Текст книги "Святые грешники (СИ)"
Автор книги: Карина Винтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– Что говорит дядя Коля?
– Пока лишь отходит от всего, что со мной произошло. Подстраховывает. Главное, выполни, что сказала. Меня не заденут, – выдавливаю улыбку. – Я же генеральская внучка.
И ему не зачем знать, что я ею так и не стала и не имею шанса стать. Это семейная утрата и переживем мы ее как всегда вдвоем с отцом. К чему нам жалость других, если они, как и я не знали генерала Волкова?!
***
Машина хирурга находилась во дворе дачи Александра Волкова, а он сам уже стоял в зале, где около стола лежало тело его отца. Во лбу пуля.
Опускаясь на корточки, шмыгает носом, закрывая глаза отца. Он хотел предупредить наверняка. Кате не обязательно сообщать правду.
– В закрытом гробу? – уточнил Ваня, давний приятель его отца, кто сообщил о смерти.
А также о том, что им надо скрыться со всех радаров, сразу после похорон, иначе заденут. В первую очередь Катю. Она их цель.
– Да. Моя дочь теперь главная наследница. Отец сообщил недавно про завещание.
– Я обеспечу вам безопасность, Коль. Уверен, что Катю оставлять в неведении хорошая затея?
Проглатывая комок в горле, дает скупой слезе скатится. Он так с ним и не смог нормально поговорить, без выяснений отношений и криков. Не дал стать дедушкой. В одну из последних встреч, отец таил надежду, что сможет хотя бы потанцевать на свадьбе внучки, а теперь она вместе с ним будет организовать его похороны.
Гордость. Что за скотина человеческое существо? Не пробиваемый совсем. Как уцепится за прошлые обиды, так и будет гнуть свою линию, пока не потеряет близкого человека. Разве смерть матери ничему не научила?!
Вытирая щеки, оглядел отца, прежде чем подняться. Каждому воздастся по заслугам. Он не будет марать руки, как бы сильно этого не хотелось. У него осталась дочь, которую нужно беречь, чтобы гнилой мир ее не уничтожил, и он не станет рисковать ей.
– Катя будет думать, что ее дед скончался от инфаркта.
Это было последнее решающее слово Николая. Все присутствующие на похоронах тоже получат только эту информацию.
Глава 14.
Трое ребят в черных плащах зашли в университет. Алексея оставили на входе, а сам Артем и Руслан пошли прямиком в кабинет ректора.
Через пять минут, сидя в директорском кресле, дал знак Нестерову, чтобы отошёл от директора. Тот, судя по испуганному виду, давно уже наложил в штаны.
– Ещё раз спрашиваю. Где Екатерина Волкова?
Играя ручкой, уперся локтями в стол, не отводя глаз от престарелого мудака, который посмел ему врать.
– На больничном. Я не стал уточнять. Она не единственная студентка в ВУЗе. Как объявится – обязательно сообщу, Артем Николаевич.
– Вот это другое дело, – Рус похлопал ему по плечу.
– В твоих же интересах. Проследи, чтобы у нее не было проблем, иначе, – обходя стол, Артем наклонился, схватив его за шею, – неприятности наступят у тебя. Не болей.
Вручив мятную конфетку старику, постучал по лысине на прощание, удаляясь без вестей из кабинета. Они шли по заполненному пионерами коридору и естественно, взор друга был устремлен на прекрасных дам, что чуть ли слюни не пускали от его смазливого личика.
– Заканчивай. Найдешь бабу для перепихона в другом месте.
Куда она могла скрыться, не сказав ему на прощание ничего?! Рана вдруг начала пульсировать и Артем, дойдя до лестницы, замедлил движение, а Рус поняв в чем дело, подождал.
– Надо было отсидеться подольше. Слушай, а неплохая квартирка у знакомых твоей Катьки. Поболтаю с ней после возвращения. Может, договоримся и даст ключики на пару дней.
– Не наглей.
– О, глянь, – показал на стену с объявлением о конкурсе красоты. – Надо сходить. Подцепим кого-нибудь. А, пардон, ты же у нас занятой.
Но мысли другие возникли. Не смотря на уговоры Андрюхи, пошарил по дому, но увы, не смог вскрыть замок кабинета. Зато нашел альбом с фотографиями Кати, слишком тоненький. Кто-то собирал коллекцию ее снимков. На одной также он нашел ее батю. «Знакомые», видимо очень любили Катюшу. Ничего, если документы не забрала, то вернётся в родное местечко.
– Андрюха будет снова верещать, – напомнил Леха, когда они уже сидели в машине.
– Тогда я его вмиг успокою, – заржал Рус.
– Удачи. Этот мастер спорта тебя по капоту размотает, – Леха не разделял его мнения.
– Остыли и поехали к Мирному. Андрюхе не слово, – прервал зарождающую бессмысленную перепалку Покровский.
Что-то его друган слишком впрягался за девчонку. Не баран, соображает, как напугал той ночью, но иногда Андрюха забывает границы. Катя для него важна и пора уяснить, что все, что ее касается, волнует его.
«Где же ты, моя спасительница?!», – подумал Артем, устало откидываясь на заднее сидение мерседеса.
Под Подольском.
Поедая клубничное варенье, промычала протестуя, когда дядя Ваня поставил перед ней пирожки с капустой.
– Куда? Пощадите меня, – притворно захныкала, указывая на свою фигуру. – Я скоро ни в одно платье не влезу.
– Ой, очередные бабские глупости. Ешь, а то обижусь, – зачесывая рыжие волосы, дядь Ваня отломил пирожок, бросая псу, который крутился возле беседки, выпрашивая постоянно лакомство.
Солнце дарило тепло, но все равно Катя еще не снимала куртку, чтобы не простыть. Ближайшие дни шли дожди и только сегодня незначительно, но потеплело.
– Пока отец дрыхнет, рассказывай. Как жизнь молодая? Жених то имеется?
Да уж, дедовский приятель определенно старой закалки. Без стандартных вопросов от старшего поколения не обойтись. Отпив немного чая, пожала плечами.
– Дядь Вань, Вы обратились не по адресу, – посмеиваясь, шикает, обжигаясь, когда берет пирожок. – Я сижу дома постоянно, ну и учусь на модельера. Папе помогаю, вот снова не успели рассаду высадить. Погибла, наверное, пока мы у вас гостим.
Ее жизнь действительно было скучной и предсказуемой до «его» появления. Они с отцом еще не обсуждали, но Катя догадывалась, что он против их дальнейшего общения. Остается лишь ждать чуда. Возможно, Артем ее уже и забыл.
– Ага, вижу я по твоему лицу. Кто он? Тот, о ком ты сейчас подумала? Меня не обманешь, Катюш. Моя точно также на меня в молодости смотрела. Эх, столько лет уже вместе, а как будто только вчера встретились.
– Никто. Папа все равно против его кандидатуры, да и виделись мы всего раз.
Настроение у нее упало ниже плинтуса. Кусая пирожок, задумалась. А может он давно поставил точку? Мол, спасла, молодец, гуляй?! Нет, она не поверит, что Артем исчезнет из ее жизни, так просто, словно его и не существовало.
– Кто он по профессии? – очередной неловкий вопрос, провоцирующий на ложь.
Вроде он поступал на экономиста до призыва в армию или собирался…
– Экономист, – выпаливаю на одном дыхании, и вздрагиваю, когда отец заходит в беседку, накрывая мои плечи пледом.
– Ага, по которому зона плачет. Сменили тему. Нечего девке голову дурить – ей об учебе надо думать. Справка твоя истечет через два дня. Продлевать не вижу смысла.
На душе потеплело. Дом. Она успела по нему соскучится.
Стоило отцу только сесть рядом, как она чмокнула его в колючую небритую щеку, желая, чтобы поскорее из его глаз ушла печаль. Время лечит, а раны притупляются. Дедушка навсегда останется в их памяти. Пускай, даже если она его толком и не знала.
Глава 15.
Безусловно она стала предметом сплетен. До однокурсников дошли слухи о перестрелке ее дома. Что странно, так это то, что по возвращению их жилище вернулось к прежнему состоянию. Конечно они с отцом имели догадки, но не делились друг с другом, чтобы не заводить провокационную тему.
После занятий за ней плелся Пашка, не переставая ее упрашивать. Имел же представление, какая она жалостливая.
– Волкова, это вопрос жизни и смерти. Мне нужна модель. Важные люди будут в жюри и приз денежный попилим. Помогут в дальнейшем с продвижением и оплатят затраты. Чего ты противишься? Соглашайся и будем снимать мерки, – дернул ее за косу, но она убрала ее вперед, забирая пальто в гардеробе.
– Я же не модель, – отнекивается, ненавидя отказывать людям, потому что из-за этого чувствует себя паршиво. – Ноги не длинные. Толстая я по сравнению с другими кандидатками. Не обижайся, Пашка. Серьезно. Давай вместе лучше создадим коллекцию?
Он заржал, показывая на нее пальцем.
– С тобой, Волкова? Да твой стиль мешка никто не заценит. Отличная шутка. Фух, – перевел он дыхание от смеха. – В общем, договорились. Вечером приходи будем снимать мерки для купальника.
Чего? Я обняла себя руками. В купальнике перед всеми? Папа будет в ярости, да и она не сможет перед столькими то людьми.
– Паш, я не могу, – снова слабо возражаю.
– У меня есть уже кое-какие черновики. Грудь твоя будет выглядеть шикарно…
Но Катя уже не слушала, испытывая ужас. Ее же засмеют все. Она опозорится.
– Баран, закрой пасть уже, а? – раздражённо бросил за спиной мужчина.
Мысленно прокляла себя. Это он. Ужас, почему она не согласилась с отцом и не отсиделась дома?! День испорчен. Главное, чтобы Пашка быстро унес ноги, а то мало ли…
Ее обняли за плечи, чмокая в щеку. Но все внимание было сосредоточено на Паше.
– Ты еще здесь? Унес ноги, пока можешь. Девушка сказала «нет». Подобное повторится и сам в купальнике по набережной прогуливаться будешь. Усек?
Катя съёжилась, когда Паша напоследок посмотрел на ее плечи.
– Значит, слухи правдивы? Что же, совет и любовь.
Насколько же мерзко и гадко я себя чувствовала, глядя на его удаляющуюся фигуру. До нее слухи дошли. Мало того, что Пашка не считает ее талантливой, теперь еще будет думать, как все, что она какая-то легкодоступная девка, раз общаюсь с такими, как Артем и Андрей.
– На улице прохладно, милая. Давай помогу, – вместо угрожающего тона перешел на заботливый Артем, помогая ей надеть пальто и подставив локоть, дождался, когда она за него возьмется, прежде чем вместе выйти из университета.
На них все пялились. Что любопытно, так это то, что Артем приехал с сопровождением, но дал ребятам знак следовать за ними. Настоящие качки с бычьей шеей сидели в тонированной машине.
– Прогуляемся? Ты тихая сегодня. Случилось чего?
Я посмотрела на него, снова отворачиваясь. Мы шли по тротуару, а я не предприняла попытки скинуть его руку.
– Зачем ты влез? Я сама разобралась бы. Не то, чтобы я принижаю твоё мужское достоинство, а просто… он мой одногруппник, Артем. У тебя есть, где проявлять жестокость.
– Ага, вон оно что. Да ладно тебе. Я лишь припугнул лоха, – видя, что я морщусь, поспешно произнес: – Извини. Твоего непутевого товарища. Пока ты не научишься твердо говорить нет, я буду делать это за тебя.
Тут он вдруг остановился, обхватив двумя руками меня за талию и краем глаза заметила, что машина тоже остановилась.
– Я скучал, – еще ближе прижимается, заставляя врасплох. – Днями и ночами думал о тебе. Поцелуемся?
Артем говорил серьезно, но секундное замешательство и легкая дрожь на его губах даёт подсказку. Он меня проверяет.
– Нет.
– Не слышу, красавица, – забавляется, и поднимая одну руку, поглаживает костяшками пальцев щеку. – Ты должна четко и громко отстаивать свою позицию. Еще раз.
– Иди к черту, – шепчу и смех рвется наружу, но поддавшись вперед, утыкаюсь ему в грудь, нежась в объятиях. – Нет. Я не разрешаю себя целовать, – твердо произношу, выпрямляясь и щелкая его по носу.
– Не плохо, но нужна практика. Для пущей убедительности бей по яйцам, – не могу скрыть румянца на щеках, а Артем награждает меня лукавой улыбкой. – Но на мне не практикуйся. Дам в распоряжение Лешку и упражняйся, сколько влезет.
Вдруг рядом с нами проезжает посторонний автомобиль прямо по луже и благодаря реакции Артема, мое пальто спасено.
– Мудила, – прищуриваю глаза, и он цокает. – В привычку входит.
– Артём, я серьезно. Теперь он снова зазнается и будет себя считать лучше. Я должна ему доказать, что это не так.
Я приму участие в конкурсе. В качестве модельера.
– Не понял. Ты шутишь что ли?
– Нет. Артем, послушай, – хочу объяснить свою точку зрения, но он уже вспылил, разрывая объятия.
– Головой соображаешь, что говоришь? Может, ещё на панель встанешь?
Меня это дико задело. Ничего не говоря, развернулась на пятках, не собираясь выслушивать его беспочвенный бред.
– Молчание знак согласия, я не понял? – орал он мне в след. – Да и катись к черту! Сама прибежишь.
Разве сложно дать человеку высказать свою точку зрения? Нет, сразу включает свою импульсивность.
Мне не дали сесть в электричку. По пути остановил Андрей, настаивая отвезти, но как только уладит дела.
Конечно я ему все рассказала, когда села в салон.
– Катюх, извини меня конечно, но Артем прав. Ты далека от всех этих тусовок, поэтому не знаешь, что там внутри творится. Докажешь как-нибудь иначе свою крутость. Подожди, сейчас раскручусь, подкину тебе деньжат и замутишь свой показ или что там у вас.
– Разве дело в деньгах? Тебя кто-нибудь обзовет ты так оставишь? Нет, ты набьёшь ему морду, – прикусываю язык, а Андрей уже во всю веселится.
– Еще немного и ты пацанским жаргоном заговоришь. А за язык я его сам подвешу – только попроси.
– Ну, ударишь ты его и что? Мнение поменяешь обо мне? Нет, он его будет держать уже при себе. У меня уже половина из необходимого готова.
– Права ты по-своему, молодой философ, но я все равно против.
– А я разве спрашивала разрешения?!
Глава 16.
Когда я перестану быть такой наивной? Снова Андрей меня обвел вокруг пальца, и я уже час сидела в углу ресторана, наблюдая за одним человеком. Удивительно, как осталась незамеченной? Распустила волосы и пересела к нему боком, и белая колонна была достаточно широкой, чтобы я стала невидимкой.
Потягивая апельсиновый сок, подняла указательный палец, когда со спины меня попытался напугать Леха.
– Тише ты!
Пока Андрей с ним разбирал бумаги и решал какие-то дела, я дорисовала портрет, который заметил белобрысый наглец, попытавшись выдернуть, чтобы поиздеваться.
– Молчи, и не испорть мне сюрприз, иначе расскажу Андрею, кто его Волгу поцарапал.
– Язва.
– Зато не блондинистая башка.
– Завидуешь моей шевелюре? – погладил свои кучерявые волосы хвастун и перехватил у официанта тарелку бутербродов с икрой, передав ему: – Еще сделают. Бегом на кухню.
Поджав губы, не стала вмешиваться, дорисовываю детали. Совсем не умеют общаться по-человечески с персоналом.
– А чего раньше волосы не распускала? – не отставал Лешка, улыбаясь зараза, когда Андрей посмотрел в нашу сторону.
– Настроения не было.
– Печально, если ты скучный человек. Ну, скоро ты там? Руслан уже заинтересовался. Ща начнет трещать и спалит с какой красоткой я тут сижу.
Ох, как мне тут не хватает физической силы Андрея, чтобы утихомирить этого пижона. Последний штрих. Громко поднимаюсь, отпихивая стул, чтобы привлечь внимание. Откинув волосы назад, отобрала бутерброд почти у рта Лехи и забрав рисунок, развернулась, чтобы хоть как-то вправить мозг этому упрямцу.
О да, заметил, выпрямляясь на стуле, не в силах разорвать зрительный контакт. Я еще научу его уважать. Научится дослушивать, а не устраивать наезды ни с чего.
Андрей же в прямом смысле этого слова потирал руки, готовый наблюдать за взбучкой.
Резко останавливаясь, сделала так, чтобы он приоткрыл рот и дождавшись, когда откусит, начала:
– Теперь моя очередь говорить, а тебе молчать, – он хмыкнул, забирая у меня бутерброд, тщательно пережевывая. Я разворачиваю листок, чтобы он увидел в нем свое отражение. Подавился. Рус не остался в стороне и похлопал друга по спине, не давая умереть лёгкой смертью. – Это моя будущая работа. Мой хлеб. Я ни черта не знаю тебя, но уже позволила перевернуть свою жизнь с ног на голову и не возразила ни разу. Но, что касается моей учебы и того, чем я грежу с детских времен – вход воспрещён. Я буду рисовать в дальнейшем и шить, как ты думаешь обычные тряпки. Сказать причину? Потому что мысль о том, что я стану модельером делает меня счастливой. А вот и мой первый автограф, – перехватывая ручку у Андрея, повернулась к столу, оставляя в углу красивую подпись с пожеланием найти мозги. – Не благодари, – кивнув другу, уведомляю: – Жду на улице, пока снова кое-кто не начнет брызгать ядом, не разобравшись.
От лица Артема.
Я был убежден, что на моем лице еще на долгое время закрепится дурацкая улыбка, пропитанная гордостью.
– Она тебя сделала, – хлопая, как клоун, подсел к ним Леха.
– Беру свои слова обратно. Горячо, брат, – этому все одно.
– Закройся, Рус, – бросает, разглядывая рисунок.
То, что она талантлива, нет сомнений. В точности прорисовала не только черты лица, но и каждую пуговку на рубашке.
– Андрюх, ты давно на автомойку мотался?
Вся его шайка засмеялась на весь ресторан. Да-да, этой малышке ни за что не скрыться.
Когда Андрюха его провожал, то уточнил:
– Серьёзно отпустишь? На этих конкурсах одно зверье сидит в жюри. Вместе с моделями ее тронут.
– Ясен перец, что нет. С дуба рухнул? Я эту маленькую на метр к таким ублюдкам и мероприятиям не подпущу, тем более, когда там одна грязь.
Как представит ее в подобном сомнительном месте, где ее робкое «нет» никого не заботит, так крушить все хочется.
– Ох, открутит дядь Коля твои бубенцы, – косится на машину, около которой уже стоит девочка, за которую оба глотку перегрызут.
– А с ним я разберусь попозже. Все-таки напомню, кто меня не пускал к Кате, да?
Если не его друзья, если Вовка не вляпался в неприятности, то он был простым студентом, как она.
Тогда он был другим человеком. Сегодня рядом с ней только понял, насколько грубым стал и далеким от нормальных людей. Прошлого не вернуть. Он лишь выгрызает с братьями путь и заживет, по справедливости. Не откажется от нее ни за что.
Глава 17.
От лица Кати.
– Совсем притихла. Да, вспылил, но не со зла. Что-то в голову ударило и не подумал.
Они гуляли уже час по Воробьёвым горам, а может меньше. Катя вдруг растеряла весь запал храбрости.
– Я не об этом, Артем, думаю. Хотя… это все причинно-следственная связь. Взаимосвязано.
Видела, что он не особо желает обсуждать эту тему, но Катя считала, что надо разобраться на берегу.
– Как я должна реагировать, когда в следующий раз тебя заденут? Как строить планы и давать шанс тому, кто по возвращению нарушил обещание и появился передо мной спустя полгода? Я хоть и молодая, не вылезающая из-под папиного крыла девочка, но не совсем лишена извилин. Мне не нужны оправдания. Я просто пытаюсь разгадать. Тот человек, что писал мне письма и что кричал сегодня посреди дороги два разных человека. Я согласилась ждать именно того Артема, что поехал служить, не встречаясь с ним никогда вживую. Меня воспитывали иначе, но я имею представление, что делает гнев с человеком. Иногда мы не способны совладать с эмоциями.
Не юлила, не мямлила, а выложила все то, что волнует. Останавливается, наслаждаясь завораживающим видом. Вся Москва на ладони. Подумать только… неделями ранее она была на волосок от лишения свободы. Но пугает другое. Сильнейший страх испытала за мужчину, который занимается сомнительными делами и между ними до сих пор нет никакой ясности. Кто они друг другу? Если Андрея она могла назвать своим старшим братом на полном серьезе, то этого человека не могла назвать своим… кем угодно. Потому что чувствовала лишь свою любовь, без отдачи. Без взаимности. То, что разрушило брак ее родителей.
– Я забегаю вперед, верно? – спрашивает, взяв его за руку и сжимая в кулак, пытается донести свою мысль. – Мужчины по-разному способны доказывать свою правоту. Для меня не проблема громкий голос, но, если тот, кто родился уже с преимуществом, физически сильнее и пользуется этим… я не прощу.
Да, легкий испуг и паршивое послевкусие после его слов не угасали внутри нее.
– Иди ко мне, – не спрашивая, притянул в свои сильные объятия, согревая и даря тепло. Потихоньку тупое чувство обиды отступало.
«Мужчина должен быть защитником, а не палачом», – когда-то за застольем услышала она папину фразу. Наведываясь к нему периодически на работу, видела сломленных, побитых женщин. В ее поселке иногда не успевали разных возрастов женщины прикрыть след позора мужчины. Того, кто не способен совладать с гневом и отыгрывается на слабом, ведь не накинется на ровню.
– Кто тебя напугал настолько, маленькая? – спрашивает, утыкаясь в ее волосы, втягивая носом аромат. – Я защищу тебя любой ценой. Извини, это был последний раз, когда я тебя перепугал.
Снова. Он ускользает от других вопросов.
– Артем? – вжимаясь в него, обнимаю за пояс.
– Ммм?
– Ты опасный человек?
Затрудняется ответить. Впрочем, вопрос и не из легких. Кто перед девчонкой будет выстилаться и рассказывать секретное? В обычных граждан не стреляют. Не преследуют. Они не катаются на зарубежных машинах и с сопровождением. А что мне сказать влюбленной эгоистке, что не дает мне его забыть?!
– Опасный для кого угодно, но не для тебя. Малышка, – я поднимаю голову, смотря в глаза, которые преследуют меня везде, – тебе нельзя многого знать, ради твоей безопасности.
Нужно идти до конца и расставить, все точки на «и».
– Артём, ты видишь меня рядом с собой в дальнейшем?
Мимо нас проходила группировка парней громко разговаривая, но увидев Артема, замолкли, ускорив шаг. Кто же таится за образом того, кого я люблю? Мне казалось узнай я его другую сторону – давно убежала, тем самым облегчив жизнь отцу.
– Помнишь, я рассказывал тебе, что собирался стать экономистом, – взяв меня за руку, начал перебирать пальцы, естественно отвлекаясь.
– В глаза, – он так резко поднял голову, что у меня перехватило дыхание и я добавила: – пожалуйста.
Выполняя просьбу, как будто мысленно вернулся в тот день, вспоминая:
– У меня сохранилось это намерение, пока я не вернулся на родину. Мама попросила сходить на рынок, я тогда ещё не понимал, что происходит и попал в водоворот неприятностей. Из-за друга. Вовки. Своей наивностью ты мне напоминаешь его.
– Не Громова?
Целует меня в красный нос, накрывая щеки руками, чтобы согреть. Май выдался намного холоднее апреля.
– У нашего мастера спорта есть тормоза, а вот у Володи не было. Если кто-то посеял в голове зерно – не переубедишь. Как ты сегодня заметила, мной двигают часто эмоции на то я и живое существо. Когда очнулся, то уже ничего изменить было нельзя и в переломные моменты понимаешь, какая дорога более правильная, чтобы зажить не как все, а нормально, что наши предки считали зазорным. Во мне осталась лишь частичка прежнего Артема, что ты знала. Если ты уйдешь – он не вернется. Останешься? Я приложу всю усилия, чтобы его сохранить исключительно для тебя. Согласна? Я не тороплю с выбором. Но, чтобы отсеять сомнения – я искал тебя по всему городу. О чем это говорит? Ты мне не безразлична, Катя.
Аккуратно отходя от него, поправила шарф. Пожав плечами, еще раз оценила местность. Отличный вид из квартир видят граждане, что живут в этом районе.
– Артема, что я знала по письмам, не умел красиво говорить, а доказывал поступками. Какое вам еще доказательство нужно, Артем Николаевич? Я позволила разрушить свой дом и пошла против отца, чтобы спасти тебя. Прошлый Артём научил меня говорить поступками, а не речами.
Глава 18.
У нее было великолепное настроение. Каждый день был наполнен красками. Они часто гуляли с Артемом или после занятий обедала с ребятами в ресторане. По вечерам занималась подготовкой к предстоящему конкурсу и даже нашла модель.
Возвращаясь домой, была удивлена, когда около ее дома стояла тетя Тамара. Она работала на рынке и жила через четыре дома от нее. Женщина выглядела заплаканной. Разбитой можно сказать. Пока не увидела меня.
– Что это творится, Катя? Мы же ничего вам не сделали. Мой сын не сделал! – истошно кричала на всю улицу, а меня ее вопли пробрали до костей, ужасая.
– Теть Тамара, о чем Вы?
– О чем я? – задыхалась женщина от слез и схватила за запястье, волоча за собой грубо. – Сейчас ты у меня посмотришь, нахалка. Как свет таких только носит, Господи?!
Вся улица наблюдала, как меня припирающуюся тащили по улице. Я умоляла отпустить, что сама пойду, тогда теть Тамара схватила меня за распущенные волосы, больно вцепившись, проклиная мою семью.
– Единственного кормильца лишили. Что мне теперь с Антошей делать?
Она толкнула меня в комнату и я, ударившись об косяк, упала прямо на колени, чувствуя тупую боль. Глаза резало от непролитых слез. Я не понимала в чем провинилась и что от меня хотят, пока не подняла глаза и не увидела на кровати овоща. Именно так можно было назвать сына этой женщины. Вместо нормальной речи выходили из его разбитого рта мычания. Голова перебинтована, полностью скрывая волосы, а конечности…
– Смотри, Волкова. Твой жених это сотворил с моим сыном. Нравится? Нас наказали за то, что мы зарабатываем хлеб честным путем. Какой-то юнец испортил моему сыну будущее. Что мне теперь с ним сделать? Выкинуть на улицу? Я себя прокормить теперь с трудом смогу. Кости срастутся, но вот голова… мой сын навсегда останется дурачком. А ты радуйся. Шей платьишки и ни о чем не беспокойся, прыгая по койкам. Дрянь! Беги! – кричала уже мне в спину. – Убирайся и не попадайся мне!
Ступни жгло от того, как быстро бежала. Все вышли поглазеть на зрелище, не стесняясь обсудить. У меня наступила истерика, когда я забежала в дом и первым делом увидела ожидающего отца в коридоре. Он уже знал.
Скатываясь вниз по двери, запустила руки в волосы, деря нещадно. Это не он. Артём не монстр.
Открыла рот, чтобы сказать, но выходили лишь оглушающие рыдания, переходящие в заикания. Мне снится сон. Нет, я не верю.
Качаю головой, дергая ногами, чтобы отец не подходил.
– Я, ахххх, – схватившись за сдавленное горло, выпучила глаза, задыхаясь и забывая, как дышать. Легкие будто горели. Постукивая пятками по полу, прокашлялась, зрение сильнее затуманилось и вдруг почувствовала прикосновение. Папа освободил мою шею, сидя рядом, ожидая, когда приду в себя. – Папа!
Это слово исковеркано хрипом. Кашляю, не веря до сих пор. Его ожидают лишь мучения. Не жизнь, а существование.
– Это не ты, дочка? Верю, но пора тебе открыть истину – ситуации оценивают с разных сторон, прежде чем принять решение. Мишку давно видела?
Поглаживая по голове интересуется, а я делаю желанные глотки воздуха, будто загипнотизированная отцом. Тело парализовано, а все внимание сконцентрировано на его ровном тоне.
– Н-нет.
– И не могла видеть. Его тело нашли за 10 километров от нашего поселка. Совпадение, Катенька? Нам не узнать правды, но оба знаем одно. Мужчине, что ты открыла сердце нельзя безгранично верить. Сейчас ты одна, милая. Грезишь о том, чтобы он был только твоим, да, маленькая? Задумываешься построить с ним семью. Спасти и исправить. А теперь давай вспомним, кто ты, доченька моя. Едва повзрослевшая девушка, что верит даже продавцу в магазине, который нагло врет, что случайно обсчитался. Та, которую Марина постоянно обводила вокруг пальца и мне приходилось прикрывать ваши шалости, которых ты не собиралась совершать, но попадала под влияние. Кем ты не являешься, Катюша? Богом, моя наивная девочка. Дыши, и концентрируйся на своём дыхании. Обычная паника. Вдох-выдох, – умеренно гладит волосы. – А теперь загляни в будущее. Тот человек кажется способным тебя защитить. Я научил тебя анатомии, строению человека, поэтому, когда человеческое тело травмировано, тогда до тебя начинает что-то да доходить. В прошлый раз ты не могла трезво мыслить, потому что Артём был ранен и твой мозг воспринял его жертвой. Ребята ступили на очень тернистую дорожку. Хорошо одеты, катаются на классных машинах, но я-то в курсе, что тебя прельстило не это, не переживай. Я лишь хочу помочь тебе, доченька. Да, они зарабатывают деньги не честным путем и сын тети Тамары, тот самый здоровый лось, гроза поселка, что мог на себе всю детвору кружить, без отдышки – один из огромного количества. В местах, где обитает твой Артем, власти и денег добиваются силой. Когда он достигнет того, чего хотел, не остановится и жертвы, не прекратятся, а лишь увеличатся. А у них есть дети, родственники, друзья. Угадай, какая ты будешь в их списке мести?
– Пап, хватит! Я не могу этого выносить! – закрывая ладонями уши, как маленькая, верила, словно ребёнок, что проблемы сами по себе исчезнут.
Он убрал мои руки, не позволяя отвернуть лицо.
– У каждого решения есть последствия. Даже самого малейшего. Я потерял отца и не собираюсь хоронить дочь. Поставить тебе ультиматум сейчас тоже самое, что взять на себя вину. Ты станешь меня корить до конца жизни, что принял за тебя решение. Сейчас расстаться будет менее болезненно и осуществимо. Я просто доношу до своей дочери очевидное. То, что видела – поверхность айсберга. Ты готова любить человека, что искупался часом ранее в крови, и у него даже сердце не екнуло? Любить того, кто погубил не одну жизнь? Вспомни своего деда. За случайно сломанную жизнь он не просто корил себя и не спал ночами, а умирал внутри. Это называется совесть. Есть ли она у Артёма, у того, кого ты любишь и изменит ли ее наличие – сотни, тысячи сломанных судеб?
«Аппетит растет в процессе употребления пищи», – когда-то кормя меня кашей, брякнул папа не подумав. И совместное будущее с вечно голодный хищником уже не казалось таким заманчивым. Я боюсь, что теперь каждый раз встречая Артёма я буду видеть того сломленного мальчишку.
Глава 19.
Рынок уже давно открылся, когда мы вместе с Мариной, прогуливая занятия, миновали первые палатки. Сегодня было людно, что нам на руку, но я все равно опасалась быть замеченной. Гуляли уже по третьему кругу, а я не могла унять дрожи.
– Говорила я тебе со мной на юридический поступать… – мимо нас прошел бритоголовый зрелый мужчина, показывая Марине неприличный жест, и она гаркнула ему: – Отвали! Так вот, подруга. Я не против быть твоей поддержкой, но какие доказательства тебе еще нужны? Лишь узнаем масштаб бедствия.
– Будь тише, – взмолилась, кутаясь в джинсовку и опуская пониже козырёк кепки.
Заходя за угол, откуда был лучше обзор, успокоилась заметно. Марина прикрыла мою спину, чтобы вовремя предупредить, если они пойдут с другой стороны. Она поддержит любое безумие.
– Не, все-таки тебе идут брюки. Почему ты всегда прячешь свои формы? И кстати, не понимаю, зачем нужна манекенщица, если ты ничуть не хуже, правда всего лишь маловата ростом. Но на твои же платья будут смотреть. Так ты убьешь…
Приложив указательный палец к ее губам, вынудила замолчать. В разведку брать Маринку не целесообразно. Нас найдут по ее неумолкаемому трепанию.
Меня привлекла потасовка около одной из палаток, что торгует обувью. Мужчины громилы выглядели весьма угрожающе и у одного я смогла даже рассмотреть кастет. И тут мои догадки подтвердились. Рус и Лешка шли по другую сторону рынка. Одетые по последней моде, хотя Лешины петушиные рубашки всегда резали глаза. Слишком броские. Увидев на его шее толстую цепь, вспомнила такую же на шее Артема. «Не честным путем», – как эхом отдаются в ушах папины слова.
