Текст книги "Бег за воображаемым кроликом (СИ)"

Автор книги: К Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

В кабинете Темного лорда Вильяма Оурского маг третий раз на память зачитал полученное послание и замер, ожидая распоряжений.

– Значит, Орден сделал первый шаг... Хорошо, очень хорошо, Теурис. Кто кроме вас в курсе послания?

– Теперь вы, мой лорд. Больше ни одна душа.

– Отлично. Именно поэтому вы мой первый маг, Теурис, именно поэтому. Отправьте ответ: Хорошие вести поселили весну в наших сердцах, реки вскроются через месяц, следите за половодьем. Это все, можете идти, – маг скрылся в легком мерцании телепорта. – А мне, пожалуй, пришло время собирать войска.

В глубине леса Хранитель смотрел на полученное послание. «Орден начал действовать, Круг заинтересован в результате, Темный лорд получил весточку.»

Черная всадница ехала по лесной дороге в сопровождении пешего парнишки. Дождь окутывал все вокруг серой пеленой и навевал смертельную скуку.

– Тисса, скажи, а откуда ты такой взялся, аколит Ордена, да с невыполнимым заданием? Зачем тебе камень?

– Из Фортклифа, – неприветливо буркнул Тисса.

– О.

– Фортклиф, небольшой городок на востоке, у моря. Был, – Тисса принял немногословность Анны за непонимание и посчитал нужным пояснить: – Мой отец был охотником, и я пошел по его стопам, в тринадцать меня взяли на обучение в Орден, а через пару лет меня отправили на первую учебную охоту. Я радовался, как ребенок. И гордился. И родители мной гордились, и моя красавица – двоюродная сестра. Она была помолвлена, свадьбу собирались сыграть осенью... Я вернулся за пару недель до даты, – голос Тиссы дрогнул, – но возвращаться было уже некуда. На город напали поморы-разбойники, они стерли его с лица земли... А мне ничего не сказали, представляешь? Знали, наверняка знали, но даже не остановили меня, отправили оплакивать пепелище. Да что я, они ведь даже не пытались защитить город, они отозвали в Столицу единственный гарнизон...

Дальше они ехали молча. Разумеется, Анна знала про Фортклиф. Анна слышала, что Совет приказал не защищать город – Темный лорд предпринял попытку захватить власть в Столице, и все силы Империи были стянуты туда. Поговаривали, что кто-то шепнул морским демонам о легкой добыче. И уж точно было известно – в живых не осталось никого. Десять лет пронеслись с тех пор...

Справившись с душившими слезами, Тисса шепнул:

– Когда-нибудь я встречу Темного лорда и убью его.

– Может быть. Всякое может быть, – как-то задумчиво ответила Анна. – Мир меняется, и кто сейчас сможет предсказать ход вероятностей?..

Дальше они двигались молча. Дождь прекратился, но унылое серое небо по-прежнему нависало над миром, цепляясь за кроны деревьев и создавая то неприятное чувство безвременья, когда посреди дня кажется, что утренние сумерки, не развеявшись, уже переходят в вечерние. Тисса начал уже подумывать о привале, перебирая в памяти свои скромные запасы еды (они почти ограничивались сушеным мясом и твердым сыром), когда лес чуть отступил, и перед путниками появилась небольшая деревня.

– Я думаю, тебе стоит взять лошадь, – Анна кивнула в сторону загона, где позади ряда домов щипали траву несколько коняшек.

Тисса поежился: все-таки лошадей он не любил. Большие, сильные твари, и совершенно непредсказуемые. Захочет – копытом двинет, захочет – позволит залезть на спину и сбросит. Да еще будет с издевкой косить на тебя одним глазом, бррр! Тренировки с лошадьми давались ему в Ордене из рук вон плохо.

– А лошадь – это обязательно?

– А ты хочешь встретить зиму на Черной гряде? М?

– Я так дойду.

– Глупости. Пешком ты будешь ползти месяц, и вряд ли доползешь – только убогий не попытается ограбить пешего путника на Гряде. Верхом безопаснее, да и быстрее.

Тисса вздохнул. Может быть, она и права – о Черной гряде он слышал всякое. Но лошадь... Он свернул с дороги и направился к ближайшей избе, поднялся на крыльцо, постучал.

– Чего надобно? – недружелюбный голос, похожий на ворчание, ответил не сразу. Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы можно было увидеть половину всклокоченной головы.

Тисса убедился, что знак Ордена словно бы невзначай выбился из-под плаща и покачивался на серебряной цепочке:

– Скажите, уважаемый, где здесь можно приобрести лошадь?

Человек скользнул взглядом по талисману, но никак на него не отреагировал.

– У меня нет коней, – ответил он угрюмо и попытался закрыть дверь.

– Постойте, – Тисса просунул ногу в щель, чтобы удержать дверь, и продемонстрировал зажатую в кулаке медную монету.

Дверь снова приоткрылась.

– Да ты посмотри вокруг. Осень на носу. Всех коней, что на продажу были, еще месяц назад на ярмарку отогнали да и продали, – мужчина потянулся за монетой.

Как Анна оказалась за спиной, Тисса не слышал, поэтому вздрогнул, когда она неожиданно выхватила монету:

– А если подумать?

– Да что тут думать – нет коней. Нам пахать еще, сейчас, да и по весне, надо. Ну разве что – у Ольма спросите, третий дом по ту сторону, может, продаст свою хромую конягу.

Анна отдала монету.

– А чего она хромая-то?

– Да кто ж знает, – буркнул мужчина и на этот раз ловко захлопнул дверь.

Обернувшись, Тисса вопросительно посмотрел на Анну, но она только пожала плечами:

– Давай хоть взглянем, что нам предложит этот Ольм.

Изба ничем не отличалась от остальных, разве что краска на бревнах – там, где она еще оставалась, – выглядела чуть посвежее. Ольм оказался коренастым, рыжим мужичком и, как, похоже, все в этой деревне, неразговорчивым.

– Ну? – только и спросил он, выслушав незваных гостей.

– Нам сказали, вы можете продать нам лошадь, – Тисса так и не понял, Ольм прослушал его из рассеянности или решил намеренно игнорировать.

– Кто сказал?

Тисса открыл было рот, чтобы пуститься в повторный рассказ, как мужик из первой избы послал их к Ольму.

– Кто сказал – тот пусть и продает.

– Но у него нет коней.

– И у меня нет коней.

– Совсем нет?

– А зачем вам лошадь?

"Чтобы поскорее убраться из этой дыры!" Должно быть, что-то такое отразилось на лице Тиссы, что заставило Анну улыбнуться:

– О, нам нужен конь – настоящий рыцарский конь для вот этого вот благородного воина. Чтобы был быстрый как ветер и смелый как Зверь, сильный – чтобы мог нести воина в полном облачении и со всей поклажей, и выносливый – чтобы легко скакал от рассвета и до заката. Чтобы слава о похождениях великого воина и верного его коня разлетелась по миру, и менестрели слагали о них задорные песни.

Вот завернула! Тисса только и смог, что вытаращить глаза, а Ольм, еще немного помолчав, поднялся:

– Идемте.

За деревней по-прежнему паслись несколько лошадей. Протиснувшись через ограждение, Ольм прямиком направился к белой коняге. Подошел, потрепал по клокастой шее:

– Вот.

Анна заглянула животине в глаза, провела ладонью по носу, глянула зубы.

– И сколько?

– Десять золотых.

У Тиссы глаза на лоб полезли: за такие деньги в Столице продают первоклассных коней. Анна присвистнула:

– Вы что-то путаете, уважаемый.

– Хорошая цена для хорошего коня.

– Это кобыла.

– Ай, да какая разница.

Анна еще раз протяжно свистнула. Легко перемахнув через забор, черный конь подскакал к хозяйке. Тисса невольно сделал два шага назад.

– Вот это – хороший конь.

Конечно, такого за десять золотых не купить, но...

– Ну ладно, семь.

Анна подняла бровь. Ее черный конь подошел ближе – да он был на голову выше этой лошадки! Обнюхав незнакомку, он как-то презрительно фыркнул ей в затылок, от чего кобыла дернулась и пригнулась.

Ольм правильно истолковал паузу:

– Пять золотых.

Анна потянула лошадь за повод:

– Да она хромает у тебя.

– Дак расковалась, вот и хромает.

– Еще и не подкована, – Анна хотела было посмотреть копыта, но комья раскисшей земли выглядели непривлекательно. – Кузнец-то в деревне есть?

– Есть, – Ольм довольно погладил себя по животу, – на том конце улицы кузня стоит.

– А искать его где? Не сезон же – поди в трактире штаны просиживает?

– Да не, куда ему, увечному. Как вернулся – с тех пор не пьет. В кузне и найдете, вечно он там то подковы, то еще какие мелочи про запас выстукивает.

Анна снова потянула лошадь за повод. Животное нехотя сделало пару шагов, припадая на переднюю ногу.

– Кузнецу еще платить... У тебя же, поди, и сбруи нет.

Ольм набрал было воздуха, чтобы назвать новую цену, но Анна перебила:

– Полтора золотых империала.

– Идет.

Тисса отсчитал монеты, чувствуя, как его кошель резко убавил в весе, протянул деньги торговцу. Ну что ж, какой рыцарь – такой и конь, в самом деле.

Ольм, до этого момента украдкой разглядывавший черного коня Анны, вдруг мотнул головой:

– Бесплатно отдам, если жеребца своего дашь с кобылой свести.

Анна хохотнула:

– Кобылу не жалко? Не сезон же. Да и мы торопимся.

– Хоть до утра? Я вас поселю, обедом накормлю.

– Не боишься с ведьминым конем связываться?

Ольм как-то вдруг погрустнел, забрал у Тиссы монеты, которые он так до сих пор и держал в вытянутой руке, да и побрел к себе в дом, опустив голову.

– Идем, – Анна забралась в седло и улыбнулась Тиссе, – теперь у тебя есть лошадь, хоть мы и переплатили за нее втрое.

Когда они вышли на деревенскую улицу, Тисса решился спросить:

– Почему ты коня ведьминым назвала?

– Воронько-то? – Анна погладила черную шею, – так я ведьма. Да и он не совсем конь.

Ведьма... О ведьмах Тисса знал до смешного мало. Слышал, да, что у них другая магия, которую обычный волшебник не обнаружит. Говорили, что сила у них не очень – вроде бы против среднего мага ни одна ведьма не устоит. И еще говорили, что доверять ведьмам нельзя. И Тисса почему-то всегда представлял себе ведьму как сгорбленную старуху, живущую в хижине посреди леса. А поди ж ты. Была еще среди наставников в Ордене травница – про нее частенько говорили, что ведьма, но по правде никто в это и не верил, так, только новичков пугали...

– Ведьма – значит, не просто так со мной пошла?

– Да нет, это тут не при чем. Будущее – это не ко мне.

– Вот как.

Тисса, может, спросил бы еще что-то, но они уже дошли до кузницы. Анна спешилась и, толкнув калитку, зашла во двор. Привязав коней у крыльца – черный демон как-то недобро покосился на хромую кобылу, словно раздумывал, стоит съесть ее здесь или пусть поживет еще, пока он как следует проголодается – они подошли к дверям, и Тисса постучал. Ответа не последовало. Только мерный звон молота, доносившийся из-за двери, говорил о том, что хозяин внутри. Тисса постучал чуть настойчивее – безрезультатно. Он подхватил стоявшую тут же на крыльце железяку и несколько раз ударил по подкове над дверью. Наверное, это был правильный способ стучать в дверь, потому что звон внутри стих и послышался приглушенный дверью голос:

– Открыто же.

Конечно. Просто Тисса не привык вот так вламываться в чужие дома, хотя, похоже, в этих краях люди не утруждают себя манерами. Вздохнув, Тисса толкнул дверь и вошел. Совсем недавно он вот так же заглянул в одну таверну – нехорошее предчувствие царапнуло изнутри.

В кузнице было тепло. Могло быть и жарко, но печь горела явно не в полную силу. Кузнец сидел за столом в некотором подобии кресла, упираясь одной рукой в подлокотник. В другой руке у него был огромных размеров молот, им он без видимых усилий обрабатывал железный прут, которому, похоже, предстояло стать ободом для бочки. Несколько готовых ободов разного размера уже валялись возле стены. Помогал кузнецу здоровенный детина, державший прут толстой рукавицей и завороженно следивший за тем, как металл меняет форму.

– Доброго дня, – Тисса совсем не был уверен, что его появление вообще было замечено.

Кузнец сделал еще несколько ударов прежде чем отложил молот и дал сигнал своему помощнику на отдых. Вытирая руки валявшейся тут же на столе ветошью, он, наконец, поднял глаза:

– Приветствую. Чем обязан?

– Я Тисса, а это – Анна. Нам бы лошадь посмотреть да подковать.

– Меня Хальфдан зовут, это Убби – помощник мой. Что за лошадь у вас?

Тисса спиной почувствовал, как Анна лукаво улыбнулась:

– О, у нас замечательный конь. Быстрый, как ветер, и смелый, как Зверь, – дальше Тисса не слышал, потому что раздумывал, куда ему провалиться от стыда, когда кузнец увидит его белую лошадку. Если ее еще не съел ведьмин конь, конечно.

– Хорошо, заводите вашего коня – с крыльца налево, в ворота. А мы сейчас.

Тисса вышел за лошадью, Анна задержалась. Когда он, наконец, справился с тяжелыми воротами и потянул за собой коня, дверь из кузницы открылась, и вошла Анна, помахивая лампой. Теплый свет залил помещение, похожее одновременно на хлев и сени. Здесь, видимо, кузнец обихаживал скотину, да ремонтировал телеги. Вдоль стен стояли сундуки, иногда один на другом. На крюках был развешен различный инструмент... Анна прошла вдоль стен, зажигая лампы.

– Спасибо, – кузнец, кряхтя, опустился в кресло: Убби принес его на руках. – Убби, принеси, пожалуйста, воды. Это, что ли, ваш конь?

– Ну да.

Убби вышел на улицу, а кузнец засмеялся. Даже не так – захохотал, словно услышал самую лучшую шутку. Он продолжал улыбаться и качать головой, даже когда Убби вернулся с ведром воды. Взглянув на кузнеца и оскалившись, он вдруг окатил коня – и стоящего рядом Тиссу – из ведра.

– Ублар!

Пустое ведро с грохотом упало на пол, Убби повернулся к кузнецу и тихо заскулил. Хальфдан вздохнул:

– Просто принеси воды.

Убби вышел.

– Простите его, он иногда совсем как ребенок. Развеселился, глядя на меня, а теперь вот обиделся. Впрочем, у каждого есть свои недостатки, а он здорово мне помогает, – еще один вздох. – Ведро забыл... Ну да ладно. Там в углу бочка стоит, в ней вроде еще вода оставалась. Там же где-то метелка должна быть и скребок. Коня своего отмой, раз такое дело. Рыцарь. Посмотрим, что тут можно сделать.

Тисса нашел указанные инструменты, набрал черпаком чуть затхлую воду и занялся лошадью. Анна уселась на одном из сундуков. Каждый задумался о чем-то своем. Убби вернулся с новым ведром воды и нерешительно встал у дверей. Заметив его, Тисса подошел, забрал ведро:

– Спасибо.

На невыразительном лице вдруг расплылась улыбка. Вот как, простое слово – и радость. Убби подошел к лошади с другой стороны и принялся помогать Тиссе. Хорошо, а то так он будет до вечера коня надраивать – осенние деньки короткие.

– Куда путь держите? – кузнец чуть подался вперед.

– Да так, – Анна пожала плечами, – на север. Нам бы сейчас успеть вдоль Гряды лес обойти, раз до дождей не управились. Там видно будет.

– На север... Да что там хорошего, дикие края.

С того самого момента, как Тисса увидел кузнеца, он ждал подходящего момента, чтобы задать мучивший его вопрос. В одной из бумаг, которые он читал в орденской библиотеке, упоминалось про кузнеца, якобы ходившего искать тот треклятый камень. Как будто бы не нашел, но точно что-то видел и притом живой вернулся. Сходится. Тисса чуть выглянул из-за лошади:

– А вы там были, на севере?

– Доводилось.

– А правду говорят, что вы за камнем ходили?

– Кто говорит? Тебе чтоль тоже приспичило? Так молод ты еще, губить себя за зря.

– Ну, допустим, молод или нет – это моё дело. Да и умирать вроде не собираюсь.

– Ну а ты? – кузнец кивнул на Анну.

– Что я? Мне помочь ему велено.

– И не отговорил вас тавернщик?

– Не особо-то и пытался.

– Все надеется на что-то, старый дурак. Только зря все. Гора к себе никого не подпускает.

– Что вы там видели? – Тисса закончил чистить лошадь со своей стороны и подошел глянуть, как справляется Убби.

– Ничего. Гора как гора, вся в снегу.

– Но вы же...

– Шагнул в пропасть, случайно, в метель. Вот и все. Гора свою дань забирает, но лучше так... Ублар меня вынес, но вот разума лишился.

Кузнец замолчал. Похоже, его действительно мучает чувство вины – сильнее, чем память о случившемся. Убби, тем временем, тоже закончил с лошадью и повернулся к кузнецу.

– Молодец. Неси теперь мне подковы. Да не те, большие, а поменьше. А ты, – это уже Тиссе, – веди сюда своего коня. Да не робей, кого ты тут боишься – меня или лошади своей?

Хотел бы Тисса ответить, да совсем глупо получится. Но это ж лошадь, огромное животное, поди разбери, что ей в голову может взбрести.

– Э, да хромает животина. Ну, давай глянем. Убби, неси инструмент. Молоток. И ножик. И вот те штуки, что справа от молотка висят, две, захвати.

Убби вернулся, свалил все на небольшой столик рядом.

– Ну-ка, подвинь меня поближе, – Убби затолкал кресло почти под лошадь. Кузнец дотянулся, положил переднее копыто себе на колени и принялся чистить.

– А что, разве не слыхал ты, что сами иерархи за камнем ходили, да не дошли?

– Слыхал, – Тисса пожал плечами.

– Да и ты слыхал, когда на гору полез, – Анна вертела в руках какую-то железку, подобранную тут же, – что, остановило это тебя?

– И то верно. Но сколько уж народу ходило – никто не дошел.

– Так и никто?

– Ну ты даешь, малец. Неужели думаешь, если бы кто камень принес, то в тайне это оставил?

– А, может, не принес, но дошел?

– Да ну.

– Я слышал, сын тавернщика ходил. Вдруг он видел камень?

Анна только фыркнула.

– Сгинул он, походу. Уж не расскажет, видел он что или нет. Мало дойти, вернуться еще надо, – с этими словами он начал прилаживать подкову.

– Ну вот, – кузнец распрямился, опуская копыто на землю, – давай теперь следующую.

Убби подхватил кресло и передвинул к задней ноге. Лошадь, на удивление, только чуть покосилась глазом, когда Хальфдан снова закинул копыто себе на колени.

– Ага, вот так... Ну а ты-то, – он кивнул Анне, – с какой стати за ним увязалась?

– Говорю же, попросили – вот и увязалась.

– И кому же так вдруг понадобился камень?

– А не твое дело.

– И то верно, не моё. А все же интересно. Не часто умные люди разбрасываются учениками, отправляя их на гиблое дело.

– Ну, я слышала, что что-то изменилось.

– С чего бы?

– Кто ж знает? Говорят, ход вероятностей меняется, и если уж идти за камнем – то сейчас.

Зачем она все это рассказывает? Тисса не очень понимал происходящее. С одной стороны, ей, может быть, и виднее. И мало ли, вдруг этот кузнец что дельное подскажет. Но с другой... До сих пор о его походе никто не знал, и молодого орденца это вполне устраивало. Какой демон толкнул его зайти в таверну? Такими темпами его скоро будет сопровождать маленькая армия.

Кузнец словно прочитал его мысли:

– Я бы с вами напросился, – поймал насмешливый взгляд Анны, – но куда мне. Ладно, Убби, давай дальше.

Он опустил копыто, и Убби снова передвинул кресло.

– Хорошо. Убби, будь добр, подбрось дрова в печь, да открой дверь в кузню пошире. Холодает тут, сырость просушить надо.

Убби кивнул и ушел в кузницу. Там он еще немного повозился с дровами и вернулся, держа в руках пустую корзину.

– А? Закончились? Принеси еще, пожалуйста.

– Я помогу, – Тисса направился следом за ним.

Во дворе Убби остановился, восхищенно рассматривая черного коня. Вот почему он так долго ходил за водой... На мгновенье Тиссе показалось, что в блуждающем взгляде появилось что-то осмысленное.

– Красивый, – протянул себе под нос Убби прежде чем пойти дальше.

– Да уж, – Тисса только вздохнул. Что имела в виду Анна, когда сказала, что это не совсем конь?

Возле огромной поленницы Убби поставил корзину на землю и начал укладывать дрова.

– Убби, – Тисса подошел и тоже принялся наполнять объемистую корзину, – скажи, ты же был в Безмолвных горах?

Парень перевел взгляд на Тиссу и медленно кивнул.

– А что там произошло? Ты помнишь, расскажешь?

Убби испуганно распахнул глаза и замотал головой:

– Не знаю, никто не знает. Страшно, и холодно, и снег, снег, снег и тени в снегу. Никого вокруг, и тени, и шепот. Страшно.

– Звери? – Тисса мало что понял из сумбурного бормотания.

Убби только сильнее замотал головой.

– Никого.

– Совсем никого? – нет ответа. – А почему страшно?

– Снег, – Убби кинул последнюю охапку дров в корзину и торопливо поволок ее к крыльцу.

– Постой, не бойся. Объясни. Дай я тебе помогу.

Но Убби уже втащил корзину на крыльцо, проворно открыл дверь, втолкнул корзину внутрь и сам шагнул через порог. Тяжелая дверь тут же захлопнулась, оставив Тиссу в одиночестве снаружи. Вот дела... Что же там происходит на горе такое? Не может же нормальный человек сойти с ума от снега?

Черный конь, прядая ушами, не спускал с Тиссы глаз.

У кромки леса, слившись в надвигающихся сумерках с молодыми деревцами, стоял еще один наблюдатель. Красные ленты ниспадали поверх черного, как базальтовый камень, балахона. Руки в красных чешуйчатых перчатках были скрещены на груди. Из-под капюшона на мир смотрели два теплых пламени.

– Вот ты какой, маленький человечек. И как ты оказался в этой большой игре? Куда-то выведет тебя ход вероятностей...

Хранитель миров думал было подойти поближе, но черный конь у крыльца точно запаниковал бы, а обнаруживать себя перед Анной он не планировал. Пока.

От кузнеца они выехали поздно. Дождя не было, и тем яснее теперь ощущались осенние сумерки. Подкованная лошадка шла почти неплохо, но Анна сразу пустила своего коня довольно бодрой рысью, и Тисса с затаенным беспокойством пытался прикинуть, долго ли продержится его лошадь. Лишь бы не споткнулась. И лишь бы не встала посреди леса. И лишь бы еще чего... Но, похоже, лошадь попалась смирная и понятливая: ей, видно, тоже не нравилась перспектива заночевать на дороге, и она упорно держалась за Воронько, стараясь не отставать.

Сумерки незаметно все-таки превратились в ночь, Анна была вынуждена перевести коня на шаг: под пологом леса было совершенно темно.

– Может, нам стоило заночевать в Хамельне?

Анна, наверное, покачала головой:

– Нет. Нам сейчас следует двигаться как можно быстрее. Кузнец этот подозрительно много вопросов задавал – не понятно, к чему. Да и тавернщик, не ровен час, за нами потянется или кого еще натравит. Когда все спохватятся, нам лучше быть подальше.

– А почему ты кузнецу рассказала?

– Шило в мешке не утаишь. Всяко узнал бы – так пусть лучше знает то, что мы ему рассказали. Да и на его реакцию глянуть интересно было.

– Куда мы сейчас?

– В Торкведок. Есть тут такая деревенька, в ней даже постоялый двор имеется.

– Ясно.

– Как твоя лошадь?

– Не знаю. Мне кажется, устала. Да я сам устал.

– Осталось немного.

Они продолжили переговариваться ни о чем. Так, чтобы только не потерять друг друга в темноте. Чувство времени начало отказывать, и Тисса попытался считать шаги и удары сердца, но, постоянно отвлекаясь на разговор, сбивался. Иногда, когда лес чуть расступался, через кроны деревьев можно было разглядеть темно-серую пелену облаков, и тогда казалось, что ночь еще не полностью накрыла мир, и может стать еще темнее. Обманчивое чувство.

Торкведок появился перед путниками неожиданно. Дорога резко вильнула влево и прижалась к высокой, в два человеческих роста, стене из вбитых в землю деревянных кольев. Деревья росли по обе стороны от стены, и казалось, что частокол тоже когда-то вырос на этом месте, сам по себе. От кого они построили здесь такую стену?

Ворота были открыты – заходи, кто хочет. Странно. У одного из ближних дворов на калитке висел фонарь, и его крошечное пламя было единственной светлой точкой в спящей деревне. Туда-то Анна и направилась, соскочила с коня, зашла во двор и, обойдя дом, постучала в закрытое ставнем окно:

– Ольрих, старый плут, открывай!

– Кого принесла нелегкая? Иди своей дорогой, – ответил сонный голос.

– Моя дорога привела сюда, открывай уже.

Наверное, это был какой-то пароль, потому что вместо ответа в доме зажегся свет, а Анна вернулась и, взяв коней под уздцы, направилась к стоящему в глубине двора сараю. У дверей их нагнал старик-хозяин:

– Анна, демоны лесные, ты что так поздно, ночь же на дворе!

– Прости, Ольрих, подзадержалась в пути.

– И опять не одна! – старик лихо подмигнул, открывая двери. – Как обычно?

– Да.

– Шесть серебряных, деньги вперед.

Что? Сколько? У Тиссы, кажется, глаз дернулся. Да столько за ночь лучшие гостиницы Столицы не берут.

– По одному за ужин, по два – за корм лошадям, ночлег бесплатно, – Ольрих правильно истолковал заминку. Анна кивнула:

– Нормальная цена, когда выбора нет.

Заполучив монеты, Ольрих вышел, но скоро вернулся, таща мешок овса. Да уж, на этом дворе даже лошади получают еду раньше людей.

– Что, Анна, снова на Гряду собралась?

– Не твое дело, – незлобно ответила девушка.

– И то верно.

– Тихо у тебя тут, а, Ольрих?

– Да не то слово. Как повымерли все. Но осень же, скоро потянутся, сначала ходоки, как ты, потом, к зиме, охотники.

– Вольный на твоих ругался прошлой зимой.

– Жадничает он – зверья на всех хватит.

– Ну-ну, а ты не жадничаешь? Шкурами же с них берешь.

– Я? Да я еле концы с концами свожу, ты ж знаешь.

– Ага, знаю, конечно. Я тебя предупредила, в общем, дальше ты сам думай. Что там с едой-то?

Старик ушел в дом и вернулся с двумя котелками и буханкой хлеба. Если ничего не есть с самого утра, любая еда покажется божественной. Эта же похлебка, действительно, была недурна: ароматная, густая, с мясом и курицей. Тисса не остановился, пока не выгреб из котелка последние капли бульона.

Анна, управившись со своей порцией, откинулась назад, упершись плечами в вязанку сена:

– Теперь можно и отдохнуть. Завтра путь неблизкий, но до Гряды всяко дойдем, утром можно не торопиться.

– А где здесь...?

– Как выйдешь, обходи сарай справа – найдешь.

– Хм, спасибо.

На улице Тисса остановился. Холодная сырость пробирала до костей, но зато голова чуть прояснилась. Еда придала сил, но спать почему-то не хотелось, на душе было неспокойно. Неспеша, стараясь ни на что не наткнуться в темноте, Тисса прошел к покосившейся деревянной будке и затем так же осторожно побрел обратно. Надо бы обдумать дальнейшие действия. До сих пор его план был добраться до таверны, поспрашивать там, а дальше – видно будет. Но дальше настало, а видно ничего не было.

По-хорошему, надо бы избавиться от опеки. Присутствие Анны ему не нравилось, с ней он чувствовал себя как на ладони, все перемещения видны всему миру, как будто он кричит на каждом углу: вот он я, Тисса из Ордена, и я иду на Север, как вы думаете, зачем. Но дорога здесь, похоже, одна. Вперед не убежишь – у Анны вон какой конь. Назад уходить и прятаться – время потеряешь, и не факт, что не найдут же. И если не Анна, так еще кто присоседится. Глаза привыкли к темноте и Тисса остановился, оглядывая двор – так, на всякий случай.

– Так вот ты какой, маленький человечек.

Если бы Тисса вдруг не почувствовал себя полностью парализованным, он бы точно подскочил на месте и, может быть, даже закричал. Хриплый вкрадчивый голос возник из ниоткуда прямо за его спиной. Обернуться бы. Шагов же никаких не слышал...

– Интересно... – голос, тем временем, продолжал, – мыслишь ты, в целом, правильно. Хоть и просто. Что же в тебе такого особенного, мальчишка? Не знаешь... Вот и я не знаю. А переполох вышел знатный. Ну-ну, не бойся.

"Легко сказать, не бойся! Что, демоны побери, происходит?!"

Невидимый маг, тем временем, продолжал:

– Да, всполошились все знатно. Все силы поднялись на поиски одного маленького человечка – удивительное единодушие. А ведь ты – просто пешка, – незнакомец сделал паузу и счел нужным пояснить: – это самая мелкая фигура в одной игре. И зачем ты им понадобился?..

Тут незнакомец, наконец, вышел из-за спины, позволяя Тиссе разглядеть себя. Мама дорогая! А теперь уже можно бояться? Темная фигура в широком балахоне была на две головы выше Тиссы. Сцепив руки за спиной, маг медленно двигался, словно плыл по воздуху. Хотя, почему это "словно"? Тисса, по привычке опустив взгляд к земле, вдруг понял, что фигура действительно левитирует. Красные, чуть светящиеся в темноте ленты, свисающие с капюшона, едва касались земли – на пару ладоней ниже, чем черные полы плаща. Подняв глаза, Тисса вдруг почувствовал, что голова идет кругом: из-под капюшона на него смотрела

безжизненная маска демона, расписанная татуировками, подрагивающими, словно тени, в неровном свете двух огней, пляшущих на месте пустых глазниц. Существо – теперь Тисса и в горячечном бреду не назвал бы его человеком – наклонилось, вглядываясь в лицо молодому орденцу. Тисса почувствовал огненный жар, исходящий от глазниц, почувствовал, как от этого жара слезятся глаза.

– Дам тебе одну подсказку, юноша. Я уже сказал, что за тобой охотятся многие силы. Вообще, ты удивительно вовремя оказался на нейтральной территории между тремя армиями. Так вот, ни у сил Жизни, ни у Порядка ведьм не водится. Так что делай выводы, – существо выпрямилось и отстранилось на полшага, – кто успел до тебя добраться. О нашей встрече рассказывать, я думаю, не стоит, да ты и сам понимаешь.

Ночной гость растворился в темноте, оставив Тиссу постепенно приходить в себя. Стылый воздух ворвался в легкие – он вообще дышал все это время? – вызвав головокружение. Тисса провел ладонью по лбу, словно отгоняя наваждение, – ладонь оказалась мокрой от пота. Ничего себе, прогулялся до ветру.

Он еще постоял, пока колотящееся о ребра сердце не сбавило темп, и, вздохнув, дернул на себя дверь сарая, которому суждено стать его пристанищем на эту ночь. Еще недоставало, чтобы Анна заметила его долгое отсутствие.

К Черной гряде выехали незадолго до полудня. Лес измельчал и отступил, а полоса высокой, по пояс, травы упиралась в нагромождение действительно черных валунов. Сначала отдельные камни, опаленные древней магией, затем целые небольшие скалы и, наконец, холмы, похожие на спины гигантских морских чудовищ, навсегда застывших в этой земле. Тисса много раз слышал о Черной гряде – крае, где когда-то проходил раздел между двумя странами. Слышал он и предания о Великой магической войне, превратившей зеленые холмы в безжизненную черную пустыню. Но одно дело слышать, и совсем другое – оказаться в таком месте.

Они повернули коней и двинулись вдоль самого подножья Гряды, не выпуская из виду темную полоску леса. Кони, почувствовав под ногами твердую, как камень, землю, пошли бодрее – все лучше, чем раскисшие по осени дороги вдоль болот. И всюду, насколько хватало глаз, тянулась черная проклятая пустыня, камни, из которых облезлой шкурой прошлогодней падали тут и там торчали клочья побуревшей травы.

Несколько раз Анна останавливалась, пропуская идущих почти у самого горизонта путников.

– Первое правило Черной гряды, – пояснила она на недоуменный взгляд Тиссы, – постарайся ни с кем не встречаться на Гряде.

Кажется, их не заметили. Или заметили, но тоже предпочли не связываться. Мало ли кого тут демоны носят...

Когда день уже начинал клониться к вечеру, Анна вновь сделала сигнал остановиться. Едва различимые точки на гребне далекого холма казались не более, чем муравьями. Вот только Тиссе тут даже не понадобилось никаких пояснений: всадники. Один за одним они появлялись из-за холма и продолжали движение в ту же сторону, куда ехали Тисса с Анной.