Текст книги "Опасна для тебя (СИ)"

Автор книги: Карина Шаяхметова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8. Максим

… и зачем я согласился купить одежду Нелидовой. Кто меня за язык тянул?!

Я смотрел отдел за отделом. Миллионы рядов. Платья, футболки, брюки. Непонятные бирки: XL, L, M, S. Нет бы написать русскими буквами алфавита: А, Б, В – и всё понятно. Размер сорок четыре. И как мне понять, какая это буква или цифра. Я уже запутался.

– Мужчина, вам помочь?

– Да, мне нужна одежда девушке. Размер сорок четыре.

– Что именно интересует? Пуловеры, кардиганы, сарафаны, платья?

Консультант меня запугивает ещё больше.

– Что-нибудь нарядное, подчеркивающее женственность.

– Сколько лет вашей девушке?

Она не моя девушка. Она вообще уголовница, которой я, зачем-то, покупаю одежду. Скажу не моя, начнёт докапываться. Если уже врать, то до конца.

– Моей девушке двадцать лет. Она не любит слишком броское, но и монашеское платье ей не к чему.

– Можно выбрать одежду в романтическом стиле?!

– Да, давайте.

– Предлагаю вам несколько блузок: смотрите, есть белая рубашка с розовыми вставками, размер оверсайз, есть вот такая голубого цвета и розовая блузка, как раз сорок четвертого размера.

– Белая блузка отпадает, размер девушки сорок четыре, а не оверсайз…

Я не успел договорить, как на лице девушке выступила лёгкая улыбка.

– Оверсайз – это стандартный размер. Он идёт с сорок второго по сорок шестой.

Ох уж эта мода. И кто это придумывает. Теперь понятно, почему продавец посмеялась над моими словами.

– Давайте лучше эту блузку, – ответил я, указывая на розовую блузу.

– Хорошо. Могу подобрать под неё брюки или юбку.

– Давайте джинсы. И какое-нибудь светлое платье.

Продавец-консультант пошла в следующий ряд, где виднелись джинсы разных оттенков.

– Может, эти голубые джинсы.

– Да, в самый раз.

Она отнесла всё это на кассу и мы прошли в следующий отдел. Отдел платьев и сарафанов. Их тут тьма тьмущая. Мы до утра не управимся, если всё это будет смотреть.

Она показала мне ряд с размером сорок четыре и сказала:

– Выбирайте.

Мне кажется, легче сдать самый сложный экзамен в университете, чем пересмотреть ряды одежды и выбрать подходящее. И как девушки могут наслаждаться шоппингом.До чего я докатился…

Я увидел белое платье со слегка приоткрытым декольте. Беру. Больше выбирать не буду. А то у меня уже в глазах двоит и троит, перед глазами цветочки, горошинки, звездочки. Пора валить отсюда. Стоп. Есть ещё одна проблема. Нужно женское бельё.

Нет. Его я точно выбирать не буду. Попрошу консультанта.

– Девушка, у вас есть то… что можно одеть вовнутрь, под одежду?

Девушка, как-то странно посмотрела на меня, а потом показала на ещё один отдел. У них тут не магазин, а целый торговый центр.

– Вы про нижнее бельё?

Да, блин, нижнее бельё. Зачем говорить это вслух?!

Мы подошли к нужному нам ряду

– Какой размер чашки и обхвата? Какой цвет? С косточками или без? Утягивающее, для кормления или обычное?

Мои глаза полезли на лоб. Она издевается что ли?!

– Эммм… Я не знаю, давайте, что-нибудь на ваш вкус.

Она начала долго рассматривать. Видимо, сама в сомнениях. Будет знать, как ставить человека в неловкое положение.

– Советую этот набор: бюстгальтер на резинке, что очень удобно, так как косточки перекрывают кровяной поток, и трусики в наборе есть. Вам как?

– Отлично. Беру.

Какая мне разница, что там перекрывает… Уф, я даже вспотел. Шоппинг – действительно утоляющее занятие. Не для мужчин.– С вас пять тысяч шестьсот рублей. Наличкой или карта?

– Карта.Запиликало. Я забрал пакет и вышел из магазина. Два часа. Два часа я потратил на то, чтобы купить шмотки. А мог потратить их с умом.

***После разговора с Евгенией и Виктором внутри меня бурлил океан эмоций. Вовремя Виктор Андреевич покинул квартиру, иначе бы не сдержался.

Мне пора записаться на бокс.

Я несколько лет занимался рукопашным боем. Мне нравилось это дело, так я могу скинуть лишнее напряжение, которое копилось во мне долго время, с того самого момента… Мне нужна была разрядка.

Сейчас, когда я стал следователем, ручной работы стало меньше, а вот бумажной – пруд пруди.

Пока я думал о произошедшем, зазвонил телефон.

– Слушаю.

– Максим Романович, вы сейчас в квартире? Нелидова Евгения Константиновна с вами?

– Пришла её мать. Хочет увидеться с дочерью?

– Ты что ответил?

– Сказал, не положено.

– Правильно, сказал. Через день назначен суд, вот тогда и поговорит с дочерью.

– Слушаюсь, Максим Романович, до свидания.

– До встречи.

Ещё одна проблема. Я знаю, что мог бы устроить встречу, но Виктор прав, я слишком уделяю много времени этой особе. Но предупредить её стоит.

Я не стал церемониться и стучать в дверь, вошёл сразу.

– Евгения Константиновна, вас ищет ваша мама. Мне только что звонил охранник и сообщил, что она приходила в участок, спрашивала, где вы.

Я видел, как она растерялась и села на диван. Молчит.

– Евгения, вы меня слышите?

– Слышу, что ей сказали?

– Мы не можем обеспечить вашу встречу до суда. Будет ждать.

– Максим Романович, можно встретиться с мамой. Она станет переживать? – тихим голосом просила Женя.

Сердце начало сжиматься. Воздух заканчивался в лёгких. Я так легко не сдамся.

Было стойкое ощущение, что я играю в игру, сам с собой: «Кто победит: моя твёрдость или мои, непонятно откуда взявшиеся, чувства?».

– Евгения Константиновна, я вашей персоне итак уделяю много внимания. Доброй ночи. – Стойко ответил я.

Развернулся и ушёл.

***Меня разбудил звонок. Неужели будильник так рано. Шесть утра. На экране высветилось «Мать».

– С днём рождения, родной мой. С твоим двадцатишестилетием. Мы тебе желаем с отцом только самого хорошего, здоровья и девушку. Тебе давно пора жениться!

– Спасибо, мам. Но со свадьбой ты торопишься. Я жениться лет так до тридцати не собираюсь.

– Как не собираешься. Мы с отцом ждём внуков и внучек…

– Пусть отец от Руслана внуков дожидается, а от меня не стоит.

Прозвучало, конечно, грубо. Но сам виноват, что не стал просвещать меня в свои планы.

– Максим, ты уже взрослый мужчина и должен отделять родственные отношения от бизнеса. И давай забудем про все обиды. Сегодня ждём тебя у нас в гостях. Придёт Арина.

Сердце замерло. Арина. Та самая. Она вторая двойняшка. А первая. Моя. Алина. Погибла в автокатастрофе. Мы любили друг друга очень сильно. Планировали пожениться. Отправиться в свадебное путешествие. А потом… Пустота…

– Сын, ты слышишь меня?

– Слышу. Я не приду. У меня много дел.

– Ты, как всегда…

– Всё мам, извини, мне пора.

Не дал маме договорить, бросил трубку. Не хочу бередить раны прошлого.

С диким настроением встал с дивана и направился в ванную комнату принять прохладный душ. Хорошо освежает.

Вышел из душа, нашёл вчерашние блинчики в холодильнике, разогрел в микроволновке. Оказались очень вкусными. Съел почти половину тарелки.

Думал, как распределить свой день, чтобы всё сделать вовремя. Сначала по плану съездить в тот магазин за видеозаписями, зайти в общежитие, так как ордер уже на руках и заехать в офис. Проблема только одна: с кем оставить Нелидову?!

Пока спит. Записку что ли написать ей или всё-таки разбудить.

Начал стучать в дверь её комнаты. Тихо.

Всё же я должен что-то делать. Решил войти. Дверь открыта.

На диване, свернувшись клубочком, спит Евгения. Какое у неё красивое лицо.

Минут пять я наблюдал за тем, как она мило сопит, прежде, чем подойти и нарушить её сон.

Я начал потряхивать её за плечо.

– Евгения Константиновна, просыпайтесь.

Повторил несколько раз. После третьего раза проснулась. С испуганными глазами посмотрела на меня, потом на себя.

– Евгения, мне нужно отлучиться на несколько часов. Вы же никуда не денетесь. Я могу оставить вас одну?

– Д-да, – заикаясь, ответила она.

– Не скучайте. Продукты в холодильнике.

С этими словами я покинул комнату. Надел пиджак и вышел на улице.

На улице стало прохладно. Весенний апрельский дождь моросил не так сильно, но лужи уже начали образоваться вдоль всей тропинке к машине. Пришлось их перепрыгивать, как тогда, когда ещё учился в школе.

В детстве мы все любим дождь, выходим без зонтов, прыгаем по лужам, представляя, что это целый океан, наслаждаемся каждой капелькой, с нетерпением ждём радугу и считаем количество цветов. Во взрослом возрасте мы прячемся под зонтами и стараемся не выходить на улицу.

Я пересёк пару маленьких океанов и сел за руль автомобиля.

После того, как забрал ордер у охранника, приготовленного отделом безопасности, я направился в общежитие.

Припарковался возле большого чёрного джипа. Неужели кто-то из ребят, разъезжает на такой тачке. По сравнению с моим Volkswagen Passat, это целая груда металла.

Подошёл к тому магазинчику. Открыто. Уже хорошо.

– Здравствуйте, я могу пообщаться с хозяином магазина?

– Я хазяинь.

Видно, владелец магазина не русский. Достал свою ксиву и показал ему.

– Я следователь Царёв. Мне нужна ваша запись с видеокамеры, для следствия.

Вижу, как заулыбались глазки этого человека. Почесал свой затылок, а затем выдал:

– Питсот рублей.

– Сначала посмотрим записи, потом решим.

– Э-э-э, нее, так ни пэйдет. Сначала дени, патом видеё.

Хитрый, ничего не скажешь. Достаю купюру и протягиваю мужчине.

Он поворачивается в сторону небольшой каморке и машет рукой, чтобы я следовал за ним.

Мы оказались в небольшой комнатке, оборудованной под кухню и склада с запасами еды.

Он подключил ноутбук и вывел записи того дня. На видео время 20:54. Подходит девушка, очень похожая на Марину, которая с кем-то разговаривает по телефону, и один маленький парнишка, явно не Иван, у того два метра роста. Чирк, огонь начинает полыхать. Горит вся деревянная конструкция первого этажа.

– Поставьте на перемотку, – указываю я.

Время на записи стало движется быстрее. Они сбегают. Приезжая пожарная, полиция, дальше всё известно. Вопрос только один: почему никого не заинтересовали окружающие магазинчики, ведь в каждом, скорее всего, есть записывающая камера. Здесь есть какой-то подвох.

– Так, давай пакуйте на флешку видео?

– Шта?

– Видео, говорю загружайте на флешку.

Достаю её и указываю на неё пальцем.

– Питсот рублей.

У него что, пластинка заела что ли?

– Я вам уже заплатил, давайте быстрее.

– Э-эээ, нее… Питсот рублей.

У него что крыша совсем поехала, полицию совсем не боится. Ну сейчас я ему устрою.

– Может, на тебя повесить какой-нибудь висяк?! Я это быстро организую.

– Шютка. Сийтяс.

Он перекачал видео, я забрал флешку и вышел на улицу.

Общежитие находилось в пяти метрах от магазина. Направился туда.

Опять эта бабка старая. Она точно из тех, кто сидит возле подъезда и перемывает косточки своим соседям.

– Здрасьте, помните меня?

– Как уж вас забыть? Ну что, принёс ордер, милок?

А бабка ещё и издевается.

Я показал ей ордер и, не дожидаясь ответа, направился в комнату.

На двери была надпись «Опечатано». Я открыл комнату ключом и вошёл внутрь.

Две маленькие кровати. Один шкаф. Один столик, два стула. Две тумбочки. Открыл первую тумбочку и увидел фотографии, на которых были изображены Евгения, Иван, Марина и другие ребята, на каком-то пикнике. На другой фотографии Евгения в обнимку с Иваном. На следующей фотографии она одна в жёлтом платье. Не вся одежда у неё ужасная. Она здесь мило улыбается. Красивая.

Решил забрать эту фотографию себе. Так. На память. Никто и не заметит. Остальные фотографии взял для дела.В шкафу было немного одежды. После первого обыска часть вещей уже была изъята. Включая те деньги, которые я решил оставить у себя, и, по сути, я скрыл это от следствия. Потому что деньги никогда не возвращаются. У них схема такая. »Моральный ущерб» называется. Я бы это назвал «трата чужих денег в угоду себе».

Забрал всё необходимое и вернулся в офис.

По пути встретил Никитину Анастасию, заместителя майора.

– Привет, как поживаешь?

– Привет, всё отлично.

– Не поинтересуешься, как у меня?

Она всегда меня раздражала, влюбилась бы в кого-нибудь что ли. Хотя, уже влюбилась. В меня. Вечно строит глазки и пытается соблазнить меня, уже в который раз.

– Слушай, у меня нет времени, у меня есть новые улики в пользу подозреваемой Нелидовой.

– Чё, так сильно понравилось тебе?

– Все сговорились что ли?

– Виктор поведал. А ты не беспокоишься, оставив её с ним? Она ему тоже приглянулась.

Если я ей расскажу, что Евгения одна, она тут же доложить майору.

– Она в квартире одна.

– Что? Ты с ума сошёл.

– Со мной всё в порядке. Я отправлю видео судье и вернусь обратно.– Да она сбежит оттуда, если уже не сбежала. Чё думаешь, она такая невинная?! Я звоню майору.

– Необязательно посвящать его во все дела.

– Хорошо, а что я получу взамен?

– Что тебе надо?

– А вот грубить ненужно.

– Ты ведь знаешь, я такой.

– Знаю, именно, это мне в тебе и нравится. Ужин со мной. И я молчу. Идёт?

– Когда?

– Сегодня. Тем более, я слышала у тебя сегодня день рождения. Устроим тебе подарок. С днём рождения , кстати.

– Не, не сегодня. Завтра. В кафе «Глория» в пять часов.

– В пять? Мы что подростки, по-твоему. Может, в обед тогда встретимся?! – С издёвкой отвечает она.

– Я могу только в пять.

– Хорошо. В пять так в пять.

– До завтра.

– До-завт-ра, – по слогам произнесла она. Подняла голову выше и ушагала в другую сторону.

Я отправил запись помощнику судье Потапову. Подумал над словами Никитиной. А что если и, правда, сбежала. Что мне тогда делать?!

Закрыл кабинет и вернулся домой.

Только хотел повернуть ключ в двери, как она открылась без усилий. Хотел достать пистолет из кармана, но вспомнил, что оставил его в офисе. Взял биту с верхней полки шкафа и начал осматривать комнаты. Никого. В квартире никого нет.

Сбежала. Вот же ж чёрт.

Глава 9. Евгения

Я осталась одна в квартире. А ведь я могу сбежать. Открыть замок – для меня не проблема. Мы с Мариной, теперь уже просто соседкой по комнате, часто открывали замок шпильками и невидимками, смотрели видео на ютубе, в итоге научились взламывать замки. Нет, не для того, чтобы воровать, дверь в общаге туго закрывалась и открывалась, приходилось как-то выкручиваться.

Сбегу я, а дальше что? Ничего хорошо. Придётся сидеть и ждать.

Поела, порисовала, села и начала думать, что ещё можно поделать, как вдруг заметила красные пятна на простыни. Ну зашибись, как вовремя.

Придётся идти в магазин. Один вопрос: откуда взять деньги?

Начала искать в квартире, может, есть какие-нибудь заначки, ну не полотенца же вставлять.

Прошлась по всем комнатам. Пусто. В зале висела куртка Максима Романовича.

Нет, этого я никогда не сделаю. Лазить по чужим карманам… нет, нет, нет…

Закрыла глаза и… Ура, мятая купюра в сто рублей.

Я вся вспотела, пока лезла в чужой карман. Мне было так стыдно и страшно от того, что меня застукают за таким непристойным делом.

Первый и последний раз, не считая этого, я украла мел в шестом классе. Я даже не поняла, зачем я это сделала. После секции волейбола некоторые из ребят начали брать мел, и я подумала, а почему бы и да, все же так делают. Зашла внутрь школьной гардеробной взяла мел и… пришла вахтерша. В этот момент мы все ломанулись в окно. Хорошо, что был первый этаж. Своей осенней обувью испачкали весь подоконник. А потом…

Потом мне стало стыдно. Я выбросила мел в мусорку. А утром я боялась идти в школу. Я так сильно испугалась, что мою маму вызовут в школу к директору. Не вызвали. Все забыли об этом. Может, и в этот раз пронесёт.

Осталось дело за малым. Вскрыть замок. Долго я крутила шпилькой, заколкой, найденным сломанным ключом – всё без толку.

Изнутри был один ключ, который можно было открыть с внутренней стороной. Поворот. Дверь открыта.

Я столько пыхтела над замком, а дверь практически и не была закрытой, по крайней мере, с внешней стороны.

Я выбежала наружу, прикрыла дверь, надеясь, что ни один вор не решит посетить эту квартиру сейчас. Вышла на улицу и стала искать ближайшие магазины с хозяйственными товарами.

Обошла весь квартал и в пару сотен метров от дома нашла гипермаркет.

Закинула в корзину прокладки, оплатила товар и пошла в сторону дома.

Зашла в квартиру и услышала шорохи. До ужаса испугалась. С правой стороны на стену была облокочена бита. Даже в руки страшно её брать, не то, что ударять ею.

Подняла биту и пошла искать своего противника.

Дошла до конца коридора и с левой стороны увидела тень человека. Только хотела замахнуться битой, как меня резко схватили и вывернули так, что я оказалась прижата спиной к груди…

– Евгения, это вы. Ну слава Богу. Где вы были? Я чуть с ума не сошёл. Вам велено было сидеть дома.

Царёв не просто делал мне замечания, а орал на меня во всю глотку. Слёзы непроизвольно начали подкатываться к моим глазам. Я впилась ногтями в свою ладонь, сжимая кулаки рук, чтобы сдержать себя и не заплакать.

– Где вы были? – более спокойно спрашивает он.

– Ходила в магазин.

– Зачем? У нас холодильник полон еды! – повышая голос, говорит он.

– Мне нужна была не еда, я…

Не успела договорить, как он начал:

– Ещё раз покинете пределы этой квартиры без моего ведома, я вас посажу в СИЗО, ясно вам?

Боже, он совсем ужасный. Ну не мог этот человек купить мне милую кофточку и платьице. Он ужасен и точка. Никогда у меня не будет такого злого и раздражающего мужа.

– Я… я ходила за прокладками, – выпаливаю я и начинаю краснеть.

Тут же вспоминаю, что фактически украла у Царёва деньги и добавляю:

– Я из вашего кармана взяла сто рублей. Как освобожусь, сразу верну вам.

Он молча смотрит на меня, а потом разворачивается и уходит. Зашибись. И что это за человек?!

***Утром я встала пораньше. Сегодня суд. Доказательств в пользу меня никаких, а это значит, что остаётся надеется только на чудо.

Я вошла на кухню и увидела Максима Романовича. Он сидел за столом и пил кофе.

Я была так зла на этого чудовищного следователя, что решила его игнорировать до конца своих дней. Видимо, у него были похожие намерения. Потому что за всё время, пока мы завтракали, никто из нас не проронил ни слова.

– Через час приедет Виктор Андреевич и отвезёт вас в суд. Будьте готовы, – перебил он наше молчание.

Что? Неужели он не поедет? Кто будет за меня отвечать, заступаться за меня? Я начала паниковать. Дрожь окутала всё моё тело и на миг меня, как будто парализовало от безысходности. Нарушила свой уговор, данный самой себе, в период сильного эмоционального состояния, и поспешно спросила:

– А вы? Вы не поедете?

– Я буду там. Сейчас у меня дела. – С этими словами он покинул кухню.

Ух, можно выдохнуть, я переволновалась, что даже не заметила, как половина напитка вылилось на мои новые джинсы. Чёрт. Вот же невежа. Придётся надеть платье. Как будто на праздник собралась. Если меня оправдают, это и правда будет праздник.

Я вытерла чай с пола, застирала джинсы, прибралась в комнате и начала собираться.

Сначала сделала хвост, но так декольте у платья слишком видно, я ведь не на свидание собралась. Распустила волосы и прикрыла ими вырез платья.

Заехал Виктор Андреевич, надел на меня наручники и усадил в машину.

Зашибись. Красивое платье и вот это вот у меня на руках. Мне даже неприятно произносить это слово.

На нервах я начала кусать губы, грызть ногти. периодически хотелось то кричать, то плакать. По пути я испытала весь спектр отрицательных эмоций.

Приехали.

Мы прошли в отведенную комнату, в которой находится следователь, подсудимый и адвокат.

Царёв, как только вошёл, сразу подошёл ко мне и снял наручники. Молча ушёл в сторонку. Адвоката я видела в первый раз. Он представился Михаилом Семёновичем. Дедушка лет шестидесяти пяти. Деловитый, в костюме. Небольшая седая борода и седые волосы. Приятная полуулыбка.

Царёв с ним долго болтали, не обращая на меня никакого внимания. Они делали вид, будто меня здесь нет.

Через несколько минут к нам вошла женщина в синем костюме и пригласила в соседний зал.

Заседание считается открытым. Всем встать. Суд идёт.

И тут меня охватила паника. У меня начала кружиться голова. Стало подташнивать. Я, не дожидаясь разрешения сесть, присела. Голова шла кругом.

– Вам плохо? – Спрашивает Михаил Семёнович.

– Всё хорошо, просто голова закружилась, – отвечаю я.

– Принесите воды, – кто-то крикнул в зале.

– Она просто притворяется, чтобы все её пожалели, – усмехаясь сказал Иван.

Боже, тот Иван, который говорил, что будет любить меня всю свою жизнь. Я ему доверяла, души в нём не чаяла, а он. Так подставил меня, а сейчас ещё и надсмехается.

Мне передали воды, я сделала пару глотков и начала приходить в себя.

Судья долго рассказывала правила, про дело, допросила свидетелей. В пользу меня ничего не было. Я мысленно сдавалась, опускала руки…

Встал Царёв и сказал, что есть улика – запись с видеокамеры, где чётко видно, как Марина и ещё один парень поджигают здание, а перед этим госпожа Марина звонит кому-то по телефону.

Помощник судьи подтвердил о том, что запись приходила на почту. Он открыл рабочий майл и замолк. Пусто. Ничего нет. Улика пропала.