Текст книги "Новый декан (СИ)"
Автор книги: Карина Пьянкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Глава 14
Мы с Би возвращались в дом сестринства с надеждой на спокойную ночь, однако оказалось, что наши планы не совпадали с планами госпожи президент. Шерил Ламберт вся в черном и сама бледная как смерть поджидала нас в холле. Сколько времени она проторчала вот так, одному богу известно, одно стало ясно с первого же взгляда на Ламберт: она была не то чтобы в здравом уме.
– Шерил, что ты здесь делаешь? – обратилась я к президенту Тета Пи Омега, лишь только та посмотрела на нас с подругой.
Взгляд у Ламберт показался мне едва ли не страшней всего, что я видела прежде. Даже монстр или тело Хизер Милтон не произвели такого впечатления как глаза Шерил, что буравили меня.
– Ничего. Я тут ничего не делаю, – хрипло прокаркала девушка. – А что ты делала посреди ночи на улице? Да еще и с этой?
Говорила Ламберт так тихо, что я скорее читала по губам, чем слышала ее. И от этого стало не по себе еще больше, как и от того, какой вопрос мне задала президент сестринства. Как будто… как будто Шерил в чем-то нас с Блэр подозревала. Или не нас, а меня?
Смерть подруги Ламберт переживала чрезвычайно тяжело, это подмечали абсолютно все сестры. Стоило бы, наверное, поддержать девушку, но я завертелась в собственных делах и заботах, да и подленькая мыслишка, что я не единственная знакомая Шерил Ламберт, и мы с ней не особенно дружим, если не сказать больше, позволила проявить черствость и просто выкинуть из головы Шерил и ее горе.
И вот они плоды – Ламберт встречает меня посреди ночи, и она явно не в себе.
– Дела появились, – честно ответила я, решив, что рассказывать о злоключениях Уилли Ласлоу будет определенно лишним.
Шерил наклонила голову набок, и выглядело это неестественно и как-то до дрожи жутко. А после госпожа президент как-то странно сгорбилась и начала мерзко и пугающе хихикать.
– Дела… – сквозь смех выдавила Ламберт, медленно приближаясь ко мне и Блэр. – Как часто у тебя теперь по ночам дела, а?
Прозвучало почти как обвинения и, учитывая все обстоятельства, обвинения показались мне действительно тяжкими. Похоже, оставшись один на один со своим горем, Шерил додумалась до многого.
Блэр решительно выступила вперед, буквально закрывая меня собой, и я это сочла чертовски плохим знаком. Выходит, по мнению Сандерс, Шэрил может напасть, а учитывая, что госпожа президент специализирует на огненной магии, быть большой беде.
– Желание загадывай! – коротко бросила мне Би, вокруг которой уже начали собираться потоки магии смерти.
– Желание?! – сперва даже не сообразила я, о чем речь.
Только спустя несколько секунд поняла: Сандерс говорит о Лиаме, Том-что-из-леса, который с готовностью исполняет желания за мелкую мзду в виде сладкого… Которого у меня, скорее всего, с собой и не было!
Я принялась лихорадочно шарить по карманам в поисках хоть чего-нибудь подходящего, и тут же поняла, что бог есть и меня все-таки любит: в заднем кармане джинсов отыскался явно не первый месяц лежавший там леденец.
«Прости, Лиам!» – мысленно извинилась я и, как тысячи других студентов, бросила за спину свое паршивенькое приношение.
Мое желание было простым «Хочу, чтобы Шерил потеряла сознание».
Лиам не так давно сказал, «компилирую наиболее благоприятное для исполнения желания сочетание обстоятельств». Вот и посмотрим, как Тот-что-из-леса эти самые обстоятельства для меня и Блэр «скомпилирует».
Шерил сделал шаг вперед, выставив перед собой руки с по-птичьи скрюченными пальцами. Показалось, что президент непременно станет метить в шею Би, но тут Ламберт зацепилась каблуком за какую-то выбоину в паркете и с испуганным воплем упала на пол как срубленное дерево, после чего уже не встала.
Подруга подошла к отключившейся девушке и сперва пошевелила ее ногой для надежности.
– Гляди-ка, и правда вырубилась.
Только после этой проверки предусмотрительная полицейская опустилась на колени рядом с президентом Тета Пи Омега, чтобы проверить пульс. Впрочем, и это она сделала скорее для очистки совести: уж некромант никогда бы не пропустил смерть рядом с собой.
– Хорошее желание ты загадала, Вэл. Правильное. А теперь надо вызвать скорую этой полоумной. Пусть подержат ее подольше и, желательно, на успокоительных.
Разумеется, ни о каком сочувствии к Шэрил Ламберт говорить не приходилось, и, стыдно сказать, но я целиком и полностью разделяла чувства Би.
Спустя несколько минут, которые я смотрела на лежащую на полу Ламберт, а Би споро набирала номер скорой помощи, в дверь постучали. Открывать пошла я и, надо сказать, не без трепета. Мало ли кого черт принес в такой неподходящий час.
Оказалось, явился Лиам Крайтон, встревоженный и недовольный одновременно.
– Вы тут целы? – первым делом осведомился у меня менталист.
В общем-то, его приход был ожидаем: учитывая, кому именно и что я загадала, не стоило удивляться осведомленности Того-что-из-леса. А дружба между Блэр и ее странным другом могла послужить достаточным основанием, чтобы Лиам прибежал тут же к нам, в дом Тета Пи Омега.
– Целы. Мы – целы, – поспешно заверила я, отступая в сторону, чтобы дать возможность Крайтону войти.
Он безмолвным приглашением воспользовался тут же, наверное, желая лично удостовериться в том, что его лучший друг цел и невредим. У Лиама Крайтона с его странностями имелось не так уж много друзей, чтобы разбрасываться ими.
– Даже не сомневалась, что ты прискачешь, – прокомментировала появление менталиста Блэр. – Мама Вэл, накорми уж беднягу. Услугу он нам оказал просто неоценимую, а учитывая, чем ты расплатилась, мы теперь его должны не меньше недели кормить.
Ну да, леденец и правда выглядел невероятно жалко.
– Совершенно необязательно, Валери, – очень по-человечески начал отнекиваться Лиам, но глаза у него были настолько голодными, так что я поняла с полной определенностью – мужчину нужно кормить и срочно.
А учитывая, какие именно жертвы принимает Тот-что-из-леса, особых вопросов по поводу того, что нужно ставить на стол, у меня не было. Да и при мне Лиам никогда ничего помимо сладкого не ел, доводя до нервного тика всех окружающих. Потому что, по всем законам мироздания, Крайтон уже давно должен был впасть в гипергликемическую кому и умереть. Другое дело, что воплотившееся божество не слишком сильно заботили эти самые законы.
– Пойдем на кухню, вроде бы в холодильнике лежат пирожные.
Чьи-то пирожные, разумеется, но пусть попробуют высказать мне хоть какие-то претензии, особенно в свете того, что неписанные законы сестринств предписывают от углеводов воздерживаться.
Когда мы зашли на кухню, снаружи завыли сирены, и, надо сказать, между звуком сирены скорой помощи и звуком сирены полицейской имелась огромная разница, которую теперь я улавливала мгновенно.
– Если загадаете, с Ламберт будет так, как захотите, – на всякий случай напомнил Лиам, похоже, предлагая помощь единственным годным для себя образом.
– Спасибо тебе. Большое спасибо, – от всей души поблагодарила я Того-что-из-леса за помощь, которую он, похоже, оказывал не только за символические жертвы, но и в том числе из дружеского расположения.
Мое «спасибо» Лиама изрядно смутило, тот даже покраснел так мило и самую малость нелепо, что я подложила парню еще пару пирожных сугубо от умиления. Ничего, девочки будут только стройней, к тому же что-то многовато пирожных на одно благопристойное сестринство я обнаружила. Надо что ли всех на диету посадить в честь траура.
– Ну, как бы не за что…
В холле раздался топот, звук встревоженных голосов, и я, как ныне исполняющая обязанности вице-президента, посчитала необходимым лично присмотреть за оказанием первой помощи Шерил. В конце концов, я в Тета Пи Омега теперь совсем за главную, больше некому.
– Ты сиди пока тут, – бросила я менталисту и вернулась в холл.
Целители на меня особого внимания не обратили, удостоив только пары отстраненно-профессиональных взглядов. Здоровые для целителей со скорой помощи никакого интереса не представляли. Тем более, рядом уже была Блэр, повесившая на грудь полицейский жетон, она же и собиралась поехать вместе с Лабмерт в больницу. Я заподозрила, что это понадобилось подруге для того, чтобы слегка рехнувшуюся госпожу президент все-таки посадили на седативные от греха подальше.
– В общем, ложись спать, Вэл, – на прощанье посоветовала некромантка мне. – Ложись и ни о чем не думай, я с Ламберт разберусь по высшему разряду. Когда вернется, будет как новенькая. А если не будет… В общем, держи под рукой леденцы. Случись что, Лиам всегда выручит. Если же что-то не так пойдет…
Тут Блэр прильнула ко мне и шепнула на ухо так тихо, что никому кроме меня расслышать ее слов не удалось бы никак.
– Чтобы желание не сбылось, достаточно о нем просто кому-то рассказать.
Как и посоветовала Сандерс, я проводила до дверей сытого и чертовски довольного Лиама Крайтона, а после улеглась спать.
Утро началось дурно, с шума в доме, к тому же недоброго шума. Будто за дверью разоренный осиный улей жужжал, причем все громче и громче. Уже повод для тревоги.
Бросив взгляд на стоящие на прикроватной тумбочке часы, я с удивлением поняла, что всего-то половина седьмого утра. Так рано наши девочки вставать обыкновения не имели, больше того, в постелях они предпочитали нежиться до последнего, а так словно какое-то импровизированное собрание.
– Что стряслось? – пробормотала сквозь сон Кирстен, впрочем, не дожидаясь ответа закопалась под одеяло, пытаясь скрыться от шума.
– Понятия не имею, – отозвалась я, прекрасно понимая, что пост вице-президента мне не даст отвертеться от прямых обязанностей.
Если соседка имеет полное право продолжать спать, мне срочно необходимо встать и лично посмотреть, что же стряслось. Ну, помимо того, что я уже и без того знала.
Девочки были на ногах едва ли не все до единой и собрались в гостиной, где, по донесшимся до меня обрывкам разговоров, бурно обсуждали ночную госпитализацию Шерил Ламберт, которую, как оказалось, многие видели из окна. Удивляться особо не приходилось, сирену тихой назвать нельзя, наверняка она привлекла внимание или даже разбудила кого-то. Другое дело, что к окнам-то девочки прилипли, но спуститься вниз не пожелал вообще никто.
– Доброе утро, леди, – произнесла я приветствие чуть более громко, чем говорила обычно.
Но сейчас требовалось в первую очередь заглушить гул голосов, взволнованных и даже разозленных, пожалуй.
Сестры Тета Пи Омега действительно смолкли, как я и хотела того. Вот только поглядели они на меня так, что я пожалела не только о том, что привлекла в своей персоне внимание, но даже и о том, что вообще вышла сегодня из комнаты.
– Думаешь, раз Шерил в психушке, а Хизер мертва, ты теперь здесь полноправная хозяйка? – вскинулась безо всякого перехода Брук Стенфорд, которая прежде предпочитала не вмешиваться вообще ни во что, если речь шла не о ее собственных интересах.
Эта сестра не выделялась среди прочих никакими талантами, и единственным ее неоспоримым достоинством было рождение в богатой и уважаемой семье, которая могла спонсировать и некоторые расходы Тета Пи Омега. К чести Стенфорд, она не слишком обольщалась на свой счет и не демонстрировала хоть какого-то честолюбия. До сегодняшнего дня.
Видимо, за минувшую ночь все успело сильно измениться.
– Я сейчас исполняю обязанности президента Тета Пи Омега, – произнесла я твердо и без тени сомнений. – И так будет до тех пор, пока Шерил не вернется из больницы. Которая не имеет никакого отношения к психиатрической. Не знаю, кто из вас придумал такую невозможную чушь, но Шерил просто подвернула ногу вчера вечером, упала и ударилась головой.
Не поверили.
Я по глазам их бессовестным видела, что мне не поверили ни на гран, причем не из-за каких-то рациональных причин. Просто девочкам, под впечатлением смерти Хизер или же от нехватки острых ощущений, нравилось воображать меня местным злым гением.
И вот же смешное дело, я всегда старалась помогать сестрам по Тета Пи Омега, старалась поддерживать их, даже любила, и уж точно никогда не тиранствовала как та же Блэр. Однако Сандерс за все годы никто и никогда не обвинял в каких-то особенных злодействах, хотя Черную госпожу боялись едва не до обморока. А вот меня, похоже, сейчас публично едва не в убийстве обвиняют. Ради поста в президента в сестринстве.
Бред полный. Я бы и не поверила, что кто-то может подобное вообразить, если бы доподлинно не знала, что несколько лет назад две претендентки совершили убийство сестер Тета Пи Омега, только ради того, чтобы занять освободившиеся места.
– И кто же оказался настолько умным, чтобы вообразить, будто я убила Хизер? – решила я драться до последнего и даже дольше. Нет уж, выставить себя из сестринства я этому взбунтовавшемуся курятнику не позволю. – Ты, Брук?
Стенфорд вздернула подбородок и ответила:
– Не ты убивала, разумеется, у тебя и не вышло бы. Но вот твой вессекский любовник бы…
Так отчаянно и вдохновенно я, наверное, за всю свою жизнь не ругалась. И тут не обошлось без тени профессора Лестера за моей спиной! Да сколько можно?! Мало того, что выставляют злодейкой, так еще и совершенно беспомощной без мужчины. Вдвойне возмутительно!
– Я на тебя в суд подам, – мрачно сообщила я Брук. – Хотя нет. Я скажу профессору Лестеру – пусть он подает на тебя в суд. У него денег на хорошего адвоката точно хватит.
Позади раздался преувеличенно громкий топот, и, обернувшись, я увидела слегка встрепанную после сна, еще более бледную, чем обычно, но безусловно грозную Блэр Сандерс. Что бы ни говорили сестры и что бы ни воображали о себе и других, а благоговейный трепет и даже страх перед Черной госпожой Тета Пи Омега въелся в них за последние годы намертво, и за пару-другую недель избавиться от него не удалось вообще никому.
При виде не слишком довольной Сандерс девушки на всякий случай перепугались и притихли, потому что для Би не бывает невиновных, бывают только те, на кого она не посчитала нужным обратить внимание.
– Что за собрание с утра пораньше? – хмуро осведомилась Блэр, упирая руки в бока. – Я так смотрю, у кого-то здесь появился излишек свободного времени для того, чтобы маяться ерундой? Ничего, сейчас исправим это досадное упущение.
Кто-то достаточно смелый для того, чтобы выдать «С чего это ты взялась командовать?», но не настолько, чтобы выйти вперед, попытался протестовать… Но это была поистине жалкая попытка, можно даже сказать, смехотворная.
Стоило только некромантке воззвать к своей магии, даже не в полную силу, как девочки тут же замялись, смутились и резко передумали бунтовать. Мастеров смерти боятся на подсознательном уровне, и можно сколько угодно уговаривать себя, что все равно тебе злобствующий некромант ничего не сделает. Все равно страшно и язык к небу примерзает.
Мне оставалось только усесться в одно из кресел и принять столь щедро предложенную помощь, которую по широте душевной решила оказать Блэр, решившая урегулировать возникший конфликт.
– Ты! – с мрачной улыбкой воскликнула Би, указуя перстом с сторону своей первой жертве. – Алекс… Алекс Харпер, не так ли? Можешь не прятаться за чужими спинами, я вас всех и по голосу прекрасно узнаю. Так вот, чересчур умная Харпер поднимается на чердак и убирается там. Кто-то хочет составить ей компанию? Ах да, о чем это я! Стенфорд! Будем лечить физической нагрузкой обострившуюся глупость!
Я седьмой год изучала магическую науку, однако настоящее волшебство творилось передо мной именно сейчас, когда Блэр Сандерс без единого заклинания принялась манипулировать несколькими десятками половозрелых девушек.
Харпер и Стенфорд пошли красными пятнами, но на чердак действительно отправились, причем молча.
После, убедившись, что главные возмутительницы спокойствия отправились к месту отбывания наказания, Би повернулась к остальным обитательницам дома, явно планируя и на их счет какую-то соразмерную кару.
– Так, Уолш, Шеридан, Карвер, Шепард, МакЛейн, сюда. И не пытайтесь симулировать глухоту, иначе доносить свои пожелания я буду пинками и оплеухами!
Следующей группе приговоренных не оставалось ничего другого, кроме как выйти перед строем и выслушать свой приговор.
– Вы у нас бытовики? Бытовики. Почему в доме настолько грязные окна?! В Тета Пи Омега траур! Скоро поминки, а стекла настолько грязные, что скоро свет придется включать и днем! Хотите опозорить сестринство перед всем университетом?
Вообще, на помывку окон выделялась строка в бюджете и в итоге нанимали специалистов… Но я и не подумала напоминать о том, о чем Би и так несомненно в курсе. Просто подруга решила по старой памяти отыграться на бывших сестрах.
– Прямо сейчас? – только и пискнула Джейн Шепард.
Дальше этого ее протест не пошел.
– Прямо сейчас! – рявкнула начальственным тоном Сандерс. – Никакого «потом»!
Через десять минут единственными незанятыми людьми в доме остались я и Блэр, не без ехидства взирающая на меня.
– Не можешь гонять их сама, пользуйся услугами Лиама. Один леденец – и все обошлось бы тихо и мирно, причем даже без моего вмешательства, – принялась наставлять меня на ум Сандерс. – А вообще, хватит уже нянчиться с девочками, а? Вот заведешь своих детей, тогда и станешь проявлять заботу и душевную нежность. В сестринстве с такой политикой сожрут и не заметят.
Я только вздохнула покаянно и развела руками, признавая свою несостоятельность как управленца. То есть организовать все было мне и по силам, но рано или поздно окружающие начинали считать, что можно протестовать против моих слов, причем без боязни кары.
– Ладно, год один продержаться осталось, – махнула рукой на воспитательную беседу Сандерс. – Купи пакет леденцов, Вэл, и используй по мере необходимости.
Заветным пакетом леденцов я обзавелась в одном из магазинчиков кампуса по пути на лекции. С десяток конфеток мигом перекочевали в карманы джинсов и куртки, что называется, «на всякий случай». Учитывая, какие фокусы норовят выкинуть в последнее время раз за разом окружающие, без помощи потусторонних сил точно было уже не обойтись.
В этой мысли я утвердилась после того, как прямо у входа в учебный корпус, на меня вышла бледная как сама смерть и явно разъяренная Эльза Ласлоу, которая с таким остервенением сжимала в своих руках носовой платок, что непонятно еще каким чудом он еще цел.
– Мисс Сеймур, – прошипела профессор Ласлоу с такой интонацией, словно бы само мое имя уже является самым мерзким ругательством из всех, какие только известны человечеству.
Первым моим порывом стало страстное желание развернуться и бежать от преподавательницы куда подальше и как можно быстрей. Но настолько откровенное малодушие мне откровенно претило, да и сбеги я сейчас – и признаю свою вину не пойми в чем. Нет, участие в судьбе Уилли я отрицать не собиралась, это поступок исключительно добрый и даже достойный, я им гордилась и скрывать не собиралась, но мало ли какие еще «подвиги» мне заодно припишет профессор Ласлоу, если сейчас развернусь и брошусь прочь?
– Доброе утро, профессор, – обозначила я на лице вежливую улыбку.
Хотелось верить, что удалось сохранить маску дружелюбия и доброжелательности, каковых я к Эльзе Ласлоу, разумеется, не испытывала. Да и кто бы стал относиться к ней хоть сколько-нибудь хорошо, зная, как старая карга тиранит собственного единственного сына?
– Не назвала бы его таким, – резко прокаркала преподавательница и подалась вперед так, словно намеревалась клюнуть меня своим острым носом. – Куда вы спрятали моего сына?!
Хватилась все-таки, не обнаружив ненужного ребенка на положенном месте. И кинулась к первой из возможных подозреваемых.
– Уилли пропал? – изобразила растерянность я.
Вроде как неплохо вышло, естественно. Сама бы себе поверила, если бы не знала, что нагло лгу в лицо «несчастной матери».
– Какая восхитительная невинность, – ухмыльнулась недобро Эльза Ласлоу, сверкая глазами так, что как еще искры не полетели – непонятно. – Думаете, я настолько глупа, чтобы поверить, будто вам ничего неизвестно?! Какая редкостная наглость!
Голос женщина повышала все больше и больше, если в начале разговора на нас изредка с вялым интересом смотрели прохожие, то теперь, когда профессор буквально орала на меня посреди улицы, люди даже начали останавливаться, чтобы полюбоваться на разгорающийся скандал.
Такое внимание лично мне показалось излишним, так что я попыталась просто обойти разошедшуюся женщину и войти в корпус, до занятий оставалось всего ничего. Однако Эльза Ласлоу была твердо намерена вытрясти на меня если не правду, то душу. Фурия вцепилась мне в руку, причем так сильно, что стоило ждать после появления синяков.
Ее измятый носовой платок упал на землю.
– Ты никуда не уйдешь, пока я не получу назад моего сына! – рявкнула мне прямо в лицо профессор Ласлоу, преисполненная уверенности, что именно я повинна в исчезновении Уилли.
А ведь самое ироничное заключалось в том, что сын ее сбежал исключительно по собственной воле. Я и братья Зета Каппа Пси просто дали ему возможность не возвращаться к матери, и в эту возможность мальчишка вцепился намертво.
Спасение пришло неожиданно, однако именно от того, кто и регулярно выручал меня в последнее время, словно искупая старый грех.
– Профессор, вы ведете себя неподобающим образом по отношению к студенту! – прорычал вклинившийся между мной и остервеневшей женщиной Дин Лестер, а после заставил Ласлоу отпустить мою руку. – Как это понимать?!
Эльза Ласлоу только дышала тяжело, молчала и пялилась на меня через плечо декана. Она совершенно точно не считала, что поступает неподобающим образом и каяться не собиралась.
– Кто бы сомневался, что вы тут же кинетесь спасать свою любовницу, – выдавила изменившимся голосом мать Уилли.
Я только тихо простонала от полной безысходности. Хизер Милтон умерла, но дело ее живет и здравствует. Сплетня оказалась на диво живучей и, кажется, накрепко укрепилась в умах обитателей кампуса.
– В мой кабинет. Немедленно! – отчеканил профессор Лестер подчиненной. – Мисс Сеймур, на занятия.
Разумеется, декану я тут же подчинилась и опрометью бросилась в лекционную аудиторию. Под липкими, любопытными взглядами, которые после финального выпада профессора Ласлоу, кажется, пытались мне под кожу забраться, стало откровенно неуютно и даже гадко. Хотелось спрятаться, так почему бы не в аудиторию?
Почему только людям нравится злословить о других? Вот жила себе шесть лет тихо, мирно, ни в чем порочащем замечена не была ни единого раза. Да меня столько раз в пример ставили и преподаватели, и студенты, что впору в бронзе отливать. А тут одно только вовремя ввернутое излишне языкатой заразой слово – и все, уже по всем статьям павшая женщина.
Хоть сквозь землю проваливайся!
Буквально через несколько минут я прокляла всю современную цивилизацию и ее достижения. Стоило только переступить порог аудитории, как однокурсники тут же начали шептаться и смотреть с насмешкой и едва не брезгливостью. Наверняка кто-то из свидетелей моего разговора с профессором Ласлоу уже доложил кому-то из моих однокурсников, так что новости даже опередили мой приход.
Немногие улыбались мне как и прежде, устояв перед волной злословия, и, разумеется, одним из них стал Джей Прескотт. Вот уж впору благословить братство Зета Каппа Пси, членам которого едва не самим уставом предписывалось судить людей по поступкам, а не по сплетням. Правда, я вообще сильно сомневалась, что за все годы существования развеселого братства хоть кто-то озаботился тем, чтобы этот устав записать. Зато дух его был силен и несгибаем.
Рядом с Джеем я и уселась, буквально прячась за ним от чужих злых языков.
– Что, несладко пришлось, мама Вэл? – спросил он вроде бы и насмешливо, однако с искренней, действительно дружеской заботой.
Я тяжело вздохнула и кивнула, признавая очевидное.
– Даже не представляешь, как, – вполголоса ответила я, принявшись раскладывать на столе рабочий ноутбук, конспекты и ручки. – Все словно взбесились. И одна выдумка хуже другой! Еще и Ламберт этой ночью скорая увезла, так в моем курятнике кто-то слух пустил, будто бы я президента в психушку спровадила, чтобы власть в Тета Пи Омега захватить.
Тут Прескотт не выдержал и сложился пополам от смеха, едва не стукнувшись лбом о стол. Ну да, ему-то все развлечение.
– Ой, не могу… – буквально простонал Джей, утирая выступившие на глаза слезы. – Мама Вэл – и чтобы кого-то упекла в психушку? Валери, ищи в доме траву, они у тебя там точно все до единого обкурились!
На окончательно развеселившегося президента Зета Каппа Пси глядели с недоумением и откровенным осуждением. И на то, и на другое Джею, разумеется, было глубоко плевать, он наслаждался новостями.
– Вернусь – обязательно поищу. А еще и Ласлоу поймала возле корпуса, наговорила всякого, а после в лицо заявила, что я сплю с деканом. Причем, при самом декане. Теперь до выпуска вряд ли отмоюсь.
Смысла страдать из-за уничтоженной репутации Прескотт не видел совершенно. Оно и понятно, у него-то репутации как таковой не было вообще, так что можно и не переживать попусту. А мне нравилось быть приличной хорошей девочкой! Мне нравилось, что мне доверяли по умолчанию, нравилось, что обо мне говорили только хорошее!
Но, кажется, настало время отвыкать от такой всеобщей любви.
– Тоже мне велика беда, – и тут не оценил масштаба проблемы Прескотт. – В одной постели вас с Лестером никто не видел, доказательств нет, так что ни отчислить, ни уволить никого не получится. А языками пусть чешут, если больше делать нечего, – тут Джей еще и повысил голос, чтобы его точно услышали все и каждый, – и своей личной жизни все равно нет.
После такой отповеди в исполнении президента Зета Каппа Пси, который если уж говорил, то, как говорится, не в бровь, а в глаз, шепотки все еще раздавались, но стали на порядок тише. Видимо, никому не хотелось признавать отсутствие личной жизни.
– А вообще, – задумчиво изрек приятель, прикрывая глаза в задумчивости, – сдай все выпускные экзамены, получи свой диплом с отличием и прямо на выпускном затащи Лестера в постель. И пусть злопыхатели передохнут от зависти. Скопом.
Издыхание злопыхателей меня вдохновило, а вот идея затащить декана в постель показалось все-таки показалось спорной.
– Ну, сдохнут они, может, и сдохнут, – пробормотала я и тяжело вздохнула, – но затаскивать ради этого малознакомого мужчину в постель, думаю, все-таки перебор.
Как пережила лекцию, во время которой меня постоянно кто-то буравил взглядом, сама не знаю, наверное, исключительно на силе воли и чувстве юмора Джея Прескотта, который безустанно поддерживал мой боевой дух. Сразу после лекции позвонил второй участник этого нелепого скандала, наш дорогой и сиятельный декан, и велел идти к нему сию же минуту.
Я приготовилась к самому худшему и потопала в кабинет главы факультета, ожидая, что меня и там «обрадуют» с лихвой.
Едва показалась в приемной, как была в ту же секунду изловлена деятельной секретаршей, которая вручила мне чашку чая с мятой. Дурные предчувствия укрепили свои позиции еще больше.
– Кэролл, все настолько плохо? – вполголоса спросила я у девушки и покосилась на дверь в кабинет Лестера. За ней вроде бы было тихо, но мало ли…
– Да нет, – покачала головой секретарша. – Он просто бесится, но вполне вменяем. Но чая выпил едва не литр. Иди и не переживай.
Ну вот я и пошла, надеясь, что чай благотворно повлиял на настроение Дина Лестера, и он меня на нервах не прибьет. Хотя о чем это я? Декан ведь все-таки джентльмен.
