Текст книги "Любовный напиток"

Автор книги: Кара Колтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава седьмая

До выходного оставалось несколько дней. Именно на выходной было назначено второе свидание с Джессикой.

Все эти дни именно она занимала все мысли Брайана. Закат солнца напоминал ему о ее волосах. Не смыкая глаз, он лежал в постели и думал о ней, видел ее губы, ее тело.

В первый раз, когда он ей позвонил, Брайан почувствовал какой-то комок где-то в животе размером с валун, из тех, которые он собирал для кромки ее пруда.

– Э-э… – сказал Брайан в телефонную трубку. В последний раз ему было так неловко в тринадцать лет. – Я только хотел сказать: «Привет».

Он звонил женщине, чтобы сказать: «Привет». У него возникло ужасное чувство, что за этим последует нечто другое. Например, прерванные футбольные матчи и разговоры о продаже пикапа.

Но когда она ответила: «Привет» и он услышал ее счастливый голос – она явно обрадовалась его звонку, – комок у него в животе исчез и подступил к горлу. Он внезапно осознал, что превращать футбол почти в религию – глупо. И что это свойственно очень одинокому человеку.

Пожалуй, ради Джессики он мог и отказаться от футбола, но у него были и более серьезные сомнения. Брайан чертовски хорошо знал, что ему нельзя доверить такую хрупкую вещь, как счастье женщины.

– Сегодня я нашла кувшинки для пруда, – сообщила ему Джессика и стала подробно о них рассказывать. Брайан даже заслушался и подумал, что некоторые женщины приберегли бы подобный восторг, к примеру, для бриллиантов, но его милой Джессике нравились кувшинки.

Его? Он изумленно размышлял над этим словом.

– Чем ты сегодня занимался? – спросила она.

– Знаешь, как всегда. Арестовал одну старушку, поймал ребенка, который едва вышел из пеленок.

Джессика рассмеялась.

– Нет, на самом деле.

И Брайан рассказал ей, чем занимался на самом деле. Обычная, рутинная работа, если не считать того, что после дорожной аварии он помог растерянному, испуганному человеку. Разговор тек так непосредственно, будто последние четырнадцать лет они ежедневно беседовали друг с другом.

– Скажи, что ты думаешь о моей машине? – внезапно спросил он.

– О твоей машине? – Она рассмеялась. – Ну, мне нравится твоя машина.

– Ты шутишь, да?

– Нет, не шучу.

– Тогда скажи, чем именно она тебе нравится. – Брайан проверял ее. Не притворяется ли? Ведь женщинам такое свойственно.

– Ладно, она мне нравится, потому что не похожа на другие машины.

– А что еще?

– Мне нравится, что она старая, но с ней обращаются так заботливо, что она до сих пор кажется уютной, безопасной и надежной. Очень удобная машина. И мне нравится, как она пахнет. – После некоторого колебания Джессика робко сказала: – Мне нравится, как выглядит твоя рука, когда ты переключаешь скорости.

Брайан задохнулся. И спросил ее о самом важном:

– А если бы я тебе сказал, что обменяю ее на «ламборджини», что бы ты ответила?

– Ничего. Потому что никогда больше не стала бы с тобой разговаривать.

Именно в этот миг Брайан ясно понял, что происходит. Он влюбляется в Джессику Моран.

И эта удивительная мысль заставила его позабыть о скором приезде Люсинды.

Повесив трубку, Брайан принялся размышлять. Все шло так хорошо! А может быть, Джессике не стоит рассказывать о приезде Люсинды? Если подумать, такое решение, пожалуй, разумно. Что тут такого? Приезжает крестная мать Мишель, чтобы повидать ее. Остановится она в гостинице. Можно сделать так, что он ее даже не увидит.

А тогда зачем об этом знать Джессике? К чему напоминать ей о столь болезненном для нее прошлом?

И все-таки, когда в то светлое утро четверга Брайан вышел из пикапа и увидел, что к нему направляется Джессика, в глубине души он почувствовал себя виноватым. Ведь он так и не рассказал ей о Люсинде, которая приехала накануне вечером.

Но он не мог одновременно думать о чем-то плохом и смотреть на Джессику. Для работы она надела шорты хаки, открывавшие ее стройные загорелые ноги. На ней был короткий белый топ с бретельками, который очень нравился Брайану, потому что подчеркивал стройность ее фигуры, плоский живот, тонкую талию.

О'Генри вывалился из машины следом за ним, и Джессика улыбнулась. Эта улыбка засияла ярче солнца и осветила и ее лицо, и его жизнь…

А может, она радуется из-за собаки, а вовсе не ему? Может, Джессика не отвечает ему взаимностью или, по крайней мере, не вполне разделяет его чувства?

Но, внимательно взглянув на нее, он тут же успокоился. Лицо Джессики выражало удивление и надежду, а также некоторое смущение и замешательство.

– Мишель не приехала? – спросила она.

– Это же наше с тобой свидание! – Сначала собака, потом Мишель? Ему не хотелось ни с кем делить Джессику.

– Но ты вполне мог взять ее с собой, – возразила она.

Какая другая женщина проявила бы такое великодушие? Может быть, и вправду следовало взять с собой Мишель?

– У нее встреча с крестной. – Самое время сказать ей, кто крестная Мишель.

– О, конечно, она мне говорила. Тетя Люси, верно? На Мишель так сильно подействовало, что та пролетит три тысячи миль только ради того, чтобы ее повидать.

Если не считать того, что сегодня утром он заметил в глазах Люсинды плохо скрытый хищный огонек. Она приехала не только ради того, чтобы повидать Мишель. Очевидно, Джессика понятия не имела, что тетя Люси – это Люсинда Поттер. Зачем же навлекать неприятность и омрачать это чудесное утро?

Они вместе пошли к пруду, и Брайан удивленно на него уставился.

Раньше здесь была лишь небольшая груда камней, а теперь высилась целая гора.

– Зачем этим ты занималась? – наконец спросил он.

– Я хотела все подготовить к твоему приезду.

Брайан немного рассердился. Она забыла, что рядом есть мужчина?

– Джессика, тяжелая работа – дело мужское. Для этого есть вот что. – Он закатал рукав рубашки и показал ей бицепс. Джессика жадно уставилась на игру мускулов, и от ее взгляда у Брайана заколотилось сердце. Если она и дальше станет так на него смотреть, ему будет нелегко держать себя в руках.

– Я долго жила одна, – сказала она, а потом постучала себя по виску. – Для этого есть вот что.

– Мозги и мускулы, – сказал Брайан. – Идеальное сочетание. – Но он подумал о других идеальных сочетаниях. Таких, как его сила и ее слабость. Его жесткие губы приникнут к ее нежному рту, а ее хрупкая фигурка окажется в его сильных объятиях.

Он быстро взял себя в руки и повернулся к камням.

Но Брайану так и не удалось отвлечься от Джессики. Работая рядом с ней, он думал только о ней. Джессика благоухала лимоном и какими-то пряностями. Светлая кожа ее рук заметно потемнела на солнце. Плечи слегка блестели от пота, и время от времени его струйки стекали по шее и исчезали в ложбинке между мягких холмиков грудей, напоминавших персики.

Брайан постоянно отвлекался. Время от времени Джессика искоса на него поглядывала, и он подозревал, что она чувствует то же самое. Но он был рад: все-таки им удалось так много сделать и они прекрасно сработались.

В отличие от других женщин, которые его раздражали, между ними не было ни борьбы за то, кто главнее, ни какие-либо состязания. Обошлось и без глупых игр. А когда Брайан выкопал червя и в шутку швырнул его Джессике, она не убежала с криком, а так же шутливо бросила его обратно. Такую женщину можно взять с собой на рыбалку!

Джессика была полной противоположностью женщине, которая приехала в гости к его племяннице. Да и многим знакомым женщинам Брайана. Он еще сильнее почувствовал, что его мир переворачивается вверх тормашками. И это его волновало, а сердце замирало, как на ярмарочном аттракционе.

Работая бок о бок, они непринужденно разговаривали. Брайан сообщил ей последние новости об О'Генри и в общих чертах рассказал о Мишель, старательно избегая упоминания о крестной.

Джессика рассказала ему о том, что заказала много семян, о травах, которыми занимается, а потом продемонстрировала белые кувшинки для пруда – сочетание чистоты и чувственности.

Глядя на нее, Брайан представил Джессику в саду. И как она с довольным видом работает у заставленного посудой кухонного стола. А потом представил ее на скамье возле этого пруда, читающей книгу. У ее ног резвится пес. А он, Брайан Кемп, сидит рядом с таким же довольным, как у нее, выражением лица.

И тут он понял, что слово, которое он запрещал себе упоминать в связи с противоположным полом, все чаще звучит в его воображении, когда он думает о Джессике. Это слово – «будущее».

К полудню они закончили копать пруд и разложили пластмассовую облицовку для дна. Джессика придирчиво выбирала камни. По мнению Брайана, таким счастливым, благоговейным, пристальным взглядом другие женщины смотрели бы на камни совсем иного рода.

– Может быть, просто бросим их туда? – шутливо спросил он.

Джессика покачала головой и продолжала тщательно сортировать камни по размеру, форме и цвету. Брайан нежно смотрел на нее, а потом понял, что голоден, а она явно не знает, что голодных мужчин надо кормить.

Он вскочил в пикап и поехал к местному ларьку. Там он наскоро купил несколько гамбургеров и кока-колы, и они вместе перекусили.

Они уже заканчивали ленч, как вдруг к Брайану подбежал О'Генри, зажав что-то в зубах. Он весело зарычал: ну-ка, мол, попробуй, отними.

– Что это у него? – спросил Брайан у Джессики.

Она не ответила. Он заметил, с каким негодованием она смотрит на пса. Можно было подумать, будто она жалеет, что спасла его. Внезапно Брайан все понял.

– Пес схватил твои трусики?

– Неважно.

– Нет. Нет. Я сейчас их тебе верну.

– Пожалуйста, не надо. В этом нет необходимости. У меня полно…

Боже мой, она краснела, как одна из ее удивительных роз. Брайан развеселился. Громко смеясь, он попытался нагнать песика, но хитрое создание радостно увернулось.

Наконец Брайану удалось все же ухватить предмет, зажатый в зубах щенка, но песик отпрыгнул в сторону. Раздался тихий треск разрываемой ткани, и О'Генри, помахав лоскутом как белым флагом, понесся дальше.

Теперь с энергией юной девушки Джессика гонялась за собакой по всему саду, топча цветы и не разбирая, куда бежит. Она была гибкой и мускулистой. Пестрая косынка упала с головы, и растрепанные кудри разлетелись по плечам.

Наконец Джессика признала свое поражение. Тяжело дыша, она легла на спину и принялась печально смотреть в небо.

Щенок тоже устал. Брайан рванул к нему, и приз неожиданно оказался у него в руках. Щенок лег рядом с Джессикой и ткнулся носом ей в подмышку, надеясь, что его погладят.

– Забудь об этом, – сказала она ему. – Предатель. Плохая, плохая собака.

Песик жалобно заскулил, и ее мягкое сердце растаяло. Она слегка почесала его за ухом.

Брайан подошел и сел на траву рядом с ней, поджав ноги «по-турецки». Она свирепо посмотрела на него и протянула руку за трусиками.

– Не-а. Я их честно выиграл.

– Извращенец.

Он приподнял брови, со злодейским видом глядя на Джессику, а потом развернул свой приз. Побывав в зубах у собаки, трусики немного порвались. Незатейливые – ни завязок, ни кружев, ни шелка. Сама непорочность, даже невинность. Они напомнили Брайану о ее кувшинках.

И тем не менее он никогда в жизни не видел более сексуального белья. Может быть, потому что он сразу представил, как эти трусы облегают ее стройные бедра, ласкают прелестный маленький пупок.

– Перестань, – сказала Джессика. Она вырвала у него трусики и смяла их в маленький комок.

– Перестать что? – спросил он.

– Ты выглядишь, как археолог, который нашел могилу фараона.

Именно так он себя и чувствовал. Как будто неожиданно нашел сокровище.

Но Джессика скомкала его сокровище и затолкала в верхний карман шортов. Она старалась не смотреть на Брайана.

– Что ты видишь в облаках? – спросила она, неуклюже пытаясь найти выход из ситуации.

– Трусики, – сказал он, и она врезала ему по руке. – Ну хорошо, кувшинки.

– О, это мило.

Брайан потер руку, потом взял Джессику за запястье и поцеловал его тыльную сторону.

– По-моему, у тебя отличные трусики, – искренне сказал он.

– О, прекрати. Ты вовсе так не думаешь. Ты меня жалеешь. И считаешь бесполой. Старомодной. Монахиня в отпуске, как сказала бы твоя племянница.

– Это ты прекрати, – сказал он и снова поцеловал тыльную сторону ее запястья. – Только законченный идиот мог бы посчитать тебя бесполой.

Джессика приподнялась, опираясь на локоть, и с подозрением посмотрела на него.

– Ты гонялась по двору за собакой так сексуально, что я не верил своим глазам, – продолжал Брайан.

– Убирайся, – сказала Джессика и снова ударила его по руке. Но Брайан понял, что ей приятно.

– Так сексуально, – сказал он, – что, по-моему, нам лучше, как ты говорила, охладиться, выкупавшись в заливе. А то я опять могу поторопиться. – Брайан не сводил глаз с ее губ. Он не мог устоять. Конечно, он старался держать себя в руках, но Джессика ошибается на собственный счет, и ее заблуждение следует исправить. Всего один маленький поцелуй.

Этот маленький поцелуй подтвердил его правоту. Джессика оказалась очень сексуальной…

Черт возьми, он, кажется, не шутит и действительно считает ее сексуальной, хотя этот глупый пес добрался до самого дна ящика с ее бельем, вместо того чтобы взять что-нибудь кружевное и шелковое, лежавшее сверху, размышляла Джессика. Надо сказать, что она уже несколько дней скупала белье, то и дело забегая в магазин, поскольку жизнь ее пошла в непредвиденном направлении.

Джессика ни в чем не нуждалась, пока не появился Брайан, но теперь поняла, что ей недоставало многого. В его обществе самые земные вещи стали доставлять ей удовольствие. Благодаря Брайану Кемпу, Джессика столкнулась с теми сторонами своей натуры, о которых ей раньше ничего не хотелось знать. В то время как ее великолепные цветы распускались, собственная жизнь «засыхала на корню». Джессика сохла от одиночества.

– Пойду надену купальник, – задыхаясь, сказала она.

Присматривать себе купальник Джессика начала, как только они назначили второе свидание. Примерив великое множество, она наконец выбрала незатейливый, белого цвета, цельный купальник, но его фасон подчеркивал ее стройную фигуру и оттенок кожи. Джессика купила к нему легкое бело-красное парео с узорами из роз, которое доходило до середины икр. Она накинула его на бедра, завязала узел, сунула ноги в сандалии и вышла с черного хода.

Брайан сидел на крыльце. Он уже надел шорты. Его загорелые, мускулистые ноги так же привлекали внимание, как и все в нем.

Брайан встал и тихо присвистнул.

– Леди, вы способны в одиночку уничтожить производство бикини.

Джессика смущенно улыбнулась. У нее перехватило дыхание. Она услышала собственный смех и подивилась ему. Ведь раньше она была угрюмой, серьезной, прилежной.

Она сексуальная? Возможно, сменить имидж никогда не поздно. Брайан взял ее за руку, и она повела его на опушку леса, к извилистой тропе среди сосен, сквозь густые кроны которых пробивался солнечный свет.

Джессике всегда нравилось ходить к заливу через сосновый бор, но сегодня ей казалось, будто она переживает приключение. Но ведь жизнь и в самом деле предлагала ей самое замечательное приключение из всех возможных? Она влюбилась!

Брайан сжал ей руку, и она искоса взглянула на него. Ее возлюбленным стал не кто-нибудь, а Брайан Кемп, – красивый, уверенный в себе, остроумный…

Возлюбленным? О, Джессика, детка, сказала она себе, не торопись. Но разве она торопится? Ведь ее сердце ждало этого момента четырнадцать лет. Она верила наперекор всем доводам рассудка. Что он вернется. Что ей представится еще один шанс. Волшебная мечта многолетней давности стала явью и вернула ей Брайана. В конце концов его сердце не смогло устоять перед ее чувством.

Может быть, она выдает желаемое за действительное? Но кому, как не ей, знать, что волшебство бывает на самом деле? Чудеса происходят каждый день, но только с теми, кто замечает их.

А разве любовь – не величайшее чудо?

Сейчас ей казалось, что даже воздух, которым она дышит, переливается радужными красками. Внушая ей надежду.

Теперь она твердо решила: лучше страдать, чем жить лишь наполовину. Прочь недоверие, подозрение и страх, из-за которых можно лишиться ярких красок, энергии и сильных чувств.

Она сжала руку Брайана.

И внутренний голос прошептал ей: поверь. Поверь в свет, которым ты так великодушно и охотно делишься с другими. Поверь.

Она вдруг бросилась бежать по тропе впереди Брайана, с кругом через плечо, задыхаясь от смеха и чувствуя такую полноту жизни, какая бывает в детстве. С радостным криком она подбежала к заливу, развязала парео и уронила его на землю. Услышав восхищенный вздох Брайана, обернулась, подмигнула ему и бросилась в волны залива.

Именно такими были сейчас ее жизненные ощущения. Словно холодная, бодрящая вода заставила ее очнуться от дремоты.

Джессика обернулась: Брайан стоял на берегу и ухмылялся.

– Мокрый – даже лучше, – сказал он.

– О чем ты? – спросила Джессика.

– О купальнике.

– О! – Она плеснула на него водой, но он ловко отскочил.

– Кажется, вода холодная. Верно?

– Еще холоднее, чем кажется! – восторженно ответила она. – Окунись! Это замечательно.

Брайан осторожно попробовал воду пальцами ноги, потом вынул ногу и наморщил нос.

Джессика захохотала. Она-то думала, что он окажется храбрее ее. Но любовь придала ей дерзости. Она выскочила из воды и начала гоняться за Брайаном. Наконец поймала его и принялась толкать и тянуть, пока не подвела к самой кромке.

Он упирался изо всех сил и веселился, глядя на ее старания втолкнуть его в воду. Потом с легкостью поднял ее на руки и вошел в волны.

Брайан пожирал ее глазами. Когда ей показалось, что вот сейчас он ее поцелует, он уронил ее в холодную воду залива.

Она вынырнула в вихре брызг и шлепнула ладонями по воде. Брайана окатило с ног до головы. Он бросился к ней, поднимая фонтаны брызг. Это была война! Просеку оглашали их веселые крики и вопли и счастливый визг О'Генри.

Выбившись из сил, они наконец вспомнили о кругах. Надели их, подняли лица к солнцу и, взявшись за руки, поплыли по неторопливому течению через залив, говоря ни о чем и обо всем на свете. О'Генри плыл рядом и, казалось, упивался их счастьем.

А потом Джессика снова почувствовала волнение и прилив энергии. Она выскользнула из круга, подплыла под водой к Брайану и столкнула с него круг. Они оказались в глубоком месте, их окружала спокойная голубая вода. Внезапно Брайан обнял Джессику. Ее мокрое, блестящее тело прижалось к нему. Он держал ее одной рукой и плыл, помогая себе другой.

Замечательное ощущение. Брайан крепко поцеловал ее в губы, и Джессика шутливо ответила на его поцелуй. Но очень скоро их охватила страсть.

– Мы утонем, – задыхаясь, сказала она.

– До этого еще далеко, – ответил Брайан и поцеловал ее еще крепче. Их головы скрылись под водой, но они продолжали целоваться. Брайан сжимал ее в объятиях.

Через несколько секунд они вынырнули, хватая ртами воздух.

– Знаешь, я, кажется, больше не могу держать себя в руках, – признался он, с мальчишеской ухмылкой на лице.

– Брайан?

– М-да?

Джессика так крепко прижалась к нему всем своим мокрым телом, что, казалось, прохладная вода вокруг них начала нагреваться.

– Мне надоело «не торопиться», – призналась она.

– Джессика?

– М-да?

– Мне тоже.

Сейчас она соблазнит его. Вот и все. Она в жизни никогда никого не соблазняла и потому удивилась, что так легко приняла подобное решение.

– Вернемся домой, – сказала она.

Они вышли из воды и наперегонки побежали по лесной тропе. Когда выбивались из сил, останавливались и, смеясь, дерзко прикасались друг к другу, целовались. Он протянул руку к груди Джессики, дотронулся до нее нежно и осторожно, а потом они снова бросились бежать.

Наконец они оказались на поляне неподалеку от ее коттеджа.

– Я даже не представлял, что мы уплыли так далеко, – сказал он. – Пришлось возвращаться целую вечность.

Четырнадцать лет, ответила она.

– Целую вечность, – повторил он.

Они побежали через лужайку. Джессика влетела в коттедж с черного хода, держа Брайана за руку.

И остановилась как вкопанная.

Лицом к двери сидела Мишель. Вокруг нее были разбросаны свежесрезанные цветы. Она была поглощена составлением букетов.

Напротив Мишель, спиной к двери, сидела какая-то женщина. Ее густые черные волосы струились по спине, как черный водопад.

– Дядя Брайан! Где ты был? Тебе звонили из участка. Сказали, что срочно. Я не могла тебе дозвониться и подумала, что ты работаешь над прудом, а оказалось, что тебя там нет. Мы решили подождать.

Мокрая, пылавшая кожа Джессики внезапно похолодела, как лед, и не потому, что Брайану поступил срочный звонок из полиции. Она выпустила его руку.

Женщина обернулась.

– Привет, Брайан, – мягко сказала она.

И перевела взгляд на Джессику. Та узнала женщину и растерялась, тогда как глаза женщины не выражали подобных чувств.

Они были красивыми, как сапфиры, и такими же холодными. Густые ресницы прикрыли их, когда она прищурилась и пристально, оценивающе посмотрела на Джессику.

Люсинда Поттер.

Джессика почувствовала себя так, будто ее покинул самый восхитительный сон на свете, и она очнулась посреди полнейшего кошмара.

Брайан тихо выругался. Потом вздохнул, явно готовый примириться с катастрофой.

– Джессика, ты помнишь Люсинду?