355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кадзума Камачи » Магический Индекс (СИ) » Текст книги (страница 10)
Магический Индекс (СИ)
  • Текст добавлен: 19 апреля 2017, 16:30

Текст книги "Магический Индекс (СИ)"


Автор книги: Кадзума Камачи



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– И, это Академгород. Тут куча эсперов, которые могут управлять сознанием человека при помощи способностей вроде "психометрии" или "марионетки". Не говоря уж о том, что тут повсюду исследовательские лаборатории.

Было слишком рано терять надежду.

По-видимому, была даже эспер пятого уровня из школы Токивадай, которая могла удалять воспоминания, просто дотронувшись до человека.

Вот где на самом деле был последний лучик надежды.

В телефонной трубке молчали.

Камидзё продолжил, чтобы действительно победить Канзаки, которая начинала проявлять признаки нерешительности.

– Ну? Что ты будешь делать, маг? Ты всё ещё собираешься встать у меня на пути? Собираешься оставить попытки как раз когда чья-то жизнь висит на волоске?

– ... Это слишком дешевые слова, чтобы убедить врага, – сказала Канзаки с легким оттенком самоиронии. – У нас есть опробованный на практике и действенный метод спасения её жизни. Я не могу верить в эти твои непроверенные авантюры. Ты действительно думаешь, что сможешь это изменить какими-то бездумными заявлениями?

Камидзё некоторое время помолчал.

Он попытался придумать возражение, но у него ничего не получилось.

У него не было иного выхода, кроме как смириться с этим.

– ... Верно. В конце концов мы просто не смогли понять друг друга.

У него не было другого выбора, кроме как признать, что она была его врагом, несмотря на то, что была возможность того, что она могла бы его понять. В конце концов она однажды была в такой же ситуации.

– Да. Если бы люди, желающие одного и того же, всегда становились бы союзниками, мир был бы весь полон мира, – сказала она.

Рука Камидзё сжала телефонную трубку чуть сильнее.

Эта израненная правая рука была его единственным оружием, и она могла нейтрализовать даже божественные чудеса.

– ... Тогда ты мой заклятый враг, и я одержу над тобой победу, – сказал он.

– Учитывая разницу в наших физических возможностях, результат совершенно очевиден. Ты всё еще собираешься призвать эту руку?

– Именно. Я поднимаю ставки. Мне просто нужно позвать тебя в такое место, где моя победа будет гарантирована.

Камидзё оскалился в телефонную трубку.

Стейл был определенно не слабее Камидзё. Камидзё победил лишь потому, что Стейл проиграл системе пожаротушения. Короче говоря, различие в силах можно преодолеть правильной стратегией.

– Просто для твоего сведения: когда она потеряет сознание в следующий раз, ты поймешь, что уже слишком поздно, – слова Канзаки были острыми, как острие меча. – Мы придем в полночь. У тебя не так уж много времени, но хорошенько постарайся и бесполезно сразись в последний раз.

– Ты не увидишь моих слёз, маг. Я собираюсь спасти её и превзойти вас всех.

– Оставайся там и жди нас, – сказала она и повесила трубку.

Камидзё беззвучно положил трубку и посмотрел в потолок, словно он смотрел на Луну в ночном небе.

– Чёрт!

Он стукнул кулаком правой руки по татами, словно добивая противника, прижатого к полу. Он не почувствовал ни малейшей боли в своей раненой правой руке. В его мыслях был такой хаос, что боль просто исчезла.

Говоря по телефону, он вел себя достаточно самоуверенно, но он не был ни нейрохирургом ни профессором нейробиологии. Может быть, что-то и можно было сделать при помощи науки, но этот обычный старшеклассник понятия не имел, что именно.

Несмотря на это, он просто не мог остановиться.

Он чувствовал сильное нетерпение и беспокойство, словно его забросили в пустыню, где во все стороны был виден только горизонт, а затем сказали идти пешком обратно в город.

Когда подойдет срок, маги безжалостно уничтожат воспоминания Индекс. Вероятно, они уже залегли в засаде возле квартиры, собираясь схватить её, если бы они попытались сбежать.

Он понятия не имел, почему маги не напали сразу же. Может быть, это было из-за их симпатии к Камидзё. Вероятно, они не хотели перемещать Индекс как раз перед наступлением срока. Он понятия не имел, что из этого было причиной, а может быть, причиной было что-то другое.

Он посмотрел на лицо спящей Индекс, лежавшей, свернувшись, на татами.

Затем он выпрямился, полностью воодушевленный.

В Академгороде было более 1000 исследовательских учреждений, больших и маленьких, но старшеклассник первого года обучения вроде Камидзё не имел контактов ни в одном из них. Ему нужно было связаться с Комоэ-сенсей.

Законным был вопрос о том, можно ли сделать что-нибудь меньше, чем за день. Срок для Индекс приближался, но у Камидзё был секретный план для этого: если её мозг должен был взорваться от накопления новых воспоминаний, не сможет ли он выиграть для неё время, если погрузит её в сон, так что у неё не будет новых воспоминаний?

Лекарство, которое погрузило бы человека в сон, внешне похожий на смерть, как в "Ромео и Джульетте", казалось слишком надуманным, но ему не надо было заходить так далеко. В сущности, ему достаточно было погрузить её в сон при помощи веселящего газа, анестетика общего действия, применяемого в хирургии.

Не стоило беспокоиться о том, что ей будут сниться сны, и это создаст воспоминания. Камидзё знал кое-что о механизме сна с уроков по развитию способностей. Он был практически уверен, что люди видят сны только в состоянии неглубокого сна. Когда человек погружается в глубокий сон, "мозг расслабляется до такой степени, что даже забывает, что ему снились сны."

Итак, Камидзё было нужно две вещи.

Во-первых, связаться с Комоэ-сенсей и попросить помощи у исследовательского учреждения, работающего или в области нейробиологии или, может быть, изучающего сверхъестественные способности, имеющие отношение к сознанию.

Во-вторых надо было проскользнуть мимо магов и вытащить Индекс отсюда, или же создать обстановку, в которой он мог бы победить двух магов.

Камидзё решил начать со звонка Комоэ-сенсей. Но, когда он подумал об этом, то обнаружил, что не знает номера её мобильного.

– Вау, ну я и дурак... – сказал он, осматривая комнату, чуть ли не желая покончить с собой.

Он не видел ничего необычного, кроме тесной комнаты в четыре с половиной татами, которая выглядела как лабиринт неизвестного типа. При выключенном освещении комната была темной, как ночное море, и разбросанные по полу книги и пустые банки из-под пива выглядели так, словно под ними что-то было спрятано. Когда он подумал обо всех выдвижных ящиках в туалетном столике и шкафу, он почувствовал себя так, словно вот-вот потеряет сознание.

Пытаться найти номер мобильника, который здесь может быть вообще не был записан, казалось безумной задачей. Это была задача вроде поиска выкинутой вчера батарейки, которая уже оказалась на свалке.

Несмотря на это, он не мог остановиться. Камидзё начал переворачивать всё вокруг в поисках блокнота или чего-то еще, где был бы записан номер мобильника. Каждая минута и каждая секунда были на счету, так что поиски того, чего тут вообще могло не быть, едва ли были самым здравым поступком. Его раздражал каждый стук сердца и каждый раз, когда он делал вдох, в нем разгоралось еще большее нетерпение. На первый взгляд это выглядело так, словно он просто в ярости разбрасывал всё вокруг себя.

Он поискал в глубине шкафа и снял все книги с полок. Пока Камидзё буйствовал, Индекс продолжала спасть, свернувшись на полу, так, что казалось, время для неё остановилось.

Глядя на то, как она полностью переключилась в режим "кошка на котацу", он испытал странное желание стукнуть её, но в тот же момент из блокнота, который, похоже, служил для записи счетов за квартиру, вывалился листок бумаги и спланировал к ногам Камидзё.

Это был счет Комоэ-сенсей за разговоры по мобильнику.

Камидзё немедленно схватил листок и нашел напечатанный на нем одиннадцатизначный номер. Похоже, в прошлом месяце она потратила на разговоры по мобильнику целых 142 500 иен. Должно быть, она подсела на какой-то ужасный телефон. В нормальных обстоятельствах он бы дня три катался от смеха от такого открытия, но сейчас явно было не время для этого. Чтобы позвонить, он направился к черному телефону.

Он чувствовал, что поиски номера мобильника заняли у него довольно много времени.

Он понятия не имел, ушло ли на это несколько часов или всего лишь несколько минут. Камидзё чувствовал себя настолько загнанным в угол, что его чувство времени сбилось.

Он набрал номер и Комоэ-сенсей ответила после третьего звонка, словно поджидала его.

Чуть не пуская пену изо рта, Камидзё проорал "объяснение", которое сам едва ли мог понять, потому что его мозг просто не мог разобраться в том, что он хотел сказать.

– ...Хм? Моя специализация – пирокинез, так что у меня нет особых связей в делах "Гончих Разума" [2]. Возможно, ты сможешь воспользоваться учреждением Такизавы или больницей университета Тодай, но у них второсортное оборудование. Беспроигрышным вариантом было бы позвонить приглашенному эсперу, который специализируется в этой области. Я знаю Ёцубу-сан, телепата четвертого уровня из Правосудия, и она скорее всего захочет помочь.

Он ей так толком ничего и не объяснил, но всё равно Комоэ-сенсей выпалила ответ. Камидзё отчетливо понял, что нужно было посоветоваться с ней с самого начала.

– Но, Камидзё-тян. Даже если эти учителя-исследователи – ужасные люди, перепутавшие день с ночью, вероятно, им не понравится, если в такое время им позвонит ученик. Как насчет того, что пока что мы просто организуем койку в учреждении?

– Что? ... Нет, сенсей. Прошу прощения, но это срочно. Мы не можем просто разбудить их сейчас?

– Но, – Комоэ-сенсей ответила слегка раздраженно, – Уже двенадцать часов.

Камидзё неожиданно застыл на месте. В комнате не было часов, но даже если бы они там были, у Камидзё не хватило бы духу посмотреть, который час.

Он нацелился взглядом на Индекс.

Она спала крепким сном, свернувшись на татами, но ее руки и ноги, раскинутые в стороны, не шевелились. Они вообще не шевелились.

– ... Ин... декс? – робко позвал её Камидзё.

Индекс не шевельнулась.

Она погрузилась в глубокий сон, как человек, у которого жар, не реагируя ни на что.

Из телефонной трубки послышался голос, но Камидзё бросил её раньше, чем смог разобрать, что было сказано. Его ладони ужасно вспотели. В животе у него возникло ужасное чувство, словно туда бросили шар для боулинга.

Он услышал шаги на галерее, ведущей к двери квартиры.

– Мы придем в полночь. У тебя не так уж много времени, но хорошенько постарайся и бесполезно сразись в последний раз.

В тот момент, когда Камидзё вспомнил эти слова, дверь в квартиру распахнулась от удара снаружи. Бледный лунный свет проник в комнату, словно солнечный свет, просвечивающий через листву в глубине леса.

На фоне идеально полной Луны в проеме двери стояли два мага.

В этот момент стрелки часов по всей Японии показывали полночь.

Это означало, что срок для некоей девочки настал.

Вот и всё, что это означало.

Примечания[ править]

1. Снова, как и в прологе, обыгрывается одинаковое произношение слов "гений" и "катастрофа" в японском языке.

2. иероглифами – манипуляция памятью

Глава 4: Экзорцист выбирает концовку.(N)Ever_Say_Good_bye.[ править]

Освещенные Луной из-за спины, два мага вошли в дверь, не снимая уличной обуви.

Стейл и Канзаки вернулись, но в этот раз Индекс не встала у них на пути. Она не закричала, чтобы они убирались. Она вся вспотела, словно страдала от жара, и её дыхание было настолько неглубоким, что казалось, его можно задуть, как свечу.

Головная боль.

Головная боль настолько сильная, что казалось, даже тихий звук падающей снежинки расколол бы ей голову.

– ...

Камидзё и маги не обменялись ни словом.

Стейл, по-прежнему в уличной обуви, оттолкнул в сторону ошеломленно стоявшего Камидзё. Толчок был несильным, но Камидзё не смог удержаться на ногах. Он упал на спину на старое татами, словно его покинули все силы.

Стейл не счел нужным хотя бы взглянуть в сторону Камидзё. Он опустился на колени рядом с Индекс, лежавшей с безвольно раскинутыми конечностями. Затем маг что-то пробормотал себе под нос.

Его плечи затряслись. Он был идеальной картиной того, как выглядит человек в ярости от вида страданий кого-то дорогого для него.

– Возьмем за основу "Лунное дитя" Кроули и используем метод захвата ангела, чтобы создать цепь событий, которая осуществит призыв, захват и тонкую работу для наших целей.

Собравшись с духом, Стейл встал. Когда он обернулся, выражение его лица было лишено малейших признаков человечности. Это было лицо мага, отказавшегося от человеческих чувств ради спасения некоей девочки.

– Канзаки, помоги мне. Нам нужно уничтожить её воспоминания.

Камидзё показалось, что эти слова вонзаются в самую нежную часть его сердца.

– А...

Он знал, что Индекс собираются лишить воспоминаний только для того, чтобы спасти её.

И Камидзё уже говорил Канзаки, что не следует колебаться, стирая её воспоминания, если это будет действительно сделано ради блага Индекс. Неважно, сколько раз она утратит воспоминания, в следующий раз им просто нужно подарить ей еще лучшие воспоминания. Тогда она смогла бы с надеждой смотреть в будущее даже несмотря на то, что будет терять память.

Но...

"Разве это не был компромисс, на который следовало пойти только исчерпав все остальные возможности?"

– ...

Не осознавая этого, Камидзё начал сжимать кулак с силой, достаточной для того, чтобы треснули ногти.

Мог ли он это сделать? Мог ли он просто сдаться? В Академгороде было без счета учреждений, занимающихся исследованиями памяти и сознания человека. Мог ли он на самом деле сдаться, когда в одном из этих учреждений мог существовать более счастливый путь спасения Индекс? Использование старомодной магии сотрет самые дорогие для неё воспоминания. Действительно ли хорошо было полагаться на самый простой в мире, но и самый жестокий в мире метод?

Нет, это не относилось к делу. Все скучные рассуждения и логические доводы больше ничего не значили.

Мог ли он... Мог ли Тома Камидзё выдержать, если неделя, которую он провел с Индекс, превратится в пустое место, словно кто-то стер данные сэйва в видеоигре?

– ... Подождите, – Тома Камидзё поднял голову.

Он открыто и честно поднял голову, намереваясь противостоять магам, которые действовали, чтобы спасти Индекс.

– Подождите, пожалуйста, подождите! Еще чуть-чуть! Совсем чуть-чуть. В Академгороде живут 2,3 миллиона эсперов и тут всем управляют больше 1000 исследовательских институтов. Тут есть психометрия, марионетка, телекинез и материализация [1]. У нас куча эсперов, которые могут манипулировать сознанием и лаборатории, в которых развивают возможности разума! Если они нам помогут, может быть, нам не придется полагаться на этот ужасный метод!

– ...

Стейл Магнус ничего не ответил. Несмотря на это, Камидзё продолжал орать огненному магу в лицо.

– Вы же тоже не хотите использовать этот метод, да?! В глубине души вы молитесь, чтобы нашелся другой способ, верно?! Тогда просто подождите ещё немного. Я наверняка найду концовку, в которой все улыбаются и все счастливы! Так что...!!!

– ...

Стейл Магнус ничего не ответил.

Камидзё понятия не имел, почему зашел так далеко. Он встретил Индекс всего неделю назад. Он прожил 16 лет прежде, чем познакомился с ней, и не было никаких причин, почему бы он не смог жить и дальше нормальной жизнью без неё.

Не было никаких причин, но он знал, что не сможет.

Он не знал, почему. Он даже не был уверен, что ему нужна какая-то причина.

Он просто знал, что ему было больно.

Было больно думать, что её слова, её улыбка и её причуды больше никогда не будут предназначены ему.

Было больно думать, что кто-то другой может просто стереть воспоминания об этой неделе, словно нажав кнопку перезагрузки.

От одной мысли о такой возможности начинало сильно болеть где-то в самом дорогом и добром месте его сердца.

– ...

Комнату заполнила тишина, словно в лифте. Это была не та тишина, в которой можно было издать звук, а странная тишина, заполненная только тихими звуками дыхания, люди просто молчали.

Камидзё поднял голову.

Он очень осторожно посмотрел на мага.

– Это всё, что ты хотел сказать, ты, самодовольный неудачник?

И... Вот и всё, что сказал рунический маг Стейл Магнус.

Не то, что бы он не слушал, что говорил Камидзё.

Все слова Камидзё до единого попали ему в уши, были обработаны, и он понял и их значение и чувства, скрытые за ними.

И всё равно Стейл Магнус даже бровью не пошевелил.

Слова Камидзё ни в малейшей степени не задели его.

– С дороги, – сказал Стейл. Камидзё понятия не имел, как двигались мышцы его лица. Не удостоив его даже вздохом, Стейл сказал Камидзё: – Смотри!

Он показал пальцем. Прежде чем Камидзё успел посмотреть в направлении, указанном Стейлом, тот ухватил Камидзё за волосы.

– Смотри!!!

– А... – голос Камидзё застыл.

Он увидел перед собой Индекс, которая выглядела так, словно в любой момент могла перестать дышать.

– Можешь повторить это ей в лицо? – голос Стейла дрожал. – Можешь повторить это, когда она в считанных секундах от смерти?! Можешь повторить это, когда ей слишком больно, чтобы даже открыть глаза?! Можешь попросить её подождать, потому что ты хочешь попробовать ещё какие-то варианты?!!

– ...

Пальцы Индекс пошевелились. Было неясно, то ли она на грани потери сознания, или вообще шевелится бессознательно, но она отчаянно пыталась пошевелить своей рукой, тяжелой, как свинец, чтобы дотронуться до лица Камидзё.

Словно она отчаянно пыталась защитить Камидзё, которого Стейл схватил за волосы.

Словно она думала, что сильнейшая боль, которую она испытывала, не имела значения.

– Если сможешь, то ты не человек! Любой, кто увидел бы её в таком состоянии и всё равно вколол бы ей непроверенный препарат, позволил бы какому-то странному доктору ощупывать её тело и накачивать его наркотиками, никак не может быть человеком! – крик Стейла вонзился в барабанные перепонки и мозг Камидзё. – Ответь мне, эспер. Ты всё ещё человек или ты – монстр, отказавшийся от своей человечности?

– ... – Камидзё не мог ответить.

Стейл продолжил, нанося последний удар, словно вонзая меч в сердце побежденного.

Он вытащил из кармана ожерелье с небольшим распятием на нем.

– Этот инструмент нужен, чтобы стереть ей память, – Стейл помахал им перед лицом Камидзё. – Как ты можешь догадаться, это магический предмет. Если ты коснешься его правой рукой, он потеряет всю силу, как и мой Иннокентиус.

Распятие качалось вперед-назад перед Камидзё, словно монетка в пять иен, которую применяют в дешевом подражании гипнозу.

– Но можешь ли ты нейтрализовать его, эспер?

Словно застыв на месте, Камидзё уставился на Стейла.

– Когда на твоих глазах страдает эта девочка, можешь ли ты это у неё забрать?! Если ты так сильно веришь в свою силу, тогда нейтрализуй его, о, мутант, который возомнил себя героем!

Камидзё продолжал пристально смотреть.

Он смотрел на распятие, раскачивавшееся перед его глазами. Он смотрел на отвратительное распятие, которое могло похитить у человека память.

И, как сказал Стейл, он мог остановить стирание памяти Индекс, если бы забрал у него это распятие. В этом не было ничего трудного. Ему просто нужно было протянуть руку и легонько коснуться его кончиками пальцев.

Вот и всё. Это должно было быть настолько просто. Камидзё сжал свою дрожащую правую руку, пока она не стала твердой, как камень.

Но он не мог этого сделать.

В данный момент именно магия была безопасным и безотказным способом спасти Индекс. Как он мог отобрать его у девочки, которая так страдала и всё это терпела?

Он просто не мог этого сделать.

– Мы закончим подготовку самое раннее к 0:15. Мы сотрем её воспоминания при помощи силы Льва, – Стейл сказал это Камидзё безразличным тоном.

0:15... Наверное, у него осталось меньше десяти минут.

– ...!!!

Он хотел закричать и попросить их остановиться. Он хотел завопить и попросить их остановиться. Но в результате страдать будет не он сам. За эгоизм Камидзё по полной расплатится Индекс.

"Просто прими это."

"Меня зовут Индекс."

"Просто прими это, наконец."

"В любом случае, было бы здорово, если бы ты смог накормить меня до отвала."

"Просто прими то, что у тебя, Томы Камидзё, нет ни сил, ни права спасать Индекс!"

Камидзё не мог закричать и не мог заплакать.

Он мог только смотреть в потолок, стиснув зубы, и позволить слезам, которые он не мог сдерживать, течь из глаз.

– ... Эй, маг, – безучастно пробормотал Камидзё, продолжая пялиться в потолок, прислонившись спиной к книжной полке. – Как, по-твоему, я должен попрощаться с ней в конце?

– У нас нет времени на эту ерунду.

– Ясно, – безучастно ответил Камидзё.

Камидзё так и остался бы там, застыв на месте, но Стейл не позволил ему этого.

– Уйди отсюда, монстр, – маг посмотрел на Камидзё. – Твоя правая рука нейтрализовала моё пламя. Я до сих пор не понимаю, как она работает, и мы не можем позволить, чтобы она помешала заклинанию, которое мы собираемся использовать.

– Ясно, – безучастно ответил Камидзё. Он улыбнулся слабой улыбкой мертвеца, – То же самое было, когда её ранили в спину. Почему я ничего не могу сделать?

Мне-то откуда знать? Казалось, именно это говорил взгляд Стейла.

– Своей правой рукой я могу нейтрализовать даже божественные чудеса, – казалось, Камидзё сломается. – Так почему я не могу спасти одну-единственную страдающую девочку?

Он улыбнулся. Он не проклинал судьбу и он не обвинял в этом невезуху. Он просто размышлял о своем бессилии.

Канзаки посмотрела на него с болью во взгляде и сказала: – У нас еще остается десять минут, пока мы не начнем ритуал в 0:15.

Стейл посмотрел на Канзаки, словно не мог поверить собственным глазам. Но Канзаки посмотрела на Стейла, только улыбаясь.

– В ту ночь, когда мы впервые поклялись стирать ее память, мы провели всю ночь, плача вместе с ней. Разве не так, Стейл?

– ..., – Стейл на мгновение умолк, словно дыхание застряло у него в горле. – Н-но мы понятия не имеем, что он сделает. Что если он попытается совершить двойное самоубийство, пока мы не будем смотреть?

– Ты не думаешь, что если бы он хотел сделать это, он бы сразу коснулся распятия? Ты ведь использовал настоящее распятие, а не подделку только потому, что был уже уверен, что он – человек?

Но...

– Что бы мы ни делали, мы не сможем провести ритуал, пока не придет нужный момент. Стейл, если у него останутся какие-то сожаления, он может попытаться помешать нам прямо посреди ритуала.

Стейл стиснул зубы. Он сдержался, словно был готов рвануться вперед и подобно хищному зверю вцепиться Камидзё в глотку.

– У тебя десять минут. Идёт?!

Затем он развернулся и вышел из квартиры.

Канзаки молча вышла вслед за Стейлом, но она улыбалась с душераздирающим видом.

Дверь закрылась. В комнате остались только Камидзё и Индекс. Десять минут были выиграны не ценой риска для жизни Камидзё, но ценой риска для жизни Индекс. И всё равно, Камидзё не знал, что он должен сделать.

– А... Ххх. Фх, – с губ лежавшей, безвольно раскинув руки и ноги Индекс сорвались какие-то странные звуки. Камидзё подскочил в шоке.

Индекс приоткрыла глаза. Похоже, она не понимала, почему лежит на футоне, и беспокоилась, где же тогда Камидзё, который должен был на нем лежать.

Она совершенно забыла о себе.

– ...

Камидзё стиснул зубы. В этот момент смотреть ей в глаза было страшнее, чем сражаться с этими магами.

Но сбежать – это был не вариант.

– Тома?

Камидзё приблизился к футону и Индекс облегченно вздохнула. На её залитом потом лице появилось выражение самого искреннего облегчения.

– ... Прости, – сказал Камидзё, склонив голову, чтобы посмотреть Индекс в глаза.

– ...? Тома, в этой комнате есть какой-то магический круг.

Индекс была без сознания, так что она не знала, что его нарисовали двое магов. Она склонила голову набок, и с выражением девичьего замешательства рассматривала символы, нарисованные на стене возле футона.

– ...

На мгновение Камидзё стиснул зубы.

Но только на мгновение. Прежде чем это можно было заметить, его лицо приняло обычное выражение.

– ... Это для лечебной магии. Мы же не можем не обращать внимания на то, что у тебя такие сильные головные боли, верно?

– ? Магия... Кто её применяет? – в этот момент в голову Индекс пришла мысль об одном из возможных вариантов.

– ?!

Индекс заставила свое неподвижное тело сдвинуться с места и попыталась приподняться. Когда её лицо исказилось от боли, Камидзё схватил её за плечи, и опустил обратно на футон.

– Тома! Маги что, вернулись?! Тома, тебе нужно убираться отсюда!!!

Индекс посмотрела на Камидзё, не веря своим глазам. Она знала, насколько опасными были маги, и искренне беспокоилась за Тому.

– ... Всё в порядке, Индекс.

– Тома!

– Всё кончено. ... Всё уже кончено.

– Тома, – тихо сказала Индекс, а затем она совершенно обессилела.

Камидзё понятия не имел, каким было выражение его лица.

– ... Прости, – сказал Тома. – Я стану сильнее. Я больше никогда не проиграю. Я стану достаточно сильным, чтобы надрать задницу каждому, кто будет так с тобой обращаться...

Даже заплакать означало бы струсить. Взывать к её сочувствию было немыслимо.

– ... Просто подожди. В следующий раз я наверняка спасу тебя.

Как он выглядел в глазах Индекс?

Как звучали его слова в ушах Индекс?

– Я понимаю. Я буду ждать.

Поскольку она не была в курсе ситуации, ей должно было казаться, что Камидзё проиграл врагам и продал им Индекс в обмен на свою безопасность.

И всё-таки, она улыбалась.

Её улыбка была искаженной. Её улыбка была идеальной. Её улыбка выглядела так, словно она в любой момент сломается. Но несмотря на это, она улыбалась.

Камидзё не мог понять. Он больше не мог понять, как она могла настолько доверять людям. И именно тогда он решился.

– Когда твоя голова перестанет болеть, давай победим этих магов и завоюем свободу для тебя, – сказал он. – После этого я бы хотел сходить на пляж, но нам придется подождать, пока не закончатся мои дополнительные занятия.

– Ты бы хотела перевестись в мою школу, когда закончатся летние каникулы? – спросил он.

– Я бы хотела создать всевозможные воспоминания, – сказала Индекс.

– Так и будет, – пообещал Камидзё.

Он продолжал лгать.

Не имело значения, правда это или ложь. Ему больше не нужна была эта холодная, жестокая и правильная справедливость, которая не могла утешить одну-единственную девочку.

Парень по имени Тома Камидзё больше не нуждался ни в справедливости ни во зле.

Фальшивых слов ему было более чем достаточно, вот почему Тома Камидзё не пролил ни одной слезинки.

Ни единой.

– ...

Рука Индекс ослабела и с легким шумом упала на футон. Снова потеряв сознание, Индекс выглядела как труп.

– Но... – Камидзё слегка прикусил губу, глядя на пылающее от жара лицо Индекс. – Что это за ужасная концовка?

Он чувствовал вкус крови там, где прикусил губу.

Он знал, что то, что случится, неправильно и ненавидел то, что был слишком беспомощен, чтобы это остановить. Да. Камидзё ничего не мог сделать. Он не мог ни справиться со 103 000 гримуаров, занимавшими 85 процентов памяти Индекс, ни защитить воспоминания, заполнявшие оставшиеся 15 процентов.

– Э?

В то время как в его сознании мелькали безнадежные мысли, Камидзё неожиданно ощутил, что что-то было не так.

85 процентов?

Камидзё снова посмотрел на раскрасневшееся от жара лицо Индекс.

85 процентов. Да, именно так сказала Канзаки. 85 процентов мозга Индекс было занято 103 000 гримуаров, которые она запомнила. Эта ноша, взваленная на её мозг, означала, что она могла вместить в оставшиеся 15 процентов только воспоминания за один год. Если бы она добавила воспоминания сверх этого, её мозг взорвался бы.

"Но подождите-ка секунду".

– Как это 15 процентов хватает только на воспоминания за один год?

Камидзё понятия не имел, насколько редким явлением была эйдетическая память. Однако он был почти уверен, что не настолько редким, чтобы во всем мире была только у одной Индекс.

А другие люди, у которых была эйдетическая память, не пользовались таким нелепым методом как магия, чтобы стирать свои воспоминания.

Если бы 15 процентов мозга хватало только на год воспоминаний...

– ... Это значит, что они бы все умирали в возрасте шести или семи лет.

Если бы такое состояние было неизлечимой болезнью, разве оно не было бы более известным?

К тому же...

Откуда Канзаки взяла эти цифры, 85 процентов и 15 процентов?

Кто ей их сказал?

Была ли вообще достоверной информация о 85 процентах мозга?

– ... Их обманули.

Что, если Канзаки действительно ничего не знала о нейробиологии? Что, если она просто приняла на веру то, что ей сказало её церковное начальство?

У Камидзё появилось плохое предчувствие.

Он кинулся к черному телефону в углу комнаты. Комоэ-сенсей куда-то ушла. Но недавно он перерыл всю квартиру и нашел номер её мобильника, так что это не было проблемой.

Некоторое время раздавался гудок, механический звук которого действительно раздражал.

У Камидзё было чувство, что в описании эйдетической памяти, которое дала Канзаки, была какая-то ошибка. Что, если эту ошибку намеренно заложила церковь? Они могли спрятать тут какой-то секрет.

Послышался шум, словно от статических разрядов, и телефон соединился.

– Сэнсей!!! – закричал Камидзё, практически не раздумывая.

– О-о, это ты, Камидзё-тян? Ты не должен звонить по моему телефону...

– ...Вы, похоже, счастливы.

– Да... Прямо сейчас я в общественной бане... В одной руке у меня кофейное молоко, и я испытываю новое массажное кресло... Да...

– ...

Камидзё подумал, что раскрошит трубку телефона в кулаке, но сейчас самым страшным была ситуация с Индекс.

– Сэнсей, пожалуйста, просто спокойно выслушайте то, что я должен сказать. Правда в том...

Камидзё спросил об эйдетической памяти.

Что это такое? Действительно ли год воспоминаний занимает 15 процентов мозга? Другими словами, было ли это состояние, в котором человек мог прожить не больше шести или семи лет?

– Конечно, нет... – Комоэ-сенсей отбросила всё это одной короткой фразой. – Действительно, при наличии эйдетической памяти человек не может забывать мусорную информацию вроде прошлогоднего купона на скидку в супермаркете... – Но мозг никак не может взорваться от этого... Человек просто забирает с собой в могилу все 100 лет своих воспоминаний... – В конце концов, мозг человека может хранить до 140 лет воспоминаний...

Сердце Камидзё пропустило удар.

– Н-но что, если бы такие люди заучивали разные сведения с невероятной скоростью? Например, что, если бы они использовали свою память, чтобы запомнить все книги в библиотеке? Разве тогда их мозги не взорвались бы?

– Эхх... Камидзё-тян, теперь понятно, почему ты завалил все свои занятия по развитию способностей... – радостно сказала Комоэ-сенсей. – Слушай, Камидзё-тян... У людей не один тип памяти. Вещи вроде языка и знаний хранятся в семантической памяти, вещи вроде привычек – в процедурной, а то, о чем мы чаще всего думаем, когда говорим о воспоминаниях – в эпизодической памяти... Есть самые разные типы памяти... Всевозможные...


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю