Текст книги "Новый декан (СИ)"

Автор книги: Карина Пьянкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15

«Все-таки джентльмен» обнаружился в самом что ни на есть разбойном по меркам благопристойного профессора Лестера виде: пиджак, а вместе с ним и жилет лежали на кресле, причем так, словно их швырнули в сердцах. От галстука декан тоже избавился, но обнаружить эту деталь гардероба навскидку не удалось. Ни следа прежней методичной аккуратности.

Да и вообще вессексец казался встрепанным, раздраженным и даже слегка агрессивным, что бы ни произошло между ним и профессором Ласлоу после моего ухода, мама Уилли своего начальника очень качественно довела до белого каления. Правда, увидев меня, Лестер как будто попытался взять себя в руки. Ну, или хотя бы вернуть на лицо маску привычной лукавой доброжелательности, какую он демонстрировал всем и каждому с момента своего воцарения на посту декана факультета артефакторики.

Получилось вроде бы, но бешеный взгляд Лестера выдавал с потрохами.

Я не знала, что сказать преподавателю, он, кажется, тоже не готов был блеснуть красноречием прямо сейчас. Пару минут мы только и делали, что стояли друг напротив друга и очень выразительно молчали.

– Сцена сегодня перед занятиями вышла просто отвратительной, – обронил мужчина, подозреваю, исключительно ради того, чтобы как-то сгладить возникшую неловкость и заполнить паузу. – А я даже не понимаю до конца, должен ли извиняться.

Забавно, в самом деле. Как бы мне ни нравилось подозревать декана во всевозможных незаконных или хотя бы аморальных поступках, здравый смысл не позволял винить его хоть в чем-то в данной ситуации.

– Не должны, – заверила я мужчину. – Напротив, вы меня буквально спасли как истинный рыцарь и наследник лорда, – отозвалась я.

Кажется, мои слова никого особенно не порадовали.

– Хорош рыцарь, – с досадой обронил Лестер. – Явившись вам на выручку, по итогу только укрепил местных сплетников в том, что между нами завязался роман. Проклятая страна, где мужчина не может прийти на помощь женщине без какой бы то ни было личной заинтересованности.

Голубые все еще чертовски красивые глаза Лестера остановились на моем лице, и почему-то захотелось сию же минуту бежать из кабинета сломя голову и как можно дальше. Казалось, сейчас произойдет нечто по-настоящему непоправимое.

– Впрочем, говоря о полном отсутствии личной заинтересованности я все-таки лукавлю, мисс Сеймур.

Фраза преподавателя заставила сердце предательски екнуть, а вот официальное «мисс Сеймур» построило между нами глухой, но такой безопасный и уютный забор. За ним я собиралась прятаться до последнего.

– Вы как декан должны заботиться о благе своих студентов, – решила я поддакнуть Лестеру, и тот издал нервный смешок.

– Если бы не та зависимость, которая возникает между преподавателем и учащимся, слухи о нас с вами меня ни капли не возмутили бы, – произнес после нескольких секунд задумчивости Дин Лестер. – И я был бы только рад, если бы они соответствовали реальности.

Я с озадаченностью ощутила, как мой правый глаз начал чувствительно так дергаться. Последние дни выдались чертовски нелегкими, однако кто бы мог подумать, что до нервного тика в конечном итоге доведет меня именно декан?!

Чтобы я – и вдруг Лестеру понравилась как женщина? Ну да, очень смешно, а, главное, было столько признаков его интереса, что считать замучилась! Декан всегда держался со мной ровно, был любезен и вежлив как и любой человек его положения и должности, которые, как ни крути, а все-таки обязывают. Но ни одного комплимента или – упаси боже! – попыток флирта!

– Шутка удалась, профессор Лестер, – отозвалась я растеряно, – но в свете последних событий у меня не выйдет оценить ее по достоинству.

Наверняка это розыгрыш. Или коварная попытка провокации. Да что угодно, кроме признания.

Вот только лицо у мужчины было строгим и отрешенным как на фресках в храме, а в глазах… у меня не было даже слов подходящих, чтобы описать взгляд профессора Лестера. В нем читалась была усталость и что-то еще, чему я боялась искать подходящее имя. И насколько же нестерпимо красивым показался мне мой давний обидчик в это мгновение…

«Возьми себя в руки Валери Сеймур! – тут же мысленно одернула я себя. – Ты не должна давать слабину, как бы тебе этого ни хотелось. К тому же он сам сказал, между вами быть ничего не может, ведь подобные отношения просто аморальны!»

– Мисс Сеймур, у меня неплохое чувство юмора, но на посту декана факультета артефакторики в этом плане я успел сильно поиздержаться.

Как же, оказывается, витиевато и многословно можно выразить то состояние, для которого простые смертные используют слово «довели».

– Так что я совершенно серьезен. Даже больше, чем нужно, наверное, – произнес сдавленно мужчина и тяжело оперся о стол. – Впрочем, это не означает, что с моей стороны стоит ждать каких-то неуместных поползновений. Я все еще в первую очередь ваш профессор.

Вот тут я совершенно перестала что-либо понимать.

– Ласлоу такие громы и молнии призывала на мою голову за склонение собственных студенток к греху…

Снова тяжелый вздох, в котором на этот раз прослеживалось и раздражение.

– А я даже не честно сказать, что вы меня совершенно не привлекаете.

Тут, надо сказать, я изрядно насторожилась. Правдорубство в нашей ситуации было бы совершенно некстати.

– Но хотя бы нечестно сказали? – уточнила я с опаской.

Лестер расхохотался, пусть и слегка нервно.

– Пусть я ныне и бывший мошенник, но лгать не разучился, да и ум не растерял.

Не знаю почему, но я тоже прыснула, едва не сгибаясь от смеха. Быть может, дело в той особенной интонации, с которой декан говорил, или в его лукавом прищуре… В любом случае веселье Дина Лестера оказалось на диво заразительным.

– Я не могу претендовать на ваше внимание, мисс Сеймур, – начал убийственно серьезным тоном мужчина. А после добавил: – Сейчас. Вы моя студентка не навеки. И надеюсь, когда я сниму с себя обязанности ментора в вашем отношении, смогу…

Тут вессексец смолк и только бросил на меня выжидающий взгляд исподлобья. Под этим взглядом я смущенно потупилась, словно мне снова только четырнадцать лет и дыхание перехватывает лишь от того, что понравившийся и невыносимо красивый парень подошел и заговорил.

И не просто заговорил – признался…

– Смогу я завести с вами этот разговор позже?

Точно так на меня глядел тот треклятый садовник Дин, тепло, ласково, чуть с хитринкой.

– А захотите ли вы его завести? – спросила я, даже не пытаясь скрывать собственного недоверия. – Да и что же скажет вам многочисленные и родовитые дяди и тети?

За Дином Лестером ведь не только дядя-лорд стоит, но и дядя-декан, дядя-бизнесмен, тетя-начальник полиции… И это только те, о ком с ходу вспомнить удалось. Что за семейка? Каждый первый выделяется не только фамильными связями и деньгами, но и какими-то особенными талантами. Вряд ли кто-то из этой породистой родни окажется доволен, что такой со всех сторон выдающийся племянник посчитает возможным серьезно ухаживать за девушкой простого происхождения.

А если все несерьезно, то уже мне нет причин связываться с вессекским джентльменом. И дело не в том, что меня манил шанс однажды стать самой настоящей титулованной леди. Просто никогда не видела смысла связываться с мужчиной, если даже теоретически этот роман не может закончиться тем самым пресловутым «долго и счастливо» из сказок.

– Мой отец был убийцей и незаконнорожденным сыном предыдущего лорда Лестера, – неожиданно серьезно произнес декан. Все веселье, вся дурашливость слетели с него как шелуха. – А рос я в приюте. Однако когда дядя Дэн узнал о моем существовании, о моей судьбе, семья меня признала, и я был введен в род. После этого просто неприлично сомневаться в их либерализме.

Я замерла, не зная, что сказать на такие откровения, да и можно ли было вообще что-то сказать? Вот тебе и объяснение, почему при живом племяннике у лорда Дэниэла Лестера ни братьев, ни сестер, а про самого Дина Лестера до определенного момента ничего не известно, будто и не было его.

– Купер – это девичья фамилия моей матери, – произнес с улыбкой, пусть и вымученной декан и поймал мой взгляд. – Такой вот я аристократ. Слегка… нестандартный. Так что не вижу ничего дурного в том, чтобы ухаживать за девушкой простого происхождения. Да и, по секрету, даже если бы над моей головой и нависла угроза родственного неудовольствия… словом, пожелания дядюшек и тетушек в нашем кругу все-таки носят рекомендательный характер.

Что же это звучало чрезвычайно обнадеживающе. По крайней мере, для меня. Или для декана, будущего лорда и мужчины вполне импозантного тоже?

– Ну так что же, мисс Сеймур, может ли виновник стольких ваших горестей рассчитывать, что получив диплом, вы проявите милосердие?

Господи, вот зачем только он говорит все это мне, сейчас, когда мы наедине, да еще и так витиевато, словно бы в старомодном романе? Так сладко слышать такие слова, обращенные ко мне, и так смешит собственная растерянность…

– За несколько месяцев все может перемениться, сэр, – наскребла по всем закоулкам души я нужную дозу сарказма. – Возможно, и вы сами.

Профессор вздохнул и, обогнув меня, распахнул дверь и попросил у секретарши:

– Кэролл, будьте так любезны, приготовьте две чашки чая для меня и мисс Сеймур.

Проходя обратно к своему столу, декан шепнул на самое ухо:

– Меня всегда отличало постоянство.

У меня после такого едва сердце через горло не выскочило, так оно заколотилось. Вот тебе и добропорядочный джентльмен, высокоморальный декан… А голову кружит как прожженный сердцеед.

– Я вам снова с мятой приготовила, профессор, – сказала верная Кэролл, с подносом входя в кабинет шефа.

Озиралась она с опаской и откровенным любопытством, очевидно тоже поддавшись сплетням и ожидая… всякого. Наверное, разочарование секретарши было невероятным, поскольку обозрев кабинет, меня и декана, она как-то резко сникла.

– Вот обо всем, что увидела, другим и расскажешь, – с усмешкой велел профессор Лестер.

Кэролл даже оскорбиться попыталась.

– Сэр, но вовсе я не сплетница! – воскликнула она, едва не выронив поднос.

– Да неужели же? – протянул со скепсисом вессексец. – Сплетница. И я даже не против этой маленькой женской слабости, просто пускайте нужные сплетни, Кэролл. Между мной и мисс Сеймур романа нет и никогда не было. И раз уж вам выпала сомнительная честь стать свидетелем того, что между нами ничего нет, будьте так любезны пересказать все другим любопытствующим.

На удивление здравый подход.

Бедная Кэролл покраснела до бурячного цвета, но явно титаническим усилием воли заставила себя по-прежнему любезно улыбаться начальнику. Редкая выдержка, не зря она пересидела в приемной уже двух деканов. Наверняка и третьего тоже пересидит. Я ни капли не сомневалась, что для Дина Лестера первый год на высоком посту станет и последним. Вряд ли такой бурный интерес к его персоне, густо замешанный на различных сплетнях, внушил вессексцу горячую любовь к университету Свонвэлли. Наверняка после выпускных экзаменов ректору придется искать профессору замену.

Но как только тогда Дин Лестер собирается ухаживать за мной? Ведь он в стране по рабочей визе, как только закончит действие контракт с университетом, преподаватель вернется на родину, в Вессекс. Куда мне точно ехать незачем…

От таких дум на душе тут же стало неспокойно и даже ровная и уверенная улыбка Лестера никак не помогала вернуть почти радужное настроение.

– Но что-то с профессором Ласлоу сделать нужно, достанет не нас с вами, так собственного сына. И я не могу понять, кого из нас жалею больше, – как-то обреченно пробормотал мужчина.

Уважаемый преподаватель, глава факультета каким-то совершенно «непрофессорским» жестом взлохматил волосы, выдавая свое смятение. Дорого бы я дала, чтобы присутствовать при разговоре между деканом и профессором Ласлоу. Чем-то старая карга бывшего мошенника сильно задела, вывела из равновесия.

Для меня ответ на этот вопрос был предельно ясен и однозначен:

– Уилли достанется больше. Как бы Ласлоу не издевалась над нами, мы два взрослых человека, мы выдержим. Да и ее обвинения – пустая бездоказательная болтовня, пусть и на редкость гадкая. А парнишка от нее отбиться не сможет. Да и куда ему? Все-таки родная мать, пусть и вот такая, к тому же большую часть жизни он знал только ее одну.

Секретарша все еще продолжала стоять и греть уши, изображая служебное рвение.

– Кэролл, не могли бы вы угостить мисс Сеймур овсяным печеньем? – поинтересовался как ни в чем не бывало у подчиненной Лестер.

Та затрепетала длинными ресницами.

– Но, сэр, овсяное печенье у нас закончилось этим утром, – напомнила секретарша и поглядела вопросительно на начальника.

Тот кивнул.

– Именно, Кэролл. У нас закончилось это прекрасное овсяное печенье.

Со второй попытки намек до девушки дошел, она многозначительно хмыкнула и вышла из кабинета Лестера. Оставив дверь открытой.

– Умный секретарь – разом и благо и проклятие, – пробормотал ей вслед мужчина и тихо вздохнул.

Нашу беседу относительно семейства Ласлоу профессор продолжил, только когда шаги Кэролл смолкли в коридоре.

– У миз Ласлоу достаточно странное отношение к сыну. Я бы даже сказал, «нематеринское» какое-то, – высказал свою оценку творящегося непотребства мужчина.

Эту сторону жизни преподавательницы я знал все больше по рассказам самого Уилли, который просто и без экивоков пересказывал перипетии свой безрадостной жизни. Со стороны казалось, что просто властная и гиперопекающая мать дошла до крайности и растеряла всяческий здравый смысл.

С другой стороны, почему же тогда Уилли то и дело бродит по кампусу как неприкаянный?

– Мне кажется, она просто жесткая и властная, – без малейшей уверенности в своей правоте пробормотала я, не готовая все-таки поверить, что оценка профессора Лестера может оказаться верной.

– Приходилось мне встречать женщин и жестких, и властных. Некоторых таких знаю даже чересчур хорошо, однако так они о собственных детях не говорят, – покачал головой с усмешкой Лестер. – Профессор Ласлоу – дело совершенно другое. Она ведет себя так, словно Уилли ей и не сын вовсе. Так странно.

Я призадумалась, вспоминая, что именно мне рассказывали об Уилли.

– А вдруг она его как-то подменила в больнице? – выпалила я и напоролась на полный недоумения взгляд мужчины.

Ах да, он ведь, скорее всего, и не в курсе истории Эльзы Ласлоу и ее сына.

– Ну, с Уилли произошел в детстве несчастный случай, после которого он впал в кому. Целители были уверены, что в сознание он уже не придет, да и мозг у него мертв. Но прогнозы не оправдались. А если это какой-то другой мальчик, не настоящий Уилли Ласлоу?

Звучало, наверное, бредово. Да не «наверное» – точно бредово.

Лестер покачал головой и произнес:

– Это чертовски сложно – подменить одного человека на другого в больнице, если речь не идет о младенце… Говорю как специалист. Впрочем, у меня появились теперь кое-какие мысли.

Какие – мне не сказали. Да и вообще, разговор плавно перешел на мою научную работу, о которой я почти позабыла за всеми своими злоключениями и заботами. Так что Кэролл, вернувшись с печеньем, опять оказалась разочарована: научный руководитель и прилежная студентка корпели над магическими выкладками, азартно обсуждая каждую формулу.

– Профессор, в вас совершенно нет романтической жилки, – укорила начальника расстроенная секретарша. – Наедине с красивой девушкой, а ведете себя как старик какой-то!

Я все-таки сумела удержать на лице выражение исключительно почтения к своему преподавателю. Хотя тут же вспомнилось то полупризнание, что совсем недавно озвучил этот «человек без романтической жилки».

Когда печенье было съедено совместно нами троими, я распрощалась с деканом.

Выйдя из корпуса, я вытащила из кармана леденец, загадала «Хочу, чтобы профессор Ласлоу меня сегодня не нашла» и бросила конфету через плечо.

Хотелось верить, что Лиам не подведет.

В могуществе Того-что-из-леса я уверилась буквально через несколько минут, когда услышала голос Эльзы Ласлоу, и более того – увидела ее со спины. Но вот профессор не обернулась и прошла мимо по каким-то своим делам. Вот уж точно, пронесло так пронесло! Когда старая карга была достаточно далеко и никак не могла меня заметить или тем паче услышать, я с облегчением выдохнула.

Беда прошла мимо. Слава богу. Точнее, слава божку.

– Лиам, за такое леденца мало. Я тебе торт куплю, – прошептала я себе под нос и едва не бегом припустила в дом Тета Пи Омега.

Как только Блэр удалось удержаться от того, чтобы постоянно что-то не загадывать? Сандерс приносила жертвы нашему местному божку, но настолько редко, что за все время, которое мы были знакомы, я такие случаи могла по пальцам двух рук пересчитать. Возможно, гордость не позволяла Черной госпоже слишком часто к помощи потусторонних сил, может, она руководствовалась иными мотивами.

Дом сестринства встретил просто мертвой тишиной, которая нервировала не меньше утренних возмущений. Поди пойми, что там закипает в черепных коробках наших девочек под декором из модных стрижек и укладок. Что я точно успела уяснить за время проживания в сугубо дамском обществе, так это то, что если девушка затихла, она думает и додуматься может до чего-то чрезвычайно неприятного.

Окликать никого я не стала разом по нескольким причинам: видеть помимо соседки Кирстен не хотелось никого, а с ней мы в комнате в любом случае встретимся; оставаться один на один с толпой элитных стерв без прикрытия Би я после сегодняшнего как-то не решалась; начало казаться, будто где-то в глубине дома таится зло и стоит только начать шуметь – меня тут же постигнет судьба Хизер Милтон.

Прежде я считала себя человеком сугубо рациональным, однако эта самая рациональность пошла прахом. Возможно, навсегда.

Первый этаж нашего скромного особняка в колониальном стиле был пуст и тих, даже на кухне никто не пожелал посидеть с кофе или чаем и обсудить на досуге в подробностях все последние сплетни. Да что такое, в самом-то деле? Не бывало такого, чтобы вообще все сестры разбредались после занятий, кто куда. Мы Тета Пи Омега, это к нам больше ходят! Первое сестринство университета! Но и спать никак не могли улечься: рано же.

Что же тут происходит? Меня холодом пробрало от самых страшных догадок.

Я даже по лестнице поднималась, затаив дыхание и старательно переступая все секретные скрипучие ступеньки, что за последние несколько лет успела попросту зазубрить.

В свою комнату я дверь отворила рывком, желая как можно скорей скрыться в ней от всех опасностей враждебного мира.

В лицо дохнуло вечерним холодом, и я поняла, что окно открыто еще до того, как увидела его.

Посреди комнаты клубком свернулся громадный черный зверь. Тот самый зверь. И на него стеклянным от ужаса взором глядела Кирстен. Она даже дышала через раз, скованная по рукам и ногам страхом.

– Господи ты боже мой… – прошептала я потрясенно.

Насчет «таящегося зла» я, похоже, попала в самую точку.

Существо подняло голову, поглядело мне в глаза, а после одним плавным движением поднялось на ноги. Вот сейчас точно сожрет! Или нет… Просто загрызет, тварь этакая!

Судорожным движением вытащила из кармана еще один леденец – как же кстати я его оставила! – и швырнула поспешно через плечо.

«Хочу, чтобы оно сейчас ушло!»

Чудовищный зверь даже ухом не повел. Выходит, у Лиама вышла осечка…

Истеричный всхлип из груди вырвался сам собой.

Создание взрыкнуло и в два шага оказалось рядом. Тут бы и бежать сломя голову, даже если надежды на спасение и близко нет. Но у меня все не как у нормальных людей – колени подломились и я грохнула на пол.

Зверь рыкнул снова. Морда его как в замедленной съемке приближалась к моему лицу, стало страшно настолько, что я просто обреченно зажмурилась.

И тут по лицу прошелся горячий, мокрый и чуть шершавый язык.

Оно так примеряется что ли? Выбирает, с какого места разгрызать сподручней?!

Существо лизнуло меня еще раз и снова хрипло взрыкнуло. Или замурчало?! Потом меня и вовсе как будто боднули в лоб.

– Вэл, что вообще происходит?! – пропищала в панике Кирстен.

– Хотела бы я сама знать, – прошептала я, не решаясь даже лишний раз пошевелиться.

Зверюга убила троих, а теперь вот ластится?! Ко мне?! Да что за бред?! Тут впору поверить идиотским теориям сестер, что начали болтать, будто смерть Хизер на моей совести.

Открыв глаза, увидела вплотную от себя черную морду, на которой застыло практически обиженное выражение. М-м-милый котик, чтоб ему пусто было.

Поняв, что на него все-таки обратили внимание, зверь принялся мордой толкать руку. Намек оказался более чем ясен: «Гладь давай».

Икнула и действительно погладила безволосую теплую шкуру. Тарахтение усилилось. Ничего так ощущение, даже приятное. А вот на шее я нащупала какой-то странный шнурок. Вряд ли подобная животина могла нацепить на себя что-то сама…

Стоило только потянуть за веревку, как «гостюшка» почти испуганно шарахнулся прочь, вякнул как-то странно, то ли взрыкнул, то ли мяукнул, после тряхнул головой и сиганул в открытое окно.

Такой грязной, площадной брани от себя даже я сама не ожидала. А Кирстен вторила моим словам и добавляла и от себя еще более заковыристые обороты. Вот уж точно, лучше бы встретиться с профессором Ласлоу, чем наткнуться у себя на такого «визитера».

– Вэл, что за … сейчас было?! – у итоге обратилась ко мне Кирстен, которая так и не решилась пошевелиться. Застыла как восковая фигура. Да и я не лучше ни капли. Когда потом ругательств, наконец, иссяк, стало ясно, что на ноги меня сейчас никак не встать.

– Чтоб я знала, что это было! – дрожащим шепотом выдавила я, начиная судорожно тереть свое лицо там, где его коснулся язык чудища. – Как оно вообще сюда попало?! Почему было открыто окно?!

Кирстен всхлипнула и призналась:

– Я… Я только пров-в-ветрить хот-т-тела! А оно как прыгнет! А я как закричу…

И все, кто не сбежал прочь, заперся у себя, притворившись, что ничего не происходит. Хоть бы полицию вызвали, чертовы курицы! Нет же, сделали вид, будто их вообще ничего не касается.

Или это такая месть мне? Если так, я их всех в порошок сотру! Не нравится добрая Мама Вэл, я им покажу злую!

– Еще раз полезешь открывать это чертово окно, я тебя сама в него и выкину! – пригрозила я, причем даже и не сомневаясь особо, что именно так и сделаю. А на последствия плевать.

Кирстен, кажется, по выражению моего лица поняла, что не шучу ни капли и принялась лепетать, что второй раз такой глупости ну никак не совершит. Отличное утешение, учитывая, что нам могло хватить и одного-единственного раза. Как только еще не загрызли с такой-то глупостью Кирстен…

Точней, почему нас не загрызли, хотя возможность была просто потрясающая? Зверюга еще и ластилась…

Нужно было вызывать полицию, звать Би на помощь, однако я понимала, что сейчас, когда у меня едва не истерика после чересчур близкого общения с местной фауной, справиться с телефоном – задача непосильная. Ну, что же, можно загадать третье за день – да и за всю мою жизнь – Тому-что-из-леса. Надеюсь, Лиам не посчитает, будто его помощью слишком злоупотребляют.

«Хочу, чтобы сюда пришла моя подруга Блэр Сандерс, ее напарник детектив Льюис, мой декан Дин Лестер и ты, Лиам», – загадала я и под недоуменным взглядом соседки по комнате швырнула через плечо леденец.

С изгнанием зверюги произошла заминка, однако я всей душой надеялась, что сейчас Крайтон не оплошает.

– С к-к-каких п-пор ты вдруг стала с-с-суеверной? – удивилась Кирстен тому, что я вдруг сдалась под напором местечковых верований и начала приносить жертвы божку, у которого студенты выпрашивали оценки на экзаменах.

– С тех пор, когда в мою комнату пробралось не пойми что.

Желание сбылось в точности: явились все, кого я только пожелала видеть, в том числе озадаченный Лиам, который первым делом спросил, а зачем мне он-то понадобился. Я и сама не до конца понимала, чего ради вызвала еще и Крайтона. Просто к слову пришлось, наверное.

– И что стряслось такого, что в доме народ будто вымер? – осведомилась по-деловому Сандерс, не спешившая ахать и охать при виде нас с соседкой, бледных и перепуганных едва не до смерти.

Все живы? Все живы. Значит, и драматизировать причин никаких нет. Блэр всегда рассуждала именно в этом ключе. Что с нее взять? Некромант.

Профессор Лестер позволил себе продемонстрировать больше заботы, он сбегал на кухню, откуда вернулась против всех ожиданий не с водой, а с бутылкой коньяка и двумя стаканами. Самое удивительно заключалось в том, что коньяк этот был лично мной неплохо припрятан, чтобы сестры до заветной бутылки не добрались ни случайно, ни намеренно.

Однако чтобы спрятать что-то от матерого, пусть и бывшего, мошенника моих навыков не хватило.

– Сэр, а вы уверены, что стоит спаивать студенток? – уточнил с каменным выражением лица Лиам Крайтон.

– Вполне уверен, сейчас самое время, – отозвался Лестер, и сперва влил коньяк в Кирстен, а после и я получила свою дозу «исключительно в лечебных целях».

После истинный джентльмен поднял меня с пола и водрузил на постель, проворчав, что нечего девушкам валяться на полу. Девушкам на постели и правда понравилось куда больше, а уж под шерстяным пледом, в который меня завернули, так и подавно.

– Так какого дьявола вы обе в таком состоянии? И почему вдруг половине наших пришло в голову запереться? – продолжила допрос Блэр, а вот ее напарник тем временем уже принялся изучать следы массивных лап на полу.

– Кирстен разинула окно и наша зверюга влезла внутрь, – уже немного успокоившись ответила я.

Все-таки не зря припасли коньяк, он пришелся как нельзя кстати.

– Ну и идиотка же ты, – со вздохом припечатала мою соседку Би. – Жить надоело?

Кирстен икнула и заканючила:

– Но было же так душно.

Кажется, кому-то больше наливать не стоило.

– Развезло, – вздохнула Сандерс и обратилась к Льюису: – Ну что скажешь, следопыт? Наш зверик здесь действительно был?

Орлиноносый детектив оглянулся через плечо с недовольной миной, но ответил:

– Еще как был. Странно, что все живы.

Кирстен снова икнула и пьяно расхохоталась во все горло. Развело ее и в самом деле качественно. Нет, я понимаю, особо непьющие девушки хмелеют быстро и качественно, однако тут какой-то явный перебор.

– А то чудище Валери лицо вылизывало. Так смешно-о-о! Вэл едва не плачет, а зверюга ее лижет!

Тут уж на меня уставились все присутствующие, и с таким выражением, словно бы это я на досуге людей грызу. Нет, ну что за приступ паранойи? Мало ли кто там меня лижет!

– Давайте уже на кухне договорим, а? – взмолилась я и очень выразительно покосилась на соседку. Не при ней же говорить про то, что не сработало загаданное Лиаму желание. Выпила Кирстен всего ничего, как захмелела, так и протрезвеет. А кое-что… кое-что ей знать все-таки не стоит.

– А ты сама-то дойдешь? – скептически уточнила Блэр, глядя на меня с подозрением.

Вмешался Лестер.

– Донесут, – весомо произнес декан и, не слушая никого, подхватил меня на руки, демонстрируя, что свои студентки как и своя ноша не тянут.

Би поглядела на нашу «скульптурную группу» более чем выразительно и широко довольно ухмыльнулась. Впору было называть подругу сводницей. И черта с два она от меня узнает о сегодняшнем разговоре между мной и профессором Лестером!