Текст книги "R.U.R. Средство Макропулоса. Война с саламандрами. Фантастические рассказы"

Автор книги: Карел Чапек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

7. ЯХТА В ЛАГУНЕ

(Продолжение)

В этот вечер на яхте «Глория Пикфорд» не было личных переживаний, зато шумно проявилось расхождение в научных взглядах. Фред (лояльно поддержанный Эйбом) считал, что это определенно какие-то ящеры, тогда как капитан настаивал на млекопитающих. В море не бывает ящеров, горячо утверждал капитан; однако молодые джентльмены из университета не слушали его возражений; ящеры, как-никак, более эффектная сенсация. Крошка Ли удовольствовалась тем, что это были тритоны, что они были просто шикарны и что вообще она имела такой успех!.. И Ли (в голубой полосатой пижаме, которая так нравилась Эйбу) с горящими глазами мечтала о жемчужинах и морских богах. Джэди, конечно, была убеждена, что все это чепуха и враки и Ли с Эйбом все выдумали; она яростно моргала Фреду, чтобы он бросил эти дурацкие разговоры. Эйб считал, что Ли могла бы упомянуть о том, как он, Эйб, бесстрашно пошел к этим ящерам за ее купальным халатом; поэтому он уже в третий раз рассказывал, как замечательно справилась с ними Ли, пока он, Эйб, спускал лодку на воду, и собрался рассказать это в четвертый раз, но Фред и капитан ничего не слушали, поглощенные страстным спором о ящерах и млекопитающих. (Как будто, в самом деле, важно, что именно там было, подумал Эйб.) В конце концов, Джэди зевнула и объявила, что идет спать; она многозначительно посмотрела на Фреда, но Фред как раз вспомнил, что до всемирного потопа существовали такие старые забавные ящеры – как они, чёрт бы их драл, назывались: диплозавры, бигозавры, или как-то там ещё – и они разгуливали, сэр, на задних ногах; Фред сам видел такую забавную научную картинку, сэр, в одной толстой книжке. Замечательная книга, сэр, вам бы надо с ней познакомиться.

– Эйб, – произнесла Ли, – У меня есть шикарная идея для фильма.

– А именно?

– Нечто потрясающе новое. Представь себе, что наша яхта потонула, и только я одна спаслась на этом острове. И жила бы, как Робинзон.

– А чем бы вы занимались? – скептически осведомился капитан.

– Купалась бы и вообще, – просто ответила Ли. – И в меня влюбились бы морские тритоны и приносили бы мне жемчужины. Понимаешь, совсем как в действительности! Это может быть видовой и научно-воспитательный фильм, как ты думаешь? Нечто вроде «Торгового флага».[100]100
  «Торговый флаг» – Популярный фильм американского режиссера Уильяма ван Дика (1899–1944), выпущенный в 1931 году.


[Закрыть]

– Ли права, – решительно заявил Фред. – Надо бы заснять завтра этих ящеров.

– То есть млекопитающих, – поправил его капитан.

– То есть меня, – сказала Ли, – как я стою среди морских тритонов.

– Но в купальном костюме… – поспешил вставить Эйб.

– Я, пожалуй, надену белый купальный костюм, – сказала Ли. – А Грета пусть как следует причешет меня. Сегодня я была прямо ужасна!..

– А кто будет снимать?

– Эйб. Пусть хоть какая-то польза от него будет. А Джэди придется светить, когда станет темно.

– А Фред?

– У Фреда будет лук и венок на голове, и, когда тритоны захотят меня похитить, он их убьет.

– Покорнейше благодарю, – осклабился Фред. – Но я предпочту револьвер. А как насчет капитана?

Капитан воинственно ощетинил усы.

– Не извольте беспокоиться. Уж я-то знаю, чти будет нужно.

– А именно?

– Три человека из экипажа, сэр. И хорошо вооруженных, сэр.

Крошка Ли восхитилась.

– Вы считаете, что это так опасно, капитан?

– Я ничего не считаю, – деточка, – буркнул капитан. – Но у меня есть инструкции от мистера Джесса Леба, по крайней мере в отношении мистера Эйба.

Мужчины горячо занялись техническими деталями экспедиции. Эйб мигнул крошке Ли, давая понять, что пора уже ложиться в; постель, и все такое прочее. Ли послушно ушла.

– Знаешь, Эйб, – сказала она в своей каюте, – мне кажется, это будет потрясающий фильм!

– Да, крошка, – согласился мистер Эйб и собрался ее поцеловать.

– Сегодня нельзя, Эйб, – отстранилась Ли, – ты должен понимать, что мне необходимо ужасно сосредоточиться.

Весь следующий день мисс Ли интенсивно сосредоточивалась, отчего у несчастной камеристки Грети работы было по горло: ванны с очень важными солями и эссенциями, мытье головы, шампунем «Только для блондинок», массаж, педикюр, маникюр, завивка, прическа, утюжка и примерка платьев, перешивание, гримировка и множество, других приготовлений. Джэди, тоже захваченная этой горячкой, помогала Ли. (В трудные минуты женщины проявляют удивительную лояльность друг к другу, например, когда решаются проблемы одевания.) Пока в каюте мисс Ли кипела лихорадочная деятельность, мужчины собрались вместе и, уставив стол пепельницами и бутылками виски, принялись разрабатывать стратегический план – где кто будет стоять и в чем будет заключаться его обязанности, если что-ванибудь произойдет; при этом, когда обсуждался вопрос командования, престиж капитана несколько раз подвергался тяжким оскорблениям Днем на берег лагуны переправили киноаппарат, небольшой пулемет, корзину с провизией и посудой, ружья, граммофон и прочее военное снаряжение, все это было превосходно замаскировано пальмовыми листьями. Еще до захода солнца заняли свои места трое вооруженных людей из экипажа и капитан в качестве верховного главнокомандующего. Потом на берег был доставлен огромный сундук с некоторыми мелочами, могущими понадобиться мисс Лили Валлей. Потом причалил Фред с мисс Джэди. Потом начался закат во всем его тропическом великолепии.

Тем временем мистер Эйб уже в десятый раз стучался в каюту мисс Ли.

– Крошка, теперь уже действительно пора!

– Сейчас, сейчас! – отвечала крошка – Пожалуйста, не нервируй меня. Должна же я одеться, не правда ли?

Капитан в это время осматривал позиции. Вон там на гладкой поверхности залива сверкает длинная ровная полоса, отделяющая волнующееся море от тихих вод лагуны. Словно там под водой какая-то плотина или волнорез, подумал капитан; вероятно, это песчаная мель или коралловый риф, но похоже на искусственное сооружение странное место!

Над спокойной гладью лагуны там и сям стали показываться черные головы, которые двигались к берегу. Капитан сжал губы и беспокойно схватился за револьвер. Было бы лучше, мелькнуло у него, если бы женщины оставались на судне!.. Джэди начала дрожать и конвульсивно уцепилась за Фреда.

«Какой он сильный, – подумала она, – господи, как я его люблю!»

Наконец от яхты отчалила последняя лодка. В ней – мисс Лили Валлей в белом купальном трико и прозрачном пеньюаре, в котором она, видимо, будет выброшена волнами на берег в качестве потерпевшей кораблекрушение, далее – мисс Грета и мистер Эйб.

– Почему ты так медленно гребешь, Эйб? – упрекнула его Ли.

Мистер Эйб посмотрел на черные головы, продвигающиеся к берегу, и ничего не ответил.

– Тс-тс!

– Тс!

Мистер Эйб вытащил лодку на песок и помог выйти Ли и мисс Грете.

– Беги скорей к аппарату, – прошептала артистка, – и, как только я тебе скажу «пора», начинай крутить.

– Да ведь уже ничего не видно, – возразил Эйб.

– Тогда пусть Джэди даст свет. Грета!..

Пока мистер Эйб занимал свое место у аппарата, артистка распростерлась на песке в позе умирающего лебедя, а мисс Грета поправляла складки ее пеньюара.

– Пусть немного будут видны ноги, – шептала потерпевшая кораблекрушение. – Готово? Ну, марш отсюда! Эйб, пора!

Эйб начал крутить ручку.

– Джэди, свет!

Но никакой свет не зажегся. Из моря вынырнули колеблющиеся тени и стали приближаться к Ли. Грета зажала рот рукой, чтобы не закричать.

– Ли! – крикнул мистер Эйб. – Ли, беги!

– Ноаж! Тс-тс-тс! Ли! Ли! Эйб!

Кто-то спустил предохранитель револьвера.

– К черту! Не стрелять! – прошипел капитан.

– Ли! – надрывался Эйб, перестав снимать. – Джэди, свет!

Ли медленно, томно встает и поднимает руки к небу. Легонький пеньюар соскальзывает с ее плеч. Теперь на песке стоит белоснежная Лили, грациозно вздымай руки над головой, как всегда делают потерпевшие кораблекрушение, приходя в себя после обморока. Мистер Эйб яростно завертел ручку аппарата.

– Чёрт возьми, Джэди, дай же свет!

– Тс-тс-тс!

– Ноаж!

– Ноаж!

– Э-эйб!

Черные тени качаются, кружатся вокруг белой Ли.

Стойте, стойте, это уже не игра! Ли уже не вздымает руки над головой, но отталкивает что-то от себя и пищит:

– Эйб, Эйб, оно меня тронуло!

В этот момент вспыхивает ослепительный свет. Эйб стремительно закрутил ручку аппарата, а Фред и капитан с револьверами в руках побежали к Ли, которая сидит на песке, стуча зубами от страха. В то же мгновение при ярком свете видно, как десятки и сотни длинных темных теней во всю прыть, спотыкаясь, спешат к морю В то же мгновение два матроса набрасывают сеть на одну убегающую тень. В то же мгновение Грета лишается чувств и падает, как мешок. В то же мгновение прозвучали два или три выстрела, море с плеском разверзается, двое матросов лежат на чем-то извивающемся и мечущемся под ними, и свет в руках мисс Джэди гаснет.

Капитан зажег карманный фонарик.

– Деточка, с вами ничего не случилось?

– Оно меня тронуло за ногу, – проскулила крошка. – Фред, это было ужасно!

В это мгновенье подбежал и мистер Эйб со своим фонариком.

– Это было, замечательно, Ли! – кричал он. – Только Джэди должна была бы дать свет пораньше.

– Он не зажигался, – пролепетала Джэди, – он ведь не зажигался правда, Фред?

– Она испугалась, – оправдывал ее Фред. – Честное слово, она это сделала не нарочно, верно, Джэди?

Джэди обиделась, но в это время подоспели двое матросов, волоча в сети что-то трепещущее, как большая рыба.

– Вот оно, капитан. Живое.

– Сволочь, обрызгало нас чем-то ядовитым. У меня руки сплошь в волдырях, сэр. Адски жжет.

– На меня тоже попало, – простонала мисс Ли. – Посвети, Эйб, посмотри, нет ли волдыря?

– Да нет же, ничего у тебя нет, крошка! – удостоверил Эйб; он едва удержался, чтобы не поцеловать то место над коленом, которое крошка тщательно растирала.

– Какое оно было холодное! Бррр!.. – жаловалась Ли.

– Вы потеряли жемчужину, мадам! – сказал один из матросов, подавая Ли шарик, который был подобран на песке.

– Господи, Эйб! – воскликнула мисс Ли. – Они опять принесли мне жемчуг! Дети, давайте искать жемчуг! Эти бедняжки, наверное, принесли мне массу жемчужин. Ну, разве они не прелесть, Фред? Вот ещё жемчужина!

– И ещё!

Три фонарика направили круги света на землю.

– Я нашел одну громадную!

– Она моя! – объявила Ли.

– Фред! – ледяным тоном позвала мисс Джэди.

– Сейчас! – отозвался мистер Фред, ползая по песку на коленях.

– Фред, я хочу вернуться на яхту!

– Кто-нибудь отвезет тебя! – сказал Фред, занятый делом.

– Чёрт, вот потеха!

Трое мужчин и мисс Ли продолжали копошиться в песке, как большие светлячки.

– Вот ещё три жемчужины! – провозгласил капитан.

– Покажите, покажите! – в восторге завизжала Ли и устремилась на коленях к капитану.

В этот момент вспыхнул магний и затрещал киноаппарат.

– Ну вот, теперь вы запечатлены, – мстительно объявила Джэди. – Получится замечательное фото для газет. Компания Американцев ищет жемчуг! Морские ящеры кидают в людей жемчужинами!

Фред сел на песок.

– Клянусь богом, Джэди права! Дети, мы обязаны послать это в газеты!

Ли тоже села.

– Джэди, душечка Джэди, сними нас ещё раз, только спереди!

– Ты бы много потеряла, милочка! – возразила Джэди.

– Дети, – сказал мистер Эйб, – давайте лучше искать. А то начинается прилив.

Во тьме, у линии воды, зашевелилась черная колеблющаяся тень. Ли взвизгнула.

– Там… там…

Три фонарика направили круги света в ту сторону.

Но это оказалась всего лишь коленопреклоненная Грета, которая искала в темноте жемчуг.

Ли держала на коленях капитанскую фуражку с двадцатью одной жемчужиной. Эйб наполнял рюмки, а Джэди меняла пластинки на граммофоне. Необъятная звездная ночь простирала свой покров над вечно ропщущим морем.

– Так какой же мы дадим заголовок? – шумел Фред.

– «Дочь промышленника из Милуоки снимает для фильма ископаемых ящеров!» – «Допотопные пресмыкающиеся поклоняются красоте и молодости», – поэтически предложил Эйб.

– «Яхта „Глория Пикфорд“ открывает неведомые существа», – посоветовал капитан. – Или «Загадка острова Тахуара».

– Это годилось бы только как подзаголовок, – сказал Фред.

– Заголовок должен говорить больше.

– Скажем: «Фред-бейсболист воюет с чудовищами», – отозвалась Джэди. – Фред был прямо замечателен, когда устремился на них. Только бы это хорошо вышло на пленке.

Капитан откашлялся.

– Я, собственно, бросился туда первым, миcc Джэди? Но не будем говорить об этом. Я считаю, господа, что заголовок должен быть научным. Трезвым и… одним словом, научным: «Предлювиальная фауна[101]101
  Предлювиальная фауна – Правильно: преддилювиальная фауна, то есть допотопная фауна (diluvium – потоп, лат.); устаревший палеонтологический термин, связанный с представлением о том, что вымершие ископаемые погибли во время «всемирного потопа».


[Закрыть] на Тихоокеанском острове».

– Предлидувиальная, – поправил Фред. – Нет, предвидуальная, чёрт, как же это? Антилювиальная. Антедувиальная. Нет, не годится. Надо дать какой-нибудь более простой заголовок, чтобы каждый мог выговорить. Ну, Джэди, ты же у нас на все руки мастер!..

– Антедилювиальная, – сказала Джэди.

Фред покачал головой.

– Слишком длинно, Джэди. Длиннее, чем те чудища, вместе с хвостом. Заголовок должен быть краткий. Но Джэди прямо изумительна, правда? Скажите, капитан, разве она не замечательна?

– Да, – согласился капитан, – превосходная барышня.

– Вы – славный парень, капитан, – признательно сказал молодой атлет. – Ребята, наш капитан – молодчина! Но предлювиальная фауна – это чушь. Это не газетный заголовок. Скорее уж «Влюбленные нa острове жемчужин» или что-нибудь в этом роде.

– «Тритоны осыпают жемчугом Белую Лилию!» – крикнул Эйб.

– «Дань Посейдонов а царства!», «Новая Афродита!»

– Чушь!.. – возмущенно запротестовал Фред. – Никаких тритонов никогда не было. Это, брат, научно установленный факт. И никакой Афродиты тоже не было. Правда, Джэди?..

«Сражение людей с древними ящерами! Отважный капитан кидается на допотопных чудовищ!» Понимаешь, в заголовке должна быть изюминка!

– Экстренный выпуск!.. – голосил Эйб, – «Киноартистка подверглась нападению морских чудовищ! Sex appeal[102]102
  Зов пола (англ.)


[Закрыть] современной женщины побеждает первобытных ящеров! Вымершие пресмыкающиеся предпочитают блондинок!»

– Эйб! – произнесла Ли. – У меня есть идея…

– Какая?

– Для фильма. Получится шикарная штука, Эйб. Представь себе, что я купаюсь на берегу моря…

– Белое трико тебе страшно идет, Ли!.. – поспешно вставил Эйб.

– Да?.. Ну, и тритоны влюбились в меня и утащили на дно морское. И я стала их королевой.

– На дне морском?

– Да, под водой. В их таинственном царстве, понимаешь? У них ведь там есть города и вообще все.

– Крошка, но ты ведь утонешь!

– Не бойся, я умею плавать, – беззаботно возразила Ли. – И только один раз в день я выплывала бы на берег подышать воздухом. – Ли изобразила упражнения для дыхания, сочетающие выпячивание груди с плавными движениями рук. – Примерно так, понимаешь? А на берегу в меня влюбится… хотя бы молодой рыбак. А я в него. Безумно!.. – вздохнула крошка. – Знаешь, он был бы такой красивый и сильный… А тритоны захотят его утопить, но я бы его спасла, и мы удалились бы в его хижину. А тритоны будут осаждать нас… Ну, а потом уж на помощь явитесь вы.

– Ли, – серьезно сказал Фред, – это до того глупо, что, ей-богу, это можно снять. Я буду просто удивлен, если старый Джесс не сделает из этого грандиозный фильм.

Фред оказался прав. В свое время был сделан грандиозный фильм производства «Джесс Леб Пикчер»: мисс Лили Валлей в главной роли. Кроме нее, в фильме было занято шестьсот нереид, один Нептун и двенадцать тысяч статистов, наряженных допотопными ящерами. Но пока до этого дошло, утекло много воды и совершилось много событий, а именно:

1. Захваченное животное, помещенное в ванне в туалетной каюте Ли, в течение двух дней пользовалось живейшим вниманием всего общества; на третий день оно перестало двигаться, и мисс Ли утверждала, что бедняжка тоскует; на четвертый день оно начало издавать зловоние, и пришлось его выбросить, так как разложение зашло уже довольно далеко.

2. Из кадров, снятых на берегу лагуны, годными оказались только два. На первом – Ли, присев от страха на карточки, машет руками на обступивших ее животных. Все утверждали, что это шикарный снимок. На втором можно было видеть, как трое мужчин и одна девушка ползают на коленях, уткнувшись носом в землю; они были сняты сзади и производили впечатление людей, поклоняющихся какому-то божеству. Этот кадр был отвергнут.

3. Что касается намеченных газетных заголовков, то сотни американских и всяких других газет, еженедельников и ежемесячников использовали почти все из них (в том числе и «антедилювиальную фауну»); под этими заголовками описывалось все происшествие в мельчайших подробностях и с многочисленными иллюстрациями, как то: крошка Ли среди ящеров, отдельно – Ли в купальном костюме, отдельно – ящер в ванне, мисс Джэди, мистер Эйб Леб, Фред-бейсболист, капитан яхты, отдельно – яхта «Глория Пикфорд», отдельно – остров Тараива, отдельно – жемчужины на черном бархате. Тем самым карьера крошки Ли была обеспечена; она даже категорически отказалась выступить в варьете и заявила газетным репортерам, что намерена посвятить себя исключительно Искусству.

4. Нашлись, однако, люди, которые, опираясь на свой авторитет ученых-специалистов, утверждали, что – насколько можно судить по снимкам – речь идет отнюдь не о первобытных ящерах, а о каком-то виде саламандр. Еще более крупные специалисты утверждали даже, что этот вид саламандр науке неизвестен, а следовательно, и не существует. В печати происходили по этому поводу долгие споры, конец которым положил профессор Дж. У. Гопкинс (Йельский университет), заявивший, что он изучил представленные снимки и считает их мистификацией (hoax) или кинотрюком; изображенные на них животные несколько напоминают исполинскую саламандру, скрытожаберную (Cryptobranchus japonicus, Sieboldia maxima, Tritomegas Sieboldii или Megalobatrachus Sieboldii), но это неточная и неумелая, дилетантская подделка. После этого заявления научная сторона вопроса довольно долго считалась исчерпанной.

5. Наконец по прошествии подобающего срока мистер Эйб Леб женился на мисс Джэди. Его лучший друг, Фред-бейсболист, был шафером на его свадьбе, отпразднованной с величайшей пышностью при участии многочисленных выдающихся представителей политических, артистических и иных кругов.

8. ANDRIAS SCHEUCHZERI

Человеческая любознательность не имеет границ. Людям было недостаточно того, что профессор Дж. Гопкинс (Иэльский университет), величайший в то время авторитет в области науки о земноводных, объявил эти загадочные существа антинаучным вздором и сплошной выдумкой. В научных изданиях и в газетах стали все чаще и чаще встречаться известия о появлении в самых различных районах Тихого океана неведомых доселе животных, похожих на исполинскую саламандру. По более или менее достоверным данным, этих животных можно было найти на Соломоновых островах, на острове Шоутена, на Кампингамаранги, Бутарита и Тапетеуэа, на группе островков Нукуфетау, Фунафути, Нуканоно и Фукаофу, наконец даже на Хиау, Уахука, Уапу и Пукапука. Приводились рассказы о чертях капитана ван Тоха (распространенные главным образом в Меланезии), и о тритонах мисс Лили (чаще всего упоминаемых в Полинезии); газеты (больше потому, что наступил летний сезон и не о чем было писать) решили, что речь идет о разных видах допотопных подводных страшилищ. Подводные страшилища пользовались значительным успехом у читателей. Тритоны вошли в моду особенно в Соединенных Штатах; в Нью-Йорке выдержало триста представлений роскошно поставленное оборелне «Посейдон» с участием трехсот самых хорошеньких тритонид, нереид и сирен; в Майями и на калифорнийских пляжах молодежь купалась в костюмах тритонов и нереид (три нитки жемчуга и больше ничего), а в Центральных штатах и штатах Среднего Запада необычайно разрослось «Движение за искоренение безнравственности (ДИБ)»; дело дошло до публичных манифестаций, причём несколько негров было повешено и несколько сожжено.

Наконец в «Национальном географическом ежемесячнике» появился бюллетень научной экспедиции Колумбийского университета (организованной на средства Дж. С Тинкера, так называемого «консервного короля»); сообщение подписали П. Л. Смит, В. Клейншмидт, Чарльз Ковар, Луи Форжерон и Д. Эрреро, то есть мировые знаменитости в области рыбьих паразитов, кольчатых червей, биологии растений, инфузорий и тлей. Приводим выдержки из этого обширного сообщения:

«…На острове Ракаханга экспедиция наткнулась на следы задних ног неизвестной до сих пор исполинской саламандры. Отпечатки – пятипалые, длина пальцев от трёх до четырех сантиметров. Судя по количеству следов, побережье острова Ракаханга, видимо, кишмя кишит этими саламандрами. Так как отпечатков передних ног не оказалось (за исключением одного четырехпалого следа, принадлежащего, очевидно, детенышу), то экспедиция пришла к выводу, что эти саламандры передвигаются, вероятно, на задних конечностях.

Надо отметить, что на островке Ракаханга нет ни реки, ни болота; саламандры, следовательно, живут в море и являются, вероятно, единственными представителями своего вида, населяющими пелагические области. Известно, впрочем, что мексиканские аксолотли (Amblystoma mexicanum) обитают в соленых озерах, однако о пелагических (то есть живущих в море) саламандрах мы не находим упоминания даже в классическом труде В. Корнгольда „Хвостатые земноводные (Urodela)“, Берлин, 1913.

…Мы ждали до вечера, желая поймать или хотя бы увидеть живой экземпляр, но напрасно. С сожалением покинули мы прелестный островок Ракаханга, где Д. Эрреро посчастливилось найти прекрасную новую разновидность клопа…

Гораздо больше повезло нам на острове Тонгарева. Мы ждали на берегу с ружьями в руках. После захода солнца из воды показались головы саламандр – сравнительно крупные и умеренно сплюснутые. Вскоре саламандры вылезли на песок; они раскачивались при ходьбе, но довольно быстро передвигались на задних ногах. В сидячем положении их рост немного превышал метр. Они расселись широким полукругом и начали извиваться своеобразным движением, в котором участвовала только верхняя половина тела; казалось, будто они танцуют. В. Клейншмидт привстал, чтобы лучше видеть. Тогда саламандры повернули к нему головы и на мгновение совершенно замерли; потом стали приближаться к нему с большой быстротой, издавая свистящие и лающие звуки. Когда они были на расстоянии примерно семи шагов, мы выстрелили в них из ружей. Они обратились в поспешное бегство и бросились в море; в тот вечер они больше не показывались. На берегу остались только две мертвые саламандры и одна с перебитым позвоночником, издававшая своеобразные звуки, вроде „божемой, божемой, божемой“. Она издохла, когда В. Клейншмидт вскрыл ей грудную клетку…

(Далее следуют анатомические подробности, которых мы, профаны, все равно не поняли бы; читателей-специалистов мы отсылаем к цитируемому бюллетеню)

Как явствует из приведенных данных, речь идет о типичном представителе отряда хвостатых земноводных (Urodela), к которому, как известно, принадлежит семейство саламандр (Salamandnda), подразделяющееся на род тритонов (Intones) и черных саламандр (Salamandrae), а также семейство головастиковых саламандр (Jchthyoidea), подразделяющихся на саламандр скрытожаберных (Cryptobranchiata) и прозрачножаберных (Phanerobranchiata). Саламандра, обнаруженная на острове Тонгарева, находится, по-видимому, в наиболее близком родстве с головастиковыми саламандрами скрытожаберными, во многих отношениях, особенно своими размерами, она напоминает японскую исполинскую саламандру (Megalobatrachus Sieboldu) или американского скрытожаберника, прозванного „болотный чёрт“, но отличается от них хорошо развитыми органами чувств, а также более длинными и сильными конечностями, которые позволяют ей передвигаться проворно как в воде, так и на суше.

(Следуют дальнейшие подробности из области сравнительной анатомии)

Когда мы отпрепарировали скелеты убитых животных, то обнаружили любопытнейшую вещь: оказалось, что скелеты этих саламандр почти полностью совпадают с отпечатком скелета ископаемой саламандры, который был найден на каменной плите в энингенских каменоломнях д-ром Иоганном Якобом Шейхцером[103]103
  Иоганн Якоб Шейхцер (1672–1738) – Швейцарский естествоиспытатель, геолог и палеонтолог; открытие, о котором говорится в тексте, сделано Шейхцером в 1700 году.


[Закрыть] – и описан им в его сочинении „Homo diluvii testis“,[104]104
  «Человек, современный потопу» (лат.)


[Закрыть] изданном B 1726 году. Напоминаем менее осведомленным читателям, что названный д-р Шейхцер считал свою находку останками допотопного человека.

„Помещаемый здесь рисунок, – писал он, – который я предлагаю ученому миру в виде изящно исполненной гравюры на дереве, бесспорно и вне всяких сомнений изображает человека, бывшего свидетелем всемирного потопа; здесь нет ни одной линии, которая нуждалась бы в буйном воображении, дабы, отправляясь от нее, измыслить нечто подобное человеку; но везде имеется полное соответствие с отдельными частями человеческого скелета и полная соразмерность. Окаменелый человек виден здесь спереди; сие – памятник вымершего человечества, более древний, чем все римские, греческие и даже египетские и все вообще восточные гробницы“. Впоследствии Кювье распознал в энингенском отпечатке скелет окаменелой саламандры, которая получила название Cryotobranchus primaevus или Andrias Scheuchzen Tschudi и считалась представительницей давно вымершего вида. Путем остеологического сравнения нам удалось установить идентичность найденной нами саламандры с якобы вымершей древней саламандрой Andrias. Таинственный праящер, как его называли в газетах, есть не что иное, как ископаемая скрытожаберная саламандра Andrias Scheuchzen, или, если нужно новое название, – Cryptobranchus Tmckeri erectus, она же Исполинская саламандра полинезийская… Остается загадкой, каким образом эта интересная исполинская саламандра ускользала до сих пор от внимания науки, несмотря на то, что по крайней мере на островах Ракаханга, Тонгарева и на группе островов Манихики она водится в огромном количестве Даже Рандолйф и Монтгомери в своем труде „Два года на островах Манихики“ (1885) не упоминают о ней Местные жители утверждают, что это животное (которое они, между прочим, считают ядовитым) впервые появилось здесь лишь шесть-восемь лет тому назад. Они уверяют, будто „морские черти“ умеют говорить (!) и строят в населяемых ими бухтах целые системы насыпей и плотин наподобие подводных городов, будто в их бухтах вода в течение всего года бывает такой же спокойной, как в аквариуме, будто они роют для себя под водой норы и проходы длиною в десятки метров, где и находятся в течение дня, а ночью якобы воруют на полях сладкие пататы и ямс, а также похищают у людей могыги и другие орудия. Вообще люди их не любят и даже боятся; во многих случаях жители предпочли перебраться в другие места. Здесь мы явно имеем дело с примитивными сказками и поверьями, объясняемыми, пожалуй, отвратительным видом безобидных исполинских саламандр и тем, что они ходят на двух ногах, несколько напоминая этим человека…

С большой осторожностью следует относиться к сообщениям путешественников, согласно которым эти саламандры обнаружены ещё и на других островах, кроме Манихики. Зато в отпечатке задней ноги, который был найден на берегу острова Тонгатабу капитаном Круассье (снимок опубликован в „Ля Натюр“), можно без всяких колебаний признать след Andrias'a Scheuchzeri. Эта находка имеет особо важное значение, так как она устанавливает связь между островами Манихики и австралийско-новозеландским районом, где сохранилось столько остатков древнейшей фауны; напомним, в частности, „допотопного“ ящера (гаттерию или таутару), до сих пор живущего на острове Стивена. На таких пустынных, по, большей части малонаселенных и почти не затронутых цивилизацией островках могли сохраниться отдельные экземпляры тех видов животных, которые в других местах уже вымерли. К ископаемому ящеру (гаттерии) благодаря мистеру Дж. С. Тинкеру прибавилась ныне допотопная саламандра. Славный д-р Иоганн Якоб Шейхцер мог бы увидеть теперь воскресение своего энингенского Адама…»

Этого ученого бюллетеня, несомненно, было бы достаточно для исчерпывающего выяснения вопроса о загадочных морских чудовищах, которые вызвали столько Толков. К несчастью, одновременно с ним появилось сообщение голландского исследователя Хогенхука, который отнес эту скрытожаберную исполинскую саламандру к семейству истинных саламандр или тритонов под названием Megatriton moluccanus и определил область ее распространения на принадлежащих Голландии островах Зондского архипелага – Джилоло, Моротай и Церам; затем был напечатан доклад французского ученого д-ра Миньяра, который, признав новое животное типичной саламандрой, указал, что родиной ее являются принадлежащие Франции острова Такароа, Рангироа и Рароиа, и назвал ее просто-напросто Crурtobranchus salamandroides; далее была опубликована статья Г. У. Спенса, объявившего этих саламандр новым семейством Pelagidae, а острова Джильберта – их родиной; этот учёный дал новому виду саламандр научное наименование Pelagotriton Spencei. Мистеру Спенсу удалось доставить один живой экземпляр в лондонский зоологический сад; здесь саламандра стала предметом дальнейших исследований, вследствие чего обрела новые названия – Pelagobatrachus Hookeri, Salamandrops maritimus, Abranchus giganteus, Amphiuma gigas и многие другие. Некоторые учёные утверждали, что Pelagotriton Spencei тождествен с Cryptobranchus Tinckeri и что саламандра Миньяра не что иное, как Andrias Scheuchzeri. В связи с этим возникло много споров о приоритете и прочих чисто научных вопросах. В результате получилось так, что естествознание каждой страны отстаивало собственных исполинских саламандр и с яростным ожесточением отвергало исполинских саламандр других наций. Из-за этого наука так и не достигла достаточной ясности в чрезвычайно важном – вопросе о саламандрах.