Текст книги "Из любви к истине"
Автор книги: Карина Пьянкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА 8
– Кажется, дийес Риннэлис ужинать не собирается, – хмыкнул Риэнхарн, когда на очередное предложение спуститься вниз дийес дознаватель ответила невнятно, но явно отрицательно.
– А, с ней все будет в порядке, – отмахнулась дийя Тиана. – С Риш всегда так: если она чем-то увлекается, то ее за уши не оттащишь. Что поделать, воспитание, – со вздохом пожала плечами женщина.
О своей дочери дийя Тиана говорила со странной смесью горечи и гордости, что редко встретишь у родителей. Обычно своими детьми либо гордятся, либо нет, а вот одновременно…
– Вы любите свою дочь, дийя? – неожиданно для себя спросил кахэ, не понимая, зачем ему это знать.
– Конечно, – усмехнулась та. – Она же мой ребенок, как я могу не любить ее?
– Ну, – протянул мужчина, искоса поглядывая на племянника. – У нас говорят: нужно приносить пользу Дому, нужно, чтобы родичи тобой гордились.
– А если у ребенка это не получается, то его не любят? – удивилась дийя Тьен.
«Не совсем так, – мысленно ответил кахэ. – Но почти».
Таэллон был ярким тому примером. Его племянник не отличался особыми дарованиями – он не был ни искусным воином, ни сильным магом. Он не был гордостью Дома, поэтому его и отдали на обучение к Риэнхарну.
– Риш, конечно, не подарок, характер у нее просто отвратительный, но она моя дочь, – усмехнулась женщина. – В конце концов, это именно я ее такой воспитала, поэтому глупо жаловаться на плоды собственного труда.
– Мм… Дийес довольно… оригинальна, – выдавил кахэ, чтобы не показаться невежливым. Опасное занятие – обсуждать с матерью ее ребенка: никогда не знаешь, когда в тебя полетят тяжелые предметы.
– Видимо, это издержки благородного воспитания – говорить что-то нейтральное вместо ругательства, – со сдержанным ехидством заметила мать дийес дознавателя.
«По крайней мере, теперь я понимаю, в кого гадюка уродилась такой язвой», – пришел к выводу Риэнхарн.
Разговор о дийес дознавателе был неприятен кахэ, но сведения были ему жизненно необходимы, к тому же дийя Тьен с восторгом поддерживает эту тему. Видимо, женщине просто необходимо обсудить с кем-то свою дочь, а тут так вовремя подвернулся Риэнхарн. Мать дийес Риннэлис, как ни странно, была мужчине приятна – она напоминала по характеру дийю Эйсану, его бабушку, отличающуюся такой же прямолинейностью и чуть ли не навязчивой заботой по отношению к своим близким.
Таэлю тоже досталась положенная доля внимания – дийя Тьен возвела его в положение младшего среди присутствующих. Сперва этот факт позабавил Риэнхарна, поскольку племянник был в несколько раз старше дийес дознавателя, но потом нелюдь решил: возможно, женщина и права. Хотя бы потому, что дийес Тьен обвела племянника вокруг пальца, даже не прилагая к тому усилий, а в том, что мать во многом превосходит свое чадо, кахэ ни капли не сомневался.
– Вы не обижайтесь на Риш, ларо Риэнхарн, она неплохая девочка, только чересчур принципиальная, а это обычно до добра не доводит. Характер у нее, конечно, скверный, но она не злая. И вам она ничего плохого не сделает, раз вы невиновны…
– Могу и сделать… – отозвалась появившаяся как по волшебству дийес дознаватель. Голос у нее был как у лунатика, взгляд расфокусирован, да и в целом вид был как у свежеподнятого зомби. – Мам, свари мне кофе, пожалуйста, – тихо попросила девушка, неуклюже плюхаясь на стул.
– Кофе? Ты же его не любишь.
– Тот, что варишь ты, терпеть не могу, – согласилась дийес Риннэлис, – но мне еще работать всю ночь. А я уже засыпаю.
– Заработаешь себе заворот мозгов, – сварливо пробормотала дийя Тьен.
– Ага, – не стала спорить ее дочь.
– Додумалась хоть до чего-то? – спросила женщина, ставя турку на огонь.
– Да. У нас все еще сохранились документы по генеалогии дворянских семейств?
– Куда же им деться… Все равно никому, кроме тебя, они не нужны. Там же лежат, на втором этаже. И кто же у нас совершил убийство невинной девы?
– Ма, не была она невинной девой, – с мерзопакостной усмешкой пояснила Риннэлис Тьен, так косясь на Риэнхарна, что тот невольно покраснел как мальчишка.
– Какая мне разница, – поморщилась дийя Тиана. – Так ты вычислила, кто это сделал?
– У меня уже есть подозреваемые, – с торжествующей ухмылкой сообщила Риннэлис. – Пока семеро, но вот покопаюсь еще в документах… К тому же, надеюсь, у меня еще будет возможность проверить свои подозрения.
– Не поделитесь с нами, дийес? – встрял в семейную беседу Риэнхарн.
– С чего бы это? – ощетинилась дийес дознаватель.
– Ну, хотя бы с того, что София была моей возлюбленной, – произнес кахэ, выжидающе глядя на человечку.
– Позволю себе заметить, что меня ни в коей мере не касаются подробности вашей личной жизни, – широко и злорадно улыбнулась девушка.
Риэнхарн почувствовал, что во всем происходящем что-то не так, но не понимал, в чем именно эта неправильность заключается. А потом осознал и едва не упал со стула.
Дийес дознаватель его ненавидит. Он и раньше подозревал, что она испытывает к нему далеко не теплые чувства, но понять, что именно творится в голове человечки, было просто невозможно. До этого момента.
На лице дийес Тьен было написано такое отвращение, что кахэ захотелось то ли засмеяться, то ли заплакать. Ледяная маска, которая была на человечке всегда, вдруг спала. И нелюдь никак не мог понять, рад он этому или нет.
– Риш, не нападай ты так на бедного ларо Риэнхарна, – встала на защиту кахэ дийя Тиана. – Ему и так тяжело. Возлюбленную убили, он в чужой стране, ты опять же…
– Что я? – с мягкой, угрозой спросила дийес дознаватель у матери. Так тихим шипением змея сообщает о том, что неуклюжий двуногий имел неосторожность поставить свою конечность рядом с ее драгоценным хвостом.
– Вот на меня подобный тон не действует, ларэ дознаватель, – ехидно хмыкнула женщина, осаживая дочь. – Своих преступников им пугай. А с ларо ты могла бы быть и помягче – в конце концов, они не подозреваемые, а свидетели, не так ли? Прекрати разыгрывать из себя хищницу.
По мнению Риэнхарна, там не нужно было ничего разыгрывать. Риннэлис и так была форменным бесчувственным чудовищем.
– Ма, ну я же не объясняю тебе, как обучать детей заклинаниям, так избавь меня от советов по поводу ведения расследований. Мне и так нелегко в последнее время приходится, – парировала девушка.
– Это не повод издеваться над окружающими, – отрезала мать дийес Риннэлис.
– Тебе первые встречные кахэ дороже дочери?! – оскорбилась человечка, глядя на нелюдей с такой пламенной нелюбовью, что у них возникло малодушное желание спрятаться под стол. Когда совсем рядом с головой Риэнхарна пролетела тарелка, он подумал, что, возможно, и стоило в этот раз позволить себе постыдную слабость. Стихийные всплески магии – это всегда чревато неприятностями.
Дийес Риннэлис недовольно поморщилась, глядя на останки посуды едва ли не обвиняюще.
– Ты устала, плохо контролируешь собственную силу, – вздохнула дийя Тиана. – Выспись нормально, иначе рядом с тобой будет просто опасно находиться. Если уже тарелки летают из-за твоих нервов, то и до самовозгорания предметов недалеко.
– Да, ма, ты права, – неожиданно мирно согласилась человечка. – Наверное, действительно стоит нормально отдохнуть. Доброй ночи, мама, ларо, – попрощалась она со всеми присутствующими.
– Доброй ночи, Риш.
– Не желаю счастливых снов, дийес Риннэлис, – сообщил в спину уходящей девушке Риэнхарн. Удовольствие было мелочным, но это не изменило того факта, что настроение кахэ начало подниматься.
– Не пожелали вечного покоя – уже радость, – отозвалась дознаватель, не удостоив мужчину и взглядом.
Около пяти минут прошло в настороженном молчании, которое прервала мать дийес Тьен.
– Значит, ларо Риэнхарн, вы хотите убить мою дочь? – безо всякого надрыва спросила она деловым тоном, каким, наверное, поинтересовалась бы, какое сегодня число.
– Ну… Вообще-то да, – признался нелюдь.
– По крайней мере, он клятвенно пообещал ларэ, что убьет ее сразу, как только разберется с убийцами ларэ Софии, – наябедничал на дядю Таэллон.
Дийя с минуту молча смотрела то на Таэля, то на старшего кахэ, а потом неожиданно для обоих родичей весело рассмеялась. Такой реакции ни Таэллон, ни Риэнхарн не ожидали.
– Могу предположить, что вы еще не один раз пожалеете о своем обещании, ларо Риэнхарн, – иронично заметила женщина. – Или я плохо знаю свою бесподобную дочь.
– Вы меня пугаете, – со вздохом произнес кахэ, прикидывая, что же такого ужасного может сотворить с ними дийес Риннэлис, если он уже не подозреваемый, а невиновных гадюка на виселицу не отправляет.
– У Риш богатая фантазия… – многозначительно протянула женщина, косясь на лестницу, по которой недавно поднялась ее дочь. – К тому же она моральная садистка, любит смешивать окружающих с грязью силой своего интеллекта. И жестоко мстит, если кто-то посмел оказаться умнее нее.
– Я уже имел несчастье выяснить все эти свойства вашей дочери на практике, – признался нелюдь.
– Сочувствую.
– Могло быть и хуже, – пожал плечами старший кахэ. – Если бы на месте дийес был другой дознаватель, меня бы уже давно повесили. Так что, в какой-то мере дийес Риннэлис – моя благодетельница.
– И все равно вы хотите ее убить? – слегка удивилась женщина.
– Да! – выпалил кахэ, чувствуя себя если и не идиотом, то чем-то в этом роде. – Можно подумать, она сделала это из-за высоких моральных принципов.
– Все очень запутанно, лара, – произнес Таэль, стараясь смотреть в сторону. – Думаю, дядя и ларэ Риннэлис действительно испытывают друг к другу сильную ненависть. Но мой дядя все равно ценит вашу дочь и то, что она для него сделала.
Вот в этом племянник полностью прав. Дийес дознавателя он действительно оценивает верно, поскольку преуменьшать достоинства врага опасно. А за все сделанное для кахэ человечка получит легкую смерть, потому что жизни недостойна. Когда-то Риэнхарн был в отряде, который уничтожал немертвых, посмевших появиться на землях южан. Эти твари имели наглость притворяться живыми, смотреть на них просто отвратительно. Человечка была такая же – она не жила, она только изображала жизнь.
Я устала, я действительно до демонов устала: в присутствии нелюдей нельзя было расслабиться, ибо могло быть чревато тем, что приду в себя я уже на том свете. Причем не думаю, что там я окажусь в приятном обществе. Чем-чем, а праведностью я уж точно не отличаюсь.
Дома можно было позволить себе роскошь избавиться от фиолетового цвета и нормально отдохнуть. С мамой нелюди не справятся ни при каком раскладе, хотя бы потому, что искренне ей симпатизируют. Ни ларо Риэнхарн, ни ларо Таэллон даже не пытались скрывать, что моя родительница сразу им понравилась. А ма… Она, конечно, не одобряет моей работы, моего поведения и моего отношения к жизни, но за этой взрывоопасной парой присмотрит, ну и не позволит старшему нелюдю убить свою единственную дочь. Даже если и соглашается с тем, что доченька является отъявленной змеей.
А кофе у мамы действительно получается хуже некуда, я обычно варю его с корицей и добавляю побольше сливок. Но это горькое пойло пригодно для того, чтобы прогнать подступающий сон, а значит, можно будет провести ночь за преинтереснейшим занятием – изучение генеалогии знатных семейств Эрола.
Список из семи фамилий лежал в моей комнате, но я уже могла и по памяти, подскочив среди ночи, без запинки перечислить внесенные в него персоны в алфавитном порядке. Поэтому ничто не помешает мне найти в библиотеке необходимые тома. Еще немного пособираю информацию, потом пара часов сна, а затем я, залитая кофе по самое горло (ничто другое не поможет мне подняться с утра), пойду на работу изображать живого мертвеца. Прелестная перспектива… Мне на секунду даже стало жаль тех из моих коллег, которых завтра постигнет «счастье» общения со мной.
Наша семейная библиотека когда-то была небольшой комнатой. До тех самых пор, пока я не пристрастилась к чтению и не научилась раздвигать пространство. Примерно каждые три месяца родителям приходилось покупать новый стеллаж, а библиотека прибавляла еще пару-тройку квадратных метров. Что поделать, я росла «книжным» ребенком, так что траты на литературу пожирали изрядную долю семейного бюджета. Сначала родители радовались, потом запаниковали, но было уже поздно – оттащить меня от книг возможным не представлялось. Иногда мама сетует на то, что именно книги меня и испортили.
Тома с генеалогией знатных семейств, как ни странно, можно было найти почти что в любой книжной лавке, поскольку все эти запутанные родственные отношения у нас изучаются на уроках истории в школе. Так что выяснить, кто может претендовать на уютное кресло с красной бархатной обивкой, было не так уж сложно. Вот только возможность – это не доказательство преступных намерений, а без веских доказательств к людям с такой родословной лучше и на полет стрелы не подходить.
Виктор Тейннор, граф Аррис; Артур Мосс, маркиз Риэнон; Эшли Уинсет, герцог Эйлион; Теренс Джейбери, герцог Вэйлин; Эдмунд Альэн, граф Делиан; Александр Ин-вор, герцог Экрос; Валентин Твиндэйл, граф Марлоу.
Самые знатные, самые влиятельные, родившиеся с серебряной ложкой во рту. Только один из них отправил на тот свет свою родственницу ради каких-то корыстных целей. В той или иной степени ларэ София Айрэл всем этим людям приходилась родственницей. Получается, власть – это что-то более ценное, чем жизнь? Забавная логика. А закон – это что-то более действенное, чем мораль. Вот от этого мы и будем танцевать…
Я рылась во всех этих запутанных родственных связях всю ночь, но узнала об этом, только когда первый луч солнца ненавязчиво пробежал по странице очередного неподъемного фолианта, заставив поблекнуть свечное пламя, при котором я читала. Я задумалась о том, есть ли в нашем доме спички, чтобы вставить их в глаза, закрывающиеся самым бессовестным образом. Зато рот не закрывался. Мне даже начало казаться, что я вывихну себе челюсть в очередном зевке.
Ну вот, пошла прахом моя голубая мечта выспаться как следует.
– Риш! Завтракать пора! – раздался недовольный вопль моей ма со стороны спальни. Наивная.
– Иду! – откликнулась я, собирая в кучку свои бренные останки и заставляя их принять вертикальное положение. Не скажу, что получилось очень уж хорошо, но я все-таки стояла на ногах, пускай меня слегка и пошатывало от недосыпания.
Мама, очевидно не обнаружив меня в спальне, тут же объявилась в библиотеке.
– Боги мои всемилостивые! – всплеснула руками она. – На кого ты похожа, сомнамбула! Ларо Риэнхарн, вы только посмотрите на это чудовище!
А он-то тут при чем? Кахэ тоже возник в дверном проеме. Он ошалело моргнул глазами, отшатнулся и сделал отвращающий зло знак… Потом пригляделся и начал хохотать: сперва чуть слышно, потом в голос. Желание стереть нелюдя в порошок во мне стремительно росло. Наверное, что-то такое проскользнуло в моем взгляде, так как ларо Риэнхарн мгновенно замолчал. Вовремя. А то я, наверное, сотворила бы с ним нечто уголовно наказуемое, наплевав и на расследование и на репутацию.
– Риннэлис Тьен, ты похожа на несвежий труп, который поднял из могилы некромант. И я, как порядочный светлый маг, отправляю тебя обратно в могилу! – провозгласила ма, недовольно глядя на меня.
– Что? – не особо поняла я. Мозг после бессонной ночи работал плохо и с перебоями. Хотя я и в нормальном состоянии часто не понимала шуток своей родительницы.
– Марш в кровать, бледная немочь! Чтобы до обеда спала, а то упадешь на ходу! На тебя смотреть жалко!
Дийес Риннэлис, мерно пошатываясь, направилась в свою спальню, а Риэнхарн все еще боролся с истеричным смехом. Видеть бледную человечку с темными кругами под слипающимися глазами было забавно. Правда, в определенный момент кахэ показалось, что девушка готова его убить, и он стал выражать свою радость по поводу ее глупого вида более сдержанно. И уже потом, когда дийес дознаватель легла спать, а ее матушка спустилась в гостиную, Риэнхарн бесшумно прокрался в библиотеку, чтобы посмотреть на забытые девушкой записи. Забрать он их не решился, иначе бы за этим последовало долгое и неприятное объяснение, а подобная перспектива не представлялась заманчивой. Кахэ не хотел давать дийес Тьен лишнего повода для беспокойства, лучше приучить ее к мысли, что в ее спину никто не метит. А вот когда она расслабится… Три раза Риэнхарн повторил имена, записанные, к его удивлению, не особо ровным, полудетским почерком, затем пробежал все заметки, оставшиеся на столе.
Как и ожидалось, голова у Риннэлис Тьен работала хорошо, об этом можно было судить по сделанным ею записям, в которых она досконально проанализировала все родственные связи своих подозреваемых, вкратце описала сферы их влияния и методично высчитала шансы на получение трона.
«Похоже, она действительно способна обнаружить убийцу, – пришел к выводу мужчина с некоторой долей удовлетворения. – Приятно иметь достойного врага. Думаю, мне придется постараться, чтобы переиграть эту змею».
Старательно разложив бумаги так, как они лежали до его появления, кахэ покинул библиотеку. Сразу за дверями он натолкнулся на племянника, укоризненно глядевшего на дядю.
– Что? – раздраженно осведомился мужчина.
– Зачем ты рылся в бумагах ларэ Тьен? – недовольно спросил Таэль, скрестив руки на груди.
– Ты имеешь что-то против?
– Это… Это… неблагородно! – вспылил юноша.
В первый момент Риэнхарн опешил, через секунду уже разозлился. Неблагородно, понимаете ли! Глупый наивный мальчишка! Нашел когда вспоминать о благородстве!
– Идиот! – прошипел кахэ. – Во-первых, не ори на весь дом! Во-вторых, если ты думаешь, что дийес Тьен оценит твой порыв, поспешу тебя разочаровать: она такими понятиями, как благородство, не оперирует, они, понимаешь ли, не укладываются в концепцию расследования преступлений. Поэтому придержи язык и делай, как я тебе говорю, если хочешь, чтобы мы оба вырвались из этого кошмара живыми!
– Но ларэ Риннэлис… Она… – промямлил Таэль.
– Она – змея, хладнокровная хищница, которая, не задумываясь, сотрет тебя в порошок, если посчитает это целесообразным! И не надо искать в ней положительные черты, у нее их по определению быть не может! Мы с тобой ей безразличны, и не строй нелепых иллюзий! Понятно?
– Н-но, дядя… – попытался было возразить Таэль.
– Если хочешь жить – будешь молчать и делать то, что я тебе говорю, – прошипел Риэнхарн, прожигая племянника взглядом.
«Малолетний идиот! – чертыхнулся про себя кахэ. – Но он мой племянник, я за него отвечаю, поэтому обязан вытащить из этой передряги. Но как же меня это все достало…»
– Риннэлис!
Боги, я сплю… Ничего не хочу знать, совсем ничего.
– Риннэлис Тьен, просыпайся! У меня важные новости!
– Тарн? – сонно пробормотала я, разлепляя глаза. – Что случилось?
Кажется, заклинания связи не настолько хороши… Кэрри, устроившийся на моей груди, недовольно фыркнул и выпустил когти.
– Твоего рыжего курьера нашли мертвым! Судя по тому, что от него осталось, кто-то очень хотел вытянуть из него важные сведения!
– Ч-что? – опешила я.
– Ты ведь его недавно посылала с поручением, не так ли, Риш?
– Да… – обреченно подтвердила я.
– Что он мог рассказать?
– Ничего, Тарн, я об этом позаботилась. Приказ не читать документы вместе с избирательным заклятием забвения, действующим через определенное время, идеально решает проблему утечки информации, – откликнулась я, прикидывая, как бы мне поскорее отвязаться от приятеля.
– То есть ты подстраховалась? – со странной интонацией спросил Тарн.
– Разумеется, – зевнув, выдавила я. – Неужели ты думаешь, будто я настолько глупа, что допустила бы утечку сведений?
– Тогда почему, демоны тебя раздери, ты не использована свой великий разум, чтобы защитить своего человека?!
Кхм… Что это с моим коллегой?
– Тарн, Энтрел был уже не мой человек, – отозвалась я, чувствуя легкое удивление. – Он сказал, что рассчитался со мной и чтобы я не рассчитывала больше на его помощь. Поэтому его проблемы меня уже не касались. Я не была обязана обеспечивать его безопасность. Лучше расскажи мне, что ты раскопал по поводу деятельности покойного ларо Гросса.
Тарн резко оборвал связь, коротко ругнувшись сквозь зубы. Нашел из-за чего истерику устраивать, можно подумать, что курьер – это первый сотрудник стражи, который умер раньше времени.
Боги, из-за этого нелепого утреннего разговора я так и не выспалась, а заснуть снова у меня вряд ли получится: я – жаворонок, так что бесполезно даже пытаться.
А Энтрела взяли на удивление быстро, просто потрясающе… Ведь он был не дурак, неплохо умел уходить от преследований… Надо проверить, взломали ли защиту на квартире. Там полно предметов, с помощью которых можно обеспечить мне неприятности. Те же волосы на расческе в ванной, ношеная одежда, ну и мало ли что еще.
Портал в зеркале обнаружить никому не удастся – он реагирует на кровь, подчиняясь только маме и мне, для других являясь лишь обычным куском стекла, так что выяснить, как я умудрилась исчезнуть со своей жилплощади, прихватив пару кахэ, никому не удастся. Поэтому даже если в квартире побывали, это не означает, что произошла катастрофа. Я все равно сумею выпутаться.
– Риш, ты уже проснулась? – окликнула меня мама из кухни. М-да… Звукоизоляция в нашем доме просто отвратительная.
– Да, мам, я сейчас спущусь.
– Ты уж поторопись, мы с твоими гостями уже почти закончили завтракать.
«Мои гости». Кошмар какой. Так мама называла Тарна с Лэром, когда те у нас отдыхали на каникулах. Ох, какие тогда слухи ходили обо мне среди соседей – до сих пор вспоминать смешно. А я виновата, что и в школе и в академии у меня с парнями отношения складывались лучше, чем с девушками, поскольку разговоры о моде и косметике меня не впечатляли. Зато я хорошо разбиралась в магии и фехтовании (это, впрочем, не мешало мне выглядеть с оружием в руках нелепо и жалко), так что мои интересы определили и круг моего общения.
Я с неудовольствием посмотрела в зеркало, пробурчала под нос: «Другие не лучше!» и начала раскопки своего шкафа на предмет чего-нибудь удобного, чистого и немятого. Задача оказалась довольно сложной – мои безалаберность и неаккуратность в доме родителей расцветали пышным цветом, так что приходилось просто наугад вытаскивать вещи из той или другой кучи.
В итоге я спустилась через пять минут в домашних брюках, которые носила уже, наверное, лет пять, и рубашке, вылинявшим зеленоватым цветом гармонировавшей с моим оттенком лица. Увидев меня, ларо Таэллон подавился, ларо Риэнхарн постарался скрыть свою мерзкую усмешку, а мама пригрозила, что сама займется уборкой в моем шкафу – она прекрасно знала, что любое посягательство на мою территорию вызывает у меня состояние бешенства.
– Могла бы и поприличнее одеться, все-таки гости… – добившись от меня клятвенного обещания заняться уборкой, вздохнула мама.
Я выразительно фыркнула, давая понять, что для меня наличие подобных «гостей» не является чем-то заслуживающим внимания, пока они ведут себя пристойно и не лезут не в свое дело.
– Мама, очень прошу тебя в ближайшее время не покидать дом, и нужно, чтобы папа тоже был здесь безвылазно, – настроившись на серьезный лад, сказала я.
– Что случилось? – напряглась моя родительница, посмотрев на меня.
– Курьера, которого я посылала за кое-какими документами, нашли мертвым. До этого убили ларо Гросса. Судя по всему, гуманностью преступник не отличается, так что я не удивлюсь, если он и до вас попробует добраться.
– Превосходно, ты, как обычно, нашла неприятности для всех. А Тарн и Лэр?
– Они сами о себе способны позаботиться, – пожала плечами я. – Тем более в само расследование я их не втянула. Вряд ли их тронут. Оба кахэ напряженно застыли, стараясь не упустить ни одного моего слова.
– У вас неприятности, дийес Риннэлис? – поинтересовался ларо Риэнхарн.
– Увы, да, – ответила я, стараясь не драматизировать события, но и не проявлять излишнюю беззаботность. В конце концов, от того, что нелюдь будет в курсе некоторых перипетий расследования, хуже не будет. – Похоже, у вас появились многочисленные конкуренты, ларо Риэнхарн, – кривовато усмехнулась я.
– О чем вы, дийес? – слегка опешил мужчина.
– Моей крови теперь жаждете не только вы, и у ваших соперников больше возможностей, чтобы уничтожить меня.
– Но я – то ближе к вам, не так ли? – самодовольно произнес кахэ, глядя на меня с пугающей плотоядностью. – Следовательно, у меня все же больше возможностей вас убить, чему я чрезвычайно рад.
Ларо Таэллон и мама со священным ужасом наблюдали за нашей милой светской беседой, но не вмешивались, предпочитая наблюдать со стороны.
– Уверяю вас, я приложу все усилия, чтобы помешать вам, – спокойно произнесла я, с удовольствием чувствуя: ни тон, ни мимика не выдали навязчивой нервозности, которая понемногу начала во мне подниматься после последних событий. Проще говоря, проснулось чувство опасности, до этого лишь тихо скулившее от ужаса.
– Бесполезно, дийес Риннэлис, клянусь, что убью вас сам. Вы можете умереть только от моей руки, – мягким мурлыкающим тоном сытого хищника пообещал кахэ.
Я решительно оскалилась в ответ:
– Разумеется, вы можете попробовать, ларо.
Мама была бледна, младший нелюдь вообще старался смотреть в свою тарелку.
– Так вы это всерьез… – выдавила мама, переводя взгляд с меня на мужчину – и обратно.
– Конечно, – кивнула я. С чего это мама могла решить, что мы дурачимся?
– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – мрачно произнесла мама.
– Естественно, – с ноткой высокомерия ответила я. Я просто ненавижу этого мерзкого, самоуверенного кахэ. Он разбивает мою жизнь на мелкие кусочки и с удовольствием смотрит на них. И я его опасаюсь…
Оказалось, что даже в самом нелепом виде, с лицом, отливающим в синеву от переутомления, человечка все же способна выглядеть внушительно и угрожающе. Редкостная змея. Даже когда Риэнхарн поклялся убить ее, на лице дийес дознавателя не дрогнул ни единый мускул, а в глазах сохранилось все то же отрешенно-сосредоточенное выражение, которое вызывало у нелюдя тихое бешенство и страх.
«Проклятье!.. Я все равно ее убью! Я опытнее! Я кахэ! Я мужчина, в конце концов!»
Риэнхарн пришел к неутешительному выводу, что дийес Тьен все же удалось довести его до точки кипения.
А человечка глядела на него непроницаемыми, как осенние омуты, глазами и, казалось, видела Риэнхарна насквозь со всеми его страхами и метаниями.
В полной мере насладившись растерянностью и беспомощностью мужчины, дийес Риннэлис сообщила, что намерена отправиться по делам, поднялась наверх и через десять минут сползла в кухню уже причесанная, лишь слегка бледная и завернутая в свою форменную мантию.
– Доброго дня, дийес Риннэлис, – с трудом растянул губы в улыбке кахэ.
– У вас прекрасное чувство юмора, ларо Риэнхарн, – откликнулась человечка, активизируя портал, через который она и нелюди пришли в дом дийи и дийэ Тьен.
– Дочка, осторожнее, – напутствовала змею дийя Тиана. – Если тебя там убьют…
– Все будет в порядке, мама, – отмахнулась дийес дознаватель, подмигнув, словно малолетняя хулиганка, решившая залезть в соседский сад за яблоками. – Можно подумать, я в первый раз влипаю в историю!
На плече дийес Риннэлис словно по волшебству оказался ее кот, который старательно потерся боком о щеку хозяйки, просверлив презрительным взглядом Риэнхарна.
Мое обиталище осталось точно в таком же состоянии, как в тот момент, когда я его покинула, время здесь вернулось в нормальное русло только с моим приходом. В квартиру никто так и не сумел вломиться, хотя чуть деформированные линии заклятий говорили о том, что враги предпринимали активные попытки. Я машинально запомнила особенности почерка правонарушителей, планируя добраться до них, как только закончу с расследованием. Такую наглость нельзя оставлять безнаказанной.
Полчаса я потратила на восстановление и усиление защиты моего жилища, затем надела поверх серого платья форменную мантию и почувствовала себя просто превосходно, полностью на своем месте и в своей шкуре. Кэрри тоже одобрительно фыркнул, глядя на мою разом ставшую идеальной осанку. Определенно, в форме я выгляжу более внушительно.
Итак, мне нужно приобрести вещи для ларо Риэнхарна, отметиться в управе и выяснить обстоятельства смерти Энтрела… А там посмотрим. Кажется, моя спокойная и размеренная жизнь медленно, но верно превращается в полнейший бардак, который грозит моей кончиной.
Первым делом я телепортировалась к мастерской портного, чтобы заказать траурные одежды для ларо Риэнхарна. У старенького мастера Поля, сумевшего бы, на мой взгляд, пошить все – от королевской мантии до рясы монаха, – я одевалась уже три года, то есть все время, что работаю в страже, у него я и форму заказывала. Когда я объяснила старому портному, что мне требуется, тот быстро прикинул и пообещал выполнить заказ за день.
Сразу после мастерской я перенеслась в управу. Из-за двух магических переносов подряд почувствовала себя лимоном, который не просто выжали, но еще и пропустили через мясорубку. Телепортация была заклинанием сложным и энергоемким, так что, очутившись в своем кабинете, я тут же опустилась в кресло и достала из ящика стола плитку шоколада, лежавшую там как раз для подобных случаев. Периодически я съедала сладкое, не дожидаясь критической ситуации. Мало ли, вдруг шоколад испортится…
Кажется, в ближайшие часы телепортация будет для меня так же невозможна, как и всеобщая любовь. Полное истощение магических сил. Придется пересидеть некоторое время в управе, а уже потом вернуться домой, поскольку пытаться добраться до квартиры на своих двоих – чистое самоубийство, а тяги к суициду у меня пока что нет.
И вот, когда я уже съела половину припрятанной плитки шоколада, в дверь постучали. Ну и кого демоны там принесли? Ведь никто не видел, чтобы я входила в управу… Значит, мой визитер имеет доступ к артефактам, отслеживающим перемещение сотрудников с помощью магии.
– Входи, Лэр, – откликнулась я.
– Риш, объясни, какая муха укусила Тарна? – с раздражением поинтересовался приятель, нависая над моим столом. Я с грустью подумала, что шоколад, который я сейчас держу под столом (чтобы однокашник, не приведи боги, не узнал об этой моей слабости), вот-вот начнет таять. Но если попытаться открыть ящик стола, то его скрип меня непременно выдаст. И почему я не спрятала свою заначку до того, как впустить визитера?
– А что? – как можно равнодушнее спросила я.
– Мне тут доставили труп твоего Энтрела. В удручающем состоянии…
А вот это уже занятно.
– Насколько удручающем?
– Ты бы опознала его только с помощью соответствующих заклинаний, – криво усмехнулся эксперт. – Это был оригинальный способ наглядно продемонстрировать тебе ту участь, которая ждет тебя в ближайшее время.
