Текст книги "Бег за воображаемым кроликом (СИ)"
Автор книги: К Кей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Почему их так много?
– Осень, – Анна беспокойно огляделась. – Давай к лесу.
Под прикрытием деревьев они снова остановились, привстав в стременах и вглядываясь в горизонт.
– Лошадь твоя белая... – Анна повернула Воронько так, чтобы закрыть Тиссу от случайных глаз. Да уж, белая кобыла на фоне темных деревьев была ярким пятном.
Анна с беспокойством следила за караваном, и ее волнение, кажется, передалось Тиссе. Он поймал себя на том, что тоже стоит в стременах и озирается в поисках другой дороги. Ощущение того, что задержка в пути портит все планы, было слишком явным. Интересно, какие такие планы? В довершение всего пошел мелкий дождь, закрывая Гряду белесой пеленой. Анна покачала головой:
– Придется вернуться. Сегодня на Гряде слишком опасно.
– В Торкведок? – до него все-таки далековато.
– Нет, здесь недалеко есть тропа.
Проехав немного назад, они углубились в лес. Если это тропа, – подумал Тисса, – то я, наверное, сын магистра. Анна выискивала в раскисшем болоте только ей известные знаки. Петляя между деревьев и обходя совсем уж сырые участки, они удалялись от Гряды. В какой-то момент Тисса даже засомневался, выберется ли он отсюда без своей спутницы. С лошадью, наверное, не сможет – утопит животину. Да и пешком плутать будет не один день.
Когда вечерние сумерки стали почти осязаемыми, а Тисса перестал и пытаться запомнить дорогу, отмечая для себя лишь общее направление движения, болота вдруг отступили. Лошади с явным облегчением выбрались на твердую землю, и вскоре впереди показалась избушка. Крошечный бревенчатый сруб стоял прямо посреди леса, без всякого двора или хозяйства. Анна спрыгнула с коня и, отодвинув простенький засов, дернула дверь на себя. Тисса встал рядом, не решаясь войти.
– Чей это дом?
– Понятия не имею. Охотничья изба, скорее всего. Дрова есть, – Анна довольно кивнула своим мыслям и, наклонившись в низких дверях, шагнула через порог, – заночуем здесь.
Тисса недолго размышлял над тем, имеют ли они право распоряжаться чужим жильем и чужими дровами: от воды тянуло какой-то особенно холодной сыростью, а внутри Анна уже достала огниво и начала разжигать печь. Что ж, сегодня они будут спать в тепле – тоже неплохо. Дождавшись, пока огонь чуть разгорится, он прикрыл дверь.
– Откуда ты узнала об этом доме?
– Мимо проходила. По лесу полно охотничьих изб.
Вот как. Тисса немного помолчал, пытаясь привести в порядок мысли. Если сыпать вопросами – толку не будет. Вдруг вспомнил:
– А лошадей-то куда девать?
– Распрячь надо бы, да, и пусть пасутся.
– Посреди леса? Их же сожрут.
– Мы на острове, тут волки не ходят.
Волки не ходят, а охотники избы ставят, ну да, ну да. Интересно, – подумал Тисса, поднимаясь. Как ни хорошо было сидеть возле огня, но с делами надо закончить, а то потом выходить к лошади будет вдвойне неприятно. Анна, кивнув, тоже пошла снимать седло со своего коня.
Проснулись рано и собирались быстро. Путь предстоял неблизкий, да еще надо из болот выбраться, да неизвестно, насколько придется задержаться. Главное, чтобы не как вчера.
Вдоль Гряды ехали весь день, то и дело останавливаясь, осматриваясь и пропуская подозрительных путников. А подозрительными тут были все без исключения.
Дождь, начавшийся вчера к вечеру, продолжался, то стихая до мелкой мороси, то вновь усиливаясь. Анна создала защитный полог, укрыв себя и Тиссу от холодной воды, но в белесой пелене приходилось постоянно быть начеку.
Ехали молча, прислушиваясь, стараясь в шорохе дождя уловить хоть какие-то звуки. Изредка вдалеке каркал невидимый глазом ворон – верно, жаловался на осеннюю погоду, так некстати пришедшую в эти края раньше срока. Анна была задумчива – то ли поддерживала полог, то ли еще что колдовала, Тисса так и не разобрал.
Как бы то ни было, хоть и двигались медленно, за этот день они сделали неплохой переход. В сумерках Анна вновь отвернула от Гряды, но на этот раз так далеко в лес забираться не стала. В ближайшем ельнике, надежно скрывающем от случайных взглядов, они натянули меж деревьями тент и устроили подстилку из еловых веток. Анна достала из седельной сумки какой-то артефакт и активировала магический костер, стало теплее. Коней не распрягали, оставив пастись здесь же.
Сидя возле тусклого магического огня и жуя твердый сыр, Тисса чувствовал, как дневное напряжение ослабевает. Надо же, вроде ничего особенного не происходило, а, оказывается, он весь день был на нервах.
– Анна, – он решил, что, наконец, настало время узнать о своей спутнице чуть побольше, чем просто имя да то, что она – не последняя ученица иерарха-некроманта, – скажи, почему ты здесь?
– В каком смысле?
– Ну... Вот ты идешь со мной куда-то, – он махнул рукой вперед, – а почему? Почему я, почему ты? Ты вроде как мне помогаешь, а я знать не знаю, с чего вдруг.
– Так нужно, – Анна вздохнула, глядя в огонь. – Не я, так кто-нибудь еще навяжется тебе в попутчики. Слишком хрупким стало равновесие этого мира, и слишком многие сейчас хотят склонить его в свою пользу.
– Не понимаю, – Тисса пожал плечами, – ну и демон с ним. А зачем я тебе нужен? Кто ты вообще?
– Ведьма, – Анна пропустила первый вопрос мимо ушей. – Ворон. За хорошие дела вороном не называют, верно?
– И для чего тебе камень?
– А мне не нужен камень, – Анна смотрела на него через магический огонь, и по ее лицу было непонятно, серьезно она говорит или выдумывает. Как бы то ни было, Тисса решил не спорить.
– А кому нужен, некроманту?
– Наверное.
– И что он собирается с ним делать?
Анна безразлично пожала плечами:
– Не знаю.
– Тебе не интересно?
– Совершенно. Камень еще достать надо. А дальше посмотрим, некромант или еще кто – говорят, камень сам выбирает людей.
– Это правда?
– Что правда?
– Что камень выбирает?
– Не знаю, но очень похоже.
– А про сына тавернщика – тоже правда?
Анна снова пожала плечами:
– Может правда, может нет...
– Да-да, я помню, Сказочник.
– Спи давай, завтра погода будет лучше.
К утру дождь действительно прекратился, тонкий белесый туман, застеливший все пространство между лесом и Грядой, довольно быстро рассеялся, и двое всадников продолжили свой путь. С каждым часом Тисса все больше поражался тому, какие пространства в Империи назвали Черной грядой. Однообразные, оплавленные магией черные камни тянулись вперед и назад, насколько хватало глаз, и ни намека на то, что где-то Гряда заканчивается. А ведь эти земли – результат не каких-то природных процессов, это самый настоящий след войны, прокатившейся по стране четыре века назад. Столько времени прошло, а Гряда – вот она, никуда не делась, и Темный лес до сих пор почтительно стоит в стороне. Или это Гряда огибает лес? Вчера они шли почти по равнине, где тут и там виднелись вересковые болота, розовато-сиреневые даже в это время года. Сейчас же всадники повернули почти строго на север, и Гряда начала топорщиться к небу обожженными скалами, словно гребни исполинских каменных драконов торчат из земли.
Да уж, недооценил Тисса Гряду – пешком тут и правда можно всю осень идти, и выйти по ту сторону леса аккурат к снегопадам. Тут Анне стоило сказать спасибо за лошадь.
Мысли плавно перетекли ко вчерашнему разговору. Ничего нового Тисса, пожалуй, не узнал, а вопросов прибавилось. Вот, например, Анна сказала, что камень сам выбирает – это она что имела ввиду? Выходит, она по каким-то признакам знает, что Тисса дойдет – уверенно ведь говорила Дэниелу, – или решила вслепую его сопровождать? Непонятно. И про Гефера непонятно. И в то, что ей самой камень не нужен, верится слабо. Может быть, она хочет камень продать тому, кто больше заплатит? И не страшно ей некроманта обмануть?.. Или вот еще. Сказала, что ведьма, – а Тисса из обучения помнит, что у ведьм у всех специализация есть. И что за ведьма тут с ним едет? Пойди угадай. Сказала только, что будущее не видит – значит, не наведьмачила про Тиссу. А если не будущее, что тогда? Вороном назвалась, но что такого особенного в этой черной птице? Эх, был бы Тисса не травником, а магом природы – уж наверняка знал бы, они всех зверей и птиц изучают. Да только какой из него маг...
Анна не отвлекала его от размышлений, следя за дорогой, и за это Тисса тоже был благодарен. Без льющей с неба воды даже этот суровый край выглядел вполне сносно, и кони шли как будто бодрее. Анна повернула к лесу еще засветло, и некоторое время они двигались вдоль поросли молодых корявых деревьев. Выбрав, наконец, подходящее место возле засохшей березы, Анна соскочила с коня и, порывшись в сумке, протянула Тиссе пустой мешок:
– Набери мне рябины, пожалуйста. Спелой, и желательно без листьев.
А мешок-то с полведра. Тисса огляделся: и правда, тут и там в подлеске горели красными гроздьями рябинки, тонкие ветки изгибались под тяжестью ягод причудливыми дугами. А к югу рябин-то было мало. Все-таки меняется лес, глядишь, и Гряда кончится рано или поздно.
– Сколько?
– Полный.
Интересно, зачем ей столько? Тисса вздохнул и отправился собирать ягоды – до сумерек бы успеть, – а когда вернулся, Анна уже вовсю растирала какие-то маслянистые орехи. Рядом лежал пучок мяты (пожухлой уже, осень как-никак), корень болиголова, тонкие ветки осины, еще какие-то травы (Тисса не разглядел) и последние осенние цветы – желтые звезды-шары. Хоть и был Тисса травником, но такой набор ему ни о чем не говорил. Странное сочетание. Вот рябина – общее укрепляющее средство, но только если настойки да компрессы делать. Ну с болиголовом, да в правильный день, можно боевую настойку собрать, хоть от нее и последствий много. Цветы все чаще в косметических целях используются, да погадать на них можно, опять же, если знать, как собирать. Вот при чем здесь мята? Мята ж вообще с половиной трав несовместима, этакое противоядие.
– Принес? – Анна подняла голову, кивнула, – Спасибо, давай сюда. И разведи огонь – можно, вон, березу пообломать. Прямо под стволом и разжигай, пусть обгорает.
Тисса отправился выполнять задание, время от времени поглядывая на Анну. Она откуда-то достала большой котелок (у нее что, магический мешок есть? Он же стоит, как чугунный мост. Хотя неудивительно для одной из самых приближенных учеников иерарха) и принялась перетирать в нем все собранные ингредиенты. Как Тисса ни приглядывался, никаких наговоров не заметил. Странно. Из смесей трав низших уровней, не требующих обрядов, он знал вроде бы все. А приготовление более сложных – почти всегда сопровождалось какими-либо действиями травника. Что же она готовит?
Анна тем временем влила в получившуюся массу маленькую склянку темного масла и, подойдя к Тиссе, поставила котелок на огонь.
– Это что? – Тисса больше не мог делать вид, будто ему не интересно.
– Особый рецепт ведьмы. Утром увидишь, – дождавшись, пока смесь закипит, Анна перемешала ее палкой и сняла с огня, накрыла крышкой, – за ночь настоится, будет в самый раз.
Наутро Тисса хоть и проснулся рано, обнаружил, что Анна уже занята: белая лошадь была привязана к дереву неподалеку и недовольно фыркала, пока ведьма гладила руками ее морду. Анна наклонилась зачерпнуть пригоршню из вчерашнего котелка – и у Тиссы сон как рукой сняло: лошадиная голова была теперь бурого цвета, сливалась с осенним лесом, а белая лошадь без головы выглядела жутко.
– Присоединяйся, – Анна кивнула подошедшему Тиссе вместо приветствия, – много не бери, растирай хорошо. Потом еще щеткой пройдем и будет как настоящая.
– А гриву?
– Остатками покрасим, потом еще с углем замешаем – дерево вон как хорошо обгорело.
– Не сотрется?
– С маслом не должно, на Гряду всяко хватит. Главное, от воды беречь, но дожди пока закончились. Спину, спину покрась сразу – чтобы под седло просохнуть успела. Ну и без необходимости постараемся не гнать ее. Это уж как получится, конечно.
С места снялись поздно. Рыжая лошадка с всклокоченной гривой шла неплохо, людей вокруг видно не было, и Анна выбирала путь чуть дальше вглубь Гряды – прямее. Иногда Тисса совсем терял лес из виду, и тогда от ощущения, что вокруг во все стороны раскинулась одинаковая каменная пустыня, по спине пробегали мурашки. Он старался отвлечься, примечая стороны света, но нагромождения камней почти не давали подсказок, да и равномерно-серые облака везде выглядели одинаково. Оставался ветер. Холодный, он дул с севера, откуда-то с далеких Безмолвных гор, и гнал по Гряде осеннюю пыль. Этот ветер, похоже, был здесь частым гостем, потому что те немногочисленные корявые деревца, что по какой-то глупости предпочли каменную Гряду теплому и болотистому лесу, почтительно согнулись, да так и застыли, устремив свои ветви к южному солнцу и подставив ветру сгорбленные стволы.
Монотонная дорога усыпляла, и даже мысли текли медленно, то и дело цепляясь одна за другую, образуя петли и кольца. Тисса потерял счет времени, доверившись мерному шагу коней. Анна, как и обещала, не торопилась вперед, но тоже ехала словно в полусне. Ветер крепчал, разгоняя облака и заставляя путников уворачиваться от налетающих пылевых вихрей.
На ночь остановились в низине меж двух скал, образующих какое-никакое укрытие от ветра. Несколько кустов облюбовали это место, да и трава была здесь чуть гуще – вряд ли этого достаточно для лошадей, но все же лучше, чем ничего. С водой было хуже, но после дождей какая-то влага под скалой еще оставалась, и Воронько, умяв копытами раскисшую почву, сделал несколько глотков мутной жижи. Хитрый.
На следующий день дорога была такой же, а затем и еще один день... Тиссе начинало казаться, что по Гряде они едут уже целую вечность, когда Анна вдруг повернула в противоположную от леса сторону. Путники преодолели пару холмов, и впереди показался город. Нет, не тот настоящий город, который представляется сразу при произнесении этого слова, не шумные, заполненные людьми кварталы торговцев и ремесленников, не запруженные телегами в базарный день улицы... По склону холма взбиралось вверх то, что осталось от этого города – развалины. Остатки каменных зданий, разрушенных временем и войной, провалившиеся арки мостов внизу и почти целые стены форта, нависающего над всем этим, словно пес, охраняющий давно умершего хозяина. Страшное зрелище.
Они въехали в город через нагромождение камней, бывшее когда-то городской стеной. Вблизи руины выглядели еще печальнее: практически ни одного уцелевшего здания, груды камней и мусора вокруг, пыль, трава и песок, медленно поглощающие мощеные улицы. И люди. Город, пусть и мертвый, оставался пристанищем для живых. То и дело Тисса ловил на себе взгляды – опасливые, любопытные, оценивающие и безразличные. Безразличных было больше всего.
– Потеряй себя где-нибудь, – Анна даже не посмотрела в его сторону, – а мне надо навестить кое-кого. Не хватало еще, чтобы он тебя увидел. Найду тебя завтра.
С этими словами она направила Воронько в сторону форта, а Тисса свернул в ближайшую улочку и остановился. Спешившись, он выглянул из-за угла: дорога была широкая и прямая, наверное, когда-то это была одна из главных улиц города, с ларьками торговцев по обе стороны, и вела она вверх по склону, и упиралась в замок-форт. Анна пустила коня бодрой рысью, и Тисса проследил удаляющуюся черную фигуру почти до самого конца. Наверное, когда-то хозяин этого форта вот также мчался через весь город, а народ разбегался в стороны. А может, размеренно ехал в шикарной карете, запряженной четверкой лошадей... Кто-то ждет ведьму в этом форте сейчас... Интересно. Выходит, Анна тут не чужая.
Потянув рыжую лошадку за повод, Тисса побрел прочь. Улочка петляла меж остатков стен пока не уперлась в завал из камней: должно быть, арка, подпиравшая фасады, разрушилась от времени, увлекая за собой остатки зданий. Глянув по сторонам, Тисса приметил отблески огня на камнях и легкий запах дыма.
За углом обнаружилась небольшая уцелевшая комнатушка. Посередине прямо на полу горел очаг, возле огня сидели двое.
– Простите... – Тисса встал на пороге, готовый в любой момент ретироваться.
Сидевший лицом ко входу скользнул по Тиссе безразличным взглядом, второй даже не обернулся. Не прогнали, и то хорошо. Тисса оставил лошадь у порога и шагнул внутрь.
– Доброго вечера, – на этот раз никто не удостоил его своим вниманием, – позвольте обогреться у вашего костра.
Отвечать мужчины не торопились, молча продолжая что-то жевать.
– Кх-м, – Тисса набрал в грудь воздуха, словно это прибавляло смелости, и, пнув ногой чью-то сумку, уселся у очага.
Прошло несколько минут, прежде чем один из незнакомцев подтянул к себе сумку и, взглянув на Тиссу, произнес сиплым голосом:
– Ты здесь не местный.
– А здесь, это где?
Снова повисла пауза. Когда Тисса уже было подумал, что его вопрос то ли не расслышали, то ли сочли полнейшей глупостью, и ответа он не дождется, второй буркнул, не отрывая глаз от пляшущего пламени:
– Форштгтард.
Эээ... Название ни о чем не говорило. Да и повторить такое сходу Тисса не решился бы – язык сломаешь.
– Что, простите?
– Форштгтард, – незнакомец смерил Тиссу насмешливым взглядом. Один его глаз сильно косил внутрь, отчего создавалось ощущение, что он внимательно разглядывает кончик собственного носа. – Славный город Форштгтард, столица Афель-Наар.
– Афель-Наар, – подхватил Сиплый, – или, как называют эти земли живые, Край павших. Сточная канава Империи и окрестных княжеств, скажу я тебе. Ты думал, мякоть – самое интересное? Как бы не так, – он сплюнул в огонь, – все устроено как осина – кора живая, листики-цветочки, а середина сгнила к демонам! И никому нет дела. Вот так, и не спорь со мной.
Тисса, вообще-то, спорить и не собирался. Гораздо важнее было разобраться в местных порядках, а для этого нужно было поддержать разговор.
– А что, много народу сейчас в этом Форш...?
– Форштгтард, – словно на автомате поправил Косоглазый.
– Так осень, – Сиплый кивнул, – пара тыщ уж наберется, поди.
– Князь-то третьего дня приехал, – Косоглазый продолжал смотреть в огонь, – с его молодцами всяко две тыщи будет.
– Да, повезло тебе, парень.
– Это почему? – по тону не ясно было, радоваться Тиссе или саван примерять.
– Князь приехал, значит, в Форштгтарде мирно будет. Это он строго следит, чтобы ни драк, ни смертоубийств в городе не было.
– И что же, получается?
– А то.
– И даже без мордобоя?
– Ну.
– А если все же кто кого обидит?
– А это, парень, за городом решается. Не все же обидчику у Князя под крылом сидеть.
– А кто такой этот Князь?
– Демон его знает, – Сиплый пожал плечами, – пришел откуда-то. Мы народ простой, нам это все знать ни к чему. Праздное любопытство до добра не доводит.
– И то верно, – Тисса кивнул. – А что за народ здесь?
– Та разный, – протянул Косоглазый.
– А все же? Откуда столько людей в городе?
– Понимаешь, парень... Осень на дворе – ливни зарядят, куда податься? Тут хоть переждать можно, вот народ и стекается со всей Гряды. Можно и торгануть, кому есть, чем; можно к отряду наемников прибиться, много чего можно. Раз в год, чай, видимся – хоть новости обсудить да друг на друга посмотреть.
– А вы?
– Мы-то? Мы охотники, нам в лес зимой дорога. Коль не сгинем.
– И когда пойдете?
– Тебе зачем? – Сиплый хитро прищурился. – Мы делянками не делимся, да попутчиков не ищем.
– Не напрашиваюсь. Правду сказал – первый раз я здесь, многого не знаю. Вот и интересно порядки здешние узнать, прости, коль обидел, – Косоглазый махнул рукой, – До зимы, говоришь, народ тут прозябает?
– Вроде того. Как снег ляжет, Князь уедет, а потом и остальные потянутся. А ты что, торговец?
– Да какой там. Дурак я, на север подался, – Тисса решил, что сдать часть легенды будет полезно, – думал сначала напрямик через лес проскочить, да не успел до дождей. А что, с дорогами тут совсем плохо?
Косоглазый оторвался от созерцания огня и с какой-то жалостью посмотрел на Тиссу:
– Дорога-то проходимая... Там, где она есть. Но ты это... брось, не губи себя. Знаем мы, зачем люди в одиночку на север ходят.
– А еще что знаете?
– Наше дело на Гряде, парень, – Сиплый подбросил полено в огонь, – мы туда не ходили и не пойдем. Но вот что я тебе скажу: сколько таких искателей тут было – так хоть бы кто обратно прошел. Думай сам, как говорится.
– Спасибо, – информация не помогла, но в этих двоих Тисса вдруг почувствовал участие. Разбойники или охотники, что-то человеческое оставалось в их душах, и обижать их не хотелось. – Я, вот, слышал, будто был такой человек, который до камня дошел.
– Да ну... Мало дойти – вернуться еще надо, – Косоглазый дословно повторил то, о чем Тисса задумывался уже не раз.
– Так говорят же, как будто кто-то и возвращался.
– Кто знает, кто знает... Думай сам, парень, тут только тебе решать, зачем и куда ты идешь. В чужой голове не спрячешься.
– Да уж. Но все равно спасибо, за участие. А вот, скажите, где здесь можно лошадь покормить?
– Это к Белому, он тут зерном торгует. Вдоль стены на север забирай, выйдешь к разрушенной часовне. Там улица широкая, к центру – Белый свою телегу обычно прямо там и бросает. Если нет – спросишь кого, все Белого знают. Альбинос он. Да не благодари, – Сиплый отмахнулся от предложенной монеты, – удачи тебе, парень, что бы ты не решил.
Хранитель стоял в своем дневном обличии. Издалека его можно было принять за белого священника в капюшоне, накинутом на голову. Длинные синие ленты с золотыми письменами на неведомом языке обрамляли края капюшона и спадали вниз к самым ногам. Такие же надписи повторялись на рукавах и подоле белоснежного балахона. Свободно ниспадающий темно-синий плащ и синие чешуйчатые перчатки Хранителя еще могли ввести в заблуждение неискушенного человека, но если бы смертный заглянул Хранителю в лицо – едва ли он сумел бы забыть неподвижно застывшую белую маску с нарочито заостренными чертами и пульсирующий синий свет его глазниц.
Ксаргон, а это было, как многие считали, имя Хранителя, застыл неподвижной статуей, словно высеченной из мрамора, и потоки воды, льющиеся с неба, ручьями стекали по его одеждам. Изо дня в день, сколько существует Вечность, Хранитель обязан следить за порядком и Балансом сил во всех мирах. Дар и проклятие Высших: обладать способностью сокрушать целые миры и не иметь на это желания. Мысли его блуждали среди тысяч миров, на которых шли войны, заключались перемирия или строились планы все новых войн. Бесконечная игра живых во смерть поддерживала Равновесие, и каждая эпоха становилась лишь очередным звеном в истории Вечности.
Вот и сейчас в этом мире закручивается последний виток пружины, которая запустит маятник Равновесия и позволит Балансу на время сместиться в чью-то пользу. Хранителя забавляло наблюдать за повторяющейся историей войн. Из простого любопытства он выполнил нижайшую просьбу прийти в этот мир и выслушать посланника того дурака, что решил вплести высшие силы в свои кружева интриг.
Всадник в черных латах и на вороном коне приближался, а Хранитель взвешивал вероятности. Что, если немного качнуть баланс в пользу более почтительных участников игры? Даже Хранитель не мог просчитать исхода, и эта мысль его крайне позабавила. Взмах руки – и черный всадник превратился в облако праха.
Где-то далеко в Безмолвных горах бушевала гроза. От подземного толчка вершина одной горы отделилась и рухнула вниз, увлекая за собой груду камней, бывшую когда-то храмом, и Гефера, верховного жреца Акрона.
Гефер метался в руинах дворца, словно крыса в подземелье. Наспех сделанное силовое поле и защита артефактов, сработавшая при обрушении, спасли ему жизнь и даже уберегли от серьезных увечий, но вот дворец... Проблема была в том, что большинство заклинаний были рассчитаны на прямое воздействие, магическое или нет, и попросту не сработали. Часть щитов просто выгорели, не выдержав мощи стихии. Парадной залы теперь не существовало; зал для церемоний был завален камнями; восточного крыла, скорее всего, больше не было; путь в подземные лабиринты также оказался перекрыт. Великий маг, иерарх, сильнейший некромант этого мира был погребен заживо в том, что совсем недавно было его неприступной резиденцией.
Из рассеченной брови текла кровь, заливая глаз и не желая останавливаться. Похоже, он все-таки просчитался, создавая щит. Смешно, великому магу недоступны заклинания исцеления. Но кровь и ссадины сейчас волновали Гефера куда меньше, чем вопрос, как выбраться из этой каменной западни. Он попытался применить разрушение – разлетевшиеся во все стороны осколки быстро убедили его в непригодности подобной магии в стесненном пространстве. Гниль и разложение практически не действовали на твердые камни. Плутая наощупь в поисках выхода, Гефер начал терять ориентацию, откуда-то накатила волна клаустрофобии. Глубоко вздохнув – надолго ли хватит воздуха? – маг попытался успокоиться. К демонам воздух – взмахнув рукой, он создал перед собой огненный шар. В неровном свете камни словно плясали вокруг какой-то жуткий танец. Но он создал огонь не для того, чтобы вглядываться в подвижные тени. Подхваченный потоком воздуха, шар медленно плыл в сторону. Выход.
Гефер проследил за огненным шаром, позволив ему с тихим хлопком удариться о трещину в стене. Приложив ладонь к еще теплым камням, он начал замораживать часть стены. Смертельный холод – а следом новый огненный шар – добавить воды и снова заморозить – снова огонь, чтобы мельчайшие частички пара проникли глубоко в породу – и новая волна холода... Камень начал крошиться и осыпаться, огромную глыбу он нетерпеливо вывернул руками и оттолкнул в сторону силовым полем. И опять все сначала – вода, огонь, холод... Демоны, как медленно идут природные процессы! И как много сил нужно на постоянное колдовство... Гефер чувствовал, что пополнение резерва идет куда медленнее, чем расход – значит, его главная драгоценность, столб иерархии, разрушен. Жаль. Значит, надо постараться выбраться до того, как резерв закончится. Огонь, холод, огонь, отгрести в сторону каменное крошево, и снова – вода, огонь...
Время превратилось в вечность. Чтобы не сойти с ума, Гефер начал считать удары сердца: раз-два, вдохнуть, приложить руку к камню, три-четыре, заклинание холода; на счет девять убрать руку, десять – в другой руке готов огненный шар... О резерве не думать. Что будет, если резерв закончится до того, как он выберется отсюда, великий иерарх думать себе запретил. Он уже снял силовое поле для экономии энергии, он разгребал каменное крошево голыми руками, давая себе магическую передышку. И все же резерв таял слишком быстро. Или это его искаженное восприятие времени виновато? Когда, наконец, за откатившимся камнем и маленьким оползнем показались проблески света, Гефер был готов заплакать от счастья. Проход был все еще слишком узок для человека, и маг, нащупав чудом уцелевшую перевязь, выхватил нож и принялся срезать с себя доспехи. Собрав остатки магии, он послал вперед силовое поле – для того только, чтобы увидеть, как пыль и камни осыпаются внутрь, заваливая только что сделанный проход. Заскулив от отчаяния, Гефер принялся разгребать завал руками, уже не обращая внимания на сбитые в кровь пальцы.
Наконец, ему удалось просунуть наружу руку. Кроличья нора была все еще слишком узка. Он вытянулся, словно червяк, тщетно ища опору, чтобы вытолкнуть себя вперед. Магический резерв был пуст, как бездонный колодец. А ведь и надо всего силовой щит, чтобы раскидать камни, да чуть-чуть направленной левитации. Зажмурившись и стиснув зубы, иерарх щедро зачерпнул из резерва жизни. Все-таки есть польза в некромантии. Сколько лет он сейчас вычеркнул – не важно. Выберется – восполнит и этот резерв, уже много лет он пользуется магией для поддержания жизни. Разом больше, разом меньше – без разницы.
Волна боли прокатилась по телу, волосы вмиг побелели, но все это было ничто по сравнению с возможностью, наконец, выбраться на свободу. Заклинания сплелись на автомате, миг – и Гефер на полкорпуса вытолкнул себя наружу. Упершись локтями в каменные глыбы, он из последних сил вытянул свое тело из завалов и, потеряв равновесие, скатился вниз вместе с очередным оползнем. Жив. Не пытаясь даже подняться, раскинув руки, он лежал в пыли, вдыхая прохладный воздух. Закатное солнце слепило глаза, и он зажмурился. Выходит, под землёй он провел почти весь день. Не удивительно, что резерв закончился. Восстановится. Главное – он жив, и вылез из этой западни.
– Ну вот, а ты говорил, что ненавидишь Жизнь. Я уж было думал, что ты не выберешься.
Гефер поднял голову, чтобы посмотреть на наглеца. Мог бы и помочь. Но при первом же взгляде на человека, расположившегося на камне неподалеку, слова застряли в горле.
Где вы видели, чтобы у человека глаза светились ледяным синим пламенем?
Закатное солнце расцвечивало золотом белый балахон незнакомца, синие ленты волнами спадали к его ногам, синими же были чешуйчатые перчатки и сапоги с задранными вверх носами на манер тех, что носят вероотступники. Неподвижная белая маска, казалось, чуть улыбалась.
– Хранитель! – Гефер подскочил, чтобы тут же пасть ниц перед тем, кто считает себя главным божеством этого мира.
– Полно тебе, Гефер, ты и так лежал в весьма почтительной для меня позе.
– Это великая честь...
– Молчи, дурак. Если бы у тебя оставалось понимание чести, ты явился бы ко мне сам, а не присылал кого попало из своих несметных полчищ. Ты, верно, догадался, что все это, – Хранитель обвел рукой пространство вокруг мага, – моих рук дело. И теперь гадаешь, за что. Смертный. Ты вообразил себя всемогущим, наплел паутину интриг, первым нашел мальчишку и уже решил, что победа у тебя в кармане. Победа в чем? Что изменится? Об этом ты задумался хоть на минуту? Пока ты метался в своем подземелье, ты, должно быть, заметил – ты не всемогущ. Ты можешь создать армию костей, но в части знаний о жизни ты глупее черепахи, – Хранитель поднялся. – Что ж, я, кажется, изменил баланс. Вчера у тебя было все, сегодня – ничего, а завтра тебе придется доказывать даже свое право на жизнь. Достоин ли ты? Посмотрим, во что сплетется эта нить...
Демон прошел мимо Гефера так близко, что маг был вынужден отдернуть руку. Всего пара ударов сердца – и золотая фигура растворилась в воздухе.
Гефер со злостью смотрел вслед Хранителю. Проклятый демон! Решил поиздеваться? Но за что, что такого Гефер ему сделал? Ведь сам намекнул, что хотел бы получить весточку. Крон! Ну ладно, еще посмотрим, кто кого обыграет в результате.
Иерарх поднялся на ноги и привычным движением потянулся проверить магический резерв. Где-то под руинами дворца должна была уцелеть подземная лаборатория, а в ней кое-какие артефакты, с помощью которых можно будет восстановить и столб. Нужно только отдохнуть, дождаться, когда восполнится резерв... Но резерва не было, совсем! Гефер попытался ощутить ток силы, знакомый с самого детства, но на его месте была лишь звенящая пустота. Все еще не веря, он попытался зажечь меж пальцев крошечную искру – простейший признак владения силой – и не смог. Черное отчаяние захлестнуло новой волной. Крон, Крон, Крон! Проклятый Хранитель! Ради этого он выкарабкивался из-под земли?! С невероятной ясностью встали в сознании слова Хранителя: "тебе придется доказывать свое право на жизнь". Вот удружил. Надежда восполнить резерв жизни через магию рухнула, и нужно срочно искать новый источник. Хорошо бы найти нейтрального, незаинтересованного в его уничтожении мага, но посреди Безмолвных гор выбирать, похоже, не приходится. Ученики – да и Анна – далеко, и кто мог подумать, что понадобятся немагические способы связи.
