355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Карен Монинг » Заклятие Горца » Текст книги (страница 4)
Заклятие Горца
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 04:01

Текст книги "Заклятие Горца"


Автор книги: Карен Монинг



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Марк продолжал говорить, но воспринимался ею как отдаленный, надоедливый шум.

«Профессор и я уже встречались этим вечером», – сказал блондин. И она пропустила этот комментарий мимо ушей, слишком увязнув в собственных мелких проблемах и интересах.

А теперь профессор был мертв.

Осознав это, она ощутила леденящий кости холод. Согласно тому, что Марк только что сказал ей, время его смерти 6:15 после полудня. В понедельник ночью, когда она отправилась собирать ему книги, он уже был мертв.

Все время, что она находилась в его офисе, он был мертв.

– И знаете что, – сказал Марк, все еще продолжая свою болтовню, – Эллис, начальник отдела, сказала мне, что я должен вести занятия профессора до окончания семестра. Вы можете поверить в такое дерьмо? Как они могут позволить себе не нанимать…

– Ох, повзрослей же наконец, Марк, – прошипела Джесси, нажав кнопку отключения.

Когда она, наконец, сумела избежать десятого уровня Ада, Джесси помчалась переулками обратно к университетскому городку.

Бессвязные мысли в беспорядке крутились в ее голове. Среди всех единственно ясная привлекала ее как маяк.

Она должна была снова увидеть зеркало.

Почему – она не имела понятия.

Это была просто единственная вещь, о которой она могла думать на данный момент. Она не могла заставить себя пойти домой. В ее нынешнем состоянии она полезла бы на стены. Она не могла пойти в больницу: больше не было никого, кого нужно посещать. У нее было несколько близких друзей, но они имели тенденцию работать столько же, сколько и она, таким образом, придя неожиданно, можно натолкнуться на холодный прием, и, кроме того, даже если бы она пошла, что она скажет? «Привет, Джинджер, как твои дела? Между прочим, или я сошла с ума, или моя жизнь стала, как у Индианы Джонс, полной таинственных артефактов, иностранных злодеев и захватывающих аудиовизуальных спецэффектов».

Когда она вернулась в офис, поперек двери была наклеена полицейская лента.

Это на мгновение остановило ее. Когда она заметила, что это была лента полиции университетского городка, стащила ее в сторону. Нарушение университетских процедур не казалось таким же тяжким уголовным преступлением как нарушение закона в Реальном Мире.

Поскольку она провернула ключ в замке, то удостоверилась, что дверь на сей раз действительно заперта. Она мысленно спросила себя, что она собирается делать, когда окажется внутри.

Начнет беседу с экспонатом? Прикоснется к зеркалу? Пробует вызвать дух? Как это сделать? Используя доску для спиритических сеансов или что-то другое?

Если судьба на ее стороне, то ей не потребуется делать этого.

В момент, когда она открыла дверь, рассеянный луч света из коридора упал прямо на серебристое стекло.

Ее ноги примерзли к полу. Руки, сжали дверь. Даже ее дыхание замерло. Она не была уверена, но предполагала, что ее сердце также сделало долгую паузу, ощущая тяжесть момента.

Ярко освещенный, в зеркале стоял и рычал высокий, полуголый, абсолютно сексуальный божественный мужчина.

– Проклятье, девка, сколько тебе понадобилось времени, чтобы вернуться.

Глава 5

Когда Джесси было семнадцать лет, она почти умерла.

Она пошла в одну из гимнастических секций по скалолазанию, потому что ее лучший друг позвонил и сказал, что футбольный игрок, в которого она влюбилась без памяти, будет в тот уик-энд там, он и его друзья. Там с ней произошел несчастный случай, в результате которого она получила многочисленные переломы и черепно-мозговую травму.

Из-за этого она пропустила лучшую пору ее последнего года в средней школе, выздоравливая дома. В том месте, где голова была пробита, ей вставили металлическую пластину. Она слушала рассказы других учеников о школьных балах, вручении аттестата и выпускном.

А парень, по которому она сходила с ума, даже не был в гимнастическом зале в тот день.

Она почерпнула из этого опыта несколько вещей. Первое и самое главное: «не доверяй планам мышей и мужчин» – пословица была абсолютно верна. Она не была в группе поддержки своей футбольной команды, когда они прошли в финал, единственный год из семи; она не надела на школьный бал потрясающее розовое платье, которое все еще висело в ее гардеробе; она не бросила свою кепку; она не была на вручении аттестатов. И второе: иногда, когда все плохо, может спасти только чувство юмора. Ты можешь или смеяться, или кричать, однако, истерики не только ухудшат твое самочувствие, но и испортят внешний вид.

Это пронеслось в ее голове, пока она стояла там, уставившись на человека в зеркале, которого не могло быть там, в комнате, где недавно была совершена попытка покушения на ее жизнь. В комнате, хозяин которой был недавно убит, и который сказал бы, что события прошедших нескольких дней можно квалифицировать как ужасные даже по консервативным меркам.

Она начала хихикать.

Она не могла справиться с этим.

Сексуальный бог нахмурился, а его глаза сузились и потемнели.

– Ничего смешного. Войди и закрой дверь. Сейчас же. Существует множество вопросов, которые мы должны обсудить, а время ускользает.

Она хихикнула громче, одной рукой прикрывая рот, другой ухватив дверной косяк. Время ускользает. Кто так говорит?

– Ради Христа, девка, вызови меня, – сказал он сердито. – Кто-то должен потрясти тебя.

– О, я так не думаю, – вставила она между хихиканьем. Хихиканье, которое, кажется, начинало перерастать в истерику. – И я не девка, – сообщила она ему надменно. И хихикнула.

Он рычал мягко.

– Женщина, ты вызывала меня накануне, и я не причинил тебе вреда. Разве ты не можешь довериться мне снова?

Она хихикала.

– Я думала, что крепко сплю и мечтаю во сне. Это никак не относилось к вопросу о доверии.

– Я убил человека, который пытался убить тебя. Разве это не является достаточным аргументом, чтобы доверять мне?

Она прекратила смеяться. Это было так. Он был тем, кто свернул шею белокурому мужчине и оставил его лежать мертвым на улице. Хотя часть ее мозга знала, что это произошло в действительности, она все еще пыталась разобраться, произошли ли эти события в бредовом мире или реальном. Его замечание притянуло ее пристальный взгляд к его рукам. Большие руки. Обхватывающие шею руки.

После недолгого колебания она ступила осторожно в офис. Последовала пауза, пока она медленно закрывала за собой дверь.

Хихиканье прошло. Тысяча вопросов вертелось в ее голове.

Засунув руки в передние карманы джинсов, она уставилась на зеркало.

Она закрыла глаза. С усилием сжала их. Открыла. Повторила это дважды, не сочтя это излишним в данной ситуации.

Он был все еще там. Вот дерьмо.

– Это не сработает, – сказал он сухо.

– Я действительно сумасшедшая? – шептала она.

– Нет, ты не сумасшедшая. Я – здесь. Такое действительно случается. И если ты желаешь выжить, то должна выслушать то, что я говорю.

– Люди не могут находиться внутри зеркал. Это невозможно.

– Скажи этому зеркалу.

Он ударил кулаками по стеклу с той стороны, чтобы акцентировать внимание.

– Забавно. Но не факт.

О, это было сверхъестественным – видеть его внутри зеркала!

– Ты должна составить собственное мнение по этому вопросу. Лучше сделать это прежде, чем кто-то другой приедет, чтобы убить тебя.

Этот ответ исчерпывающе характеризовал его отношение к ней. Он знал, что был реален, и если она была слишком непробиваема, чтобы понять это, то это не его проблема. Конечно, заблуждение попыталось бы самосохраниться, не так ли?

Ну как он мог быть реальным?

У нее не было никакого опыта для того, чтобы иметь дело с необъяснимым. Нужны факты. Все, что она могла сделать – это исследовать случай, и накапливать результаты, пока не узнает больше.

Наконец, приняв решение, она подошла к настенному выключателю и щелкнула им.

И впервые действительно хорошо рассмотрела его.

Отпад, думала она, ее глаза расширялись, пытаясь впитать как можно больше его в себя. Два предыдущих раза были краткими по времени, а комната плохо освещена, так что она лишь мельком рассмотрела его. У нее создалось только общее впечатление о нем: большой, смуглый, очень сексуальный мужчина.

Она не рассмотрела деталей.

А какие это были детали!

Ошеломленно она постепенно упускала глаза… ниже. Снова. Медленно.

– Не торопись, девушка, – бормотал он так мягко, что она едва услышала его. Его следующий комментарий был преднамеренно вне зоны ее слышимости, шелковистое: – Я планирую не торопиться с тобой.

Он был высок, заполняя зеркало сверху донизу рамки. Мощно сложенный, с широкими плечами и слегка перекатывающимися мускулами, на нем была кристально чистая юбка из темно-красной с черным ткани и черные кожаные ботинки, и если она не ошибалась, на запястьях у него блестели металлические браслеты.

Никакой рубашки. Зло выглядящие черные и темно-красные татуированные руны покрывали левую сторону его скульптурной груди, начинаясь у основания его грудной клетки, проходя через сосок поперек плеча и заканчиваясь у основания его челюсти. Каждый мощный бицепс был также окружен полосой темно-красных и черных рун. Густой, шелковистый след темных волос начался чуть выше пупка и скрывался в пледе.

О, Боже, что он укрывал? Что было той выпуклостью, поднимающей клетчатую материю?

Ее пристальный взгляд застрял там в течение неуклюжего момента. Ее глаза продолжали расширяться. Впитывая мелкими глотками воздух, она резко отвела глаза. Кровь прилила к щекам.

Она только что глазела на его член.

Стоя там, со всей очевидностью уставившись на него. Достаточно долго, чтобы он заметил. Это было не характерно для нее. Ее гормоны, так или иначе, пришли в серьезно неисправное состояние. Она интересовалась артефактами, не членами.

Она подняла взгляд к его лицу. Оно было также греховно великолепно, как и остальная часть. Он имел точеные, гордые черты древнего кельтского воина: сильная челюсть и скулы, высокомерно поднятый прямой аристократический нос, и рот столь сексуальный и искусный в поцелуях, что ее собственные губы инстинктивно сжались, а затем раскрылись, только смотря на него, как будто ожидая поцелуя. Она облизала их, чувствуя себя странно притихшей. Темная тень щетины пробивалась на его твердой челюсти, заставляя его розовые губы казаться еще более сексуальными в окружении этой грубой мужественности.

Его волосы были не черные, как она думала в темноте, а насыщенного, блестящего цвета красного дерева с прядями золота и меди. В половину из них было вплетено множество узких шнурков, соединенных на концах блестящим металлическим плетением из бисера. Его глаза были цвета виски, кожа бархатная от загара.

Он даже из зеркала источал первобытную, элементарную мощь, возвращал во времена, когда мужчины были мужчинами, а женщины поступали так, как им говорили.

Ее глаза сузились. Она не выносила такой тип. Шовинистические, властные мужчины, которые думали, что они могли командовать женщинами.

Очень плохо, что ее тело, по всей видимости, имело другое мнение. Очень плохо, что ее тело, определенно казалось заинтригованным различными возможными распоряжениями, такими как: сними свою одежду, женщина; позволь мне почувствовать твой вкус на кончике моего языка…

Он был похож на мужчину, который не примет в качестве ответа слово «нет», такой не допустит запретов от женщины; мужчина, который, получив женщину в кровать, не освободит ее, пока не сделает все, что должен был сделать с ней, трахнет ее настолько полно, что она не сможет подняться.

– Вызови меня, женщина, – поступила напряженная команда низким сексуальным шепотом с шотландским акцентом. Его голос был столь же невероятен, как и внешность. Глубокий и богатый как горячий, темный ром, который стекал в ее живот, разжигая медленное пламя.

– Нет, – сказала она слабо. Ни за что снова она не позволит повлиять ему на себя, независимо от того, как много было в нем тестостерона.

– Тогда я предлагаю тебе, женщина, прекратить так смотреть на меня.

– Как так? – ощетинилась она.

– Как будто ты желаешь пройтись по мне своим язычком снова. И не только по моей спине. – Он поймал свою нижнюю губу между зубами и выдал ей дьявольскую улыбку.

– Я не хотела облизывать тебя, – защищалась она. – Я уже говорила, что думала, что ты был мечтой.

– Любая мечта, какую ты пожелаешь, женщина. Но для этого нужно вызвать меня.

Его пристальный взгляд, горящий огнем, обстреливал ее, задержавшись на грудях и бедрах.

Тепло разливалось по ее коже, где скользил его пристальный взгляд.

– Нет.

Он пожал плечами.

– Это твой выбор, дорогуша. Умрешь напрасно. Не говори, что я не предлагал свою помощь.

Он отвернулся. Серебристая поверхность, скрывая его, слегка колебалась, черные пятна вокруг краев текли и убывали, как будто поверхность стала внезапно жидкостью, и вот она созерцала простое зеркало.

– Эй, подожди! – кричала она, впадая в панику. – Вернись сейчас же!

Ей нужны были ответы. Она должна была знать, чего ожидать. Чем было зеркало; как такое могло случиться; кто пытался убить ее; действительно ли есть еще убийцы, посланные за ней?

– Почему? – Его глубокий голос резонировал где-то в пределах стекла.

– Поскольку я должна знать, чего ожидать!

– Ничего в этом мире не происходит просто так, женщина.

– О чем ты говоришь? – спросила она гладкую серебристую поверхность. Она разговаривала с зеркалом. Как Алиса в Стране чудес, хотя она не имела ничего общего с ней.

– Это достаточно просто, не правда ли? У меня есть кое-что, в чем нуждаешься ты. У тебя есть что-то, чего хочу я.

Она еще раз уточнила. Ее дыхание, замерло, а сердце начало учащенно стучать. Она увлажнила внезапно пересохшие губы.

– Ч-что?

– Ты нуждаешься в моей защите. Ты нуждаешься в моей поддержке. Я в курсе того, что происходит, и кто приедет по твою душу, и как остановить их.

– И что ты хочешь взамен? – спросила она осторожно.

– Ох, много чего, девушка. Но мы начнем с самого простого – свободы.

Она покачала головой.

– Мм… мм… Не пойдет. Я не уверена насчет первого…

– Ты знаешь все, что тебе положено знать, – отрезал он категорически. – Ты знаешь, что умрешь без меня. Думаешь, сможешь ограничить меня? Я пробыл в этом проклятом зеркале слишком долго, чтобы быть любезным. Это зеркало – единственная тюрьма, которую я перенесу. Я не позволю тебе строить другие ограничения для меня, женщина.

Его акцент стал более заметным, он практически выплевывал заключительные слова. Она сглотнула. Ее рот стал настолько сухим, что она услышала еле слышный хруст хрящей, когда ее кадык поднялся и упал. Она прочистила горло.

Внезапно он снова появился в зеркале, наблюдая за ней; серебро слегка завибрировало вокруг него, словно по волнам пробежала сверкающая алмазная рябь.

Его сексуальный рот изогнулся в высокомерной улыбке. Если он хотел этим убедить ее, с дрожью думала она, то он промахнулся на милю. Это была улыбка полная притягательной мощи и вызывающая жар. Настолько притягательная. Настолько порабощающая.

Тогда ей пришло в голову, что она получила от него пользу той ночью. Она вероятно никогда не освободила бы его, не зависимо от того, принимала бы она его за мечту или нет. Тот ужасный убийца, думала она, не был соперником для этого мужчины. Они даже отдаленно не были в одной и той же лиге. Сломать шею блондину, вероятно, было столь же легко для него, как отмахнуться от мухи. Независимо от того, кем он казался, он был чем-то большим. Он и близко не напоминал обычного человека.

Она возилась с ручкой двери позади нее.

– Освободи меня, – сказал он, настаивая, – скажи слова. Я буду твоим щитом. Я буду стоять между тобой и всеми. Это то, в чем ты нуждаешься, и ты знаешь это. Не будь дурочкой, женщина.

Встряхнув головой, она повернула ручку.

– Это означает – нет? Предпочитаешь умереть? Из-за меня? Только из-за того, кем я являюсь, ты боишься, что я могу сделать с тобой что-то ужасное?

Его горячий пристальный взгляд прошелся по ней, задерживаясь на определенных частях ее тела, весьма красноречиво говоря, что он думает обо всех тех вещах, которые он хотел бы с ней сделать.

И который также заставил ее думать о них в больших подробностях. Она снова стала влажной там. Что же, спрашивается, было не так с ней? Ее яичники, так или иначе, застряли в непрерывном цикле овуляции? Они стреляли постоянно и без разбора – и немного извращенно, вопреки модным тенденциям – с большим энтузиазмом, выбрав худший для нее вариант мужчины?

Дернув, она открыл дверь, и вышла в коридор.

– Я должна подумать, – бормотала она.

– Думай быстрее, Джессика. У тебя мало времени.

– Похоже, каждый одержимый знает мое имя. – С жестким, немного угрюмым видом, она хлопнула дверью так сильно, что косяки задрожали.

– Следующий, кого он пошлет за тобой, может прибыть в любой момент, – послышался его глубокий голос через дверь, – и он будет более искусным, чем последний. Возможно, это будет женщина. Скажи мне, девушка, ты будешь ожидать прибытия смерти?

Джесси в сердцах пнула дверь.

– Не рискуй. Ты нуждаешься во мне.

Она негромко ругнулась в направлении двери, хотя он не должен был услышать это, но он услышал. И это заставило его громко рассмеяться и сказать:

– Это не так, женщина, и, поверь, большинство мужчин – засранцы.

Она закатила глаза и на этот раз потрудилась запереть дверь.

Машинально, она отцепила остальную часть полицейской ленты, смотала ее в клубок и положила в карман.

Возможно, удача улыбнется ей, и кто-нибудь украдет эту проклятую вещь и избавит ее от головной боли.

ВАРИАНТЫ:

1. Пойти в полицию. Рассказать все и попросить защиту.

2. Связаться с компанией, отвечающей за поставку, отправить зеркало назад и надеяться, что на этом все закончится.

3. Сбежать из страны.

4. Сдаться в психушку и желательно с карцерами и дополнительной охраной, они более безопасны, чем обычные больницы.

Джесси допила свой кофе, отодвинула кружку, и вздохнула, смущенная своим патетическим небольшим списком.

Она все еще чувствовала себя возбужденной, но составление списка вариантов немного успокоило ее и заставило реально оценить эту полностью ирреальную ситуацию.

Вариант номер четыре был неприемлем: это выглядело как бросок судьбы на ветер (смахивало на бросок судьбы), когда уже ничего нельзя сказать и сделать, если бы она должна была попасть в автомобильную аварию, она предпочла бы контролировать собственную судьбу и ситуацию в целом.

Первый отсутствовал в принципе. Полиция посмеялась бы над ней, если бы она пробовала рассказать им, что знает, кто убил их Джона Доу: высокий, смуглый, задумчивый и сексуальный бог, который после кратковременной свободы оказался в зеркале, которому уже чуть более тысячи лет, и возможно он безжалостный преступник, который заточен… в паранормальном зеркале для… безопасности мира.

Ага. Ничего себе. Даже она думала, что была чокнутой.

Оставались номера два и три как потенциальные решения. Она представила себя бегущей из страны навсегда – или, по крайней мере, пока она не была бы точно уверена, что о ней забыли – это будет стоить намного больше, чем попытка отправить предмет назад, даже с учетом непомерной цены страхования. Джесси думала, что, возвратив экспонат кому бы то ни было, ее оставят в покое.

В конце концов, что она собиралась делать? Рассказать об этом невозможном экспонате людям для их пользы, как только его отправят? Это означает непосредственно полную дискредитацию и крушение любого шанса на многообещающее будущее в области археологии, которое она могла бы однажды иметь?

Вроде бы.

Конечно, она могла убедить их в этом, кем бы они ни были. Любой, у кого имелась хотя бы половина мозга, был бы в состоянии убедиться в этом во время разговора с ней.

Она осмотрелась вокруг университетского кафе: уютные деревянные кабинки были мало заполнены в это вечернее время, и никто не сидел достаточно близко, чтобы подслушать. Взяв сотовый телефон, она набрала номер Объединенных Гарантированных Поставок – это название, украшало одну из сторон автофургона, который она видела.

В 8:55 вечера, она не ожидала, что ей кто-нибудь ответит, и на мгновенье растерялась, но, взяв себя в руки, пробормотала цель запроса: что она получила пакет, который хотела бы вернуть, но ей не дали копию накладной, таким образом, она не знала, как отправить это назад.

Не прилагая никакого усилия, чтобы замаскировать свое раздражение, женский голос на другом конце провода сообщил, что рабочий день уже закончился, и она ответила только потому, что перед этим говорила с мужем, когда их разговор был прерван, и она подумала, что это он перезванивает ей.

– Попробуйте позвонить завтра, – сказала она нетерпеливо.

– Подождите! Пожалуйста, не вешайте трубку, – запаниковав, воскликнула Джесси.

– Завтра может быть слишком поздно. Мне необходимо отправить этот предмет утром. Я должна вернуть его как можно быстрее.

Тишина.

– Это очень дорогая посылка, – Джесси, затаила дыхание в надежде, что денежная мотивация удержит женщину на линии.

– Вероятнее всего это одна из наиболее дорогих поставок, которую Вы делали. Она пришла из-за границы и требовала специальной доставки.

– Вы собираетесь заплатить за повторную отправку, или хотите сделать это за счет грузоотправителя? – спросила женщина подозрительно.

– Я заплачу, – сказала Джесси без колебаний. Хотя ей была ненавистна мысль о том, чтобы тратить деньги на что-то, что могло закончиться ничем, ей, по крайней мере, необходимо остаться живой, чтобы заплатить. У нее имелся большой кредит на карте «Виза»; ее никогда не прекращало поражать, сколько банков желали дать студентам колледжа веревки, чтобы повеситься.

– Вы можете назвать номер счета?

– Конечно, нет. Я же только что сказала Вам, что у меня нет накладной. Ваши парни забыли оставить мне копию.

– Мы никогда не забываем отдавать копии товарных накладных, – ощетинилась женщина. – Должно быть, Вы потеряли ее.

Джесси вздохнула.

– Хорошо, я действительно потеряла ее. Независимо от этого, у меня ее нет.

– Мисс, мы делаем сотни поставок в неделю. Без номера счета, я не смогу узнать о какой поставке Вы говорите.

– Хорошо, но Вы же можете поискать по фамилии?

– Компьютеры отключены в течение ночи. Они будут подключены в восемь. Вы должны перезвонить завтра.

– Это была необычная поставка, – попыталась подтолкнуть Джесси. – Вы могли бы запомнить ее. Это было ночью. Недавно. Я могу описать парней, которые принесли ее. – Она стремительно описала пару.

Последовала долгая пауза.

– Мисс, те мужчины были убиты в конце недели. Задушены, точно так же как тот мужчина – профессор, об этом говорилось во всех новостях. Теперь полиция не оставит нас в покое. – В ее голосе появились нотки ожесточения. – Они действовали от лица компании моего мужа, и теперь на нас падает подозрение в теневой торговле или чем-то подобном, – последовала пауза. – Так как говорите Ваше имя?

Чувствуя себя, так словно ее только что пнули в живот, Джесси повесила трубку.

Она не сразу пошла к нему.

Она отказывалась сделать это.

Мысль о таком быстром признании поражения нервировала.

Она в смирении анализировала прошедшие несколько дней. Ничего из того, что произошло с ней в последнее время, даже отдаленно не соответствовало плану улучшения жизни Джесси Сент-Джеймс, и она подозревала, что так будет еще долгое время.

Таким образом, она упрямо просидела в университетском кафе до полуночи, потягивая кофе в больших количествах, в чем ее измотанные нервы явно не нуждались, смакуя мысль, что она и не подозревала, какой нормальной ее жизнь была в течение долгого времени, перед тем как неминуемо обрушиться.

У нее не было никакого желания умирать. Господи, но она даже еще не начинала жить.

Жизнь состоит в том, что случается с вами, в то время как вы заняты, строя другие планы. Ее подруга Джинджер подарила ей кофейную кружку с этой цитатой несколько месяцев назад. С другой стороны надпись гласила: Когда планировали жизнь, вы учли случайности? Она поставила ее вглубь буфета и не смотрела на нее снова, грустная правда этого высказывания была слишком близка к действительности.

Нет, конечно, она не готова была умереть. Она хотела прожить, по крайней мере, еще лет шестьдесят или семьдесят. Она еще даже не добралась до хороших моментов в своей жизни. Проблема была, и она не строила никаких иллюзий относительно свой способности избежать, как он сумел так кратко заявить, «прибытия смерти». Она была студенткой колледжа, специализирующегося на археологии. Люди не были ее сильной стороной. По крайней мере, не живые. Она не боялась мертвых людей, найденных в ледниках или болотах, но это никак не подготовило ее к общению с убийцей. Прискорбный факт, Смерть, вероятно, могла бы следовать за ней, одетая в черный балахон и с косой наперевес, а у нее вызовет растерянное удивление лишь возраст, происхождение, и состав косы.

Следовательно, правильно это или нет, но – милостивый Боже, она не сможет справиться сама – она нуждалась в нем. Независимо от того, кем он был. Профессор мертв. Люди из доставки заказов мертвы. Она была следующей. Трое из четырех убиты. Она чувствовала себя подобно одной из тех глупеньких героинь в тайне убийства, или одной из романтических новелл, незаконченный конец которых, подразумевает, что психопат после появляется вновь.

Беспомощные девочки, девчушки. Но она никогда за всю свою жизнь не считала себя беспомощной. Девчушкой – возможно, но не беспомощной.

Теперь, стоя у двери в офис профессора Кина, она снова и снова укрепляла свою волю, мысленно готовясь совершить невозможно милосердный поступок.

Или он защитит ее, поскольку она выполнит его требование. Или кроваво убьет ее тут же на месте, если он действительно был каким-то космическим злодеем, справедливо заключенным в тюрьму, и тот, кто планировал убить ее, не лгал.

Если это так, то она была проклята. Она проклянет себя в любом случае, вне зависимости сделает она это или нет, этот внутренний разлад был не к месту и не ко времени, значит, она должна встряхнуться и закончить задуманное.

Она взглянула на свои часы – 42 минуты после полуночи.

«До свидания, жизнь, – поскольку она знала это, – привет хаос…, я надеюсь, только до свидания, жизнь».

Она открыла дверь и зашла в офис.

– Хорошо, – сказала она со вздохом, глядя на серебристую поверхность. – Я думаю, что сделаю это.

Он оказался там даже прежде, чем она полностью произнесла, слово «думаю». Она заканчивала остальную часть предложения, немного затаив дыхание.

Медленная, ликующая улыбка изогнула его губы.

– Так делай. Проклятье, вызови меня отсюда, женщина.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю