Текст книги "Купание голышом"

Автор книги: Карл Хайасен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

– Если застрелишь, придется тебе им позавтракать, – сообщил Тул.

– Ага, конечно.

– Док, я не шучу. Мама нас учила: «Убил – пожарь и съешь». Нехорошо губить живую тварь из интереса.

Может, у Тула от лекарственных пластырей крыша поехала, задумался Чаз. Какого черта он заботится о дурацком кролике? Чаз перегнулся через капот и прицелился в зверька. Кролик по-прежнему неподвижно сидел, залитый светом фар. Раздался выстрел, и кролик подскочил, перекувырнулся, описал круг и замер. Его глаза были широко открыты, ноздри трепетали.

– Черт, промазал, – проворчал Чаз и выстрелил снова. На сей раз кролик распластался по асфальту и прижал уши, будто прячась в траве.

– Кончай уже, Рэмбо, – сказал Тул.

– Еще разок, – сказал Чаз и подумал: «Ему-то можно стрелять в аллигаторов».

– Хватит, – мрачно произнес Тул.

– Еще не хватит. – Чаз закрыл один глаз и прищурился.

– Я сказал «нет».

Тул нажал на газ за миг до того, как Чаз спустил курок. Чаза подбросило, и в полете он увидел, как рыжая тень исчезает в густой траве. Он тяжело рухнул на гравий и дважды перевернулся. Несколько секунд он лежал тихо, оцепенело наблюдая, как насекомые вьются в свете фар урчащего автомобиля. Вскоре он услышал хруст шагов, и над ним навис широкий силуэт Тула.

– Помоги мне встать, – попросил Чаз, неосмотрительно позабыв изобразить раскаяние.

– Сволочь ты тупая, а не доктор.

Тул подобрал кольт и прошествовал обратно к «гранд-маркизу».

– Что с тобой стряслось, блин? – завопил ему вслед Чаз. – Ты что, пытался меня убить?

Он с трудом поднялся на ноги и смахнул щебенку с одежды. Когда он забрался обратно в машину, Тул ткнул его пальцем в грудь:

– Если б я пытался тя убить, красавчик, ты б щас разговаривал не со мной, а со святым Петром.

Чаз подождал еще десять миль, прежде чем заикнулся о пистолете.

– На сегодня тебе хватит, – ответил Тул.

– А вдруг он мне понадобится? Вдруг поганый шантажист решит не церемониться?

Похоже, Тула это позабавило.

– Тебе не понадобится пистолет, парень, – ответил он. – У тя есть я.

Девятнадцать

Странахэн был уже на воде, когда на пристани появился «гранд-маркиз». Троглодит выкарабкался из машины медленно, зато Чаз Перроне пулей вылетел с пассажирского сиденья, яростно хлопая себя по лицу и шее. Они прошлись взад-вперед вдоль стапелей, наконец выбрали незанятый плавучий дом и взломали дверь. Троглодит нырнул внутрь, а Чаз выскочил обратно на причал, споткнувшись о канатную бухту. Вскоре он начал ходить туда-сюда, то в тень, то из тени, по-прежнему сражаясь с насекомыми. В полночь Странахэн позвал его по имени, и Чаз полуприсел в нелепой стойке, которую, должно быть, высмотрел в фильмах Джеки Чана.

Странахэн помахал:

– Я здесь, дубина!

Чаз на ощупь приблизился, сохраняя скрюченную позу мастера кунг-фу. Он явно встревожился, увидев, что шантажист сидит в маленьком каяке.

– Запрыгивай, – предложил Странахэн, ткнув нос каяка в причал.

– Ни за что.

– Это была твоя идея, Чаззи.

– Встреча, но не место, – возразил Чаз, – и уж точно я в жизни бы не придумал каяк.

Странахэн положил весло на колени и дал Чазу время оценить противника. Потом сказал:

– Если хочешь знать условия сделки, садись в лодку, козел.

Чаз тревожно посмотрел на стапель, где стоял на якоре плавучий дом.

– Да, и во-вторых, – произнес Странахэн. – Я. же сказал тебе оставить твоего приятеля с доктором Лики[44]44
  Луис Лики (1903—1972) – известный антрополог и археолог, в 1959 вместе с женой Мэри нашел кости австралопитека.


[Закрыть].

– О чем ты?

– Ну ты и кретин. Надо бы повысить цену втрое. Чаз робко ступил в лодку.

– Куда мне сесть?

– Не сесть, – поправил Странахэн, – а встать на колени.

Длинными, ровными гребками он повел лодку по каналу Баттонвуд в залив Уайтуотер.

– Не одолжишь спрей? – Чаз беспокойно ткнул в баллончик, валявшийся на дне каяка. Странахэн бросил ему аэрозоль.

– Куда мы плывем? – спросил Чаз, щедро поливая себя инсектицидом.

– Бояться нечего, пока не надумаешь опрокинуть лодку.

– Не волнуйся, я вообще не шевелюсь. – Чаз отложил баллончик и мертвой хваткой вцепился в борта каяка.

– В Мокасиновый пролив, вот куда, – ответил Странахэн. Насколько он знал, такого места не существовало. Однако зловещее название оказало желаемый эффект.

– Срань господня! – услышал он шепот Чаза Перроне.

– Говорят, там самые большие водяные мокасиновые змеи в Эверглейдс, – продолжал Странахэн, исторгнув из Чаза побежденный стон. Наделе муж Джои примерно таков, как Странахэн и ожидал: мягок и плаксив, если надавить. – А еще там полно крокодилов и акул, мистер, – Странахэн мгновенно переключился в режим Джерри Льюиса, – поэтому-то я тебе очень не рекомендую переворачивать каяк.

Чаз умолк. Когда они добрались до Уайтуотер, Странахэн перестал грести и велел Чазу повернуться, что тот и проделал со всей возможной осторожностью. Когда Странахэн посветил фонариком ему в лицо, Чаз вздрогнул и отвел глаза.

– Да ты никак дуешься? – спросил Странахэн. – Небось считаешь, что я тут развлекаюсь за твой счет.

Насмехаться над этим ничтожеством было совсем не спортивно, однако это обуздывало страстное, но варварское желание изрубить парня в капусту. Возможно, настанет день, когда Странахэн сможет позволить себе столь нецивилизованное удовольствие, но пока он довольствовался видом ушей Чарльза Перроне, которые чернели от москитов. Это Джои удачно придумала заменить репеллент в баллончике на воду из-под крана.

– Как ты проник ко мне в дом? – спросил Чаз.

– Секрет фирмы.

– Это ты порезал фотографию моей жены и засунул мне под подушку?

– Нет, это была фотографическая фея.

– Кто ты, блин, такой? Чего ты от меня хочешь? – Чаз бил себя по голове.

– Для начала денег.

– Что, это только начало? – кисло засмеялся Чаз.

– Еще я хочу получить ответы на пару простых вопросов. Вот и все.

– Что еще за вопросы? Ты пытаешься вытрясти из меня деньги за то, чего я не делал.

– Прекрасно. Тогда можешь не платить мне ни цента, – предложил Странахэн. – Пусть присяжные рассудят – мое слово против твоего. Кстати, ты бывал в живописном Рэйфорде, штат Флорида, где находится государственная исправительная тюрьма?

Чаз выругался и опять хлопнул себя по голове.

– Прямо в яблочко. – Странахэн выключил фонарик. – Полагаю, единственный способ доказать тебе, что я не лгу, это в подробностях описать, что произошло на «Герцогине солнца». Слушай меня внимательно.

– Ага, – пробормотал Чаз.

– Это случилось ровно неделю назад, – начал Странахэн. – Ты и твоя жена вышли на палубу около одиннадцати вечера и направились к корме. Больше наверху никого не было, потому что шел дождь. Да, совсем забыл: на тебе был темно-синий блейзер и темно-серые брюки. На миссис Перроне – кремовая юбка, белые сандалии и, кажется, золотые часы на запястье.

Цвет своей блузки Джои тоже говорила, но Странахэн забыл. Он включил фонарик: Чаз был выжат как лимон и пошатывался.

– Мне продолжать?

– Как хочешь, – проквакал Чаз.

– Итак, вы оба стояли у перил, миссис Перроне смотрела в море, и тут ты проделал довольно хитрый трюк, – продолжил Странахэн. – Ты что-то достал из кармана и бросил. Монету или ключ – оно зазвенело. Тогда ты сделал вид, что нагнулся его подобрать, – ну как, припоминаешь?

С носа каяка не раздалось ни звука.

– Но вместо этого ты схватил свою жену за ноги и вы – бросил за борт. Это произошло так быстро, что у нее не было времени дать отпор. Ты меня слушаешь? – Странахэн вновь высветил лицо Чаза: глаза у того расширились и остекленели. Такие глаза Странахэн видел в студии таксидермиста-любителя. – У тебя такой вид, словно ты подцепил какую-то заразу, – сообщил он. – Ты когда-нибудь делал прививку от смертельно опасного нильского вируса[45]45
  Западно-нильский вирус – смертельно опасный для человека вирус, передается через укусы кровососущих насекомых. Заражение вызывает воспаление мозга.


[Закрыть]?

Чаз яростно закашлялся:

– А что, от него уже придумали вакцину?

Будь это практически кто угодно другой, Странахэн пожалел бы несчастного болвана.

– Почему ты это сделал, Чаз?

– Я этого не делал.

– По-твоему, я вру? Ой.

– Просто скажи, сколько ты хочешь, – взмолился Чаз.

– Полмиллиона баксов.

– Ты что, блин, рехнулся?

– Наличными, – уточнил шантажист. – Сотенные купюры меня устроят.

Легкий ветерок потянул с юго-востока, подталкивая маленький каяк дальше в широкий темный залив. Легкая качка, которая так умиротворяла Странахэна, похоже, на мужа Джои Перроне оказала строго противоположный эффект.

– Ну и где, по-твоему, мне взять пять сотен штук? – спросил он.

– Слушай, Чаз, у меня есть идея, – сказал Странахэн, думая про себя: «Это проще пареной репы». – Ты можешь попросить их у своего приятеля Хаммерната!

Не потребовалось фонарика, чтобы оценить реакцию доктора Чарльза Перроне. Его вывернуло, и на сиплый кашель похотливо откликнулся самец цапли, бродивший по мелководью в четверти мили от них.

Мика и Чаза не было всего двадцать минут, когда Джои надумала покинуть мотель. Она надела мешковатую хлопчатобумажную фуфайку, запихала волосы под кепку и отправилась на пристань. На парковке она заметила большой черный седан, очень похожий на тот, что она видела вчера перед домом Чаза. К машине прислонился высокий широкоплечий мужик в темном комбинезоне поверх пушистой рубашки. Подойдя ближе, Джои поняла, что это не рубашка, а плотная шерсть.

Мужчина ее заметил:

– Поди сюда, пацан.

Джои встала под фонарем в надежде, что он разглядит, насколько она безвредна.

– Ты чё, глухой? – спросил мужчина. – Я сказал, поди сюда.

– Ты охранник, да? – спросила Джои.

Он толкнул ее на землю, схватил за фуфайку, вздернул и бросил на капот седана.

– Ты не парень, – сообщил он. – Ты девка.

Джои одернула задравшуюся на груди фуфайку. Во рту ощущался слабый привкус крови.

– Только не дури, ладно? Я приехала с шантажистом.

– Без шуток? – заинтересовался мужик.

– Он мой дружок.

Мужчина явно хотел поразмыслить над ее словами. Джои дала ему время.

Потом он схватил ее сзади за шею и объявил:

– Я мог бы тя пришить прям щас. Скормил бы тя аллигаторам, нафиг, и к утру б уже ничё не осталось, даже косточек.

Он так крепко сжал, что Джои испугалась, что грохнется в обморок. Мужчина был так силен, что пальцами легко отщипнул бы ей голову.

– Убьешь меня, – сказала она, – и добьешься… чего? После секундного раздумья он ее отпустил.

– И то. Это все твой дружок. Джои потерла шею.

– Не то чтобы я учила тебя, как выполнять твою работу, но если с ним чего случится, копы получат пакет со всякими интересными подробностями про твоего клиента.

– Клиента?

– Ну, которого ты охраняешь. Чарльза Перроне, – пояснила Джои. – Кстати, как тебя зовут?

– Все называют Тул.

– А я – Анастасия. – С самых юных лет она хотела, чтобы ее звали именно так. Намного женственнее и элегантнее, чем Джои.

– Чё твой парень хочет от дока? – спросил мужик по имени Тул.

Джои ответила, что не знает:

– Я только на стреме стою. Делами он сам занимается.

Мужчина наполовину обернулся и посмотрел на воду.

– Канал куда ведет?

– Без понятия. Что это у тебя за дрянь на спине?

– Ничё такого.

Джои шагнула вперед и прикоснулась к его рукам. Она еще ни разу в жизни не видела такого волосатого человека.

– Повернитесь, – попросила она. – Пойдемте, мистер Тул.

Пока Джои тащила его к бледному кругу света, она заметила неровные, грубо выбритые полосы у него на лопатках. На них в беспорядке было приклеено несколько светло-коричневых пластырей.

– Это лекарственные наклейки, – объяснил Тул.

– Зачем?

– Отболи.

– Вот ужас-то. Ты болен? – спросила Джои.

– У мя пуля застряла в очень нехорошем месте.

На парковку въехал грузовик, пикап с синей полицейской мигалкой на кабине.

– Лесник, – прошептала Джои.

Они смотрели, как пикап тащится по берегу. Когда он скрылся из виду, Тул спросил:

– Где этот каяк, его етить? Больно долго они тянут.

– Ну, двум мальчикам есть о чем поговорить.

Тул похлопал по переднему карману комбинезона.

– Блин, – сказал он. – Мобильник. Щас вернусь.

Он протопал по причалу и исчез в темном плавучем доме. Шагая обратно, он клял телефон последними словами.

– Сигнала нету, – пожаловался он.

– Кому звонишь? – спросила Джои.

– Не твое дело.

– Так кто тебе все-таки платит? Я знаю, что не Чаз Перроне.

Тул схватил ее за фуфайку и рывком притянул ближе:

– Кончай свои дурацкие вопросы, слышь?

Его дыхание пахло луком, от кожи исходил болезненный влажный жар.

– Со мной чё-то не то, – сказал он.

– Может, это от лекарства? Хочешь, коки принесу?

– Хочу, чтоб ты заткнулась.

– Ладно, уговорил, – ответила Джои.

Тул сел на крыло автомобиля, которое прогнулось под его весом. Десять минут он бешено давил на клавиши телефона, а Джои тем временем, прислонившись к свае, смотрела на стайку синих рыбок, ныряющих из тени в свет. Она думала о маленьком каяке где-то в темноте – интересно, придерживается ли Мик сценария или сорвался и сделал с ее мужем что-нибудь незабываемое.

– Етить его в рыло. Ладно, сдаюсь, – сказал наконец Тул и сунул телефон в карман.

– Ну что, теперь можно говорить? – усмехнулась Джои.

– Да хоть танцуй и пой, если хошь.

– Ты когда-нибудь был женат?

– Да. Гражданским браком, – ответил Тул. – Шесть лет. Нет, семь.

– И что?

– Поехала домой в Валдосту на похороны, да так и не вернулась. Мне потом рассказали, она сбежала с могильщиком.

– Ты знаешь, что мистер Перроне столкнул свою жену за борт океанского лайнера?

– Примерно так я и думал.

– А ты мог бы так с кем-нибудь поступить?

– Мало ли, – ответил Тул. – Ничё не имею против хорошей драки, но женщин не трогаю, разве что они первые начнут. Мож, его старушка сама виновата. Мож, парень просто защищался.

– Он когда-нибудь о ней говорил?

– Да не особо. Я спрашивал, а он грит, она была красивая и умная и всякое такое. Но он не грил, чё случилось, – умерла, и все. Остальное меня не касается.

– Он тебе не объяснил, почему он это сделал?

– Ты чё, глухая совсем? – Тул встал с крыла, как если бы снова собирался ее схватить.

Она сделала шаг назад. «Красивая, умная и всякое такое». Вот что Чаз говорит о ней теперь, после ее смерти.

– Интересно, любил ли он ее, – тихо произнесла она. Тул засмеялся:

– «Любил»?

– Не знаю почему, но меня это волнует. – Джои чувствовала, что Тул не лжет – он и впрямь мало знает.

– Я так понял, – сказал он, – этот парень больше всех на свете себя любит. Типа, чтоб он рыдал и хандрил – не дождешься.

«Погоди, пока Чаз услышит то, что скажет Мик Странахэн, – подумала Джои, – и тогда увидишь, как он хандрит».

– Ты тоже думаешь, что он это сделал, – сказала она. – Я же вижу, что ты так думаешь.

– Мне надбавку не дадут за то, что я думаю.

– У тебя такая работа, что ты, наверное, можешь всего раз заглянуть человеку в глаза и понять, говорит ли он правду. Мистер Перроне тебя наверняка ни на секунду не обманул.

Тул, похоже, обладал иммунитетом к женской лести – по опыту Джои, это для мужчины редкая черта. Она попробовала зайти с другой стороны:

– Ты давно работаешь телохранителем?

– Первая попытка.

– Не удивительно, что ты весь на нервах, – заметила Джои. – Не переживай, Чаз вернется целым и невредимым, если, конечно, какой глупости не выкинет.

– Это он может, – произнес Тул. – Вот чё я никак не пойму – при чем тут твой дружок, как он – как бишь это? – соорудил шантаж.

– Оказался в нужном месте в нужное время. Вот и все.

– Это он вчера к моему парню вломился в дом? Потому как, если это он, за ним должок. Средних лет, да? Натуральный загар. В каяке вроде кто-то похожий сидел, но мне из окна было плохо видно. Стекла все просолились, нафиг.

– Да, это он, – призналась Джои. Тул все равно поймет, как только Мик вернется с Чазом.

– Чё-то староват он для твоего парня.

– Вовсе нет, – огрызнулась она.

– Ну, он сильный сукин сын, это да. Здорово мне врезал. – Тул задумчиво потрогал кадык.

– Он в неплохой форме для старикана, – согласилась Джои. – Слушай, а как звали твою жену?

– Джин. Джинни Сюзан ее звали.

– Скучаешь по ней? – спросила Джои.

– Уже нет. Как говорится, время лечит.

– Как по-твоему, мистер Перроне по своей жене скучает?

– Чё это? – спросил Тул. – Выкинул из дома все ее шмотки, все до единой.

– Но она же была красивая?

– Это он так грит, но, по-мойму, она, мож, на свинью была похожа, – пожал плечами Тул. – Мне платят не за то, чтоб я думал о всякой фигне.

– Ладно, мне пора, – сказала Джои. – Спасибо за беседу.

Тул, похоже, расстроился:

– А ты не можешь тут пооколачиваться, пока они не вернутся?

Она покачала головой:

– Лучше не стоит. У меня инструкции.

– У меня тож, – уныло отозвался Тул.

Пока это была наихудшая ночь в жизни Чарльза Перроне.

– Отблевался? – спросил шантажист.

Чаз вытер губы и старательно сплюнул за борт, пытаясь избавиться от мерзопакостного вкуса во рту. Он не понимал, как парень прознал про Реда Хаммерната. Это вторая гибельная новость, которую Чаз услышал в каяке. Первая – что шантажист и впрямь видел убийство Джои.

– Тебя удивляет, что я выполнил домашнее задание, – констатировал мужчина. – Рикка тоже удивилась.

«Он и о Рикке знает? – в тоске подумал Чаз. – Какой кошмар».

Он колотил себя по голове, стараясь выбить из нее неумолчный хор москитов. Чертовы твари словно пробурились через барабанные перепонки прямо в мозг. В темноте залива раздавались и другие тревожные звуки: громкие всплески, пронзительные крики птиц.

«Это ад, – сказал себе Чаз. – Я в аду».

– У твоего приятеля Хаммерната здоровущие сельскохозяйственные угодья на юг от большого озера, – продолжал мужчина. – Я так думаю, ты подделываешь результаты анализов воды – вроде как вода чистая. Экономишь ему деньги. И сколько он тебе платит? Ну, не считая нового «хаммера»?

Чаз отвернулся, ожидая очередной вспышки фонаря.

– Ты сам не знаешь, о чем говоришь, – хрипло настаивал он.

– Да нет, я прекрасно знаю, о чем говорю. И ты тоже знаешь.

Чаз не мог разобрать выражение лица шантажиста, но отчетливо видел белый полумесяц его улыбки.

– Да, и к твоему сведению, юный Чаззи: Карл Ролвааг тут ни при чем. Я никогда в жизни его не видел, и молись, чтобы никогда не увидел.

Чаз подавил новый рвотный позыв. Он нагнул голову и подождал, пока позыв схлынет.

– А что там с поддельным завещанием? – спросил он у своих коленных чашечек.

– Каким-таким завещанием? – спросил мужчина.

– О господи.

– Если заблюешь мне каяк, домой сам поплывешь.

– Сейчас все пройдет, – пообещал Чаз. – Минуту. – До него дошло, что он даже не знает, куда плыть. Небо прояснилось, но сверкающие созвездия не обещали указать ему путь. Доктор Чарльз Перроне был столь же невежествен в небесных науках, сколь и в земных.

– Чье завещание? – еще раз спросил шантажист. – Твоей жены?

– Забудь об этом.

«Так значит, оно настоящее, – подумал Чаз, – тот документ, который показывал Ролвааг. Чек на тринадцать миллионов долларов на мое имя, и нужно только избежать камеры смертников».

– Допустим, я смогу наскрести деньжат, – сказал он.

– Допустим, – засмеялся шантажист. – Принесешь их в кейсе. А теперь перейдем к вопросам.

– Да ладно тебе, – сказал Чаз.

– Всего два. Во-первых, почему ты на ней женился?

«Обалдеть, – подумал Чаз. – Меня шантажирует сам Монтел Уильямс[46]46
  Монтел Уильямс (р. 1956) – американский телеведущий, лауреат «Эмми».


[Закрыть]».

– Потому что она мне по правде нравилась, – нетерпеливо ответил он. – Она была забавная, остроумная, отлично выглядела. Мне казалось, я готов остепениться.

Шантажист без предупреждения врезал ему веслом, плоской стороной аккурат по темечку. Чаз увидел весло даже во мраке – размытую радужную дугу. От удара Чаз застонал и рухнул вперед. Каяк закачался, но не перевернулся.

– Ты хотел, – произнес мужчина, – прогуляться под руку с клевой девчонкой, Чаззи. С девчонкой, которую заметили бы твои дружки, о которой бы они говорили, – женский эквивалент нового «Ролекса». Ты не женился, ты обзавелся аксессуаром.

Чаз медленно поднялся со дна каяка и занял прежнее положение – на коленях. Он ощупал череп и нашел растушую шишку. Между тем шантажист снова начал грести, будто ничего не произошло. На вид загорелый и крепко сбитый, но настолько старше Чаза, что того внезапный удар поразил. Таких поступков ожидаешь от юных горячих голов.

– Конечно, то, что она была богата, тебе тоже не мешало? – спросил мужчина.

– Я ни разу не попросил у нее ни цента, – запротестовал Чаз.

– Отсюда второй вопрос: какого черта ты выбросил ее в океан?

Чаз сглотнул, как издыхающая лягушка-бык. Он не сознается в преступлении.

– Я чувствую, ты собираешься провести ночь здесь, – протянул шантажист, – в гордом одиночестве.

– Если со мной что случится, денег не получишь.

Чаз вздрогнул от смеха мужчины.

– Постарайся понять, сынок, дело не только в деньгах. Я чертовски зол.

– Но ты ее даже не знал!

– Забавно, но у меня такое ощущение, что мы были знакомы. – Шантажист невозмутимо вынул весло из воды и ударил Чаза по лицу, не настолько сильно, чтобы сбить с ног, но достаточно, чтобы разбить нос.

– Твою мать! – заорал Чаз. Теплая струйка побежала у него между пальцев.

– Как видишь, – сказал шантажист, – я все это принимаю очень близко к сердцу. Расскажи мне, почему ты это сделал, и я отвезу тебя обратно.

– Я правда не могу.

– Чаззи, ну ты же сам знаешь, я в курсе того, что произошло. Я только хочу знать, почему оно произошло.

В этом был резон. Шантажист уже все знал, а Чаз не хотел, чтобы его снова били.

– Может, на тебе диктофон, – проворчал Чаз, зажимая ноздри, чтобы остановить кровь. Он говорил голосом мультяшной утки.

Ухмылка шантажиста вновь засияла в звездном свете.

– Обхохочешься, – сказал он и снял футболку. Потом вытянул руку с фонариком и осветил свою голую грудь, которая быстро темнела от москитов. – Видишь? Никаких спрятанных микрофонов, – сообщил он Чазу. – Полегчало?

– Пожалуй.

– Тогда ответь на вопрос, будь любезен.

– Я думал, Джои меня раскрыла, – услышал Чаз собственный голос. – Я думал, она узнала об афере с водой.

– И из-за этого ты выбросил ее за борт? Посреди, блин, Гольфстрима?

– Ты не понимаешь, – сказал Чаз. – Если бы она когда-нибудь хоть словом обмолвилась обо мне и мистере Хаммернате… Ты даже представить не можешь, что тогда было бы. У меня не было выбора, вот в чем дело. Если б только она…

– Что, Чаз?

«Если б только она дала мне повод не делать этого, – подумал Чаз. – Например, показала бы мне новое завещание».

– Ладно, не важно, – сказал он вслух.

Шантажист теперь греб целеустремленнее, и Чаз восхитился тем, как быстро они скользили по воде. Слишком ленивый, чтобы упражнять свое тело, он никогда не любил каяк; катер для водных лыж с мотором «Меркьюри» в двести лошадиных сил – вот водный транспорт его мечты.

– Как твой нос? – спросил шантажист.

– Болит. – Нос Чаза раздулся до размеров садового перца.

Вскоре они добрались до длинного канала, через который вошли в залив, и Чазу полегчало безмерно. Шантажист вез его обратно во Фламинго.

Неожиданно мужчина перестал грести и откинулся назад. Чаз видел, как блестит его пот и как ненасытно гудят насекомые на его лице и груди.

– Дать тебе спрей? – спросил Чаз.

Мужчина хихикнул:

– Нет, спасибо. – Он протянул весло Чазу. – Твоя очередь, убийца.

– Что?

– Что слышал. Я утомился.

Чаз взял весло и изучил его, будто ему вручили замысловато сконструированное устройство.

– Только не говори мне, что никогда не греб на каяке, – произнес шантажист.

– Разумеется, греб.

Чаз попытался вспомнить последний раз, когда он это делал, – еще в колледже, на каком-то грязном озере в Северной Каролине. Он и еще один студент помогали профессору следить за распадом фекалий выхухолей в донных отложениях. Чаз закончил день с сочащимися волдырями на обеих ладонях. Он месяц после этого не мог взять в руки клюшку для гольфа.

– Поспеши, Чаззи, нас сносит обратно в Уайтуотер.

– Прости, но я не в состоянии. Голова ужасно болит.

– Ничего, выживешь.

– Но господи боже, у меня еще кровь идет.

– Смотрел фильм «Избавление»? – спросил шантажист. – Помнишь, что случилось с толстяком[47]47
  «Избавление» (1972) – классический боевик Джона Бурмана. Один из персонажей, толстяк Бобби, подвергся жестокому изнасилованию.


[Закрыть]?

Чаз Перроне начал грести.