Текст книги "Тайна розового бриллианта"

Автор книги: Ивонн Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

На следующий день Мэтт с нетерпением ждал звонка Ким. Он мучился в ожидании большую часть дня, и вот наконец после пяти часов вечера секретарша сообщила, что ему звонит кузина.

– Что они сказали? – спросил Мэтт, схватив трубку.

– Мне было нелегко, но я получила их согласие. – Голос кузины был усталым.

– Прекрасно. – Ему захотелось рубануть рукой воздух.

– Подожди минутку. Они поставили ряд условий, и я поддержала их.

Он напрягся от волнения.

– Продолжай.

– Очевидно, ты захочешь обнародовать результаты сравнения ДНК, если твоя гипотеза будет верной, но Райан и Джейк решительно против какой-либо огласки.

– Я считаю, что сообщение в газетах прекратит всякие пересуды. – Мэтт не хотел говорить ей о своих недавних страхах по поводу Блейка и о том, что подготовил пресс-релиз. Теперь он был рад тому, что еще не обнародовал его. Если два сообщения о результатах сравнения ДНК выйдут одновременно, они произведут наибольший эффект.

– Если ты найдешь что-нибудь из вещей Марисы – например, зубную щетку, гребень для волос, даже волос, оставшийся на какой-нибудь одежде, – то лаборатория в Канберре, которая идентифицировала останки Говарда, готова сравнить их ДНК. Однако результаты поступят к нам. Мы, конечно же, сообщим тебе о них, но если ты захочешь обнародовать результаты в прессе, то у тебя не будет никаких документов. Мы отдадим тебе их при одном условии.

– Каком? – Мэтт выдавил это слово сквозь сжатые зубы. Он предвидел, что она скажет.

– Ты откажешься от покупки контрольного пакета акций.

Его охватила волна ярости. Первым желанием было воскликнуть: «Никогда!» – и бросить телефонную трубку, но он обуздал свой гнев.

– Это несерьезно.

– Это наше условие. Ты можешь принимать его или не принимать.

– А если я его не приму?

– И ты спрашиваешь об этом? Может быть, ты спросишь себя о том, почему тебе так хочется узнать правду о Марисе и Говарде? Нам кажется, что ты все это делаешь больше для себя, чем для Блейка. Когда ты сам честно ответишь себе на этот вопрос, позвони мне и скажи, что ты хочешь. – И она повесила трубку.

Мэтт страшно разозлился. На себя и на Ким. Но он был вынужден признать, что у них в руках была козырная карта и они знали, как подействовать на него.

Мэтт почувствовал, что его загнали в тесный угол и у него остался только один выход – согласиться. Но его согласие разрушило бы все, к чему он так долго и упорно стремился.

С тех пор как его дедушка, Джеб Хаммонд, отписал свою собственность – рудники – Говарду Блэкстоуну, целью его отца, Оливера, стало установить контроль над добычей алмазов, с помощью которых Блэкстоун построил свою империю. Эта цель потом стала целью Мэтта, и после разрыва двух семей, который становился все глубже, он был настроен очень решительно претворить мечту отца в жизнь.

Но Мариса действительно дочь Говарда, и разве его планы после этого должны измениться?

Мэтт не был человеком, склонным делать ошибки. Он всегда продумывал каждый свой шаг. Он не любил рисковать, ему были несвойственны взлеты и падения. И для того, чтобы отказаться от покупки контрольного пакета акций, он должен иметь веские причины.

Если он согласится на условия, предложенные детьми Блэкстоуна, то сильно расстроит отца. С его помощью с отца было снято обвинение в похищении ожерелья из розовых бриллиантов, а также, с появлением Джеймса Блэкстоуна, обвинение в похищении ребенка, но у отца оставалась еще одна боль, которая не давала ему спокойно жить.

Рудники.

Рудники всегда принадлежали Хаммондам.

Но интересы ребенка – превыше всего. Даже интересов отца. И Блейк заслуживает того, чтобы вырасти без всяких скандальных слухов по поводу смерти его матери. Черт возьми. Ему самому нужен четкий ответ для спокойствия его души.

Мэтт поднял телефонную трубку. Они думают, что Хаммонд попался в ловушку, но он нашел другой выход. И когда Ким ответила ему, он сразу перешел к делу.

– Я отправлю тебе все, что нужно, чтобы начать исследование, – сказал Мэтт сдержанно.

– Так ты согласен? Ты отказываешься от покупки контрольного пакета акций? Мэтт, мне сразу стало легче. Я знала, что ты…

– Нет. – Он произнес это слово очень спокойно.

– Нет? Что ты хочешь сказать? – В голосе Ким слышалось явное недоумение.

– Хочу только сделать тесты.

– Но…

– Тесты, Ким. И это на сегодня все. – Он положил трубку. Разве без его согласия на их условия они не захотят теперь сделать сравнительные тесты? Это был риск, на который ему пришлось пойти. Но Мэтт полагал, что Блэкстоуны заинтересованы в ответе так же, как и он.

Когда Мэтт вернулся домой, он очень удивился, увидев дом, погруженный в темноту. Машины Рейчел не было на обычном месте, а ведь уже поздно! Чувство тревоги охватило его. Где же они? Что случилось?

Набирая номер ее мобильного телефона Рейчел, он вдруг услышал звук ключа, поворачивавшегося в двери. Мэтт поспешно направился в холл. Рейчел была одна. Он схватил ее за руку, крепко сжал ее и воскликнул:

– Где вы были? Где Блейк?

Рейчел высвободила руку.

– Блейк у твоих родителей. Миссис Хаммонд позвонила мне и попросила привезти его к ним на ночь. Я не думала, что тебя это так встревожит.

Он был перевозбужден. Это явно результат сильных переживаний и сомнений, возникших после разговора с Кимберли Перрини.

– Конечно, нет. Просто в следующий раз ставь меня в известность заранее.

Мэтт отступил назад. Рейчел проскользнула мимо него, и тело ее оказалось в опасной близости. Он молча сжал зубы. Да, его жуткое настроение по большей части было связано с няней его сына, а не с чем-нибудь еще. Легкое касание ее теплого бедра оставило на нем горящую рану. И он хотел, чтобы это рана горела по всему его телу.

Помрачение ума – так назвала она их последнее физическое сближение. Но он не считал то чувство, которое испытывал, помрачением ума. Это была страсть, потребность, жажда, тесно переплетенные вместе и сконцентрированные у него глубоко внутри.

И было так легко поддаться им. Схватить Рейчел в объятия, ощутить ее сладкий запах, насладиться теплом ее гибкого тела. Ему хотелось пойти на кухню, где, как он слышал, она готовила ужин, взять ее за руку и отвести в свою комнату. А там он будет снимать с нее одежду – один предмет за другим, – пока не обнажится ее нежная белая кожа. А затем он исследует каждый дюйм ее тела – не спеша и детально, как привык делать все.

Руки его задрожали. Нет, эта фантазия, которая преследовала его ночью и днем, не могла стать реальностью. Мэтт собрал свои смятенные мысли вместе и запер их в дальний холодный уголок его разума.

На кухне Рейчел наскоро готовила ужин для них двоих. Миссис Кинкейд всегда имела в запасе замороженные полуфабрикаты, и Рейчел следовала примеру матери – она достала из морозильника домашнюю лазанью и поставила разогревать в печь.

Рука Рейчел все еще ощущала жесткие пальцы Мэтта, когда он схватил ее при входе. Ей не было больно, но он показал ей свою силу и превосходство, и, будь на его месте другой мужчина, Рейчел бы крайне возмутилась.

Сегодня вечером с Мэттом было что-то не так. Она не могла понять. Может быть, ему удалось продвинуться в своем намерении доказать родственную связь между Марисой и Говардом? Возможно, он разговаривал с Кимберли Перрини? И это причина того, что он так… взвинчен? Страшно хотелось расспросить об этом, но Рейчел знала, что не должна выходить за рамки отношений работник-работодатель, которые он решительно желал сохранять.

Она взяла сумочку с кухонного стола, куда ее поставила, захватила куртку и понесла вещи в свою комнату.

Оказавшись наверху, Рейчел услышала странный шум, доносившийся из обычно пустующей спальни. Она быстро положила вещи и отправилась посмотреть, что все это значит. К своему удивлению, она обнаружила там Мэтта. Он вынимал вещи из платяного шкафа и, внимательно рассматривая каждую, складывал на кровать.

– Мэтт? Что ты делаешь? Тебе помочь?

– Я ищу волос, волос Марисы. Мне надо отправить его в Австралию.

– Значит, ты разговаривал с Ким. – Да.

– И вы договорились? – не выдержала она.

– Да, мы договорились сделать генетический тест.

Рейчел закусила губу и смотрела, как Мэтт выкладывает вещи. Он явно что-то недоговаривал.

– Должно быть, ты очень обрадовался.

– Не совсем, – Мэтт присел на краешек кровати. – Они выдвинули мне условие.

– Условие?

– Да, и, можно сказать, я не удивился. Они хотят, чтобы я отказался от покупки контрольного пакета акций. И до тех пор, пока я этого не сделаю, они не представят мне официальные результаты теста.

– А ты? – Рейчел подошла к шкафу и стала складывать обратно вещи Марисы, которые вытащил Мэтт.

– Еще не решил. Сначала я должен найти что-то от нее, что сгодилось бы для теста. Без этого не может быть дальнейшего разговора.

– А какого рода вещи ты ищешь?

– Что-нибудь, на чем остался след ее ДНК. Ким сказала – зубную щетку или гребень для волос, но все эти вещи давно утрачены. Сгодилась бы салфетка, которой она стирала губную помаду, а также волос, оставленный на одежде. Но ничего этого здесь нет.

Рейчел стала осматривать вещи – у нее сложилось впечатление, что это вещи постороннего человека. Того, кто прошел здесь и не оставил никаких следов.

Неожиданно в голову ей пришла мысль.

– А как насчет ее автомобиля? Может быть, в бардачке осталась щетка для волос или губная номада?

– Хорошая мысль. Сейчас проверю. Оставь это. – Он жестом показал на разложенные вещи.

– Мне пойти с тобой? – спросила Рейчел.

Секунду он колебался, одной рукой поглаживая золотистое шелковое платье, в котором, как вспомнила Рейчел, Мариса была сфотографирована сразу после свадьбы. Его пальцы крепко сжали тонкую ткань, затем он решительно отбросил платье в сторону, будто оно обожгло ему руку.

– Да. Все это надо унести отсюда. Неважно, куда. Просто унести, и все.

Он вышел из комнаты широкими шагами, и она еще раз оглядела комнату. Когда ее мать сказала ей о женитьбе Мэтта, Рейчел постаралась убедить себя, что очень рада за него.

Но в глубине души она тайно надеялась на то, что однажды завоюет его сердце. Ей казалось, что она любила его всю жизнь. Сначала, ребенком, Рейчел обожала его как старшего товарища, но затем, когда повзрослела, в ней вспыхнула другая страсть. Пятилетняя разница в возрасте уже не казалась огромным расстоянием.

И тогда Мэтт вызвался сопровождать ее на выпускном вечере. Она ясно помнила, как он тогда выглядел. Его светлые волосы были зачесаны назад, и от этого он казался более строгим и взрослым. Когда он зашел за ней, чтобы отправиться вместе на бал, у нее перехватило дыхание. Когда-нибудь, подумала она, он наконец поймет, что она любит его, а он любит ее.

Губы Рейчел искривились, ею овладели воспоминания. Когда он обнял ее и они занялись любовью в тесном салоне автомобиля, она преодолела короткую боль и отдалась наслаждению, которым он окутал ее. Но когда волна страсти, охватившей их, отхлынула назад, словно отлив на пляже, Мэтт мгновенно превратился в чужого человека. Он стал собирать одежду – свою и ее – и снял ее руки с шеи, когда она хотела его обнять.

Выражение его лица говорило обо всем. Он извинялся за то, что ею овладел, и давал понять, что этого больше никогда не повторится.

Рейчел вздохнула, выключив свет в спальне, и плотно закрыла за собой дверь. Она разберется с вещами Марисы завтра днем, когда Блейк будет в детском саду.

Мэтт ждал ее в холле, с пластиковым пакетом в руке.

– Ты была права. В машине у нее оказалась расческа. Я отправлю ее в Сидней. Спасибо за совет.

Рейчел улыбнулась и кивнула.

– Не стоит благодарности. Ужин уже готов. Где ты хочешь сегодня поесть?

– Так как Блейка нет дома, я воспользуюсь затишьем и поработаю в библиотеке. Ты можешь принести мне туда еду?

Рейчел кивнула. Значит, он снова отстраняется от нее. Неожиданно ей захотелось уехать. Есть несколько вещей, которые женщины не должны прощать, и равнодушие – одна из них.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Голова у Мэтта шла кругом, когда он повесил телефонную трубку. Слова Ким эхом раздавались у него в ушах. Результаты сравнения ДНК неопровержимо доказывали – Говард Блэкстоун был отцом Марисы.

Но, зная это, Мэтт не мог сдержать гнев, бурливший у него внутри. Он злился на Марису и заклятых врагов его семьи. Если жена знала о том, что Говард – ее отец, еще накануне своей гибели, почему она просто не подняла телефонную трубку и не сообщила об этом Мэтту? Потому что собиралась развестись со мной, мрачно напомнил он себе. И сделать это при полной, в том числе финансовой, поддержке Блэкстоуна.

Но теперь ему нужно было решать другую проблему. Убедившись в том, что Мариса – дочь Говарда, Ким и ее братья настаивали на том, чтобы перезахоронить ее останки в семейной могиле Блэкстоунов в Роквуде.

Его первым желанием было оставить ее там, где она есть, но он знал любовь покойной к помпезности и церемониям, и понимал, что Мариса предпочла бы быть захороненной вместе с Блэкстоунами. В руке его хрустнул карандаш, которым он делал записи.

Блэкстоуны. Горькая ирония заключалась в том, что он женился на одной из них.

Мэтт бросил обломки карандаша в мусорную корзину.

Настало время сообщить эту новость Брайане. Как ей сказать о том, что их мать была неверна их отцу? Он сделал глубокий вдох. Это надо сделать. Мэтт взял телефон и набрал номер Брайаны и Джеррода.

Она взяла трубку после четвертого гудка.

– Брайана, это Мэтт. У меня есть новость по поводу Марисы, которую тебе обязательно надо узнать.

– Новость? – Ей не хотелось ворошить прошлое, особенно после того, как в сейфе Марисы были обнаружены четыре розовых бриллианта и отношения с Джерродом у нее сильно испортились.

– Да, тебе лучше сесть. Ты знаешь, что я сделал генетический тест по поводу моего сына Блейка. Это привело меня к мысли о том, не существует ли родственной связи между Говардом и Марисой. Я провел исследование, в результате которого выяснилось, что существует связь между твоей матерью, Говардом и Марисой. – Он сделал паузу. – Брайана, Говард был отцом Марисы.

Мэтт услышал ее прерывистый вдох.

– Ты хочешь сказать, что у мамы был роман с Говардом Блэкстоуном? О боже! Нет! Я не верю в это. Она любила отца.

– Я сожалею, Брайана. Понимаю, что тебе нелегко услышать эту новость, но результаты не подлежат сомнению. Думаю, что Говард поддался очарованию твоей матери, тем более Урсула находилась тогда в подавленном состоянии. Не знаю, каковы были причины, но он отверг Барбару после того, как она сказала ему, что беременна. Известно, что она внезапно уволилась с работы. Чем больше мы вникаем в детали, тем больший они приобретают смысл.

– Неужели это правда? Как же им удалось так долго хранить роман в секрете? И почему ты думаешь, что он отверг ее?

– Потому что, как я полагаю, Барбара украла розовое ожерелье Блэкстоуна. Возможно, она просила Говарда о финансовой помощи для ребенка, возможно, грозила разоблачить его. Мы никогда об этом не узнаем. Но, насколько я понимаю, – а также этому есть доказательства – она расчленила ожерелье и продала самый большой камень.

– Доказательства? Ты нашел этот бриллиант?

Мэтт вкратце рассказал о своей поездке на Таити и о том, что выкупил этот камень у Теманы Салливана.

– Все это надо обдумать, Мэтт. Ты уверен в своих выводах? – Брайана явно была шокирована.

– Уверен так же, как в самом себе. У Блэкстоунов есть документальные доказательства того, что Говард и Мариса были отцом и дочерью, но они не готовы еще обнародовать их публично. А что касается похищения ожерелья, мы знаем о том, что в тот вечер Барбара была на дне рождения Урсулы. Кстати, беременная. Ты знаешь, с какой любовью она заботилась о вас, своих дочерях. И она отняла у Говарда то, что по праву принадлежало ее дочери.

– Ты думаешь, отец знал? – прошептала Брайана.

– Сомневаюсь. Он мог подозревать, но без тех доказательств, которые мы имеем сегодня, не мог знать наверняка. – Мэтт колебался секунду. – Ты хочешь, чтобы я сообщил ему новость о Марисе и Говарде?

– Нет, лучше я. Это будет для него ударом.

– Есть еще один вопрос. – Мэтт сжал челюсти, опасаясь реакции Брайаны на следующую новость. На одном дыхании он сообщил ей о предложении перезахоронить останки Марисы в семейной могиле Блэкстоунов.

Брайана надолго замолчала, затем заговорила:

– Это снова поднимет волну пересудов в обществе. И если даже Мариса хотела бы этого, надо ли нам затевать очередную карусель?

– Ты права. Мариса хотела бы этого. Как я уже сказал, не было никакого публичного объявления о том, что Говард ее отец. – Мэтт колебался, а затем глубоко внутри у него стал подниматься гнев – дети Блэкстоуна пытались манипулировать им, пытались заставить его отказаться от покупки контрольного пакета акций.

– Я думаю, мы примем это предложение. – Брайана прервала его мысли, и голос ее внезапно стал более твердым, решительным. – Но, Мэтт, у меня есть еще один вопрос. Я знаю, что ты организовал для Марисы очень скромные закрытые похороны. Но на этот раз у нас у всех будет возможность попрощаться с ней как полагается и вспомнить о том, какой она была. Если ты не возражаешь, я возьму организацию перезахоронения на себя.

Мэтт задумался над ее предложением, и мрачная удовлетворенная улыбка искривила его губы. Ким, Райан и Джеймс будут противиться этому, но они не могут отрицать права Брайаны попрощаться со своей сестрой надлежащим образом. А что касается прессы, то она в любом случае сделает собственные выводы насчет Говарда и Марисы.

– Хорошо, договорились. Делай все, что полагается, и дай мне знать. Мы с Блейком будем там.

– Спасибо, Мэтт. Ты не пожалеешь об этом. И нам всем станет легче.

Примирительный тон Брайаны звучал как бальзам для его ушей. Но она была неправа. Облегчение наступит нескоро.

И Мэтт должен отомстить – если не так, то иначе.

* * *

Рейчел крепко держала Блейка за руку, когда они выходили из ворот кладбища, где была похоронена Мариса. Нижняя губа малыша задрожала, когда их окружила куча фотографов, наполнив воздух вспышками света. Она схватила ребенка на руки, прижав его лицо к своему плечу. Внутри у нее нарастал гнев – Мэтт не смог уберечь своего сына от назойливого внимания фоторепортеров.

Рейчел прошла к черному лимузину в сопровождении Мэтта и, когда они уселись в затемненный салон, бросила на него яростный взгляд.

– Черт возьми, о чем же ты думал?

– Рейчел, ты переоцениваешь мои возможности контролировать прессу. Они сами прознали о перезахоронении останков Марисы. – Мэтт сел напротив нее, его серые глаза, словно кремень, отразили ее гнев.

– Ты обязан был сделать что-нибудь. Почему Блейк должен страдать? И почему твои люди из отдела по связям с прессой выпустили твое заявление об отцовстве только вчера?

Блейк заерзал на своем сиденье рядом с отцом и через секунду оказался у него на коленях. Мальчик стал смотреть в затемненное окно на вереницу черных лимузинов, выстроившихся вслед за ними. Процессия медленно направлялась к семейной могиле Блэкстоунов в Роквуде.

– Я не сделал ничего, чтобы привлечь внимание прессы к сегодняшней церемонии. – Рот Мэтта скривился в мрачной усмешке. Выражение его лица должно было предостеречь ее, но Рейчел не могла остановиться.

– Но ты не сделал ничего, чтобы сохранить в тайне перезахоронение, не так ли?

– Так или иначе об этом все равно узнали бы, как бы мы с Брайаной ни старались.

– Но им известны все детали! У них есть копии разрешения эксгумации и документов похоронной службы.

Рейчел откинулась назад на сиденье и старалась больше не смотреть на него, боясь увидеть то, что она подозревала. Она не хотела увидеть на его лице доказательства того, что он все это намеренно устроил. Мэтт ненавидел журналистов, но за последние шесть месяцев Рейчел убедилась в том, что он не гнушался использовать их в своих целях.

Блейк потерял интерес к следовавшим за ними автомобилям и свернулся калачиком на коленях отца. Когда Рейчел взглянула на них двоих, сердце ее сжалось от боли за отца и сына. Она так старалась, чтобы они снова сблизились, и теперь, когда это произошло, вдруг почувствовала себя посторонним человеком. И ей стало очень тоскливо. Ведь я и есть посторонний для них человек, напомнила себе Рейчел. В жизни Мэтта – рядом с ним, в его постели, или где-нибудь еще – для нее нет места. Ее время пребывания с ними близится к концу.

Когда они подъехали к кладбищу, у ворот их ожидала еще одна группа репортеров. Одетые в униформу сотрудники похоронной службы старались очистить для них дорогу, но с трудом справлялись с толпой. Похоронная процессия проехала через главный вход. Над головами собравшихся кружили вертолеты.

Рейчел бросила на Мэтта еще один взгляд, когда их автомобиль двигался по извилистой дороге.

– Не волнуйся, они не будут находиться рядом с нами возле самой могилы. – Голос Мэтта был сдавленным, и маленькие морщинки возникли возле его губ.

Рейчел почувствовала угрызения совести. Ведь ему предстояло во второй раз похоронить свою жену.

Возле семейной могилы Блэкстоунов, находившейся в центре кладбища, шедший впереди них из самого города катафалк плавно остановился. Холодный ветер обдал ноги Рейчел, когда водитель открыл дверцу и она вышла из машины.

– Ты хочешь, чтобы я взяла Блейка? – спросила она, поворачиваясь к Мэтту, когда отец с сыном, в одинаковых темно-серых костюмах, покинули лимузин.

– Нет, я буду с ним. Спасибо.

Брайана, Джеррод и Рей Давенпорт, отец Брайаны, вышли из машины и присоединились к ним. Рей выглядел усталым и болезненным. Последние шесть месяцев никому не прошли даром.

Брайана взглянула наверх, на кружившие над ними вертолеты.

– Марисе не понравилось бы это, – сказала она дрогнувшим голосом, скрывая свои эмоции.

Рейчел видела, как Джеррод обнял ее и прижал к себе. Такой простой жест, но Брайане явно стало легче. В сердце Рейчел на миг вспыхнула зависть к этим скорбевшим людям.

Каждый из них, казалось, был неотъемлемой частью пары. Бледная и хрупкая, хотя еще по-прежнему классически красивая, Кимберли стояла рука об руку со своим мужем, Риком. Райан не отходил от своей беременной жены, Джессики. Джеки Вэнс – он же Джеймс Блэкстоун – был со своей невестой, Холи Маклеод. Даже Соня Хаммонд, тетя Мэтта и Джеррода, была с Гартом Бьюиком, старинным другом Говарда Блэкстоуна. Несмотря на все увеличивающееся количество пришедших на похороны людей, Рейчел никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Распорядитель похорон жестом пригласил четверых мужчин – Рика, Райана, Джеки и Гарта – подойти к катафалку. Рейчел сглотнула комок в горле, когда они медленно пронесли гроб с останками Марисы к ее последнему пристанищу.

Поскольку со стороны семьи не было никакого официального заявления, пресса все эти дни по-своему раздувала эту новость. В газетах крупным шрифтом были набраны заголовки статей – такие, как «Любимое дитя Блэкстоуна» и «Еще один блудный Блэкстоун». Мэтт просматривал каждую газету без всяких эмоций, но Рейчел случайно услышала слова, которые при встрече сказал ему Райан: «Умело, Хаммонд, очень умело. Я недооценивал тебя, и ты нашел способ обойти наш запрет на обнародование правды. Но у тебя ничего не получится, по крайней мере в ближайшее время».

Ответ Мэтта она не расслышала из-за возгласа Блейка, когда он увидел Кимберли и бросился к ней, крича: «Тетя Ким! Тетя Ким!» Несмотря на радость Ким при виде племянника, было ясно, что она и ее братья совсем не радовались вниманию прессы, которая явилась вопреки их ожиданиям.

Похороны были тихими и горестными. Распорядитель произнес короткую речь, затем пригласил членов семьи сказать свои последние прощальные слова. Брайана тихо всхлипывала, когда подошла к гробу сестры и положила на него единственную белую розу. Мэтт соблюдал удивительное спокойствие и утешал Блейка, которого держал на руках, когда гроб медленно опускали в могилу. Лицо его превратилось в маску.

Возвращение в «Карлайсл Гранд-отель», куда Мэтт пригласил всех на скромные поминки в своем номере, казалось бесконечным. Блейк беспрестанно задавал вопросы о своей мамочке, и Мэтт отвечал тихим ровным голосом, пока мальчик наконец не замолчал.

* * *

Мэтт смотрел, как хлопотала Рейчел, следя за тем, чтобы у всех были закуски и напитки. Ее тепло, казалось, согревало воздух, который был не сравним с атмосферой, царившей на кладбище. Он старался не давать волю своим чувствам. Было так легко сесть рядом с Рейчел, ощутить близость ее прекрасного тела, сбросить со своих плеч хотя бы часть того груза, который давил на него все эти дни.

Ким, сидевшая на диване рядом с Блейком, смеялась, играя с ним в «пальчики». Притихший Блейк снова повеселел и стал озорничать. Ким обменялась взглядом со своим мужем, и этот взгляд говорил о беззаветной любви и несказанной близости.

Мэтту стало горько. Они с Марисой так и не смогли дожить до такой близости. Ее одержимое желание иметь от жизни все больше и больше разрушило все шансы на счастливый брак. Он не смог быть мужем, который был нужен ей, не смог удовлетворять все ее требования, и у Блейка, по сути, не было двух любящих родителей. Он не должен больше рисковать. Никогда. У него есть Блейк. У него есть «Дом Хаммонда», и вскоре он станет хозяином «Бриллиантов Блэкстоуна». И этого будет достаточно.

– Мэтт, с тобой все в порядке? – До руки его дотронулась Соня Хаммонд. – Сегодня был тяжелый день. Может быть, ты хочешь, чтобы мы ушли?

– Нет, я в порядке. Не волнуйся, – уверил Мэтт тетю.

– Рейчел прекрасная хозяйка. Как тебе с ней повезло. – Соня улыбнулась. – Я слышала, что ты разгадал тайну пропавшего ожерелья. Ты хочешь изготовить его копию?

– Нет, я не хочу воспроизводить его в точности, хотя собираюсь использовать в копии такие же камни, как в оригинале, и оно будет носить старое название.

– Урсула ненавидела это ожерелье. На свое тридцатилетие она не хотела надевать его, но Говард настоял. Хотел показать всем, насколько он преуспевает. Я часто думаю, что если бы мой отец не передал рудники в собственность Говарда, может быть, все было бы по-другому. – Она вздохнула и, поцеловав племянника в щеку, отошла к Гарту Бьюику, который разговаривал с Райаном и Джессикой.

Слова застряли у Мэтта в горле. Разве можно изменить прошлое? Он снова бросил взгляд на Рейчел. Она была в зеленом облегающем платье с длинными рукавами, в черных чулках и черных туфлях на высоких каблуках. Совсем не похожа на ту вычурную девчушку, которая отправилась на выпускной вечер, но все такая же соблазнительная…

– Мэтт, можно тебя на минутку?

Это была Ким, за руку которой крепко и радостно держался Блейк.

– В чем дело? – Мэтт не был расположен к веселому общению.

– Мы с Риком хотим взять к себе Блейка на ночь. – Она подняла руку, когда он собрался сказать «нет». – Подожди секунду. Ты выглядишь очень усталым. Тебе надо как следует отдохнуть. А утром мы вернем тебе ребенка, не успеешь соскучиться.

– Рейчел позаботится о нем, – возразил Мэтт, и в голосе его прозвучал сарказм.

– Не говори глупостей. Она еле держится на ногах. Ты хоть взглянул на нее сегодня? Рейчел так же вымотана, как и ты.

Взглянул на нее? Он почти не сводил с нее глаз, любовался каждым изгибом ее тела…

– Хорошо, всего лишь на одну ночь.

– Не волнуйся, мы не украдем его у тебя, – сказала Ким с улыбкой.

Рик и Ким уехали с Блейком, стали расходиться и другие гости. Райан и Джеки пожали ему руку, но это был формальный жест, а не искреннее выражение чувств. Джеки, выходя, замедлил шаг.

– Ты знаешь, мяч на твоей стороне. Как насчет того, чтобы встретиться завтра, скажем, в девять? – Глаза Блэкстоуна сощурились.

– Хорошо, договорились. Но предупреждаю – я не собираюсь ничего менять. Как ты сказал, мяч на моей стороне, и пусть он там и будет.