Текст книги "Невеста по спецзаказу или Моя свекровь и другие животные (СИ)"

Автор книги: Карина Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Не знаю… она цветочкам понравилась. А Бои бесится… Таль уже сбежал. Прячется на полигоне… ты не хочешь?

– Настроения нет.

– Матушка разослала приглашения. Будет представлять твою невесту старейшинам… ну и всем, кто прибудет… а прибудут, как понимаешь, многие…

Шершень появился в стекле беззвучно, на долю мгновенья сложив крылья. Лапы его, снабженные плотными выростами хитина, впились в комариное тельце. И прежде чем комар успел подняться, жвалы шершня ловко откусили ему голову.

Нкрума поежился.

Невесту было жаль, а себя и того жальче. Возникла трусливая мысль бежать, если не в пустыню, то хотя бы с планеты, но…

…этого матушка точно не простит.

– Когда? – со вздохом поинтересовался он.

– Так… завтра, – братец проводил шершня задумчивым взглядом. – Чего тянуть-то?

И вправду, чего?

…ночь пахла азалиями. Вот никогда особо цветы не любила и, быть может, нынешний аромат к азалиям имел отношение весьма опосредованное, но вот… не шли они у меня из головы, эти разнесчастные азалии.

И еще дом.

И пустыня, голос которой доносился сквозь стены. Я способна была расслышать каждое слово ее. Шелест песков, запертых там, за оградой, которую местные хозяева мнили непреодолимой. Но достаточно было откликнуться, и песчаное море смоет ее, накроет дом по самую крышу его…

…слышала шорох змей.

…и шелест крыл неведомых насекомых. И вот как-то беспокойно мне становилось…

– Что, тяжко тебе? – шепотом поинтересовалась я у сороконожки, которую посадили-таки в банку. Банка была высокой, из толстого стекла и с крышкою надежного вида. Но сороконожка ворочалась и скреблась, норовя пробиться сквозь прозрачную эту преграду.

На мой голос она замерла.

А после заскреблась с куда большим энтузиазмом, как бы видом своим показывая пример: вот так надо, Аглая. А ты лапки сложила и конец борьбе за независимость.

…тянуло прохладой.

И азалиями.

И кажется, ночной сад был полон жизни, но что-то, наверное, здравый смысл, подсказывало мне, что не стоит туда соваться. Целее буду.

– Дорогая… – свекровь не удосужилась постучать. Она вплыла в комнату с уверенной неторопливостью океанского лайнера, знающего, что он – самый роскошный корабль в океане.

Белый костюм.

Золотые цепочки на запястьях. Домашние тапочки расшиты круглыми камнями, которые мне напоминали чьи-то глаза. Пояс с теми же камнями.

Сверток в руках.

– Добрый вечер, – я старалась говорить спокойно. – Я вот… в окно смотрю.

– Это хорошо, – она одобрила. – Только выходить не следует… этот мир, полагаю, слишком чужд для тебя…

– Чужд.

Надо же, какое у нас вдруг возникло взаимопонимание.

– Я вообще не представляю, как такое возможно…

– Что именно? – величественный взмах руки и сверток превратился в платье. То есть, не совсем, чтобы в платье: просторные шаровары из бледно-зеленой тюлеобразной ткани, узкая рубашка до середины бедра и просторный жакет, на сей раз изумрудного колеру. – Мне подумалось, что тебе, должно быть, не слишком удобно все время ходить в одном платье. Поэтому если ты не возражаешь…

…какие вежливые слова, а тон таков, что становится ясно: не стоит мне возражать.

Я и не собираюсь.

– …я взяла на тебя смелость подыскать домашнее платье… думаю, в нем тебе будет удобно. Завтра доставят прочие…

– Спасибо.

Интересно, а белье под это платье полагается надевать? Как-то вот…

– Не за что, дорогая… не за что, – она любовно провела по ткани ладонью. – Это круонский шелк… мы держим несколько ферм с шелковичными червями. Слышала?

– Кто не слышал о шелковичных червях, – пробормотала я.

…белье имелось.

…я просто не сразу поняла, что вот эти мотки веревочек с запутавшимися в них кусочками ткани, и есть белье.

– …действительно… нам повезло на пески с высоким содержанием кварца… к слову, я собиралась отдать эти фермы за сыном…

Мило.

Это у них так принято, за женихом приданое давать?

– …он, конечно, несколько далек от прикладной биологии…

…я все же присела и покачала головой, надеюсь, выражая именно сочувствие.

– …а вот вам, как видела, нравится работать с живым. Анемоны вас признали.

– А могли и не признать?

По губам свекрови скользнула тонкая улыбка.

– У нас не принято трогать чужие цветы… очень легко остаться без пальцев.

Ага…

А за обедом, стало быть, не судьба было…

– Не стоит переживать. Это адаптированная форма, – свекровь успокаивающе погладила меня по плечу. – Никто не станет держать в доме по-настоящему опасное растение…

…уже легче.

– …самое большее, что вам грозило – кислотный ожог…

Я сглотнула.

Однако… странные у них здесь представления об опасности…

– …иногда ребенку лучше на собственном опыте позволить понять, что есть опасность… малая боль – большой опыт… так здесь говорят.

Вот что-то сдается мне, что речь идет вовсе не об анемонах.

– …я взяла на себя смелость ознакомиться с результатами вашего тестирования, – она обошла стороной столик, и сороконожка замерла, свернулась клубком и погасла, из яркого насекомого превращаясь в некое подобие камня. – Ваши эмпатические способности… любопытное приобретение…

Ага, как и я сама.

Взвешена.

Оценена.

И сочтена годной.

Я подцепила пальцем веревочку и, прикинув, как сия конструкция будет выглядеть в итоге, покраснела и положила белье на место.

– …так, говорите, вы знакомы с червями? В вашем мире они тоже встречаются? – свекровь распахнула окна, впуская в комнату свежий ветер и запах азалий. Но только их. Стоило чему-то крупному и явно агрессивно настроенному подлететь ближе, как оно увязло в завесе.

– Встречаются, – я поерзала. – Гусеницы такие… едят листья, потом строят коконы… из шелковой нити. Эти коконы, кажется, кидают в кипяток, чтобы личинка погибла, а затем раскручивают.

Познания мои были куцы и печальны.

– Какое варварство! – не то восхитилась, не то возмутилась свекровь. – Не стоит опасаться, никто не заставит вас уничтожать бедных животных…

Она щелкнула пальцем по гудящему шару, отправляя его в темноту сада.

– Скоро включатся ультразвуковые глушилки, и полог станет непроницаемым… – сказала она. – Наши черви обитают в песках… они питаются песчаным крилем, мелкими простейшими, которыми заселены верхние слои. И охотясь, поглощают огромное количества песка… органика переваривается, а неорганика преобразуется в пищеварительном тракте… слюна червей содержит вещества, изменяющие структуру песка… он превращается в клубки тончайших нитей, которые червь попросту отрыгивает.

Лежащий на кровати наряд заиграл новыми красками. Вот как-то… ткань из отрыжки песчаного червя – не самая лучшая реклама.

– Дальше уже дроны подбирают… распутывают… нити получаются исключительной прочности, но в то же время мягкие и тонкие… это одеяние не пробить ни осе, ни даже шершню…

…понятно. Огламуренный бронежилет для девочки, если той вздумается выйти из дома.

А ведь тянет.

Я слышу, как поет пустыня…

– …конечно, процесс, пусть и автоматизирован, но все равно нестабилен, как сама популяция червей… в последнее время их что-то беспокоит. Надеюсь, вы поймете, что именно.

Конечно.

Я же специалист.

По внеземным червям… слетаю и спрошу. Может, песок несвежий попался или луны не в той фазе сошлись. Кому ж еще в этом разбираться-то…

– Больше веры в собственные силы, – моя свекровь была неудержимо оптимистична. И это, честно говоря, пугало. – И окажите мне любезность, оденьте завтра это платье… даже если оно вам не по нраву.

– Почему?

Я моргнула, пытаясь избавиться от навязчивого желания выглянуть в окошко. В окошке этом что-то гудело и гремело, и возилось, и еще шуршало, намекая, что выглядывать вовсе не стоит, что желание это суицидальное и…

– Не всякий род может позволить одеваться в чистый шелк… как правило нити его просто добавляют… но мне хотелось бы показать всем, что мы ценим дар судьбы, Агния… быть может, мой сын и бестолков, и забыл те сказки, которые ему читали на ночь, но я помню… если вас примет мир, примем и мы.

Понятно, что ничего не понятно.

То есть, моя свекровь все же наступила на горло собственному недовольству и приняла-таки меня в почетные невестки. Но только она… и завтра мне предстоит знакомство еще с кем-то, кто будет настроен куда более скептически, а потому меня надо нарядить, чтобы у этого кого-то и мысли не возникло, что мне здесь не рады.

Как все… запутано.

И бестолково.

– Хорошо… – я подняла платье. – Я ведь справлюсь без посторонней помощи, верно?

…здешние слуги меня, честно говоря, несколько пугали. Были они молчаливы, исполнительны и, когда пропадала надобность в их услугах, просто-напросто исчезали.

– Справитесь, – свекровь, кажется, поняла. – Вас смутили ашшеры? Не стоит воспринимать их… как разумных существ. То есть, они, безусловно, ограниченно разумны, но являются по сути теми же дронами, просто адаптированными дома…

…безумие.

Но мое, если уж на то пошло. Кто ж знал, что у меня настолько извращенный разум, да…

– Я постараюсь привыкнуть к ним, – пообещала я.

– Не сомневаюсь, у вас получится… и все же, постарайтесь не выходить из дому, ладно?

Я кивнула.

Постараюсь, что уж тут…

…а платье село идеально. И надо сказать, белье, оказавшееся еще более развратным с виду, чем я предполагала, было удобно.

Шелк холодил кожу.

И был мягок.

Нежен.

И огромное зеркало, в которое вдруг превратилась стена, показывало, что наряд этот странный мне идет…

…этак я и замуж захочу…

…почему бы и нет… мужчина серьезный… червей опять же дадут… он будет дубиной местных мамонтов гонять, а я за прялку сяду. И заживем в любви и согласии…

Глава 11.

Нкрума разбудил тонкий высокий звук. Он появился и исчез, стертый недовольным грохотом местного неба, которое к посторонним звукам относилось весьма ревниво.

Показалось?

Или все-таки…

…будто иглой пространство проткнули.

Нкрума потряс головой, избавляясь от остатков сна. Он потянулся и, добравшись до первой панели, вывел на цифровую стену данные со внешней ограды.

Пески.

И тишина.

Старый червь выбрался на поверхность, раскрыл дыхальца и вывалил жабры, жадно собирая капли росы.

Стая бехтов после охоты устраивалось на дневную лежку.

…и пустынные змеи выползли погреться на рассветном солнце. Скоро оно полыхнет, заставив рептилий исчезнуть в тяжелых складках песка…

Спокойно.

И значит все показалось или…

…он затребовал доступ к станции, и та откликнулась, пусть и с небольшой заминкой.

Утро.

Плотный покров облаков в верхних слоях атмосферы.

Солнце.

Драгоценный желто-красный шар планеты.

…и ощущение какой-то неправильности.

Нервы.

Чтоб их…

…и очередная строчка, на которую отзываются патрульные дроны.

Первый и пятый.

Третий.

Четвертый.

Седьмой.

Шестой в ремонте, код неисправности… все как обычно и нет причин для беспокойства. А звук… мало ли, какие звуки могут привидеться во сне.

Он все-таки дал запрос на полный доступ, но получил закономерный отказ: станция переходила на третий суб-режим. И значит, стоило ждать солнечной бури, но…

…палочники выбрались на подоконник. И колония тупиков копалась в песке, раздирая кривыми лапами плотные нити нор. То один, то другой тупик, нелепый с виду, короткокрылый и длинношеий, обманчиво беззащитный, раскрывал клюв, выбрасывая длинную нить языка. И когда тому удавалось пробить толстое тело норника, тупик ухал.

Они вытягивали личинок.

И хрустели, перемалывая плотные хитиновые покровы. Кланялись самцы, распускали перья, пытаясь привлечь внимание самочек. До сезона брачных игр оставалось еще пара десятин, но молодежь уже забавлялась, а старшие особи наблюдали за нелепыми этими попытками со снисхождением.

…тупики чувствовали приближение бурь лучше, чем кто-либо.

И стало быть, на станции сбой…

…сбои случались, хотя и редко… и до серьезных, требовавших непосредственного вмешательства, дело доходило крайне редко.

Нкрума набрал короткую записку в центр.

Пусть проверят.

На всякий случай. Письмо мигнуло, растворяясь в цифровом потоке внутренней сети, а он вновь попытался получить доступ ко внутренней системы станции. Но она ответила отказом: кристаллические щиты подняты. Свободные порты закрыты.

Режим наблюдения.

И охраны.

…пауки выползли, те, что у подножья Красных скал. Семейство добралось до камней, развесило нити разноцветной паутины, пытаясь привлечь мошкару. И старая паучиха, пробежавшись по ловчим нитям, заботливо украсила их капельками липкой росы.

…эти тоже солнечных вспышек не любят.

Ответа не было.

…беспокойство его лишено смысла, ибо нет безумца, который добровольно сунулся бы на Круон, но…

– Дорогой, ты встал? Чудесно! – матушка была бодра, легка и весьма довольна с виду. – Значит, у нас есть еще время…

– На что?

– На то, чтобы привести тебя в порядок… тетушка Ашари прибудет рано, при ней три внучатых племянницы, присмотрись к ним, будь любезен… очень милые девочки.

Матушка взъерошила гриву и, пройдясь по комнате, умудрилась поднять с пола тонкую шелковую нить, переставить рамку с галоснимком и выровнять папку с бумагами.

– …чуть позже подтянутся Гарахо, – она позволила себе поморщиться. – Заявились все семеро… надеются все-таки получить твою шкуру.

– Самому нужна.

Вновь зачесалось в гриве. Вот интересно, почему треклятая эта блоха оживала лишь в матушкином присутствии?

– Я тоже думаю, что с родом Гарахо не стоит иметь дела… сущие ретрограды. Представляешь, заявили Совету протест… добиваются, чтобы мы закрыли мир и вернулись к обычаям предков… хотя… памятуя твою страсть…

– Мама!

– Я поняла, – она ущипнула за щеку. – Но все же держись в стороне от их девиц. Совершенно безумные создания, с них станется заявить на тебя права и бросить вызов этой девочке…

…захотелось попасть на станцию.

Причем немедленно.

– …но мне хочется верить, что ты сумеешь с ними управиться… а вот на Киш-Ями обрати внимание. У них как раз средняя в возраст вошла. Очаровательное дитя с мягким характером, то, что тебе нужно…

– Мне кажется, – Нкрума все-таки свернул экраны, выведя на стену поликристаллическую поверхность ковра. – мы уже нашли то, что мне нужно…

– Ты про эту девочку? – матушка присела на кровать и поморщилась: ее всегда раздражала излишняя простота убранства его комнаты. – Она, конечно, милое создание, но… тебе не кажется, что вы несколько… несуразно смотритесь? Она такая… хрупкая…

Матушка провела ладонью по покрывалу, изменяя его структуру. И ткань утратила темно-песочный оттенок, пошла крупными круглыми завитками всех оттенков золота.

Она пробежалась пальчиками по стене, выбивая код, и та потекла, лишаясь привычного бледно-коричневого цвета. Да и структура ее стала плотнее, появилась иллюзия каменной кладки, грубой и… и это было красиво, но…

– Не стоит благодарить. Я беседовала с этой девочкой, и кажется, ей самой здесь несколько не уютно…

– Мама…

– Дорогой, – матушка остановилась у полок, но менять их не стала, слава Древним. А вот стол потек, приобретая новые очертания, словно камень оплавило, правда, теперь уже не бурый, а полупрозрачный пустынный янтарь, который добывали со дна моря Ррух. – Это ведь ты ее бросил вчера, одну, в незнакомом месте… без поддержки и участия… и мне показалось, что мой долг хозяйки дома оказать эти самые поддержку с участием… не стоит благодарности.

Подоконники сделались чуть шире.

И тоже полупрозрачными.

Ковер сменил цветовую гамму, а из спящих камней потянулись кристаллические ветки псевдомонов.

– Вот так… а то живешь, право слово, как в казарме… так вот, брак вам заключить придется, в этом нет сомнений, – матушка огляделась и кивнула, в высшей степени довольная своим творчеством. – Это предусматривает договор, как и счастливую вашу совместную жизнь в течение года. И конечно, мы вполне можем себе позволить неустойку, но это нанесет ущерб и нашей репутации, и репутации агентства.

…и все-таки звук был.

Вот снова.

Он прокатился по пустыне, заставив паучиху разжать лапы, выпуская полусъеденного кавалера. И тупики замерли, позабыв про норы… медленно перевернулся на бок червь, но опасным источник звука не счел. В этом мире мало что могло представлять опасность для матерого червя.

– Поэтому наилучшим вариантом будет развод где-нибудь в Центральных мирах… представим это дело, как ее инициативу… девочке заплатим, конечно… ей хватит, чтобы обустроить жизнь… я даже готова сохранить ее принадлежность к роду, при условии…

– Мама, хватит, – Нкрума заставил себя отвернуться от экранов. – Отменяй прием. Что-то происходит…

– Что, дорогой?

Она была мила и дружелюбна.

Всегда мила.

Всегда дружелюбна. И порой это злило больше обычного.

– Не знаю. Но происходит… у меня предчувствие.

– Ты просто слишком волнуешься, – она ущипнула за щеку. – Право слово, не стоит… просто постарайся быть милым. Помни, что тетушка Араши терпеть не может, когда кто-то интересуется ее самочувствием… да и то интересоваться нечем. Эта старая карга всех нас еще переживет, а вот если ты позволишь себе не спросить о здоровье любезнейшей Хамари, она меня со свету сживет своими нотациями…

…матушка говорила.

И говорила…

…и ее голос постепенно размывался, исчезали слова, оставался неприятный тяжелый гул, от которого хотелось избавиться, причем, любым способом.

…солнечный свет пробивался сквозь затемненные окна, освещая скорбную фигуру Ицхари, который застыл на подоконнике памятником самому себе.

– Недоброго вам утра, – дружелюбно сказала я, опуская тапок. Увы, местные тапки были слишком легкими, чтобы представлять угрозу для кого-либо.

– Солнце встало, – Ицхари многозначительно щелкнул жвалами.

– Встает, – уточнила я, поскольку процесс этот лишь начался, а следовательно, рань была несусветная. – Как вы сюда попали?

– Я запросил пароль в ваши покои, – он был меланхолично-заунывен, – и Арагами-тари предоставила его мне…

…надеюсь, ночи, проведенной в одном помещении с особью инсектоидного образа, но в конечном итоге мужской, хватит, чтобы счесть меня окончательно опозоренной?

Или…

– И зачем? – я потянулась.

Спалось, как ни странно, неплохо.

Очень даже неплохо. Кровать была в меру жесткой, и пахла свежестью. Одеяло – теплым, но не жарким. Да и само это место… спокойно мне здесь было, да.

– Ваш день грозит быть долгим, – Ицхари двигался медленно, переставляя конечности столь осторожно, будто до конца не готов был доверить им вес собственного тела.

– Это я уже поняла…

– Сегодня вас представят главам родов и их близким, объявив тем самым, что выбор адмирала Нкрума Одхиамбо из рода Тафано свершен!

Очень рада.

За нас обоих. А за глав Совета с их близкими – тем более.

– Однако блистательная Арагами-тари предположила, что не все будут рады встрече с вами…

…какая нечеловеческая проницательность.

Помнится, в нашем мире родственники свежеокольцованных самцов тоже не проявляли восторга при знакомстве с невестой. Нет, справедливости ради, родичам упомянутой невесты тоже редко приходились по нраву женихи, но… у нас это знакомство кругом родичей и ограничивалось.

– …и она просила меня быть подле вас.

– Будьте, – я кивнула.

Как-то вот… действительно неуютненько.

Заявилась, откуда ни возьмись.

Захомутала перспективную особь, на которую у местных красавиц, полагаю, собственные планы имелись. А вспоминая клыки оных красавиц, как-то совсем уж не по себе становится.

– Согласно контракту, я представляю интересы и жениха, и невесты, и обязан защитить ваш брак от посягательств извне, в чем бы оные не состояли.

Жвалы щелкнули весьма грозно.

…да и сам он, если подумать… метра под два роста, и пусть кажется худым, но куда сильнее человека будет. На передних лапах шипы и зазубрины.

Жвалы, опять же…

…да, с такой свитой мне будет спокойней.

– Берко полагает, что вам нужно проявить себя агрессивной особью. Самки это ценят…

Скрипнули суставы.

– Я постараюсь.

…завтрак подали в комнату.

Печенье. Сок бледно-лилового цвета, в который Ицхари запустил тонкий ус и, прислушавшись к ощущениям, отставил стакан в сторону.

– Вам лучше употреблять чистую воду…

…интересно, сразу яд или что поинтересней?

– …эта композиция содержит химические вещества, не совместимые с биологией вашего вида.

– Яд? – не выдержала я, отправляя в рот кусок печенья.

Ицхари задумался.

– Нет, – все же вынужден был признать он. – Вещество окажет сильнейший седативный эффект в сочетании с повышением уровня эндорфинов…

Успокоительное?

Интересно, кто это так позаботился о нервной моей системе? Надеюсь, не свекровь…

– Вам стоит внимательней относиться к потребляемой пище…

…к счастью, и печенье, и вода, и круглые белые ягоды кисловатого вкуса были признаны годными к употреблению.

Ванна.

И полупрозрачная вода. Мягкий халат. Платье, которое, как ни странно, но пришлось впору. Расческа… Ицхари наблюдал, не делая попыток помочь.

Прогулка по комнате.

И за ее пределы, правда, далеко я не ушла…

– …вы действительно собираетесь представить это недоразумение? – голос Бии звучал резко. – Это… это прямое оскорбление!

…а вот что ответила свекровь, я не услышала.

– …или вы рассчитываете, что одна из девиц Гахаро вызовет ее на поединок?

Меня?

На поединок?

Я вздрогнула, представив местную драку… боже, да я в драках и в саду-то не участвовала, предпочитая решать дело исключительно миром… и пусть порой мир обходился дорого, но…

– …и перервет ей глотку, разом избавив вас от проблем? – завершила блондиночка. – Конечно, скандал будет, но…

Я отступила, не желая быть замеченной.

И руку на горло положила

Как-то вот… все становилось совсем уж невесело. Я вернулась в свою комнату…

– Может, – обратилась я к Ицхари, который был молчалив и как-то слишком уж задумчив, что, признаться, спокойствия не добавляла. – Вы все-таки вернете меня домой?

…в здравый разум и тихие обшарпанные стены областной нашей больнички? Я зажмурилась, представив эти самые стены, выкрашенные темно-зеленой краской. И даже старый фикус в фойе, где ныне поставили автомат для продажи бахил.

Запах хлорки.

Печальный лик гардеробщицы, поставленной следить за посетителями. И вообще…

…ничего не произошло.

– К огромному сожалению моему, – сожаления вот в голосе Ицхари не было ни на грамм, – невозможно это.

Почему, уточнять я не стала. Бред не отпускает? Значит, надо наслаждаться… и лучше в компании.

– Будьте здесь, – я тряхнула головой, чувствуя, как рассыпается то подобие прически, которое мне вообще удалось соорудить. – Я скоро…

…как ни странно, он послушал.

А я вновь оказалась в коридоре. Итак, вспоминаем экскурсию… куда идти? Налево? Направо? Прямо? Прямо и потом налево… заглядывая попутно во все комнаты, которые вообще попадались по дороге.

…и когда открылась очередная дверь, я поняла, что не найду убежища лучше.