Текст книги "Рождественский папа"

Автор книги: Карен Роуз Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Карен Роуз Смит
Рождественский папа

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Бушевала метель. Хлопья снега с неожиданной силой залепили ветровое стекло машины. Николас Кларк привык к снегу, так как жил в Вермонте и любил снежную зиму, поэтому и отправился на горнолыжный курорт, находящийся в трех часах езды от Рутланда. Но последний час пришлось пробиваться сквозь буран. Когда седан занесло дюймов на шесть в сторону, Николас понял, что придется остановиться, если он не хочет увязнуть в сугробах на обочине.

К несчастью, на дорожном знаке было указано, что он въехал в городок под названием Извилистый Ручей, а в этом месте ему менее всего на свете хотелось задерживаться. Он прожил в этом городишке до девятнадцати лет и покинул его без всякого сожаления.

Но судьба любит вмешиваться в самые замечательные планы.

В животе у него забурчало, и неудивительно: уже спустились сумерки и пора было поужинать. К тому же необходимо где-то переночевать, независимо от того, нравится ему Извилистый Ручей или нет.

Он узнал ресторан – любимое место учеников средней школы. В Извилистом Ручье ничто не менялось – вот почему он отсюда уехал. Снег хлопьями падал ему на волосы и на свитер, пока он шел ко входу в ресторан. Но не успел он дойти, как из соседнего дома выбежал старик со странным воплем:

– Эй! Помогите! У нас малыш повис под потолком и его некому достать!

Ник поспешил к обветшалому зданию, где раньше находился склад, а теперь на двери висела дощечка с надписью «Культурный центр».

В большом помещении, посреди которого стояли столики, образуя своеобразный кафетерий, а в конце располагалась сцена, царила суматоха. Женщины и дети галдели, задрав головы вверх, где висел на сбруе, примерно в трех метрах над сценой, маленький мальчик.

Схватив стул, Ник вскочил на сцену, не теряя времени на ступеньки. Ребенок, раскачивавшийся на сбруе, не выглядел испуганным, просто был немного ошеломлен всеобщим возбуждением. На вид ему было лет пять. Поскольку Ник владел магазином игрушек и имел дело с детьми, то определить возраст мальчика не составило труда.

Вот уж ирония судьбы: он отправился на лыжную базу, чтобы отдохнуть от капризных малышей, раздраженных родителей и рождественских хлопот, – и попал, что называется, из огня да в полымя.

– Не дергайся!..

– Скажите ему, чтобы он не шевелился…

– Я поищу лестницу в подвале!..

Среди сумятицы и криков раздайся мягкий, спокойный голос:

– Не бойся, Джейки. Я здесь, а значит, с тобой ничего не случится.

Негромкий женский голос заглушил все остальные, по крайней мере для Ника и мальчика, которому, вероятно, назначено было изображать ангела. Ник перевел взгляд на молодую женщину. У нее были светло-каштановые волосы и необыкновенно темные карие глаза. Он узнал ее – они вместе учились в средней школе. Ник не ухаживал за ней, хотя ему очень этого хотелось. Но мальчики из бедняцких районов не ухаживают за такими девочками, как Фейс.

Она тоже сразу узнала его.

– Ник Кларк?

– Он самый, – Ник криво усмехнулся и отвел глаза. Подставив стул под то место, где висел ребенок, он окликнул его: – Будь молодцом! Я сейчас спущу тебя вниз.

– Веревка запуталась, и меня нельзя спустить, – сообщил ему малыш.

Ник подхватил Джейки под мышки, вытащил из сбруи, и через секунду мальчик уже стоял на сцене.

Фейс обняла ребенка и крепко прижала к себе.

– Ты не испугался?

– Конечно, нет. Ангелы ведь должны летать, – мальчик широко улыбнулся, и веснушки у него на лице весело запрыгали. Рыжеволосый и голубоглазый, он был похож на самого настоящего ангелочка.

Фейс благодарно взглянула на Ника:

– Спасибо. Я так старалась сохранить спокойствие…

– И тебе это вполне удалось, – ответил Ник и внимательно оглядел Фейс Хьюитт, которую не видел много лет.

Она превратилась в женщину, привлекающую своей неброской красотой. Слегка волнистые волосы обрамляли лицо – прическу она не изменила.

От ее улыбки у Ника сжалось в груди и он ощутил что-то похожее на желание. Все еще не отпуская от себя Джейки, она сказала:

– Так ты, кажется, меня помнишь? Мы вместе учились в школе. Я – Фейс Хьюитт.

Ник бросил взгляд на Джейки.

– Ты замужем?

Фейс покраснела:

– Нет.

Фейс Хьюитт была в школе одной из тех девочек, которых он уважал. Может, и за то, что она не участвовала в вечеринках, которые составляли часть жизни его футбольной команды.

Очевидно, он смутил ее, поэтому поспешил сказать:

– Кажется, я слишком любопытен…

– Я приемная мать Джейки, – объяснила Фейс.

Пожилой мужчина, приведший Ника в культурный центр, погладил мальчика по голове:

– Думаю, мы поставим тебя на возвышение, а про сбрую забудем.

– Но я хочу летать! – не согласился Джейки.

Фейс положила руку ему на плечо:

– Мы сделаем тебе чудесные крылья, и все поверят, что ты летаешь. Ведь это главное.

– А я буду помогать их делать?

– Конечно. А теперь надевай пальто и сапожки, и мы пойдем домой.

– Надеюсь, это недалеко, – заметил Ник, – ведь из-за снега ни пройти ни проехать.

– У меня машина полноприводная. Мы справимся. – Она оглядела Ника, одетого в узорчатый свитер, джинсы и черные короткие сапоги. – А что ты здесь делаешь? Гостишь у кого-нибудь в Извилистом Ручье?

– Нет. Я направлялся на лыжную базу, что на Верхнем Обрыве, но из-за глубокого снега далеко не уехал. Придется ждать, пока расчистят дороги. Ты не знаешь кого-нибудь, кто сдает комнаты?

– Да, но… – Она почему-то смутилась, но затем, улыбнувшись, предложила: – Буду рада приютить тебя на ночь. Это такая малость в благодарность за то, что ты вызволил Джейки…

– Как ты можешь предлагать такое постороннему человеку!

Фейс покачала головой.

– Ты не посторонний. Помимо того, что мы учились в одной школе, я помню, как однажды вечером двое мальчишек из футбольной команды загнали меня в угол, когда я возвращалась из школы после классного диспута.

Слова Фейс неожиданно вернули Ника к тем дням, которые он пытался забыть вместе со всем, что имело отношение к Извилистому Ручью. Но упомянутый ею случай он представил себе очень ясно, словно это произошло вчера. Фейс никогда не пользовалась успехом у мальчиков, была просто скромной, хорошенькой девочкой. А в тот злополучный вечер она оказалась одна в школьном дворе, и двое мальчишек из футбольной команды зажали ее в угол. Один выхватил у нее из рук книги, а другой пытался поцеловать. Но тут появился Ник и, сразу сообразив, в чем дело, приказал ребятам убираться, или он отделает их так, что им придется забыть о субботней игре. Футболисты с развязными ужимками удалились, а перепуганная, чуть не плачущая Фейс взяла подобранные Ником книги и поблагодарила его. Оба неловко переминались с ноги на ногу, не зная, о чем говорить. Но тут из школьного здания вышли две ученицы, и явно смущенная Фейс, еще раз поблагодарив Ника, поспешила вместе с подругами домой. На следующий день, столкнувшись в коридоре, они едва заметили друг друга, словно вчерашнего случая и не было вовсе. Хриплым голосом Ник сказал:

– Возможно, я и оказал тебе когда-то услугу, но это не значит, что меня небезопасно приглашать к себе домой.

– Ты выручил меня, а теперь Джейки. Человека, который помогает тогда, когда можно этого и не делать, не следует опасаться. – Молодая женщина застенчиво потерла ладони. – Разве что ты предпочитаешь остановиться в другом месте…

У Фейс был такой же неуверенный взгляд, как в тот вечер у школы. Почему бы ему не воспользоваться ее гостеприимством? А утром он поедет дальше.

– Не хочется стеснять тебя.

– Ты мне не в тягость, – заверила она. – Но должна предупредить – у меня в кабинете нет постелей, могу предложить лишь матрац.

Слово «постель» вызвало в воображении Ника картины, от которых следовало бы воздержаться. Особенно в присутствии такой женщины, как Фейс Хьюитт.

Тем не менее у него дрогнуло сердце от ее доброты и искренности. Такой она была и в школьные годы.

– Твой матрац мне подходит.

У Фейс дрожала рука, когда она ставила миску с шоколадно – ореховыми пирожными на решетку для охлаждения. Подумать только, сам Николас Кларк расчищает от снега дорожку перед ее домом! В школе она была не на шутку в него влюблена, а после того вечера, когда он спас ее от мальчишек, просто боготворила его. Но он был для нее недосягаем. Робкая девочка в практичных, не особенно модных платьях, она проводила время за чтением, что, как считали ее родители, полезнее, чем ходить на вечеринки либо танцы. К тому же Ник был на два года старше и вращался в компании других ребят и девчонок, более прытких, уверенных в себе и не боявшихся, что их поймают за кружкой пива.

Потом, спустя всего месяц после окончания школы, он женился на Памеле Энн Джоунз – жизнерадостной королеве школьных балов, которой завидовали все девушки в Извилистом Ручье. Но брак распался через несколько месяцев, Ник уехал и больше не возвращался.

Запах пирожных заполнил оба этажа небольшого дома. Фейс приподняла крышку на кастрюле с томатным соусом, кипятившимся на медленном огне. Прежде чем поставить варить спагетти, надо загнать в дом Джейки и Ника.

Взяв со спинки стула куртку, она надела ее, застегнула молнию и прошла через гостиную к двери. Выйдя на веранду, Фейс увидела, что она тоже расчищена, как и пространство перед домом. На подъездной дорожке, ведущей к гаражу, отпечатались следы джипа, но их уже припорошил снег. Автомобиль Ника, покрытый снегом, стоял на обочине, так как гараж вмещал лишь одну машину.

Джейки вместе с гостем возились на дорожке перед домом в засыпанных снегом куртках. Джейки в шапке, а Ник – с непокрытой головой. Хлопья снега падали на густые темные волосы. Ей показалось, что он раздался в плечах, скулы заострились, а губы…

Сколько раз девочкой в своих мечтах Фейс представляла себе, как целует Николаса Кларка… И вот он, всего два часа назад, ворвался в ее жизнь! Но теперь она считала себя взрослой и серьезной двадцативосьмилетней женщиной, которой не следует предаваться мечтам о таком привлекательном и опытном мужчине, как Ник. Она просто рада, что может отплатить ему за доброту, проявленную к ней много лет назад, и за сегодняшнюю помощь Джейки.

Хватит фантазий! Фейс глубоко вдохнула ледяной воздух и спустилась по ступеням вниз. К ней тут же подбежал Джейки:

– Ник сгребает снег быстрее, чем я.

– Ник? – Фейс удивленно подняла брови. За те полгода, что Джейки прожил у нее, она научила его вежливому обращению со взрослыми.

– Он сказал, что я могу так его называть, – объяснил мальчуган.

Фейс улыбнулась.

– Тогда можно. А теперь марш домой и вымой руки.

– Хорошо. – Джейки стремглав взлетел по ступеням.

Увидев Фейс, Ник перестал убирать снег. Ветер разметал пряди волос у нее по щекам, и при виде этого ему почему-то стало теплее на холоде.

– Пора ужинать, – сказала Фейс.

– Я надеялся закончить, но метель не прекращается, так что придется мне все расчищать заново.

– Ну уж нет. Только не тебе. Я завтра этим сама займусь.

– Неужели для тебя это обычное дело?

Удивление, прозвучавшее в его голосе, вызвало у Фейс улыбку:

– Мы живем в Вермонте. Я здоровая и крепкая и в состоянии сгрести снег.

Ник скорчил гримасу.

– Я похож на мужчину, не признающего равноправие полов?

– Нет, просто на человека, который привык к снегоочистителям либо к тому, что кто– то другой чистит дорожки перед его домом. Где ты сейчас обосновался?

Он пожал плечами и ответил не сразу:

– В Рутланде.

– Ты в отпуске? – Фейс вдруг захотелось побольше узнать о Нике – где он живет, кем стал.

– Мой отпуск больше походит на побег.

Она молчала, а он продолжал:

– У меня магазин игрушек вот уже пять лет. Начиная со Дня благодарения [1]1
  Последний четверг ноября. – Здесь и далее примечания переводчика.


[Закрыть]и до самого Нового года можно просто сойти с ума. У меня умелые служащие, и в этом году я решил удрать на Рождество.

– Удрать? – Голос Фейс прозвучал так, словно он произнес что-то немыслимое.

Ник засунул руку в перчатке в карман.

– Не все придают такое значение праздникам.

– Но Рождество… – Она замолчала, прочитав на лице Ника, что у него имеется еще одна причина покататься на лыжах, а не только желание избежать сутолоки и суеты. Снежинка попала ей прямо на нос, и Фейс сказала: – Давай поговорим об этом в доме.

– Да не о чем говорить, – ответил Ник. – Я начну разгребать подъездную дорожку, немного поработаю, а затем приду.

Мысль была ей ясна: они больше не в школьном коридоре, где, кстати, тоже не очень-то общались. Фейс оставила Ника во дворе, а сама пошла в дом готовиться к ужину.

Вскоре в кухню в одних носках вошел Ник. Взлохмаченные ветром волосы и твердая линия подбородка делали его очень привлекательным. Остановившись в дверях, он потянул носом:

– Пахнет замечательно.

– Надеюсь, ты ешь спагетти и хлеб с чесноком.

– Я ем почти все. – Взгляд Ника скользнул по ее нежно-кремовой блузке и джинсам.

Тут в кухню вбежал Джейки:

– Я помылся, Фейс.

– С мылом? – спросила она.

Джейки утвердительно кивнул и подошел к Нику:

– Ты будешь мыться наверху?

Ник улыбнулся:

– Полагаю, что да.

Джейки, тоже улыбаясь, схватил Ника за руку:

– Пойдем. Я покажу где.

Они пересекли гостиную и поднялись наверх, где находилась ванная.

Во время ужина Джейки не переставал болтать, в основном о рождественском представлении. Ник оказался хорошим слушателем и задавал мальчику вопросы, а Джейки не закрывал рта, поглощая между болтовней спагетти. Фейс подумала, что Ник вступил с ним в разговор специально, чтобы она больше не расспрашивала его самого.

После пирожных, которые Джейки и Ник съели с большим удовольствием, Джейки попросил разрешения выйти из-за стола.

– Ты можешь немного поиграть. А потом пойдем купаться, – напомнила ему Фейс.

– Разве это надо?

– Ты прекрасно знаешь, что надо. Я помою посуду и позову тебя.

Джейки убежал в гостиную, а Фейс начала убирать со стола. Вдруг Ник очутился около нее с миской пирожных. Поставив миску на стол для посуды, он коснулся ее плеча. Он стоял так близко, что она ощутила запах и тепло его тела. Таинственным образом он притягивал ее к себе, а серебристо– голубые глаза гипнотизировали.

– Фейс, насчет того, что я сказал, когда мы были во дворе…

– Я не имела права любопытствовать.

– Ты этого вовсе не делала. Просто я хотел забыть все, что связывало меня с Извилистым Ручьем. Праздники здесь ничем не отличались от любого дня недели. Если мой отец не бывал пьян, то играл в покер, пытаясь выиграть деньги, чтобы заплатить за квартиру. День благодарения и Рождество связаны у меня с воспоминаниями, о которых я предпочитаю забыть.

Она не знала, что на это ответить. Праздники и семья играли важную роль в ее жизни, особенно Рождество.

– Мне кажется, что магазин игрушек гармонирует с рождественскими праздниками, – сказала она. Ей хотелось, чтобы он побольше рассказал о себе. Ник задумался.

– Просто дети немыслимы без игрушек. Когда я покупал магазин, то хотел видеть, как детские глаза сияют восторгом и радостью. Игрушки учат строить, узнавать новое и… мечтать. И так круглый год.

Извилистый Ручей – маленький городишко, и Фейс слышала о родителях Ника. Мать оставила семью еще до того, как Ник пошел в школу. Отец же так и не смирился с этим несчастьем. Они жили в бедняцком районе, где дети целыми днями гоняли по улицам, а подростки безобразничали. Нику удалось всего этого избежать.

Фейс поняла, как много для Ника значит его магазин.

– Держу пари, что ты позволяешь детям поиграть в игрушки.

Ник удивился ее прозорливости.

– Да, но до определенных пределов. Я складываю образцы игрушек в углу магазина. – Он засмеялся. – Это своего рода испытательный полигон. Узнаю таким образом, какие модели выдерживают детский натиск.

– Но в этом году ты решил устроить себе отпуск?

Глаза Ника сделались совершенно голубыми.

– Я не отдыхал с тех пор, как пять лет назад купил магазин.

Наступило молчание, и Фейс слышала, как бьется у нее сердце. Ник потянулся к ней и стал гладить пальцами кончики ее волос.

– Я помню, как сидел позади тебя на собраниях и любовался твоими волосами. Мне было интересно, такие ли они мягкие на вид, какими кажутся.

Тогда она носила длинную прическу. Фейс вспомнила те разы, когда Ник сидел позади нее, и как она прислушивалась к его низкому голосу, и… как ей хотелось, чтобы он обратил на нее внимание. Она взглянула на него, гадая, изменили ли что-нибудь прошедшие годы.

Ник наклонил голову, словно собираясь что-то сказать, но тут она услышала, как Джейки с грохотом возит грузовик по полу гостиной. Что за мысли у нее в голове? Неужели она пытается оживить детские мечты?

С глубоким вздохом Фейс сделала шаг назад. Ник тоже отодвинулся.

Годы не изменили того факта, что она до сих пор девушка из захолустного городка, а вот он больше не провинциал, он порвал с Извилистым Ручьем и появился здесь лишь проездом.

Запустив руку в волосы, Ник сказал:

– Я, пожалуй, закончу с подъездной дорожкой. Завтра будет меньше работы.

– Если снегопад прекратится, – заметила Фейс. Ей вдруг захотелось, чтобы Николас Кларк вечно расчищал у нее снег. Но что может произойти дальше? Фейс покраснела.

– Надеюсь, – сказал Ник. – Меня ждут лыжи на Верхнем Обрыве.

Его слова прозвучали так, как будто ему не терпелось уехать отсюда. Хватит строить нереальные планы. Но когда он вернулся в гостиную за курткой, она поняла, что юношеское увлечение у нее не прошло – просто дремало внутри все эти годы – и для собственной же пользы ей следует подавить его навсегда.

Ник приставил лопату к стенке дома, стряхнул снег с сапог и вошел внутрь. Раньше он уже оглядел жилище Фейс, а теперь присмотрелся к нему повнимательнее и понял, что его можно описать в двух словах – обжитое и уютное. Цветной плетеный коврик и в тон ему покрывало на спинке мягкого дивана, как и обивка огромного кресла, в котором так и хотелось утонуть… Около маленького кирпичного камина – деревянное кресло– качалка. У стены телевизор и проигрыватель. На одной из полок детские видеофильмы, на другой – фотоальбомы. Ник вдруг заметил вокруг потолка узор из плюща. Наверняка Фейс сделала этот бордюр сама.

Сняв куртку и сапоги, он прошел через гостиную в большую кухню. Над столом и стульями из кленового дерева висела медная люстра, освещая столовую часть, а небольшое пространство, занятое непосредственно кухонными принадлежностями, состояло из деревянных стенных шкафов. Внизу было пустынно, и он поднялся на второй этаж.

Тихий ласковый голос привлек его внимание к маленькой спальне. Там стояла всего одна кровать, покрытая одеялом с ярким рисунком из машинок. На низеньком ночном столике в вазе плавала золотая рыбка. Но Ника пленил вид Фейс, сидящей в кресле-качалке. Она напевала, укачивая Джейки. От этой умилительной сценки у Ника защемило сердце.

Он молча наблюдал за ними. Но тут Фейс, видно, почувствовала его присутствие и подняла голову.

– Сегодня он уснул, не дождавшись конца сказки.

Не успела она подняться с кресла, как Ник быстро вошел в комнату и взял Джейки у нее из рук.

– Не надо его будить, – прошептал он. Хрупкая Фейс не смогла бы встать с кресла и уложить Джейки в постель, не потревожив его сна.

Держать ребенка на руках было непривычно для Ника, хотя он любил смотреть на малышей у себя в магазине. Ему припомнилось то время, когда он думал, что станет отцом, и связанные с этим надежды и мечты. Но Памела Энн своей дьявольской ложью все разрушила.

Теперь, глядя на рыжие волосы и веснушки на невинном личике Джейки, он позавидовал Фейс. Интересно, почему она не вышла замуж, а стала приемной матерью для этого малыша?

Рукав ее блузки нечаянно коснулся руки Ника, когда она поправляла постель, и ему показалось, что она дотронулась до его кожи через рубашку и свитер. Осторожно уложив Джейки, Ник отошел в сторону.

Движения Фейс были как у настоящей матери: она подтянула одеяло и с нежной улыбкой поцеловала Джейки. Затем откинула волосы с его лица, поцеловала собственные пальцы и дотронулась ими до его лба. Вероятно, таков у них ночной ритуал, подумал Ник. Грудь у него сдавило, и, отвернувшись, он вышел из комнаты.

Фейс последовала за ним, оставив дверь полуоткрытой.

– Откуда он у тебя? – спросил Ник, и голос его прозвучал хрипло.

– Пойдем ко мне в контору, – предложила она, указав на комнату, где он оставил свой чемодан.

Домашний уют не обошел и контору, хотя здесь преобладало техническое оборудование: компьютер, принтер, факс, ксерокс, сканер и чертежный стол.

– Все очень разумно устроено, – заметил Ник.

– Это мое рабочее место – я разрабатываю программное обеспечение для компьютерных компаний.

– Работа дома имеет свои преимущества, – сказал Ник, не сводя с Фейс глаз.

– Несомненно. Джейки начал ходить в детский сад в этом году, а раньше я работала по утрам, пока он не вставал, и вечерами, уложив его спать.

Ник облокотился о письменный стол.

– А где его родители?

– Погибли в автокатастрофе. Отца своего он не знал, так как его мать забеременела, когда ей было всего пятнадцать лет. Ее родители отреклись от нее, но она продолжала жить вместе с Джейки и переехала сюда года два назад.

– Ты хорошо знала мать Джейки? – спросил Ник.

– Я встретила ее в культурном центре – ей был нужен кто-нибудь, чтобы присмотреть за Джейки. Она работала официанткой. Много платить она не могла, вот я и вызвалась. Мне было нетрудно приспособить свою работу к ее расписанию. Но стоило ее дружку появиться на шикарном мотоцикле, как она стала все чаще оставлять Джейки со мной. Как-то вечером они слишком резко развернулись на повороте и угодили в противоположный поток транспорта. Ужасная трагедия!

– И никаких родных у него нет? – Ник просто не мог себе представить другую такую же самоотверженную женщину, как Фейс, которая взвалила бы на себя всю связанную с воспитанием ребенка ответственность.

– Семья его матери живет в Нью-Йорке. Им не нужен ребенок, из-за которого они потеряли дочь. Отец мальчика живет в Техасе. Он заявил, что не имеет возможности взять его к себе. Поэтому выбор был между совершенно чужими людьми и мною. Власти позволили мне заботиться о нем еще до того, как я получила официальное разрешение стать приемной матерью. С тех пор он живет со мной и заполняет пустоту в душе.

Ник всегда догадывался о том, что Фейс не такая, как все. Теперь он в этом убедился. Они стояли, молча глядя друг на друга, но между ними словно пробежал электрический разряд. Наконец Фейс отвела глаза и указала на матрац, состоящий из трех сшитых вместе диванных подушек.

– Разложи его, а я принесу простыни и полотенца.

Вернувшись, Фейс стала устраивать постель Нику, а он следил за ее тонкими руками, тщательно подтыкающими простыни под углы матраца. Он засунул подушку в наволочку, обратив внимание на вышивку по краю и уловив легкий цветочный запах духов. Они касались друг друга, испытывая при этом неловкость и стараясь не обращать внимания на взаимное притяжение.

Когда зазвонил телефон и Фейс потянулась к трубке, она задела Ника плечом, а он не сделал ни малейшей попытки отодвинуться.

– Алло…

Ника почему– то заинтересовало, кто может ей звонить в десять часов вечера. Мужчина? У такой женщины, как Фейс, несомненно, есть своя личная жизнь.

– Здравствуй, мама.

При этих словах Ник почему-то ощутил облегчение. Удивительно! Все-таки к Фейс его тянет до сих пор.

– У нас все в порядке, – говорила в телефонную трубку Фейс. – А, ты только что об этом узнала? Нет, Джейки не испугался. Наоборот, ему, кажется, очень понравилось качаться в воздухе.

Фейс обмотала шнур вокруг мизинца.

– Да-да, его вытащил Ник Кларк.

От чего-то сказанного матерью она нахмурилась. Но вскоре Ник догадался, о чем разговор.

– После того как он спас Джейки и расчистил дорожку к дому, я по меньшей мере должна была предложить ему переночевать. – Фейс бросила взгляд на Ника; щеки у нее порозовели.

Следующее высказывание миссис Хьюитт явно касалось репутации Ника в школьные годы, но Фейс отрезала:

– Это было тогда, а сейчас мы уже взрослые, мама. Если миссис Барли хочется посплетничать – пожалуйста. Я просто проявляю гостеприимство. Скажи папе, пусть ест побольше куриного бульона. Я рада, что простуда у него проходит. Постараюсь завтра заглянуть и посмотреть на костюмы для представления. Одевайся теплее. Целую. – И она повесила трубку.

Ник бросил взгляд на свой чемодан.

– Может, мне лучше переночевать в другом месте? Я-то знаю, как умеют болтать языками в Извилистом Ручье.

– Не говори ерунды, – отмахнулась Фейс. – Завтра они найдут другую тему для сплетен.

Но он не хотел, чтобы она была предметом пересудов. Его репутацию в этом городишке уже не восстановить, а Фейс следует оберечь.

Словно читая его мысли, она схватила Ника за руку:

– Ты застрял в Извилистом Ручье, и тебе необходимо где-то переночевать. И кончим на этом.

Он посмотрел на пальцы, сжавшие его руку, ощутил их приятное тепло и подумал, что ему хочется не кончать на этом, а наоборот – с этого начать.

– Хорошо. Будь по-твоему. Не бродить же мне по улицам, стучась в двери.

Фейс улыбнулась, но, переведя взгляд на матрац, вдруг предложила:

– Может быть, тебе лучше спать в моей постели?

Ник был застигнут врасплох, к тому же его влекло к Фейс, поэтому, не подумав, он брякнул:

– С тобой?