Текст книги "Мечта холостяка"

Автор книги: Кара О'Брайен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Она улыбнулась. Теперь она чувствовала себя куда более непринужденно:

– Ну, вообще-то предполагался и такой вариант. Знаешь, тебе очень сложно подобрать подарок.

Она уселась на тахту, поджав под себя босые ноги, и взяла предложенную им рюмку. Их пальцы соприкоснулись, и Энджи ощутила, как между ними пробежала искра. Нэт смотрел на нее с интересом.

– Почему ты считаешь, что мне сложно подобрать подарок? – спросил он.

Он держал свою рюмку прямо в ладони, и Энджи взяла свою так же. Она ощущала приятное прикосновение прохладного стекла к коже.

– Ну, так почему же? – продолжал выпытывать он. – Я никогда не откажусь от пары носков.

Она покачала головой:

– Глупенький, я говорю о свадебном подарке.

Он рассмеялся:

– Ладно. Перечисли все, что ты мне не подарила.

Она откинулась на диванные подушки. Вот он, Нэт, сидит совсем рядом, но даже не пытается ее обнять. Ей очень хотелось вытянуть свои босые ноги к журнальному столику, но она воздержалась.

– Я хотела подарить тебе часы, – заявила она. – Ну, чтобы отсчитывать время с первого дня нашей совместной жизни, но потом вспомнила, что часы у тебя уже есть.

– Что еще?

Она смотрела на свою рюмку с портвейном и думала: когда же он произнесет тост?

– Еще хотела подарить тебе кофеварку, но передумала. И запонки тоже не годились.

– Кажется, я начинаю понимать, – проговорил он.

– Потом мне пришла мысль нарисовать вместе с Лизой для тебя что-нибудь в подарок. Или подарить тебе какое-нибудь шуточное удостоверение, идея – хуже не придумаешь.

Нэт рассмеялся:

– А я бы не прочь получить в подарок рисунок, к которому приложила лапу Лиза.

– Не беспокойся. Ты их еще много от нее получишь. В том числе и на обоях.

Нэт положил руку на спинку дивана и перекинул ногу на ногу.

– Интересно, что же ты подарила Сэму?

Энджи бросила на него недоуменный и слегка обиженный взгляд.

– Прости, – тут же бросил он.

– Да ничего страшного… С Сэмом все обстояло проще. Я подарила ему атлас.

– Атлас?

Она почувствовала, что краснеет.

– Мы с ним так хотели объехать весь мир.

Насмешливый огонек в его глазах погас, и выражение их стало равнодушным. Сама того не желая, она сделала ему больно. Господи, только бы он ничего ей не сказал!

– Ах вот, значит, как, – тихо произнес он.

Она выдавила из себя смешок:

– Только сейчас пришло в голову: как странно вышло, ведь он находился в пути, когда… – Она запнулась.

Он вмиг придвинулся к ней и накрыл ее руку своей.

– Прости, Энджи, – отозвался он. – Не стоило мне касаться этой темы.

Она чувствовала тепло его руки, но оно не могло согреть ее сердце, которое словно заледенело. Воспоминание о постигшем ее горе вновь ожило в ее душе. Оно, как зловещая черная тень, затмевало свет уютного домашнего очага. Энджи не хотела бередить старые раны. Она хотела забыть. И начать все заново вместе с Нэтом.

Она подняла на него умоляющий взор:

– Ты будешь произносить тост?

В его глазах промелькнуло какое-то странное выражение. Он поднял рюмку.

– За мою жену. Пусть мы всегда будем счастливы вместе.

Энджи поднесла к губам свою рюмку и пригубила портвейн. Темное вино обожгло ей язык и горло: никогда прежде она не пробовала ничего подобного. Она сделала еще глоток: портвейн казался ей божественным нектаром.

Нэт улыбнулся:

– Нравится?

– Превосходно, – ответила она, даже не пытаясь скрыть своего удивления.

Нэт рассмеялся:

– Специально для тебя его заказывал. Рад, что оно тебе пришлось по вкусу.

– Я тоже хочу произнести тост, – подняла она рюмку.

Энджи выпрямилась. Она хотела сказать так много – о мечтах и надеждах, о том ощущении счастья, которое захлестывало ее, стоило ей только посмотреть на Нэта. Но заготовленная речь вдруг показалась ей такой нелепой и сентиментальной, что она сама не выдержала и рассмеялась.

– Ну? – подбодрил ее он.

– За тебя, Нэт. Просто за тебя. – Она выпила вино до дна.

Он загадочно улыбнулся, выпил портвейн и спросил:

– Ну, так могу я уже открыть подарок?

Она кивнула. Развернув золоченую обертку, он обнаружил обыкновенный деревянный ящик. Он потряс его и прислушался: внутри что-то шуршало. Он взглянул на Энджи – она улыбалась. «Надеюсь, ему понравится», – подумала она. Задержав дыхание, он открыл крышку и заглянул внутрь, потом еще раз потряс коробку.

– Семена? – спросил он.

– Семена полевых цветов, – объяснила она. – Для сада.

Он с недоумением поглядел на нее:

– Но у меня нет сада.

– Так будет. Мы посадим сад. Посмотри. – При свете камина она положила на ладонь длинное тонкое семечко. – Вот это первоцвет. – Она взяла другое семечко. – А это мак. А вот это, – она достала из коробки круглое крошечное семечко и положила ему на ладонь, – вот это ромашка.

Он наморщил лоб:

– Ты что, правда знаешь, какие тут семена?

– Угу.

Он поднял на нее глаза. Теперь их лица приблизились друг к другу. У Энджи от волнения пересохло во рту. На миг их взгляды встретились, и она увидела, как расширяются его зрачки, почувствовала, как его дыхание обожгло ей щеки. Она знала, что он смотрит на ее губы, и облизала их, чтобы они казались поярче.

Он пододвинулся еще ближе и положил коробку с семенами на стол. Но Энджи все еще не осознавала, что он собирается ее поцеловать, что через пару мгновений она почувствует на своих губах его губы и сможет отдаться тому затаенному желанию, в котором не смела признаться сама себе, тому желанию, из-за которого она и оказалась женой Нэта.

Последнюю мучительную минуту перед поцелуем она вглядывалась в лицо Нэта, не смея верить выражению нежности, появившемуся на его лице. Он прижал свои губы к ее губам и решительно притянул ее к себе. Энджи прикрыла глаза и, обвив руками его шею, всецело отдалась страсти.

Его поцелуй, нежный и напористый одновременно, доставил ей истинное удовольствие. Она ощущала свежий запах его хлопковой рубашки и легкий аромат мужского одеколона. Когда его губы коснулись нежной кожи на ее шее, она испытала приятное щекотание. Не разжимая объятий, Нэт откинулся на тахту, увлекая вслед за собой Энджи. Тахта громко скрипнула.

Энджи лежала рядом с ним, вытянувшись во всю длину. В ней медленно закипало желание, жар страсти захлестнул ее, и глаза как будто налились тяжестью. Нэт перестал ее целовать и внимательно на нее посмотрел. Он усмехнулся:

– Эй, ты что, засыпаешь?

Глава 7

Нет, только не это, промелькнуло у Энджи в голове. Она нервно сглотнула.

– Нет, – пробормотала она.

Не открывая глаз, она почувствовала, как его неторопливые, загрубевшие от работы руки отводят пряди волос с ее лба. Она прижала губы к жилке, которая билась у него на шее, и потерлась щекой о его плечо. Проведя рукой вдоль ряда пуговиц на его рубашке, она ощутила, как напряглась от прикосновения его грудь. Потянувшись и упершись ступнями в боковушку тахты, она почувствовала, как сладостное томление разливается по всему ее телу.

Он обнял ее за талию. Жар его ладони проникал через шелк платья, и казалось, ласкал ее обнаженную кожу. Ей не терпелось прикоснуться к нему, провести рукой по его сильным мускулам, которые она впервые заметила в тот день, когда он чинил ее машину.

При тусклом мерцающем свете камина она начала расстегивать верхнюю пуговицу на его рубашке. Нэт словно ждал ее знака. Он протянул руку к вырезу свадебного платья и нежно провел пальцем по ее ключице. Энджи почувствовала, как волна возбуждения, словно ток, пробежала по ее телу. Запрокинув голову, она заглянула в его карие глаза: они показались ей необыкновенно темными.

– Какая же ты красивая, – прошептал он и легонько поцеловал ее в губы.

Она подалась вперед, навстречу его губам, так и не успев расстегнуть пуговицу. Нэт застонал. Он обеими руками обнял ее за талию и еще крепче прижал к себе. Сердце чуть не выскочило у нее из груди, когда она поняла, насколько сильно он ее желает.

Оторвавшись от поцелуя, она вновь потерлась щекой о его плечо и опять принялась за пуговицы. Он тихонько рассмеялся. Сам он тем временем начал снимать с нее платье. Он поднял ее юбку, и она почувствовала, как он поглаживает ее обнаженные ноги. Энджи наконец удалось расстегнуть рубашку, и она провела ладонью по его груди, ощущая под горячей кожей сильные мускулы. Ее удивила гладкость его кожи: она почему-то думала, что он окажется более волосатым. Подсознательно она не переставала сравнивать его с Сэмом. Впрочем, ей даже нравилось, что у него такая гладкая кожа.

Она поцеловала его в плечо и вдруг поняла, что он нравится ей именно таким, какой он есть. Ее сводил с ума запах его загорелой кожи, мускулы, которые напрягались от каждого ее прикосновения, прерывистое дыхание в такт ритмичным ударам его сердца.

Она откинула волосы назад, и он прижался губами к ее шее. Ее пальцы скользили все ниже по его животу. Он задержал дыхание, и она поняла, что добралась до самых интимных его мест.

Она все никак не могла поверить в то, что он и его сильное сухощавое тело теперь всецело принадлежат ей. И вдруг ее как будто пронзила острая мысль. Они собираются заняться любовью. А имеет ли она право заниматься любовью с мужчиной, которого не любит? Не отрывая от него губ, она замерла. Может, то, что она его не любит, не столь важно, рассуждала она. Может, близость между ними тоже своего рода любовь?

В раздумье она слегка отпрянула назад. Нэт перестал ее ласкать: одна его рука замерла у нее на плече, другая прикасалась к ее волосам.

– Что случилось? – спросил он.

Она слегка покачала головой:

– Ничего.

Некоторое время он не шевелился, а затем облокотился на кушетку и заглянул ей в лицо:

– Энджи?

Сердце у нее сжалось от непонятного страха, и она обняла его, намереваясь поцеловать. Словно сирена-искусительница, она хотела заставить его забыть о ее минутной заминке, вернуть тот пыл страсти, где нет места сомнениям. В конце концов это же их брачная ночь. На сей раз Нэт отстранил ее еще более решительно и тихо, но серьезно произнес:

– Что с тобой случилось?

Энджи отвела взгляд, чувствуя, как бешено стучит ее сердце.

– Энджи? – Он взял ее за подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза. Минуту он пристально смотрел ей в лицо с каким-то странным выражением, а потом в его глазах вспыхнул привычный огонек иронии.

– Дай-ка я угадаю, о чем ты думаешь, – хмыкнул он. – Жалеешь, что вышла за меня замуж.

– Нет, – пробормотала она.

– Не надо врать.

– А я и не вру. Я просто…

Но он уже отвернулся и сел на тахте спиной к ней. Он рассеянно приглаживал волосы и задумчиво смотрел на пламя в камине.

Энджи пыталась найти слова, чтобы выразить смятение, царившее у нее в душе.

– Раньше я занималась любовью только со своим мужем, – начала она.

Нэт усмехнулся:

– А я тебе кто?

Энджи покачала головой:

– Послушай. Я хочу сказать, что я испытывала физическую близость лишь с тем мужчиной, которого любила всем сердцем. С тобой все сложнее, Нэт. Я еще не привыкла.

Он отвел руки от лица и обернулся к ней:

– Ты нашла очень милый способ сообщить мне, что ты меня не любишь.

Энджи вспыхнула от стыда, но не возразила. У нее сжалось сердце. Она бы не почувствовала такой щемящей душевной боли, если бы не питала к нему никаких чувств. Он снова уставился в камин, повернувшись к ней в профиль. По выражению его лица она поняла, что внутри него борется масса эмоций, и ей так хотелось протянуть к нему руку, стереть малейшее непонимание между ними. Она глубоко вдохнула, чтобы придать себе смелости и, нагнувшись, дотронулась до его локтя. Она почувствовала, как дрогнули его мускулы. Он посмотрел на ее руку, но ничего не сказал.

– Я хочу быть с тобой, Нэт, – промолвила она.

Он едва заметно улыбнулся:

– Неужели? А вот у меня сейчас такое странное чувство, будто я допустил самую большую ошибку в своей жизни.

В ее сердце словно вонзили острый нож.

– Ничего подобного, – возразила она. – Все у нас будет хорошо.

Он взглянул на нее. Половина его лица освещалась отблеском камина, другая половина оставалась в тени.

– В одном ты права, – произнес он. – Весь день я мечтал заняться с тобой любовью. А теперь я понял, что я ничего не хочу, если ты намерена отдаться мне только из чувства долга. Сегодня мне даже показалось, что ты меня тоже любишь. Но оказалось, что ты просто превосходная актриса.

Энджи убрала руку с его локтя. Что бы она теперь ни сказала, он ей не поверит, и она еще больше упадет в его глазах. Постепенно стыд начал сменяться чувством обиды.

– Не смей так говорить, – тихо проговорила она.

– Почему же? – удивился он.

Она расправила плечи.

– Да потому что я тебя никогда не обманывала, Нэт, – ответила она. – И впредь не собираюсь. Никогда больше не называй меня лгуньей.

Он слегка откинулся назад. Теперь отблеск камина падал уже не на его лицо, а на его мощный торс, состоящий из одних мускулов. Энджи, словно загипнотизированная, любовалась им. В камине треснуло полено, от неожиданного звука которого Энджи вздрогнула, и очарование прошло. Она подняла глаза на Нэта и по выражению его лица заметила, что от него не скрылось ее восхищение.

– Послушай, что я тебе скажу, – начал он. – Я могу пережить отказ однажды, ну, может быть, дважды. Но когда-нибудь, Энджи, ты поймешь, что не можешь без меня жить, и ничего не пожалеешь, чтобы меня вернуть. Ты будешь готова даже заложить собственную душу. – Он пригладил рукой непокорный чуб, отвел руку, и отблески огня упали на Энджи. – Когда я буду тебе так нужен, что все твои принципы отойдут на задний план, – продолжал он, – тогда ты поймешь, что я чувствовал сегодня ночью.

Глаза его засверкали в освещении огня, он теперь напоминал какой-то мистический, демонический образ. Энджи пробрала холодная дрожь. Она посмотрела на журнальный столик, где стояли два бокала, бутылка вина, ваза с цветами, коробочка с семенами, и ей вдруг стало очень жаль себя. За вазой она увидела еще какую-то коробочку. Раньше она ее не замечала. Словно в ответ на ее немой вопрос Нэт потянулся к ней.

– В коробочке подарок, – сообщил он и вложил ее Энджи прямо в ладонь.

У нее появилось какое-то нехорошее предчувствие. Ей показалось, будто легкая коробочка вдруг потяжелела в тысячу раз.

– Я должна ее открыть?

– Разумеется.

Она поежилась. Казалось, даже воздух в комнате как будто наполнился напряжением, невысказанными извинениями и гордостью. Она развязала ленту на белой коробочке и подняла крышку. Ее взору предстали изящные часики с бриллиантом, на золотом браслете. Энджи осторожно вынула их из коробки и рассмотрела при свете камина: она никогда не имела такой прелестной вещицы. Подарок просто превосходный – красивый, полезный и специально подобранный для нее. Лед у нее в сердце начал потихоньку оттаивать.

И как раз тогда, когда она больше всего хотела видеть его рядом, Нэт встал и подошел к камину:

– Часы – чтобы отсчитывать время со дня нашей совместной жизни, – пробормотал он.

Она не знала даже, как его благодарить, и не находила слов, молча стояла между тахтой и журнальным столиком, держа в руке часы. Другую руку она протянула к Нэту, но он ее движения не видел. Он отвернулся и быстро вышел из комнаты.

На следующее утро Энджи проснулась в пять часов, оттого что Лиза плакала. Пробираясь на ощупь к кроватке, она не сразу сообразила, где находится. Потом вспомнила: она же в доме Нэта, в запасной спальне. Когда Нэт оставил ее одну в гостиной, она поднялась сюда. Не идти же ей в спальню Нэта! Она тихо переложила все свадебные подарки на пол, а сама улеглась на двуспальную кровать в комнате, где спала Лиза. Даже сейчас, не совсем очнувшись от сна, она ощущала, какой здесь необыкновенно чистый воздух. Она взяла Лизу на руки и вернулась обратно в постель, где, откинувшись на подушки, стала кормить ребенка. За окном еще не рассвело, но небеса уже посветлели. В комнате царил полумрак. Энджи прикрыла глаза, но продолжала вслушиваться в тишину незнакомого ей дома. Ее поразило почти полное отсутствие всяких звуков: ни грохота, доносящегося из пекарни, ни шума шин подъезжающих к автостоянке автомобилей, ни жужжания электронагревателя.

До того невероятно сидеть здесь, в тепле и уюте, что она не смогла сдержать эмоций: из глаз медленно выкатились слезинки облегчения. Нэт полностью изменил их с Лизой жизнь. Одинокие бессонные ночи, страх и неуверенность – все отошло на второй план. Она поставила на карту свою собственную жизнь, когда приняла решение выйти замуж. Из глаз выползли еще слезинки. Энджи шмыгнула носом.

– Ах, Лиза, Лиза, – прошептала она и подумала: «Ничего, все у меня получится».

Раздался негромкий звук шагов. Энджи напряглась. В ванной зажегся свет. Энджи прислушивалась, ожидая, когда опять раздадутся шаги. Затем на пороге появился силуэт Нэта.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Энджи шмыгнула носом и кивнула.

– Я кормлю Лизу, – пояснила она.

Он по-прежнему стоял в дверях. Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, что он одет в тренировочные штаны и на нем нет рубашки. Его непричесанные каштановые волосы топорщились, особенно с правой стороны. Он покрутил головой, потянулся.

– И часто она ночью просыпается? – спросил он.

– Нет. Обычно она спит с одиннадцати и где-то до пяти. Это нормально.

Он не сразу ей ответил:

– Значит, ты спишь максимум шесть часов подряд?

Энджи тихонько засмеялась:

– Разве мало?

Он почесал за ухом, потом положил руку на бедро.

– Тебе чем-нибудь помочь?

– Да нет, не стоит, – ответила она. – Мы тебя разбудили?

– Нет. То есть да.

Энджи снова улыбнулась и приложила Лизу к другой груди.

– Если хочешь, заходи, садись, – пригласила она.

– Ага, – пробурчал он, но не двинулся с места.

Энджи поглаживала Лизу по мягким волосам, в то время как малышка надавливала крошечной ручонкой на сорочку Энджи, чтобы увеличить приток молока. Энджи очень устала, и ей не хотелось больше говорить, но она почувствовала, что между ней и Нэтом появилась какая-то новая связь, хрупкое и зыбкое чувство, словно предрассветный полумрак за окном. А он все стоял и смотрел на нее и на ребенка.

– Ну ладно, – произнес он, поняв, что разговор закончен, и отвернулся, чтобы уйти.

– Нэт?

– А?

Она хотела сказать что-нибудь такое, что помогло бы преодолеть пропасть между ними, но поняла, что прошедшие несколько минут уже сделали все за нее. Раны понемногу начали залечиваться. Теперь им надо просто жить дальше.

– Сладких снов, – пожелала она.

В воздухе повисла тишина.

– И тебе тоже, – ответил он. Послав ей воздушный поцелуй, он скрылся за дверью. Через миг свет в ванной погас.

За завтраком Энджи хотела обсудить то, что произошло между ними прошлой ночью, но Нэт то ли случайно, то ли нарочно искусно избегал всех ее намеков и переводил разговор в другое русло: они говорили о кофе, о погоде и о планах на день. Наступила первая суббота их совместной жизни, и никому из них не нужно идти на работу. Они решили перевезти оставшиеся вещи из квартиры Энджи в дом к Нэту. Не спросив у нее, он принес все ее личные вещи в Лизину комнату, за исключением платьев: их он повесил в гардероб у себя в спальне, потому что шкаф в комнате Энджи оказался забит свадебными подарками. Они шутливо обмолвились о том, что неплохо бы написать всем благодарственные записки, разделив эпохальный труд пополам. Однако Энджи скоро обнаружила, что Нэт не хуже ее умеет оттягивать выполнение такого рода обязанностей.

Поначалу все, что бы они ни делали, начиная от совместных завтраков и кончая поочередным чтением газеты, ей казалось в новинку. Скоро Энджи поняла, что Нэт, так же как и она, хочет, чтобы их совместная жизнь основывалась на терпении и взаимопонимании. Они решили, что будут вместе заботиться о Лизе, и вскоре малышка настолько привязалась к Нэту, что сама просилась к нему на руки и нежно гладила его по щекам. Энджи занималась посадкой вожделенного сада, а Нэт слонялся по заднему двору, наблюдая за ней, и сумным видом кивал, когда она показывала ему, где будут расти кусты сирени, а где – лук-резанец. Он пообещал попросить у Дэйва автофрезу, чтобы разрыхлить лужайку, а она обещала вкопать колышки между грядками, но в итоге они закончили тем, что взяли в видеопрокате кассету и смотрели ее, лежа на тахте. Иногда Нэт брал с собой Лизу и приходил к университету встречать Энджи после занятий. Потом они вместе гуляли по городу и часами пропадали в книжных магазинах, пока Лиза не уставала и не начинала капризничать. По выходным они часто ходили в гости к бабушке Нэта, которая очень хорошо относилась к Энджи. С каждым днем Энджи все больше привязывалась к Нэту. Лишь несколько пустяков омрачали ее счастье.

От брата Сэма, Джеймса, пришло второе письмо, потом третье. Она быстро просматривала их и сразу же выбрасывала, чтобы не заметил Нэт, но каждый раз сердце ее бешено колотилось. Мысли о Джеймсе не давали ей покоя, он превратился в ее кошмар, она со страхом ждала четвертого письма с неизменным предложением взять Лизу на воспитание. Ей хотелось радостно смотреть в будущее, жить так, чтобы ничто не напоминало ей о былой утрате. Она не ответила ни на одно письмо Джеймса в надежде, что скоро он от неё отстанет.

За вторую неделю после свадьбы Энджи сделала неожиданное открытие: оказывается, Нэту нравится ходить за покупками! Среди всего прочего он приносил из магазина такие экзотические продукты, как кокосы и авокадо. Как-то раз он принес большой торт-мороженое, а в другой раз – фруктовые леденцы и лососину. Хотя он любил ходить за продуктами, процесс их приготовления интересовал его значительно меньше. Поначалу им вечно не хватало продуктов, необходимых для приготовления блюд, и никакие леденцы не могли исправить дело. Как-то раз они пошли за покупками вместе, захватив с собой Лизу, которая так покорила покупателей, что почти все они умиленно ахали и складывали губы бантиком, стоило им лишь ее заметить. В конце концов Энджи оставила гордого Нэта вместе с Лизой в овощном отделе собирать со всех незнакомцев комплименты, а сама совершала набеги на разные отделы и сносила добычу в их тележку на колесиках. Им понравился совместный поход по магазинам, и они решили, что будут так делать всегда.

– Весело прошлись, – заметил Нэт, когда они подкатили тележку с покупками к его машине.

– Здорово делать покупки, когда не нужно считать каждую копейку, – отметила Энджи. – Да у нас тут, наверное, продуктов на сотню долларов!

Нэт усмехнулся, перекладывая в машину очередную сумку с покупками:

– Ну, не так уж здесь и много всего.

Она вспомнила, что с Сэмом они покупали куда больше еды, но по сравнению с тем, как она на всем экономила последние семь месяцев, полные сумки с продуктами казались ей невесть откуда свалившимся на нее изобилием. Она улыбнулась Нэту. И в ответ на его улыбку сказала:

– Я люблю покушать.

– Ну и ешь, – подбодрил он.

И она ела, пожирая огромное количество апельсинов, пирожков и мороженого. Энджи пекла пироги с разнообразной начинкой и с заварным кремом, печенье и бездрожжевые хлебцы. Нэт купил машинку для изготовления макаронных изделий и ежедневно вертел из теста километры свежих макарон, которые Энджи, добавив базилик и рикотту, варила потом в кастрюле. Они ели зеленую фасоль и молодую картошку, спелые красные помидоры и морковь – аппетитную пищу всех цветов радуги. Энджи любила совместные трапезы с Нэтом, которые проходили очень весело. Оба они, как никогда, казались довольны жизнью.

Но проходила неделя за неделей, и она все явственнее начала ощущать некую напряженность в их с Нэтом отношениях. За видимой веселостью скрывался серьезный разлад. Энджи замечала их отдаленность друг от друга по тем взглядам, которые он иногда бросал на нее украдкой, по тому, что он иногда уходил играть в баскетбол с парой своих приятелей, даже ни разу не пригласив Энджи с Лизой посмотреть на игру. Однажды он вернулся домой с такой игры уже за полночь, помялся на пороге комнаты Энджи и Лизы и ничего не сказал, а Энджи, хотя еще и не спала, сделала вид, что спит.

Однажды она влезла в свои старые джинсы и нахмурилась: они стали велики ей в талии на несколько сантиметров. Она повернулась к зеркалу боком, чтобы посмотреть, как она выглядит в профиль. Лишний жирок исчез! Нескольких лишних килограммов, появившихся у нее после родов, как не бывало, ее живот и бедра обрели былую стройность. Бедра, правда, после беременности стали несколько шире, но это скорее придавало прелесть ее фигуре, чем портило ее. Энджи подняла рукав рубашки и показала себе кулак. В зеркале на ее бицепсе вздулись самые что ни на есть настоящие мускулы.

– О Боже ты мой! – воскликнула она. Из-за того, что она постоянно таскала на себе ребенка, весившего двадцать фунтов, тело ее стало сильным, и у нее появились мускулы. Она заглянула к себе под рубашку и удивленно присвистнула. Ее когда-то маленькая грудь стала больше, из-за того что она кормила Лизу, но прежде она не замечала, что специальный лифчик для кормящих матерей придавал форме груди соблазнительность. И откуда только взялась у нее такая превосходная фигура? Так хорошо она не выглядела даже в день своей свадьбы.

Она прислушалась: Нэт мылся в душе. Она посмотрела на дремавшую в своей кроватке Лизу и еще раз прокрутила в уме первые шесть недель ее супружеской жизни. Она стала работать в фотоателье на полставки и теперь возвращалась домой где-то в три часа. У нее оставалась масса времени на то, чтобы приготовить уроки и заняться Лизой, пока домой не приходил Нэт. Теперь Энджи дольше спала по ночам, часто могла вздремнуть и днем: она отсыпалась за все бессонные часы, что ей довелось провести у кроватки Лизы. Несмотря на некую напряженность в их отношениях, они с Нэтом очень весело проводили время и с радостью смотрели в будущее, строили планы. Энджи поняла, что счастье, которое она испытывала, отразилось и на ее фигуре. Нэт в ванной выключил душ. Энджи замерла в своей комнате. Затем, повинуясь какому-то порыву, она вышла в коридор и подошла к двери ванной. Услышав шорох отодвигаемой занавески, она тихонько повернула ручку и приоткрыла дверь; из запотевшего зеркала на нее уставилось удивленное лицо Нэта. Его непокорные темные волосы топорщились у него надо лбом – он только что вытер их полотенцем, которое все еще держал в руке. Догадываясь, что предстанет ее взору, если она опустит глаза, Энджи пробормотала «извини» и захлопнула дверь.

Не успела она дойти до своей комнаты, как он снова распахнул дверь.

Полотенцем он обернул бедра, а на груди у него поблескивали капельки воды.

– Ты что-то искала? – спросил он.

У нее перехватило дыхание.

– Может быть. То есть нет.

– Мне больше понравился вариант «может быть».

Энджи сглотнула и улыбнулась извиняющейся улыбкой:

– Понимаешь, мне просто стало интересно, запираешь ты дверь ванной или нет.

Он слегка сощурил карие глаза.

– Не запираю.

При виде его прекрасно сложенного тела ее охватывало смятение. Она теряла контроль над собой.

– И все? – спросил он.

Она кивнула.

– Точно?

Энджи засунула руку в карман и еще раз почувствовала, как велики ей стали джинсы.

– Вообще-то не совсем все, – заявила она. – Я вот думаю, не пора ли мне купить новую одежду.

Он поднял брови:

– Ну и?..

Она почувствовала, что ее щеки заливает румянец. Подумать только, он стоит перед ней практически голый, а она заводит с ним разговор об одежде! Подняв глаза к потолку, она разглядывала лампу, считала мотыльков, нашедших в ней свою гибель, и пыталась заставить сердце биться ровнее.

– Ну и я просто хотела тебя спросить. Про одежду.

Он не сразу ответил, и она поневоле взглянула на него еще раз. Увидев, что он задумчиво хмурится, она сразу же пожалела, что затеяла разговор.

– Да ладно, ничего страшного. Похожу пока в старой, – успокоила она его.

– Да нет, почему же, можешь спокойно отправляться за покупками, – ответил он. – Покупай что хочешь. Я удивился, что ты вообще у меня спрашиваешь об одежде.

– Да, но счета… – Она запнулась. Вообще-то теперь у нее на счету достаточно денег, но она их тратила только на домашние расходы: они с Нэтом договорились, что теперь будут вести домашнее хозяйство сообща.

Нэт покачал головой:

– Извини, я раньше должен был с тобой все обсудить. Покупай все, что тебе нужно, все, что тебе нравится, я всегда могу перевести деньги на твой счет. Скоро я сделаю тебя полноправным владельцем всего нашего имущества.

Она кивнула, но чувствовала себя по-прежнему неловко. С Сэмом она никогда не осмеливалась завести разговор на тему финансов, ее невежество в этой области ее и погубило. Нэт все еще смотрел на нее.

– А Сэм что, считал каждую потраченную тобой копейку? – спросил он.

– Нет, – ответила она. – Ну, он, конечно, вел записи семейного бюджета, но денег нам всегда хватало.

Нэт провел рукой по влажным волосам, затем задумчиво потер пальцем подбородок:

– А ты, значит, волнуешься, что нам денег не хватит?

Она покачала головой, но по его усмешке поняла, что он вовсе не обиделся. Он подошел к ней совсем близко, и она почувствовала аромат его геля для душа. Не отрываясь, она смотрела на его красивое лицо. Подумать только, стоит ей лишь потянуть за полотенце, и оно упадет вниз.

– Нам хватит, Энджи, – заверил он. – Спускайся в гостиную через пять минут, я покажу тебе все документы.

Она не понимала, как он может все еще говорить о финансах. Голова у нее стала будто в тумане, и мысли ее витали где угодно, только не возле банковских счетов.

– Я и так тебе доверяю, – вздохнула она.

Он рассмеялся, и ей захотелось дотронуться рукой до его груди, на которой высыхали капельки воды.

– Доверие здесь ни при чем. Мне нужен твой взнос в наши капиталовложения. Не говоря уже о взносе на имя Лизы.

Сердце чуть не выскочило у нее из груди. Он так близко, что она начинала терять контроль над собой. Ее руки, словно они обладали собственной волей, потянулись к его теплой обнаженной груди и стали нежно ее поглаживать. От удовольствия взгляд Нэта стал томным, он полуприкрыл глаза и взял ее руки в свои:

– Я что, случайно сказал волшебное слово? Капиталовложения?

Энджи засмеялась и попыталась отнять свои руки. Она вдруг вспомнила, что за последние несколько недель она часто замечала у него в глазах такое странное выражение и поняла наконец, что оно означает. Он ее желал по-прежнему сильно и просто выжидал, прекрасно зная, что когда-нибудь она ему уступит.

– Черт возьми, до чего же ты красива утром! – воскликнул он.

Она медленно, словно бы нехотя, обняла его, еще раз ощутив его могучий торс. В ней начало пробуждаться желание. Она застенчиво подняла на него глаза: интересно, чувствует ли он то же самое?

– Еще раз так на меня посмотришь, и ни о каких капиталовложениях сегодня речи идти не будет, – предупредил он. Она восторженно рассмеялась:

– Ты что, все время втайне пытался меня соблазнить, да?

– Да, черт побери, пытался. И сегодня утром мне почти удалось. Или я не прав?