Текст книги "Дочь Богини (СИ)"

Автор книги: Ивлин Хоуп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

По давней детской привычке Тария ссутулилась, засунув руки в карманы куртки. Эта поза почему-то всегда ассоциировалась у неё с защищённостью и покоем. Она даже немного сожалела о том, что так и не ощутила в себе никаких сверхъестественных сил. Вряд ли они бы оказались целительными, всё-таки она вроде как воплощение Воительницы, а не Матери, но быстрая смерть в любом случае лучше такой жизни. Размышляя, девушка неосознанно теребила что-то, находящееся в правом кармане куртки. Что-то было мягким и податливым, но оторвать от него даже кусочек почему-то не получалось. Тария разозлилась и рывком вытащила из кармана руку, зажав в ней непонятный предмет. К её огромному удивлению, из кармана показался маленький белый цветок с похожей на колокольчик чашечкой. Девушка с несказанным удовольствием отвлеклась от тяжёлых раздумий и начала вспоминать, откуда в кармане её куртки оказалось свежее растение. Наконец, она вспомнила о том, что недавно сама сняла его с лапы бывшей брошки. Интересно, зачем он нужен?

Скорее от отчаяния, чем действительно надеясь на что-то, девушка поднесла цветок к лицу пленницы Ихэро. Сначала ничего не происходило, но внезапно пальцы Тарии обожгла жуткая боль, и цветок упал на лоб безымянной ройки, наливаясь в полёте ярко-алым цветом. Упав на кожу, растение повело себя несколько непривычно. Используя чашелистик как подобие щупалец, цветок начал целеустремлённо ползать по коже, оставляя за собой зелёные следы, впрочем, быстро исчезавшие. Вдоволь наползавшись по лицу пленницы, растение переползло на шею, а Тария, буквально остолбеневшая от такого зрелища, наконец решилась пошевелиться. Ей было безумно интересно, изменилось ли что-то благодаря цветку. Очень медленно и осторожно Тария прикоснулась пальцем к щеке девушки. Тёплая нежная кожа, под которой чувствуется кость скулы. Тария нажала чуть сильнее – ничего не изменилось. Цветок каким-то чудесным образом умудрился вернуть организм девушки в естественное состояние. Под покрывалом начали проступать очертания ног. Заворожённая избранница Богини, не отрывая глаз, смотрела, как впервые на её глазах происходит настоящее чудо. И начинала вместо Алы Хатейи ненавидеть себя. Что если цветок мог излечить её мать? А она, несчастная дурочка, побежала за тортом. Тем временем, цветок вновь переполз на лоб пленницы, и, в последний раз вспыхнув насыщенным алым, вновь стал белым. Тария подхватила его и убрала в карман, а затем, повинуясь внезапному желанию, произнесла:

– Пробудись!

И пленница Ихэро открыла глаза.

Разговор пришлось оставить на потом. Тария справедливо полагала, что, после учинённых талисманом бесчинств, их вполне могут обнаружить. Она не очень понимала, как именно действовал цветок, но не могли же Иные оставить муравейник совсем без присмотра? Поэтому, наскоро соорудив спасённой подобие платья из покрывала, Тария потащила её вперёд. К счастью, земля в муравейнике была мягкая, покрытая розоватой травой, так что спешно придумывать, из чего делать обувь, девушке не пришлось. Тария не раз видела больных, вставших на ноги в первый раз после долгой болезни, и была уже готова нести, сколько сил хватит, нечаянную спутницу, но этого не понадобилось, девушка бежала также резво, как и её спасительница. Тария решила обдумать это позже. Единственным разговором, состоявшимся между ними, было знакомство. Девушка назвалась Риадой Орел, и Тария не поверила своим ушам. Так могли звать только дочь последнего короля роев, которой только исполнилось шестнадцать, когда началась война.

Девушки бежали, изредка переходя на шаг, чтобы отдохнуть и восстановить силы. Им не было холодно или жарко, не хотелось есть и пить. Только иногда обеих накрывало тяжёлое давящее чувство, а в ушах звучал безумный смех. Но им не было страшно. После первой тысячи кроватей, занятых роями, иной раз искажёнными настолько, что Тария затруднялась сказать, какого пола при жизни был тот или иной пленник, её чувства подёрнулись льдом. Она и кровати считать начала исключительно для того, чтобы отвлечься от страшного зрелища. А Риада, казалось, не замечала ничего вокруг. Она сосредоточенно смотрела пере собой, изредка поднимая взгляд на бегущую впереди Тарию. Эти моменты спасительница ощущала так, словно в её спину воткнулся раскалённый гвоздь. Перед ними уже виднелся странный зеленовато-жёлтый барьер, который, по всей видимости, ограждал зону искажения от нормального мира, когда Тария услышала глухой звук падающего тела. Риада не выдержала гонки и упала навзничь прямо на голую землю. Тария наклонилась и закинула руку бывшей изменённой себе на плечи. Надо было подумать о отдыхе.

Здесь, в конце муравейника, кровати стояли не так густо. Девушка подтащила спутницу к одной из них, на которой лежал меч. То есть человек, которому зачем-то придали форму меча. Особенно поразила Тарию его голова, точно повторявшая форму острия двуручника. Девушка аккуратно положила Риаду на кровать и, по привычке ссутулившись и засунув руки в карманы, присела возле головы искажённого. Она не устала физически, но чувствовала себя даже хуже, чем в тот день, когда узнала о своей избранности. Они были одни в центре враждебной страны, жители которой считают роев чем-то вроде гончарной глины. Тария помнила слова Тххурмааса о том, что Ихэро таким образом пытаются призвать бога, но так и не смогла найти взаимосвязь. Ей было проще думать, что Иные просто издеваются над роями, получая от этого удовольствие. Куда идти? Как справится с барьером? Где брать еду и воду, когда они окажутся в безопасности? Тария знала, что старый материк лежал намного севернее, чем Ретал. Значит, ей будет очень сложно здесь выжить. Риаде будет проще, но, если она действительно была наследницей короля...

Тария решила проверить, не отзовётся ли птица на её зов рядом с барьером, и достала руку из кармана. Краем глаза девушка уловила алый огонёк, вспыхнувший на коже «меча», лежащего на кровати. Цветок, оказавшись на коже изменённого, немного увеличился в размерах и вновь принялся за работу. Постепенно чудовищно исковерканное тело стало возвращаться к своему изначальному состоянию. На кровати теперь лежал немолодой мужчина, обладавший поистине богатырским телосложением. У него не хватало кисти правой руки, левая глазница была пуста, лицо пересекал тонкий, еле заметный шрам. Тарии почему-то казалось, что все три увечья были нанесены за один удар.

– Пробудись. – Тария зачарованно наблюдала, как, подчиняясь её слову, медленно открывается единственный глаз мужчины, как в его взгляде вспыхивает недоверие и безумная радость. Мужчина заговорил, и Тария удивилась тому, что язык роев почти не изменился за то время, что они жили на Ретале. С Риадой они почти не разговаривали, так что до этого возможности выяснить, поймёт ли она древних роев, у девушки не было.

– Кто ты? Где я? Что происходит? – Он приподнялся и сел, не заметив даже лежащую рядом Риаду. По его лицу было видно, что возможность самостоятельно двигаться кажется ему небывалым наслаждением.

– Меня зовут Тария. Я – бывшая ученица Храма. Ты в муравейнике, это такое место...

– Стой, взыскующая. Я вспомнил. Я всё вспомнил. – С глухим стоном мужчина обхватил голову руками и принялся раскачиваться на кровати.

– Какой знакомый голос. Неужели мне приснились все эти ужасы, и мы снова на корабле плывём к Розовым островам?

Риада спросонья ещё не осознала, где она находится, и довольно потянулась, открывая глаза. Впрочем, безмятежность быстро оставила её, когда принцесса распахнула глаза и увидела всё те же ряды кроватей, сидящего рядом с ней искалеченного мужчину, и очень удивлённую Тарию, стоявшую рядом.

– Деве дома Орел пожелания долгой и счастливой жизни. – Мужчина склонил голову в знак уважения к королевской крови. – Но я никогда не был моряком, хранительница. Я был скромным плотником, имевшим несчастье воспитать непутёвого сына, сбежавшего из дома в юности. Быть может, именно он отплыл к Розовым островам.

– Я уже поняла, что Ихэро – кошмарная правда, а не сон. – Королевна встала с кровати. – Тария, прости меня за то, что я не поблагодарила тебя сразу. Я клянусь быть тебе верной спутницей и помощницей, ибо ты спасла меня от участи худшей, чем смерть.

Но избранница Алы не слушала, внимательно глядя на барьер, наливавшийся жемчужно-серым светом. Она чувствовала присутствие чего-то страшного и враждебного, обладавшего поистине огромной мощью.

– Нам надо бежать. И быстро. Скоро сюда придёт кто-то очень страшный. – Она нерешительно взглянула на мужчину. – Ты сможешь идти? Мы могли бы попробовать успеть сделать костыль.

– Нет. Я останусь здесь и попытаюсь задержать их. Я могу немного, но у вас двоих будет шанс спастись и спасти остальных.

– Я не оставлю роя на растерзание этим чудовищам. – В голосе Риады прозвучали поистине королевские нотки. – Ты пойдёшь с нами.

– Хранительница, я потерял всё, что имел. Мне осталась лишь честь. Не лишайте меня и её.

– Никогда не понимала, почему некоторые люди ценят честь выше жизни. Мёртвым она бесполезна. – Тария недовольно взглянула на так и не назвавшегося мужчину. – Риада права. Я не могу оставить спасённого мной человека на растерзание Иным.

– Честь, взыскующая, это то единственное, над чем мы имеем полную власть. Жизнь же может оборваться внезапно, и это ни в коей мере не будет зависеть от меня. – Мужчина лёг на кровать и повернулся спиной к девушкам. – Бегите, если вы не хотите, чтобы моя жертва стала напрасной.

Девушки переглянулись. Нести крупного мужчину, не желающего идти самостоятельно, они бы не смогли. Риада наклонилась и коротко поцеловала в лоб человека, решившего принести себя в жертву.

– Если я действительно воплощение Богини – я сделаю всё, что спасти тебя или отомстить. И память твоя не будет забыта вовек.

Тария коротко поклонилась и, схватив Риаду за руку, кинулась к барьеру. Жемчужное сияние становилось всё ближе и всё ощутимее. Девушке казалось, что она продирается через плоды работы тысячи пауков, с каждым шагом становившиеся всё плотнее. Наконец, дальше идти стало невозможно. Королевна в отчаянии сжимала кулаки, видимо, пытаясь воззвать к каким-то силам. Тария сосредоточенно стояла, прислушиваясь к себе и пытаясь понять, как справиться с этой преградой. Самой разумной идеей, приходившей ей в голову, было попытаться воспользоваться цветком. Возможно, он смог бы поглотить барьер, как уже два раза смог вытянуть силу, искажающую тело и погружающую разум в кошмары, из двух человек. Но на то, чтобы справится с последним случаем, чудесному растению понадобилось очень много времени. Издалека послышались крики: низкий, человеческий, очевидно принадлежавший плотнику, и какие-то странные визгливые. Тария до этого момента была уверена, что Ихэро не умеют издавать звуки голосом. Впрочем, у того же Карро рот всё-таки был. Звать на помощь Алу или Лара смысла не было.  Если бы они могли сами справиться с обезумевшим чадом, они бы это сделали.

– Что мы знаем об этом барьере? Он создан, чтобы не пропускать наружу тех, на кого не подействовало Искажение.

– Или не впускать кого-то внутрь. – Риада включилась в обсуждение. Ей было очень сложно сосредоточиться, слыша дикие крики за спиной, но королевна понимала, что они должны найти выход из ловушки. – Через барьер могут пройти Иные или их рабы, я это видела.

– У Ихэро есть рабы?

– Да. Они раньше были роями, но потом добровольно согласились принять искажение и добиваться великой цели вместе с новыми хозяевами.

– Отвратительно. – Тария презрительно скривилась. – А ты не видела, у них есть какие-то талисманы или что-то похожее?

– Нет. Мне кажется, барьер пропускает их потому, что они являются его частью.

– Разумно. Зачем защищаться от тех, кто точно не попытается сбежать. А чем отличается искажённый от нормального живого существа? Наличием в нём какой-то непонятной силы. Правильно?

– Ты предлагаешь прикрыться кем-то из них? – Риада окинул взглядом лежащих поблизости искажённых.

Ответить Тарии не дали. Из-за ближайшей кровати, на которой виднелось что-то, очень похожее на груду сырого мяса, поднялась белёсая изломанная фигура, сильно напомнившая девушке Тххурмааса. Но этот представитель Иных явно разделял отношение своих собратьев к роям. Он безумно быстро скользнул к стоящим у барьера девушкам и на мгновение замер, соображая, какую из них выбрать. Тария успела удивиться тому, что Риада всё ещё смотрит в то место, где был враг пару ударов сердца назад, но обдумывать сей поразительный факт времени не было. Теперь она понимала, почему приёмы борьбы без оружия, практиковавшейся в Храме, были явно не приспособлены против людей. Их создавали против Ихэро!

Мягкие текучие движения, прыжки, плавные касания, которые не являлись ударами в привычном понимании этого слова. И все они были направлены в верхнюю треть туловища. Тария помнила все эти приёмы, и в Храме считалась не само плохой ученицей. Но как же ей было страшно. В её жизни был ещё только один бой, но тогда у неё в руках был короткий меч, рядом были друзья, готовые прикрыть спину, а, главное, она не знала страха поражения, так как ещё ни разу не оказывалась побеждённой. Но теперь девушка знала, что каково проигрывать и безумно этого боялась.

 Ихэро тем временем выбрал себе противника и начал неторопливо подходить к Тарии. В голове девушки ещё мелькнула мысль: «Интересно, он считает меня самой опасной или самой безвредной?».  Враг попытался схватить её за пояс длинными белыми руками, покрытыми какими-то вздутиями и Тария, отшатнувшись от отвращения, наконец-то вспомнила приёмы, заученные в Храме. Собравшись с духом, она решила попробовать самый простой приём. Высоко подпрыгнуть, пригрозить правой рукой и, дождавшись пока враг любезно отойдёт влево, нанести ему не ломающий, а словно бы продавливающий удар в голову.  К огромному удивлению Тарии враг не разгадал её манёвр  и упал на землю словно подкошенный. Девушка подскочила к Риаде и встряхнула её за плечи, выдернув и похожего на транс состояния, в котором та пребывала всю недолгую схватку.

– Хватаем это чудище, прикрываемся им, словно щитом, и бежим!

Королевна недоумённо оглянулась вокруг, словно уже успела позабыть, где находится, затем резко кивнула головой и девушки кинулись к лежащему Ихэро. Изломанное тело оказалось неожиданно лёгким, так что девушки без труда поставили пленника стоймя, стали боком позади него, прижавшись вплотную к искажённому (у Риады при этом сделалось такое лицо, словно она сейчас лишится чувств)и пошли вперёд, пробивая телом врага проход в барьере.

Теперь граница, отделяющая муравейник, казалась живой. Волны жемчужно-серой мути расступались перед Ихэро и не торопились смыкаться за его спиной. Самым противным было о, что они расступались лишь немногим шире, чем нужно было, чтобы пропустить собрата, так что девушкам, даже при том, что обе были худыми и невысокими, приходилось то и дело то волосами, то спиной, то локтем цеплять отвратительную субстанцию. Риада поминутно шипела и фыркала, морщась и призывая Лара. А Тария внимательно прислушивалась к своим ощущениям. Дотрагиваться до барьера ей тоже было неприятно – ну кому понравится трогать склизкий, колеблющийся студень, почему-то пахнущий разогретыми скалами и пирожными? Но одновременно она ощущала себя очень уютно, словно в объятиях любящего и понимающего старшего брата.

Наконец барьер закончился. Девушки с облегчением отпустили Ихэро, весьма неаккуратно уронив его на пожухшую траву: за пределами муравейника год уже подходил к концу. Высокие деревья, покрытые нежно-жёлтыми фигурно вырезанными листьями, стояли в отдалении от барьера, с его стороны их ветки были безумно искривлены, кое-где даже завязаны узлами. Листьев на них не было. То же самое происходило и с травой. Она росла рядом с жёлто-зелёной сферой, но приобретала странный желтоватый оттенок и выглядела так, словно сейчас было начало зимы. Девушки переглянулись. Их обеих занимал вопрос, что делать с пленником?

– Он нам нужен. Надо расспросить его, мы слишком мало знаем. – Риада явно чувствовала себя намного лучше, чем в муравейнике. Её серебристые волосы словно впитывали в себя солнечный свет, золото листьев и тёплую глубину коричневой коры. Они переливались и сияли, окутывая голову девушки почти божественным ореолом.  Тария подошла к дереву и села на землю, прижавшись спиной к стволу.

– Нужен. А как мы его караулить будем? Надо же хоть связать чем-то, чтобы не сбежал. А нам нечем, у тебя даже одежды нормальной нет.

– Сейчас что-то увидишь. – Риада зажмурилась, и из земли потянулись зелёные травяные жгуты, крепко опутывающие лежащего пленника. Вскоре на земле остался лежать кокон, из которого торчала лишь странная белесая овальная голова, лишённая рта, глаз и носа. – Вот так. И ужин. – Рядом с королевной выросло невысокое деревце, усеянное плодами с оранжевой твёрдой шкуркой. Она сорвала пару и подошла к Тарии, села рядом, протянула плод.

– Ешь. Они вкусные и сытные.

– Верю. Но нам бы сейчас что-то серьёзнее. Мяса, например. Ты сможешь вырастить мне лук?

– Зачем нам мясо? Эти фрукты содержат всё необходимое, попробуй.

Тария недоверчиво взяла протянутый плод и внимательно осмотрела его. Ярко-оранжевый, овальный, он пах резко и очень приятно. Девушка украдкой посмотрела, что делает Риада. Та не стала снимать шкурку и с явным удовольствием откусила небольшой кусок. Мякоть фрукта оказалась белой, с множеством зеленоватых семян. Родившейся на Ретале девушке было страшно есть незнакомые растения – этому учили детей с младенчества, но Риада ела с удовольствием и Тария решила рискнуть.

– Мы редко убивали ради еды. Видимо, вам теперь приходится. – Королевна печально посмотрела на Тарию. – Где вы живёте?

– Ретал. Риада, расскажи мне, что мы потеряли? Я изучала историю в Храме, но там ни слова не было сказано о том, что рои когда-то умели выращивать растения вот так, одним мысленным напряжением.

– Не все. Мы, Орелы, потому и правили столько времени, что когда-то смешали свою кровь с этой землёй. Мы не можем жить без неё, защищаем, оберегаем, лечим, а она помогает нам, откликается на наши просьбы. Находясь на земле Ройэта, мы были почти непобедимы. До тех пор, пока не пришли Иные.

Весеннее утро дышало свежестью и чистотой. Величественное здание королевского дворца, возвышающееся над крышами столицы империи роев, сегодня сверкало как никогда ярко. В первый день весны рои праздновали день рождения Риады, хранительницы империи, старшей дочери Трея Великолепного. Не было в империи девы, щедрее одарённой свыше – красота в ней сочеталась с острым умом, врождённым благородством и верностью. Никто не учил её, как должно поступать той, что однажды примет из рук отца сияющий венец – науку справедливо и мудро править людьми она словно бы впитала с молоком матери.

Королевна уже стояла в огромном зале, чей потолок беспрепятственно пропускал солнечные лучи, и ждала, пока небесный колокол ударит шестнадцать раз. Слева и справа от неё, сохраняя достоинство и скрывая радостные улыбки, стояли многочисленные родственники императора, искренне радующиеся за достойную дочь рода Орел. Позади стояли двое мужчин, Трей и Ред, братья, чья любовь друг к друг была воспета балладами, исполнявшимися по всему Ройэту. Однажды, когда Трей умирал, укушенный ядовитой змеёй, его брат, получивший наследное родство с материком, отдал всю умирающему свою силу без остатка, чтобы тот вернулся к жизни. С тех пор волосы Реда стали чернее ночи, а Трей после смерти отца взошёл на престол империи. Правда, говорили, что за свою самоотверженность Ред был награждён Ларом, но... знающие люди поймут, что не так просто отказаться от единения со всем живущим. Даже ради жизни брата. А теперь Трей и Ред стояли, скрывая волнение, и ждали, как с шестнадцатым ударом колокола проснётся наследная мощь в королевне Риаде.

Колокол загудел низко и торжественно. Купол зала истаивал, раскрывались стены, подобно лепесткам огромного цветка. Зелёно-золотистое сияние нарастало вокруг солнца, падая с его лучами вниз на стройную девичью фигурку, вдохновенно вскинувшую тонкие руки к небу. Раздался последний удар колокола, невиданно низкий и грозный, но собравшиеся в зале рои и их подданные, собравшиеся  на улицах и с замиранием сердца следившие за происходящим во дворце, не придали этому значения. Яркий, плотный, почти материальный луч ударил во дворец, на миг залив всю столицу праздничным зелёно-золотым огнём. И всё закончилось, крыша зала медленно вернулась в своё прежнее положение, стены снова сошлись, закрывая от любопытных взоров оседающую на пол Риаду. На улицах столицы начиналось грандиозное празднество. А ночью города империи наполнились смертоносными чёрными, белесыми и жемчужно-серыми тенями, несшими ужас, боль и искажение. Ихэро пришли мстить за своего Бога.

– Тогда мы пытались узнать, что это за напасть. Никто: ни мудрецы, ни учёные, ни самые усердные летописцы не могли понять, что это за твари и почему они с такой лёгкостью побеждают наших сильнейших воителей. Мои отец и дядя отдали свою жизнь, чтобы сотворить над столицей защитный купол, не подпускающий захватчиков. На большее их сил не хватило.

Ройэт, прекрасная и изобильная страна за, один день обратился в царство ужаса и безнадёжности. Потоки беженцев со всех сторон стекались к столице, пытаясь проникнуть под защиту купола сквозь поджидающих беспомощную добычу Иных. Юная королевна, не успевшая принять из рук отца золотой обруч, символ власти на роями, изо всех сил пыталась спасти своих подданных. Но она не прошла должного обучения и могла распоряжаться своим даром лишь по наитию, не всегда приходившему вовремя. Армии у неё не было – первым делом захватчики истребили солдат, собранных ради торжественного шествия в столице.

Вскоре выяснилось, что Иные почему-то особо тщательно охотятся за детьми, прожившими меньше одиннадцати лет. Спешно собранный совет из жриц и выживших советников решил, что нужно отправить всех детей на недавно открытый материк Ретал. Сопровождать их должны были жрицы Храма Матери. В день отплытия корабля было явлено чудо Богов.

– Вы, отплывающие, должны сберечь нас, роев. Мы остаёмся здесь и отправляем вас в неизвестность, будучи уверенными, что вы сможете выжить и отомстить.

Звонкий голос Риады был слышен на всей пристани, куда вышли все жители столицы, провожающие своих детей в далёкий и опасный путь. Королевна стояла на возвышении, простирая руки к морю. У неё не было власти над водной стихией, но она отчаянно молила Алу и Лара о чуде, которое спасёт роев от полного уничтожения. И чудо было явлено.

Небо над кораблём засияло неистовым алым светом, перемежавшимся всполохами чёрного пламени. И с небес спустились четверо. Не узнать Алу Хатейю не смог бы никто – прекрасное решительное лицо в вихре алых одеяний было одинаково запечатлено на каждой статуе храма Воительницы. Но самые внимательные видели во взгляде Богини тяжёлое горе. И отчаяние, не свойственное неукротимой воительнице. Рядом шагал высокий мужчина в чёрных одеждах путешественника. В честь Лара не возводили статуй, не высекали его изображений в камне и дереве, но кто ещё мог встать рядом со своей сестрой-возлюбленной в день великой битвы? Не Вечные же судьи? Тем, надо полагать, хватало работы по решению судеб погибших от рук Иных роев. А рядом с Богами шли, мёртвые, но неизъяснимым образом живые, брат покойного императора Ред и главная жрица столичного храма Хатейи Ада, до последнего пытавшаяся защитить девчонок, служивших Тейтоле. На пристани разнёсся глубокий голос Богини, исполненный величайшей печали.

– Теперь мы слабы, а народ роев бежит со своей Родины. Наши силы скованы борьбой с безжалостным противником, но есть то, что доступно только смертным. Когда мы будем готовы, вещая птица укажет ту, что сможет выдержать мои силы. И тогда из союза богов и смертных родится освобождение.

Ада и Ред встали на палубу корабля, и тотчас же его паруса надул свежий попутный ветер, якорная цепь взметнулась из воды и последняя надежда роев на выживание отправилась на юг. Риада, так и не обнявшая внезапно ожившего дядю, сжала кулаки и обратилась к народу с последними словами.

– Вы слышали слова милостивой Алы. Надежда есть. Пусть не мы, но наши потомки увидят освобождённую от захватчиков родину! А мы сделаем всё, чтобы Иные надолго запомнили, как умеют сражаться рои!

Единый рёв тысяч голосов завершил вдохновенную речь королевны. А спустя сорок дней барьер пал и последние жители Ройэта стали игрушками в руках Иных.

– Ты, наверное, хотела бы узнать, какие чудеса пришлось покинуть твоим предкам, уходящим с Ройэта? – Риада задумчиво смотрела куда-то вдаль, сквозь свою нечаянную спасительницу. – Вряд ли дети, даже сопровождаемые жрицами, могли бы восстановить вещи, которые были ведомы лишь избранным.

– Сейчас более важно было бы узнать, как Ихэро ухитрились пройти барьер. И как вообще можно бороться с ними. Храмовая борьба хороша, но против Каро она мне не помогла.

– Ты видела Каро? Он где-то здесь? – королевна спросила это таким неестественно спокойным голосом, что Тария сообразила, что окончательное падение империи явно не обошлось без помощи бывшего принца.

– Видела. Он убил Иного, спасшего меня с корабля... – Увидев поистине непередаваемое выражение, появившееся на лице Риады, Тария поняла, что надо начинать рассказ сначала. – Риада, пророчество исполнено. Я – та, кто сможет воспринять силы Хатейи. Послушай...

День медленно сменялся ночью. На небосводе загорались звёзды, сияющие на Ройэте тусклее, чем на Ретале. Тария рассказывала историю своей жизни и в первый раз за много лет оплакивала мать и потерянное детство. Её спутница, королевна без королевства, внимательно слушала историю воплощения Богини и пыталась выудить из скудной информации понимание, как победить Иных. Она была уверена, что зелёные путы крепко держат пленника. Но девушки находились слишком близко к барьеру и Безумец давал силы своему созданию. В час, когда на небе засияла зелёная звезда, Ихэро освободился от пут и одним бешеным рывком подскочил к сидящим под деревьями девушкам. Они не были воительницами и, будучи застигнуты врасплох, не смогли ничего предпринять. Иной схватил Тарию и гигантским прыжком скрылся за барьером, немедленно приобретшим твёрдость скалы. Безумному было наплевать на уже наскучившую Риаду, которая, по его мнению, всё равно долго не протянула бы одна в лесах Ройэта. А вот захватить ройку, приходившуюся ему почти сестрой, богу было интересно.

Едва Тария соприкоснулась с барьером, реальность померкла перед ней. Перед внутренним взором девушки медленно покачивались волны жемчужно-серого света. Ласковые, зовущие, обещавшие дом, где её никогда не обманут и не предадут. Тария не могла понять, почему раньше она так боялась источника этого света. Наконец, она услышала голос.

– Они дали мне силы, но не научили меня творить... они сказали, что всё уже сделано и мне нечего создавать... они отнимали у меня то, что слаще всего... разве они правы? Они говорили, что рои – их дети. Но я же тоже их ребёнок. Разве не так? Скажи, дева, ставшая моей сестрой, почему они так поступили со мной?

Сияние становилось всё плотнее, скручивалось кольцами, в нём начали появляться островки глубокого чёрного цвета. Голос, невнятный, бормочущий и кричащий одновременно, был слышен со всех сторон, и Тарии казалось, что он отдаётся в каждой клеточке её тела.

– Они сказали, что будут искать совета, как справиться со мной у других. У тех, чьи дети послушно выполняют родительскую волю. Они не дали мне игрушек, но я нашёл их сам. А потом они отобрали у меня мои игрушки. – Речь сменилась булькающим, таким же странным смехом. – У меня уже были очень умные, преданные мне игрушки. И они смогли спрятать меня. И отобрать игрушки у моих родителей. Но ты не игрушка, в тебе есть божественная мощь. Слышишь, сестра? Ты будешь со мной?

Тария начала понимать, что слышит голос Безумца.  Она разрывалась между почти забытым ощущением уюта и покоя и памятью о том, что происходит в муравейниках. Мысли девушки метались, словно встревоженные людьми птицы, и, чтобы выиграть время, она решила поговорить.

– Как твоё имя? И почему ты называешься меня сестрой?

– У меня нет имени. Мне, понимаешь ли, забыли его дать. Я был слишком непослушным ребёнком. Может, ты хочешь дать мне имя?

Потоки света, уже ставшие густыми настолько, что напоминали облака, заколебались, нервно и возбуждённо. Густая масса вокруг Тарии то сжималась, мешая ей дышать, то расширялась, точно боясь прикоснуться к девушке. С огромным удивлением Тария поняла, что Безумец волнуется, ожидая её приговора.

– Не знаю. Мой народ говорит, что у брата и сестры должны быть схожие имена. Может, ты согласишься назваться Тарридом?

– Таррид? Мне нравится. Но твой народ – не рои. Твой народ – я и мои Ихэро, твой дом – мой мир искажений. Ты поняла меня, сестра?

– Расскажи, почему ты называешь меня сестрой?

– А ты так и не поняла? Легойя, родившая тебя, должна была умереть намного раньше, болезнь была в ней с детства. Она воззвала к Богине, прося подарить ей жизнь, и Але как-то удалось договориться с Судьями, чтобы они оставили Ро в теле. Чтобы поддержать умирающий организм, Ред, избранник Лара, совершил с ней акт любви, итогом которого стало твоё рождение. После того, как родилась ты, Ала смогла передавать Легойе жизненные силы через тебя. А потом... Потом я решил пощекотать нервы моим дорогим родителям и на мгновение контакт Алы со смертной прервался. Тогда Легойя заболела. Вторично изменить путь её Ро уже не смог никто. Так что, Тария, мы с тобой родственники в силе, как это и принято у бессмертных. И ты можешь стать моей сестрой-возлюбленной.

Неведомая субстанция уже достигла густоты варенья или домашней сметаны. Она вновь сжала Тарию со всех сторон, но теперь в прикосновениях чувствовалось нечто чувственное, волнующее. Тария с трудом выкинула из головы порочные картины, навеваемые прикосновениями братца. Впрочем... В Книге Пряников была легенда и на этот случай. О прянике спасения с начинкой из самопожертвования. Там говорилось о разбившемся у берегов Ретала корабле, команда которого смогла спастись, но вышла прямиком в поселение дикарей. Моряков уже собирались скормить хатотам, но одна из путешествовавших на корабле девушек покорила вождя племени своей красотой и покорностью, и он отпустил команду, вняв просьбам своей новой наложницы. В книге полунамёками говорилось о том, что, оставшись, девушка обрекла себя на омерзительную участь, противную любой свободной и гордой женщине. Добровольно повторить её судьбу? Тария решила для начала попытаться перехитрить Таррида.