Текст книги "Леди строгих правил. Леди и старая тайна (СИ)"

Автор книги: Карина Пьянкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Леди строгих правил. Леди и старая тайна
Карина Пьянкова

 Наверное, мне следовало плакать с того самого момента, когда я вновь ступила под родительскую сень. Но… но я всегда плохо умела это делать. Поэтому с головой окунулась в домашние дела.

      Мне всегда думалось, что душевные муки – следствие избытка свободного времени. Поэтому я считала, что мне нельзя оставлять ни одной минуты на размышления.

      – Кэтрин, дорогая, ты уморишь себя, – заметил Эдвард, садясь напротив меня.

      Я обложилась бухгалтерскими книгами, от которых не отрывалась последние две недели. За время моего отсутствия дела семьи пришли в беспорядок.

      – Перестань работать хотя бы на пару дней! Ты исхудала, бледней покойницы… Отдохни несколько дней… Клянусь, если бы я знал, чем обернется твоя поездка в столицу, я бы сделал все, но не позволил тебе покинуть дом!

      Мне оставалось только грустно улыбнуться в ответ. Словно бы хоть что-то в этом мире могло остановить меня, если я принимала решение. Я сама решила отправиться в столицу с Эбигэйл, сама предала доверие ее дяди… Ничьей больше вины в случившемся нет.

      Хорошо, что лорд Дарроу был настолько любезен, что не отписал родителям обо всем произошедшем… Не представляю, как бы смотрела им в глаза, если бы им довелось узнать всю правду о поведении своей старшей дочери…

      – Право, Эдвард, ты говоришь странные вещи. Я всегда любила заниматься домашними делами, – откликнулась я, поднимая глаза на брата.

      Тот казался излишне взволнованным, чего с ним не случалось уже довольно давно.

      – Но не настолько же сильно, Кэтрин! – возмутился брат, вставая напротив. – Ты практически не выходишь из дома, всего два раза выбралась в гости к нашим старым знакомым и даже не познакомилась с семейством, которое арендовало Фарингтон-лодж! Ты наверняка нездорова, сестра!

      Все верно, вернувшись из столицы, я изменила разом всем своим привычным обыкновениям и скрылась в доме, заняв себя бытом, и при каждом удобном случае принималась за вышивание. Эдвард теперь оказался вынужден сопровождать Энн и Эмили на все вечера и балы, благо, не так часто их устраивали в наших краях. Это приводило дорогого брата в состояние крайнего расстройства. Прежде он мог отказаться от подобных выездов, ведь я берегла репутацию нашего семейства едва ли не лучше самого Эдварда.

      – Люди порой меняются, – пожала плечами я.

      – Меняются! – едва ли не с отчаянием воскликнул брат. – И я желаю знать, что именно изменило тебя! Что случилось, Кэтрин? Кто обидел тебя, дорогая, скажи мне? Твоя новая подруга? Мистер Оуэн? Мистер Уиллоби? Или сам лорд?

      Куда проще было бы, если б меня действительно кто-то обидел… Но ведь это не так.

      – Мисс Оуэн удивительно добросердечная девушка, ее брата я смело могу назвать своим другом, как и кузена… – улыбнулась я с грустью. – А лорд Дарроу был так милостив ко мне, что я никогда не смогу забыть его доброты…

      Разговор стал для меня подлинной мукой, но дорогой Эдвард в полной мере унаследовал фамильное упорство Уоррингтонов, поэтому не намеревался отступать, пока не получит ответы на все вопросы.

      – Положим, ты сказала мне правду, но тогда почему ты вернулась домой несчастная и разбитая?

      Я устало прикрыла глаза.

      – Прошу, не настаивай на ответе, Эдвард. Ради милосердия Создателя нашего, не настаивай.

      В голосе моем звенели слезы… Но ведь Уоррингтоны не плачут… Уоррингтоны не плачут, не падают в обмороки… Как много того, что не делают представители моей семьи…

      – Создатель… Что случилось, Кэтрин? Клянусь, я вызову на дуэль любого из них, только скажи, кто виноват!

      Кто виноват?

      – Тогда тебе следует вызвать на дуэль меня! – не сдержавшись, воскликнула я. – Меня! Это я во всем виновата! Я поступила недостойно по отношению к лорду Дарроу, обманула его доверие! Предала!

      Сказать правду оказалось так… стыдно. Щеки пылали от смущения.

      Брат замер, не сразу подобрав подходящий ответ.

      – Ты… Что же такого ужасного ты совершила, Кэтрин? Я знаю тебя с рождения, ты любишь вертеть людьми, тут нет сомнений, но не способна на настоящую подлость.

      А вот я уже сомневалась в этом, сильно сомневалась… Ведь я…

      – Я помогла… Прошу, не спрашивай меня… – взмолилась я из последних сил.

      Как могла я рассказать брату о подобном своем проступке? Нет… Брат начнет презирать меня, а ведь его мнением я дорожила едва ли не больше, чем мнением родителей.

      – Хорошо, дорогая, – смилостивился надо мною Эдвард. – Я не стану больше расспрашивать тебя. Только, умоляю, приди, наконец, в себя, и стань снова моей несгибаемой и деятельной сестрой Кэтрин. Такой, как была всегда.

      Не сразу, но мне удалось улыбнуться.

      – Но ты ведь ненавидел, когда я устраивала знакомства с подходящими людьми, пыталась найти подходящие партии для сестер и тебя. Всегда ненавидел.

      Брат подошел вплотную и погладил меня по голове, ласково, словно я была маленьким ребенком.

      – Лучше уж так, чем видеть тебя настолько несчастной.

      – Полно, я вовсе не несчастна.

      Я убита, растоптана, разбита на части… И так сильно скучаю по всем своим друзьям… Страшно сказать, даже по его милости… Рука невольно скользнула к медальону, последнему прощальному подарку лорда Дарроу. Он не обманул. Ни один фэйри не являлся передо мной.

      – Не верю, Кэтрин, – со вздохом произнес брат. – В тебе не осталось радости, будто всю ее ты оставила в столице. Ничего доброго не принесло тебе это путешествие.

      Это я не принесла ничего доброго своей дорогой подруге и ее семье. Только помогла все испортить…

      Две недели. Две недели я уже была дома – и ни единого письма. Ни мисс Оуэн, ни ее брат, ни мистер Уиллоби не написали мне ни единой строчки. И пусть даже я понимала, что, вероятнее всего, его милость строго-настрого запретил им связываться со мной, все равно на душе было горько.

      – Во всем виновата только я одна, – горько прошептала я, снова глядя на записи отца. Нет, все же вести дела папа не умел. Право слово, когда я уезжала, такого беспорядка не было… – Лорд Дарроу обошелся со мной очень благородно, несмотря на то, что я сотворила…

      Эдвард только покачал головою. Похоже, что он так и не поверил в мою вину.

      В тот же день ко мне зашла мама. Вероятно, брат наговорил ей обо мне всяческих глупостей, и матушка пожелала поговорить со мною по душам.

      – Кэтрин, доченька, с твоего возвращения ты ведешь себя так странно, – не стала долго ходить вокруг она. – Надеюсь, это не из-за разбитого сердца?

      Говорила все это мама с таким решительным видом, что я не сомневалась, она готова была хоть сейчас отправиться в столицу, чтобы немедленно со всем разобраться.

      – Матушка, – грустно улыбнулась я, – я клянусь, что мое сердце в целости и сохранности. Я вернулась домой… по иным причинам. И если мне плохо, то исключительно по собственной вине. Мне нужно еще немного времени, и я стану прежней, обещаю.

      По крайней мере, я на это надеялась.

      – Я очень на это надеюсь, моя дорогая, – покачал головой мама, приобнимая меня за плечи, – но порой ты переоцениваешь собственные силы.

      Пожалуй, этим я грешила… И каждый раз платила за этот грех все более и более высокую цену.

      На следующей неделе меня все-таки уговорили отправиться на музыкальный вечер вместе с сестрами. Все домашние без устали твердили, будто без меня это собрание потеряет половину прелести, к тому же, если я не покажусь, то могут пойти кривотолки, которые дурно отразятся на репутации семьи. Такого допускать, разумеется, было нельзя…

      Столичные наряды, которые по такому случаю я решила все-таки достать из чемоданов, повергли сестер в неописуемый восторг. Стоило, однако, мне упомянуть о том, что я легко могу подарить Энн и Эмили часть своих туалетов, а то и все разом, сестры хором возмутились и потребовали, чтобы я непременно носила столичные платья. Зачем им это понадобилось, я никак не могла понять…

      Вечер у Милтонов прошел вполне мило, я даже ненадолго забыла о своих прошлых злоключениях… Вот только злоключения внезапно решили напомнить о себе сами. Когда мы с сестрами вернулись домой, оказалось, что нас посещали гости… Более того, это были мистер Оуэн и мистер Уиллоби, и только позднее время заставило их покинуть наш дом. Однако молодые люди обещали вернуться утром.

      – Вот видишь, дорогая, тебе не стоило расстраиваться, – с улыбкой обратилась ко мне мама, ожидавшая, что я просияю от радости.

      Увы, вместо счастья пришла только лишь тревога. Что могло привести сюда этих молодых джентльменов? Я не была настолько наивна, чтобы предположить, будто они решились пойти против воли дяди и навестить меня. Такое попросту невозможно… Значит, не им что-то понадобилось в моем доме, а самому лорду Дарроу.

      – Не к добру все это… – тихо вздохнула я и ушла к себе, подозревая, что спать я буду этой ночью плохо.

      Сомкнуть глаз мне не удалось всю ночь. Прометавшись на кровати до рассвета, я встала совершенно разбитой. Ко всему прочему, меня мучила головная боль. Желала я лишь одного: вновь лечь в постель и провести в ней весь день… Однако мысль о том, что мистер Оуэн и мистер Уиллоби, мои друзья, должны явиться сегодня в наш дом, заставляла держаться.

      Племянники лорда Дарроу продемонстрировали ставшую мне привычной нетерпеливость, и явились аккурат к завтраку. Я в зеркало собственной спальни увидела, как они подъезжают к нашему дому: мистер Уиллоби ехал на черном жеребце, а мистер Оуэн – на белом. Как и всегда.

      По лестнице я сбежала как могла быстро, желая первой встретить племянников лорда Дарроу, позабыв обо всех правилах приличия разом.

      – Мисс Уоррингтон! – радостно приветствовал меня мистер Уиллоби, передавая слуге свою шляпу. – Как же я рад вас видеть!

      Как бы ужасно я себя не чувствовала, но при виде улыбки на лице Роберта Уиллоби мне стало легче.

      Мистер Оуэн сделал было шаг ко мне, протянув руки, но потом опомнился, сообразив, что это было бы попросту неуместно в доме моей семьи на глазах у слуг.

      – Вы дурно выглядите, мисс Уоррингтон. Вы здоровы? – спросил брат моей лучшей подруги.

      Ответить я смогла не сразу, язык словно бы примерз к небу.

      – Я… Я здорова, мистер Оуэн. Я совершенно здорова… Просто спала дурно… – пробормотала я, поражаясь собственной косноязычности.

      Молодые люди переглянулись и хором заявили мне:

      – Мисс Уоррингтон, нам нужно поговорить с вами. С глазу на глаз.

      От этих слов мне окончательно стало не по себе… Что же такого должно было произойти?

      – Я… Да, наверное, – ответила я, не зная, как именно объяснить все это родителями и брату. Наверняка они будут протестовать…

      Хорошо еще, что отец и мать не вышли встречать гостей к дверям, решив дожидаться их в гостиной, как и следовало. Но как же теперь объяснить им, что я желаю поговорить наедине с двумя мужчинами, которые, по сути, посторонние мне?

      – Я понимаю ваши сомнения, мисс Уоррингтон, – тут же добавил мистер Оуэн, – но есть то, что лучше сперва услышать вам…

      Тон племянника и наследника лорда Дарроу намекал, что лучше бы мне действительно сперва самой переговорить с молодыми людьми.

      – Морис, прошу вас пока ни о чем не говорить моим родителям, – попросила я лакея и повела своих друзей в библиотеку.

      На все вопросы они напрочь отказались отвечать, пока мы не окажемся в более безопасном месте. Вероятно, разговор нам предстоял совершенно нешуточный…

      В этом я убедилась лично, когда мистер Уиллоби заявил:

      – Ваша репутация уничтожена, мисс Уоррингтон.

      Сперва мне подумалось, будто я попросту ослышалась. Моя репутация? Уничтожена? Почему? Как?

      – Его милость?.. – предположила я единственное, что могло прийти мне в голову в подобной ситуации.

      Мистер Оуэн возмущенно посмотрел на меня.

      – Как можно предположить подобное! Просто… мистер Грей и моя сестра были недостаточно осторожны, когда она еще имела ваш облик…

      О Создатель… Все верно, мне не стоит думать дурно о лорде Дарроу, учитывая, сколько он сделал для меня и как поступил, когда узнал о моем проступке.

      Мне срочно потребовалось сесть. Ноги не держали… То есть теперь все решили, будто бы я пыталась бежать с мистером Греем?.. И тут я внезапно возвращаюсь домой… Что обо мне думают в свете? Как теперь быть с сестрами?

      Мистер Уиллоби помог мне дойти до кресла и усесться в него, а мистер Оуэн споро принес стакан воды.

      – Дядя считает, что сейчас еще можно все исправить, – произнес мистер Уиллоби. Его голос звучал успокаивающе.

      – Его милость… Он… – хрипло произнесла я.

      Если лорд Дарроу здесь, если он приехал, то, возможно, катастрофы все-таки не произойдет...

      – Он приехал, мисс Уоррингтон. Он здесь. Мы остановились у тети, как и в тот раз, но он посчитал, что будет лучше, если вы сперва поговорите с нами.

      И вот тут всемогущий лорд Дарроу ошибся. Мне было бы проще услышать такие ужасные новости именно от него самого. И от него же услышать, что все еще можно исправить, что не случилось ничего непоправимого.

      – Он зол на меня? – спросила я, подняв глаза на своих друзей.

      Молодые люди переглянулись и синхронно пожали плечами.

      – Кто может понять, что на самом деле на уме у дяди Николаса, – пожал плечами мистер Уиллоби. – Но это он решил приехать сюда, к вам, когда все стало известно. Так что можно надеяться на его расположение.

      Создатель, благослови лорда Дарроу…

      – Когда можно будет увидеться с его милостью? – спросила я у молодых людей.

      Мистер Уиллоби пожал плечами.

      – На самом деле, хоть сейчас. Зеркала висят везде. Но дядя Николас пожелал, чтоб на этот раз все было… по-человечески. А теперь, наверное, стоит идти к вашим родителям, пока они не подумали дурного.

      Верное замечание.

      Создатель милосердный и всеблагой, что же произойдет с отцом и матерью, когда они дознаются о том, что теперь говорят обо мне в столичном обществе. Я уже успела проклясть и свою сердобольность и свою недальновидность.

      Моя семья уже собралась за завтраком и ожидала только гостей и меня.

      Родители, казалось, ничего не подозревали, зато Эдвард смотрел с тревогой.

      – Мы очень рады, что вы вновь оказались в наших краях и решили навестить нас, – вежливо произнес отец.

      Энн и Эмили сияли как два новеньких шиллинга, то и дело стреляя глазами в молодых джентльменов, не обращая внимания на мое неудовольствие. Пусть даже я и не понимала, чем сейчас меня не устраивает кокетство сестер в отношении племянников лорда Дарроу.

      – Благодарю вас за гостеприимство, мистер Уоррингтон, – чинно произнес мистер Уиллоби, усаживаясь за стол.

      – А что же мисс Оуэн? – спросила матушка, которая практически ничего не знала о том, что на самом деле происходило со мною в столице.

      Мистер Уиллоби и мистер Оуэн немного замялись, очевидно, не готовые к такому вопросу. Но Чарльз все-таки нашелся с ответом:

      – Эбигэйл сейчас гостит у наших дальних родственников, а мы с дядей решили навестить мисс Уоррингтон. За время, проведенное без нее, мы соскучились.

      Интересно, они действительно соскучились или сейчас просто пытаются как можно достоверней объяснить моей семье причины своего появления? Хотелось верить в первое.

      – Жаль, что нам не удастся снова увидеть вашу сестру, она такая очаровательная девушка, – заметила Энн. Хотя я готова поспорить, что куда больше она бы расстроилась, если бы в нашем доме появилась она, а не мистер Уиллоби и мистер Оуэн.

      Если бы они только знали, какие беды я навлекла на семью во время своего отсутствия, вряд ли племянников лорда Дарроу принимали бы в нашем доме с таким радушием. А ведь бесконечно не удастся скрывать все от родителей.

      – Его милость навестит нас? – осведомилась мама.

      Ей, как хозяйке, важно было узнать, явится ли подобный гость, потому как угодить лорду Дарроу куда важней, чем угодить его племянникам. Вот только я успела понять, что в быту его милость был совершенно неприхотлив и его мало интересует, что именно подадут на обед.

      – Да, – кивнул мистер Оуэн. – Дядя непременно посетит вас, миссис Уоррингтон. Также он надеется, что и вы посетите нас в доме нашей тетушки.

      Папа польщенно улыбнулся и рассыпался в заверениях, что непременно нанесет визит его милости. На что молодые люди тут же предложили сделать это на следующий же день, чем изрядно смутили всех, помимо меня.

      Я желала как можно быстрей встретиться с его милостью с глазу на глаз. На кону стояла моя будущность и будущность всей моей семьи… Однако родители отговорились тем, что на следующий день у них уже запланирован визит к родственникам. Так и было, но ведь можно было и все отменить ради лорда Дарроу! Но если бы я сейчас потребовала поступить именно так, то родители бы принялись задавать вопросы…

      После завтрака мистер Уиллоби спросил украдкой:

      – Мисс Уоррингтон, вам все также дороги правила приличия?

      Если я правильно поняла, то сейчас у меня спросили, готова ли я встретиться с лордом Дарроу, если он явится ко мне колдовскими дорогами через зеркало.

      – У меня уничтожена репутация, – горько улыбнулась я, – как вы думаете, как мне теперь относиться к правилам приличия?

      Стоявший рядом мистер Оуэн удовлетворенно кивнул.

      – Мы передадим дяде. Он может прийти к вам этой же ночью. Не закрывайте зеркало.

      Внутри поселился холодный дрожащий ком. Я не боялась лорда Дарроу, но меня ужасал грядущий разговор с ним.

      – Хорошо… – откликнулась я.

      Пробыв еще полчаса, молодые люди покинули нас, и мне довелось остаться один на один с собственным волнением. Создатель, что же теперь делать? Я погубила семью, собственными руками уничтожила шансы сестер на удачный брак… И хуже всего, что мне даже нельзя было ни с кем поделиться собственным волнением…

      К ночи я уже чувствовала себя так, словно была одной ногой на том свете. Пришлось выставить служанку пораньше и запереться, иначе не удалось бы избежать вопросов, почему я засиделась так поздно и не переодеваюсь ко сну. Не говорить же, что я жду ночью гостя и стыжусь появляться перед ним в сорочке и халате. Пусть и в таком виде лорд Дарроу меня уже видел, и не раз…

      Часы давно отбили полночь, а я сидела в кресле при зажженной свече и читала роман о похождениях благородного пирата. Хотя, как мне кажется, таких пиратов не существовало вовсе, однако такая история увлекала меня куда больше очередных страданий юной трепетной девы.

      Когда все шумы в доме, наконец, стихли, зеркало, висящее на стене, замерцало. Я тут же отложила книгу и подскочила на ноги, ожидая появления гостя.

      Через несколько секунд лорд уже был в моей спальне.

      Я вглядывалась в мужчину, пытаясь разглядеть, что же изменилось в нем с момента нашего расставания. Вроде бы… ничего. Все тот же смуглый темноволосый мужчина в черном. Точно такой, каким я его помнила.

      – Добрый вечер, ваша милость, – первой опомнилась я, делая неуклюжий реверанс и опуская глаза.

      Как же неловко мне было стоять перед ним после всего, что натворила.

      – Добрый вечер, мисс Уоррингтон, – откликнулся он, – и выпрямитесь уже. Ведете себя так, словно на приеме у его величества…

      Голос его милости звучал более устало, чем прежде.

      Я покорно выпрямилась, но посмотреть в глаза мужчине так и не решилась. Все же моя вина перед ним слишком велика.

      – Вы уже поняли, чем обернулось ваше своеволие? – спросил со вздохом лорд Дарроу.

      – Да, милорд, – кивнула я.

      Дня мне хватило, чтобы в полной мере оценить весь масштаб произошедшей катастрофы.

      – Теперь говорят, что вы пытались бежать с мистером Греем. Однако вам помешали. Тень этого проступка легла и на Эбигэйл, ведь она уехала из столицы почти одновременно с вами.

      Я охнула, ужасаясь тому, насколько чудовищными оказались последствия неудавшегося побега мисс Оуэн.

      – Не знаю, что сказать, сэр… – тихо произнесла я, чувствуя, что готова разрыдаться в любую минуту.

      Мы ведь действительно не хотели такого исхода.. А в итоге…

      – Даже не сомневаюсь в этом, мисс Уоррингтон, – холодно отозвался лорд Дарроу. – Присаживайтесь. Подозреваю, наш с вами разговор затянется.

      Я покорно села на кровать, а его милость устроился в кресле, где еще недавно я читала о похождениях бравого пирата. Мужчина взял в руки оставленную мной книгу, глаза его скользнули по названию, и с улыбкою лорд вернул том на прежнее место.

      – Ваш неосмотрительный поступок не просто повредил моей племяннице, но и уничтожил все ваши надежды на достойный брак.

      Совершенно верно.

      – Я не желала ничего дурного вашей племяннице, и у меня не было корысти в том поступке, – едва слышно произнесла я.

      Его милость тяжело вздохнул.

      – Не знай я, что у вас не было дурных намерений, меня не было бы здесь вовсе, мисс Уоррингтон. Вы просто поддались извечной женской романтичности… Это слабое оправдание для такого предосудительного поведения, но оно хотя бы есть… Поэтому я явился к вам, и намереваюсь исправить эту прискорбную ситуацию.

      Я вся обратилась в слух. Как же можно все исправить?

      – Все эти вздорные слухи быстро забудутся, если вы выйдете замуж за достойного молодого человека. И даже если об этой истории будут помнить, говорить так же открыто не рискнут.

      Замечательное решение, идеальное… Вот только…

      – Кто осмелится взять в жены кого-то, вроде меня сейчас? – обреченно спросила я лорда.

      Кто после такого заговорит со мной о женитьбе?

      – Роберт готов вести вас к алтарю в любой момент. Чарльз, преисполненный раскаяния, также предлагает вам руку и сердце. Мои племянники в полной мере осознают, что их вина в произошедшем едва ли не больше вашей, и преисполнены решимости взять вас в законные супруги, тем самым прекратив пересуды.

      Такая новость меня по-настоящему шокировала. Ведь я не заслуживала такой милости от лорда Дарроу. Даже тот факт, что он все еще разговаривает со мною, уже поражал.

      – Право, но разве можно так поступать, ваша милость? – убито спросила я у мужчины, не зная, как же нужно реагировать на подобное предложение.

      Несомненно, подобный брак решит множество проблем… И добавит новые. Ведь, согласившись, я лишу надежд обрести счастье или мистера Уиллоби или мистера Оуэна, которые успели стать мне дороги. Но если я отвечу отказом, то погублю сестер… Создатель, как же мне быть теперь?

      – Легко и просто, мисс Уоррингтон. Мои племянники желают этого союза ради вашего блага и блага Эбигэйл. Я же, как и прежде, не желаю мешать этому союзу и считаю его полезным. Подумайте, юная леди. И примите правильное решение. У вас две недели.. Спустя это время, боюсь, ничего поправить будет уже нельзя…

      Тут в мою дверь настойчиво постучали, и я услышала голос матери:

      – Кэтрин, дорогая, почему ты заперлась! Кэтрин! Открой немедля!

      Я испуганно вскочила с кровати, в ужасе посмотрела на лорда Дарроу.

      Тот молча подошел к зеркалу и коснулся рамы. Правда, потом оглянулся и спросил:

      – Почему вашу мать так волнует запертая дверь вашей спальни?

      Мама продолжала стучать и звать меня.

      – Вероятно, из-за того, что последние дни я была в дурном расположении духа, – тихо отозвалась я. – Прошу вас, идите, милорд. Мне нужно открыть дверь.

      Мужчина кивнул и исчез в россыпи серебристых искр. Какое облегчение.

      И, наконец, я отперла дверь, с тоской думая, что придется как-то объясняться с матерью из-за одежды и нерасправленной постели…

      Мама действительно изумилась, увидев, что я еще даже не думала ложиться.

      – Кэтрин, уже так поздно! И мне кажется, что я слышала чей-то голос в твоей комнате.

      Тут я могла только улыбнуться и пропустить маму в спальню. Где, разумеется, уже никого не было. Порой в колдовстве можно было найти и приятные моменты.

      – Тебе показалось, мама, я одна, – отозвалась я.

      Родительница покачала головою, прекрасно понимая, что тут нечисто.

      – Что происходит, Кэтрин? – принялась сразу за допрос матушка, глядя строго, как святые на иконах. – Ты возвращаешься домой совершенно разбитая и несчастная. Я поняла, что в столице случилось что-то пренеприятное. Тебе никто не пишет, и ты чахнешь с каждым днем. Однако внезапно лорд Дарроу вновь приезжает в наши края, но уже без твоей подруги.

      Я не знала, что же мне нужно сказать матери, чтобы не выдать тайны, которая только расстроит ее.

      – Вероятно, я вскорости могу выйти замуж, – тихо произнесла я, опуская глаза.

      Ответом мне стал пораженный вздох.

      – Кэтрин, о чем ты говоришь?

      Я ожидала многого, но не того, что такая новость вызовет расстройство.

      – Кэтрин, как можно вот так выйти замуж непонятно за кого?! Не спросив нашего благословения...

      Родительское благословение… Отец действительно может не одобрить моего союза с племянником лорда Дарроу… Но брак необходим! Жизненно необходим!

      – Разве ты не рада, что я могу выйти замуж? – с тоской спросила я, не понимая, что в моем замужестве может не устраивать матушку. – Разве не этого ты хотела для меня, опасаясь, что я останусь старой девой?

      Мама год за годом твердила мне о том, как же незавидна участь женщины, так и не нашедшей себе мужа, но теперь, когда я говорю, что у меня есть шансы вступить в брак, она почему-то недовольна.

      – Говорила. Но теперь я вижу, что этот союз претит тебе, – тихо произнесла мама. – К тому же, я даже не знаю имени твоего жениха, моя дорогая.

      Сложный вопрос… И как же ответить на него? Подозреваю, что правда матушку шокирует.

      – Мистер Уиллоби или мистер Оуэн, – тихо отозвалась я, отходя к окну.

      – Что? Или?! Кэтрин, ты ума лишилась?!

      Вероятно, так и есть, учитывая, сколько бед я натворила, сама не желая того.

      – Да, мама. Или. Мне нужно выйти замуж, и один из этих молодых джентльменов готов жениться на мне. А я должна выбрать…

      Прозвучало чудовищно, я сама готова была это признать. Словно бы мне все равно, чьей женой становиться.

      – Кэтрин, а что на это говорит их дядя? – с надеждой спросила мама, явно рассчитывавшая, что его милость воспротивится подобному союзу.

      Увы, я могла только разочаровать ее.

      – Его милость полностью поддерживает этот брак, – тихо отозвалась я, не смея поднять на мать взгляда. – Мне следует выйти замуж. Это пойдет на пользу всем.

      И спасет моих сестер от позора и одиночества… Я готова на что угодно пойти, только бы уберечь Энн и Эмили от горькой участи.

      – Кэтрин, но я же вижу по тебе, что ты не желаешь выходить замуж ни за одного из этих джентльменов. Зачем же ты говоришь, что выйдешь замуж за кого-то из них?

      Сказать правду у меня попросту не хватило сил…

      – Так будет правильно, мама, – тихо произнесла я, и вдруг вспомнила о словах цыганки Шанты, что нагадала мне скорое возвращение домой. Ведь она мне сказала еще кое-что.

      – Мама, что случилось со мной в детстве?

      Даже в полумраке комнаты я увидела, как побледнела матушка. Значит, цыганская колдунья и в этом не обманула.

      – О чем ты, моя дорогая?

      Словно бы не понимает, о чем я говорю.

      – Со мной ведь что-то произошло, мама. В детстве. Что-то, чего я не помню, что-то странное.

      Следовало узнать правду прямо сейчас, Шанта наверняка не стала бы говорить о пустяках. И матушка не испугалась бы настолько сильно, если бы речь шла о чем-то незначительном.

      – Прошу, скажи мне правду, мама. Это очень, очень важно…

      Мама то ли вздохнула, то ли всхлипнула, и села в то кресло, где несколько минут назад сидел лорд Дарроу.

      – Не знаю, откуда тебе это известно спустя столько лет… Я поклялась, что ты никогда не узнаешь о случившемся…

      В тот момент я уверилась, что мне доведется выслушать вовсе не рождественскую историю, а нечто куда более неприятное.

      – Ты утонула, Кэтрин, – огорошила меня мама.

      На мгновение у меня перехватило дыхание. Как это понимать?

      – Утонула? – переспросила я, не зная, о чем и думать.

      Звучало так, словно бы я… умерла? Нет, глупости… Я же жива, жива и здорова. Дышу, двигаюсь, разговариваю… Я не могла утонуть.

      – Ты всегда была таким подвижным ребенком, – продолжила мама свой рассказ, сцепив руки на коленях. – Слишком подвижным… Постоянно куда-то убегала с Эдвардом… То на кладбище, то к соседям… Однажды вы с ним убежали к реке. Тебе тогда едва сравнялось одиннадцать. Ночью был дождь… Ты упала в реку и сразу пошла ко дну. Эдвард слишком поздно тебя вытащил, и то непонятно, каким чудом это ему удалось.

      То есть мама пытается сказать мне, что я действительно утонула?

      – Ты была уже мертва…

      Я обняла себя за плечи, чувствуя, как тело сотрясает дрожь то ли от страха, то ли от холода… Но ведь ничего подобного не может быть!

      Или может?

      Ведь спас же меня лорд Дарроу, отдав год собственной жизни.

      – Мама, ну о чем же ты говоришь? Я здесь, я жива…

      Я уже давно смирилась с тем, что существуют фэйри, возможно колдовство, и гадалки подчас говорят правду, но примириться с тем, что я умирала, все равно никак не удавалось.

      – Твоя няня, Кэтрин, она… кое-что умела. Она не только сказки рассказывала. Ты не дышала, когда тебя принесли домой, хотели уже отпевать, но твоя няня воспротивилась. Выставила всех из комнаты, пробыла там с тобой весь остаток дня и ночь, а наутро ты уже была жива.

      Что-то такое вспоминалось… Падение в реку… Да, такое действительно произошло… А потом мне сказали, будто бы я слегла с сильнейшей простудой. Стало быть, то была вовсе не простуда?..

      Голова шла кругом.

      – Я знаю, что ты слишком здравомыслящая и не примешь мои слова на веру, Кэтрин. Да я вовсе не желала рассказывать тебе о той истории… Но мне думается, что твоя няня была ведьмой, моя дорогая…

      Жаль, нянюшка уже скончалась и ее не расспросить. Зато у меня все еще остался шанс узнать что-то у его милости, ведь он, несомненно, искусный колдун и мог помочь мне понять суть случившегося со мною.

      Следовало как можно быстрей поговорить с ним об этом случае в моем детстве… Создатель, как же я была рада в этот момент, что лорд Дарроу был рядом и мог помочь мне советом. Как же сильно я привыкла за время, проведенное в его доме, чувствовать его поддержку… Быть может, именно это оказалось главной причиной моего уныния, а не только вина перед семейством его милости.