Текст книги "Сладостный плен"

Автор книги: Карла Кэссиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Карла КЭССИДИ
СЛАДОСТНЫЙ ПЛЕН

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Анджела, как ты смотришь на то, чтобы стать моей женой?

Анджела Сэмюэлс в недоумении уставилась на шефа – не ослышалась ли она?

Хэнк Ривертон, владелец рекламного агентства «Ривертон», никогда не уделял своей секретарше особого внимания и тем более не давал повода для подобного предложения.

– Что вы сказали? – Анджела вышла из оцепенения.

Хэнк подошел ближе. Его темно-голубые глаза внимательно изучали ее. Девушка залилась румянцем. Она знала, что ее длинные вьющиеся каштановые волосы наверняка немного растрепались, а черные туфли были удобны, но смотрелись немодно.

Он удовлетворенно кивнул головой.

– Ты вполне подходишь. Извини, не уточнил – речь только о временном перевоплощении, на одну неделю. Мне это очень нужно, ты поможешь мне?

– Мистер Ривертон, я не понимаю, что вы хотите! – воскликнула Анджела.

Он сморщился, но не стал от того менее привлекательным.

– Разве мы не говорили об этом раньше? О Бруди Робинсоне и семинарах его жены?

Анджела отрицательно покачала головой. Хэнк вздохнул и провел рукой по густым темным волосам.

– Ядумал, что упомянул об этом вчера.

Анджела снова покачала головой. Она наверняка бы не забыла, если бы шеф попросил ее стать его женой, пусть и на время.

– Ты знаешь Бруди Робинсона?

– Владелец кондитерской фабрики, если не ошибаюсь, – ответила Анджела. Счет Робинсона был самым значительным из счетов, вложенных в фирму Хэнка.

Бруди внешне был очень колоритен, этакий ковбой с Дикого Запада. Свое состояние он сколотил, выпуская печенье по рецепту бабушки.

– Он недавно купил в Мустанге ранчо и приглашает меня с женой приехать в гости. Мне бы не хотелось разочаровывать его, тем более, он мой партнер, – мало ли что?

Анджела не на шутку удивилась, услышав такое заявление. Хэнк Ривертон был самым закоренелым холостяком, которого ей когда-либо доводилось встречать.

– А какое, собственно, имеет значение ваше семейное положение? – спросила она.

Хэнк усмехнулся.

– Он предположил, что я женат, а я не слишком старался разубедить его в этом. – Улыбка исчезла с его губ, а на лбу снова появилась тонкая морщинка. – Черт, Анджела, ты ведь знаешь Бруди. Мы разработали рекламную кампанию печенья, правда несколько старомодную – уютный домашний очаг, семья пьет чай у камина и так далее. Это идея Бруди, а он очень консервативный человек и полагает, что я – родная душа.

Анджела расхохоталась. Хэнк Ривертон – консервативный? Особенно если дело касается его личной жизни и отношений с противоположным полом? Она прекрасно знала, что он меняет женщин… как перчатки.

– А что за семинары у его жены? – спросила она.

Хэнк откинулся на спинку стула.

– Жена Бруди психолог, специализируется на вопросах сохранения семьи. Она разработала недельную программу по укреплению взаимоотношений между супругами и обязательств по отношению друг к другу. – Хэнк произнес эту фразу так равнодушно, что было ясно – для него эта программа не имела никакого значения. – Бруди решил сделать подарок мне и моей жене, пригласив нас к себе на ранчо, для участия – я так думаю – в семинарах его жены. В понедельник я отправлюсь в Мустанг, и если приеду один, то не сомневаюсь, что Бруди разорвет контракт с нашей фирмой, для него это принципиально.

– А почему бы тебе не попросить Шейлу? – предложила Анджела. Шейла была последней пассией Хэнка.

Он уставился на нее.

– Анджела, ты действительно думаешь, что Шейла подходит на роль жены? – Хэнк не верил своим ушам: как же Анджела наивна!

Девушка поняла, что сморозила глупость. Да, эта рыжеволосая красавица, любившая подчеркивать смелыми туалетами свою шикарную фигуру и кокетничать с мужчинами, не производила впечатление замужней женщины. Ее идея – пробуждать в мужском сознании мечты о бурных страстных ночах и прочих сладостных картинах.

– Я уверен, что никакая другая женщина не справится с этой ролью лучше, чем ты, – продолжил Хэнк. – И потом, считай это недельным отпуском. – Он склонился к ней, и его темные глаза излучали чарующий призыв…

Сама не зная почему, Анджела обиделась. Интересно, он так же смотрит, когда хочет затащить женщину в постель? – думала Анджела. Впервые за два года этот плутовской взгляд предназначался ей. Теплота медленно разливалась по всему ее телу…

– Не думаю, что это хорошая идея, – прошептала она, прижимая блокнот к груди. – А вдруг я совершу какую-нибудь глупость и тем самым подвергну опасности контракт с Бруди? – уклонилась она от прямого ответа. – Не понимаю, как такая нелепая мысль могла прийти тебе в голову.

– Ты права, идея безумна, – легко согласился он, – но мне придется претворить ее в жизнь. И мне нужна твоя помощь, только на неделю. Я… – Он запнулся, а потом добавил: – награжу тебя… дам премию… тысячу долларов.

Услышав о премии, Анджела оживилась. Такие деньги ей не помешают: маме нужен новый кондиционер, брату, Брайану, постоянно требуются дополнительные деньги на школьные расходы. Она давно собирается искать новую работу, деньги позволят ей сделать небольшую передышку, чтобы обдумать свою дальнейшую жизнь.

– Полторы тысячи, – выпалил Хэнк, – за неделю, которая больше похожа на отпуск, чем на работу.

– Идет, – неохотно согласилась Анджела, прекрасно осознавая, что, возможно, совершает ошибку, но не в силах отказаться от неожиданной премии, которая поправит их семейный бюджет по крайней мере на какое-то время.

– Замечательно, – обрадовался Хэнк. Улыбка облегчения озарила его лицо. – Иди домой и опиши себя со всех сторон: свои привычки, характер, пристрастия, а в выходной я ознакомлюсь со своей женушкой и опишу себя. В понедельник мы будем знать друг о друге столько, сколько иные настоящие супружеские пары не знают о себе.

Хэнк сел и открыл папку с бумагами, а девушка вышла из кабинета и направилась в приемную, где находился ее стол.

Анджела работала на Хэнка Ривертона уже два года, но не была уверена, что останется дальше, так как еще на первом собеседовании он объяснил ей, что ее должность включает в себя обязанности секретаря и личного ассистента, иными словами – девочки на побегушках.

Анджела тем не менее гордилась, что получила работу в таком солидном и респектабельном офисе, и первое время не имела ничего против того, чтобы выполнять личные просьбы шефа. Покупала подарки его родным, забирала из химчистки его вещи и выполняла другие поручения, наивно надеясь, что в конце концов приблизится к своей мечте – станет редактором и активным участником в процессе создания рекламы, тем более, что Хэнк упомянул о возможности продвижения.

Она узнала, что ее босс любит накрахмаленные рубашки и сэндвичи без майонеза, что средний срок свиданий с любой женщиной составляет не более трех недель и он всегда посылает букет роскошных цветов, когда бросает их. За прошедшие два года Анджела очень выросла профессионально, но применить свои знания на практике не могла, не имела возможности. Она зашла в тупик, чувствуя, что теряет время, теряет квалификацию.

Приведя в порядок свой стол, девушка собралась уходить, но взгляд ее остановился на большой фотографии ее начальника, украшавшей стену напротив.

Хэнк Ривертон. В тридцать три года ему удалось преуспеть в рекламном бизнесе в небольшом городке Грейс-Фолз, штат Монтана. У него очень представительный вид. Волнистые, темные как смоль волосы, синие глаза, точеные черты лица, статная фигура. Весь его облик излучал обаяние и ум.

В первые же месяцы Анджела попала под его обаяние. Она лишалась дара речи в его присутствии, сердце начинало бешено стучать при его приближении, а эротические сны с ним преследовали ее почти каждую ночь.

Со временем она поуспокоилась, поняв, что он все-таки не ее идеал. Анджела восхищалась его деловыми качествами, его умением держать партнера в руках, но… и все.

Глубоко вздохнув, она схватила сумочку и вышла из офиса. Итак, она согласилась выполнить очередное личное поручение – превратиться на неделю в жену Хэнка Ривертона… Опустив стекло в машине, Анджела глубоко вдыхала теплый летний воздух, борясь с желанием вернуться и предложить мистеру Ривертону поискать другую «жену». Как было бы замечательно бросить ему в лицо, что она устала быть на побегушках у человека, который редко замечает ее присутствие и не ценит ее как профессионала, которым она стала за это время.

Сейчас, без него, эта идея казалась девушке глупостью, но шелест полутора тысяч долларов заглушал голос разума. Конечно, это низко – брать деньги за ложь, шептал внутренний голос, потерпи еще немного, заработай деньги, а потом бросай опостылевшую работу. Но Анджела вспомнила мать, брата и… приняла решение. В конце концов, ложь относительно безобидная, а премия… Ради нее придется закрыть глаза на сомнительность такой затеи. Всего неделя с Хэнком и она оставит работу, но сообщит об этом Хэнку Ривертону за две недели, как того требует закон. Эта сладостная мысль прибавила ей сил.

Подъезжая к своему домику, Анджела думала, как объяснить свою поездку маме. Пожалуй, деловая командировка – это самое приличное, а сказать правду Анджела не решится – мать не одобрит такую ложь. В конце концов, ей уже двадцать восемь лет, она достаточно взрослая, чтобы иметь кое-какие секреты от матери.

Гораздо больше ее сейчас волновал другой вопрос. Какую одежду взять с собой на ранчо в Мустанг, чтобы соответствовать статусу жены Хэнка Ривертона? Да… Ее туалеты все-таки бедноваты для супруги Хэнка.

– Да, Бруди, мы с нетерпением ждем предстоящей поездки, – пробормотал Хэнк в телефонную трубку. – Планируем приехать завтра во второй половине дня.

– Отлично! – прогремел низкий голос Бруди Робинсона. – Вам понравится наш городок, и гарантирую тебе и твоей жене второй медовый месяц.

– Мы мечтаем об этом, – ответил Хэнк. – Анджела и я…

– Анджела? – Бруди замолчал на мгновение. – А я думал, что твою жену зовут Мария.

Хэнк побледнел: ну да, в то время, когда он заключал договор с Бруди, его девушкой была Мари.

– Анджела-Мария, – тут же сымпровизировал он. – У нее двойное имя.

– Это всегда создает путаницу, – рассмеялся Бруди. – Ну ладно, неважно, как ты ее называешь, скорей бы познакомиться. Будут еще две пары, и поверь мне, эту неделю вы не забудете.

Поговорив еще немного, мужчины попрощались. Хэнк откинулся на спинку дивана и глубоко вздохнул. Конечно, ему тоже не по душе весь этот обман, но он сам загнал себя в угол и не видел иного выхода из сложившейся ситуации.

Что ж, почитаем, что там Анджела сочинила про себя. Конечно, она ему безразлична, но все же…

Забавно, она работает в агентстве почти два года, а он ничего не знает о ее личной жизни. Но до сих пор не было оснований беспокоиться об этом. Он отдавал ей должное, как высококвалифицированной и исполнительной секретарше, которая незаметно делала все, чтобы его бизнес и личная жизнь шли гладко и спокойно. Но как женщину он ее не воспринимал.

Хэнк нахмурился, с удивлением обнаружив, что не может восстановить в памяти черты ее лица. Какого цвета ее глаза: карие или голубые? Кажется, у нее каштановые волосы, обычно забранные в хвост на затылке. Вот что он помнил наверняка – это ее черные немодные туфли. Что ж, по крайней мере ему не придется волноваться за последствия затеянной игры. Эта робкая мышка, его секретарша, для него не женщина, и именно поэтому справится со своей ролью, тем более, что она очень походит на старомодный рекламный образ, созданный Бруди.

Вздохнув, Хэнк прошелся по гостиной: он был совсем не в восторге от предстоящей недели. Посещать семь дней в маленьком ковбойском городке дурацкие семинары по укреплению близости между супругами? Нет, это не идеальный отпуск, во всяком случае для него.

Семейный очаг – именно к нему стремится каждая женщина и его панически боится любой мужчина. Хэнку пока не хотелось сидеть у какого бы то ни было очага и поддерживать в нем огонь – ни с кем! Пример его отца еще больше отвращал Хэнка от домашнего очага. Мать Хэнка умерла, когда мальчику было пять лет, и отец трудился не жалея сил, создавая свою империю. Но год назад Харрис Ривертон женился и превратился в болтливого старика, который бесцельно проводит время в саду со своей новой женой, глядя ей в рот. Нет, Хэнк не хотел терять свою независимость, свободу, и деньги тоже. Ни одна женщина не заслуживает такой жертвы.

Он посмотрел на часы – через пятнадцать минут ему следовало быть у Шейлы.

Час спустя Хэнк и его спутница уже сидели за столиком в его любимом ресторане. Обстановка «Стейкхауса» не отличалась особой роскошью, но здесь готовили самые вкусные и сочные бифштексы.

Сидя за столом, Хэнк наслаждался своим любимым блюдом, наблюдая, как Шейла недовольно ковыряла салат. Ее утонченные черты портило злое выражение: Хэнк сообщил ей, что ему нужно уехать на неделю. Она надулась и молчала, ожидая, когда он закончит есть бифштекс.

– Ты уверен, что не вернешься к открытию благотворительной организации в пятницу вечером? – нарушила она гнетущую тишину.

– Прости, милая, но я вернусь не раньше следующего воскресенья.

– Но ты начальник. Поручи поездку кому-нибудь еще. Эта вечеринка имеет огромное значение, там будут все важные и нужные люди. – Обычно мурлыкающий голосок Шейлы, сейчас походил на жалобный скулеж или хныканье. – Я с таким нетерпением ждала этот вечер, купила шикарное платье, записалась к лучшему в городе стилисту.

– Я не стану возражать, если ты отправишься на эту вечеринку без меня, – сказал Хэнк. Почему он раньше не замечал, какой холодный и требовательный взгляд у Шейлы? Да, эта женщина любит, чтобы все делалось так, как она пожелает.

– Мустанг всего в двух часах отсюда. Ты мог бы приехать на вечеринку, а затем, в субботу, вернуться к своим делам, – настаивала она.

Хэнк отодвинул тарелку.

– Шейла, я сожалею, но мое решение окончательное. Впереди еще много таких вечеринок.

Шейла сделала глоток вина, оставив на бокале след от губной помады.

– А что малышка Шейла будет делать целую неделю без своего любимого медвежонка?

Хэнк ненавидел, когда она сюсюкала с ним. А что ему вообще нравится в Шейле?

Бесспорно, у нее красивое лицо, идеальная фигура, но как она требовательна и избалованна! А он? Нравится ли он Шейле? Пожалуй, но больше всего ей нравится его имидж богатого интересного мужчины и его слава отъявленного плейбоя.

Пожалуй, пора заканчивать их трехнедельные свидания. Как только эта мысль пришла ему в голову, Хэнк вздохнул с облегчением.

Он закончил есть и задумался: что сказать, чтобы, как можно меньше ранить ее самолюбие?

– Шейла, ты милая, красивая женщина, мне было приятно проводить с тобой время… – начал он.

– Ты даешь мне отставку, да? – Манерный сюсюкающий голос пропал. – Не могу поверить в это. Все мои друзья предупреждали, что Хэнк Ривертон – профессиональный сердцеед и плейбой, – голос Шейлы дрожал от гнева.

– Шейла… – Он пытался оправдаться, но она не дала ему вставить и слово.

– Прекрати, Хэнк. – Она отодвинула стул и встала. Никогда еще Шейла не казалась ему более привлекательной, чем сейчас. Ее пышная грудь вздымалась от волнения, а голубые глаза метали молнии. – Друзья советовали мне не встречаться с тобой. Они были правы, но я не послушала их и вот результат. Но и ты берегись: придет время, и какая-нибудь женщина завладеет твоим сердцем. Я надеюсь, она его разобьет, как ты разбил сейчас мое. – Произнеся эти слова, Шейла направилась к выходу.

Хэнк с сожалением наблюдал, как удалялась Шейла. Какая осанка! Наверняка она прекрасная любовница, но он все-таки устоял, хотя Шейла всячески поощряла его ухаживания, полагая, что физическая близость – прелюдия к свадьбе. Но этого Хэнк хотел меньше всего на свете.

Конечно, он поступил с ней сурово, уколол ее гордость, но Шейла – одна из тех женщин, у которых всегда есть запасной мужчина, вряд ли она будет долго страдать.

Хэнк выкинул из головы все покаянные мысли и позвал официанта.

– Прощай, Шейла, – прошептал он с облегчением: больше она не будет давить на него.

Да и не время сейчас для сожалений: на следующей неделе предстоит серьезное испытание.

Хэнк ждал, когда официант принесет счет, и думал о своей секретарше, женщине, которой предстоит исполнить роль его жены. Безусловно, Бруди одобрит его выбор. Но скромная, спокойная и ответственная Анджела, как жена не представляла абсолютно никакой угрозы для холостяцкой жизни Хэнка.

Он улыбнулся, вспомнив последние слова Шейлы. Какая-нибудь женщина разобьет ему сердце? Если такое и произойдет, то не в этой жизни – он был уверен в собственной неуязвимости.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Брайан, прекрати! – Анджела старалась нахмуриться, но, не выдержав, громко рассмеялась.

Брат выхватил у нее расческу и поднял над своей головой.

– Отдай! Скоро придет мистер Ривертон, а я лохматая, как ведьма.

Но Брайан крутился вокруг сестры, подбрасывая и снова ловя расческу. На его угловатом лице играла озорная улыбка.

Девятнадцатилетний долговязый Брайан, веселый и шаловливый, мало походил на взрослого мужчину.

– А вот не отдам, к тому же ты наверняка заколешь волосы своей ужасной заколкой! – воскликнул он.

– Не твое дело! Заколка как заколка. Отдай! Я же тороплюсь, мой босс приедет за мной с минуты на минуту. – Анджела гонялась за ним до тех пор, пока Брайан не сдался и не заключил ее в свои объятия.

Все-таки, как она любит своего братишку! Отец бросил их, когда мать была беременна Брайаном, а Анджеле было девять лет. Вскоре после его ухода и рождения Брайана у матери случился инфаркт, и Анджеле пришлось заняться хозяйственными заботами и воспитанием братишки. Они были очень дружны и до сих пор заботились о матери и друг о друге.

Раздался звонок в дверь. Анджела вздрогнула, ее сердце так и подпрыгнуло в груди. Дверь открыла мать.

– Если ты сейчас же не отпустишь меня, я… я… – попыталась Анджела вырваться из объятий брата.

– Тогда что? – рассмеялся Брайан. – Что ты тогда сделаешь? Дашь оплеуху? Ужасно боюсь…

– Доброе утро, – поздоровался Хэнк, входя в кухню. Его темные брови удивленно поползли вверх.

Анджела вспыхнула, выхватила расческу из рук брата и принялась расчесываться.

– Доброе утро, – ответила она. – Я буду готова через пару минут. Брайан, почему бы тебе не налить мистеру Ривертону чашечку кофе?

– Я позабочусь о мистере Ривертоне, пока ты заканчиваешь туалет, – предложила Дженет Сэмюэлс, входя следом за Хэнком.

Анджела благодарно улыбнулась матери и побежала в свою спальню, где ее ждала упакованная сумка. Она быстро управилась с прической, как обычно заколов волосы широкой заколкой, и постаралась поскорее одеться – ей не хотелось, чтобы мать донимала мистера Ривертона вопросами о командировке.

Девушка бросила беглый взгляд на свое отражение в зеркале. Хэнк попросил ее взять самую обыкновенную одежду. Что ж, джинсы, белый пуловер и белые кроссовки – это прилично и неброско, как раз для поездки на ранчо. Она схватила сумку и поспешно вышла из комнаты.

Хэнк сидел за кухонным столом. Брайан рассказывал Хэнку о своей учебе в местном колледже, мама готовила кофе.

Пока Брайан говорил, Анджела внимательно рассматривала человека, который будет ее «мужем» в ближайшие семь дней. Одетый в узкие джинсы и рубашку с короткими рукавами, обтягивающую его широкие плечи, Хэнк казался таким мужественным, таким сильным, что любая женщина чувствовала бы себя за ним, как за каменной стеной. По крайней мере тешила бы себя такой надеждой.

– Похоже, у тебя очень плотный график, – прокомментировал Хэнк, когда Брайан кончил говорить.

Анджела встала позади брата, положив руки на его плечи.

– Брайан очень способный, он уже в старших классах получил предложение о зачислении в университет, причем из разных уголков страны. – Голос Анджелы звучал гордо.

Дженет погладила руку сына.

– На следующий год он обязательно поедет в один из этих университетов, местный колледж при его способностях слишком прост.

– Посмотрим, мам, – ответил Брайан без особого воодушевления.

Хэнк поднялся и взглянул на Анджелу.

– Думаю, что нам пора ехать, ведь путь не близкий.

– Да, конечно. – Анджела взяла свою сумку и направилась к двери.

– Позволь мне. – Хэнк взял ее сумку, а затем повернулся к Дженет. – Мне было приятно познакомиться с вами, миссис Сэмюэлс. Я позабочусь о вашей дочери и доставлю ее домой в целости и сохранности не позднее следующего воскресенья.

Мать Анджелы улыбнулась.

– Спасибо. Желаю удачного путешествия.

– Пока, сестренка! – крикнул Брайан.

– Пока, Брайан. Не вздумай в мое отсутствие пропускать уроки! – воскликнула Анджела.

Девушка вздохнула с облегчением, когда они вышли из дома на прохладный утренний воздух. Хэнк положил ее сумку в багажник, а она уселась в ярко-красный спортивный автомобиль.

– Прости, я не успела собраться к твоему приезду. Вряд ли компания мамы и брата тебе интересна, – пробормотала она, когда Хэнк сел за руль.

– Все в порядке. – Он завел двигатель и съехал с обочины. – Да они очень милые, Анджела, это я хочу повиниться перед тобой. Я, к своему стыду, абсолютно ничего не знаю о женщине, с которой работаю бок о бок вот уже два года.

– Да и знать-то почти нечего, – хмыкнула Анджела.

– Наоборот. Я и понятия не имел, что у тебя есть семья. Ты всегда готова задержаться на работе, приходишь в выходные дни, ты организовала вечеринку у меня дома на прошлое Рождество, ну и многое другое ты делаешь по первой просьбе и очень хорошо.

Анджела пожала плечами.

– У меня пока нет мужа и детей, а мама и Брайан прекрасно понимают, как важна для меня работа. – Анджела с трудом сдержалась, чтоб не высказать ему, что она недовольна работой и способна на большее, но в конце концов решила, что еще не пришел подходящий момент.

Несколько минут они ехали молча. Опытный водитель, Хэнк без труда избежал пробки при выезде из города.

Анджела исподтишка взглянула на своего начальника и вздохнула: конечно, он ей нравится. Прекрасно понимая, что Хэнк Ривертон – плейбой, что он не способен любить одну женщину, что он далек от идеала мужа, она все же не могла не реагировать на его близость. И это беспокоило ее больше всего.

Было в нем что-то такое, что волновало ее, хотя ее сексуальность до сих пор дремала. В свои двадцать восемь лет она еще ни разу не целовалась. Романы, довольно кратковременные, были, но воспитание не позволяло ей доводить их до постели. Да и когда ей было гулять? Болезнь матери и маленький братишка, заботы по дому, работа – разве это оставляло время на сближение с мужчинами?

В двадцать восемь лет она была невинна и скрыть свою неопытность от многоопытного Хэнка Ривертона, конечно, не могла.

– Почему же твой брат учится в общественном колледже, если у него были предложения из университетов? – спросил Хэнк, мчась по шоссе, которое вело в Мустанг.

Анджела отвлеклась от своих размышлений: что толку думать о таких грустных вещах!

– Здоровье мамы оставляло желать лучшего. У нее больное сердце, и разлука с сыном усугубила бы болезнь. Брайан решил, что ему лучше остаться поближе к дому.

– Похвально. А чем занимается отец?

– Он бросил нас, когда мама забеременела, и не оставил нового адреса, – с гневом произнесла Анджела.

– Ох, – вздохнул Хэнк. – У нас с тобой одинаковая судьба: мы выросли в неполных семьях. Моя мать умерла, когда мне было пять лет.

– Я знаю, – ответила Анджела. Хэнк удивленно посмотрел на нее, и она пояснила: – Прежде чем прийти на собеседование, я прочла о тебе и твоей фирме все, что нашла.

– Надеюсь, ты не поверила всему, что там написано? Журналисты склонны преувеличивать, особенно если это касается личной жизни и любовных похождений, – усмехнулся он.

Анджела покраснела.

– Я работаю достаточно долго, чтобы видеть истинное положение вещей и понять твой характер.

Хэнк рассмеялся.

– Это смотря чьими глазами глядеть. Например, бухгалтер считает, что я трачу почти столько же, сколько зарабатываю, а Шейле и того мало: она обвиняет меня в скупости и себялюбии.

– За что ты ее так?

– Как? Я сказал свое мнение, к тому же мы больше не встречаемся. С прошлого вечера, – спокойно ответил Хэнк.

– Прикажете позвонить флористу и заказать букет? – поддразнила Анджела.

– На этот раз не будем соблюдать традицию, раз уж я женат на тебе. – Хэнк усмехнулся, и Анджела сразу же почувствовала магнетизм его улыбки. – Да, кстати, нам нужно обсудить кое-какие детали нашей свадьбы.

– Что, например? – спросила она.

– Где мы поженились: в церкви, парке или мэрии? Долго я ухаживал за тобой или это был стремительный роман?

– Неистовая страсть, – с сарказмом ответила Анджела после минутного раздумья.

Она на мгновение закрыла глаза, представив свою свадьбу: церемония проходит вечером, горит множество свечей, комнату украшают цветы апельсинового дерева, на ней белое свадебное платье с крохотными жемчужными пуговицами и кружевным шлейфом. И рядом жених в черном смокинге и галстуке бабочкой.

– Ты много думала о своей свадьбе?

Его голос вывел ее из сладостного забытья, словно ее окатили холодной водой во время крепкого сна.

– Да нет, – возразила она; пусть ее глупые фантазии останутся с ней. – Хотя каждый человек рано или поздно задумывается о своей свадьбе.

– Тогда, наверно, я исключение.

Анджела сухо улыбнулась.

– Меня это не удивляет. Ты неисправимый холостяк. – Она посмотрела на босса с любопытством. – Именно поэтому я не уверена, что ты сможешь справиться с ролью женатого мужчины.

Хэнк поднял темную бровь, в голубых глазах сверкнул вызов.

– Ты меня недооцениваешь, Анджела. Ты сказала, что изучила меня за время работы, где же твоя проницательность? Тебе следовало убедиться, что я непременно добиваюсь поставленной цели. Вот и сейчас у меня цель – внушить Бруди, что я счастлив в браке. Положись на меня… я-то справлюсь. Ну, а ты?

– Тебе тоже следовало бы знать, что я всегда выполняю свою работу высокопрофессионально. Раз ты попросил меня «поработать» твоей женой, я и это сделаю.

Хэнк разразился громким смехом.

– Думаю, это будет потрясающая неделя.

Своим ироничным смехом он бросал ей вызов! Анджела наконец со всей ясностью поняла, какую большую глупость совершила, согласившись на безумную авантюру.

И все-таки в течение следующего часа они пришли к соглашению, что скажут Бруди и всем остальным. Медовый месяц они провели на Багамах, а отпуск – в Нью-Йорке; по вечерам в пятницу обычно играют в карты с другими молодыми парами, ну и тому подобное. Когда все основные пункты были обговорены, между ними воцарилась непринужденная тишина.

Утро, несмотря на прохладу, было приятным, дорога – пустынной и прямой, и Анджела не заметила, как задремала. Теперь Хэнк воспользовался возможностью, чтобы получше рассмотреть ее. Когда он приехал к ней домой и увидел в объятиях брата, с рассыпавшимися по плечам локонами, она показалась ему незнакомкой. Почему он раньше не замечал красоту ее длинных, густых, блестящих волос? Ее остроумие и задор?

Хэнк смотрел на свою секретаршу пристальным мужским взглядом, оценивая ее. Нет, она не сногсшибательная красавица, а обычная средняя девушка – с острым подбородком, длинноватым носом. Но это и к лучшему, по крайней мере можно быть спокойным за свою независимость. Именно! Неделя наверняка показалась бы невыносимой, если бы он провел ее в обществе красавицы.

Он еще раз поздравил себя с удачей. Выбрать на роль жены свою простушку секретаршу было гениально с его стороны, и ни один из них не примет игру всерьез.

Когда до Мустанга оставалось несколько миль, Анджела зашевелилась и открыла глаза.

– Эй, соня, – окликнул ее Хэнк. – Через десять минут мы приедем в Мустанг.

Девушка выпрямилась.

– Прости, что задремала, но в машине всегда укачивает. Очень приятно было вот так расслабиться. Ты замечательно ведешь машину.

– Я рад. Но мы забыли об этом, – он полез в карман, вытащил маленькую коробочку и протянул ей.

– Что это? – спросила Анджела.

– Твое обручальное кольцо.

Она откинула крышечку и восхищенно воскликнула:

– О, оно прекрасно!

Хэнк кивнул.

– Оно принадлежало моей матери. Надень, я посмотрю.

– Кольцо немного великовато, но обещаю, что буду беречь его как зеницу ока.

Хэнк улыбнулся ей.

– Теперь ты официально моя, мы почти обручились.

– И все-таки это безумие, – сказала она, рассматривая кольцо с огромным бриллиантом, окруженным россыпью мелких в форме лепестков.

– Еще большим безумием было бы, если бы Бруди Робинсон вложил свои деньги в другую фирму. – Хэнк замолчал, стараясь вспомнить координаты, которые ему дал Бруди.

– Какой очаровательный городок! – воскликнула Анджела, когда они ехали по Мейн-стрит.

Хэнк кивнул. Взгляд девушки останавливался на старых, но привлекательных домиках, на аллеях, обсаженных деревьями, на всем, что напоминало остатки другой эпохи, которые выдержали испытание временем.

– Дом Бруди находится на другом конце города, – объяснил Хэнк. – Нервничаешь? – спросил он, заметив, что Анджела заерзала на сиденье.

– Немного, – ответила она и улыбнулась. – Ведь мне ни разу не доводилось быть замужем.

Ее улыбка озарила лицо, отвлекая внимание от неправильных черт и выделяя блеск глаз и ровные белоснежные зубы. Анджела стала почти красивой.

Они проехали весь город за несколько минут и свернули на узкую дорогу, ведущую к дому Бруди.

Даже без огромного указателя с надписью «Ранчо Робинсонов» Хэнк узнал бы его: большое стальное печенье украшало ворота.

– Бруди совсем не оригинален, – прошептал Хэнк, увидев дом приятеля.

– Боже мой, это ведь настоящий дворец! – воскликнула Анджела.

И в самом деле, двухэтажный особняк выглядел помпезно: передний фасад украшали массивные колонны, на балконах росли причудливые цветы. Чуть подальше виднелись дополнительные постройки, а еще дальше, на бесконечных пастбищах, паслись сотни коров джерсейской породы.

– Не слабо, – произнес Хэнк, припарковываясь напротив особняка.

Они вышли из машины, а хозяин дома уже встречал своих гостей. Анджела напоминала комок нервов, и Хэнк ободряюще улыбнулся ей.

– Не волнуйся и входи смелее в роль супруги, – мягко произнес он.

Бруди излучал самое радушное гостеприимство.

– Так вот какая у Хэнка жена! – воскликнул он, заключая Анджелу в объятия. – Пойдемте скорее в дом, я познакомлю вас с моей дражайшей половиной. Чемоданы занесут слуги.

Хэнк взял Анджелу за руку. Да, холодная как лед. Он улыбнулся ей, чтобы хоть как-то приободрить ее.

– Барбара! – проревел Бруди, стоило им войти в огромный холл. – Приехали первые гости. – Он улыбнулся обоим. – Остальные приедут чуть позже.

Все трое повернулись, услышав стук каблуков о мраморный пол.

Стройная, привлекательная женщина с короткими волосами и живыми зелеными глазами, Барбара Робинсон излучала теплоту и дружелюбие.

Бруди тут же обнял ее за плечи.