Текст книги "Книга Жанны"

Автор книги: К. Миллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Быть может, Карну стало безразлично, смогу ли я дать ему наследника? И все из-за долгого ожидания по моей вине? Нет, не может быть. Дом Халарека значит для него слишком много. Винит ли он все еще меня в смерти Джемми? Все еще ненавидит меня? Все еще любит? Круг за кругом – и нет выхода из этой карусели вопросов и сомнений, начало и конец которой в депрессии и отчаянии.

На случай, если что-то помешало моему письму дойти по адресу, я заставила себя попробовать вновь. И опять, и опять. В ответ – ни слова. Захваченная этим водоворотом вопросов, сомнений и отчаяния, я еще больше ограничила свое общение с другими женщинами. Я не снимала капюшона даже во время еды. Я часами бродила по крепостным стенам, вглядываясь в иссушенные равнины, отделявшие меня от дома. Над этими равнинами пронеслось лето и, заглянув в маленький садик обители, отправилось дальше к северу. Солдаты Харлана в зеленой форме установили «защитную» зону вокруг крепостных стен. Я гадала, то ли у них было на это разрешение Совета, то ли Ричарда больше не интересовало мнение этого органа.

Порой я слышала, как в трапезной обсуждался ход войны. Владения Друмы были полностью в руках Ричарда (в действительности, в руках Одоннела, но это, в конце концов, одно и то же). Дом Харлана теснил Дом Халарека километр за километром, гектар за гектаром. В многочисленных наступлениях и контрнаступлениях Онтар неоднократно попадал в осаду. Но я знала, что все это никак не могло повлиять на почту. Вся почта переправлялась Гильдией, а Гильдию не беспокоил никто.

Я все больше убеждалась в том, что Карн просто не хочет общаться со мной, и эта уверенность породила во мне глубокую горечь. Я ведь так была уверена, что он любит меня, и что наша любовь может справиться с любыми бедами. Я была одинока, покинута. Единственным свидетельством того, что я была любима, остался мой ребенок.

Когда листья нашего садика начали желтеть, я, тщательно подбирая слова, составила послание Первому Коммерсанту Тремо. Потом по-фрувански, медленно и внятно для чужеземца, прочла его перед рекордером.

– Я не могу связаться со своим лордом. Не знаю, действительно ли таково его желание. Следует ли мне обратиться за помощью извне? Несомненно, ваши связи и связи моего отца могли бы спасти его. Если вы сочтете это стоящей идеей, не поможете ли вы мне.

Я щелкнула выключателем и задумалась. Мне необходимо было знать.

– Я хочу знать правду, Сэм, какова бы она ни была. Если Карн должен погибнуть, или погибнуть только для меня… – Я не могла продолжать в том же духе. Добавив в конце: – Передайте ему, что я люблю его, – я перемотала запись, запечатала пакет, надписала адрес и бросила в почтовый контейнер.

Неделю спустя одна из младших дьяконесс постучала в мою дверь и просунула голову в дверь.

– Простите, что беспокою вас, но аббатиса Альба хочет с вами поговорить.

Альба встретила меня у двери своего кабинета.

– Здесь был человек Гильдии и хотел повидать вас. – Должно быть, она заметила, какой радостью для меня оказалась эта новость – это значило, что наконец-то мой крик достиг чьих-то ушей. Аббатиса нахмурилась и строго продолжала: – Я, конечно же, не могла ему позволить говорить с вами и отослала его.

Я в ярости повернулась, чтобы уйти, но аббатиса остановила меня, положив руку мне на плечо.

– Он сказал, что дело неотложное и касается моего племянника, поэтому я разрешила ему оставить вот это, – она вложила мне в руку кассету с лентой. – Я надеюсь, что это добрые вести.

Мягкость последних слов аббатисы удивила меня, да, кажется, и ее тоже. Она резко повернулась и исчезла в своем кабинете, плотно притворив дверь за собой.

Лента содержала очень мало новостей. Сэму не позволили проникнуть в Онтар, откуда не доходили даже слухи.

«Ларга, я сделал все, что мог. Я переслал ваше письмо в поместье с Вейсманом. Его блокировали в городе во время последней осады, и ему пришлось укрыться в помещении Гильдии. Он поклялся любовью к своему лорду, что проберется в Онтар. Когда Харлана на несколько часов отбросили, он направился туда».

Пришел рождественский пост с дождями и морозом. С каждым днем усиливалось во мне чувство горечи, а мысли становились все более и более злыми. Меня снова предали. Он использовал меня. Мужчины, которых я встречала в своей жизни, говорили себе, – пусть она думает, что я люблю ее, – и принимались убеждать меня в этом. И я верила им. Ланс теперь богат, как он и мечтал об этом всегда. У Карна будет сын, которого он хотел. Теперь меня уже дважды одурачили. Хуже, чем дважды, потому что Карн никогда не притворялся, что верит в любовь между мужчиной и женщиной. А если вспомнить; то он несколько раз говорил о такой любви, как о чем-то скверном. Каждый раз цепочка горьких мыслей кончалась одним и тем же – почему же я не могу перестать его любить? Я разлюбила Ланса – почему я продолжаю себя мучить?

Мои дни сменяли друг друга так же однообразно, как дождевые капли на стекле. Я не покидала своей комнаты, кроме как для трапезы или для долгих одиноких прогулок по крепостной стене. Погода мне была безразлична, эти прогулки приносили облегчение. Женщины из Семей начинали скучать и искали новых собеседников, но я не хотела их видеть. Они напоминали мне о жизни, которую я должна была забыть. Но с каждым днем росла во мне частичка, оставшаяся от той жизни, и вместе с ней все глубже становился конфликт между жившей в моем сердце неколебимой верой в то, что Карн любит меня, и уязвленной гордостью, не устававшей мне повторять, что я предана и покинута. Каждый день из разговоров в трапезной я узнавала о постоянном ослаблении позиций Халарека и о невероятном ожесточении нового крестьянского восстания. Война разрушала все Дома.

Прошло Рождество, лишенное праздничного веселья, разве что на службе в Сочельник зажгли побольше свечей. Даже на святой день мой лорд не прислал ни слова. Через два дня после Рождества я сидела у своего окна и слушала, как завывает снаружи ледяной ветер. Кто-то постучал в дверь. Я не отозвалась, решив, что кто бы там ни был, пусть уходит. Стук повторился. Потом дверь еле слышно отворилась. Я раздраженно повернулась, но резкие слова не успели слететь с языка. Бледная и тяжело опирающаяся на Донну, в дверном проеме стояла Кит.

– Мир, Жанна, – ее голос был тоненькой ниточкой звуков.

– У меня нет мира, – я отвернулась к окну. Неужели после месяцев молчания Кит надеялась на восторженный прием?

– Миледи…

– Тихо, Донна! Помоги мне сесть.

По шороху я догадалась, что они прошли по комнате, и Кит опустилась в кресло у стола. Было слышно, как она тяжело дышит, потом прозвучал ее хриплый голос:

– Я пришла к вам, Жанна, со словом от вашего лорда.

Мои пальцы вцепились в подоконник. Слова душили меня.

– Он слишком долго собирался. Мне больше не интересно, что он хочет сказать.

– Слишком долго? – голос Кит дрогнул от возмущения. – Вы несправедливы. Разве две недели это долго?

– Две недели? – я не смогла совладать с собой и слишком поздно сообразила, что короткий и злой смешок, сорвавшийся с моих губ, прозвучал как грубость. Я повернулась к Кит. – Леди Катрин, я провела здесь в одиночестве четыре долгих месяца, не получив ни единого письма ни от моего лорда, ни от вас, ни от людей, которым, как мне казалось, я не чужая. Спустя столько времени и после стольких мучений мне уже все безразлично.

Кит посмотрела на меня долгим и внимательным взглядом.

– Может быть, вам безразлично, что привело Карна к гибели?

Время остановилось. Кровь отхлынула от головы, и в глазах у меня потемнело. Мне пришлось ухватиться за подоконник.

– Он мертв? Как? – прохрипела я.

Кит покачала головой.

– Нет. Пока. Тетушка Альба сказала, что вы замкнулись в себе. К сожалению, слишком поздно, Жанна, когда вы уже успели все разрушить.

– Разрушить? – я почувствовала внезапную слабость.

Кит тяжело поднялась и медленно пошла к двери.

– Пойдемте, я вам покажу. Вы, кажется, единственная на Старкере-4, кто еще не знает.

19

Кит привела меня в комнату Совета. Вся палата Совета была на месте. Члены Совета сидели тихо и ждали с необычным для них нетерпением. Карн тоже сидел за столом, но солдаты, все в разной форме, стояли вокруг него, как будто он был преступник. Председатель призвал собрание к порядку.

– Лорд Ричард, вы собрали нас по срочному делу. Разъясните нам обстоятельства.

– Лорды и вы, Свободные люди. Много месяцев то, что сейчас могу доказать, было лишь моим подозрением. Я собрал вас, чтобы обвинить публично лорда Карна, Лхарра Дома Халареков, в преступлении против Старкера-4.

Все находившиеся в комнате вздрогнули, хотя каждый знал, зачем он приглашен. Лорд Ричард, дождавшись, когда сказанное дойдет до слушателей и произведет наибольший эффект, продолжал:

– Мои наблюдения охватывают период его юности, а также правления и после…

Рид перебил его.

– Милорд, мы, собравшиеся здесь, Свободные люди и члены ѕ домов, но не слуги. Не старайтесь играть словами. Карн Халатик был и остается Лхарром. Информация о смерти лорда Карна – очевидная ошибка. В то же время именно ваши солдаты схватили его, стараясь убить его и Ларгу. Это ваши солдаты принесли известие о его смерти. Вы тоже можете быть обвинены, так что называйте Лхарра его титулом и обратитесь к фактам.

– В данный момент титулы не важны, – угрюмо возразил Ричард. – Каждый человек должен отвечать за свои поступки, и, как вы знаете, по древнему закону он отвечает и за поступки своей жены. Итак, я обвиняю Карна Халарека в нарушении этого закона.

Он снова остановился, дожидаясь произведенного эффекта. Многие дьяконессы повернулись ко мне, затем так же отвернулись обратно. Лорд Ричард положил руку на стопку бумаг и пленок на столе Харлана. Его глаза продолжали следить за Девятью.

– Вы также знаете, Лхарр привел в свой Дом женщину из старого Ампира. Он дал ей много свободы. Она оказалась недостойна доверия, как и любая женщина. – Он прямо посмотрел на Карна. – Лорд Карн, когда вы в последний раз слышали о Ларге?

– Я не думаю, что это кого-нибудь касается.

Лорд Ричард дал другим время понять, что он имеет в виду, затем продолжал:

– Я знаю точно, милорд, что вы не слышали о ней ничего с того момента, как она покинула вас.

– Прошло сто шестьдесят пять дней, милорд. И она не покинула меня. Я отослал ее.

– Тогда вы бы знали.

– Прекратите свои споры, Ричард, и вернитесь к существу вопроса.

– Вы знаете, что ваша жена объединилась с любовником в действиях против Старкера-4.

Карн вскочил на ноги:

– Это ложь!

– Вы узнали бы ее голос, милорд?

Я ненавидела тихий доверительный голос Ричарда так, как не ненавидела никого до этого. Он был достаточно умен, чтобы не называть ничьих имен. Его непрозвучавшее сообщение о том, почему Карн выбрал меня, показывало, что он не собирается настраивать никого против: себя, выдавая свою ненависть к Халарекам.

– Если мне разрешат включить запись?.. – Лорд Ричард посмотрел на Председателя Рида. Тот кивнул. Ричард указал рукой на одного из своих родственников. – Один из моих помощников, действуя по моему приказу, обследовал комнаты Торговца Сэма Тремо.

Волна возмущения прошла по Совету. Лорд осмелился проникнуть в залы Гильдии.

Лорд Ричард проигнорировал это.

– Среди всего найденного там есть одна очень интересная запись, которую вы сейчас услышите.

Я окаменела, как будто обвиняли меня.

– Сэм, любовь моя, пошли за помощью из другого мира. Карн должен умереть.

Недоверие, затем ужасная боль исказила лицо Карна. Во мне все перевернулось. Его обвиняли опять после того, как он нарушил все принятые им правила и позволил себе любить меня.

– Я не знаю, что вам говорили, мой лорд, – продолжал обвинитель, – но вы были ранены убийцей примерно месяц назад, не так ли?

Палата Совета замерла в мертвой тишине, затем взорвалась. Председатель Рид долго призывал к порядку, прежде чем смог его установить.

– Я знаю, здесь не было ни слова правды, – прошептала Донна мне на ухо.

– Это голос Ларги, лорд Карн? – Риду, казалось, не доставлял удовольствие этот вопрос.

Прозвучал низкий и хриплый голос Карна:

– Да!

– Громче, милорд, – прошипел магистр Гормсби.

– Вы принимаете это, как доказательство, лорд Карн? – мягко спросил Рид.

Карн стукнул кулаком по столу.

– Нет! Клянусь всеми богами, нет! – Его голос звучал пугающе громко.

– Это непохоже на нее, она не могла сделать это! И фруван тоже не мог. – Он тряхнул головой и прошептал: – Они не сделали бы этого.

– Могу я привести доказательства, господин председатель? – Тот кивнул, и обвинитель привел очевидцев моих визитов к Сэму, свидетелей постоянного участия Томми. Это были слуги, которые видели, как я направлялась в Онтар с Томми, солдаты Халарека и сам Томми, которому напомнили, что он видел Тремо, фамильярно державшего меня за руку и разговаривавшего со мной на языке, который никто не мог понять. Затем выступил вперед слуга Харлана и сообщил, что видел Тремо, входившего в дом, где я жила.

Затем Харлан повернулся к Совету:

– Я велел вчера арестовать Тремо. К сожалению, он упорно сопротивлялся, получил серьезные повреждения и не может находиться с нами сейчас, но солдаты, арестовавшие его, все могут подтвердить.

Кроме того, Ричард привел доказательства, полученные им от «друга Старкера-4» – ромские записи, письмо, которое Вейсман посылал моей семье, и письмо моей матери. Затем для освидетельствования появились леди Агнес, Жаклин и Тамара. Они утверждали, что видели меня в комнате Лхарра, где я писала письмо в день, когда мы вернулись из Цинна.

Карн стоял и смотрел на Председателя в упор:

– В ту ночь она посылала письмо мне. – Его голос был ясен, но слегка дрожал.

– До вас дойдет очередь, – угрюмо сказал герцог. – Следующий свидетель.

Вейсман заметно волновался.

– Расскажите Совету, Вейсман, что вы делали в ночь, когда Лхарр и Ларга вернулись из путешествия по горам.

Вейсман облизал губы.

– Я направился в Гильдию, милорд.

– Зачем?

– Ларга дала мне письмо. Она сказала, это очень важно. Мне пришлось сразу идти.

– Для кого предназначалось письмо?

– Я… я не знаю, милорд.

Ричард с сомнением поцокал языком.

– Так ли это, сэр? Ваше любопытство общеизвестно. Не говорите нам, что даже не взглянули на адрес.

Вейсман уставился на Карна, герцога, Председателя Рида и снова на Карна. Он разжал губы.

– Оно было адресовано Питеру Верлиту, милорд.

– Лгун, невероятный лгун! – Я погрозила кулаком маленькому человечку.

Дьяконесса сердито поглядела на меня.

– Расскажите нам, кто такой Питер Верлит, Вейсман.

Вейсман разжал губы.

– Ее брат, милорд. Однажды он предлагал ей забрать ее домой. Я знаю, потому что носил ей сообщение.

Удивляюсь, как он мог узнать это. До этого он казался неспособным даже выучить другие языки. И если ему пришлось переводить это, почему он не упомянул о моем отказе?

Ричард повернулся к скамьям, где сидели люди из Девяти:

– Ее брат – капитан звездного корабля, господа. Один такой корабль может привезти армию больше любой из имеющихся у нас. Предложение увезти ее домой должно было значить что-нибудь еще, раз она осталась здесь. Это все, Вейсман?

Итак, Вейсман не сообщил Лорду Ричарду об отказе. Или он не слышал его. Либо лорд Ричард предпочел скрыть это.

Глаза Карна горели желтым пламенем на его бледном лице. Он поджал нижнюю губу и провел дрожащей рукой по волосам. Этот знакомый жест прогнал прочь все приступы гордости, с которыми я боролась. Его предали. И произошло это по моей вине.

Вейсман двинулся к выходу, но остановился около Карна.

– Милорд?

Карн вопросительно поглядел на него.

– Милорд; я не хотел говорить. Правда. Я бы никогда не обманул ваше доверие, но он, – он показал дрожащим пальцем на герцога, – он угрожал расправиться с моей сестрой и ее ребенком, если я буду молчать. Пожалуйста, милорд…

Карн кивнул, и Вейсман поспешил удалиться из комнаты.

Лорд Ричард представил огромное количество доказательств, которые составили полное обвинение. Карн сидел с каменным лицом и наблюдал, как рушатся его мечты и репутация. После того, как выступление герцога было закончено, Председатель Рид объявил перерыв, который только продлил мои мучения.

Как умело составлено обвинение. Поверит ли мне теперь кто-нибудь? А Карн? Как может он верить мне? После всего этого?

Председатель Рид прошел через секцию Свободных людей к столу и призвал собрание к порядку.

Карн встал:

– Я настаиваю, чтобы запись была проверена независимым экспертом.

Рид кивнул:

– Принято. Не так ли, герцог?

Ричард повернулся к Председателю:

– Конечно, ваша честь. Но они ничего не найдут там.

– Спасибо, милорд. – Карн обратился к остальным членам палаты: – Могу я полагать, что запись является самым сильным доказательством в ваших глазах, лорды и Свободные люди?

Все закивали головами, и ропот прокатился по залу.

– Тогда будем считать, что пока пленка не проверена, остальные доказательства вины вполне объяснимы и не имеют значимости.

– Вы просите очень о многом, – запротестовал лорд одного из малых Домов.

Карн поднял руку. Протестующие затихли.

– Но все эти показания моя жена могла бы опровергнуть, будь она здесь. – Он остановился, глядя на поверхность своего стола. Когда он поднял голову, черты его лица обострились.

– Если вы не хотите сделать это, по крайней мере, поделите, что идет из уст самой Ларги, а что исходит от герцога и его шпионов. Вы знаете, лорд Ричард считает, что у него есть причины ненавидеть меня и желать моей гибели.

– Мы знаем о вашей кровной вражде, – голос Председателя был сух.

– Давайте проголосуем, – крикнул кто-то с задней скамьи.

– Да.

– Да.

– Да.

– Джентльмены, джентльмены, – Рид призвал к порядку, и взоры всего зала обратились к нему. – Кто за то, чтобы поделить обвинение, пожалуйста, встаньте.

Старая Партия дала только один голос за разделение. Голоса остальных поделились поровну. Напряжение в палате Совета нарастало. Я затаила дыхание и наблюдала за Председателем. Если он проголосует со Старой Партией, все, над чем Карн так долго работал, будет разрушено, а сам Карн погибнет.

Председатель посмотрел прямо Карну в глаза.

– Я голосую за Халарека.

Карн пошатнулся и ухватился за край стола, чтобы сохранить равновесие. Первый раз подобие какой-то краски появилось на его лице. Он поднял голову. Надежда светилась в его золотых глазах. Он смотрел прямо на меня. Я думала, мое сердце остановится. Я вцепилась в Кит.

– Я обещала ему, что ты увидишь это, как бы ни было сложно привести тебя сюда, – пробормотала Кит.

Карн повернулся к палате.

– Я вам очень благодарен, господин Председатель. – Он пронзил герцога взглядом. – Ричард уже пытался обвинить мою жену в неверности. Мне удалось защитить ее. По правилам, я могу предложить Ричарду Харлану доказать свою правоту в бою.

Председатель кивнул, и Карн вытянул руку, указывая прямо на герцога.

– Ричард, герцог Харлана. Я, Карн, Лхарр Халарека, называю тебя трусом и лжецом и предлагаю тебе дуэль.

Наступила тишина.

Ричард побелел. Дом Халареков еще не уничтожен, и он не может отклонить вызов. А в случае дуэли существует шанс, что его убьют. Он загнал в угол Карна Халарека, но он не учел, что то же самое могут сделать и с ним.

Председатель Рид откашлялся.

– Это ваше право, лорд Карн. Если герцог победит, его обвинения будут считаться доказанными.

– Я знаю это, господин Председатель. Многие из вас уже считают их таковыми. Если я не буду драться, я и моя жена так или иначе умрем. Так я, по крайней мере, умру как мужчина.

Вновь воцарилось молчание, затем Рид постучал по столу.

– Заседание Совета завершено. Все свободны за исключением герцога Харлана, Лхарра Халарека и их помощников.

Образ пустеющей палаты с Карном, Ричардом, Гормсби, Томми, Эмилем фон Шуссом и Лхарром Одоннелом, стоящим с Ридом в центре, долго преследовал меня. Я была уверена, что не смогу двинуться с места. Но также я знала, что останься я в зале на секунду дольше остальных, это будет замечено дьяконессами, которые еще оставались в комнате и не делали попыток приглушить свои голоса, обсуждая то, что они видели только что.

– Лхарр такой хороший мужчина. Как жаль, что ему придется умереть.

– Да, он сделал ошибку, женившись на женщине столь легкомысленной.

– Герцог убил уже многих?

– Да, к сожалению. Многие из них были молоды.

– Халарек не юноша.

– Тем не менее я думаю, что у него не много шансов. Я видела герцога в турнире.

– Тогда почему он избегал дуэли до этого?

– Герцог не рискует без необходимости.

Я не могла больше выносить этого.

– Я иду к себе в комнату, – прошептала я Кит. – Приходи, когда сможешь. – Я выбежала из зала и прислонилась к стене. Карн предпочел умереть, сражаясь, а на эту битву будут смотреть ради собственного удовольствия!

Карн, Карн, что я натворила! Почему я была так слепа?

Я добралась до своей комнаты и бросилась на постель, стараясь прийти в себя, но у меня ничего не выходило.

О Боже, если Ричард убьет его, что тогда делать мне? Соберись, ты опять думаешь об этом. Дыши спокойно, отвлекись.

– Ларга, Ларга! – Донна трясла меня. – Мы не могли прийти раньше. Что мы будем делать? – Я посмотрела на Кит.

Кит вздохнула.

– Ты знаешь, что по обычаю ты должна быть там, чтобы следить за боем. Но пройти через охранников Харлана нелегко. Хотя на закате ты можешь сесть во флиттер и улететь, оставив его одного.

– На закате. – Я закрыла лицо руками. До него осталось так мало времени. Кругом так много солдат, но видеть Карна умирающим…

– Кит, что значит аутранс, о котором говорили на заседании?

– Смерть. Для одного или двух – неважно. Кто-то должен умереть.

Я не могла удержаться от вопроса:

– Будет ли это Карн?

Кит посмотрела вдаль.

– Я могу надеяться, молиться, чтобы это был не он, но Ричард очень опытен, а у Карна плохо действует левая сторона тела от нанесенной убийцей раны. Это потребует от него невероятных усилий, и я не знаю, где он возьмет столько сил сейчас. Да и за что ему осталось бороться?

Владения разрушены, семья разобщена, у него едва хватает денег, чтобы прокормить людей даже после того, как он продал большую часть земли. Весь экспорт перешел к Харлану. Карн даже не верит, что ты еще принадлежишь ему. – Кит снова взглянула на меня, и ее глаза наполнились слезами. – Да, я думаю, он умрет.

Все происходило слишком быстро.

– Кит, не упрекай меня. Я не вынесу этого. Я писала ему, я плакала, а Карн не отвечал. Что могла я подумать кроме того, что он меня бросил?

Кит тряхнула головой.

– Я не могу понять, что было не так, но результаты были очень на руку Ричарду. – Она посмотрела на часы. – Я скажу тебе, что будет происходить, когда мы уедем. Мы должны подумать, как мы будем выбираться отсюда.

– Но что говорили об убийце?

– Он исчез, как, и убийца Тана.

Люди Ричарда в нашем доме. И Карн был здесь один. Он готовился не только к тому, что его убьют. Он знал, что сначала последуют обвинения, и все это из-за меня.

– Кит, – теперь я могла говорить только шепотом, – сможет ли он любить меня после всего того, что я сделала ему?

– Пусть он сам ответит тебе, – Кит вручила мне магнитофон с пленкой.

– Он сделал запись в последнюю ночь, в надежде, что ты не сможешь проигнорировать ее, как ты это сделала с другими.

Мои руки так тряслись, что я не сразу могла включить запись. Наконец пленка начала двигаться.

Его голос. После стольких дней без надежды.

– Дорогая Жанна, почему ты не отвечаешь на мои письма? Почему не хочешь вернуться домой? Ты говорила, что любишь меня только из мести? Я…

– голос Карна пропал, наступила пауза. – Если ты так боишься иметь моего ребенка, я назначу наследника из кузенов. Только возвращайся! Ты нужна мне!