Текст книги "Великие химики. Том 1"

Автор книги: К. Манолов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Выделенный ему годичный срок прошел незаметно. 17 сентября 1824 года Вёлер, распрощавшись с Берцелиусом, выехал во Франкфурт. Утомленный напряженной работой в Стокгольме, он нуждался теперь в отдыхе. Мать окружила его нежными заботами, но вскоре бездействие стало мучить молодого Вёлера больше, чем самая изнурительная работа в лаборатории. На следующий же день после своего приезда он зашел к доктору Буху, и, как в старые времена, друзья, ежедневно встречаясь, обсуждали химические проблемы.

Комната Вёлера опять превратилась в лабораторию, но теперь она совсем не походила на его прежнюю ученическую лабораторию. Хотя приборов было мало, но каждый имел свое назначение.

Вёлер продолжил исследование циановой кислоты, пытаясь получить ее аммонийную соль и изучить ее свойства. Самый простой способ получения цианата аммония состоял в смешении растворов аммиака и циановой кислоты с последующим выпариванием; при этом образовавшаяся соль кристаллизовалась. Над большим фарфоровым блюдом, куда Вёлер налил водные растворы аммиака и циановой кислоты, выделялись легкие пары. Блюдо стояло на водяной бане. Время от времени Вёлер размешивал прозрачный раствор и снова возвращался к столу, где лежала стопка мелко исписанных листов бумаги. Он принял предложение Гмелина переводить на немецкий язык «Ежегодные обзоры» Берцелиуса и теперь использовал для этого каждую свободную минуту[398]398
  Кроме «Обзоров», Ф. Вёлер перевел на немецкий язык несколько научных трудов Берцелиуса.


[Закрыть].

Испарение раствора шло медленно, так что не было смысла сидеть без дела и терять на это драгоценное время. Под вечер на поверхности жидкости появилась тонкая корочка, свидетельствовавшая о том, что раствор достаточно сконцентрировался. Вёлер снял блюдо и поставил его остывать на ночь. Утром он нашел в нем хорошие прозрачные бесцветные кристаллы, отделил их от оставшегося раствора, высушил и тут же приступил к анализу. Прежде всего водный раствор нового вещества должен был проявлять характерные реакции аммония и циановой кислоты. К его удивлению, однако, кристаллы не давали реакции ни на аммиак, ни на циановую кислоту. Сколько исследователь ни нагревал раствор с едким кали, запаха аммиака не обнаруживалось. Несмотря на многократные пробы, ему не удалось наблюдать и характерные реакции циановой кислоты.

– Что же получилось? – думал он, склонившись над столом.

Конечно, в домашней лаборатории трудно было получить ответ на возникавшие сложные вопросы. Требовалась настоящая лаборатория, но ее он мог получить только работая в качестве преподавателя химии. Однако в Гейдельберге преподавал Леопольд Гмелин, в Геттингене – Фридрих Штромейер, в Берлине – Эйльгард Митчерлих. Значит, надо попробовать искать место в какой-нибудь специальной школе…

И Вёлер поехал в Берлин. Он принял предложение директора школы ремесел и искусств: 400 талеров в год, небольшая квартира и, самое главное, лаборатория. Для Вёлера в то время это был предел мечтаний.

Он добросовестно справлялся со своими обязанностями учителя, согласился даже читать лекции вечером для взрослых ремесленников и промышленников, интересовавшихся некоторыми вопросами химии, связанными с их повседневной практикой. Однако как только заканчивались лекции, он сразу направлялся в лабораторию. Его ждала там любимая работа.

Начав с получения трехокиси вольфрама еще у Берцелиуса, Вёлер применил тот же метод к соединениям хрома и получил трехокись хрома. Используя восстановительный метод Берцелиуса, он получил ряд новых элементов. Смешав хлорид алюминия и металлический калий, Вёлер получил необычайно легкий, серебристо-белый металл – алюминий[399]399
  В 1825 г. датский физик X. К. Эрстед, пропуская хлор через раскаленную омесь глинозема с углем и нагревая полученный безводный хлористый алюминий с амальгамой калия, получил алюминий. Способ Вёлера, осуществленный в 1827 г., был более рациональным (Фигуровский Н. А. Открытие элементов и происхождение их названий. – М.: Наука, 1970, с. 50–51). Об истории алюминия см.: Меншуткин Б. Н. Курс общей химии. – Л.: Госхимтехиздат, 1933, с. 321–322; Трифонов Д, Н, Трифонов В. Д., ук. соч., с. 87–89.


[Закрыть]. В 1828 году он выделил в свободном состоянии еще два элемента – бериллий[400]400
  Металлический бериллий был впервые получен Вёлером и Бусси в 1828 г. путем восстановления хлорида бериллия металлическим калием (Фигуровский Н. А., ук. соч., с. 56).


[Закрыть] и иттрий[401]401
  Металлический иттрий был получен Вёлером нагреванием хлорида иттрия с калием (Мусабеков Ю. О, Черняк А. Я., ук. соч., с. 130). Об истории редкоземельных элементов см.: Меншуткин Б. Н., ук. соч., с. 338–340; Трифонов Д. Н., Трифонов В. Д., ук. соч., с. 104–115; Альтшулер С. В. и др., ук. соч., с. 37–49. Вёлер также получил бор и кремний, кремневодород (1856 г.) и карбид кальция (1861 г.).


[Закрыть].

К тому же году относится одно из самых значительных открытий Вёлера: кристаллы «цианата аммония», которые он получил еще четыре года назад во Франкфурте и которые обнаружили весьма необычные свойства, оказались мочевиной. Анализы, проведенные самыми современными средствами, доказали это. Вновь Вёлер столкнулся с казавшимся необъяснимым явлением – изомерией. Согласно теоретическим вычислениям, состав цианата аммония и мочевины в процентном отношении одинаков. Опыт подтвердил это обстоятельство, но исходные продукты – аммиак и циановая кислота – тем не менее образовывали вместо цианата аммония мочевину.

Вёлер исследовал мочевину еще в студенческие годы под руководством профессора Тидемана, но тогда она была продуктом жизнедеятельности человека и животных, а здесь он получил ее в своей лаборатории из неорганических веществ.

«Если одно органическое вещество можно синтезировать в лаборатории, почему нельзя получить и другие? Вовсе нет необходимости в наличии «жизненной силы». Ученые-виталисты неправы: за понятием «жизненная сила» они скрывают лишь неспособность ученых вникнуть в сложные процессы синтеза органических веществ», – размышлял ученый.

Вёлер чувствовал себя безгранично счастливым. Его опыт нанес первый удар по господствовавшей долгие годы теории. «Жизненной силы» не существует! Органические вещества могут быть синтезированы в лаборатории, надо только найти для этого необходимые условия.

Статья Вёлера вызвала бурю протеста. Ученые не могли одним махом отказаться от своей прежней теории. Однако смелый новатор постепенно обретал все больше приверженцев. Его взгляды способствовали многочисленным синтезам Марселена Бертло и разработке теории химического строения Александром Михайловичем Бутлеровым, впоследствии полностью отвергнувшим витализм и открывшим новую эру – эру органической химии.

Вёлер решил встретить новый, 1829 год с родными во Франкфурте, а заодно и провести там зимние каникулы. Старые друзья встретили его с распростертыми объятиями. Кроме доктора Буха, Вёлер навестил своего коллегу по Гейдельбергскому университету доктора Шпийса, давнего друга Фридмана и многих, многих других.

Однажды вечером в конце декабря, когда они сидели у камина в доме Шпийса, увлеченные беседой, неожиданно в комнату вошел высокий мужчина лет двадцати пяти. Шпийс поднялся ему навстречу.

– Юстус?! Что тебя привело сюда? – Они сердечно поздоровались. – Потом Шпийс сказал: – Я хочу представить тебя моему другу Вёлеру, учителю химии в Берлине. Фридрих, познакомься, это Юстус Либих, профессор университета в Гиссене.

– Какой приятный сюрприз, – сказал Либих и слегка улыбнулся. – С вами-то мы и поспорим сегодня вечером.

– Да, профессор Либих, быть может, спор о вашей гремучей кислоте и моей циановой кислоте разрешится именно здесь, – сказал Вёлер, приветливо кивнув ему.

– Вопрос весьма интересен. Или один из нас ошибается, или есть нечто другое, что ускользнуло от нашего внимания. Итак, коллега Вёлер, расскажите мне во всех деталях о том, как вы получаете вещество, называемое вами цианатом серебра?..

Ученые завязали оживленную беседу, забыв даже о хозяине дома. Выяснилось, что они работали с двумя различными по свойствам соединениями, у которых, однако, одинаковый качественный и количественный состав. Ученые поняли, что могут быть полезны друг другу и даже нуждаются в этом. Та памятная ночь стала началом большой и плодотворной дружбы, которая длилась до конца жизни Либиха[402]402
  О своей дружбе с Либихом Вёлер писал: «Представление о наших отношениях можно получить, если я скажу, что некоторые из мелких статей, подписанных нашими именами, были выполнены одним из нас: это были прелестные маленькие подарки, преподносимые другу» (Мусабеков Ю. С, Черняк А. Я., ук. соч., с. 129).


[Закрыть]. Вёлер и Либих решили немедленно приступить к совместным исследованиям, хотя один из ученых работал в то время в лаборатории в Берлине, другой – в Гиссене. Между Вёлером и Либихом завязалась оживленная переписка. Каждый результат, который получал один из них, тут же становился достоянием другого. Они начали с циановой кислоты, но скоро направили свое внимание на изучение амигдалина. Это вещество содержится в семенах горького миндаля и придает им характерный запах. Первые же исследования показали, что амигдалин содержит некоторое количество цианистоводородной кислоты.

Параллельно с этими исследованиями Вёлер продолжал заниматься изучением неорганических веществ. В 1829 году он предложил новый метод получения фосфора. Исследователь установил, что этот элемент получается очень легко, если нагреть смесь фосфата кальция, угля и песка. Мы и сегодня получаем фосфор по методу, предложенному Вёлером.

Тесному контакту обоих ученых мешала значительная отдаленность их местожительства. Необходимо было жить в одном городе или хотя бы поближе друг к другу. В 1831 году с помощью Либиха Вёлеру удалось занять профессорское место в Технической школе в Касселе. Оба ученых были страшно довольны перемене. Особенно обрадовался этому Вёлер; ведь он давно мечтал работать в высшем учебном заведении. Сто километров, отделявшие Гиссен от Касселя, казались им пустячным расстоянием: они могли теперь общаться и лично.

Исследования амигдалина потребовали изучения бензальдегида и бензойной кислоты, анализа этих веществ, установления их формул[403]403
  В 1835 г. Вёлер писал Берцелиусу: «Как раз теперь органическая химия может свести человека с ума. Она производит на меня впечатление джунглей, полных занимательных вещей, чудовищных и безграничных зарослей, из которых нельзя выбраться, в которые страшно вступить» (Гьельт Э. История органической химии с древнейших времен до настоящего времени. – Харьков – Киев: Гос. науч. техн. изд-во, 1937, с. 104).


[Закрыть]. Перед Вёлером открылись широкие возможности для работы. Наряду с экспериментальными исследованиями он уделял время и литературной деятельности. Заняв профессорскую кафедру, он стал готовить материалы для учебника по химии. Его «Основания неорганической химии» вышли из печати в 1831 году и были очень популярны. До конца жизни Вёлера учебник выдержал пятнадцать изданий и был переведен на многие европейские языки. Кроме того, Вёлер перевел учебник Берцелиуса и продолжил свою работу над изданием «Ежегодных обзоров» Берцелиуса на немецком языке.

Экспериментатор проявлял интерес и к практическому применению химии. На металлургических заводах Касселя получали очень неприятный отход – арсенид никеля. Промышленники сваливали его в огромные кучи около заводов, но это влекло за собой неприятные последствия, главным образом из-за сильной токсичности этого соединения. Вёлер подробно исследовал данный побочный продукт и сумел получить из него – сравнительно дешевым способом – металлический никель. Поскольку металлургические предприятия все больше нуждались в этом металле, друзья посоветовали ему организовать производство металла. Он принял это предложение. Образовалось небольшое объединение – его друг Хольт и промышленник Вейнерт дали деньги, а Вёлер взял на себя организацию производства. Никель, который они производили, отличался высокими качествами в нашел хороший сбыт. На протяжении ряда лет объединение продавало большие количества этого металла в Бирмингем.

В начале 1836 года Вёлер получил предложение от университета в Геттингене занять место умершего год назад профессора Фридриха Штромейера. Университет в Геттингене пользовался славой одного из лучших высших учебных заведений Германии, и Вёлер, не колеблясь, принял предложение.

Однако и после этого Вёлер и Либих продолжали свои совместные исследования. С 1838 года Вёлер стал соредактором Либиха по журналу «Летописи химии и физики». Помимо лекций и работы в журнале, Вёлер находил время и для самостоятельных исследований. Его убеждение, что возможно синтезировать даже самые сложные органические соединения, заставило обратиться к ряду ценных природных веществ. В тот период уже было известно, что кора хинного дерева содержит хинную кислоту. Окислением хинной кислоты бихроматом калия и серной кислотой русский исследователь А. А. Воскресенский[404]404
  Вёлер исследовал хинон, полученный А. А. Воскресенским, и вступил в научный спор с последним о составе хинона. Полемика закончилась победой молодого русского химика (Мусабеков Ю. С, Черняк А. Я., ук. соч., с. 130, 153). Гидрохинон (n-диоксибензол) С₆Н4(ОН)₂ получен Вёлером в 1844 г. из хинона.


[Закрыть]получил новое кристаллическое вещество, которое назвал хиноном. При нагревании хинной кислоты в замкнутом сосуде, однако, получался дистиллят, похожий на деготь. В нем Вёлер открыл бензойную, карболовую и салициловую кислоты, бензол и новое, легко кристаллизующееся вещество. Основной составной частью дистиллята было в сущности это новое вещество. Оно было очень близко по своему строению к открытому Воскресенским хинону, поэтому Вёлер назвал его гидрохиноном.

Вёлер изучил алкалоиды коры хинного дерева, а потом и продукты, образовавшиеся при окислительном разложении опия. Позже он исследовал и вещество, обладающее наркотическим действием, которое содержится в листьях тропического растения кока. Вёлер экстрагировал его из листьев теплой водой и осаждал нитратом свинца, затем обработал осадок сульфатом натрия, содой и извлекал чистое вещество эфиром. Новое вещество образовывало прозрачные, призматические кристаллы. Вёлер назвал его кокаином и частично изучил свойства этого вещества. Полное исследование кокаина провел позднее другой ученый – Вильгельм Лоссен[405]405
  Вильгельм Клеменс Лоссен (1838–1906) – немецкий химик, профессор в Гейдельберге и Кенигсберге. Известен своими исследованиями алкалоидов (атропина, кокаина) и открытием гидроксиламина (1865). О Лоссене см.: Волков В. А. и др., ук. соч., с. 311.


[Закрыть].

Многолетняя научная деятельность Вёлера, его многочисленные открытия в области органической и неорганической химии снискали ему известность в Европе. Не было почти ни одного научного общества, университета или академии, в чьем списке почетных членов не значилось бы имя профессора Фридриха Вёлера. Академии и университеты в Берлине, Гиссене, Геттингене, Бонне, Лейдене, Стокгольме, Упсале, Париже, Петербурге, Лондоне и Турине гордились тем, что профессор Вёлер является их доктором «гонорис кауза»[406]406
  Вёлер создал свою крупную школу и воспитал талантливых учеников: Рудольфа Фиттига (1835–1910), Антона Гейтера (1833–1889), Ганса Хюбнера (1837–1884), Иоганна Л. В. Кнопа (1817–1891), Германа Кольбе (1818–1884), Георга Андреаса Штеделера (1841–1871) и др. (Джуа М., ук. соч., с. 246). Из русских химиков у него учились и работали Федор Федорович (Фридрих Конрад) Бейльштейн (1838–1906), П. П. Алексеев (1840–1891), Ю. В. Лермонтова (1847–1919) (Мусабеков Ю. С, Черняк А. Я., ук. соч., с. 130).


[Закрыть].

Но слава не вскружила голову ученому: Вёлер оставался по-прежнему скромным и преданным служителем науки. Он писал Либиху 26 апреля 1849 года:

«Дорогой друг!

Я высылаю тебе немного селенового шлама и железной руды, содержащей ванадий. Рецептуры проведения их анализа ты найдешь в приложенной к ним книжечке, которую я недавно составил. Она предназначена для студентов моей лаборатории с целью экономить труд и не повторять одну и ту же вещь тысячи раз».

Через четыре года после того, как он послал Либиху второе издание «Практикума аналитической химии», 5 мая 1853 года Вёлер писал ему из Геттингена:

«Дорогой друг!

Эту маленькую книжечку пришлось целиком переработать. Она и в этот раз отпечатана без моего имени, потому что каждый мог бы написать такую книгу».

Несмотря на исключительную скромность талантливого немецкого ученого, его имя стало широко известно всей научной общественности Европы. Этому в немалой степени способствовало промышленное производство алюминия. Применив метод Вёлера, французский исследователь Анри Сент-Клер Девилль осуществил производство этого ценного металла в больших количествах. Чтобы ознаменовать выдающееся событие, решено было изготовить медаль из первого промышленного алюминия, которую экспонировали на Парижской выставке в 1855 году. На одной стороне медали было выгравировано имя Вёлера и год – 1827.

Несмотря на выдающиеся заслуги Сент-Клер Девилля в осуществлении производства алюминия, он справедливо отдавал дань уважения Вёлеру, впервые разработавшему в своей скромной берлинской лаборатории метод получения этого ценного металла.

В 1872 году Лондонское королевское общество наградило Вёлера золотой медалью Коплея.

Десятью годами позже, 31 июля 1882 года, в Геттингене собрались близкие друзья Вёлера, чтобы отметить восемьдесят вторую годовщину со дня его рождения.

Пожелания долгой жизни… Новых успехов на научном поприще… Фридрих Вёлер был в хорошем расположении духа и в своей ответной речи полушутя сказал:

– Дорогие друзья, вы слишком поторопились с моим юбилеем. Мы должны были бы собраться в день моего девяностолетия.

Однако ученому не пришлось дожить до этой даты. Через два месяца после торжества в Геттингене, 23 сентября 1882 года, Вёлер скончался.

ЮСТУС ЛИБИХ

(1803–1873)

Я решил посетить кафедральный собор Дармштадта и отправился туда в надежде еще раз полюбоваться строгими готическими линиями этого величественного храма. Когда я вошел в него, мое внимание привлек массивный книжный шкаф у одного из боковых алтарей. Меня заинтересовали книги, и я попросил разрешения посмотреть их. Это были старые церковные регистрационные записи. Я взял в руки толстый том в черном муаровом переплете. На меня повеяло запахом плесени. Пролистав пожелтевшие от времени страницы, я с трудом прочитал – буквы почти уже стерлись – приписку, сделанную, видимо, позднее: «…В лето 1803 у Георга Либиха и Марии Каролины Мозерин родился сын, которого родители нарекли Юстусом. Это второе дитя в счастливой семье известного аптекаря Георга Либиха».

Ниже я прочитал еще одну запись:

«Умер в лето 1873 в Мюнхене, будучи известным всему миру химиком».

Мысленно я перенесся в тесный переулок Дармштадта, где уже издалека можно было заметить вывеску «Аптека Георга Либиха». В этой аптеке Юстус фон Либих впервые познакомился с чудесной наукой химией, ставшей его судьбой, его призванием, смыслом всей его жизни.

Аптека Георга Либиха занимала несколько больших помещений в здании на первом этаже, но самым любимым местом Юстуса была маленькая пристройка, которую все называли кухней. Обычно лекарства изготовляли в самой аптеке, а «кухню» использовали лишь в крайних случаях, когда приходилось готовить особенно сложный лечебный экстракт или перегонять какую-либо жидкость. Здесь впервые Юстус познакомился с «таинствами» волновавшей его воображение химии.

Несмотря на научные открытия ученых Франции, Англии, Швеции и других стран, химию все еще причисляли к «колдовским» наукам, а того, кто занимался химией, нередко еще называли колдуном или дьяволом. Юстус был далек от этих предрассудков, мальчик знал, что химия – это не колдовское искусство: ведь благодаря ей, люди сумели создать много полезных вещей. Он часто заходил к соседям – в семью Эйснер; они занимались варкой мыла. Господин Эйснер, конечно, не отличался глубокими познаниями, но зато он абсолютно точно знал, сколько жира, щелочи и воды надо взять, сколько времени кипятить и когда добавить поваренную соль, чтобы получить хорошее, твердое и белое мыло.

Иногда Юстус целые дни проводил в красильне господина Бауэра или в кожевенной мастерской Шиндлера. Он видел там на практике, что химия открывает двери новым производствам, которые делают жизнь человека намного проще и удобнее.

Химия дает и очень интересные знания. Это Юстус усвоил по опыту, в аптеке отца. Часто, помогая ему, Юстус проверял различные рецептуры. Он открывал толстые книги и с усердием вычитывал описания. Однажды он не нашел необходимой рецептуры, и отец послал его в дворцовую библиотеку великого герцога.

Библиотекарь Гесс очень любезно встретил его и, как всем детям, подарил богато иллюстрированную книгу сказок.

– Спасибо, господин Гесс. Но мне бы хотелось взять у вас несколько книг по химии, – взволнованно сказал мальчик.

– Химические книги? Тогда наверняка мы с тобой станем друзьями. Я тоже люблю читать химические книги. Иди за мной. – И библиотекарь повел Юстуса вдоль стеллажей. – Вот здесь – все химия, – сказал он, указав на один из стеллажей, и довольно улыбнулся.

Юстус осторожно взял толстый, в кожаном переплете том.

– «Триумфальная колесница антимония» Василия Валентина[407]407
  Василий Валентин – немецкий монах-алхимик XV (XVI) в., в сочинениях объединявший химические знания своей эпохи. Некоторые исследователи ставят под сомнение само его существование и подлинность приписываемых Валентину множества сочинений. В книге «Триумфальная колесница антимония» кроме природной трехсернистой сурьмы (антимонита) описаны окислы сурьмы, пятисернистая сурьма, треххлористая сурьма и другие ее соединения. Валентин указал также на способ приготовления соляного спирта (соляной кислоты) действием «купоросного масла на морскую соль» (серной кислоты на хлористый натрий). Представление Валентина о том, что металлы состоят из трех начал – ртути, серы и соли, – легло в основу алхимии и иатрохимии. О Валентине см.: Джуа М., ук. соч., с. 45, 57; Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII века. – М.: Наука, 1980, с. 203–204 и сл. – (Всеобщая история химии).


[Закрыть]. Можно мне взять ее?

– Конечно. Вот здесь 32 тома «Химического словаря» Манера. В библиотеке есть еще много книг – и «Флогистонная химия» Шталя, и сочинения Кавендиша, и научные заметки из журналов Гёттлинга[408]408
  Иоганн Фридрих Август Гёттлинг (1755–1809) – аптекарь, затем профессор химии, фармации и технологии в Йене; первым в Германии принял учение Лавуазье, разрабатывал методы количественного анализа, написал «Полный химический пробирный кабинет» (1790 г.), «Руководство по теоретической и практической химии» (1798–1800 гг.) и «Практическое руководство к испытательной и аналитической химии» (1802 г.). О Гёттлинге см.: Partington J. R., ук. соч., т. 3; Сабадвари Ф., Робинсон А., ук. соч., с. 108, 277.


[Закрыть] и Гелена.

С того времени Юстус стал постоянным читателем дворцовой библиотеки. Он брал книги по химии в том порядке, как они стояли на полках. Из этих книг мальчик узнал много нового, но все это утопало в океане гипотез и философских теорий, в которых Юстусу очень трудно было еще разобраться.

Вынужденный самостоятельно докапываться до истины, мальчик с детских лет создал свой метод восприятия вещей. Для него имело смысл только то, что можно было воспроизвести в лаборатории, увидеть своими глазами и изучить. Чтобы не утонуть в болоте мистики, Юстус твердо придерживался опытных данных, полученных им в аптекарской «кухне». Он пытался проверить на практике все прочитанное им в книгах.

Это неодолимое стремление Юстуса к истине, к знаниям с детских лет приучило его тщательно проводить химические опыты, внимательно наблюдать происходящие при этом процессы, не упуская из виду даже самые мельчайшие подробности.

Но чем прилежнее и углубленнее работал Юстус в аптекарской «кухне», тем небрежнее и поверхностнее занимался он в школе. Мальчик никак не мог понять, зачем ему нужны какие-то сухие формулы, склонения и спряжения латинского и греческого языков. Учителя часто жаловались на его нерадивость.

Как-то учитель латинского языка заметил, что Юстус не слушает его объяснений. Мальчик, казалось, тихо сидел за партой, но взгляд его был устремлен куда-то вдаль. Ясно, что не латинским заняты были сейчас мысли ученика.

– Юстус Либих, повторите только что названные мной глаголы.

Юстус молчал, смущенно опустив голову. Учитель строго продолжал:

– Сколько раз я спрашивал вас, Лвбих: почему вы не хотите учиться? В этом году вы кончаете школу, завтра войдете в новую жизнь, но багажа знаний у вас для этого нет. Что вы будете делать? Кем станете?

Юстус выпрямился и, не задумываясь, ответил:

– Химиком.

Громкий смех раздался в классе, засмеялся даже строгий учитель. Юстус не мог понять, чему они смеются, у него действительно не было другой цели в жизни.

Юстус продолжал проводить опыты в аптеке отца. Особенно любил он работать с взрывчатыми смесями. Он научился у одного «химика», продававшего на ярмарках волшебные эликсиры, делать гремучие капсюли и даже сконструировал специальный прибор, чтобы прессовать их. Очень скоро об аптеке Георга Либиха уже знали все мальчишки в Дармштадте: они покупали у Юстуса «бомбочки», которые помогали в конечном счете его отцу содержать многочисленную семью.

Иногда тайком от учителей Юстус приносил взрывчатые смеси в класс. На переменах его школьные друзья устраивали во дворе настоящие стрельбища.

Но однажды во время урока, когда учитель старательно выводил очередное правило, в классе раздался страшный взрыв. Учитель, обернувшись, на мгновение опешил, а затем пулей ринулся в кабинет директора, но директор и сам слышал. Встревоженные взрывом учителя и учащиеся выбежали в коридоры.

Директор исключил Юстуса Либиха из школы.

– Ну, доигрался наконец. А что теперь будешь делать? – с упреком спросил его отец.

Юстус не ответил. Отец строго сказал:

– Ясно, что из тебя толку не будет. Иди в какую-нибудь аптеку учеником, по крайней мере хоть на хлеб себе заработаешь. Моему коллеге Пиршу требуется помощник. Завтра же отправляйся в Геппенгейм. Вот и поломай себе голову, может, поймешь тогда почем фунт лиха!

В аптеке в Геппенгейме Юстус зарекомендовал себя способным и трудолюбивым помощником. Господин Пирш оказывал ему полное доверие и часто позволял работать самостоятельно.

После трудового дня Либих поднимался в отведенную ему аптекарем мансарду, где на старом деревянном столе Юстус расставлял склянки с химикатами. Он изготовлял из них разнообразные взрывчатые омеси. Увлеченный опытами, он нередко задерживался в мансарде почти до полуночи.

Однажды, готовя разнообразные сочетания химикатов, Юстус получил вещество, обладающее свойствами кислоты, серебряные и ртутные соли которой взрывались.

«Если из них изготовить капсюли, они будут стоить очень дорого, – подумал начинающий химик. – Приготовлю-ка я этого вещества побольше и отдам отцу».

Через несколько дней он получил новое вещество. Не имея специальной посуды, Юстус собрал его в пустую гильзу от старой гранаты и поставил в угол, недалеко от камина. Гильзу он ничем не прикрыл, и влажное вещество вскоре высохло. Молодой химик не знал еще, что это вещество в сухом состоянии может взорваться даже от самого легкого прикосновения. А уже через несколько недель ему воочию пришлось убедиться в этом.

Юстус собирал прибор для нового опыта. Взвесив ингредиенты еще накануне, он высыпал кристаллы в ступку и стал растирать их тяжелым пестиком. Когда вещества превратились в порошок, Юстус положил пестик на стол, но тот покатился в упал на гильзу с взрывчаткой. Сильный грохот сотряс весь дом… Юстус открыл глаза и понял, что лежит у противоположной стены, засыпанный обвалившимся кирпичом и штукатуркой. Вместо крыши над головой зияло темное небо, усыпанное звездами. Дрожащий от испуга хозяин не решался подняться на чердак: за первым мог последовать и второй взрыв.

– Господи, Юстус! Ты, право, сошел с ума! Хорошо еще, что мы живы, – причитала в слезах госпожа Пирш.

– Я проучу этого негодяя! Пусть забирает свои пожитки и убирается вон!

– Брось, Петер. Он же еще дитя. Ему всего лишь пятнадцать лет..

К счастью, Юстус остался цел и невредим: ударная волна снесла крышу и только. Юстус был глубоко опечален происшедшим, однако Пирш не простил его, и юноше пришлось вернуться в Дармштадт.

Отец, узнав о случившемся, встретил его неодобрительно, но в душе был рад, что его любимый Юстус опять рядом. Он уважал сына за его великолепные познания в химии и часто прибегал к его советам. Аптека Георга Либиха с приездом Юстуса стала приносить и больший доход. Однако денег на содержание большой семьи все же по-прежнему не хватало.

– Ну, как будем жить дальше? – спросил его однажды отец.

– Я уже много раз говорил тебе: хочу изучать химию.

– Это невозможно, Юстус. Скажи, где ты будешь учиться? В Германии такой возможности не предвидится. Химии обучаются в Стокгольме, Париже, Лондоне. Чтобы поехать туда, нужны деньги, а ты ведь прекрасно знаешь, что у нас их нет.

Озабоченный будущим сына, аптекарь Георг Либих послал, однако, Юстуса в Боннский университет, где в то время преподавал профессор Шеллинг[409]409
  Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг (1775–1854) – немецкий философ-идеалист. В отличие от других представителей немецкого идеализма был хорошо знаком с новейшими достижениями естествознания, создал натурфилософскую систему. О Шеллинге см.: Лазарев В. В. Шеллинг. – М.: Мысль, 1976; Философский энциклопедический словарь. – М.: Сов. энцикл., 1983, с. 779–780.


[Закрыть], считавший, что основой всех учебных занятий должна стать философия. Лекции по химии читал в университете профессор Карл Кастнер[410]410
  Карл Вильгельм Готтлобон Кастнер (1783–1857) – один из лучших немецких профессоров химии. Профессор в Гейдельберге, Галле, Бонне и Эрлангене, автор ряда справочников, натурфилософ. О Кастнере см.: Мусабеков Ю. С. Юстус Либих, ук. соч., с. 12–13.


[Закрыть], пребывавший под сильным влиянием Шеллинга.

Несмотря на философский уклон преподавания, систематические занятия благотворно влияли на становление будущего ученого, а пока что студента Юстуса Либиха. В начале второго семестра профессор Кастнер переехал в Эрланген и Либих последовал за ним. Кастнер, однако, не проявлял интереса к экспериментальной работе. А для Либлха это составляло смысл всей научной деятельности. Расхождение во взглядах ученика и учителя помешало их дальнейшему сотрудничеству.

Способности Либиха были замечены другими профессорами, которые посоветовали Кастнеру разрешить работать молодому человеку в его лаборатории. Юстусу предоставлялась теперь возможность приступить к настоящей исследовательской работе, и он продолжил опыты по установлению состава гремучей кислоты.

Либих с увлечением, серьезно и углубленно трудился в лаборатории. Однако нрав у него был веселый, и он всегда был душой любой студенческой компании.

В то время студенты объединялись в группы – так называемые корпорации. У каждой корпорации была специальная форма и свое руководство. Члены отдельных корпораций враждовали между собой, и, если им приходилось сидеть за одним столом в аудитории, они делали вид, что не замечают друг друга.

Юстус нередко сидел с Христианом Фридрихом Шёнбейном[411]411
  Христиан Фридрих Шёнбейн (1799–1868) – немецкий химик и педагог – в 1839 г. открыл озон и совместно с другими учеными в 1845 г. получил пироксилин, а в 1846 г. – коллодий. О Шёнбейне см.: Биографический словарь деятелей естествознания и техники, ук. соч., с. 376; Волков В. А. и др., ук. соч., с. 570.


[Закрыть], но они никогда не беседовали между собой, потому что зеленая куртка Либиха и черное пальто Шёнбейна недвусмысленно говорили о том, что они принадлежат к двум враждующим корпорациям. Но оба они любили химию. И если Шёнбейн жил скромно и незаметно, то Либих слыл зачинщиком самых веселых студенческих сборищ. Он сдружился в то время с Шатеном – поэту пришелся по нраву неуемный характер будущего ученого. А Либих в свою очередь наслаждался, читая любовные сонеты Платена.

Однажды, это было весной 1822 года, Платен вошел в комнату Либиха и взволнованно сказал:

– Ты должен немедленно покинуть Эрланген!

– А в чем дело?

– Издан указ об аресте студентов – членов тайных студенческих обществ.

Либих уехал в Дармштадт. После обыска на его квартире в Эрлангене и судебного процесса, возбужденного университетскими властями, о возвращении в Эрланген нечего было и думать. «Надо немедленно что-то предпринять – думал Юстус, – куда-то уезжать, но куда? Быть может, отправиться в Стокгольм или в Париж?».

На помощь отца рассчитывать не приходилось. Георг Либих с трудом мог прокормить своих восьмерых детей, поэтому Юстус обратился с просьбой к великому герцогу назначить ему скромную стипендию и разрешить заниматься в Париже. Секретарь герцога знал Либиха еще по дворцовой библиотеке и помог ему получить благосклонный ответ. Письменная рекомендация профессора Кастнера оказалась также весьма полезной. Осенью 1822 года Юстус выехал, наконец, в Париж.

В то время в Париже работали Гей-Люссак, Тенар, Дюлонг, Шеврель. И Либих впервые окунулся в настоящую химию. Лекции, которые он слушал, не были простым набором знаний, связанных интуитивными предположениями. Это была стройная система передачи знаний, обращенная в будущее. Кроме посещения лекций, в Париже у Либиха появились большие возможности и для экспериментаторской деятельности.

Он продолжал изучение свойств гремучей кислоты, но уже под руководством Гей-Люссака. Эта кислота, отличающаяся от цианистоводородной только тем, что содержит кислород, была чрезвычайно взрывоопасна. Особенно сильно взрывались ее ртутная и серебряная соли. Он познал это на собственном горьком опыте. Несмотря на большую опасность работы с этими солями, Либиху удалось проанализировать их и установить точный состав, а также изучить свойства и возможности получения этих веществ[412]412
  Кроме солей гремучей кислоты с гидроксидами щелочных металлов, серебра и ртути Либих получил взрывчатые фульминаты меди, железа, цинка и другие гремучие соединения. Ему удалось найти вещество, которое предотвращало взрыв гремучих солей, – жженую магнезию. Применение окиси магния позволило изучать состав гремучих соединений в относительно спокойных условиях. Такие вещества теперь называются ингибиторами и стабилизаторами (Мусабеков Ю. С., ук. соч., с. 68).


[Закрыть]. Гей-Люссак был вполне удовлетворен работой молодого немецкого ученого и 28 июля 1823 года доложил результаты исследования в Парижской Академии наук.

В перерыве между заседаниями Александр фон Гумбольдт[413]413
  О знакомстве Либиха с А. Гумбольдтом см.: Мусабеков Ю. С., ук. соч., с. 18–19.


[Закрыть]обратился к Либиху:

– Ваши исследования интересны не только сами по себе. Важно другое. В них чувствуется талант отличного экспериментатора. Вы преуспеете в химии, если будете много работать. Постарайтесь впитать все полезное, что может дать такой непревзойденный ученый, как Гей-Люссак. Где вы проводили свои исследования?

– В лаборатории Сорбонны, там обычно работают все студенты, – ответил Либих.

– Этого не достаточно. Вам надо поработать в личной лаборатории Гей-Люссака. А быть может, в Аркёйе.

– Я могу только мечтать о таком счастье, – сказал Либих. По просьбе Гумбольдта Гей-Люссак принял Либиха в свою лабораторию в качестве ассистента и предоставил ему возможность полностью закончить начатое исследование. Это короткое – в течение одной зимы – сотрудничество позволило установить окончательную формулу гремучей кислоты, а молодому начинающему исследователю Либиху дало богатый опыт и знания.

Весной 1824 года Либих возвратился в Дармштадт и представил правительству рекомендации Гей-Люссака и Александpa Гумбольдта[414]414
  Незадолго до своего возвращения в Дармштадт на заседании Парижской Академии наук 22 марта 1824 г. Либих сделал доклад о законченном исследовании (вместе с Гей-Люссаком) гремучих соединений (Мусабеков Ю. С., ук. соч., с. 22).


[Закрыть]. Положительные отзывы ученых о работе Либиха возымели силу, и гиссенское руководство назначило 21-летнего Либиха экстраординарным профессором химии, не запрашивая мнения Академического совета университета в Гиссене.

^{Ш. Жерар}

Наступил новый период в жизни Юстуса Либиха. Его мечта осуществилась. Он стал химиком. Теперь он должен помочь своими лекциями и другим молодым людям освоить науку. Однако каким образом становятся химиками? Для этого еще не выработаны правила. Идти извилистым, тернистым путем, каким он сам прошел за эти годы? Нет, необходимо создать новую систему – разумную, дающую возможность студентам-химикам приобрести необходимые знания.