Текст книги "Безумие"

Автор книги: Камерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 54

– Что? – я кладу журнал на место. – Почему вы мне не сказали?

– Ты всегда задаешь вопросы, Алиса. Я думал, что сначала разожгу твое любопытство.

– Была украдена целая статуя?

– Это была не статуя. Улыбающийся кот был выгравирован в стене. Ричард Уэсмикотт был гением.

– И что это значит?

– Это значит, что Чешир ее украл, – говорит Пиллар. – И это значит, что твоя теория верна. Так или иначе, Чешир гонялся по всем церквям за одним улыбающимся котом, который являлся секретной маской. Бьюсь об заклад, он не знал, какой именно кот. Зная талант Кэрролла засекретить все подряд, готов поспорить, что Чеширу потребовалась какое-то время, чтобы умудриться похитить именно ту маску.

– Что вы имеете в виду?

– Кэрролл был довольно щепетильным. Не удивлюсь, если похищение не той маски привело бы к разрушению всех других масок по какому-нибудь кэрролловскому волшебству.

– Значит, теперь Чешир сможет обладать властью, которой лишил его Льюис Кэрролл? – одна мысль об этом меня расстраивает.

Пиллар кивает головой. Кажется, он выглядит более раздражительным не из-за беспокойства о судьбе человечества, а потому что Чешир обретает власть.

– Тайное стало явным. Белая Королева сказала, что будет плохо, если Чешир получит эту власть.

– В моем сне Адам сказал мне то же самое, – бормочу я. – Он сказал, что это будет конец света.

– Адам? Твой парень? – спрашивает Пиллар. Я заметила, что он всегда становится сосредоточен, когда я упоминаю Адама.

– Прошлой ночью я видела его во сне. Он сказал то же самое, что и Белая Королева, – объясняю я. – Что сила, к которой Чешир стремится, страшнее, чем сама смерть. Он также сказал, что Чеширу нужна Констанция, чтобы завершить ритуал.

– Так и есть, – Пиллар щелкает пальцами. – Чешир нуждается в них обеих, маске и Констанции, чтобы провести этот ритуал и получить свою силу назад.

– Мы можем опоздать.

– Нет, не опоздаем, – говорит Пиллар. – Подумай об этом. Зачем Адам появился в твоем сне как раз за день до фестиваля Каттенштойт? Фестиваль котов. Что-то в этом фестивале завершит круг этого ритуала. Маска, девочка и сумасшедшее событие, когда люди бросают из своих окон котов. Это все, что нужно. Ненормальный мир.

ГЛАВА 55

Гроте-Маркт, Ипр, Бельгия

Чешир, в одной из этих масок улыбающегося кота, сидел, держа в руке стакан молока. Он качался на стуле под песню Гарри Чэпмена «Cats in the Cradle».[24]24
  Кошка в колыбели.


[Закрыть] Перед ним открывался великолепный вид. Он смотрел на знаменитую площадь Гроте-Маркт в бельгийском городке Ипр. Сегодня необычно светило солнце, борясь с упрямым снегом. Все готовились к фестивалю Каттенштойт.

На мгновение он приподнял маску и сделал последний глоток из стакана. Это был особый сорт молока, эксклюзивно доставленный из графства Чешир. Он дал теплому молоку стечь вниз по горлу и промурлыкал. Затем опустил свою маску назад.

Опуская руку, он так крепко сжал пальцы, что стакан в его руке лопнул. На паркет брызнули белые и красные капли, и ему от этого было хорошо. Иногда такая мелочь, как разбить стакан, была лучшим способом выпустить гнев, который испытывала его человеческая сторона. Он издал мурлыканье подлиннее, которое вышло через прорези в его оранжевой маске.

За его спиной, в этом отеле эпохи Ренессанса, на полу лежала связанная девочка. Она была юной, лет десяти. В отличие от его других жертв, к ее рту не была пришита улыбка. Она находилась там уже какое-то время. Но еще не была мертва. Она была особенной, и он в ней нуждался.

Чешир мельком взглянул в античное зеркало рядом с ним. Оно было старым, все в паутине с мертвыми бабочками, которых поймали пауки. Но, тем не менее, он мог видеть свое лицо в маске. Выглядел глупо, подумал он. Он скучал по своему лицу. Своему реальному лицу. Больше всего он скучал по Чеширской Власти, той, что отобрал у него Льюис Кэрролл. Теперь пришло время вернуть ее.

Ничего из этого не было причиной того, что он разбил стакан молока. Он любил молоко. Оно было его самой любимой вещью в мире. Самой худшей вещью в мире были люди. Он не мог забыть или простить, что они сделали с ним в его городе, когда он был ребенком.

Чешир, обладающий сейчас телом старухи, повернулся, чтобы посмотреть вниз из своего французского окна. Старуха была отличным прикрытием, на тот случай если ему придется снять маску. Он посмотрел вниз на прибывающих туристов, готовых к фестивалю.

Каждый в этой фламандской части Бельгии говорил на языке, который он ненавидел больше всего. Французский. Он был в самой верхней строчке списка вещей, которые он ненавидел. Чешир ненавидел как французы ели сырое мясо, не приготовив его, словно людоеды. Он ненавидел то, как они произносили его имя с акцентом: Че-ше-рии, ему это жутко напоминало «шери» по-французски, что означало «милый». Чешир не хотел быть чьим-то милым. Он не хотел думать о том, что у него есть сердце. Но больше всего он ненавидел во французах и бельгийцах то, что они будили в нем воспоминания. Те жестокие воспоминания, которые заставили его раздавить стакан с молоком и не обращать внимания на кровоточащую руку.

Воспоминания были об этом городе, Ипре. Это было много веков назад, когда они начали убивать, выбрасывать и сжигать котов в Европе. Задолго до того, как он попал в Страну чудес.

Люди думали, что коты умирали молодыми, но они бессмертны душой. Тогда Страна Чудес была неизвестным местом. Это было задолго до того, как Льюис Кэрролл и Чешир превратились во врагов на шахматной доске под названием жизнь.

Чешир закрыл глаза, сделал глубокий вдох и вспомнил тот первый раз, когда на его глазах убивали котов…

ГЛАВА 56

Ипр, Бельгия, 15 век

Он был ребенком. Счастливый, пушистый, с виляющим хвостом, мурлыкающий кот, как и другие. С неделю назад перестал получать пищу и молоко от своей матери. Его отец не слишком жаловал его лень и заставил его выйти на улицу и начать охотиться. Чешир не любил убивать животных, но ему нужно было есть.

– Крысы, сынок, – мурлыкала его мама. – Вот наша лучшая еда.

– Но они ужасные мелкие существа, мамочка, – говорил он. – Мне противны их носы и усы.

– Я тоже их ненавижу.

– Тогда зачем ты ешь то, что ненавидишь? – он всегда считал это физиологическим дефектом своего вида, есть то, что они ненавидели. Что не так, например, с бабочками? Они выглядели мило, и ему нравилось, как они хрустели на зубах. Конечно, их было сложно поймать, вот почему он обожал гусениц. Они были медленными, и в них полно витаминов, так как единственное, что они делали, это ели. Они были похожи на сырых бабочек, то, что понравилось бы французам, – он все не мог забыть, как французы ели лягушек. Святые лапы и мурчанье, почему лягушки? Будучи ребенком, Чешир их любил. Они повсюду скакали, это как кенгуру для людей.

Но в итоге Чешир оказался голодным, поэтому он начал охотиться для себя.

Тогда Ипр был маленьким городком, известный тем, что экспортировал одежду для Англии. Там была огромная башня, в которой месяцами хранили одежду, прежде чем отправить. Крысы обожали это место, так что люди зазывали котов со всего города, чтобы они ловили крыс.

В общем, многие европейцы не любили котов в шестнадцатом веке. Коты ассоциировались у них с ведьмами, и говорили, что в них сидят демоны и дьяволы. Но башня с одеждой была исключением.

В первый раз, когда Чешир туда пришел, он увидел кота, играющего с мертвой крысой. Он подумал, что это неправильно убивать кого-то и играть с телом. Мертвый человек был удостоен чести быть похороненным или кремированным, в этом контексте тело крысы следовало бы сразу съесть.

– Я не играю с ней, – сказал другой кот Чеширу. – Я проверяю ее на болезни. Крысы воняют. Они проводят свое время в канализациях и с сырами других людей.

Чешир не собирался обсуждать это еще раз. Зачем они тогда их едят?

Всего через неделю он превратился в серийного убийцу на крыс. Тогда это была его первая форма серийных убийств. На вкус крысы были ужасны, но они придавали ему энергию бегать и играть весь день. Городские жители начали кормить котов рыбьими костями в качестве награды за убийство крыс, но только пока коты приходили в башню с одеждой, а не бегали по всему городу, особенно по Гроте Маркет, где люди делали свои покупки.

Однажды отец Чешира принес тело своего мертвого дяди, чтобы похоронить его. Городские жители убили его сковородкой по голове за то, что он ступил на площадь Гроте Маркет. Это было его первое прозрение о том, как на самом деле люди их ненавидели. Конечно, сейчас люди лелеют котов и держат их дома, но тогда все было по-другому.

Ходили слухи, что был один мужчина с дудочкой и в разноцветной одежде, который мог изгнать крыс из любого города. Он играл дьявольскую музыку на своей флейте и крысы следовали за ним из города. Если он приходил, коты становились без надобности и оставались без еды.

Отец Чешира был одним из первых, кто пошел на переговоры с человеком, которого все называли Крысоловом. Коты со всей Бельгии и Франции приехали на встречу с ним. Они умоляли его не приходить в Ипр, иначе они останутся без пищи. В тот день Чешир сопровождал своего отца.

После многих часов уговоров, Крысолов согласился не приходить в Ипр. Он отметил, что это будет стоить ему больших денег, так как в то время отлов крыс хорошо оплачивался. Поэтому он заключил с котами сделку, что некоторые из них должны продать ему свои души. Он сказал им, что души демонов и бесов затерялись в нематериальном царстве этого мира и нуждались в теле, куда они могли бы вселиться. Коты для этого отлично подходили, из-за своей подвижности и ловкости. Крысолов пообещал, что для них ничего не изменится, они так и останутся котами. На самом деле, это могло бы сделать их даже сильнее. Нехотя некоторые коты согласились, и их больше никогда не видели. Хотя в тот день Крысолов положил свой глаз на Чешира, его отец со злостью отказался и забрал своего сына назад в город.

Спустя месяцы по всей Европе прокатилась волна убийств и необъяснимых явлений. По большей части они были связаны с ведьмами. В городе Ипр каждый верил, что ведьмы совершали свои грехи через котов.

Вдруг башню с одеждой закрыли, и фанатики начали отлавливать котов и выбрасывать их из окон, чтобы убить их. Это стало новым хобби, на которое родители поощряли своих детей.

Но коты были такими гибкими, словно чертики на веревочках. Сколько их не выкидывай, они все равно оставались живы, погибали лишь неопытные. И потом, в одном из самых абсурдных инцидентов человечества, фламандцы, пожиратели сырого мяса, собрались и решили избавить свой город от котов, которые, возможно, и послужили причиной всех их несчастий. Вместо того чтобы понять, что они, как люди, сделали неправильно, они обвинили котов.

В качестве наказания на несколько дней устроили парад и фестиваль. Городские жители заманили котов в башню и отловили их там. Запихали в мешки и сбросили с высоты башни вниз на землю. Навыки котов приземляться и группироваться были бесполезны, когда они находились в мешке. Им нужно было пространство, чтобы скрутить свое тело так, чтобы не пораниться. Также высота была теперь невообразимая.

Чешир дернулся с разбитым стаканом молока в руке. Слишком много крови на его памяти. Тысячи пушистых созданий, куча распластанных конечностей, летящих по воздуху без парашютов за спиной. И пока городские жители кричали и хлопали, пока ругали дьяволов и демонов, которые, по их мнению, населяли этих котов, они улыбались, когда кошачья кровь текла по улицам Ипра. Он продолжал вспоминать тот день, когда его и его семью поймали и убили.

ГЛАВА 57

Однажды семью Чешира поймали: мать, отца, сестер, братьев и даже его. Их упаковали в мешок, они погрузились во тьму, гадая, когда ударятся о землю. Когда человек тащил этот мешок, чтобы скинуть их с высоты, Чешир молился так, как только мог. Он мяукал, мурчал и кричал. Толкался своими лапами, думая, что люди будут к нему милосердны. Но милосердия не было. Чешир кричал так сильно, что на какой-то момент боги даровали ему речь.

– Помогите нам! – умолял Чешир, от такого чуда он выпучил глаза.

– Вы это слышали? – спросил один другого, который держал мешок. – Я думаю, кот только что просил пощады.

– Да? – поинтересовался тот, кто держал мешок, и вся семья Чешира ощутила надежду.

– Это я, Чешир, – закричал он тоненьким голоском. – Пожалуйста. Вы не должны этого делать.

– Он, на самом деле, говорит, – сказал один. – В чертовых котов вселился дьявол. Бросай его!

И с этими словами мешок Чешира отправился в свободный полет. Вместе с его паникующей семьей, со взглядом смерти на их лицах, Чешир почувствовал непреодолимое чувство мести. Непреодолимое чувство убить все человеческое. Он выпустил свои коготки и царапал мешок изнутри. Незадолго до того, как его семья погибла, ударяясь о землю, Чешир увидел солнечный свет, ослепляющий его глаза сквозь дырки в мешке, которые он проделал. Он скользнул сквозь них, как это делают коты, и выпрыгнул, приземляясь на лапы, потом использовал весь свой внутренний баланс, чтобы контролировать свои движения и не погибнуть.

В тот день он стоял на месте, когда с неба дождем продолжали падать коты. Каждый раз, когда их кровь брызгала на его лицо, его улыбка становилась шире. Каждый умирающий кот питал тот апокалипсис, который он собирался обрушить на человечество позже. Чтобы это сделать, ему нужно было собрать армию монстров. Позднее он узнал, что мог найти их целую кучу в Стране Чудес.

Прямо сейчас, Чешир ступал своими человеческими ногами по разбитому стеклу. Он сел на колени рядом со связанной девочкой, думая, как бы она выглядела с пришитой улыбкой на лице. Но сейчас он не мог так с ней поступить. После многих ошибок эта девочка нужна была ему, чтобы вернуть его силу.

– Скоро я проведу ритуал, – его голос был смазан под маской. – Скоро, Кэрролл. Потом у меня будет самое страшное лицо в мире. Лицо, которое будет не просто лицом. У меня будет сила, которая сделает меня невидимым.

Его сила была такой, о которой и подумать никто не мог. Она была спокойной, но смертельной. Чтобы ее заполучить, он должен был использовать Констанцию, одну из потомков тех, кого фотографировал Кэрролл. Если бы только мир знал, что эти фотографии были не просто хобби, за каждой из них скрывалась тайна.

Но мир был несведущ и пафосен, как и всегда. Чешир собирался преподать им последний урок. Вот увидим, кто будет улыбаться последним.

ГЛАВА 58

Фестиваль Каттенштойт, Ипр, Бельгия

Пиллар и я едим мороженое в Il Gusto d’Italia, в одном из самых популярных мест в Ипре. Не то чтобы мы сюда приехали поесть мороженого, но облизывать его, глядя на все сумасшествие вокруг нас, кажется самым лучшим способом не сойти с ума.

Парад Каттенштойт грандиозен. Полно людей, многие из них дети, приехало со всего мира, чтобы отпраздновать этот сумасшедший день. Понадобились лишь секунды, прежде чем мы смешались с толпой и пошли вместе с парадом. Я была в современном наряде Алисы, Пиллар – в голубом костюме. Мы выглядели, как фрики. Люди либо одеты как коты, с кошачьими ушами, свисающими кошачьими хвостами, либо мяукают, как коты. У девочек на лицах нарисованы усы, а у старших на головах уши Микки Мауса, наряду с разной средневековой одеждой и аксессуарами. На самом деле это красиво, только не отражает всего ужаса убивания котов.

– Это место дрянь, – смеюсь я, держа зонтик, который мне дала Фабиола. Она сказала, что он мне понадобится, но я все еще не знаю, зачем.

– Мечта любой собаки, – Пиллар выпускает дым из своей трубки. Он не выглядит счастливым. Только и ищет знак, который укажет ему на Чешира.

Посреди парада мы проходим мимо знаменитых часов, которые показывают три часа дня.

– Тик-так, что-то не так, – говорит Пиллар.

Не знаю, что он имеет в виду, но когда мы проходим мимо колокольни, в которой звонит огромный колокол, люди начинают бросать в воздух конфеты.

Цветные ансамбли начинают заполнять площадь перед известной башней с одеждой, откуда, возможно, в прошлом была сброшена семья Чешира. Пиллар поведал мне все это сегодня утром. Он изучил досье на Чешира от своего шофера в Ипре.

Дети, одетые в кошачьи костюмы, делают царапающие движения, в то время как старшие машут флагом Фламандского льва. Это национальный герб Ипра. Как иронично, думаю я. Лев на флаге там, где в прошлом убивали животных того же вида.

– Шарики! – выкрикиваю я, словно маленький ребенок. Огромные шары собираются в фигуру большого кота в небе.

Я вижу молодых девочек, шагающих рядом с нами. Они одеты в костюм Клеопатры, в честь египетских котов, которые тогда считались богами. Флейтисты в костюмах викингов идут за ними вместе с танцующими девочками с белыми косами в честь кельтских котов.

Все выглядит обычно до тех пор, пока я не замечаю лошадей, тянущих тележку с клеткой, в которой была ведьма, которая играла так, будто умоляла о том, чтобы ее не сжигали. Она держится за клетку и машет своими густыми черными волосами.

– Должна полюбить людей, – выпаливает Пиллар, при этом ища Чешира.

– Почему? Что должно произойти с ведьмой?

– В грандиозном финале праздника они собираются ее сжечь, – Пиллар отталкивает парочку детей в кошачьих костюмах. – Уф. Уф, – дует он на них. – Конечно, они не будут сжигать саму девушку. Они сожгут ее кошачью версию. Ты можешь поверить, что это происходит в 21 веке? Люди до сих пор верят, что коты и ведьмы являются причиной их бедствий.

Потом я отвлекаюсь на огромную карету, сделанную из кошачьего меха. Она выглядит, как огромный рыжий кот со страшной челюстью. Его называют Кредл. При виде него дети ликуют и начинают забираться на его верхушку и бока. Интересно, этот огромный кот на колесах внутри пустой? Он такой большой, что там может поместиться обеденный стол со стульями. На мгновение я задумываюсь, не прячется ли внутри Чешир.

– И вот он, Гарфилд, – показывает своей тростью Пиллар на кого-то в костюме Гарфилда, идущего рядом с Котом в Сапогах.

Я стараюсь не волноваться, как Пиллар, и немного порадоваться параду. Здания вокруг нас представляют собой произведение искусства. Дома в стиле эпохи ренессанса и тот факт, что здесь практически некуда ступить, делает меня счастливой. Опять же, для девочки, пребывающей в лечебнице, это просто рай.

Вдруг парад останавливается, когда к нам приближается огромное количество Про-Кошачьих активистов, защищающих права кошек. Они держат в руках большие транспаранты с надписями о правах животных, протестуя против жестокости, которую обрушили на котов Ипра в прошлом. У них громкие и злые голоса. А я оказываюсь в первом ряду вместе с Пилларом. Когда я ближе разглядываю этих людей, у меня от страха бегут мурашки. Чтобы приободрить, Пиллар берет меня за руку. На то, что мы смотрим, может показаться нормальным для других, но не для нас. Все Про-Кошачьи, что были перед нами, одеты в одинаковые маски на их лицах. Маски в виде лица улыбающегося кота, как та маска Чеширского Кота, которую украли из Потт Шригли.

ГЛАВА 59

– Тик-так … что-то не так, – снова говорит Пиллар, глядя на активистов.

– Думаете, он один из них? – меня беспокоит мысль о том, что я могу смотреть на Чешира и не узнать его. Он может быть просто одним из тех, кто в толпе в маске. Я бы предпочла столкнуться с дьяволом, которого я знаю, чем которого не знаю.

– Блестяще, не так ли? – Пиллар выглядел разозленным трюком Чешира. – У него непреодолимая потребность посетить этот фестиваль и провести свой ритуал. Теперь, со всеми этими масками, мы даже не сможем узнать, кто он. Он снова насмехается над нами.

– Разве это не должно значить, что Констанция где-то здесь?

– Да, – говорит Пиллар, когда Про-Кошачьи уступают дорогу кому-то, кто приближается сзади. Кажется, это их лидер, мужчина, одетый в костюм Крысолова. В своей руке он держит флейту, документы и несколько улыбающихся масок.

– Это мирная демонстрация протеста, – поднимает он свою руку и говорит людям. Я замечаю, что ему где-то пятьдесят, на его лице много морщин, будто он много пил или курил в молодости. Хотя у него хороший загар, и на нем нет маски. – Все, что мы просим, это чтобы вы дали нам пройти к одежной башне, чтобы почтить память котов.

Люди за нашими спинами начали шептаться. Им интересно, хватит ли им места, чтобы они могли пройти мимо. Они бы не хотели портить парад, и им нужно было пройти дальше и продолжить празднование.

– У меня есть парочка масок для тех из вас, кто изменил свое отношение и хочет почтить память многих котов, которых убили в этом городе, – улыбается Крысолов, подражая маске. – У вас когда-нибудь была кошка, юная леди? – он обращается ко мне, наклоняя голову, так как слишком высок.

– Кажется, да, – я не помню, чтобы у меня была кошка.

– Ее звали Дина? – продолжает улыбаться Крысолов, в то время как Пиллар напрягается. Я пожимаю плечами, не понимая, что на самом деле происходит. Он меня раскусил или имеет в виду кота, который был у Алисы в книге? – Простите меня за мое сюрреалистичное чувство юмора, но вы выглядите сказочно в этой одежде современной Алисы, – говори Крысолов.

– Это так заметно? – я начинаю беспокоиться, как Пиллар. Моя одежда на самом деле не наводит вот так сразу на такие мысли.

– Пожалуйста, будьте одной из нас, – он протягивает свою руку. – Коты вам должны быть не безразличны, так же как и нам. Все это празднование – неправильно. Нам надо научить людей тому, что причинять вред котам – это просто недопустимо. Это преступление, которое заслуживает смертного приговора, как и убийство людей.

– У нас есть дела, – вмешивается Пиллар. – Мы любим котов. Мяу. Но я боюсь, она не может пойти.

Крысолов поворачивается к Пиллару, и я чувствую в воздухе темноту. Невозможно, чтобы этот высокий загорелый мужчина был Чеширом. Почему он одет, как Крысолов, и не прячется за маской, как другие?

Крысолов и Пиллар пристально смотрят друг на друга, а я снова в замешательстве. Что происходит?

– Приятно познакомиться, – Крысолов протягивает руку и пожимает руку Пиллара, в то время как с его лица сползает улыбка. – Мне говорили, что я могу найти вас на параде. На самом деле у меня есть две маски и два билета для вас, чтобы вы могли присоединиться к защитникам кошек. Я много слышал о вашей работе. Слышал, что вы поддерживаете котов и любите их всем сердцем. – Я знаю, что Пиллар ненавидит котов. – Слышал о вашей великой работе в области Котологии.

– Котологии? – я знаю, что это шутка, но я не понимаю, почему это происходит. Пиллар тоже это знает, но он продолжает играть. Он это любит.

– И кто вам рассказал обо мне, позвольте спросить? – Пиллар делает затяжку, поглядывая на меня боковым зрением.

– Мистер Уоррингтон Каттенштойт, конечно же. Он руководитель защитников кошек. К сожалению, сегодня он не смог прийти, – Крысолов подает нам маски и билеты. – Но он настаивал, что это будет честь, если вы и ваша дочь присоединитесь к нам.

Я нехотя беру маску, когда Пиллар украдкой подмигивает мне. Он надевает свою маску, принимая тем самым приглашение. Имя Уоррингтон Каттенштойт – это большая шутка. Уоррингтон – это там, где родился Льюис Кэрролл, а Каттенштойт – это праздник, на котором мы находимся. Здесь Чешир, и он хочет поиграть в одну из своих игр. Он приглашает нас на свой ритуал.

– И как нам следует вас называть? – спрашивает Пиллар, когда мы присоединяемся к активистам.

– Называйте меня пока Крысоловом, – улыбается он.

– Любопытно, почему вы одеты, как Крысолов, на празднике, посвященному котам? – должна я спросить.

– Это такая шутка, юная леди, – качает он головой и ногой, как шут. – Мы считаем, что Крысолов мог быть котом. Кого лучше всего позвать, если ваш город заполонен крысами? Крысолова. Он выполняет ту же работу, что делают коты по завершению гонок за крысами.

– О, – Пиллар и я переглядываемся. В этих масках мы выглядим глупо.

– Я знаю все о флейтах и тому подобном, но после того, как Крысолов выманил крыс из Хэмлина, что вы думаете, он сделал с ними потом?

– Я слышала, он утопил их в реке, – отвечаю я.

– Не правда, юная леди, – протестует он. – Он их съел, конечно. Как и люди в древние времена, в этом городе посылали котов на убийство крыс в одежной башне. Теперь, следуйте за мной.

Когда мы проходим мимо туристов к одежной башне, Про-Кошачьи начинаю петь песню:

Котик, котик, где ты был?

Я был в Лондоне, у Королевы.

Котик, котик, что ты там делал?

Напугал под стулом мышку!

Я широко раскрываю рот под маской, когда это слышу. А Пиллар заканчивает песню на высокой ноте, крича:

– Мяу!

Он говорит это так, будто это «Аминь».