Текст книги "Святые грешники (СИ)"
Автор книги: Карина Винтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Глава 32.
Дорога вымотала окончательно Катю, и она засыпала ни раз в машине, тем самым раскрыв свой секрет. Артем каждый раз будил ее, успокаивал, но не давил расспросами. Все же очевидно.
При выезде из области они перебрались в новый БМВ, но Катя не спрашивала причину. Раз папа доверял Артему самое ценное и единственное, что у него было, то у нее нет выбора поступать иначе.
Дом в Сибири оказался не очень большой избушкой в отдаленности от поселка, прямо посреди леса. Мечта маньяка не иначе.
После дороги сходила в настоящую русскую баню. Переодевшись после в свитер и свободные штаны, вышла на некрытую веранду и присаживаясь в кресло, наблюдала за Артемом, который жарил мясо и овощи на костре.
– Высушила волосы? – сама забота.
Приятное тепло разлилось в груди. Ей не привычно, но не значит, что не нравится его внимание и чуткость.
– Да, товарищ сержант. Будут какие-то еще поручения? – облегчает ему задачу, не собираясь быть врединой.
– Сколько захочешь. Но, пока мне достаточно того, чтобы ты не смотрела так плотоядно, а то мы останемся без ужина.
Вот, дурак. Катя поалела, тем самым вызывая смех.
– Грубиян.
– Стараюсь не растерять форму, а то мальчишки не поймут по возвращению, в кого ты меня превратила.
– Намекаешь, что не представал перед ними никогда в роли человека?! – острю.
– Мне нравится твоя беззаботность и бесстрашие передо мной. Хороший сдвиг.
Пытаюсь, но на самом деле голова ватная. После дороги едва прихожу в себя. Вроде мы сбежали от проблем. Создаем иллюзию того, будто не знаем, что они нас настигнут вновь по возвращению.
Здесь мы просто Артем и Катя. Без всяких приставок. Человеческие существа.
Запах хвои везде, луна светит вдалеке, а блики на поверхности пруда неподалеку отсюда, видны невооруженным взглядом. Двухэтажный бревенчатый домик понравился Кате безумно, да так, что она смело заглядывала в будущее. Пообещала, что такой у нее обязательно будет.
– Тем, – я впервые назвала его подобным образом и он оборачивается, – мы надолго?
– Уже устала от меня?
– Не глупи, – кончики губ дрожат, и я думаю, что со стороны видно, какой влюбленной я сейчас кажусь. – Ты один из немногих, с кем я не против оказаться вдалеке от цивилизации.
– Так, мне не нравится, что существуют еще варианты.
Перепрыгивает через ступеньки, оказавшись рядом и наклоняется, касаясь губ. Прикрываю глаза, прогоняя возникающие образы. Это Артем. Монстр для всех, а для меня защитник.
Прерывая поцелуй, применяет приемчик, замечая мое оцепенение и садится на корточки, чтобы казаться менее устрашающим и большим, поглаживая мое колено. С точки зрения психологии действует правильно и доказывает тем самым, как я дорога. Его глаза… Я готова в них утонуть. Не описать, как люблю его. Не могу представить себя без него.
– Кто они? – закусывает нижнюю губу, отвлекая.
Черный свитер определенно подходит Артему.
– Кто мне дорог? – согласно кивает, играясь со мной и я включаю кокетку, чтобы разбавить обстановку. – Безусловно моя первая любовь.
Я впервые влюбилась, поэтому не лукавлю. А вот Артем поддерживает игру, и показывает свое эго.
– Я без этого знал, что тебе дорог.
– А кто говорил, что моя первая любовь это ты? – флиртую, запуская в отросшие, зачесанные назад волосы ладонь, делая массаж головы.
Он чуть ли не мурлычет. Я тоже могу гипнотизировать и отвлекать. Пускаю в дело коготки, получая предупреждение:
– Не заигрываемся, гражданка Волкова. Что за кандидат занял первое место в твоем сердце? Я же должен знать, что за пидр побежит от ружья твоего отца, а также поддерживать старика или присоединится к веселью.
Стукаю по плечу, а Артем хохочет.
– Когда вы умудрились за моей спиной спеться?
– Предпочитаешь, чтобы между нами возникла война, а я предстал перед тобой в образе Ромео? – вопросом на вопрос ответил.
– Ты ужасен, Покровский! И совсем неисправим. Кстати, не выражайся. Слух реально режет. Я введу санкции. За каждый мат штраф, – шиплю грозно, подустав от его дурного жаргона.
– Если в виде поцелуев, то нам не выбраться из спальни. Все-все, шучу. Ну, так что?
Обаятельно улыбаюсь, поглаживая плечи Артема и склонившись, губами задеваю мочку уха, чтобы прошептать:
– Мясо горит.
Ненависть еще мягкое чувство по сравнению с тем, какое я испытывала к Артему, когда он меня разбудил ни свет, ни заря, чтобы показать с балкона восходящее солнце.
Компенсацией послужил позднее березовый сок, который он мне набрал во время нашего короткого похода по окрестности. Надолго мне совсем не хотелось оставаться в глуши, ведь я постоянно смотрела под ноги и вздрагивала, если переставала.
Завтрак у нас проходил поздно, перетекая в обед, а Артем не переставал нахваливать мои блинчики. Заранее наполнили холодильник к нашему приезду хозяева, как оказалось, приятели сослуживца Артема.
– Ты меня вчера отвлек, – с укором заявляю, указательным пальцем предупреждая его: – Еще раз отвлечешь меня от учебы, я возьму папу в оборот и тебе не поздоровится. Главным условием наших отношений, как он мне сказал перед нашим уездом – хорошая успеваемость и диплом в дальнейшем. В нашей семье серьезно относятся к образованию.
– Сочувствую, – очищая яблоко, передал мне, щурясь от слепящего солнца.
– Артем, – примирительно начинаю, чтобы не возникло ссор и недопонимания. Я в курсе, что тем самым напомнила о его упущенной возможности. – Один конкурс и все. Не стоит меня задерживать. У меня мало преимуществ в отличие от остальных однокурсников. Войди в мое положение и считайся, пожалуйста, хотя бы с моей учебой и моими стремлениями. В остальном я буду стараться найти компромисс.
Промолчал, но и не возразил. Уже сдвиг.
Занявшись мытьем посуды и приготовлением раннего ужина, не заметила, как Артем куда-то испарился. Обошла весь дом, окликая любимого, но нигде не нашла.
Спускаясь с крыльца, внимательно осмотрела окрестность и хотела уже было закричать, начиная паниковать, чтобы позвать Артема, как услышала возню. Он купался в озере, отплывая от моста.
Не спеша, не заботясь о том, что без шлепок, дошла до моста и присев на краешек, опустила ноги в воду, чтобы помочить. А Артем довольно сносно плавал. А если честно, то не уступил бы профессионалу, но ни за что ему не скажу, чтобы не зазнался.
– Водичка теплая, – кричит с противоположного края, протирая от капель лицо. – Присоединяйся.
Если для него считается теплой ледяная вода, то вполне может ходить зимой без дубленки.
Конечно, ее никто не предупредил, куда они поедут, поэтому в дорожной сумке было все, кроме купальника. Покровский наверняка догадывался уже подплывая ближе и эту ухмылку можно было назвать акульей. Не хорошее у него на уме явно.
– Мне и здесь неплохо. Купайся на здоровье, – от нее не укрылся один факт, поэтому старалась не смотреть на Артема.
Кто-то неплохо обходился без плавок и не испытывал ни капли стыда. Застенчивостью точно не обладал ни один бандит.
– Здесь мы одни, Кать. Хочешь – оставь белье. Только не пропускай все веселье из-за собственных девичьих принципов и убеждений. Ты не станешь распутной, если поплаваешь со мной нагишом. Уверяю – ощущения непередаваемые!
Она внимательно заскользила взглядом по деревьям. Правда, они единственные здесь.
Вдруг их глаза встречаются. Искра пролетает молниеносно, когда на глубине сознания всплывает разговор о других девушках. Если Катя дальше продолжит, то потом же останется виноватой. У мужчин имеются потребности, как ни крути.
Сглатывает ком, застывший в горле, прикрывая глаза и поднимается на ноги. Любопытство и желание проигрывали на фоне страха, что всегда возникал, стоило Кате попасть в зону дискомфорта или неизвестности. Тут же пресекает дальнейшие терзания, ведь это же Артем. Ее мужчина. Тот, кто закрыл собой ее от пуль. Кто не причинил ни разу боли. Кто вскипает от жгучей ревности из-за любви к ней.
Глава 33.
Покалывала кожа, обнажаясь все больше, а руки боролись с застежкой. Концентрировалась лишь на горящих глазах Артема, что служили путеводителем и легко читала реакцию по ним. Снимая лиф, глубоко вздохнула, касаясь края трусиков двумя руками, испытывая жгучее стеснение.
Артем будто чувствовал, что я в шаге от того, чтобы бросить затею, поэтому молчал, предоставляя сделать выбор самой.
И вот ткань опускается по щиколоткам, дотронувшись ступней и переступив, делаю всего лишь пару шагов, прежде чем Артем оказывается рядом. Вцепившись в талию, помогает спустится, тут же набрасываясь без всякой сдержанности на губы, пожирая и запуская пятерню в волосы. Ей этого не хватало, поэтому пылко отвечает, хватаясь для устойчивости в плечи одной рукой и второй водит по спине, задыхаясь. Не может ничего с собой поделать. Мало и мало. Артем ей необходим, как воздух. Без него нет смысла дышать.
Вдруг срабатывает механизм. Скользя по губам Артема, чувствует, как текут соленные слезы. Из моих глаз. А ногти царапают плоть Артема и далеко не от страсти. Тот образ обволакивал изнутри каждую молекулу.
Не дает вырваться рыданиям наружу и оттолкнувшись, уплывает в сторону, чувствуя, как спину греет прожигающий взгляд.
Еще дальше. Пересекает половину дистанции, уходя под воду, скрываясь от внешнего мира, словно призрак монстра остался на земле и появляется в самый неподходящий момент, потешаясь.
Выныривает, достигнув противоположного берега, выдыхая протяженно и держась на плаву, глядя на голубое небо. Аромат хвои стал ярче, насыщеннее, положительно влияя.
Почему именно я?! Почему выбрали испортить мою жизнь? Почему решили внушить страх именно мне?! Гниль под его пальцами впиталась будто в кожу, оставляя след не только с помощью синяков, а намного глубже. И тут внутренний голос сочится яростью. Напоминает, кто она. Чья дочь. На что она способна. «Я буду сильна», – свирепею. Подобные монстры существуют, чтобы ломать тех, кто человечнее их. Не получится.
Сзади подплывает Андрей, притягивая за талию к себе, расположив подбородок у меня на голове.
– Мы справимся.
То, что мне нужно. Поддержка в чистом виде. Не «ты», справишься, а «мы».
Оборачиваюсь, накрывая его щеки и заглядывая в небесные глаза в которых таится необъятная ярость. Потребность защитить то, что дорого.
– Я люблю тебя!
Вот и мир не перевернулся. Затопило облегчение. Дурочка, а я так страшилась признаться. С ним я поняла, что нужно смотреть страху в лицо, прежде чем уничтожить. Именно Артем пробудил в трусливой девочке сталь, что была мне не свойственна, как я думала.
– Я люблю тебя сильнее, родная!
***
День отъезда. Москва.
Николай Александрович сверил часы и набрал Андрея, попросив приехать, взяв с собой крепких парней.
Расположившись с ним на том злосчастном балконе, пошел на крайние меры. Лезть в такие воды в одиночку подобно самоубийству. Катя же ему никогда не простит.
– Ищите остальных?
– Дядь Коль, Вас разве Артем не просветил? Не переживайте, мы найдем уродов даже из-под земли.
Тот хмыкнул. Один уже там, но что исправило?! Дочь до сих пор в опасности.
– Андрей, я могу тебе верить? – поправляет себя. – Сможешь ли ты довериться настолько, чтобы помочь и умолчать некоторые детали, ради безопасности друга и моей дочери?
Около калитки ходили далеко не слюнтяи. Смогут отдать отпор по-любому. Два объекта, но если чуйку за годы не растерял, то Волков сможет попасть на след. Оставались лишь сомнения, как могли приход Кати предугадать мерзавцы, если она планировала остаться дома…
Громов был обычным пацаном, легким на подъем, но то, что просил Николай шло наверняка вразрез с его убеждениями.
– Артем для меня, как брат, – Волков уже ожидал отказ, рассуждая о дальнейших действиях, краем уха слушая его. – А Катюха мне младшая сестра, за которую порву не задумываясь. Не знаю, в каком моменте Артем подорвал ваше доверие, раз просите о подобном.
– Не подорвал, а лишь имеет импульсивный характер, что сыграет нам далеко не на руку, а прибавит проблем. Руслан и Леша тоже ребята не надежные, чтобы я им доверил личное дело.
– Насколько личное?
А Николай лишь поднял указательный палец вверх, вынуждая прислушаться и правда, звонил кто-то. Покровский еще не доехал до места назначения, на работе договорился и попросил не звонить даже в экстренном случае, поэтому остался один вариант.
Спустившись вниз, взял трубку и подозрения оправдались. Закончив разговор, поблагодарил приятеля за бдительность.
– На въезде в поселок, где находится дача Александра Волкова, то бишь генерала, заехали две неопознанные машины. Прямо на территорию, кишащую представителями власти. Смекаешь, к чему клоню?
Целью не совсем была Катя, по крайней мере, не единственной. Письмо отправленное на день рождение еще не вскрывал. Лишь она имеет право.
– Едем туда.
Волков размял шею, раздумывая. В день смерти убийцы не могли настолько быстро среагировать, да и охрана сработала молниеносно. Вполне возможно, что сунулись туда повторно следом, но там успел поставить качественные замки и проверить все вдоль и поперек. Чисто и защищено. Другое дело квартира, где периодически ночевала Катя.
– Поехали на Кутузовский проспект. Уверен, что сможешь выдержать?
– Не сомневайтесь даже. Раз Вы попросили, то дело и впрямь серьезное. Я сделаю все, что в моих силах и не выдам вашу тайну, – клятвенно заверил, имея не только уважение к старшим, но и осознавая степень опасности, что нависла в первую очередь над Катей. – Она же полноправная наследница?
– Да. Я давно отказался от наследства, и у нее было больше шансов последовать по стопам деда. А в ту ночь она зарекомендовала себя не пассивным, а активным и проблемным объектом.
Катя узнав даже малейшую часть окончательно потеряет себя. Станет копией Александра Волкова. Не глупый. Николай видел в ней задатки лидера, и они проявлялись лишь тогда, когда заходила речь о несправедливости. Деятельность Артема именно поэтому волновала. Если Артем доведет Катю до точки кипения, что довольно затруднительно, учитывая фантастическое терпение, либо его самого заденут – она их прижмет намертво к земле, не позволив поднять морду до последнего вздоха. Ох, лучше бы гены не пробудились. Господи, второго Волкова с подобным нравом мир не перенесет.
Глава 34.
Подобно птице, расставив руки в стороны, ускорилась, пробегая по краю скалы, позволяя ветру развивать распущенные волосы. Вот она свобода, когда распускаются крылья. Закидывает голову, смеясь, теряя тем самым, сбивая темп и Артем догоняет, подхватив под грудь и кружа вокруг. Она чувствует такой прилив адреналина, эйфории, что кажется умрет от переизбытка эмоций.
Ставит меня на ноги, а я тут же прикасаюсь к холодным губам, согревая, хватаясь за крепкую шею. Подхватывает, а я сплетаю ноги на его спине, растворяясь в голодном, полным чувственности поцелуе.
– Отпусти, – шепчу, смыкая веки, а он касается бедра, сжимая до боли.
– Никогда. Не дождешься, Волкова.
Провожу своим курносым носом по его прямому, без единого изъяна, прежде чем создать между нами расстояние в несколько сантиметров. Прямые волосы растрепались, напомнив, что их обладатель давно вылез из офисного костюма и бандитского плаща, сменив на джинсы и футболку. Презентабельный вид нас не волновал, потому что мы поглощены друг другом на полную катушку. Она сегодня тоже надела схожий наряд, накинув по наставлению джинсовку.
Плотнее прижимаюсь, чтобы не упасть, кивая в сторону открывшегося вида. Птицы пролетали над водой, держа путь в неизвестность. Как она с Артемом. Их любовь, амбиции различны, проявляются по-разному, поэтому не известно, во что выльется. Но с ним ей настолько хорошо, что не отпустит, даже под дулом пистолета.
– Свобода. Так странно, – фокусируюсь на бегущих облаках. – Исходя из опыта родителей всегда подозревала, что, когда любишь, в оковах оказываешься, – оборачиваюсь, интересуясь. – Не тяжело?
Взвизгиваю, когда подкидывает слегка на руках, крепче сжимая в объятиях. Можно ли умереть от нахлынувших чувств? Любовь к нему уже не умещается во мне. Хочется кричать на всю Вселенную от счастья. Люблю до дрожи.
– У нас сложится по-другому, – заговорщицки шепчет, а я прищуриваюсь.
Что-то подразумевал под своей фразой. Вложил скрытый смысл. Покровский часто так делал, возможно, не замечая своей особенности.
– О чем ты?
Целует в краешек губ, а я хмелею от его взгляда. Хорошо, что держит, иначе давно слетела, разбившись на смерть. Неа, я планирую долгую, насыщенную жизнь, чтобы внуки вспоминали нас.
– Узнаешь скоро. Поедем домой?
Наш временный дом, где нас никто не трогает. Нет стрельбы, взрывов, трупов и осуждения общества. Здесь мы настоящие. Здесь окончательно пробудились наши чувства, решив все за нас.
– Ты мой дом, – шепчу в его губы, прежде чем слезть, как обезьянка и идя задом к машине, напомнить: – Зря ты брал с собой камеру? Видео на память, Покровский.
– Осторожнее, – просит чуть резче, и я ухожу подальше от края, разворачиваясь, а Артем доходит, накрывая плечи собственнически. – Возможно, ты не заметила, но моя фамилия в твоих устах с каждым разом стала звучать все привычнее и привычнее. Свою же ты произносишь более холодно.
Куда уже прямолинейнее?! Щипаю за бок, но даже не шелохнулся. В привычку вошло видимо, учитывая, сколько уже щипала и кусала за время пребывания здесь. Не в полную силу, конечно, и без всякой агрессии.
– Приготовить что-нибудь вкусненькое сегодня?
А сама, выпутываясь из его рук, достаю из машины камеру. Включая и наводя на возлюбленного. Протягиваю ладонь, сплетая, фиксируя на память. Один из дней, что хочется навечно спрятать в какую-нибудь копилку.
– Не увильнешь от меня, Кать!
– Теплые слова для истории, – видно, что мнется, ведь держит марку серьезного, грозного «бизнесмена», не показывая слабости. – Пожалуйста?
Не обязательно запечатлеть. Просто мне нравится, как звучит из его уст три важных слова. Хотя… проверим. Как они будут звучать с годами, если нас судьба не разведет? Не разведет! Твердо убеждена, что не отпущу. До последнего вздоха буду любить и сделаю все, что в моих силах, чтобы встретили старость вместе.
– Ты первая, – предлагает, и воспользовавшись своей отточенной, более хорошей реакции, вырывает камеру, наводя на нас, целуя в шею, пока я старательно уворачиваюсь.
– Люблю тебя.
– Не слышу, – переходит к щеке и облизывает, что меня выводит из себя и я пихаюсь.
– И не услышишь из-за своего старческого слуха. Хватит, – заливаюсь смехом, прижимаясь щекой к его груди и смотря в камеру. – Люблю тебя безумно, Покровский! Господи, как же тебе повезло, – ерничаю, вжимаясь в тело.
– Согласен, Катюш. А слух у меня потрясающий, – выключает камеру.
– Можно, я подойду к краю? – как маленькая прошу, потому что он частенько включает гиперопеку.
– Будешь осторожна? – спрашивает, а сам смотрит на мои губы.
– Как всегда.
Кивает и я уже мчусь к краю, завороженная высотой. Да уж, правильно Артем заметил. Один шаг, и ты смертник. В прямом смысле этого слова. Завораживает опасностью и красотой вида. Засмотревшись на голубизну неба, прозрачность воды, не успеешь понять, как летишь вниз, ведь ты на земле уже оказался в кратковременном раю.
– Восхитительно красиво, – вырывается, а за спиной раздается:
– И правда так, – хриплый голос Артема всегда будоражил.
– Приедем сюда когда-нибудь зимой?
Обещал купить дом здесь, когда все наладится. Могу представить уже на коньках на льду себя здесь. Хихикаю, не представляя, как Артем сможет на них встать. А если Руслан со своей грацией… Уже в открытую смеюсь, позволяя ветру играть с волосами во всю.
– Я люблю тебя, Катя! – моргаю, прежде чем обернутся и увидеть в его руках включенную камеру.
Огонь потрескивал в камине. Солнце давно зашло за горизонт, а через открытую форточку проходил летний вечерний ветерок. Было максимально уютно вдвоем и комфортно, даже удивительно, что друг другу не надоели за такой короткий срок. Ветер на улице усилился, поэтому ужинали они в доме, а потом переместились в гостиную на пол, где была постелена шкура медведя.
– Ну, пожалуйста-пожалуйста, – канючила, размахивая находкой. – Научи, не будь букой.
Я чуть не зарядила по брови Артема гитарой, умоляя показать пару аккордов. Совсем обленился, развалившись, закинув руки за голову.
– Не стану травмировать себя. У тебя слуха нету, – в собственной излюбленной манере отмазывался.
– А у тебя совести и что? Я же не жалуюсь.
Ленивый тюлень. Убрав гитару, перекинула ногу через него, усаживаясь на торс и уперла руки в бока. Сам напросился.
– Значит, категоричное нет?
А видно, что увлекся и заинтересовался, как она поступит дальше.
– Неа. И че ты мне сделаешь? – пытается накрыть мои бедра, но я проворнее.
Уже поднялась, ступая в сторону патефона, который обнаружила еще утром и протерла от пыли. Кажется, у Артема уши складывались в трубочку от грампластинок. Особенно от джаза, поэтому откопала я его быстро, включая и ликуя в глубине души.
По перекошенному от недовольства лицу, поняла, что поступила правильно.
– Все-все. Выключай бурду.
Я уже вошла во вкус, поэтому продолжила любя издеваться.
– Я передумала, Артем. Давай танцевать?
– Под это дерьмо? Пффф, – презрение его скрывало другое. – Через мой труп.
Артем не танцевал. Вообще. Мне любопытно, что скорее произойдет, я пройдусь по подиуму в качестве модельера или он станцует со мной хоть один танец.
Как ни в чем не бывало, танцую, концентрируя раздраженный взор на своей фигуре.
Не выдерживает.
– Ладно, вырубай шарманку. Научу, раз настойчиво просишь.
У меня чуть ли пятки не блестели, как я бросилась выполнять просьбу. Возвращаясь, самым наглым образом была дернута вниз. Артем забрался сверху, тут же меняя настрой.
– Хитрый лис ты, Покровский! Слезь с меня немедленно! Впервые тебя о чем-то попросила…
Наглым способом затыкает, проводя по изгибам более смело. У меня голова начинает кружиться от переизбытка эмоций, что не в силах уже сдерживать.
И во мне просыпается другой человек. Внезапно понимаю, что не могу больше ждать. Хочу в нем растворится. Стать единым целым.
Глава 35.
Низ живота приятно тянет, а я уже неистово впиваюсь в полные губы, углубляясь, соревнуясь с его языком за главенство. Видимо, Артем передумывает, отстраняясь, но я даю ему сделать лишь один вдох, прежде чем взять за края майки, стягивая и снова поцеловать.
Исследуя территорию ладонями, восхищалась рельефом мышц, жаром кожи и терпение шло на дно. Ускользало с опасной скоростью.
Набрасываясь на шею, дает мне восстановить дыхание. Ловко опускаю руки вниз, касаясь ремня, как Артем застывает, учащенно задышав, обжигая мое горло. Совсем не устраивает его настрой, потому что я готова.
– Родная, потерпи до свадьбы. Я не железный, но хочу сделать все правильно.
Чего?! Она не верила собственным ушам. Покровский, что всегда находил способ ее смутить, что постоянно намекал на интим, берет и включает честного гражданина? От шока даже слова застряли в горле.
– Ты не готова. Ранее случился эпизод и тебе необходимо больше времени. Если ты волнуешься за меня, то все нормально, – кривоватая пошлая улыбка посылает разряд, и она желает его еще больше. – Правда, на стенку иногда чуть ли не лезу, когда ты меня своими поцелуями доведешь, но я готов ждать.
Так-так, что-то новенькое. Не дает Артему встать, надавив на затылок, вынуждая посмотреть.
– Я неопытна, но не ханжа и не наивная девочка. Именно сейчас я хочу тебя до безумства, Артем, – почти ровно произнесла, отложив стеснения в дальний ящик. – Никогда раньше не испытывала подобного. Ты единственный, кто мне нужен. Верь мне.
Пение сверчков за окном сделали момент более интимным и нежным. Я уверена, что Артем мой человек и что не пожалею о ночи.
Не дожидаясь согласия, не умело, но доверившись ощущениям, втянула запах около его шеи. Провожу по коже губами, осторожно, а потом без сдержанности, позволив инстинктам руководить.
Артем доверился. Раздел меня, не переставая шептать, как любит меня. Это успокаивало и давало мотивацию. Распыляло еще больше страсть.
– Тише, – шепчет, когда его рука скользит по лобку ниже, играясь с влажными складками.
Контакт глаз никогда не был столь проникновенен. Казалось, что я заглядываю прямо в душу Артема.
Пальцы проникают в меня, подготавливая, а я царапаю его спину нещадно. Теснее, ближе, чтобы без остатка. Потрескивания огня в метре от нас действуют расслабляюще и когда Артем добавляет второй палец, глубже погружаясь, то я не могу уже больше ждать. Кусаю шею, как под дурманом шепча без установки:
– Возьми меня! Я люблю тебя! С ума сойду, без тебя…
Нетерпеливо снимает одной рукой штаны вместе с трусами, возвращаясь через секунды, и мычу в губы, когда чувствую, как упирается кончиком прямо туда. Будет больно. Мы оба отрываемся, жадно вбирая в себя воздух и ловя мой взгляд, Артем в последний раз спрашивает:
– Ты готова?
– Да.
Он вводит одним рывком до упора, прорывая плеву сразу, а я заглушаю вскрик, пряча лицо на его шее. Дает привыкнуть, прежде чем начинает двигаться, прислушиваясь к ощущениям и следя за моей реакцией. Не перестает губами отвлекать, воспаляя тем самым.
Боль исчезает, уступая чистейшему наслаждению, когда наши тела пропитываются потом и я дергаю бедрами на встречу. В свете огня и полумрака Артем кажется более соблазнительным. Собственническая, ревнивая натура просыпается. Отныне он принадлежит мне, а я ему.
Врезается сильнее, облокачиваясь одной рукой о пол, второй настолько впившись в бедро, что завтра проявиться синяк. Слишком глубоко. Какое же наслаждение заниматься любовью с тем, кого любишь.
Черные волосы растрепались, взмокнув, но что действительно заботило Артема, место, где мы соединялись. Преодолевая смущение, посмотрела тоже туда, простонав, когда Артем сделал круговое движение бедрами, прежде чем резко насадить меня на себя, и я услышала настоящее рычание. Приглушенное из-за сцепленных зубов. Возбуждающее.
Размер меня смутил, ведь я не понимала, как такое могло во мне поместиться. Но стоило Артему закинуть мою ногу себе на талию, как все мысли испарились. Он вбивался под другим углом и вдруг участил движения. Я тоже это чувствовала. Стонала, не узнавая собственный голос и по потемневшим, превратившихся в синий огонь глазам, могла уловить, насколько Артему нравилось, что он смог довести меня до такого состояния. Когда нет контроля. Оголяются инстинкты и управляют твоей животной сущностью, пока не достигнешь высшей точки наслаждения.
Последний рывок и Артем сливается со мной в поцелуе, ловя неконтролируемый крик, когда наступает оргазм. Его бедра дергаются, добавляя интенсивности и кажется, что еще капля и я умру от переизбытка острых ощущений.
Грудь прижата тесно к Артему, а мы по-прежнему соединены. Даже не верится, что все позади и я действительно стала его. Как бы громко не звучало, но я предполагала, насколько теперь Артем станет безбашенным и требовательным.
Мне на удивление не хотелось говорить ночи на пролет. Стоило Артему выйти, попросила лечь напротив, наслаждаясь молчанием и наблюдая, как синева глаз сменяется серо-голубым оттенком, означающим, что их обладатель спокоен и умиротворен.
Глава 36.
По возвращению домой все вернулось на круги своя, если не считать наших отношений. Я жила с отцом, Артем с матерью, вечно пропадал, но хотя бы предупреждал и звонил, если не мог приехать.
Но настал день икс. В честь события, папа дал мне машину, чтобы я могла всю коллекцию без проблем довести. Актовый зал еще не был заполнен зрителями, когда я приехала. Зато Маринка пришла, не просто поддержать, но и помочь с макияжем и прической. У нее лучше всегда получалось.
Ленка опаздывала. Не на пять минут, а исчерпав весь лимит моего терпения. Уже подготавливали стол для жюри. Марина наблюдая за моей суматохой и куда-то ушла. «За валерьянкой, наверное, – выдало подсознание, – либо сбегает от позора подруги, чтобы ее тоже не коснулось».
***
Поставив подпись, Покровский захлопнул папку, вручив секретарше и прикурил. Жизнь налаживается. Не сплюнуть бы.
Пятница долгожданная, можно и выходных взять парочку. Вон парни, вернувшиеся с благими вестями о расширении уже праздновали. Подумывал устроить сюрприз Катюше, а то давно не виделись. Все медлила с переездом, но его аппетиту, возросшему после Сибири, было плевать. Яйца скоро посинеют от воздержания. Сам виноват. Сразу с бала на корабль ступил, занявшись делами, благо, мальчишки разобрались с прошлым недоразумением в его отсутствие. Молодцы, могут, когда хотят. Остается лишь вопрос, как так быстро разрулили и поймали гадов…
– Рус, – окликнул друга. – У нас в августе банкетные залы в «Эдеме», все расписаны?
– Ха, до отвала. Ты чего? Оттуда самый жирный кусок прилетает. Легальный бизнес все-таки вещь. Кушаешь себе и не переживаешь, что во время переговоров тебе стрижку сделают.
– Кончай ныть, – перебил его Лешка, крутя стакан с элитным виски. – Артем, давай рассказывай. Как уломал Катюху отказаться от того блядского показа? Она же скорее тебе бубенцы иголками китайскими проткнет, нежели откажется от шанса.
– Благодаря тому, что вы зависли с Ленкой, показ не состоится, точнее Катя не сможет участвовать. Она остынет, потому что вскоре появятся новые заботы.
Рус удобнее присел, вскинув удивленно брови, со здравым любопытством спрашивая:
– Какие же? Просвети, если не секрет.
Прикусывает губу, хмыкнув, возобновляя в памяти ее обнаженный образ. Он специально не предохранялся. Если и откажется, то со временем придется принять предложение и поженится. Ох, и свадьбу они отгрохают. Готов вложить все накопленные средства, чтобы лишь Катюша была довольна. Один раз ведь замуж выходит. Без вариантов. Вся Москва ближайшие десять лет трещать будет об их торжестве. Какой десять?! Пятьдесят, не меньше.
– Ну, я тут подумал забить ближайшие даты августа. Остепенится не помешает, ведь серьезным делом занимаемся, – обводит пальцами пространство кабинета. – Катька будет под носом, так что все путем. Я уже все продумал.
Леха заржал, как лось, видя брешь в плане.
– Рус, слыхал, да? Он обдумал и девку не спросил. На дворе июнь, дружище. Зная твою Катьку, то платье из салона не подойдет. Только в единственном экземпляре и собственного дизайна.
– Шаришь, – подметил Руслан.
– Ой, иди ты! – поморщился, пожалев, что рассказал.
– А подготовка? Ты постоянно, то на стрелке, то на переговорах, а у нее учеба, семья, приятели не знаю. Зимой отгрохаете офигенскую свадьбу. С размахом и подготовившись нормально.
Артем поморщился. Слякоть, холод, платье по-любому пышное будет, намокнет, да и в принципе только лето рассматривал для проведения торжества. Желательно поскорее. Не, он безумно любил мать, поэтому откладывал переезд, но теперь слишком тосковал по своей Катюше.
