Текст книги "Время лжи (ЛП)"

Автор книги: Карина Хейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Хи, интересно, почему? – тихо фыркнула Джен. Глаза Декса опасно вспыхнули, но он успел взять себя в руки и отвернулся от нее.

– Если тебе от этого станет лучше, у нас с Джен тоже есть конкуренты, – сказала Ребекка, быстро накручивая пасту на вилку.

– Ага, – сказал Декс, отклонившись на стуле. Он сделал глоток напитка и вытер губы рукой. Он взглянул на меня. – «Винтажные лисицы». Еще не вышли, но мы видели рекламу. Идея такая же.

Ай. Но Ребекка не выглядела встревоженной.

– Это было ожидаемо. Не знаю, какие эти новые девушки, но наши фанаты нас любят, так что я не переживаю.

Джен не спешила что-то добавлять. Я с ожиданием смотрела на нее, но ее лицо не менялось. Она гоняла листья по тарелке, задумавшись. Странно, что все мы были в похожей ситуации. Конкуренты, угрозы. И я думала не только о шоу. Впервые я поняла, что Джен может ощущать угрозу от маленькой Перри.

Остаток посиделок прошел неплохо. Пару раз мы с Дексом вели себя, как и всегда, он дразнил меня, а я парировала, но я быстро вспоминала, что на глазах остальных это неуместно. Это было безобидно, и я пыталась, чтобы так все и выглядело, но я все равно переживала. Каждый раз, когда я улавливала, что он заигрывает со мной, я смотрела на Джен, чтобы понять, о чем она думает. Она, казалось, не думала вообще. Она была тихой, думала о своем, смотрела на людей в ресторане или с кем-то переписывалась в бешеном темпе. Это не укрылось от Себа.

– У тебя отвалятся пальцы, Джен, – сказал он.

Она оторвала взгляд от экрана и идеально улыбнулась.

– У меня волшебные пальцы. Спроси Декса.

То, как она сказала это своим низким урчащим голосом, ударило по мне. Меня словно вдавило в стул, и я растеклась по нему, капая на пол.

– Она не шутит, – отозвался он.

Я хотела перевернуть стол. Фу. Я ненавидела их. И я ненавидела дядю Ала за мысли, что мое сердце нужно разбить. Да блин…

Я ощутила легкий пинок по ноге и подняла голову. Ребекка смотрела на меня, подмигивая, явно собираясь что-то сказать. Она улыбнулась мне и повернулась к Джен.

– Это опять Брэдли? – спросила она.

Джен впервые за день выглядела раздраженно. Это длилось секунду, но этого хватило. Ее глаза снова стали ледяными, я ощущала, как она готова прожигать взглядом. Но тут же ее глаза стали теплыми, и она снова выглядела на миллион баксов.

– Да, Брэдли. Вечно надоедает мне насчет расписания съемок, – сказала она Ребекке и посмотрела на всех нас, включая меня.

– Брэдли – твой оператор? – спросила я.

– Он заменил меня. Чурбан, я бы сказал, – отозвался Декс.

– Работа грязная, но кто-то должен ее делать, – сказала Ребекка. – Теперь бедняга Брэдли летает с нами в экзотические места.

– А Декс бегает со мной от водорослей, оборотней и зомби, – сказала я. – Похоже, ты неправильно поменял работу.

– Да? – спросил он, заглядывая мне в глаза, уже зная ответ. Его голос был теплым и серьезным. Думаю, он верил, что сделал правильный выбор. Я надеялась на это.

– Перри, ты же одна? – спросила Ребекка. Ее акцент звучал невинно, но от вопроса я тут же сжалась.

– Ага, – сказала я, отводя взгляд от Декса. Терпеть не могла этот вопрос. За ним следовал всегда взгляд, полный сожаления, или фальшивое сочувствие, словно быть одной – ужасная проблема, которой не могло случиться со мной. Или это был подвох.

– Потому что я думаю, что вы с Брэдли стали бы хорошей парой.

Бинго.

Декс подавился напитком и начал задыхаться. Джен закричала:

– Шутишь? Ни за что!

Я была удивлена их реакцией, они тоже, потому что Декс тут же взял себя в руки. Пара напряженно переглянулась.

– Что? – спросила Ребекка, делая невинный вид. Она повернулась ко мне и сказала. – Он очень красивый, Перри.

– Он слишком стар для нее, – возразила Джен.

– И сколько ему? – пришлось мне спросить.

– Одного возраста со мной, – быстро сказал Декс. – И он придурок, – он взял соломинку и принялся недовольно жевать. Раньше он так жевал Никоретте.

– И когда Декс кого-то так называет, то он точно не врет, – сказал Дин, улыбаясь.

– Он не придурок, – сказала Джен, дуясь.

Ребекка рассмеялась.

– Не с тобой, милая Дженни, конечно.

Я не знала, была ли в ее голосе мстительность, ведь из-за ее акцента уловить такое было сложно. За столом повисла странная пауза, словно все заметили это. Происходило что-то странное, но я не понимала, потому что не знала их хорошо.

– Почему ты думаешь, что мы стали бы хорошей парой? Или это был сарказм? – спросила я, пытаясь продолжить разговор.

– Разве она говорит без сарказма? – сказал Себ.

Она еще раз дернула его за хвостик.

– И все равно я думаю, что Перри стоит познакомиться с Брэдли.

– Она встретит его в пятницу на вечеринке, – сказал Декс. – Этого хватит, – и этим Декс дал понять, что разговор о Брэдли закончился.

 * * *

После ланча Джен отвезла нас в квартиру и оставила там. Ей нужно было куда-то ехать, и это меня радовало. Мне нужно было побыть с Дексом наедине, выдохнуть.

– Хочешь прогуляться? – спросил он у меня, открыв дверь ванной, выпуская Жирного кролика, радостно лающего на нас. Я согласилась, несмотря на погоду.

Дождь заметно замедлился, лишь периодически капая на мой зонтик. Декс шел в кофте с капюшоном, отказавшись от зонта, и нас вел по улице Жирный кролик, натянув поводок.

Я разглядывала здания и отели вокруг, мойку машин и мрачных прохожих. Декс не говорил и жевал Никоретте. Со своей неспешной походкой, кольцом в брови, темными глазами и темной кофтой он идеально подходил пейзажу Сиэтла. Я не могла представить город, подходящий ему лучше, чем этот.

– Собаку нужно часто выгуливать? – спросила я, обходя лужи, скрытые под опавшей листвой.

Он пожевал несколько раз, шевеля губами.

– Может, нет. Я просто привык выходить покурить. А теперь я вожу сюда Жирного кролика, чтобы отвлечься. Привычка.

– Я тобой горжусь, – выпалила я.

Он взглянул на меня с вопросом в глазах.

– Ты бросил курить, – продолжила я. – Я не думала, что ты сможешь.

– Я все еще сомневаюсь, что это надолго.

– Но ты пытаешься.

– Да. Пытаюсь, – сказал он и вздохнул, зазвучав меланхолично. – Я даже начал меньше использовать эту жвачку. Я обнаружил, что, если разжевать сразу пару подушечек, будет веселый эффект.

– Без шуток, – сказала я. Мы завернули за угол, и вдруг перед нами оказалась Спейс-Нидл. Мы остановились на светофоре, и я задрала голову, чтобы рассмотреть достопримечательность. – Ты был там, наверху? – спросила я, хотя вопрос был глупым для того, кто жил в Сиэтле.

– Нет. Это слишком высоко для меня.

– Боишься высоты? – удивленно спросила я. Декс не казался мне пугливым. Он даже заслужил от меня место самого смелого человека.

Он пожал плечами. Он был еще и одним из самых тихих людей. Свет сменился, и мы перешли дорогу. Мы миновали здание странной формы, где проходила музыкальная выставка, и где находился музей научной фантастики, и я отметила, что стоит посетить хоть что-то здесь до конца недели. Конечно, все зависело от того, что запланировал для нас Декс.

– У нас есть расписание работы на неделю? – спросила я, пока мы проходили театр. Мы остановились у участка травы, чтобы Жирный кролик мог там порезвиться.

Он вытащил из кармана золотую зажигалку. Он пару раз зажег ее, глядя, как дождь тушит огонь. Привычка.

– Завтра у нас встреча с главным врачом, администратором больницы. Он сказал, что с ним можно будет снять интервью, и он устроит нам тур по месту. Не уверен, что он даст нам снимать самим, но узнаем уже на месте. Мы найдем способ.

– Удивительно, что ты не дал мне кипу домашней работы. Хотя ты еще можешь забросать меня книгами на ночь.

Он погасил зажигалку и убрал в карман, потянул Жирного кролика за поводок. Пес замер на миг и пошел обратно, свесив язык.

Я удобнее схватила зонт и подняла его, чтобы лучше видеть Декса. Он ничего не говорил. Я не знала, слышал ли он меня. В его глазах была тревога, он осматривал кривые деревья у дорожек неподалеку. Он выглядел почти… напуганным.

– Ты в порядке? – я шагнула к нему и коснулась его руки.

Он закрыл глаза и выдохнул. Он сдвинул брови, углубляя морщину между ними. Я крепче схватила его за руку.

– Декс?

– Ага, – сказал он, не открывая глаза. – Я думаю.

Он открыл глаза и улыбнулся. Печально.

– Прости. Что ты сказала?

Я убрала руку и удивленно посмотрела на него, пытаясь понять, что происходит в его голове. Выражение его лица было спокойным, веки – сонными. Его было слишком сложно читать.

Жирный кролик остановился между нами, сел и поглядывал на нас. Он словно спрашивал, почему мы задерживаемся и не идем дальше.

– Это из-за лекарств?

Он покачал головой.

– Прости, но это так странно.

– Что странно? Это?

Он прикусил нижнюю губу и посмотрел на собаку, не видя ее. Я терпеливо ждала ответа. Я знала, что его нельзя подгонять, иначе он замолчит надолго.

Я вздохнула и вытянула руку, проверяя дождь. Холодные тяжелые капли упали на ладонь. Жирный кролик смотрел на меня так, словно я была опасна.

Декс вдруг схватил меня за руку, отодвинул рукав моей кожаной куртки и уставился на лиловый браслет из резинки, который он подарил мне на день рождения.

– Ты все еще носишь это, – сказал он с легким удивлением.

Я не вырывалась, но моя рука быстро становилась мокрой. Его хватка была нежной и жаркой на моей холодной коже.

– Это мой якорь, – я понизила голос, немного смутившись. Он посмотрел мне в глаза, и я покраснела, щеки вспыхнули. Его ладонь скользнула по моей руке, наши пальцы переплелись. Волоски на моей шее торчали, как иголки кактуса. Плохо дело. Так хорошо. Очень хорошо. Но не правильно.

Я убрала руку и быстро отвела взгляд на влажную траву. Повисла неловкая пауза.

– Вот это и есть странное, – сказал он. – Я хотел, чтобы ты осталась в мотеле, я бы все оплатил. Но Джен настояла, чтобы ты осталась с нами, и я знал, что у нее возникнут подозрения, если я не соглашусь.

Я не хотела говорить это, но пришлось.

– Почему ты не хотел, чтобы я осталась? – я старалась не звучать обиженно.

Он криво улыбнулся.

– Ладно тебе, малыш. Я знаю, как тебе неловко. Мне тоже неловко. И Джен тоже. Она ничего не подозревает. Подозревать-то нечего, и все же…

– Почему это неловко?

Он замолчал, хотел сострить, но увидел мое серьезное лицо. Я хотела услышать это от него. Я хотела увидеть, есть ли у него смелость говорить об этом, а не молчать.

Он шагнул ко мне. Я подняла зонт так, чтобы наши головы оказались под ним. Его лицо стало синим в тени, капюшон усиливал тень на лице. Мое дыхание застревало в горле, ожидая того, что случится дальше.

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной, – сказал он. – В этом и проблема. Каждый раз, когда ты покидаешь меня, ты нужна мне все больше.

Я не знала, что сказать, что думать. Сердце таяло. Я хотела поцеловать его. Коснуться. Ощутить. Но этого не могло случиться. Я не позволю этому произойти. Я должна быть сильной.

– Видишь, как странно, – он вздохнул и отвел взгляд. – Мне не стоило говорить это тебе.

– Нет, – пробормотала я, стараясь смотреть на Жирного кролика, который заскучал и нюхал траву. – Не стоило.

– Я попробую оставить то, что случилось на острове между нами, позади.

– Что случилось? – рассеянно повторила я.

– Ага. Что случилось. С нами. Вся поезда казалась… сном, да?

Я кивнула. Да. Ужасным сном или воспоминанием о наркотиках.

– Это был сон, – сказала я, избегая его взгляда. – И ошибка.

Я не верила в это. Я никогда не считала это ошибкой. Лишь теперь я поняла, какие странные у нас отношения. Внезапно.

– Думаешь, это была ошибка? – спросил он. Уязвимость в его голосе заставила меня посмотреть на него. Он все еще был близко, пар наших дыханий сталкивался между нами. Он серьезно смотрел на меня. Не было саркастической ухмылки, улыбки. На эти несколько секунд он был собой, без защиты.

– А ты так не думаешь? – тихо спросила я, не желая повышать голос в нашем укрытии.

Он тряхнул головой в стороны. Нет. Он и дальше смотрел на меня, но понять его не получалось.

Мне хотелось спросить, изменяет ли он постоянно девушке? Нормально ли желать своего напарника? Как это не может быть ошибкой для него? Никак!

Но я этого не сказала. Я постаралась сказать как можно бодрее:

– Но я согласна. Это нужно оставить позади. Что сделано, то сделано. Тот остров был безумен. И прости, что ударила тебя.

Наконец, он ухмыльнулся.

– И прости, что я вел себя как… Как? Как придурок? Говнюк? Много слов могло бы описать меня.

– И все были бы уместны, – улыбнулась я.

Он игриво стукнул меня по плечу. Это было неловко. А потом он отошел от меня под дождь и посмотрел на пса.

– Эй, Жирный кролик.

Собака подняла голову. Бедная Джен. Он никогда не будет Харви.

Мы развернулись и пошли тем же путем в тишине, затерявшись в свои мысли почти на всю дорогу.

Его телефон затрезвонил, и он выудил его из кармана. Наверное, Джен проверяла его.

– Что ты делаешь в среду? – спросил он, глядя на экран.

– Я? Не знаю. Ты решаешь.

– Ребекка написала. Она хотела бы сходить с тобой на ланч.

Я вскинула брови.

– Что? Зачем?

Он покачал головой, кривясь немного и щуря глаза.

– Потому что хочет узнать тебя лучше. Она хочет дружить с тобой, малыш.

Ого. А я подумала, что не понравилась Ребекке.

– Хотелось бы, чтобы ты видела то, что вижу я, – добавил он с тяжестью в голосе.

– О чем ты?

Он резко остановился и скрестил руки. Жирному кролику пришлось попятиться, когда его потянуло за ошейник.

– Хотелось бы, чтобы ты видела то, что я вижу в тебе. Что видят другие.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он поднял руку, остановив меня, и сказал:

– Я знаю, что ты пытаешься. Ты сильно отличаешься от девушки, с которой я столкнулся на маяке. Но это все равно расстраивает меня.

– Я пытаюсь, – признала я. – Знаешь, все это дело с «Анонимкой»…

– Даже не начинай, – недовольно сказал он. – Я говорил тебе забыть об этом бреде.

Я нахмурилась.

– Знаю, но это сложно. Но мне уже лучше. После лагеря я стала сильнее, и…

– Ты выглядишь прекрасно и знаешь это.

Я уставилась на него.

– Но тебе не нужно, чтобы это тебе говорил я, – продолжил он. – И ты не должна терять вес, чтобы чувствовать себя лучше.

– Ладно, Опра, давно ты начал повышать женщинам самооценку? – спросила я.

Он рассмеялся и пошел дальше. Я шагала рядом с ним.

– Да, может, меня тебе стоит слушать в последнюю очередь. Но ты понравилась Ребекке, она позвала тебя. И тебе стоит пойти.

– Конечно, я пойду. Просто мне показалось, что я ей не понравилась.

– Она может быть… немного грубой… порой. Она смело говорит то, что думает. И она любит говорить правду. Но можно впустить в свою жизнь и такую женщину. И ты всем понравилась, Перри.

– Себу и Дину?

– Ага. Ты им нравилась еще до встречи. И я знаю, что ты завоюешь и других людей. Мой друг Тодд не может дождаться встречи с тобой. Он и его жена… лучшие.

– А Джен я понравилась? – осторожно спросила я.

Декс потер подбородок и взглянул на экран в другой руке.

– Что мне сказать Ребекке? Ты идешь?

– Да. Идем. Но не пропускай вопрос.

Он поднял палец, чтобы я помолчала, и быстро что-то напечатал. А потом он убрал телефон и бросил в рот подушечку Никоретте.

– Джен ты нравишься, – сказал он, жуя. – Просто вы очень разные. Она пытается тебя понять. Но ты ей нравишься. Сильно.

Я промолчала. Мы шли обратно, а я думала лишь о том, врал ли Декс мне в лицо. Старые привычки было сложно искоренить.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Здесь, – сказала Тара, ее лицо сияло серебром в лунном свете.

Я посмотрела на дом в конце улицы, снаружи было много людей, их смех и пьяные крики доносились до нас. Улицу заполняли машины, чтобы потом развезти пьяных по домам.

– Передумала? – спросила она. Ее голос был тихим, она полагалась на меня. Если я не пойду на вечеринку с ней, она не пойдет вообще. И всем ее надеждам отбить у Адрианны Ги ее парня, Ангуса, придет конец. Тара была мне самой близкой подругой, но я для нее была лишь прикрытием.

Я быстро кивнула, несмотря на предупреждения Джейкоба. Слова, что Адрианне нельзя доверять. Что она связана с дьяволом. Что все ее друзья были против меня и хотели съесть мою душу. И хотя я давно не видела Джейкоба, его ворчание все еще четко звучало в голове. Я не говорила об этом Таре. Я знала, что она хотела пойти на вечеринку, хоть нас и не пригласили.

К счастью, Тара не была толстой, как я. Она была очень высокой для своего возраста, что дало ей пару кличек, но я честно считала, что лучше быть высокой, чем полной. И она была красивой и худой, а если надевала платья и короткие шорты вместо любимых брюк и старинных рубашек, она могла свернуть много голов. Так что ее на вечеринку пустят. Насчет себя я не была уверена.

– Ага, хотела бы я передумать, – призналась я. – Но не выйдет. Я обещала, и я пойду с тобой. Просто…

– Что? – Тара зажгла сигарету.

Я смотрела, как она затягивается, становясь бледнее. Она выдохнула, и облако дыма поднялось в звездное зимнее небо.

Она передала сигарету мне, и я неохотно вдохнула. Это сгладит ситуацию, но все это выглядело смешно в эти дни.

– Но… – медленно сказала я, уже теряя ход мыслей. Рассказать ей? Блин.

Я вернула ей сигарету и сказала:

– Просто я слышала, что я не нравлюсь этим людям.

– Кто тебе это сказал?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Парень.

– Какой парень? – спросила она с подозрением.

– Ты его не знаешь. Это зовут Джейкоб.

Она удивленно посмотрела на меня и закашлялась.

– Джейкоб? Чудак с ирокезом, убивший себя? – спросила она, кашляя.

– Попытался убить, – исправила я. – Да, это он. Он часто провожал меня домой, – каждый день несколько недель, пока на прошлой неделе не стал вести себя безумно.

– Уверена, он умер, Перри, – сказала Тара.

– Ага, и я говорила с мертвецом, – рассмеялась я. Игра или нет, но трава в сигарете была сильной, я уже плохо воспринимала ситуацию.

Тара тоже рассмеялась.

– Ну, не знаю. О его похоронах писали в газете не так давно, но я могла перепутать.

Я издала смешок.

– Или я уже перебрала и говорю с призраками.

– Но это звучит как ложь. Никто не ненавидит тебя, Перри. Никто даже тебя не знает.

Это ранило бы пару минут назад, но теперь ее слова лишь немного задели мое сердце.

– Эй…

– Прости, Паломино. Я про то, что никому нет до тебя дела.

Я вскинула бровь. Это звучало не лучше.

– Ты безобидна, Перри. Никто тебя не ненавидит. Серьезно. Пойдем, сама увидишь. Будет круто.

Я кивнула, и мы пошли по темной, почти не освещенной улице на окраине города. Я была воодушевлена, наверное, повлияли два литра канадского сидра, которые мы недавно выпили в автобусе.

А потом Тара пропала. И я осталась одна на улице.

Я озиралась, но видела лишь резкие тени, появившиеся из-за луны, и пустой широкий тупик. Тары видно не было, шум вечеринки притих. Время словно остановилось, все в мире пропали, осталась только я.

– Перри, – услышала я шепот.

Я оглянулась в сторону дома. Во тьме горел одинокий фонарь. Он озарял силуэт Джейкоба, стоявшего на месте с газовым баллоном в руке.

– Пойдем вместе, – сказал он. Без причины я пошла к нему, к жуткой тени на безжизненной улице.

 * * *

Я проснулась с неприятным ощущением и пару секунд не могла вспомнить, где была. Не дома. Комната была слишком темной и без окон.

Я медленно села и дала глазам привыкнуть. В углу мерцали огоньки компьютера и прочих приборов Декса.

Уже вторую ночь за последнюю неделю мне снилось прошлое. Я не знала, почему. Обычно, если мне снилось странное, это было как-то связано с духами, которых мы потом встречали. Я начинала полагаться на свои сны, как на пророческие, или как на обрывок воспоминания из разума мертвеца (как это мило звучало). Но мне снилась старшая школа, то, что я прогнала из головы с помощью лекарств, врачей и терапии. Мне не нравилось, что это возвращалось. Я надеялась, что это ничего не означает. Не должно было. Это все было из-за наркотиков, и все.

Я мало что помнила о снах. Я знала, что там была моя подруга Тара, может, доктор Фридман, мой старый психиатр. Ничего страшного не происходило. Но было во всем этом что-то жутко реалистичное, и мое сердце колотилось, я сильно потела. Я ощупала простыни. Они были влажными. Джен точно сожжет их, когда я уеду.

Этим вечером Декс готовил ужин для нас с Джен (его навыки в этом поражали), и я перебрала вина. Чтобы успокоиться. Все мы перебрали, чтобы разговор шел лучше. Может, помогло то, что мы ели в гостиной, смотрели телевизор, и нам не приходилось пялиться друг на друга. Я не смотрела на них, но я еще помнила разговор с Дексом. Мы все оставили в прошлом.

Теперь моя голова кружилась из-за сна, и мне хотелось пить из-за пота и вина. Я не хотела подниматься из-за стакана воды, темная комната была жутковатой, всегда было странно находиться в чужом доме посреди ночи, но я не смогла бы иначе уснуть. Я осторожно поднялась с кровати, боясь, что собью что-нибудь в темноте. Я добралась до двери, тихо открыла ее и выглянула в коридор. Их спальня была закрыта. Ванная – нет. Жирный кролик, наверное, спал с ними. Я надеялась, что он помешал их сексу.

Я тихонько прошла в кухню, носки беззвучно ступали по полу, я старалась не разбудить их или собаку. Я взяла стакан из высокого шкафчика и налила воды из крана. Желтый свет фонарей проникал через дверь балкона, завешенной тонкой занавеской, что медленно двигалась на ветерке. И хотя квартира была маленькой и красивой, было в ней что-то… странное. Странное и неприятное.

Я допила и наполнила стакан еще раз, размышляя. Не было причины бояться, но мне было не по себе. Я прислушалась и уловила чей-то тихий храп из спальни, снаружи порой гудели машины, тикали часы на стене. Все было нормальным для середины ночи понедельника, но я все равно ощущала покалывание. Волоски на руках стояли дыбом, пока я была там.

Я добила воды и тихо опустила пустой стакан в раковину. Если я задержусь, то доведу себя до срыва.

Я пошла прочь из комнаты, размышляя, не стоит ли зайти в ванную, но что-то заставило меня остановиться в центре квартиры.

То самое ощущение.

Тошнотворное ощущение, сдавливающее легкие, ощущение, что кто-то стоит за мной. Я чувствовала это присутствие и взгляд спиной.

Я была не одна.

И я не могла двигаться, даже если бы хотела. Я застыла, ноги прилипли к паркету.

А потом…

Капли. Я прислушивалась, так что из-за звука сердце чуть не выпрыгнуло. Медленно падали капли. Я не закрыла кран до конца?

Но я знала, что это не кран. У звука не было эха, густые капли падали вдали. Если не кран, то что капало?

Я посмотрела на свою дверь. Она была близко. Я могла добежать и закрыться в комнате. Я могла подпереть дверь кроватью для спокойствия, накрыться с головой и пытаться уснуть. Или могла подавить гордость и прибежать к Дексу и Джен, как ребенок, которому приснился кошмар.

Или я могла обернуться. И увидеть, что нечего бояться. А потом страхи улягутся, и я пойду спать.

Я напряглась и очень-очень медленно развернулась.

Я думала, что, если за мной кто-то есть, то он возле кухни.

Но это было не так.

Кто-то…

Был прямо за мной.

Я стояла лицом к лицу с… существом… покрытым серой кожей, что морщилась в тени. Грудь была красной бездной. Шея напоминала кусок ниточного сыра, едва держала голову, что была плоской, широкой, словно врезалась во что-то твердое, часть головы была открытой, виднелась смесь мозгового вещества, крови и кости. Кровь свободно текла из зияющей раны и собиралась на полу вязкими лужами. Источник того звука.

Глаз ближе к ране был уничтожен, осталась дыра с серым гноем, другой глаз пристально смотрел на меня. Глаз был женским, опухшим, с остатками макияжа. Она, казалось, заплачет, но…

Она улыбнулась мне. И словно загудели осы.

Я закричала.

Несмотря на уроки самозащиты, каратэ и лагерь, я не собиралась сражаться. Я хотела убежать. Со сплошным ужасом в голове я повернулась и попыталась убежать в комнату. Но поскользнулась на носках и рухнула на пол с грохотом, оказавшись у ног гудящей мертвой девушки.

Я поднялась, и из спальни выбежал лающий Жирный кролик, а за ним Джен, размахивающая щипцами для завивки, как оружием.

– Что происходит? – спросила она, озираясь в панике. Я развернулась, но женщины уже не было. А вот кровь на полу осталась, и тянулась к кухне.

– Перри! – закричал Декс. Я увидела, как он выбегает из комнаты, почти обнаженный, едва успевший натянуть штаны. Я была слишком испугана, чтобы обрадоваться этому.

Он остановился и схватил меня за плечи. Джен включила свет в гостиной.

– Что случилось? Ты в порядке?! – он безумно оглядывал меня.

– У тебя кровь? – спросил Джен, глядя на кровь на полу, которую недовольно нюхал Жирный кролик.

Я покачала головой, пытаясь вернуть дыхание и голос. Казалось, я все потеряла в том крике. Он все еще звенел в моих ушах.

– Это не моя кровь, – выдавила я между вдохами.

Джен и Декс переглянулись.

– А чья? – спросила Джен. В ее голосе звучало подозрение. Ей не понравится мой ответ.

Я посмотрела на Декса. Он крепче сжал мои плечи и повел к их белому дивану.

– Нет, Декс, если у нее идет кровь! – крикнула Джен, боясь за мебель.

Он пронзил ее взглядом.

– Она сказала, что кровь идет не у нее. Принеси ей воды.

Она вздрогнула от его резкого тона, но поспешила на кухню, хмурясь, пока старалась не наступить на лужицы крови.

Он усадил меня на диван и опустился рядом со мной. Декс обхватил мои ладони и заглянул мне в глаза.

– Расскажи, что случилось, с самого начала.

И я так сделала, понимая, как это звучит для Джен. К ее чести, она промолчала, лишь принесла чашку воды и устроилась на краю кресла.

– И ты не узнала призрака? – спросил он, когда я закончила.

Я подавила смешок.

– Узнала? Нет.

– Я про то, кем она была. Нормальные ее части не казались знакомыми?

– Нет.

Я посмотрела на свои ладони, он все еще сжимал их. Я чувствовала, что если он уберет руки, мои пальцы будут сильно дрожать. Он тоже это чувствовал.

– Смешно, – сказала Джен. Мы с Дексом посмотрели на нее. Мы знали, что это было бредом, но это произошло. После случившегося на острове я в себе не сомневалась.

– Это правда, – тихо сказала я.

– Ага. Для тебя правда, – сказала она, поднявшись. Джен потянулась, словно ей стало скучно, ее серый пеньюар приподнялся, показывая плоский живот.

– Тогда объясни кровь, – сказал Декс, указав на нее.

Джен пожала плечами.

– Можно придумать много вариантов. Без призраков. Я знаю лишь, что мне нужно убрать это, пока пол не пропитался.

Она прошла к шкафчику и вытащила все для уборки. Я смотрела, как Декс смотрит на нее. Он был насторожен, выглядел зловеще, сдерживал гнев. От этого его глаза вспыхивали, челюсть двигалась. Наконец, он окинул меня взглядом. Теперь он выглядел сочувствующе, почти извинялся. В его взгляде читалось, что мы были против всего мира.

Когда Джен закончила с уборкой и ушла спать. Декс пришел ко мне в комнату пожелать спокойной ночи.

– Может, и в одеяло укутаешь? – спросила я, когда он включил свет и закрыл за нами дверь.

Он застенчиво улыбнулся.

– Я просто хотел убедиться, что ты в порядке.

Я была не в порядке. Совсем.

Я прошла к кровати и забралась в нее, накрылась одеялами. Декс сел на край кровати.

– Я бы остался с тобой, если бы мог, – сказал он, глядя на свои предметы на стенах, рассеянно гладя покрывало на кровати.

– Все хорошо, – сказала я, хоть и очень хотела, чтобы он остался. Я хотела потянуть его за край штанов пижамы, чтобы он оказался на мне. Его тело прогнало бы мой страх. Я хотела потянуть за его черные волосы, прикусить его нижнюю губу. Я хотела провести пальцами по татуировке на его груди – «С безумием приходит свет» – и ощутить безумие в себе, пока оно не поглотит нас.

Я закрыла глаза. Нельзя так думать. Давно я превратилась в подростка?

После долгой паузы он спросил:

– Тебе что-то снилось? – он спрашивал осторожно.

– Да, – я осторожно открыла глаза, боясь снова увидеть ту девушку, но был лишь Декс. Его локти упирались в бедра, он обхватывал руками голову, выглядя так, словно засыпал. Все же было четыре утра. – Но не кошмары. Просто сны. Странные… обрывки из прошлого.

– Какого прошлого?

– Старшая школа.

– Когда ты была наркоманкой? – спросил он с долей изумления.

Я ответила не сразу.

– Да, то время.

– И все?

– Да…

Он поднял голову и повернулся ко мне.

– Уверена?

Я нахмурилась.

– Да, уверена.

Я укуталась в одеяла сильнее и спросила:

– А ты? Тебе хоть что-то снится?

– Ага, – он ухмыльнулся. – Я наедине с огромным пончиком…

– Я серьезно, – сказала я, хоть и улыбнулась.

– Нет. Такие сны мне не снятся, – сказал он. Он встал и поежился из-за холода в комнате. Это время ночи было самым холодным. – Я не хочу оставлять тебя, – он подошел ко мне, остановился, глядя вниз. Декс протянул руку, и я обхватила его ладонь и встряхнула.

– Все будет хорошо, – выдавила я. Он кивнул и тихо воскликнул:

– Эй, а если оставить с тобой Жирного кролика? Он храпит, но зато охраняет.

– Весь в папу? – пошутила я. – Но я была бы рада собаке здесь.

Через пару минут свет в комнате погас, я лежала под одеялами, Жирный кролик сопел у кровати. Я считала его вдохи, пока не уснула.