Текст книги "Непобедимые"

Автор книги: Ками Гарсия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 8. Доказательства

Я слышала его слова, но мой мозг отказывался в них верить.

«Кто-то из твоих предков тоже принимал в этом участие».

Не было никого, кто мог бы подтвердить это или опровергнуть. Из родни у меня оставалась только тетка. Если кто-то из наших предков и состоял в тайном обществе, мама ни за что бы ей не сказала. Они практически не общались, а если им все-таки случалось пообщаться, это неизменно заканчивалось ссорой.

Я сглотнула вставший в горле тугой ком и попыталась придать голосу твердости. Не хотелось выдавать сомнения и страх, которые крепли внутри меня.

– Откуда вы знаете?

Лукас протиснулся мимо брата и медленно приблизился ко мне, как будто я была испуганным животным:

– В каждом поколении насчитывается пять членов Легиона. Месяц назад все пятеро умерли – в одну и ту же ночь. При одинаковых обстоятельствах. Наш папа и дядя, твоя мама….

Джаред сунул руки в карманы и прислонился к боку фургона:

– Не у тебя одной был бешеный кот.

– По-твоему, это так смешно? – огрызнулась я.

– Я вовсе не хотел… – Джаред уставился себе под ноги и насупился.

– Я понимаю, что тебе трудно в это поверить, но ты должна знать правду, – сказал Лукас.

Я лишь кивнула.

– Ехать осталось совсем недолго. – Лукас подвел ме ня к фургону, и я безропотно забралась внутрь. – Все равно возврата тебе уже нет.

Я немного поколебалась:

– Постойте. Сколько сейчас времени?

– Одиннадцать. А что?

Я договаривалась встретиться с Элль в половине десятого. Не дождавшись меня, она наверняка пошла ко мне домой. Я попыталась восстановить в памяти дом в том виде, в каком мы его оставили. Сорванная с петель дверь, вылетевшие окна, торчащие из стен ножи. Судя по количеству людей, высыпавших на улицу, когда мы уезжали, полиция должна была опередить Элль.

Полицейские наверняка уже позвонили моей тетке, а та потребовала посадить меня на первый же самолет до Бостона.

Если Лукас с Джаредом говорили правду, духи мщения достанут меня и в Бостоне. Я не могла уехать, пока не узнаю, как защитить себя.

Я обернулась к Лукасу:

– Мне нужно позвонить. Я должна была встретиться с подружкой. Она, наверное, сейчас с ума сходит.

Он вытащил из кармана мобильник и протянул мне:

– Про нас никому не слова. Нам только с полицией иметь дело не хватало.

– Я просто хочу сообщить ей, что со мной все в порядке.

Я набрала номер Элль. Она сняла трубку после первого же гудка:

– Алло?

– Элль…

– Кеннеди? Господи! Где ты? – Она так тараторила, что я с трудом разбирала слова. – Твоему дому кранты, и…

– Элли? Ты одна?

– Да, а что? – Ее всегдашнюю самоуверенность точно рукой сняло.

– Не говори никому, что это я звоню. Ты меня слышишь?

– Поняла.

Я сделала глубокий вдох и попыталась говорить спокойным тоном, чтобы не пугать ее:

– Послушай. У меня все в порядке. В моем доме кое-что произошло, и одни ребята мне помогли.

– Какие еще ребята? – прошипела она вполголоса. – Тебя все ищут. Дом оцеплен полицией. Я нашла Элвиса на улице.

– Ты его нашла? С ним все в порядке?

– Да что с ним сделается, с твоим дурацким котом? Он у меня в машине. – Ее голос стал пронзительным, она явно с трудом держала себя в руках. – Только я сейчас на парковке перед полицейским участком. Из меня вытрясли вообще все, вплоть до того, что ты ела в последние два дня. Они считают, что тебя похитили.

– Погоди секунду. – Я прикрыла трубку ладонью и обернулась к Лукасу. – В полиции считают, что меня похитили. Попросить ее передать им, что со мной все в порядке?

– Нет, – поспешно ответил он. – Они начнут задавать ей вопросы, а она может не удержаться и сболтнуть что-нибудь лишнее.

Я кивнула и вновь отвернулась.

– Элль, не говори никому, что я тебе звонила.

Она засопела:

– Ты подалась в бега? Это все из-за интерната, да? Можешь пожить у меня, если тебе так не хочется туда ехать.

Мне страшно не хотелось ее пугать.

– Никуда я не подалась. Это связано с тем, что случилось с моей мамой.

– Ты имеешь в виду ее сердечный приступ? Такие вещи иногда случаются сами по…..

– Это был не совсем сердечный приступ.

Элль на миг умолкла.

– Что ты имеешь в виду?

Лукас сделал мне знак заканчивать.

– Мне пора.

– Позвони потом еще, – прошептала она в отчаянии.

– Обязательно.

Я нажала на кнопку отбоя, одновременно желая, чтобы Элль оказалась рядом, и радуясь, что ее здесь нет.

Джаред тронулся с места, и дневник Лукаса соскользнул с сиденья. Я подняла его, провела по видавшей виды кожаной обложке. Мамин серебряный браслет соскользнул на запястье.

– Жаль, что мама не оставила мне ничего такого.

Она знала бы, как поступить в подобной ситуации.

Мне так не хватало наших с ней разговоров, когда я сидела на столе, пока она готовила, и жаловалась на школу, парней и очередной рисунок, который недотягивал до моих стандартов. У мамы всегда находились на все ответы. Или хотя бы брауни.

Лукас подровнял растрепавшиеся странички.

– Он перешел ко мне после смерти дяди. Каждый член Легиона записывает все, что с ним происходит, в дневник, и потом передает его своему преемнику. У твоей мамы, скорее всего, тоже был такой.

Они все еще полагали, что она была одной из них, что ее сердечный приступ был вовсе не случайностью, а воздаянием за то, что наши предки два с лишним столетия назад впустили в мир демона.

Наверное, именно поэтому они не оставили меня дома.

– Она не имела к вашему Легиону никакого отношения.

Джаред поскреб затылок:

– Твоя мама умерла точно при таких же обстоятельствах, как все остальные члены Легиона, и тебя саму дух мщения пытался убить точно таким же образом. Какие еще тебе нужны доказательства?

У меня не было никаких доказательств, но, с другой стороны, с чего я взяла, что доказательства есть у них?

– Мамино имя что, было в каком-то списке в ваших дневниках?

Джаред поерзал на сиденье и сделал вид, что сосредоточенно наблюдает за дорогой.

– Никаких списков не существует, – сказал Лукас. – Каждый член Легиона знает имя еще одного члена. Никакой информации о троих оставшихся у него нет. Это была мера предосторожности на случай чего-то подобного тому, что происходит сейчас.

Значит, не было никакого списка, ничего убедительного, что связывало бы мою маму с этим их Легионом. Они наверняка выдумали все это на ходу.

– Мама никогда ни о чем таком мне не говорила, а я только что упаковала все вещи, которые ей принадлежали. Среди них не было ничего похожего на дневник.

– Может, она держала его в тайнике, – предположил Джаред. – Так делал мой отец.

– Ладно, допустим. Но почему тогда она ничему меня не учила? – Я обернулась к Лукасу, понадеявшись, что он способен смотреть на вещи более здраво. – Вы ведь были в курсе всей этой истории с самого детства, так?

– Более или менее. – Лукас вновь принялся вертеть в пальцах серебряную монетку.

– Может, она выбрала своей преемницей кого-то еще из вашей родни, не тебя? – предположил Джаред.

Он понятия не имел, какой болью отозвались его слова в моей душе. Кроме мамы, у меня, считай, и не было родственников.

А вдруг в ее жизни было что-то еще? Что-то более важное, чем я?

Нет, я просто не могла позволить себе так думать. Слишком мало осталось от моего мира.

– Никакой другой родни у нас нет. Моя мама не имела ко всему этому никакого отношения. Ваш демон, наверное, ошибся.

Лукас подбросил монетку в воздухе и, поймав, сжал в ладони:

– Единственное, в чем он ошибся, – это в том, что оставил нас в живых.

Глава 9. Обуза

Остаток пути прошел в неловком молчании. В голове не укладывалось, что к моей жизни имеют отношение тайны, из которых, по убеждению Лукаса с Джаредом, она состояла. Ночные киномарафоны да экстремальные кулинарные эксперименты, после которых приходилось собирать по всей кухне домашнюю лапшу, которую мы никогда не ели, – вот из чего состояло наше совместное с мамой времяпрепровождение. Тема предков, религии и сверхъестественного в разговорах даже не всплывала.

Отец бросил меня, лишив тем самым корней с его стороны. Я не знала о нем ровным счетом ничего, кроме того, что его уход разбил маме сердце, а про его семью мне было известно и того меньше. От церкви я тоже была далека. Для меня она была местом, где по воскресеньям изнывали мои друзья, пока я поедала оладьи с шоколадной крошкой перед телевизором. Если мама состояла в тайном обществе, задачей которого было защищать мир от духов мщения, мир можно было только пожалеть.

Три безымянные улицы спустя Джаред остановил фургон в каком-то переулке за переполненным мусорным бачком. Черные пожарные лестницы горгульями нависали над дверями. Место было из тех, где обычно располагаются рок-клубы.

Зачем мы здесь?

Джаред вытащил из-за сиденья спортивную сумку и придержал дверь машины. До меня не сразу дошло, что он ждет, пока я выйду. Я выбралась наружу, но не рассчитала расстояния между ногой и порожком и споткнулась. Джаред подхватил меня под локоть, не дав упасть.

– Спасибо.

Я улыбнулась ему без всякой задней мысли. В его бездонных голубых глазах что-то забрезжило – какая-то неж ность, которой я прежде не замечала. Это застало меня врасплох. Но она исчезла так же быстро, как и появилась, и он молча отвернулся.

Лукас уже стоял перед черной железной дверью, перебирая ключи в связке.

Я решила, что за дверью должно быть что-то вроде склада.

Над замком чернели нанесенные краской из баллончика пять точек, походившие на грань игрального кубика, а перед дверью вдоль порога тянулась широкая белая полоса. Она напомнила мне следы снега, остающиеся на улице после того, как по ней проехала уборочная машина.

Лукас проследил за моим взглядом и указал на символ:

– Это квинканкс, вудуистский оберег для защиты этого места.

Я понимающе кивнула:

– Вы храните здесь всякие ценные вещи?

Он посмотрел на меня со странным выражением:

– Мы храним здесь вообще все наши вещи.

До меня не сразу дошло, что он имел в виду. Я постаралась скрыть свое изумление, но среди моих знакомых было не много таких, кто жил бы на складе.

Лукас указал на белую линию:

– Осторожней, не наступи на соль, когда будешь перешагивать через порог. Духи терпеть не могут каменную соль.

Памятуя о судьбе той девушки, которая взорвалась у меня в спальне, это было еще слабо сказано.

Переступая через порог, я готовилась к тому, что ночевать мы будем в здании, кишащем полчищами крыс. Едва ли я могла ошибиться больше. Под потолком, который поддерживали серые стальные балки, тянулись трубы. Поперек огромного помещения была натянута проволока, на которой висели белые простыни, разделявшие пространство на две части.

В щель между простынями виднелись четыре аккуратно заправленных матраса и полки, забитые одеждой и книгами. Рядом с кофейным столиком, заваленным газетами и банками из-под лимонада, стоял новенький диван с креслами.

Где-то в глубине здания грохотала рок-музыка, так что пол вибрировал на басах. Я узнала «Уайт Страйпс».

Эта часть помещения выглядела как помесь библиотеки со слесарной мастерской. Вдоль стен громоздились штабеля книг, над ними были развешаны карты и изображения странных символов. Еще один загадочный узор был начерчен прямо на полу – шестиугольник, заключенный в круг; в промежутках между линиями были вписаны еще какие-то замысловатые символы. Должно быть, на то, чтобы нарисовать подобную штуку такого размера, ушло немало времени.

Каждый свободный пятачок был заставлен и завален инструментом – от дрелей и шуруповертов до шлифовальных и отрезных станков; по полу змеились оранжевые провода. Одну из стен целиком занимали оружейные стойки, но ружья, стоявшие в них, ничем не напоминали обычные. Большинство выглядели так, будто разные детали просто приварили друг к другу.

За верстаком сидел паренек с паяльником в одной руке и оружием, которое вполне можно было снимать в фантастическом фильме, в другой.

Черты его бледного лица были практически не видны под надвинутым капюшоном толстовки, выбивалась лишь длинная светлая челка. На шее у него висели громадные наушники, и он был так поглощен своим занятием и грохочущей из динамиков музыкой, что не сразу нас заметил. Я дала бы ему от силы лет четырнадцать.

– А, вы уже вернулись, – приветствовал он нас, перекрикивая музыку, и поднял защитные очки на макушку, отчего стал выглядеть еще моложе. – Смотрите, какую штуковину я забабахал.

Он продемонстрировал остов автоматического пистолета, из которого торчали болты. В глаза мне бросились следы неаккуратной пайки и изолента, которой была перемотана рукоятка. Видимо, изолента была его фирменным знаком.

Хоть бы он оказался нормальным!

Впрочем, шансы были невелики. Этот парнишка клепал оружие, как модели машинок.

– Не мог бы ты сделать потише! – прокричал Лукас, указывая на наушники.

– Без проблем. – Парнишка отклонился назад и покрутил какое-то колесико у себя за спиной. Потом улыбнулся мне и положил пистолет, или что это было, на стол. – Вы все-таки ее нашли.

«О чем это он?»

Джаред бросил спортивную сумку на пол и расправил плечи. Затем взял со стола бывший пистолет и одобрительно кивнул:

– На вид неплохо.

Лукас указал на парнишку:

– Кеннеди, это Прист. Инженер, изобретатель, механик и еще много кто, мы пока не выяснили, кто именно.

Прист сверкнул озорной улыбкой:

– Вообще-то, я гений, но предпочитаю называться мастером на все руки. Так прикольней. А ты на чем специализируешься, Кеннеди?

– На чем я специализируюсь?

Я была совершенно уверена, что он имеет в виду не мою специализацию в школе.

– Ну, Джаред, например, у нас специалист по оружию и дракам, а я – по технической части. А ты в чем рубишь?

По оружию и дракам? Он это серьезно? До того как вчера ночью Джаред с Лукасом вломились ко мне в комнату, я оружия в глаза не видела. Теперь же его передо мной было – смотри не хочу.

Прист ждал, когда я похвастаюсь каким-нибудь сногсшибательным талантом, которым я не обладала. Умение рисовать в сравнении с оружием и инженерным мастерством выглядело несерьезно.

– Э-э…

Лукас подошел к Присту и, положив свободную руку ему на плечо, дружески его сжал:

– Давай вернемся к этому вопросу чуть позже. Кеннеди, наверное, с ног падает. Нам пришлось у нее дома пободаться с полтергейстом.

– Правда?! – ахнул Прист. – Что случилось? Давай выкладывай.

Лукас принялся рассказывать. Прист жадно ловил каждое слово. Его интересовала каждая мелочь. Насколько он был силен? Близко ли от нас пролетели ножи? Его реакция меня поразила. Этот парнишка пришел в полный восторг от ситуации, которая привела бы в ужас любого другого человека, включая меня саму.

Джаред снял с холодильника черный металлический ящик для инструментов и, усевшись на пол, поманил меня к себе. Я заколебалась, но, когда он открыл ящик, увидела там медикаменты.

– Сколько ему лет? – прошептала я, кивнув в сторону Приста.

– Пятнадцать.

– А вам с Лукасом?

– Семнадцать, – ответил Джаред, не глядя на меня.

Я ожидала, что он задаст мне тот же вопрос, но он молчал.

– А ты не хочешь узнать, сколько мне лет?

– Я и так в курсе, что мы ровесники. – Видимо, они успели собрать на меня какое-то подобие досье, полное сведений, которые я предпочла бы не афишировать. Джаред вытащил из ящика перекись водорода и стерильную марлевую салфетку. – Дай-ка мне взглянуть на твои руки.

Я вскинула ладони в воздух и пошевелила пальцами:

– Они в полном порядке.

– В самом деле?

Джаред осторожно взял меня за запястье и развернул руку ладонью вверх. Там, где кожа была содрана, коркой запеклась кровь. Прикосновение его пальцев отзывалось во мне мурашками, но я изо всех сил старалась заставить себя не думать об этом. Джаред положил мою руку себе на колено и принялся вытаскивать из раны мелкие камешки. Он делал это так бережно, что я почти ничего не чувствовала.

Это как-то не вязалось с образом парня, вооруженного до зубов и все время настолько серьезного.

Я покосилась на его длинные ресницы. В школе на него девчонки должны были вешаться гроздьями. Хотя, наверное, он и до того, как умер его отец, не ходил в школу. Мне очень хотелось спросить его об этом, но, когда он так держал меня за руку, этот вопрос почему-то казался слишком личным.

Поэтому я спросила его о другом:

– Что имел в виду Прист, когда поинтересовался, на чем я специализируюсь?

– Изначально члены Легиона были специалистами в различных областях: символике, оружейном деле, алхимии, математике и инженерном деле – и передавали свои познания в этих областях по наследству, – пояснил Джаред. – За пару столетий в них, конечно, кое-что успело измениться, но общая идея понятна.

– Вот тебе еще одно доказательство того, что я не имею никакого отношения к Легиону, как и моя мама. У ме ня нет никаких особых талантов, кроме разве что умения рисовать, а мама и вовсе проводила все свободное время на кухне. – Я попыталась произнести это небрежным тоном. – Так что, если только духи мщения не интересуются искусством или их нельзя прельстить выпечкой, вы выбрали не ту девушку.

Джаред большими пальцами обеих рук прилепил к моей ладони последний пластырь. Потом медленно поднял голову, и на секунду наши глаза встретились.

– Я не думаю, что ты не та девушка.

Я понимала, что он говорит это мне не в том смысле, в каком мог бы говорить обычный парень, но звучали его слова так, будто именно в том.

– Прист сказал, ты специализируешься на драках и оружии?

Он критическим взглядом оглядел нашлепку из лейкопластыря поверх марлевой салфетки.

– Ну уж точно не на оказании первой помощи.

Я сделала вид, как будто осматриваю его работу.

– И в чем это заключается?

К нам подошел Лукас и остановился перед братом, гля дя на него с высоты своего роста.

– Это заключается в том, что Джаред может надрать задницу кому угодно.

Джареда его появление, похоже, не обрадовало. Он бросил остатки пластыря в коробку, поднялся и, ни слова не говоря, скрылся за верстаком. Лукас занял место брата на полу передо мной. Они были так похожи друг на друга, что мне почти казалось, будто Джаред по-прежнему сидит на своем месте.

– А ты на чем специализируешься? – спросила я, чтобы заполнить неловкую паузу.

– На закономерностях.

– Это как?

Лукас рассмеялся, и я впервые заметила крохотное различие между братьями. У обоих были одинаковые голубые глаза и длинные прямые ресницы, но когда Лукас улыбался, его взгляд светлел, как будто сквозь разрыв в облаках выглядывало ласковое солнышко. В пелене грозовых туч в глазах Джареда просветов я пока не видела.

– В областях, где наблюдается повышение негативной паранормальной активности, прослеживаются определенные закономерности: грозы, серьезные погодные аномалии, резкий рост числа самоубийств и насильственных преступлений. Моя задача – обнаружить такие закономерности, для чего обычно приходится взламывать компьютерные сети больниц, новостных каналов и полицейских управлений. – Его тон был почти виноватым. – Это не так круто, как оружие и драки, но специализацию не выбирают. Мы наследуем ее от члена Легиона, который выбирает нас себе в преемники. – Лукас опустил глаза.

– По-моему, взламывать компьютерные сети – тоже очень круто, – пожала плечами я.

– В детстве папа все свободное время тренировал меня в единоборствах. Он даже научил меня разбирать его ружья и делать соляные патроны. Я считал, что он готовит меня себе на смену. Но когда пришло время, он выбрал Джареда.

Так вот, выходит, в чем крылся источник напряжения между Лукасом и Джаредом? В том, что их отец предпочел одного сына другому? Судя по боли в глаза Лукаса, это было именно так, по крайней мере отчасти.

– Анализировать подобную информацию – дело непростое. Может, он видел, что у тебя к этому способности.

– Ты прямо как папа. – Лукас выдавил улыбку. – Я же не только одним анализом занимаюсь. Я и духов мщения тоже бью.

– Сегодня – никаких духов, – прозвучал девичий голос, низкий и властный. – Садись за книги и ищи Средоточие.

Над нами, скрестив руки на груди, стояла высокая девушка.

– Слушаю и повинуюсь, – шутливым тоном отозвался Лукас. Он поднялся на ноги и протянул мне руку. – Кеннеди, это Алара.

Алара произвела на меня впечатление особы не слишком дружелюбной. На ней были брюки карго армейского образца, кожаный пояс для инструментов и футболка с надписью «Пленных не беру» на груди. Но поразило меня не это. Алара была настоящей красавицей – с длинными волнистыми волосами, безупречной кожей цвета кофе с молоком и темными миндалевидными глазами. Серебряное колечко над бровью придавало ей еще более угрожающий вид.

Девица окинула меня взглядом, оценив по своим критериям, которым я, скорее всего, не соответствовала.

– Значит, ты и есть таинственная пятая?

– Я не…

– Мы подоспели вовремя, – перебил Лукас. – Еще немного – и было бы поздно.

– Будете в следующий раз знать, как заводить кошек. – Алара бросила на меня хмурый взгляд. Я уже догадалась, что это естественное выражение ее лица. – Вы знаете, у какого количества народов существуют предания о том, что кошки крадут у людей дыхание?

Я не знала.

– И много раз такое случалось? – без промедления спросил Лукас, в его лице не было ни кровинки.

Алара вскинула брови:

– В этом месяце? Пять раз в общей сложности.

Она принялась один за другим загибать пальцы, пересчитывая наших умерших родственников.

Я обернулась к Лукасу:

– Зачем вы вообще завели кота, если знали, что такое возможно?

– Они видят духов и потому могут исполнять роль сигнализации, – пояснил он. – До сих пор все эти истории про то, как кошки во сне убивают людей, казались чем-то вроде городской легенды.

– А у тебя что, не было кошки? – спросила я Алару.

Она еще больше нахмурилась и коснулась пальцами серебряной медали, которая висела у нее на шее. На медали был выгравирован еще один символ, которого я никогда прежде не видела.

– Моя бабка была родом с Гаити. У нее хватало соображения не заводить никаких кошек. Эта скотина, должно быть, забралась в открытое окно.

Чем больше я узнавала о мире незримых существ, подстерегающих повсюду, тем сильнее мне хотелось обо всем этом забыть. Но было уже поздно. Пока я не найду способа убедить этих ребят, а заодно с ними и демона, что я не пятый член их тайного общества экзорцистов, моя жизнь в опасности.

– Погоди. – Алара уставилась на меня во все глаза. До нее что-то начало доходить. – Ты что, собралась со мной спорить?

Какой бы ответ я ей ни дала, он оказался бы неправильным.

– Она ничего не знает про Легион, – заступился за меня Лукас, прежде чем я успела открыть рот. – Ей никто ничего не рассказывал.

По ее телу пробежала дрожь.

– О господи!

Она наконец поняла, кого они заполучили в моем лице.

Обузу.