Текст книги "Новый декан (СИ)"
Автор книги: Карина Пьянкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 16
На кухне было тихо, темно и пусто. Разумеется, ровно до того момента, когда вся наша взволнованная компания туда завалилась. Сестры же так и продолжали делать вид, что в доме вообще никого нет, однако Би как и положено матерой некромантке, жизнь вокруг чувствовала настолько же хорошо, как и смерть. В общем, тот факт, будто дом набит трупами, мы исключили достаточно быстро и со стопроцентной гарантией.
– И что же такое тайное ты собираешься поведать без чужих ушей? – осведомилась по-деловому у меня Сандерс, снисходительно поглядывая за тем, как профессор Лестер хозяйничает на чужой кухне со сноровкой холостяка, который все-таки научился обеспечивать желаемый уровень комфорта самостоятельно.
Декан задумал приготовить для всей компании глинтвейн.
Лиам сел за стол и замер как сова на ветке, только изредка поворачивая голову и хлопая глазами. Я бы даже заподозрила, что Крайтон мечтал оказаться подальше от всех, в своей комнате, но кто знает, что может твориться в голове Того-что-из-леса, не человек все-таки?
Меня саму со всем возможным почетом прямо в пледе усадили также за стол рядом с Лиамом и велели отдыхать. Я начала было заверять, что не особо и устала, а заодно рвалась к плите сама, опасаясь за сохранность нашей утвари, попавшей в мужские руки.
– Дай мужчине самому разобраться, – начала урезонивать меня Блэр. – Вряд ли профессор устроит пожар. Лучше поведай, что такого ты не могла сказать при Кирстен? Она ведь как и ты видела тварь.
Тут подал голос Лиам:
– Наверное, то, что я не смог исполнить желание Валери и прогнать из комнаты зверя. Моя догадка верна?
Кивнула.
– Да, именно это я и хотела сказать без Кирстен. Как так вообще вышло?
Крайтон чуть покраснел и отвел взгляд.
– Как и прежде. Я не могу его увидеть, даже если загадывают. Я не могу на него повлиять, даже если загадывают. Проще говоря, этот ваш зверь не в моей власти. Целиком и полностью. Можете даже и не пытаться больше приносить мне жертвы.
В каждом слове Лиама сквозила досада, а краснел бедняга все больше и больше.
– Ну-ну, – Би перегнулась через стол и похлопала друга по плечу. – Не кипятись так уж сильно. Не во власти, так и не во власти. Бывает и такое, в конце концов. Нечего так сильно переживать.
С этими словами менталист не готов был согласиться, даже запыхтел возмущенно.
– В том-то и дело, Блэр, что такого не бывает! – воскликнул Лиам, вскинувшись.
Тут уж на бушующего рыжего уставились все до единого, настолько дико выглядел переживающий Крайтон. Конечно, Лестер умудрился его совсем недавно тоже вывести из равновесия, однако там была просто вспышка, никакого сравнения с нынешним смятением.
– Такого никогда не было и быть не может! – почти проорал Лиам, а после, сообразив, что, возможно, перегнул, смол, ссутулился и, вообще, постарался стать как можно меньше.
Стакан с горячим глинтвейном первым получил именно Лиам. Вероятно, даже профессор Лестер посчитал, что именно аспиранту сейчас важней всего успокоиться и расслабиться. А я-то по наивности считала, будто самый сильный шок испытали сегодня мы с Кирстен. Однако куда там нашему страху равняться с ломкой мировоззрения.
– У этого зверя на шее была повязана веревка. Нетолстая такая, как будто бечевка, которой покупки иногда декорируют, – вспомнила я. – И когда я коснулась этой веревки, зверюга как будто испугалась и сбежала прочь.
Второй стакан с глинтвейном профессор поставил уже прямо передо мной. Я поблагодарила преподавателя кивком и тут же сделала первый глоток. Напиток Лестеру удался на славу, сразу чувствовались опыт и любовь к процессу готовки.
– Занятно, – хмыкнул Льюис, покосившись на меня. – А что на той веревке было, вы, мисс Сеймур, случайно не увидели?
Я расстроенно вздохнула и призналась, что ничего подметить там не успела. И ведь вопрос детектив Льюис задал совершенно верный, если вдруг висела на звериной шее веревка, то не просто так – на ней что-то должно было быть.
– Жаль, – вздохнул напарник Блэр. – Я бы не отказался посмотреть, что такое навесили на это чудовище. А заодно и поглядеть на него самого. В конце концов, не подпадать под власть Того-что-из-леса – это нечто по-настоящему удивительное. Но ваша соседка также сказала, зверь к вам… ластился?
После этого вопроса я поежилась, боясь подозрений и беспочвенных обвинений. Но если смолчать, доверять мне действительно могут и перестать.
– Верно. Лицо вылизывал, вроде бы мурлыкал. И носом мою руку поддевал, чтобы я его гладила.
Профессор Лестер налил глинтвейн и полицейским, ну и про себя, конечно, не забыл, и только после этого устроился за столом рядом со мной.
– Лиам, скажите, пожалуйста, – обратился он к менталисту.
Крайтон смерил своего обидчика настолько гневным взглядом, что, окажись я на месте декана, продолжать бы беседу не стала. Но Лестер только улыбнулся довольно и продолжил.
– А если бы вы столкнулись с кем-то схожей с вами природы, могли бы вы на него повлиять?
За столом воцарилось молчание и на Лиама Крайтона воззрились все, ожидая, какой именно ответ он даст на вопрос главы факультета артефакторики. И почему только Лестеру пришло в голову спрашивать о таком Лиама? Не слишком уж верилось, что божки могут появляться повсеместно легко и просто.
Крайтон выглядел оскорбленным до глубины своей нечеловеческой души, едва огнем не дышал, кажется.
– Вы хотя бы подозреваете, сколько времени потребовалось, чтобы появился вот такой я? – обиженно осведомился Лиам, вперив в профессора Лестера возмущенный взгляд. – Сколько людей загадывали желания, верили в Того-что-из-леса? И разве бы пропустил я под самым своим носом очередное потенциально сильное верование?
Насчет последнего… Ну, вряд ли Лиам прохлопал бы такого конкурента за умы и души верующих. Засек бы первым. И, наверное, попытался пресечь появление потенциального конкурента в зародыше.
– К тому же у того существа, которое убивает в кампусу, есть тело, – добавил недовольно Крайтон после заминки в пару секунд. – То, что я сам получил эту оболочку, не более чем случайность.
Лестер призадумался, уставившись в свой стакан с таким видом, будто на его дне скрывалась истина. Мне подумалось, слова Крайтона дали моему декану обильную пищу для размышлений и теперь в сложное уравнение «Что такое этот зверь» в экстренном порядке добавляют новые переменные.
Вообще, с подлинным вниманием Лиама слушали только мы с Лестером, учитывая, что говорил он не о погоде, я предположила, что для Блэр и Льюиса природа Крайтона и его особенности секретом не являются, причем давно. Никогда не сомневалась, что Блэр Сандерс не из породы болтушек и секреты хранить умеет, однако масштабы хранимых тайн буквально поражали.
– Да уж, зверюга была более чем материальной, – проворчала я, вспоминая как водила руками по горячей гладкой шкуре. – Это я могу заявить с полной уверенностью.
Преподаватель что-то для себя уже успел решить. По горящему взгляду Дина Лестера было видно, что его озарило.
– А если желать появления этакого божка будет один человек? Но очень сильно? Просто маниакально! – спросил декан азартно.
Лиам уже открыл рот, чтобы размести теорию Лестера в пух и прах, однако внезапно замер и и так ни одного слова и не произнес. Будто бы призадумался над чем-то, к тому же настолько глубоко, что не слышал, как его окликнули, причем не раз и не два.
Больше того, менталист ко всему прочему еще и смертельно побледнел. До чего бы он с подачи декана артефакторики ни додумался, вряд ли эти мысли пришлись Крайтону по вкусу.
– Что-то Лиам сегодня особенно странный, – пробормотала Сандерс и покачала головой, взирая на мучительно размышляющего над чем-то друга. – Вы удивительно влияете на окружающих, профессор Лестер.
Льюис, прищурившись, произнес:
– Стоит ли удивляться, что удивительный человек удивительно влияет на людей?
Мы с Блэр многозначительно переглянулись. Ну, еще бы, темный маг, член старинного рода. Слова детектива Льюиса могли бы сойти за лесть, вот только не для нас.
Лестер невинно улыбнулся и сделал вид, будто он не услышал вообще ничего о своей скромной персоне, ни о единого слова. Хитрый как змей.
И тут Лиам Крайтон отмер и, всплеснув руками, выпалил:
– Может! Может желание одного человека создать божка! Не знаю, насколько сильного, но чисто теоретически… Но тут, наверное, не желание бы сработало, желания всегда слабей ненависти.
Менталист так воодушевился от собственной счастливой догадки, что не сразу сообразил, насколько жуткую вещь он произнес.
– И все-таки, если бы зверь был чем-то наподобие вам, мистер Крайтон, могли бы желания, загаданные вам, иметь над ним власть? – продолжил додавливать свою теорию декан.
У Лестера даже глаза загорелись от интереса и азарта.
– Ну… Скорее всего, нет, – немного растеряно пробормотал рыжий, нахмурившись. – Никогда не предполагал, что доведется столкнуться с кем-то вроде меня самого. Но, наверное, если такое существо однажды и появится, оно… Быть может, он тоже божок.
Да уж, не знаю как остальным, но мне глинтвейн пришелся очень кстати. Даже, наверное, градусов не хватило.
– У нас где-то виски припрятан, – сообщила я с намеком.
Выпить после такого – дело попросту святое, некоторые новости на трезвую голову усваивались плохо.
Вот то громадное черное чудище, которое отправило на тот свет троих, – оно на самом деле божество, рожденное чьим-то желанием? Или же чье-то сильной ненавистью…
– Вот только напиться нам и не хватало до полного счастья, – не одобрила моего предложения Блэр с видом строгой классной дамы. – Нужно оставаться в трезвом уме и твердой памяти. Ну и все-таки у существа, что бушует в кампусе имеется физическое тело. Наши догадки могут быть десять раз верны, однако откуда у него появилось тело? Как это вышло с тобой, Лиам, я знаю и понимаю, что это была действительно чистая случайность. Но этот зверь делает только одно – он убивает. Возможно, именно для этого он был создан…
Может, его создала ненависть, может, его создали ради того, чтобы убивать, но при этом ко мне он почему-то пришел за лаской. И именно эта потребность в машине для убийства больше всего меня смущала.
– Значит, следует поискать еще какие-то похожие смерти, – предложил Лестер. – Или просто подозрительные.
Полицейские смерили преподавателя такими красноречивыми взглядами, что и идиоту стало бы понятно – совет был настолько очевидным, что даже и бесполезным. А декан моего факультета идиотом не назвал бы даже злейший враг.
– Хорошо, понял, что искали. А за сколько лет? – не без ехидства уточнил преподаватель.
Копы сперва многозначительно переглянулись, а после выжидающе, почти хищно уставились на вессекца. Хотя, наверное, не только моя подруга и Льюис, но и мы с Крайтоном смотрели на профессора Лестера сходным образом. Потому что, похоже, этот хитрый тип до чего-то такого додумался. Причем я бы даже предположила, что новая теория Дина Лестера гармонично вплетается в предыдущую и даже подкрепляет ее.
– За пять лет, – вздохнула Би, признавая, что где-то допустила просчет. Для подруги это был большой подвиг, если что-то действительно не выносила, так это признавать свои просчеты.
Декан покачал головой.
– Маловат шаг, как мне кажется. Эта зверюшка уже должна была где-то отметиться. Готов поспорить…
Профессор Льюис мрачно усмехнулся и, чуть подавшись вперед, очень проникновенно сообщил профессору Лестеру:
– Сэр, я напоминаю, что утаивать информацию от следствия – уголовно наказуемое преступление.
Не знаю, как удалось не расхохотаться в голос: уж не Дина Лестера с его бурным прошлым пугать вот так? Даже я, полный профан в следствии и то понимала, что наследник вессекского лорда воробей стреляный, с какой стороны ни посмотри.
– Я в свою напоминаю, что смогу нанять столько адвокатов в вашей стране, что вы до конца жизни будете выплачивать мне моральный ущерб, – ласково до дрожи улыбнулся профессор Лестер. – А если к делу подключится мой кузен Лео Фелтон, то в долгах окажутся еще и дети с внуками. Так как будем вести разговор дальше?
На месте детектива Льюиса я бы слегка сбавила тон и не стала нарываться на ответ со стороны огромного числа родственников профессора Лестера, которые все при деньгах и с влиянием как на подбор.
– Адвокатами угрожаете? – мрачно осведомился Льюис, недобро сощурившись.
Ему категорически не понравилось, что штатский пытается давить на стражей закона, да настолько не сильно, что у полицейского даже ноздри раздувались от с трудом сдерживаемого гнева.
– Я? Да как вы только могли подумать обо мне подобное? – как будто бы в возмущении округлил глаза декан.
Уже всем было понятно, что профессор Лестер может упираться до последнего и отрицать очевидное изо всех сил, так что Сандерс и Льюис переглянулись и синхронно признали свое поражение до начала баталии с Дином Лестером.
– Вот зря вы так, профессор, – проворчал Льюис тряхнул головой и замолчал, отдавая разговор на откуп более дипломатичной – при желании, разумеется, – напарнице.
Блэр Сандерс могла стелить очень мягко, если считала необходимой именно эту тактику и если давление не работало.
– И что же мы должна найти, если просмотрим архивы за более длительный срок? У вас ведь есть какие-то предположения, сэр, не так ли? – почти мурлыкала подруга, бросая на профессора Лестера долгие проникновенные взгляды.
Флиртовала Блэр чисто автоматически, без расчета продолжить такие посулы, о чем мне было прекрасно известно, и все равно эти ее ужимки раздражали до зубовного скрежета. Декан Лестер улыбался доброжелательно, однако совершенно безразлично. Его выражение лица принесло моей несчастной душе немного успокоения, но взять себя в руки полностью все-таки не удалось. Ведь Сандерс, чертовка могла быть невероятно обольстительна, когда хотела…
«Успокойся, Вэл, просто успокойся. Блэр обручена и жениха обожает!» – как март произносила я про себя. Не помогало вообще ни капли.
– Нет уж, мисс Сандерс, вы должны посмотреть на все чистым взором, а не через призму моих догадок. А найдете что-нибудь наверняка, в вас ведь тоже течет кровь Лестеров, в конце концов, – усмехнулся с возмутительно самодовольным видом декан. – Мы всегда тянемся к секретам, это наш фамильный дар.
Скептицизма на физиономии моей подруги хватило бы на десятерых и, возможно, даже на одиннадцатого хватило. От неожиданности Блэр даже флиртовать с преподавателем перестала мне на радость.
– Сомневаюсь, что та капля крови, которая осталась во мне от семьи Лестер, имеет хоть какое-то значение, – пробормотала подруга.
Смотрела она старательно в сторону, почему-то слова профессора о его дальнем родстве с Сандерс полицейскую, которая всю жизнь потешалась над потугами своей матери примазаться к старинному вессекскому роду, изрядно смутили.
– Кровь Лестеров всегда имеет значение, – без тени сомнения заверил Дин Лестер и улыбнулся как будто слишком самодовольно.
Утром я сильно разочаровала как минимум половину сестринства. Девочки все-таки надеялись, что сдохну, и теперь были вынуждены смириться с суровой действительностью в моем лице. А действительность была действительно суровой. Блэр рядом не было, она унеслась в участок копаться в полицейских архивах, но дух ее был со мной. В общем, мне пришло в голову, что если доброта как политика себя не оправдала, возможно, в самом деле, стоит перейти на террор.
Для начала я заявила, что любой, кто будет саботировать мои приказы, попросту вылетит из сестринства. И, конечно, оспорить это будет можно, но сугубо после того, как вернется Шерил. Тут я позволила девочкам немного пофантазировать. Они ведь считают, что госпожу президент стали в больницу для умалишенных. Свою точку зрения я заявляла с таким напором… В общем, никому и в голову не пришло объявить мне импичмент. А я подсказывать, разумеется, не стала. В итоге половина была отправлена на кухню, готовить печенье для поминок по Хизер, оставшиеся отправлены писать приглашения, покупать цветы и украшать дом.
Как говорится, не оставляй свободного времени и в пустых головах не заведутся опасные мысли.
Самой мне больше всего на свете хотелось сбежать в дом Зета Каппа Пси… С некоторых пор хотелось беззаботного веселья и покоя, который давал, как ни странно, угар самого бесшабашного братства всего университета Свонвэлли.
Но пришлось ползти на занятия. Как бы ни обернулась жизнь в дальнейшем, я все-таки оставалась чертовым образцом для подражания для всех и каждого. Пусть теперь и образец изрядно потрепан и покрыт пятнами подозрений и обвинений… И кому какое дело, что обвинения ложные? Гораздо интересней думать гадости о людях, уж это-то пора было давно уяснить.
А интересней всего думать те гадости, которые касаются любовных интрижек. Тайный роман студентки и преподавателя. Она – хитроумная простолюдинка, бедна, но предприимчива, а заодно умеренно беспринципна. Он – сластолюбец в годах, который запросто использует свою власть над молоденькими девицами, что готовы поступиться всем ради того, чтобы упрочить свое будущее.
Такие знакомые всем персонажи, можно сказать, архитипичные. Они ничего общего не имели ни со мной, ни с Лестером, но на нас обоих уже нацепили эти маски и стали ждать, что же дальше. И даже отрицать все теперь я не смогу с чистой совестью: воспоминание о том то ли признании декана, то ли просто его декларации о намерениях теперь все окрашивали в иные краски.
Впрочем, быть может… Лиам?
Если загадать желание Тому-что-из-леса, прекратится ли вал нелепой клеветы? Ведь один леденец – и все беды минуют. Рука будто сама нырнула в карман, однако же, сжав в ладони конфету, я притормозила с тем, чтобы обратиться за помощью к нечистой силе. Пусть и такой доброжелательно и слегка неуклюжей как Лиам Крайтон.
А еще… Еще пусть Блэр Сандерс и сама посоветовала мне в критическом случае обратиться за помощью к своему приятелю-менталисту, при этом не так чтобы часто она при мне пользовалась верным студенческим средством от всех бед разом. Почему так? Ведь в ее руках имелось всемогущество. Не из-за ложной гордости же она не использовала такие возможности? Есть какой-то лимит на желания? Вдруг действительно есть, и я его уже успела превысить? Блэр не делает ничего просто так. Значит, должна иметься на то веская причина.
Именно из-за этой странной неизвестной мне причины я не стала прибегать к помощи Лиама Крайтона. Мало ли что. Лучше будет сперва спросить совета, разузнать обо всем и не соваться в то, чего пока до конца не знаю.
Но если надо мной повиснет угроза встречи с профессором Ласлоу… То я буду метать конфеты со скоростью свихнувшегося пулемета, лишь бы только избежать подобной горькой участи.
Не только я пряталась от старой карги, по корпусу перебежками передвигался и ее собственный сын. На Уилли я натолкнулась возле библиотеки. Паренек озирался по сторонам и во взгляде его светились паника и одновременно с тем непреклонность. Уилли Ласлоу собирался, судя по всему, бороться до последнего. Боевой настрой подопечного определенно радовал, но при этом и пугал: а ну как уже перед самым финишем сломается, не выдержит борьбы, наверняка тяжелой для ребенка, который рос, зная одну только мать, не сталкиваясь с внешним миром.
– Как ты, Уилли? – спросила я у парнишки ласково. Рука сама потянулась к его голове, которую первокурсник с готовностью подставил безо всякого смущения. На нас поглядывали искоса, причем большинство любопытствующих едва не покатывались со смеху. И все равно по голове я своего «найденыша» погладила.
Однако в чем был плюс в воспитании Уилли Ласлоу – в большинстве случаев он оставался абсолютно безразличен к чужому мнению. Мальчик определился, кто для него важен в этой жизни, остальные для Ласлоу просто не существовали, а если и существовали – то в каком-то другом мире, параллельном.
– Хорошо, – улыбнулись мне с такой теплотой и искренностью, что даже на душе полегчало. – Парни обо мне заботятся. Джей даже заставил кого-то приготовить для меня завтрак.
Тут Уилли тихо рассмеялся, чуть прищурившись. Очень знакомый прищур, надо сказать, в духе профессора Лестера. Наверное, любой внимательный человек бы подметил, что многое в мимике и жестах Уилли Ласлоу копировал у своего кумира, коим являлся декан. Любопытно, а понял ли сам глава факультета, что юный подопечный старательно ему подражает?
– Кто-то в этом вертепе научился готовить? – поразилась я.
Братья Зета Каппа Пси по общественному мнению не были способны к любой созидательной деятельности, в том числе к уборке и готовке. И, надо сказать, в этом случае общественное мнение не расходилось с истиной.
– Нет, – покачал головой Уилли и рассмеялся опять. – Чуть не спалили кухню. Меня накормил профессор Лестер.
В очередной раз удивилась тому, насколько сильно заботится о парне декан, хотя и не было особых причин. Разве что все дело в сиротском прошлом Дина Лестера. Возможно, в Уилли он видит в каком-то смысле себя много лет тому назад и хочет спасти беззащитного ребенка, потому что когда-то его самого не спасли.
– Он удивительно добр, – пробормотала я.
Уилли кивнул, а уже через мгновение Ласлоу метнулся в библиотеку, втянув меня с собой за руку.
– Мама, – выдохнул парень мне на ухо, а я только дивилась тому, насколько силен физически Уилли.
Хотя чего удивляться? Пусть он и ведет себя как ребенок, однако тело у него взрослое и, если вдуматься, паренек-то здоровенная каланча, которая, если сутулиться перестанет, будет возвышаться над толпой минимум на полголовы.
Сама я заметить профессора Ласлоу не успела, но тут решила положиться на Уилли. Да и вообще, лучше перестраховаться в нашей ситуации.
– Ты все еще с ней не виделся с тех пор, как поселился у ребят? – шепотом спросила я.
Уилли кивнул, нервно косясь на дверь. Видимо, одна мысль о возможной встрече с профессором Ласлоу, паренек обмирал.
Обмирал, но все равно продолжал бороться.
– Она пока не смогла найти меня. Я пробираюсь к Зета Каппа Пси тайком, с черного хода, а туда маме просто так не вломиться. А если попытается – меня предупредят.
Говорил Уилли со спокойствием и уверенностью человека, который целиком и полностью доверяет своим друзьям, а друзья-то как раз моему «найденышу» достались отличные, бестолковые, однако искренние и верные. Другие в Зета Каппа никогда не приживались, словно стены братства их отвергали.
– Я рада, что тебе у парней хорошо, – улыбнулась я, немного успокоившись. Хотя бы тут за Уилли беспокоиться не приходится. – Но все равно будь поосторожней и постарайся не попасться на глаза профессору Ласлоу. Иначе всем придется плохо.
На словах «всем придется плохо» Уилли согласно кивнул и расстроенно, почти обреченно вздохнул. Все-таки тяжелей всех сейчас приходилось именно ему.
– Профессор Лестер пообещал, что когда мне исполнится восемнадцать, он заберет меня в Вессекс с собой. И я буду учиться уже там, – тихо, как-то неуверенно поведал мне первокурсник о том, что, вероятно, являлось его самой сокровенной надеждой.
От таких посулов Дина Лестера я опешила и сильно. Одно дело – пригляд декана за своим студентом, но вот так звать его уехать с собой в другую страну… На что мальчику без какого-либо опыта и источников дохода жить на чужбине?
– Профессор Лестер показал мои работы своему дяде, Френсису Фелтону, он бизнесмен и изобретатель, – продолжил Уилли, не заметив моей растерянности. – Мистер Фелтон сказал, что я самородок и он будет платить мне полную стипендию в Вессексе.
Ну, если только так… И все равно я не могла перестать беспокоиться из-за слишком уж щедрых предложений, что как из рога изобилия обрушились на голову Уилли Ласлоу. Вряд ли мальчик, который только поступил в университет мог показать такие вдохновляющие результаты, что его тут же пожелали сманить за границу. А если бы малыш Уилли оказался в по итогу действительно гением, то его чокнутая мамаша наверняка не стала бы скрывать от широкой общественности факт редкой одаренности своего чада. Она же на таком повернута.
Врет Дин Лестер насчет талантов Уилли? Или же у Эльзы Ласлоу имеются веские причины не выставлять сына и его успехи напоказ?
– И все-таки… Ведь в Вессексе ты не знаешь никого кроме профессора Лестера, – пробормотала я, плохо понимая, что именно должна сказать в этой непросто ситуации. – Пойди что не так… Кто тебе поможет? Кто тебя выручит в случае беды?
Правильный ответ был только один и был он предельно прост – никто. А если вдруг Лестеру однажды надоест отвечать за по сути чужого ему парня? Нельзя было исключать и этот вариант.
– Меня примут там, я знаю, – со спокойной и даже умиротворенной какой-то улыбкой ответил первокурсник. – Профессор Лестер сказал, что его родные будут рады со мной познакомиться и непременно позаботятся. А еще сказал, что «моя тетя Катарина и тетя Эшли наверняка будут пламенно спорить за право взять тебя под крыло».
И снова я не могла разделить такой умилительной уверенности в чужой доброте, какую демонстрировал Уилли Ласлоу. Сущий ребенок, доверчивы, наивный и чистосердечный. Что он еще знать может о том, каковы на самом деле люди?
Помнится, моя собственная мать тоже говорила что-то подобное о сперва о своих родителях, после о бабушках и дедушках. Уверяла, будто они непременно помогут нам, искренне в это верила… Однако все надежды и чаяния мамы пошли прахом, бабушка с дедушкой предпочли вкладывать деньги в будущее сыновей и их детей, а беспутную дочь оставили барахтаться в одиночку в той яме, в которую она угодила, разумеется, по собственной вине. То, что она все также оставалась их третьим ребенком, бабушка с дедушкой как-то умудрились позабыть. И это все родные люди. А Уилли Ласлоу намеревался положиться целиком и полностью на добрую волю чужих людей, которых не знал вообще.
«Которые приняли в свой круг родственника, который вырос в приюте, дали фамилию, признали своим. И даже сделали наследником рода», – внезапно подумала я, вспомнив короткий, пропитанный беспросветной горечью рассказ декана о том, как прошла та самая первая половина его жизни, о которой в сети не было ни единого упоминания.
Могут ли такие люди приютить у себя Уилли, который в каком-то смысле тоже сирота? Вероятно. Но я не поставила бы на эту ставку будущее и саму жизнь своего «найденыша».
А мальчишка смотрел на меня исподлобья долгим задумчивым взглядом.
– Вэл, если ты так за меня волнуешься, поезжай тоже. С нами, – предложил легко и просто Уилли, растягивая еще по-детски пухлые губы в широкой улыбке от уха до уха. Вышло даже немного жутковато, если честно.
– С вами? В Вессекс? Что мне делать в Вессексе? – опешила я от неожиданности, не понимая, с чего бы вообще подобное могло прийти в голову мальчишке.
Уилли, пожав плечами, ответив вопросом на вопрос:
– А что тебе делать здесь? Ты нравишься профессору Лестеру, а он – тебе. Разве не естественно, если ты поедешь с ним в Вессекс?
Как же просто все у Уилли. Вот только у взрослых все куда сложней.
Одна беда, мне на самом деле хотелось поехать с профессором Лестером. Точнее, конечно, с Дином Лестером, уже не с профессором, просто мужчиной. Тогда, в далеком детстве я даже позволила себе несколько ночей мечтать, как сбегаю из дома с красавчиком-садовником. И все равно, куда… Разумеется, и в мыслях не было осуществить это глупое желание, слишком была умна и ответственна для таких выходок, да и Дин всегда держался с теплотой и доверительностью… Но он видел во мне ребенка и только. Еще один повод думать о нем чуть лучше.
– Да, мы друг другу нравимся, – решила я не обманывать чересчур наблюдательного парня. – Но… это ничего не значит. Симпатия, ничего больше. А сорваться в чужую страну только ради мужчины, который к тому же ничего не обещал. Это глупо Уилли. Глупо и небезопасно. К тому же меня в отличие от тебя никто в Вессекс не звал.
Первокурсник с потешной серьезностью кивнул.
– Не звал. Он ведь твой декан. Но после позовет непременно.
