Текст книги "Бесконечное лето: Второй шанс (СИ)"

Автор книги: К. Лопухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Ладно, ребята, но вы всё-таки подготовьтесь до обеда. Самим же будет приятно показать свои достижения.

Вот что бы сразу так? Ну и я, соответственно, не стал лезть в бутылку:

– Конечно! Только окунёмся ещё разок и побежали.

Вожатая на том слиняла, а мы побултыхались и пошли делать дела. Два Че сразу в музыкальный кружок, а я в библиотеку. Отпускал я её к этой нинзя с некоторой опаской, но всё же понадеялся, что Виола провела профилактическую работу. Впрочем, опасения оказались напрасными и мы с Алисой встретились в столовой.

А там, когда народец подсобрался, слово взяла розовая от смущения Ульяна:

– Товарищи! После обеда, на центральной площади нашего лагеря, будет произведён запуск ракеты! Приглашаю всех посмотреть!

– Когда успела-то? – уточнила Алиса, когда Ульянка подсела к нам.

– Да вот вчера и сделала, пока вы там то отсыпались, то в обнимашки игрались.

Лена на это грустно вздохнула:

– Да, все что-то сделали, всем есть чем похвастаться. Одна я не у дел.

– Забей, – отмахиваюсь я. – Мы сюда приехали отдыхать, вот и отдыхаем. Ульяне взрывать в радость, Команданте – на музыке играть, мне – рисовать. А тебе читать. Вот мы и занимались тем, что нравится. Так что тут ты как все.

– Ну да, только на выходе, у кого-то гербарий, у кого-то ракета. А у меня ничего.

– Ну и что, – влезает Алиса, – может ты писательницей станешь. Или журналисткой. Так что не парься, подруга. Всё хорошо.

– Спасибо что успокоили, – грустно улыбнулась Лена, но в её глазах поселилась некоторая задумчивость. Похоже, она уже прикидывала планы: чем бы таким увлечься? Значит, ещё один корешок из Гниющего Сада в её душе отсох. Хорошо-то как!

После обеда пионеры толпой высыпали на площадь. Половина площади была отгорожена, где-то на пол пути от толпы пионеров до бронзового Икари стояла конструкция из толстой доски и торчащей из неё тонкой вертикальной спицы, типа, направляющая. Ульяна вышла вперёд перед толпой пионеров и начала обстоятельно объяснять:

– Ну вот, это моя ракета, – она подняла над головой склеенную из бумаги ракету с тремя стабилизаторами. Ракета была сантиметров 20 длинной, где-то 3 в толщину и с коническим головным обтекателем. Вдоль корпуса было написано крупными буквами "СССР". – Эту ракету я назвала Н-2. Наши космонавты должны были лететь на Луну на ракете Н-1[3], но она не полетела. А Н-2 полетит! В ракете я использовала пороховой двигатель. Основной заряд разгоняет ракету, от него загорается замедлитель…

Ульяна самозабвенно объясняла детали конструкции, а я молча удивлялся: та, которую все воспринимали только как мелкую пакость, сделала хотя и вполне стандартную, но полноценную модель ракеты с примитивной автоматикой и системой возвращения. В кружках такие клепают тысячами, но вот именно она сделала это сама, от начала и до конца. В том числе и порох для двигателя.

Пока я размышлял, Ульяна закончила свои объяснения:

– Ну а теперь мы запустим Н-2!

На пару с Шуриком они установили ракету на пусковой установке, Ульяна зажгла фитиль и оба быстро отбежали.

– Пуф! – сказала ракета и ушла с направляющей в голубую высь.

Я начал считать: "Раз! Два! Три! Чет…"

– Бабах! – донеслось с неба и метрах в тридцати над землёй развернулась алая атласная лента.

Не думаю, что тормозная лента сильно замедлила падение Н-2, которая по сути была просто свёрнутым листом чертёжной бумаги. Но одна польза от тормозной ленты явно была: она чётко указала место падения ракеты. Толпа пионеров рванула вперёд, но я был первым и уже через несколько секунд вручал Ульяне её ракету.

– Товарищ главный конструктор! Поздравляю с первым успешным пуском! – торжественно произнёс я. А про себя подумал, что сегодня Ульяна сделала первый шаг к тому самому люку в форме пятиугольника. Что это будет? Люк лунной орбитальной станции? Или, может, дверь в прихожую её марсианского дома? Вот и четвёртая причина удержать в своих руках Перо судьбы.

Тут все стали разбредаться по своим выставочным площадкам. Алиса чмокнула меня в щёчку и убежала в музыкальный салон, а я направился в библиотеку.

В библиотеке уже тусовалась одинокая Славяна. Я набрался наглости и подвалил к ней с вопросом:

– Так значит, ты настоящая яга?

– Пф! Скажешь тоже! Это моя бабка яга, а я только учусь. И вообще-то я учусь на берегиню, моя сила ближе к Живе чем к Маре.

Она посмотрела на меня прищурившись и добавила:

– А ты ведь тоже не прост!

– Так, самоучка, – отмахнулся я.

– Ага. Верю. Буйного усмирил, Два Че по кусочкам собрал, из Ленки гниль вытравил. Так, мимоходом. Знаешь сколько волхвы с такими как Лена бьются? А ты так, пшик и всё вычистил.

– Мне помогли, – признался я.

– Так и волхвы не сами всё делают. Знаешь, в паре с берегиней ты многого добьёшься.

– Ага, Директором завода? Или сразу генсеком? – хмыкнул я, а сам подумал: "Ну вот! Началось!".

– Волхвы ждут перемен. Возрождение древней веры не за горами, возможно и возрождение Империи.

– Ага. И император Сёмка Первый… Сама-то в это веришь?

– С учётом того, что ты один из Девяти… Писарь? Я права?

– Вот-вот, лучше я сбоку. Не люблю официальных должностей.

– Но ты подумай, подумай, – мило улыбнулась мне Славяна. А тут и Виола зашла, разговор сам собой закончился.

Гомунукла заглянула в гербарий Славяны и между ними завязалась высокоинтеллектуальная беседа о действующих веществах, энергетических акцентах и прочих магических соответствиях. Мне, конечно, это было интересно и, несомненно было бы полезно, если бы через пару минут обсуждение не ушло в такие выси, что я полностью потерял его нить. Что поделаешь, я и в самом деле самоучка. Оставшись не у дел, я прошёлся вдоль полок и вдруг, в конце одного из проходов…

…на потёртом письменном столе, покрытом зелёным сукном, лежала толстая и весьма обширного формата Книга в старом кожаном переплёте. Рядом стояла золотая Чернильница и лежало простое гусиное… да нет, не простое и не гусиное, Перо. Очень, очень узнаваемые предметы. Кто видел их хоть раз, никогда ни с чем не спутает.

Время пришло. Если я сейчас пройду мимо, значит я откажусь от этой работы. Сажусь за стол. Но что писать? И я решил немного похулиганить во славу Сияющего Принца. Да и старый я уже, чтобы тискаться с Два Че по тёмным подъездам. Хочу, чтобы всё было легально, цивильно, красиво! Да и была такая ветка в возможной советской истории, вспомните знаменитое: "Долой стыд и невежество!". Вот только как?

Взгляд упал на зеркало, сантиметров 30 высотой, стоящее на столе. Но стоило к нему присмотреться и… я снова оказался среди вращающихся зеркал. Очень быстро понял, что ветка, где стыд действительно долой, слишком далека от моего родного совка. А если тронуть чуть по ближе. Да и начать с малого. Например, пусть будут в СССР нудистские пляжи. Да не как допустимая экзотика, а как массовая норма. И начнём, пожалуй, с хрущёвской "оттепели". Там вообще надо будет крупно поработать, но вот именно сейчас пока просто похулиганю!

Итак, смотрим эту ветку: где кого тронуть, кто успел сказать, кто закашлялся вовремя… надо же, от каких мелочей зависят великие дела!

Кто-то из комсомольских бонз съездил в ГДР обменяться опытом… ну и обменялся. А дома поделился. Впечатлениями. С теми, кто не ездил. А им завидно. А у нас бы так. Попробовали… полуофициально. Например… эй! Это не я про Коктебель выдумал! Они сами догадались!

А дальше обсудим! Например… Кто у нас тут главный еретик? В смысле, в прессе официозной. Не всё же "Технике Молодёжи" про НЛО и снежных людей печатать. Можно разок и про голых тёток на пляжу. И ещё про мораль, научно и объективно. А то что-то советская мораль сильно смахивает на церковно-религиозную. Да-да! Вот так, открытым текстом. ЛЕТ'С СРАЧ БЕГИН! А учитывая особенности советских официозных дискуссий, такое обвинение, даже разок сказанное, сильно подрезало крылья и лапки пуританам. А можно ведь и не разок. И в разной форме.

Эх, жалко времени мало! Так бы и смотрел эти бурные обсуждения на комсомольских конференциях. Петросян с Задорновым нервно курят в сторонке. А так приходится только ключевые точки: где надо нужным людям то камушек под ногу подбросить, то в горле в нужный момент запершить. А кому наоборот, хорошую мысль подсказать. Не опосля, а заранее.

В общем, не буду вдаваться в детали, но к началу 80-х купаться без одежды стало в СССР нормой. Даже в пионерских лагерях. А ещё я увидел как из этой… ну пусть будет идеи, вырастает целый куст интереснейших вариантов. Не стал его оформлять сходу, тут подумать надо, просто закрепил как генеральную линию. На том и вынырнул из транса.

Передо мной лежала открытая Книга, в руках я держал Перо, а на страницах Книги подсыхали начертанные моей рукой Знаки. Я никогда их не видел и не знал об их существовании, но я только что выводил их собственной рукой и прекрасно понимал написанное.

– Ну, отпустила тебя чудо-трава? Или, как там говорит Виола, к тебе и без травы белочка заходит?

Два Че сидела напротив и внимательно смотрела на меня. На всякий случай уточняю:

– И долго я был в отключке?

Два Че смотрит на часы…

– Чёрт! Остановились!

Начинает яростно крутить завод, но я придерживаю её руку:

– Не остановились. Вернее, это не часы остановились.

Алиса трясёт головой:

– Бррр… Бредятина! Впрочем, с тобой и не в такое верить начнёшь. А это та самая книга…

– Судеб, – заканчиваю за неё я.

– Ну и что ты тут понаписал? Чьи судьбы?

На это я хитро улыбаюсь:

– Скоро узнаешь!

– А если серьёзно?

– Абсолютно серьёзно. А ты бы, что хотела?

– А меня кто-то спрашивает?

– Спрашиваю же.

Команданте задумалась.

– Знаешь… а это сложно, вот так сразу. Вроде вертится что-то в голове, а ухватить никак не выходит. Ну… наверное… если по большому… надо у нас что-то изменить…

Она снова задумалась, потом стала говорить очень медленно, подбирая слова и формулировки:

– Знаешь… чтобы было как в 20-е или 30-е. Чтобы снова верили в идею. Чтобы снова как тогда… пионер – на планер, комсомолец на самолёт… Вот! Мы сейчас страна какая-то… старая! Вот! А надо чтобы снова стать молодой! Ну… не знаю как это сказать! – воскликнула она в отчаянье. А я вот всё понял и воскликнул:

– Ты гений, Два Че!

– Да ладно.

– Да честно!

– Ладно, ладно, знаю как ты умеешь зубы заговаривать.

– А я не заговариваю.

– Тогда расскажи, что здесь происходит. На самом деле.

Я задумался. Что рассказать? И как? И снова что-то у меня в башке щёлкнуло и… нет! Не сейчас! Завтра, когда мы останемся тут одни и можно будет спокойно работать. Поэтому:

– Обязательно. Но не сейчас. Очень скоро.

– Когда? Мы же завтра уезжаем. И все пропадём. Исчезнем. Просто растаем, как дым. Один ты тут настоящий.

– Представь себе, здесь всё настоящее. Даже более настоящее, чем настоящее настоящее.

– Опять зубы заговариваешь.

– Вот так скажешь правду, а тебе никто не верит.

– Так не бывает.

– Да щаз. Вот ты утром сказала Лене правду. Она поверила?

– Ладно, ладно! Я тебя выведу на чистую воду!

– А меня не надо выводить. Сам всё расскажу. А ты пока копи вопросы, но не пытайся искать или выдумывать ответы. Это очень важно.

Она посмотрела на меня прищурившись и уточнила, кивнув в сторону Книги:

– Из-за этого?…

– Ты у меня умница.

– Ещё не у тебя.

– Не пугай меня.

– Пойдём, а то люди ждут.

Отсутствовали мы, как выяснилось, очень недолго. Никто и не заметил. И, да, когда Алиса снова посмотрела на часы, они вполне исправно работали и ни на секунду не отстали от часов в библиотеке. А через несколько минут к нам заявилась Мико. С собой она притащила пюпитр и две сумки. В одной обнаружилась флейта, в другой – гитара. Вернее, вторую сумку тащил за ней Электроник. Тут же обнаружились и Лоли с Шуриком.

– А что? – пожала плечами наша нинзя. – Все тусуются здесь, а у нас там чего? Играть пустым стенам?

Алиса тут же отрулила к коллеге по музыке. Они пошушукались немного, потом привлекли к обсуждению Женю, потом ещё что-то обсуждали… В конце концов Алиса махнула рукой, а Мико объявила:

– Ну, начинаем наш концерт! Первым номером Алиса, соло на гитаре!

Алиса села на предоставленный Женей стул, тихо объявила: "Импровизация.", и заиграла.

Играла она, как всегда, волшебно! Я пожалел, что не могу записать её выступление, ведь это импровизация, а значит, мелодия уникальна и даже сама Два Че не сможет повторить её. А ещё мне показалось, что сейчас она играет для меня. Если так, то я искренне надеюсь, что ты простишь меня после того, как я всё тебе объясню.

Закончив играть, Алиса поморщилась и раздражённо встряхнула правой рукой. Тут же, словно из ниоткуда, у неё за спиной нарисовалась Виола. Она помассировала Алисе плечо, нажала на какие-то точки, Два Че вскрикнула, но тут же расслабилась и тихо сказала: "Спасибо!". А Виола со словами: "На сегодня достаточно!", решительно отобрала у неё гитару и почему-то вручила её мне, строго-настрого указав, сегодня больше не выдавать. Тут я не удержался и стал выспрашивать: Что же такого страшного у Алисы с рукой? Ведь кости, вроде как, срослись!

– Да дались тебе эти кости! – отмахнулась гомунукла. – Ты их собрал и даже скрепил на живую нитку, мне оставалось только запустить процесс регенерации. Но там ведь ещё и мягкие ткани есть! А их сначала Шурка покрошил в мелкий салат, когда руку ломал, а потом ты добавил…

Алиса попыталась было влезть, но Виола её опередила:

– Да, да, спас и всё такое, сделал что мог, хоть и недоучка. Но так сделал, что теперь, чем доводить твою лапу до ума, проще срезать всё мясо и нарастить по новой. Но не здесь же!

– Ну, скажете тоже! – возмутился я, но Виола наоборот, воодушевилась:

– Вот! Сам накосячил, сам и правь! Выдам тебе анатомический атлас, с физиологическими пояснениями, собирай тело света и восстанавливай свою подружку! Хоть на какое-то время бу… Стоп! Он уже дорвался до своей книжки? – с опаской спросила она Алису.

– Сегодня там чего-то писал, – сдала меня Два Че.

– Та-а-ак! Значит, завтра провожу вашу смену и эвакуируюсь! Атлас брошу в верхний ящик стола, в медпункте. Всё, мне пора.

На этом гомунукла куда-то пропала.

Алиса посмотрела на меня долгим внимательным взглядом и сказала:

– Ты сегодня после ужина ничего не планируй. У меня на тебя планы.

– Какие у меня могут быть планы без тебя?

– А тебе можно верить?

– Я тебе никогда не врал.

– Только постоянно что-то не договариваешь.

– И каждый раз честно об этом предупреждаю.

– Ладно, посмотрим, – заявила Два Че и вдруг, словно что-то вспомнив: – Кстати! А это что?

Она указывала на набросок, который я сделал, когда застал её на эстраде.

– Не что, а кто. Между прочим ты.

– Я вижу что я. А откуда он у тебя? Ты же его мне подарил!

– А это другой. Я два сделал.

– Я так ушла в себя, что ничего не замечала? – удивилась Алиса.

– Когда ты играешь, ты полностью проваливаешься в музыку, – подтвердил я. – Но играешь ты божественно.

– Ладно тебе, подлизываться! – фыркнула Алиса, но было видно, что мои слова ей приятны. Она с ехидной ухмылкой напомнила, что мой вечер на сегодня занят и слиняла.

Потом мы всей толпой завалились к смущённым кибернетикам, где они гордо продемонстрировали жердь, сохраняющий вертикальное положение, как бы его ни толкали. Народ не впечатлился, а зря! Ребята смоделировали вестибулярный аппарат человека, расположенный в среднем ухе. Ульянка тут же принялась планировать, как бы поставить это на ракету, но Виола её быстренько загнула, объяснив, что эта конструкция в некоторых условиях будет терять ориентацию из-за эффектов, сходных с нашим головокружением. Так что пошленькие гироскопы всё же надёжнее.

Потом мы собрались обратно в библиотеку, но прозвучал горн на ужин. Мико заиграла на флейте какой-то бравурный марш и мы строем отправились в столовую. Появление наше там произвело определённый эффект, даже на Ольгу Дмитриевну. Короче, праздник удался.

Ужинал я в обществе кибернетиков и Ульяны.

– Представляете, что я подслушала! – заявила Мелкая Пакость. – Тут поварихи ругались, говорят что из здешних продуктов готовить невозможно. Типа, таким только грешников в аду травить, а они тут должны из этого для детей готовить!

На это я только усмехнулся:

– Ну если грешников в Аду травят именно так, то я отрекаюсь от благодати и заранее заявляю, что ни в чём не раскаиваюсь.

– Аналогично, – кивнул Электроник, сосредоточенно уплетая куриную ногу, политую каким-то хитрым соусом.

Я же начал с риса. Вообще-то я его не люблю, но вот так приготовленный… Впрочем, кто бы сомневался в искусности демонеток второго круга Дворца.

Перехватить Два Че сразу после ужина не удалось, зато меня поймала Славяна:

– Слушай! Ты не видел мою связку ключей?

– Каких ключей? – удивился я.

– Ну… Я же помощница вожатой, – Славя почему-то смутилась, – вот она и дала мне ключи от всех помещений лагеря.

– Как ты всё успеваешь? – удивился я. Она только пожала плечами:

– Просто не люблю сидеть без дела. Так ты не видел?

– Нет, никаких ключей я не видел. Надеюсь больше ничего не пропало?

– Да в том-то и дело! Кое-что пропало в медпункте.

– Активированный уголь? – предположил я, хотя и догадывался, что там сегодня пропало. Славяна же словно вынырнула из глубоких размышлений:

– Что? А… нет… ну ладно…

– Да ты не нервничай, найдутся! – успокоил я.

– Да… наверное… спасибо… – кивнула Славяна и умотала.

А я подумал немного и пошёл на лодочную станцию. Где мы так уютно сидели в тени, болтая в воде ногами. Мне почему-то казалось, что Два Че будет искать меня именно здесь. И правда, прошло совсем немного времени и Алиса села рядом со мной, как мы сидели вчера.

– Решил спрятаться от меня здесь?

– Подумал, что здесь ты будешь искать меня в первую очередь.

– А если бы… Впрочем, какая разница… Мне и правда показалось, что ты будешь здесь.

Какое-то время мы сидели молча.

– А пойдём ко мне? – вдруг предложила Алиса. И хотя она постаралась сказать это непринуждённо, было видно, что ей пришлось собрать всю свою решимость.

– А пошли! – согласился я.

И мы пошли.

Электрический свет в домике резанул по глазам, прогоняя магию вечера и создавая ощущение искусственности. Пока я оглядывался, отмечая что сегодня домик необычайно пуст и прибран, Алиса успела достать откуда-то… Да-да! Ту самую бутылку водки, которая сегодня благополучно проплыла мимо меня.

– Отметим завершение смены?

Я быстро подошёл к ней и накрыл горлышко ещё закрытой бутылки рукой:

– Не надо портить сегодняшний вечер.

– Боишься сболтнуть лишнее?

– Я обещал рассказать тебе всё.

С этими словами я забрал у неё бутылку и левитировал в тумбочку. Два Че не сопротивлялась. Она положила руки мне на плечи и спросила:

– Слово мага?

– Слово, данное тебе, – ответил я, кладя руки ей на талию.

– Значит, можно спрашивать?

– Спрашивай. Или, хочешь, я расскажу главное, а потом ты спрашивай, что непонятно.

– Тогда… А знаешь, давай не будем портить этот вечер! Ведь завтра я могу просто исчезнуть.

– Ты не исчезнешь. А даже если я сделал что-то не так, я переверну всю вселенную и найду тебя.

– Это буду уже не я.

– Мне не нужны копии.

Вместо ответа Алиса развязала мой пионерский галстук. Я, на какую-то долю секунды, замер. Нам ведь всего-то по 14 лет… Впрочем, это только телу четырнадцать, а душой, сознанием, мы намного старше. За себя я знаю, да и за Алису не сомневаюсь. Не сказать что я вот так рассуждал, просто вихрь образов сомнений и решений пронёсся в моей голове и осел. Остались только я и Алиса. И я надавил волей на выключатель, погружая домик во тьму…

–

Примечания и пояснения

[1] велесовица – азбука, которой написана Велесова книга.

[2] "остаться не перекрёстке" – отсылка к дзеновской притче, что стоя на перекрёстке мы имеем возможность выбрать любую из отходящих от него дорог. Но выбрав любую из дорог, мы отсекаем возможность выбрать остальные и тем ограничиваем свободу. Учителя дзен по этому поводу говорят, что надо остаться на перекрёстке и тем сохранить свободу. Глупые! Они не понимают, что остаться на перекрёстке – это тоже один из вариантов выбора, причём в большинстве случаев – самый плохой.

[3] Н-1 (Носитель-1) – советская ракета-носитель сверхтяжёлого класса, разработка КБ Королёва. Предполагалось использовать её для пилотируемых полётов к Луне, вывода на орбиту тяжёлой орбитальной станции и тяжёлого межпланетного корабля. Из четырёх произведённых запусков все 4 закончились аварийно.

День 7 и дни вневременья

…я открыл глаза. Окна были занавешены, но жиденькие шторы не задерживали солнечный свет и он рассеивался на тонкой ткани, заполняя собой всё внутреннее пространство. Он играл бликами на мебели, рассыпался золотым песком на обоях, пылал медью на волосах Алисы, мило посапывавшей у меня на плече.

Мы лежали на узкой пионерлагерной койке и нам было не не тесно. Такое случается лишь однажды, когда первый раз, в пятнадцать лет. И то, везёт не всем. Лишь тогда, когда зашкаливают не только гормоны, но и чувства. Мне уже давно не пятнадцать, да и раз этот далеко не первый, но Два Че нежно прижимается ко мне и нам не тесно. Наверное, это и есть настоящее чудо. Куда до него всякому пошлому хождению по воде! Вскоре Алиса зашевелилась, открыла глаза. Я улыбнулся ей, Она потянулась ко мне губами и мы продолжили служение Сияющему Принцу, которое прервали накануне, лишь тогда, когда тьма в окнах сменилась первым белёсым светом.

Потом мы лежали прижавшись друг к другу и наслаждались ощущением нежности и покоя. И вдруг мне в голову пришла мысль, которую я тут же озвучил:

– Знаешь, Алиса, а я всё-таки свинья!

– Вообще-то и раньше проступало, но что такого случилось, что вот именно сейчас ты всё понял?

– Я должен был подумать… В общем, если будет маленький, как назовём? Если девочка предлагаю…

– Хи-хи!

– Что? – я был заметно удивлён реакцией.

– Виола всё правильно сказала!

– Что?

Вместо ответа Два Че перегнулась через меня, пошарила на полу и выудила из моих шорт рулончик тех самых изделий #4, которыми я в своё время запасся, но о которых вчера вечером напрочь забыл. И снова:

– Хи-хи! Виола сказала, что все мужики – разгильдяи. Всегда всё предусмотрят, ко всему подготовятся и в самый важный момент всё забудут. И поэтому мы, женщины, должны сами обо всём думать.

– И что придумали? – уточнил я.

Она бросила те самые изделия на пол, вернулась на своё место и с обычным своим ехидством заявила:

– Короче, не парься. Она сделала мне какой-то укольчик и теперь можно год ни о чём не беспокоиться. Даже… э… не будет этого… что у нас раз в месяц…

– Я понял, – успокоил я покрасневшую от смущения Алису. И тут её глаза округлились:

– Ой!

– Что!

– Время! Мы же!…

Она попыталась вскочить, но я поймал её и уложил на место.

– Короче, не парься. Они уже уехали, – озвучил я вывод, который сделал из наблюдения за показаниями хронометра.

– То-есть как уехали?!!! Без нас?!!!

– Естественно. Правда, думаю, вожатая рвала и метала, но это уже её трудности.

– А мы?

– А что мы? По мне, так то, чем мы тут занимались гораздо приятнее, чем махать вслед уезжающему автобусу пионерскими галстуками. Честно, я бы не смог долго выдерживать серьёзную морду лица и начал бы ржать ещё на линейке. Так что Ольге Дмитриевне даже повезло что мы пустили это мероприятие пофигу.

– Какое мероприятие?!!!

– Отход основных сил и торжественное оставление двух героических дежурных на пересменок.

– Каких дежурных?!!!

– Нас, естественно.

Вот тут Два Че посетил глубочайший когнитивный диссонанс. Увы, но причины этого диссонанса были сугубо внешние, потому и конструктивного выхода из него не было. Вот она и попыталась выбить информацию из единственного доступного источника, то-есть из меня. Она села на меня верхом, придавила за плечи к кровати и потребовала:

– А ну-ка! Колдун ты доморщенный, что ты там напридумывал?

Но это была её стратегическая ошибка: Уж больно соблазнительным было наше положение! И очень удобным. Мне достаточно было положить руки ей на бёдра и чуть-чуть подвинуть. И мы снова восславили Сияющего Принца.

Через несколько минут, лёжа на мне, она возмущалась через сбитое дыхание:

– Ты!!… Ты нахал!!…

– Есть немного, – согласился я.

Два Че вырвалась из моих объятий, встала уперев руки в боки посреди домика, и потребовала:

– Ну-ка, быстро! Объясняй! Что всё это значит?!!!

– Я всё уже объяснил, – ответил я не скрывая ехидства, – мы с тобой единственные, кто остаётся в лагере на всё лето. Три основных смены и предварительная, которая только что закончилась. Вот мы и назначены дежурными на все пересменки.

Алиса смерила меня таким взглядом, что сразу захотелось спрятаться с головой под одеяло.

– А почему. Я. Ничего. Об. Этом. Не. Знаю?!!!

– Ну… наверное потому, что я это только вчера выдумал. Пока ждал тебя на лодочной станции.

Два Че задумалась на секунду и, с нехорошим таким прищуром спросила:

– Значит ты можешь вот так, запросто, выдумать всё что угодно для всего мира?

– Учитывая, что весь мир состоит из одного только Совёнка, пока могу. И ты можешь, но, пожалуйста, прежде чем что-то тут переделывать, советуйся со мной. Это очень важно!

– Бр-р-р-р! Бредятина! Ты же говорил, что Совёнок находится на Земле?

– А ещё добавил, что вся Земля из одного этого Совёнка и состоит.

– Так! – она села на кровать. – Ничего не понимаю!

Тут я понял, что вот так препираться мы можем долго и пора брать процесс в свои руки:

– Тогда программа будет такая: сейчас мы идем в домик вожатой, там берём ключи. Заодно я собираю свои шмотки. Оттуда идём в столовую, там варим себе картошку с тушёнкой…

– А почему именно картошку с тушёнкой?

– А почему бы и нет?

– А если там нет картошки? Или тушёнки?

– Всё зависит от твоей веры. Ибо сказано в святом писании: "По вере своей и огребать будешь, по полной программе. И буде в тебе веры хоть с горчичное зерно, и скажешь ты горе: иди нафиг, она встанет и пойдёт.". Так что уверуй и всё получится.

– И во что я должна уверовать?

– В картошку с тушёнкой!

Два Че уставилась перед собой совершенно пустым взглядом. Неужели достигла сатори? Похоже, я только что соорудил новый дзеновский коан. А зря, ибо речь сейчас совсем не о том. Алиса, тем временем, отошла от культурного шока и задумчиво так произнесла:

– Либо ты сейчас надо мной изощрённо издеваешься, либо пытаешься вдолбить мне какие-то истины, которые мне совсем недоступны.

Обидно, потому как ни то и ни другое. О чём я ей и сообщил. И попытался объяснить:

– Всё что я говорю, надо понимать буквально.

– То-есть если я сейчас очень чётко представлю себе кастрюлю, в которой нам оставили картошку с тушёнкой…

– Нет! Не представить, хотя и это не помешает. Ты должна поверить, что эта кастрюля там есть. Поверить как… ну не знаю как! Главное без сомнений, как будто ты точно знаешь, что она там есть.

– Ну… попробую… А ты сам?

– Домашнее хозяйство всегда было женской сферой деятельности! – с пафосом заявил я.

– А! Ну тогда давай одеваться и пошли.

И мы принялись одеваться. Но стоило мне отвернуться, как я тут же подучил веником по шее. Не сильно, но чувствительно.

– А ещё в женские обязанности входит иногда поколачивать мужа. Чтоб не зазнавался.

– Уже мужа? – спросил я с ехидством, потирая при этом шею. – То-есть ты согласна?

– С чем? – Алиса на секунду опешила.

– Ну как же!… – и я напомнил ей разговор в столовой, когда мы троллили Лену, в день когда праздновали возвращение Шурика и жгли пионерский костёр.

Надо сказать, что такого поворота Два Че не ожидала и потому задумалась. Я же решил окончательно расставить все точки над ё:

– Согласна, согласна! А на самом деле ты согласилась ещё раньше, когда правила мне мозги возле умывальников.

Алиса опустила глаза и очень тихо ответила:

– Тогда всё было просто. Только я и ты. Ты боялся себя, боялся мне навредить. И, почему-то, я была тебе очень нужна. Настолько, что ты готов был из-за этого повеситься.

– Почему была? – спросил я. – И я тебе тоже нужен. Иначе ты бы не бросилась меня вытаскивать. И ты ведь серьёзно тогда говорила. Я это видел! Что изменилось? У меня рога выросли? Или щупальца из ушей?

– Да при чем здесь это? Ты могущественный маг. О таких в сказках рассказывают…

– Я?!!

– А что, нет? А ещё, большая шишка, член какой-то крутой ложи, и не последний там человек. Вон, просто сидя на бережку можешь выдумывать будущее целого мира. А я кто?

– А ты, Алиса, Два Че, та, ради кого я вообще взялся за эту работу, – также тихо ответил я.

Дальше мы стояли и молчали.

– Отбрось всё это, – сказал я в конце концов. – Есть только ты и я. Я нужен тебе, уж не знаю зачем. А ты нужна мне. Просто потому что ты. Что ещё надо?

– Ничего, – тихо выдохнула Алиса, прижимаясь ко мне.

Но уже через секунду её деятельная натура снова пробудилась:

– Так, ладно, быстро одеваемся и пошли! А то ведь и правда, кушать хочется!

И мы пошли. Сначала зашли в домик Ольги Дмитриевны, где на столике у окна лежала связка ключей и записка. Ключи взял я, а записку выхватила Алиса и принялась читать вслух:

– Семён, ты свинья!… Ну это ты и сам знаешь… Хотя… Может и правда стоит присмотреться к тебе внимательнее? А то мало ли что? Ладно, что там дальше?… Мало того, что нагло игнорировал сегодня линейку и инструктаж дежурных, так ещё и Двачевскую совратил… Хм… это ещё кто кого… Так что изволь сам прочитать инструкцию, она в библиотеке в столе библиотекаря. И только попробуйте не показать образцовую пионерскую семью! Я…

– Клац!

Это я зубками лязгнул. Алиса подняла на меня взгляд, полный ехидства и скрытого торжества:

– Что? "Хьюстон, у нас проблемы!"?

– Да… нет… наверное… – ответил я, почёсывая затылок.

– Ага, вижу! – ответила Два Че хихикая. – Наколдовал что-то такое, что теперь не знаешь, что с этим делать. Что, не так?

– Это не я! Это оно само!

– Кто?

– Мироздание. Я только задал… ну… направление, что-ли, граничные условия. А оно…

– Выдало тебе что-то такое, что ты теперь и не знаешь, что с этим делать.

– Да нет…

– Наверное?

– Да безо всяких! Даже хорошо получилось. Лучше чем я думал. Честно!

– Честно? – Алиса была искренне удивлена.

– Абсолютно! – ответил я весело, сгребая её в охапку. – Помнишь, ты сказала что веришь в меня? Сейчас мне необходимо, чтобы ты поверила мне.

– Необходимо? – спросила она с подозрением, но не попыталась отстраниться.

– Потому что иначе…

Я не договорил, потому что Алиса прижала мне палец к губам:

– Я попробую. Но если ты хоть раз обманешь меня или устроишь какой подвох…

– Разве что в шутку, – выговорил я себе условие.

– Но решать насколько это серьёзно буду я!

Я бы развёл руками, но для этого пришлось бы выпустить Алису. Поэтому я только молча наклонил голову в знак согласия.

Мы ещё постояли так немного и я начал собирать свои шмотки. Правда почти сразу Алиса взвизгнула:

– Ну-ка! Быстро! Прекратил этот акт вандализма!