Текст книги "Истон (ЛП)"

Автор книги: К. Уэбстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Этим, – повторила Лэйси. – Бог не хочет, чтобы ты был счастлив?

Я поднес наши сплетенные руки к губам и поцеловал ее кисть.

– Честно говоря, Лэйс, я не знаю. В священном писании нет ничего, что бы могло помочь мне в этом вопросе.

– Я действительно сомневаюсь, что в Библии сказано, будто ты не можешь ни с кем встречаться, – пробормотала она. – Что ты не можешь влюбиться. Разве не об этом девяносто процентов Библии? Любите ближнего своего и все такое? – Лэйси приподняла колено, уперев ногу в мое бедро. От этого движения ее платье задралось еще выше, сильнее открывая трусики. Маленькая лисичка знала, что делала. Она подталкивала меня все дальше и дальше к краю. Даже у Иисуса были свои искушения, а его воля была намного сильнее моей. Укоренившийся во мне грешник умолял о снисхождении.

– Милая, – начал я, голос вышел с хрипотцой, – я не могу. Как бы мне этого не хотелось, не могу.

– Не можешь что? Испытывать ко мне симпатию? Разве ты ничего не чувствуешь?

Я сжал ее руку и снова поцеловал костяшки пальцев.

– Ты определенно мне нравишься. Больше, чем должна.

– Так в чем же проблема? – прошептала Лэйси, в ее голубых глазах мелькнуло сомнение, и мне тут же захотелось убрать его из этих прекрасных глаз. Она никогда не должна сомневаться в своем совершенстве. Просто Лэйси мне не подходила.

– Проблема, – прорычал я и сделал немыслимое – провел кончиком пальца по влажному пятну на ее трусиках. – Вот в чем проблема.

Лэйси вздрогнула от моего прикосновения.

– Но это не кажется проблемой, – ее слова прозвучали не громче тихого шепота.

О Боже.

«Что я делаю?»

Я пытался ухватиться за стихи в моей голове, но строчки не имели смысла. Только Лэйси. Мой разум ликовал, словно она пела песню, которую он хотел услышать.

Я согнул пальцы и провел костяшками по мокрой ткани.

– Проблема в том, что если я начну, то не остановлюсь. Я чувствую это каждой частицей своего существа.

Лэйси застонала от удовольствия.

– Но никто не просит тебя останавливаться.

Я держался за тонкую нить. Мой член в штанах набух и затвердел. Было почти больно, пока он пытался вырваться из джинсов. Словно угадав мои мысли Лэйси потерлась ногой о мой член. Он дрогнул в ответ на ласку, а я издал какой-то сдавленный звук.

– Черт возьми, лисичка, – прорычал я.

Самоконтроль трескался буквально на глазах.

Бам. Бам. Бам.

Грешник во мне побеждал. Он отчаянно нуждался в Лэйси.

– Истон, – простонала она. – Мне так хорошо.

Черт, действительно было приятно. Я бы мог сделать так много всего, что перевернуло бы ее мир. То, о чем Шон Поулк и не мечтал.

«Завязывай с такими мыслями, Истон».

«Ты – сын божий. Ее наставник. Друг».

Я бормотал про себя тихую молитву о силе, но сложно было сосредоточиться, когда после каждого раза, как я терся о ее клитор костяшками пальцев, Лэйси так восхитительно стонала, что мне хотелось прижаться к ее рту губами и вобрать этот звук в себя.

Ее нога продолжала дразнить мой член, а наши сцепленные пальцы крепко сжимали друг друга. Я целовал костяшки Лэйси снова и снова.

– Пожалуйста, – взмолилась она напряженным голосом. Ее ресницы затрепетали, и Лэйси закрыла глаза, прикусив полную нижнюю губу и принявшись извиваться под моей рукой. – Истон, пожалуйста.

– Мы не можем этого сделать, – застонал я.

Не можем.

Не можем.

Не можем.

– Пожалуйста.

«Боже милостивый, эти мольбы сведут меня с ума».

– Лэйси.

– Истон...

Ее трусики становились все более влажными. Образ, вспыхнувший в голове, как я толкал член в ее тугое лоно, почти свел меня с ума от желания. Я запутался. Так много раз я читал проповеди о тех, кто заблудился и нашел свой путь к Богу. Похоже, я терял контроль и никак не мог его вернуть. Найду ли я вообще когда-нибудь свой путь назад?

Все, что требовалось – сдвинуть в сторону ее трусики и просунуть палец в тугую киску. Это станет катализатором моего крушения. Но удовлетворит нас обоих. И я бы поступился всем, ради чего так упорно трудился и молился. Моя судьба и призвание были бы смяты одним простым действием. Единственное, что еще удерживало нас друг от друга – этот влажный и невероятно тонкий кусок ткани. И... я даже не целовал пока мягкие губы Лэйси. Я был в трех секундах, чтобы войти в нее пальцем, а даже не касался этого милого рта.

Я был ничуть не лучше Шона Поулка.

Сплошным разочарованием для Бога.

Отдернув руку от ее бедер, я издал сдавленный рык. Сладкий аромат возбуждения Лэйси теперь пронизывал воздух. Я даже облизнулся, потому что чертовски хотел его попробовать.

«Пожалуйста, Господи, дай мне сил. Умоляю тебя. Я ослеплен похотью и потребностями плоти. Я не хочу грешить, предавая тебя. Не хочу идти по этому пути, потому что, боюсь, уже не смогу вернуться».

– Почему ты остановился? – прошептала она, сдвинув брови так, словно ей было физически больно.

– Я не могу.

Она села и перебралась ко мне на колени. Розовые губы были приоткрыты и манили к себе. Мне хотелось вгрызаться в них зубами. Пососать их, черт возьми. Я еще крепче сжал кулаки. Если прикоснусь сейчас к Лэйси, не смогу остановиться.

«Пожалуйста, Господи».

Лэйси взяла инициативу на себя и запустила пальцы мне в волосы. Медленным плавным движением она прижалась к моему пульсирующему члену. Ее касания были очень приятными. «Я кончу в штаны, как неудачник, если она продолжит в том же духе». Ее горячее дыхание смешалось с моим, когда Лэйси коснулась моего носа своим.

– Поцелуй меня, проповедник.

Я прикрыл глаза, поскольку, как бы сильно ни хотел этого, просто не мог.

– Нет.

– Истон...

– Нет.

Лэйси прикоснулась к моему рту губами, и мне снова пришлось бороться с искушением. Как же я хотел эту девушку. Малолетку. Я стиснул зубы, но стон все же сорвался с губ, когда Лэйси начала быстрее двигать бедрами. Каждое движение ощущалось членом просто восхитительно.

– Это может быть нашим секретом.

«Бог узнает. Он все знает».

– Я буду знать, – прорычал я. – Это неправильно.

Лэйси замерла и посмотрела на меня, ее губы задрожали.

– Я думала, что наконец-то нашла хорошего мужчину. А он даже не хочет меня, – она не пыталась мной манипулировать. Лэйси и правда чувствовала себя сейчас именно так. И меня убивал тот факт, что я причинял ей боль.

– Лэйси, – начал я, но она тут же привстала на колени, чтобы отодвинуться от меня. – Лэйси, стой, – я руками обхватил ее талию и опустил обратно к себе на колени.

Ее голубые глаза расширились, и она смущенно посмотрела на меня.

– Я очень сильно тебя хочу, – признал я, стыдясь своего голоса. – Но если я начну... если поцелую твои прекрасные губы так, словно умираю от... – я сглотнул. – Не знаю, что станет с моей жизнью. И, по-правде, это чертовски меня пугает.

Лэйси опустила взгляд и посмотрела на наши соприкасавшиеся тела. Мои большие ладони полностью обхватили ее узкую талию. Мне понравилось держать Лэйси в руках. Черт, очень понравилось.

– Этим летом я стану совершеннолетней, – пробормотала она. – Осталось совсем немного.

Я сжал ее бедра.

– Хотел бы я, чтобы это произошло прямо сейчас. Мне стало бы куда проще принять решение.

На ее идеальных губах появилась улыбка.

– Ты бы занялся со мной сексом, если бы я не была малолеткой?

Посмотрев на нее, я ухмыльнулся.

– Я бы не просто занялся с тобой сексом. Я бы снес тебе крышу, лисичка, – однако после этих слов я снова стал серьезным. – И тут нечто большее. Я дал обещание Богу, а это нарушает обет.

– Бог простит нас, – тихо проговорила Лэйси, будто шепча прямо моему члену. Она улыбнулась, красиво изогнув губы, и, черт возьми, сейчас казалась еще прекраснее, чем обычно. – Но целоваться не преступление.

– Поцелуи только дразнят. Я начну то, что не смогу закончить.

Ее темные ресницы затрепетали, а потом Лэйси кивнула, признавая поражение. Я никогда еще не видел более совершенного человека. Ее кожа была безупречного цвета меда. Я знал, что она занималась бегом в школе, и ее тело подтверждало это. Стройное, гибкое, загорелое на солнце. Ее грудь заставила бы большинство мужчин преклонить колени в благоговении. И у меня совершенно точно не было иммунитета. За два месяца эта девушка умудрилась потрясти меня до самого фундамента, на котором я прочно стоял. Лэйси заставляла меня сомневаться в будущем и вызывала желание забыть прошлое.

– Лэйси, – проговорил я, и она подняла на меня взгляд своих голубых глаз. Боже мой, Лэйси была чертовски ранимой. – Ты важна для меня. Даже больше, чем следовало бы. И ты заслуживаешь кого-то, кто покажет тебя всему миру, проведя под руку. Я не смогу стать таким человеком.

Она обхватила ладонями мои щеки.

– Я не хочу, чтобы меня выставляли напоказ. Истон, я лишь хочу быть любимой, – я прикрыл глаза, когда она нежно поцеловала меня в губы. Так невинно и мило. Совсем, как она сама. Когда Лэйси так и не отстранилась, я застонал. Я поднял руку к ее подбородку, намереваясь оттолкнуть.

Но не смог.

Я нажал на него пальцем, чтобы Лэйси приоткрыла рот. Словно подарок только для меня. В тот миг, когда с ее губ сорвался удивленный звук, я словил его. Словил своим ртом. Мой язык скользнул по губам Лэйси и жадно проник в рот. Ей потребовался лишь миг, чтобы осознать, что я поддался уговорам о поцелуе. Она издала стон и ответила мне. Я едва не умирал от удовольствия каждый раз, когда Лэйси терлась о мой член, умолявший о внимании. Потерявшись в этом моменте, я провел руками вниз от талии к краю подола платья, где начиналась обнаженная кожа бедер. У Лэйси перехватило дыхание, когда я пробрался ладонями ей под платье.

– Ты вызываешь привыкание, – пробормотал я ей в губы. – Я же говорил, что одного поцелуя будет не достаточно.

Она всхлипнула и кивнула.

– Я тоже хочу большего.

Мы снова страстно поцеловались, а потом я провел большим пальцем по ее трусикам у основания бедра. Я стал тереть пальцем от их края к клитору. Снова и снова касался, пока мы целовались. Звуки, которые издавала Лэйси были в высшей степени эротичны. Они заставляли меня желать большего. Даже те несколько раз, когда я терял голову и занимался внебрачным сексом, никогда еще не чувствовал себя так. Желание быть с кем-то еще никогда не было таким сильным.

– Истон, – вскрикнула Лэйси.

И тут же достигла кульминации.

«Господи, пожалуйста, прости меня».

ГЛАВА 4

Лэйси

Мне было стыдно признаться, но несмотря на то, сколько времени я провела с Шоном, он не смог заставить меня кончить. Ни разу. Я просто была рада быть с ним и думала, что просить оргазм эгоистично. Хотя эгоистичным было как раз то, что он требовал секса каждый раз, когда у него была свободная от невесты минута. Быстро. Грязно. И всегда кончал лишь один человек. Но все это стоило того, когда я забеременела. Это было правильно. Я полюбила ребенка, как только помочилась на эту полоску теста. Мама, после слез и разговоров о разочаровании, согласилась помочь мне вырастить малыша.

Но потом Шон сел в тюрьму, а я потеряла Майки.

Оглядываясь назад, я видела ситуацию более ясно. Шон не был добр ко мне. Он меня использовал. Я была невинной и уязвимой, когда угодила прямо в его ловушку.

А Истон... я никогда не чувствовала себя так раньше. Конечно, я дурачилась с парнями до того, как переспала с Шоном, но ни с кем не испытывала таких эмоций. Никто не заставлял меня кончить от одного пальца, даже не снимая трусиков.

Истон сводил меня с ума.

Он вернул к жизни ту часть меня, которая, как я считала, умерла вместе с Майки.

Истон был другим.

Открыв глаза, я увидела, что он смотрел на меня. Жар и голод в его взгляде буквально пронзили меня. Мне хотелось умолять его отнести меня в свою комнату и заняться со мной любовью. Я уже открыла рот, чтобы попросить об этом Истона, когда зазвонил мой телефон.

Мне было так обидно, что звук разрушил чары.

Я была совсем не рада, увидев панику в его сине-зеленых глазах цвета воды в Атлантическом океане, которое мы часто посещали во время летних каникул. Вся напряженность, с которой Истон только что смотрел на меня, исчезла. Его черты исказило чувство вины, и мне стало обидно, что он так выглядел. Разве Бог был бы против, если две души тянуло друг к другу? Он искренен и добр, я была в этом уверена. Я не чувствовала себя грешной. Жаль, что не могла стереть эти эмоции с лица Истона и заставить его понять то же, что и я.

– Ты должна ответить, – хрипло выдавил он. Истон руками обхватил меня за бедра и снял со своих колен. Когда он поднялся, я заметила выпуклость возбуждения на его джинсах. – Лэйс, ответь на звонок.

Я моргнула, чтобы отогнать оцепенение.

– Алло? – отозвалась я, мое дыхание было прерывистым.

– Лэйси, милая, где ты?

«О черт, мама».

– Эм, – я даже стала заикаться. – П-просто сижу и смотрю «Ходячих мертвецов» с другом, – не солгала. Истон вышел из комнаты, и меня вдруг затошнило. – Что случилось?

– Сегодня вечером мы ужинаем с тетей Кимми и мальчиками. Я за тобой заеду, просто пришли адрес.

Я запаниковала и произнесла куда громче, чем было необходимо.

– Мам! Нет. Встретимся там. Скажи где.

Мама закричала, очевидно, спрашивая тетю Кимми.

– Ты все еще хочешь китайскую еду?

– Да!

– «Луна Вок». Ты ведь знаешь, где это? В центре города рядом с офисом нашего адвоката? Помнишь, милая? – спросила она.

Я точно знала, где находился этот ресторан. После многочисленных визитов к адвокату, мистеру Александру, мы часто заходили и ели в «Луне Вок». Как же я была рада, что драма с Шоном Поулком позади.

– Буду через двадцать минут, – со вздохом произнесла я.

– Люблю тебя, Лэйси Лу.

– И я тебя, мам.

Повесив трубку, я обнаружила, что Истон уже сидел на краю дивана с ключами в одной руке и шлемом в другой. Его лицо было искажено гневом, словно он жалел, что прикоснулся ко мне. Поднявшись, я забрала у него шлем.

– Я должна идти, – прошептала я.

Истон стиснул зубы, избегая моего взгляда.

– Знаю. Нам нужно ехать.

Я положила ладонь ему на грудь и хмуро посмотрела на него.

– Ты злишься на меня?

Истон одарил меня тяжелым взглядом.

– Я никогда не смогу на тебя злиться, Лэйс. Я злюсь на себя.

На глаза навернулись горячие слезы.

– Почему?

– Потому, что целовал тебя... потому, что касался... – он хмыкнул. – Я все испортил. Прости.

Я заморгала, пытаясь прогнать слезы.

– За что простить?

– Этого больше не повторится, – уверил он меня, будто и не разбивал сейчас этими словами мое сердце. – Пойдем.

Я быстро натянула шлем, чтобы он не видел, как я плакала. Схватив сумочку, я пошла за Истоном к мотоциклу. Он завел мотор и устроился на сиденье. Как только я села позади него, а моя грудь вжалась в его спину, Истон сорвался с места. Пару раз его ладонь касалась моего бедра, но потом, будто вспоминая, что не должен меня трогать, он отдергивал руку. Это сбивало с толку и вызывало приступы тошноты. К тому времени, как Истон подъехал к «Луне Вок», у меня полностью пропал аппетит.

Я слезла с мотоцикла и разгладила платье, а потом сняла шлем и протянула Истону. Одно долгое мгновение он сверлил меня взглядом.

– Увидимся завтра в церкви, – Истон поднял глаза к небу. – Мне теперь нужно долго молить о прощении.

– Истон...

– Пока, Лэйси.

Я кивнула и чуть махнула ему, прежде чем он уехал.

– Кто был этот красавчик? – спросила тетя Кимми, с которой я столкнулась прямо у дверей ресторана. С ее ярко-оранжевых губ свисала сигарета.

– Эм... друг.

– У меня никогда не было таких друзей в старшей школе. Возможно, тогда бы я залетела раньше, – она фыркнула, найдя свою шутку смешной. У меня же эти слова оставили во рту кислый привкус. Заставили вспомнить о Майки. Может, он и был зачат по ошибке, но я никогда не думала о нем таким образом. Мне очень хотелось этого ребенка.

Проигнорировав тетю, я прошла мимо нее и направилась к маме, сидевшей в ресторане. Тетя Кимми шла за мной по пятам, болтая о том, что нужно найти «сладкого папика», пока моя грудь все еще хороша. Бедная мама пыталась усмирить бешеных близнецов, Джимми и Джонни, пока они пытались вытащить рыбок кои из фонтана в центре ресторана. Почему она согласилась поужинать с этими сумасшедшими – было выше моего понимания.

– Мальчики, хватит, – рявкнула на них тетя. – Садитесь.

Они заворчали, но, к моему удивлению, повиновались. Мама вздохнула с облегчением. Все говорили, что мы с ней очень похожи. Маме почти сорок, но она выглядела молодо для своего возраста. Папа умер, когда мне было три года, и она всегда в первую очередь заботилась обо мне. Ставя выше всяких свиданий и тому подобного. Впрочем, мужчины все равно ею интересовались. Даже учителя в школе раньше спрашивали у меня ее номер. Как грубо.

– Я скучала по тебе, милая, – она притянула меня к себе, чтобы обнять. Мама сегодня очень приятно пахла. Я бы хотела поговорить с ней об Истоне, но боялась, что она увидит в этом очередное повторение ситуации с Шоном Поулком. Однако Истон не мог быть от Шона еще дальше, даже если бы попытался.

– Я тоже по тебе скучала.

Тетя Кимми фыркнула.

– Уж точно не сильно. Не позволяй этой девочке тебе врать. Надо было видеть ее парня. Сложен, как полузащитник, и водит мотоцикл.

Мои щеки тут же вспыхнули.

– Что? – удивленно спросила мама, ее голос звучал обижено. Я всегда обо всем говорила с ней. Кроме того, что касалось Шона и Истона, я была с ней абсолютно откровенной. Она даже знала, когда я впервые позволила мальчику себя коснуться, прочитав мне после самую длинную лекцию о цветах и пчелах, которую когда-либо слышало человечество. Однако все было из любви ко мне. Я знала.

– Он не мой парень, – отрезала я, бросив на тетю Кимми уничтожающий взгляд. – Поверь мне, мам.

Ее взгляд смягчился, и она погладила меня по волосам.

– Но ты хочешь, чтобы он им стал.

– Да, – я слабо ей улыбнулась.

– Где вы с ним познакомились? А еще лучше, когда я с ним познакомлюсь? – спросила она, садясь за стол.

Я махнула ей рукой.

– Мам, я же сказала, он не мой парень. А встретила я его в церкви.

Ее голубые глаза засияли, когда она улыбнулась.

– Я знала, что ты ходишь туда по воскресеньям и средам, но понятия не имела, что моя дочь там кого-то встретит. Как прекрасно. Это чудесное место для того, чтобы встретить мальчика. Такие не станут ни к чему обязывать милых девушек, вроде тебя.

Я вздрогнула. Чего-то большего из нас двоих добивалась именно я. И Истон уже не мальчик, а мужчина.

– Да.

– Значит, решено. Я пойду с тобой завтра. Не была в церкви с тех пор, как твой отец был жив, – мама лучезарно мне улыбнулась. – Кроме того, я смогу встретиться с проповедником Макэвоем. Мне бы хотелось поговорить с ним и узнать, как продвигаются ваши консультации.

Все, на что я была сейчас способна, это кивнуть. К счастью, мама отвлеклась на Джимми, который в этот момент разлил содовую по всему столу. Воспользовавшись случаем, я написала Истону.

Я: Моя мама делает меня счастливой.

Он тут же ответил.

Проповедник: Я добавлю в список.

Прикусив губу, я снова принялась печатать.

Я: Она придет завтра в церковь.

На этот раз для ответа ему потребовалось десять минут.

Проповедник: Я был бы рад с ней встретиться.

Вот и все. Мы не говорили о поцелуе или том, что Истон заставил меня кончить. Ничего. Даже когда мама обняла меня за талию, радостно бормоча о своей работе, я все еще не могла избавиться от чувства одиночества, поселившегося в груди.

«Почему моя жизнь должна быть такой сложной?»

***** 

Мама стояла рядом, подпевая со мной всем гимнам и слушая проповедь Истона. Обычно я наслаждалась нашей близостью, но сегодня чувствовала себя будто на грани. Ворочалась всю ночь, вспоминая наши с Истоном поцелуи. Я боялась, что наши отношения теперь изменятся. За все утро он даже не взглянул на меня. Я была ошеломлена и совсем не слышала его проповедь, просто смотрела на него. Сегодня он был красив, впрочем, как и всегда, щеки были гладко выбриты, а каштановые волосы взъерошены на макушке. Это напомнило мне о вчерашнем вечере, когда я также взлохматила их, проведя пальцами.

Истон был просто великолепным. Нужно было быть слепым, чтобы этого не заметить.

Я поймала на себе пристальный взгляд женщины из хора. У нее были вьющиеся каштановые волосы и добрые глаза. Такие знакомые добрые глаза. Я на мгновение замерла, поняв, что это, вероятно, мать Истона. Чувствуя себя виноватой, я оторвала взгляд от кафедры и уставилась в Библию, которую подарил мне Истон во вторую нашу встречу. Он выделил там несколько отрывков, которые хотел, чтобы я прочла. Я быстро долистала до них – все, что угодно, лишь бы отвлечься от женщины, наблюдавшей, как я поедала взглядом ее сына. В конце концов, я увлеклась чтением, и только когда мама коснулась моего плеча, поняла, что люди стали расходиться.

– Теперь понимаю, почему тебе так нравится приходить, – произнесла мама. – Проповедник Макэвой умеет удержать внимание.

Я поднялась и последовала за ней вдоль скамьи.

– У него хорошие проповеди, – согласилась я.

– Покажи мне того мальчика, который тебе нравится, – прошептала она, сканируя смеявшихся и расходившихся прихожан. – Это тот блондин, который все время смотрел на нас?

Блондин?

Единственный, кого я видела на протяжении проповеди, это Истон.

Он затмевал мое зрение.

– Эм... – начала я, но замолкла, когда к нам подошел блондин с глупой улыбкой на лице. Бобби, церковный сторож, пристально наблюдал за ним со скамьи, откуда тот встал. У них были одинаковые глаза, и я задумалась, являлись ли парни братьями.

– Привет, – его щеки слегка порозовели, он явно был смущен.

Мама похлопала меня по плечу.

– Милая, я хочу догнать проповедника Макэвоя, так что оставлю вас вдвоем.

С этими словами она оставила меня наедине с незнакомцем, который, по ее мнению, мне нравился. Ну, если бы я никогда не встречала Истона, то, может, и могла бы влюбиться в кого-то вроде этого парня. Высокий, симпатичный, с милой улыбкой. Но он не был...

– Я Брайс.

Он протянул мне руку, и я неохотно пожала ее. Мой взгляд скользнул по куче людей, пока я не увидела знакомые сине-зеленые глаза. Истон пытался улыбнуться моей матери, но на скуле виднелись желваки. Наши взгляды встретились, и я не могла не заметить вспышку ревности. Мое сердце пропустило удар.

– Приятно познакомиться, – пробормотала я, снова посмотрев на Брайса. – Я Лэйси.

Он уже приоткрыл рот, чтобы заговорить, когда меня схватили за локоть.

– Прошу прощения, – произнесла женщина мягким и теплым голосом. – Могу я попросить помочь мне найти свечи для сегодняшней службы?

Я повернулась, чтобы посмотреть на нее, и едва не вздрогнула, уставившись в такие же, как у Истона, глаза.

– Эм, да, конечно.

– Пока, милый, – произнесла она Брайсу, когда уже пошла по проходу, таща меня за собой, поскольку так и не выпустила мой локоть. – Передай привет Бобби и вашим родителям.

Я заволновалась, что мать Истона узнала про нас. Неужели она уводила меня, чтобы накричать?

Мы прошли мимо Истона, который удивленно и хмуро посмотрел на нас, а потом женщина повела меня через фойе. Только когда мы протиснулись в дверь его кабинета, я стала по-настоящему нервничать. Женщина заперла за собой дверь и стащила с себя хоровое одеяние.

– Лэйси Гринвуд?

Я кивнула ей с глупым выражением на лице.

– Да.

Она мне улыбнулась, открыла шкаф и стала искать вешалку.

– Я Лидия Макэвой, мама Истона, – повесив мантию, она закрыла шкаф и повернулась ко мне. Лидия прищурилась и стала внимательно меня изучать. – Истон – хороший человек.

Я замерла от ее слов.

– Да, как и почти все проповедники.

– Ты осторожная девушка, так? – усмехнулась она.

– Я не понимаю, о чем вы.

Лидия смахнула с моего плеча несуществующую пушинку.

– Ты прячешь свои секреты, и никто не знает, кто ты на самом деле.

Я растерянно моргнула.

– У меня нет секретов.

– Хороший ответ. Особенно, когда секреты касаются моего сына, – Лидия вздохнула. – Слушай, он хороший мальчик. Проблема в том, что Истон все принимает близко к сердцу. Я наблюдаю за вами уже пару месяцев. И заметила влечение. Тягу. А сегодня появилось и напряжение. Что-то случилось. Перед церковью я поймала его, Истон лишь отмахнулся, но глаза моего сына не могут лгать. Как и у тебя.

– Я... Я...

– Ты недостаточно взрослая, чтобы встречаться с моим сыном, дорогая. И хотя я не одобряю его выбор в отношение столь молодой женщины, не могу ничего запретить. Не мне ему говорить что-то против. Я влюбилась в его отца, когда мне самой было пятнадцать. Мы поженились, когда я была в твоем возрасте, – она нежно улыбнулась. – Я всего лишь хотела остаться с тобой наедине и самой посмотреть, что в тебе так заинтересовало моего мальчика. И я вижу. Ты красивая, уравновешенная и зрелая, в отличие от большинства девушек твоего возраста. Ты пережила трудные времена. Единственное, о чем попрошу: не причиняй ему вреда. Пожалуйста, не делай ничего такого, из-за чего он может попасть в беду или лишиться работы в церкви.

– Конечно, – выдохнула я.

– И еще, – со вздохом произнесла Лидия. – Держись подальше от парней Джонстон. Бобби не в себе после аварии, а Брайс... – она поджала губы. – Я слышала про него разные нехорошие вещи.

– Ладно, – кивнула я.

– Когда у тебя день рождения?

– Одиннадцатого июня.

– Приходите на обед двенадцатого. Ты и Истон. Как пара. Грегори, мой муж, тоже был бы рад с тобой официально познакомиться, я уверена.

Я все еще смотрела на нее широко раскрытыми глазами, когда в кабинет ворвался Истон с моей мамой. Она шла за ним следом, стуча каблуками. Мама бормотала что-то о колледжах, но он ее не слушал. Наши с Истоном взгляды встретились. На его лице отразилось беспокойство, когда он увидел мое потрясение и его сияющую мать.

– Извините, что прерываю, – проворчал Истон.

– О, милый, ты нас не прерывал, – отозвалась Лидия. – А вы, должно быть, мама Лэйси. Я Лидия, мать Истона. Вы двое похожи, как сестры, а?

– Нам часто так говорят, – рассмеялась мама. – Я Стэфани Гринвуд.

– Какое красивое платье. От «Кэйт Спэйд»? – спросила Лидия, кивнув моей маме.

– Подделка из «Таргет». Лэйси показала мне, где можно найти хорошие стильные вещи за полцены. Моя девочка – отличный гид по магазинам, – объяснила мама.

– Это весело и все такое, но я бы хотел поговорить с Лэйси наедине. Вы можете перенести этот захватывающий разговор в коридор? – Истон был невозмутим.

Лидия рассмеялась.

– Маленький поганец. Ладно. Пойдем, Стэфани. Выпьем кофе на кухне.

Как только они ушли, Истон медленно подошел ко мне. Он выглядел просто потрясающе в угольно-сером костюме и с тонким темно-серым галстуком. Мне очень хотелось скользнуть ладонями по его груди и поцеловать. Но я осталась стоять на месте.

– Твоя мать говорит, что ты встречаешься с Брайсом Джонстоном, – он вопросительно выгнул бровь.

– А твоя хочет, чтобы мы пришли на ужин двенадцатого июня.

Мы долго смотрели друг на друга, прежде чем Истон, наконец, улыбнулся. Я не смогла удержать ответную улыбку.

– Я не встречаюсь с Брайсом, ты же знаешь, – пробормотала я.

Он прижал ладонь к моей щеке и провел большим пальцем по нижней губе.

– Я знаю. Чего я не понял, так это зачем моя мать пригласила нас на ужин.

– На следующий день после моего дня рождения, – с раздражением отозвалась я.

В его взгляде мелькнуло понимание.

– Ааа, ясно. Мамин способ тебя одобрить.

– Что? – сдавленно спросила я.

– Ты ей понравилась.

– Она меня пугает, – выдохнула я. – Воплощенная красота и сила.

– А еще защита, – язвительно отозвался Истон. – И интуиция.

– Неужели наши чувства так очевидны? – спросила я, чувствуя, как краснела шея.

– Мне так не казалось, но, видимо, я ошибался.

Я нахмурилась.

– Теперь это не имеет значения.

Истон склонился ко мне, и мое сердце на мгновение замерло.

– Почему?

– Потому что ты ясно дал понять, что наши отношения невозможны, – бросила я, припоминая ему его слова.

Истон ладонью обхватил мою шею, и этот жест был таким собственническим, что у меня зазудела кожа.

– Может и возможны, – на мгновение в его взгляде мелькнула мука – отголосок бесконечной войны внутри него. Но Истон моргнул и нежно посмотрел на меня.

– Что?

Истон не ответил, вместо этого накрыв мои губы своими. Поцелуй был мягким, но будто предъявляющим права.

– Мне не понравилось, что ты была грустной сегодня, – пробормотал он, отстранившись. – А когда тот парень взял тебя за руку, мне захотелось оттолкнуть его, – Истон взял мою ладонь. – Буду честен: я боролся с собой из-за моего положения здесь, в церкви, и того, что предаю свое призвание, но это принадлежит мне, – он сжал мои пальцы.

Я буквально растаяла от его слов, а потом издала стон, когда Истон страстно поцеловал меня. Я всю ночь думала, что Истон решил порвать со мной, но ошиблась. Истон Макэвой действительно хотел меня. В глубине души поднялось чувство вины за его противоречивые эмоции, но сердце молило убедить Истона, что это хорошее решение.

Внезапно распахнулась дверь. Мы отскочили друг от друга, но Истон так и не выпустил мою ладонь.

– Во имя Господа нашего, – произнес Истон. – Аминь.

– Аминь, – пискнула я.

Он отпустил мою руку, и мы обернулись, заметив мою маму. Она на мгновение задержала на Истоне взгляд, но когда я ей улыбнулась, выражение ее лица смягчилось.

– Ты готова идти, милая?

Я кивнула и бросила быстрый взгляд на Истона. Его глаза горели желанием, обещанием и, возможно, даже легкой нерешительностью. Во взгляде было слишком много эмоций, чтобы я осмысливала их в присутствии матери.

– До следующей консультации в субботу, – произнесла я Истону на прощание.

– С нетерпением буду ждать, мисс Гринвуд.

От его слов я покраснела и едва не споткнулась о собственную ногу на пороге.