Текст книги "Неотразим и порочен"

Автор книги: Кара Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 8

На город опустился густой вязкий туман, исказивший очертания окружающих построек. Во влажном воздухе особенно сильно чувствовалась вонь от помоек. Алекса прикрыла нос воротником накидки и оглядела узкую улочку: экипажа нигде не было видно.

– Кучер, наверное, не услышал, что я просила его подождать.

– Не важно. – Граф взял Алексу за локоть. – Здесь неподалеку всегда можно найти экипаж.

Они прошли вдоль длинной канавы, наполненной нечистотами, и вышли на узкую и довольно грязную улочку.

– Скажите, а разве более приятное место для вашего заведения не было бы лучше для бизнеса?

– Грязь и опасность являются частью очарования такого заведения, как «Волчье логово», – ответил граф. – Но вам нечего бояться. Никто в окрестностях не станет связываться со мной.

Алекса совершенно этого не боялась. Почему-то, хотя повсюду валялись груды мусора и в них копались весьма подозрительные личности, она чувствовала себя легко и непринужденно, намного лучше, чем среди блеска и роскоши Мейфэра.

Закрыв глаза, она могла представить, что скрип ржавых петель – это звук виолончели, а свист ветра в разбитом окне – голос флейты.

Ирония подобных грез от нее не ускользнула. Алекса сокрушенно вздохнула. Как это похоже на нее, считать прогулку по мусорной свалке более романтичной, чем вальс на зеркальном паркете.

– Наденьте капюшон.

Хватит девичьих мечтаний. Алекса напомнила себе, что это бизнес, а не удовольствие.

Из окна, неплотно закрытого ставнями, падал свет. Стало видно, что они подходят к промежутку между домами, где начинался еще один узкий извилистый переулок.

– В этом нет никакой необходимости, сэр. Здесь непроглядная темень, а на мне шляпка и накидка до пят.

– Еще один поворот, и мы выйдем на улицу, где всегда многолюдно и ждут экипажи. Там горят фонари, а ваши великолепные волосы слишком хорошо узнаваемы, даже наполовину прикрытые шляпкой.

Киллингуорт назвал ее волосы великолепными? Алекса всегда считала, что у них тусклый светло-русый оттенок.

– Вы мне льстите, сэр. Волосы у меня совершенно обыкновенные.

Неожиданно Волкодав резко остановился и схватил ее за плечи.

– Береженого Бог бережет…

Алекса подумала, что громкий треск, раздавшийся совсем рядом, это просто очередной угрожающий звук, которых так много в трущобах Саутуорка, но граф внезапно повалился вперед, одновременно отшвырнув ее в сторону.

Эхо выстрела еще звучало в ушах, когда Алекса тяжело упала на обшитую шершавыми досками дверь. Острые щепки воткнулись в плащ, выдирая из него клочья шерсти. Тени вокруг ожили, непроглядная тьма обернулась сонмом мечущихся демонов. Краем глаза Алекса заметила, что Коннор уже на ногах, хотя стоит как-то криво.

В мрачной тишине, на мгновение воцарившейся в переулке, послышались быстрые шаги.

Из темноты возникла массивная фигура.

– Бегите, леди Алекса! Прямо и направо.

Граф неловко повернулся, приготовившись отбить нападение.

Алекса издала предостерегающий крик, заметив направленный на графа пистолет.

Щелчок… осечка!

– Бегите же!

Не обращая внимания на крик Коннора, Алекса бросилась к нему, но поскользнулась и упала на тяжелый железный прут, торчавший из двери. Он отломился и остался у нее в руке.

Раздалось громкое проклятие. Человек, преследовавший графа, размахнулся, намереваясь нанести ему удар пистолетом по голове.

– Леди Алекса! – снова крикнул Коннор, с трудом блокировав удар.

Нападавший по инерции пробежал несколько шагов, и ему потребовалось время, чтобы развернуться. Поэтому Коннор успел занять оборонительную позицию. Покачиваясь, он, казалось, никак не мог найти точку опоры.

Даже в сумятице движущихся теней и мелькающего света Алекса поняла, что произошло нечто очень серьезное: несмотря на опасность, граф прижимал руку к боку. Его движения были замедленными, а дыхание – прерывистым.

Алекса не осмеливалась пошевелиться, боясь отвлечь его внимание.

Словно хищник, почуявший кровь, напавший на графа бандит был полон желания убить. Достав из сапога кинжал, он сделал несколько резких выпадов.

– Ирландский Волкодав, говоришь? – фыркнул он, тесня Коннора к стене. – Черта с два! Ты скорее жалкая французская болонка. Совсем драться не умеешь.

Еще один выпад, и отступать оказалось некуда. Секунда, и он пришпилит Волкодава к стене.

Грязь под ногами заглушила шаги Алексы. Подбежав, она изо всех сил обрушила железный прут на голову бандита.

– Никогда не поворачивайся спиной к йоркширскому терьеру, – пробормотала она, глядя, как негодяй повалился к ее ногам.

– Вы никогда не подчиняетесь приказам? – слабым голосом спросил Коннор.

– Очень редко, – Алексе пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы голос не дрожал, – и вы должны мне быть за это искренне благодарны.

Ответа не последовало, и граф, покачнувшись, начал сползать по стене.

Алекса успела схватить его за плащ, но Коннор был тяжелым, и она едва не рухнула наземь рядом с ним.

– Сэр?

Его молчание не просто пугало – оно вселяло ужас. Теперь, когда порыв бездумной храбрости прошел, Алекса поняла, как сильно напугана. Ее руки начали предательски дрожать.

– Киллингуорт!

Она слегка встряхнула графа, но эффекта не было. Его голова лежала у нее на плече, длинные волосы, теперь мокрые от пота, рассыпались по ее груди, но сам он хранил молчание.

Глухо застонав, человек у ног Алексы зашевелился.

– Киллингуорт, мы должны убраться отсюда. – Но куда идти?

Алекса попыталась вспомнить его указания на этот счет. Кажется, он сказал «направо». Или нет?

«Думай! Думай!» Ее мозги категорически отказывались работать. Однако хриплый шепот, раздавшийся вблизи, заставил действовать.

– Вот это да! Вы достали его!

Обняв Коннора, Алекса сделала неуверенный шаг вперед. Он был крупным мужчиной, широкоплечим, с отлично развитой мускулатурой. Она не знала, как долго сумеет тащить на себе такой вес.

Нет. Об этом она не станет думать.

Молясь, чтобы ее память оказалась более уверенной и решительной, чем смелость, она протиснулась между двумя непонятными строениями и повернула направо. Назад она не оглядывалась.

– Киллингуорт! – постоянно окликала она графа, тяжело дыша.

Проход был очень узким, и его тяжелое тело все время билось о стены, заборы и все остальное, мимо чего они проходили. Уже одно только это, если не ее настойчивые призывы, должно было привести его в чувство.

– Боже правый, Киллингуорт, вы меня слышите?

И, словно в насмешку, она услышала громкий вопль за спиной.

– Дьявол! – Эхо, хотя и искаженное нагромождением поставленных под самыми разными углами стен, донесло ноту ярости. – Ты позволил ему уйти!

Второй голос звучал не столь уверенно:

– Мне же больно! Поверь, сукин сын уже давно был бы мертв, если бы ему не помогла какая-то шлюха. Никто не предупредил, что их будет двое. Но они не могли уйти далеко.

– Заткнись и вставай! В какую сторону они пошли?

Голоса преследователей добавили Алексе сил, и она довольно быстро устремилась вдоль по извилистой улочке, волоча на себе графа, хотя и понимала, что долго такой темп выдержать не сможет. Бандиты, конечно, могут разок-другой свернуть не туда, но все же очень скоро их настигнут.

Стараясь не паниковать, она на секунду остановилась, чтобы перехватить Коннора поудобнее, и уже в который раз поцарапала лицо о торчащую откуда-то деревяшку. Отчаявшись, она прислонила графа к стене и сильно встряхнула.

– Проклятие! Да двигайте же своими ногами!

На этот раз ее призыв не остался неуслышанным – граф издал слабый стон.

Слезы облегчения хлынули из ее глаз, когда она увидела, что его веки дрогнули и приоткрылись.

– Что за черт…

– Не один! Их двое! И они наступают нам на пятки. – Алекса подтолкнула Коннора вперед. – Надо спешить.

Неизвестно, понял он что-нибудь из ее бессвязных объяснений или нет, но он зашевелился. Обхватив Алексу за плечи, граф скрипнул зубами и поковылял вперед. Но все же они двигались удручающе медленно, и Алекса каждую секунду ожидала пули или удара ножом в спину.

– Ну еще шаг… так, хорошо… а теперь еще один…

Увидев наконец впереди свет, она едва не разрыдалась от облегчения. Но тут из темноты раздалось громкое ругательство. Шаги преследователей звучали все ближе. И Алекса, волоча графа, рванулась вперед.

Они вышли на улицу, мощенную грубым булыжником. Как и говорил Коннор, здесь стояла пара экипажей. Одна из кляч подняла голову и замотала хвостом. Однако ни один кучер не пошевелился. Укутанные с головы до пят, они пытались согреться на пронизывающем ветру.

– Помогите мне! – закричала Алекса.

Кучер шевельнулся.

– Помочь тебе? – Из-под закрывающего лицо шарфа донесся скрипучий смех. – Ты, наверное, здесь новенькая, милашка. Придется тебе усвоить, что все надо делать самой.

Второй кучер тоже задвигался.

– Тебе же все карты в руки, девка. Если уж кавалер напился как свинья, затаскивай его внутрь и вытряхивай все из кошелька.

Коннор проворчал что-то невнятное, и Алекса распахнула дверцу экипажа.

– Залезай! – крикнула она.

– Вот это энергия, милашка. – Кучер помахал кнутом. – Может быть, его стоит подстегнуть? Некоторым джентльменам это даже нравится!

– Лучше хлестни свою клячу. – Еще один отчаянный рывок, и Коннор тяжело опустился на пол экипажа. Алекса начала подниматься за ним. – Увези нас скорее отсюда, и я разделю содержимое его кошелька с тобой, а не с шакалами, которые нас преследуют.

Кучер взялся за вожжи.

– С тобой приятно иметь дело, милашка.

Она еще стояла на ступеньке, когда сзади кто-то грубо схватил ее за юбки. Каким-то чудом удержав равновесие, Алекса из последних сил рванулась вперед.

Послышался громкий треск, и она почувствовала, что ее больше никто не держит, а в руках у преследователя остался лишь кусок кружевной нижней юбки.

– Гони! – завопила Алекса.

Экипаж, качнувшись, двинулся вперед.

– Леди Алекса! Леди Алекса! – Ее имя, казалось, гремело по неровной мостовой вместе с железными ободами колес. – Не думай, что мы забудем суку Волкодава.

– Куда едем, милашка? – спросил кучер, когда стало ясно, что преследователи отстали.

Алекса прикусила губу. В городской дом ее тети Волкодава вести нельзя. К Генри? Она вовсе не была уверена, что кузен сможет сохранить хладнокровие в трудную минуту. В резиденцию графа? Черт, она не имела ни малейшего представления, где он живет.

Экипаж начал замедлять ход.

Молясь о том, чтобы ее решение было правильным, она назвала направление.

– Господь милосердный! – Камерон Даггет вытер кровь с ухоженных рук и поправил шейный платок, хотя ни одна из его складок не сдвинулась с места. – Сюртук и рубашку можно выбросить. Впрочем, это не большая потеря, поскольку их шили явно не Уэстон или Штутц.

– К дьяволу моего портного.

Шепот Коннора был едва слышен.

– Совершенно верно. Я тебе давно говорил, что этого человека надо заставить сжечь все свои модели и заняться чем-нибудь другим.

Рука Алексы, судорожно сжимавшая стакан с бренди, немного расслабилась. Пусть голос Коннора был лишь слабым намеком на обычное громкое рычание Волкодава, все же он был в сознании. Он не проронил ни звука, пока они ехали в экипаже, даже когда она с большим трудом поднимала его с пола и укладывала на сиденье.

Алекса опасалась худшего.

Сделав глоток, чтобы успокоить нервы, она подалась вперед и с опаской уставилась на рану в его боку, а потом искренне пожалела об этом. Собственно говоря, вид крови ее не путал. Ей приходилось иметь дело с самыми разными ранениями, управляя поместьем. Но пулевое ранение почему-то казалось слишком… личным.

Алекса быстро отвела глаза и некоторое время молчала.

– Может, надо вызвать хирурга, мистер Даггет? – наконец спросила она.

– Я уже вызвал. – Друг графа разорвал остатки рубашки и начал внимательно осматривать и ощупывать рану. – Похоже, пуля не задела легкое.

Скорее всего нет, решила Алекса, поскольку граф издал весьма громкий возглас:

– Не трогай меня, Кам!

– Но ее все равно следует удалить, и чем быстрее, тем лучше, – проговорил Камерон, проигнорировав протест друга.

– Никаких хирургов, – сквозь стиснутые зубы процедил Коннор. – Я хочу сохранить все это в тайне.

– Я тоже об этом подумал, – спокойно ответил Камерон. – Врач, о котором я говорю, как и мы, бывший военный и отлично знает, что некоторые ситуации требуют… осмотрительности. – Сделав паузу, он взял ножницы и обрезал лохмотья ткани вокруг раны. – На него можно положиться. Он будет молчать.

– Почему ты в этом уверен?

Камерон усмехнулся:

– Во-первых, потому, что я плачу ему чертову прорву денег за небольшие услуги, которые он мне периодически оказывает. А во-вторых, он знает, что, если нарушит условия сделки, я сломаю все двадцать семь костей его правой руки.

Граф не стал спрашивать, является ли врач правшой.

– Мистер Даггет, не могли бы вы…

Алекса от тревоги понизила голос до шепота.

Лицо Коннора стало мертвенно-бледным и по цвету почти не отличалось от подушки, а спутанные волосы и тени под глазами выделялись на ней, как пятна сажи. Судя по стиснутым зубам графа, он испытывал сильную боль.

– Если вы уже допили бренди, леди Алекса, налейте, пожалуйста, глоток его сиятельству. А потом подойдите сюда и подержите этот таз.

Влив в рот графа немного спиртного, куда он щедрой рукой добавил настойки опия, Камерон взял губку.

– Леди Алекса. – Только теперь Коннор осознал, что она находится в комнате. – Проклятие, – простонал он. – Она в опасности.

– Успокойся, Волкодав, в данный момент она в полной безопасности.

– Нет, вовсе нет. Я назвал ее имя. Нужно увезти ее, – лихорадочно говорил Коннор. – Увезти из города! – пояснил он и громко застонал.

Граф снова впал в забытье, и Камерон начал промывать его рану.

У Алексы так сильно дрожали руки, что вода грозила выплеснуться на покрывало. Она была благодарна Камерону за спокойную невозмутимость, позволявшую ей тоже как-то держаться. Друг Волкодава работал молча, она тоже воздерживалась от разговоров, наблюдая за методичными движениями умелых рук.

– Я покрылся красными пятнами?

Опомнившись, Алекса сообразила, что Камерон закончил промывать рану и теперь поглядывает на нее с выражением веселого недоумения.

– Возможно, вам не нравится цвет моего жилета? Или серьга в ухе?

– Простите, пожалуйста, – смутилась Алекса. – Я глазела на вас? Это непростительная грубость с моей стороны. – Она пыталась поддержать легкий разговор, хотя губы предательски дрожали. – Но, думаю, это всего лишь цветочки по сравнению с тем, что я свалилась на вас в столь безбожный час и принесла с собой кучу неприятностей.

Он решительно отмахнулся от ее извинений.

– Вам рады в этом ничтожном жилище в любой час.

Алекса не смогла удержаться и с любопытством осмотрелась по сторонам. В глаза бросалась утонченная элегантность резной мебели из красного дерева, ее шелковая и парчовая обивка, прелестные акварели с изображением Венеции над камином. Такое жилище можно было назвать каким угодно, но только не ничтожным. Здесь все было неожиданным. Интригующим. Таинственным. Как и сам хозяин.

– Ну ладно, пусть не ничтожном. – Он ухмыльнулся, словно прочитав ее мысли. – Пусть меня считают одним из «псов» – диким и опасным, но в своем доме я предпочитаю уют и красоту.

Алекса ответила задумчивой улыбкой.

– Надеюсь, вы не погубите мою репутацию, – пробормотал он. – Очень немногие люди бывали в моем доме.

– У меня нет привычки трепать языком, мистер Камерон. Ваша тайна останется тайной.

– Кстати, о секретах. – Камерон задумчиво тронул пальцем подбородок. – Мы оказались в дьявольски неприятной ситуации.

Алекса неожиданно поняла, что, вероятно, поставила джентльмена в неловкое положение.

– Надеюсь, вы не возражаете против того, что я привезла лорда Киллингуорта сюда. Но я никак не могла придумать, куда деваться с полумертвым джентльменом, и все время молилась, чтобы он был мертв только наполовину.

– Уверяю вас, необходимо нечто большее, чем пуля в темноте, чтобы убить Ирландского Волкодава. Ему многие годы приходилось бороться за свое существование, и делал он это весьма успешно. Нет никаких оснований полагать, что удача изменит ему сейчас.

– Вы давно знакомы с графом? Так много о нем знаете…

– С тех пор, как молодыми щенками мы прибыли в лиссабонский штаб. Что касается его истории, описаниями наших тогдашних дерзких эскапад можно заполнить толстую книгу.

Алекса покосилась на одну из книг, лежащих на столе. «Я бы многое отдала за возможность заглянуть в книгу его жизни».

– Нет, вы, конечно, понимаете, что подробности личной жизни графа не представляют для меня интереса, – поспешила сказать она, надеясь, что ее голос звучит убедительно.

– Разумеется, – усмехнулся Камерон. – У вас для этого нет никаких оснований.

Опасаясь, что если покраснеет еще сильнее, то ее лицо сольется цветом с красно-коричневыми портьерами, Алекса поспешно встала и отнесла таз к туалетному столику.

В это время раздался стук в дверь.

– Это, должно быть, Терлоу.

Камерон впустил хирурга и освободил место у кровати.

Бывший солдат не терял время в пустых разговорах. Коротко кивнув, он засучил рукава и стал осматривать бесчувственного графа.

– Что ж, я видел и хуже, – сообщил он, открыл свой чемоданчик и принялся доставать инструменты. – Отошлите леди, – сказал он, – если, конечно, не хотите заплатить мне за лечение двух пациентов.

– Я еще ни разу в жизни не падала в обморок, – возмущенно заявила Алекса, мысленно признав, что все когда-нибудь случается впервые. Скальпель имел устрашающее сходство с инструментами испанской инквизиции.

– Он прав, – тихо сказал Камерон.

Кто бы сомневался? Остальные инструменты, извлеченные доктором из чемоданчика, были ничуть не более привлекательными.

– Вы можете подождать в холле. Терлоу подтвердит, что я обладаю достаточным опытом, чтобы ассистировать ему.

Хирург проворчал нечто неразборчивое, пальцем проверяя остроту скальпеля.

– Очень хорошо, – сообщила Алекса и неторопливо направилась к двери, сдерживая желание бежать без оглядки.

Глава 9

Все закончилось довольно быстро. Терлоу вышел из комнаты с довольной улыбкой. Он прошел мимо Алексы, не сказав ни слова, поглощенный засовыванием в карман жилета весьма объемистого кошелька и еще чего– то, напоминающего сплющенный свинцовый шарик.

Камерон был чуть более разговорчив.

– Все в порядке, – сообщил он. – Пулю извлекли. Волкодав некоторое время будет спать, поскольку Терлоу дал ему еще одну дозу опия. – Взяв Алексу под руку, он повел ее прочь от двери спальни. – Простите меня, но вы выглядите так, словно вам самой не помешает медицинская помощь. Давайте спустимся вниз. Там у меня есть великолепный херес.

Алекса чувствовала, что, даже если бы захотела протестовать, все равно ничего бы не вышло. Напор Камерона был мягким, но устоять не было никакой возможности. «Я словно попала в теплый шелковистый поток». И если верить слухам, она была не единственной женщиной, испытывающей подобные ощущения. Говорили, что…

Мысли Алексы были прерваны громким бульканьем. Камерон передал ей бокал вина, немного налил себе и сказал.

– Леди Алекса, нам с вами необходимо поговорить. Давайте устроим военный совет. – Он слабо улыбнулся и вздохнул: – Если вы не против, расскажите мне подробно, каким образом Волкодав заполучил дыру в боку.

Алекса приступила к рассказу, который занял больше времени, чем она рассчитывала. Хотя друг графа знал о ставке, она решила, что должна рассказать всю историю, начиная с ночи ее маскарада.

Следует отдать Камерону должное, – он слушал, никак не выдавая своих чувств. Когда Алекса замолчала, он подошел к столу и налил себе еще хереса. Присев на край стола, Камерон поднял свой бокал и принялся молча рассматривать янтарную жидкость. Пламя свечи, многократно преломлявшееся в гранях бокала, скрывало выражение его лица. В комнате повисла тишина.

Алекса начала опасаться, что оказалась слишком откровенной. Терпимость человека, даже не слишком строгого поборника морали, все же не безгранична, однако когда Камерон заговорил, в его голосе не было и намека на осуждение:

– Пожалуй, я начинаю понимать, почему ваш брат не был шокирован некоторыми подвигами, которые вы описывали в своих письмах. Удивлен, да, но не шокирован. Похоже, он привык к вашему необычному поведению.

– Если вы имеете в виду, что я не обычная пустая мисс из общества, то я считаю это комплиментом, – гордо заявила Алекса.

– Я и хотел сделать комплимент, – усмехнулся Камерон. Но потом его голос снова стал серьезным: – Однако шутки в сторону. Тот факт, что напавшие на Волкодава теперь в курсе вашей с ним… связи и знают ваше имя, не может не тревожить.

– Но они никак не смогут узнать о нашем деловом соглашении, это невозможно! – запротестовала Алекса. – И Генри, и лорд Хадцан поклялись хранить молчание.

– Не имеет значения, знают бандиты о долговой расписке или нет, – объяснил Камерон. – То, что вы и граф были вдвоем в такой час и в столь специфическом месте, говорит об определенной степени близости, и не важно, правда это или нет. – Он тщательно разгладил морщинку на перчатке. – Я полностью согласен с Коннором: для вас опасно оставаться в Лондоне. Я думаю, вам даже не следует возвращаться в городской дом вашей тети.

Алекса нахмурилась.

– Я придумаю правдоподобную историю – в высшей степени благопристойную. У меня получится, не сомневайтесь. Дамы определенного возраста имеют обыкновение доверять мне. – Он встал. – Утром ваша тетя расскажет всем, что вас срочно вызвали домой. Это вполне разумное и правдоподобное объяснение. Никому не придет в голову усомниться. Я отправлю вас в Йоркшир, как только раздобуду экипаж.

– Нет!

Камерон удивился.

– Но ваш брат…

– Он недавно отправился с женой к нашему отцу в Шотландию, – быстро проговорила Алекса. – И визит обещает быть долгим, поскольку Себ намерен утрясти с ним кое-какие дела. – Она вздернула подбородок: – Себ и Николя заслуживают возможности начать свою совместную жизнь с небольшого периода мира и покоя. Нет никакой необходимости переворачивать их жизнь с ног на голову. Я лучше найду способ справиться с этим самостоятельно.

– Вот как? – Пауза была едва заметной. – Понятно.

«Неужели мои мысли настолько очевидны?» – подумала Алекса. Судя по всему, его взгляд с легкостью проник сквозь все доводы, которыми она с большой тщательностью прятала свое самое сокровенное желание.

– А нет ли другой причины, по которой вам так не хочется возвращаться домой? – тихо спросил Камерон.

Алекса оставила в покое юбку, которую нервно теребила уже несколько минут. Похоже, она вполне может отказаться от своих неуклюжих попыток скрыть правду.

– Понимаете, я просто не могу бросить графа. В конце концов, мы партнеры, и я чувствую себя ответственной, по крайней мере, частично, за постигшие его неприятности. Если бы он не беспокоился о расписке… если бы он не счел своим долгом проводить меня до экипажа… – При воспоминании о разорванном сюртуке и окровавленной рубашке графа у нее к горлу подступил ком. – Он ведь тоже не может оставаться в городе.

– Это верно. – Камерон нахмурился. – Совершенно очевидно, что он не может залечь в своем логове. Да и мой дом недостаточно надежен, поскольку о нашей дружбе знают все. – Он тихо выругался. – Но до чего же время неудачное! Хадцан уехал домой – заболела его мать. А я…

Алекса проследила за его взглядом. Камерон посмотрел на стоявший у двери саквояж, на котором лежал аккуратно сложенный плащ и кожаные перчатки.

– Меня вы застали уже на пути из города. Дело срочное, но если я должен…

– Нет, – перебила Алекса. – Я не хочу вносить хаос и в вашу жизнь. – Не сводя глаз с саквояжа, она добавила: – Учитывая репутацию «псов», рискну предположить, что вас, наверное, где-нибудь ждет подружка, с которой вам не терпится встретиться.

– Милая девочка, – рассмеялся Камерон, – у меня действительно встреча с женщиной, но это совсем не то, что вы думаете. – В его глазах заблестели смешинки. – Эта женщина мертва уже несколько столетий. Но ее неземная красота увековечена на полотне. А у меня есть клиент в Шропшире, который умирает от желания повесить его в своей спальне.

Алексе потребовалось несколько мгновений, чтобы до нее дошел смысл сказанного.

– Вы хотите сказать, что собираетесь… украсть картину? – Она была настолько заинтригована, что даже тревожные мысли о графе ненадолго отступили на второй план.

– Вы же видите, у меня весьма дорогостоящие вкусы, и мне бы пришлось изрядно потрудиться, чтобы их удовлетворить, если бы я не нашел способ приумножения своего небольшого состояния. – Он подмигнул с видом заговорщика. – Волкодав не единственный джентльмен, которому приходится зарабатывать себе на жизнь. Надеюсь, вы сохраните мой маленький секрет.

Алекса теперь отлично понимала, почему женщины без ума от «псов».

– Вы и Коннор – весьма незаурядные личности. – Помимо воли она улыбнулась. – Я даже не осмеливаюсь предположить, чем занимается лорд Хадцан, когда не пьет и не играет в карты.

– О, деятельность Хадцана весьма респектабельна, хотя немного необычна. Он… – Камерон встал, – впрочем, личные дела Гриффа сейчас не важны. Равно как и мои. – Он двигался легко и совершенно бесшумно. – Чтобы разобраться с шакалами, идущими по пятам за Волкодавом, мне придется отложить поездку. Другого выхода я не вижу, – вздохнул Камерон. – А жаль, ведь дама рано утром отплывает в Амстердам.

– А вы мне казались человеком, который не отказывается от своей цели так легко, мистер Даггет, – сказала Алекса. – Уверена, мы сумеем найти альтернативный вариант.

– Сложность заключается в том, что из-за темперамента Волкодава есть не очень много людей, которых он считает своими друзьями. Точнее, их совсем мало. Ваш брат – один из тех, кто, возможно, захочет помочь.

– Я же говорила, что предпочла бы не обращаться к Себастьяну, – поспешно сказала Алекса. – Должен быть какой-нибудь другой вариант.

Камерон задумался.

– Сейчас, когда вы так уверенно это сказали, я вспомнил… – Он стал ходить взад-вперед по комнате, теребя цепочку от часов. – Коннор унаследовал родовое поместье – кусок земли в глухой части Южного Дорсета.

Алекса затаила дыхание.

– Поскольку это майоратная, то есть неотчуждаемая собственность, его отец не сумел проиграть поместье, однако после смерти старого графа там никто не жил. В доме, насколько мне известно, только старая экономка и ее муж. Сам Волкодав не был там уже много лет.

– Это место идеальное убежище. – Алексе потребовалось мгновение, чтобы принять решение. – Никто не догадается, что мы направились именно туда.

– Мы? – На физиономии Камерона впервые отразились откровенные эмоции. Вероятно, от удивления он забыл о необходимости их скрывать. – Леди Алекса, неужели вы решили сопровождать его?

– Почему нет? – заспорила Алекса. – Нам обоим необходимо убежище, граф не может ехать без сопровождения, так что одним выстрелом будут убиты два зайца.

К Камерону вернулся его обычный язвительный юмор:

– Что вы, будут убиты не только два зайца. Вместе с ними безвозвратно погибнет ваша репутация, если общество узнает о столь вопиющем нарушении приличий.

– Ничего, я рискну.

– Уверены? Волна скандала захлестнет не только вас, но и остальных членов вашей семьи.

Алекса поежилась и постаралась, чтобы ее голос звучал уверенно, хотя на самом деле никакой уверенности не чувствовала:

– Я приложу все усилия, чтобы до этого не дошло.

Даггет тихо выругался.

– Вы понимаете, что решили поиграть с огнем, пренебрегая опасностью сгореть дотла?

– Кто бы говорил! – возразила Алекса. – Странно все это слушать от одного из «псов»!

Камерон смутился.

– Это совсем другое дело. Потому что… потому что…

– Потому что я женщина? Договаривайте, что же вы! – Почувствовав колебания собеседника, Алекса устремилась напролом: – Знаете, мы тоже способны на решительные поступки, несмотря на то что физически устроены по-другому.

– В подобные минуты мне иногда очень хочется закрыть кран, – огрызнулся Даггет. – Поверьте, я отношусь с величайшим уважением к интеллекту женщин, но вы забываете о практических соображениях. Не говоря уже о реальной угрозе физической расправы над вами. – Он отвел глаза. – Кроме того, Себастьян оторвет мне голову и насадит ее на кол, если я соглашусь на подобное.

– Это не должно пугать человека, чья склонность придумывать лимерики вынудила некого иностранного правителя пригрозить ему, что он скормит его яйца воронам Тауэра.

– Ах, значит, и вы слышали эту историю? – Камерон сделал паузу. – На самом деле это были танцующие медведи в цирке Пьерсона. И ваш источник опустил ту часть рассказа, в которой отдельные части моего тела были натерты чесноком и политы оливковым маслом. Монтони – итальянец – был ничем не примечательной личностью, однако чувство юмора у него определенно имелось.

Алекса засмеялась.

– Оглядываясь назад, мои грешки можно счесть смешными, но сегодняшняя ситуация не повод для веселья, леди Алекса.

Она решила прекратить споры и попробовать другую тактику:

– Прошу вас, сэр, помогите мне. Я чувствую себя в долгу перед лордом Киллингуортом. Я просто обязана удостовериться, что он благополучно покинул город и находится в безопасности. Как только он будет вне опасности, я уеду в Йоркшир и буду вести себя благоразумнее всех на свете.

Камерон потер подбородок.

– Не сомневаюсь, что человек с таким богатым воображением, как ваше, поможет моей тетушке избавить меня от сплетен здесь, в Лондоне. У вас большой опыт…

– Лжи? – услужливо подсказал Камерон.

– Я бы назвала это планированием отвлекающих маневров.

– Ну если вы так ставите вопрос… – Он испустил преувеличенно тяжелый вздох и направился к секретеру в стиле Людовика XIV, расположенному в углу комнаты. – Дайте подумать: нам понадобится экипаж без гербов, опытный и неболтливый кучер… короткий визит к вашей тете и осторожная записка Себастьяну…

– Спасибо вам, мистер Даггет, – с чувством проговорила Алекса. – Обещаю, вы не пожалеете.

– О, я переживаю вовсе не о своей шкуре, леди Алекса.