Текст книги "Неделимый (ЛП)"
Автор книги: Ивлин Гласс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Скрестив руки на груди, Сьюзен рассказала ему все – от того, как Джим провел тринадцать дней в запое, до того, как она перевезла отца и переехала к Джиму. Закончив, девушка вернулась к состоянию отца.
– Говорю тебе, Эрик, если бы я не знала всего лучше, я бы назвала это чудесным выздоровлением. Два дня назад я думала, что на этой неделе буду заниматься организацией похорон. Сегодня отец сидел и ел овсянку. Медсестра прямо сказала мне, что, по ее профессиональному мнению, его капельницы не меняли неделю. У меня были подозрения, но она их подтвердила. И пролежни... – она замолчала, содрогаясь.
Сьюзен взглянула на Эрика, лицо которого было отстраненным и задумчивым.
– Итак, ты говоришь о том, что они игнорировали его, что само по себе достаточно плохо, и теперь у тебя могут быть доказательства жестокого обращения, которые могут быть истолкованы как покушение на убийство.
Сердце Сьюзен сжалось. Она даже не думала об этом.
– Зачем кому-то нарочно убивать папу? И если да, то почему бы просто не дать ему достаточно «Гидроморфона» (прим.пер.: болеутоляющее средство класса опиоидов, производное морфина), чтобы принять его один раз?
– Потому что это выглядело бы более подозрительно. – Эрик потер лицо своими руками. – Когда он накапливается в организме, с течением времени, его печень начинает неправильно работать, а огромное количество лекарства сразу будет видно в токсикологических показателях. – Он покачал головой и уставился себе под ноги. – Господи, Сьюзен, эти обвинения серьезны и ужасны, и они попытаются растоптать тебя, но это обоснованные обвинения. Даже без лишних лекарств твой отец был явно заброшен. Его не кормили должным образом, он не был надлежащим образом обработан, и его даже не мыли.
Сьюзен кивнула, и у нее перехватило горло.
– Вопрос в том, как мне начать и как я могу позволить себе адвоката, который может обвинить всю больницу?
Эрик ничего не сказал, но его лицо исказила ярость.
– Первое, что мы собираемся сделать – получить записи, в которых указаны имена всех людей, которым было поручено заботиться о твоем отце с того дня, как ты его привезла.
Сьюзен подняла брови.
– Мы?
Он кивнул.
– Я поддерживаю тебя в этом деле, и у меня есть связи, чтобы получить информацию, необходимую для моего знакомого адвоката. Как только он увидит доказательства, которые у тебя уже есть, он начнет принимать меры, чтобы получить остальную информацию, и у него будет такой большой иск, что тебе не придется платить ни копейки. Даже если «Сент-Пит» уладит дело во внесудебном порядке и этот парень возьмет пятнадцать процентов гонорара, ты сможешь выплатить ему все за год, а остальное потом.
Это звучало намного значительнее, чем она сначала подумала. Сьюзен не рассчитывала на большую сумму денег. На самом деле, она хотела, чтобы дом был в порядке и чтобы у нее было достаточно средств, чтобы закончить колледж и продолжить карьеру. Однако, если Эрик был прав и если в деле будет какое-либо обвинение в покушении на убийство, которое можно было бы выиграть, в иске также будут указаны конкретные лица. Тогда больница будет нести ответственность за непомерную оплату, просто за заключение контракта с тем, кто будет лечить пациента так плохо или намеренно причинять им вред.
В голове Сьюзен мысли пролетели со скоростью миллион миль в час, и она не могла даже четко сформулировать слова. Прошло несколько долгих минут, чтобы собраться, и спросить у Эрика:
– Кто этот юрист?
– Парень, которого я знал в средней школе, абсолютный гений. Он уже выиграл два таких дела, и его послужной список не запятнан. Как только я сообщу ему хотя бы малейшую деталь того, что мы узнаем, он сразу возьмется за дело. – Эрик повернулся к ней. – Как скоро будут результаты анализов?
– Бриджит сказала, завтра утром.
– Окей. Я получу записи из больницы неофициально. Дональд, адвокат, должен будет официально запросить их, как только приступит к делу и подаст иск, но это также даст нам что-то для сравнения – в случае, если записи будут подделаны. Я позвоню тебе утром, как только получу документы.
Сьюзен обняла его.
– Ты лучший друг, какой только может быть у девушки, Эрик. Спасибо за все. Ты всегда поддерживал меня, кто бы что ни сказал или сделал, и это много значит для меня.
– Ну, ты и сама чертовски хороший напарник и друг. А теперь убирайся отсюда. Иди, проведи день с отцом и наслаждайся своим новым домом. – Он усмехнулся и оттолкнул ее, поворачивая к двери. Сьюзен помахала ему, и ей стало интересно, о чем Эрик сейчас думал, раз не последовал за ней внутрь. Она знала, что только что стряхнула с плеч тяжелый груз, и Эрик поможет ей, что было несправедливо, а Сьюзен не хотела втягивать в это напарника, но Эрик был хорошим парнем.
Как Джим.
Она вздохнула, посмотрела на часы, села в машину и завела мотор. Был еще только полдень. Судя по ее расчетам и по тому, когда гроза обрушится на горный перевал, она ожидала, что Джим вернется домой где-то около полуночи или часа – в зависимости от того, заедет ли он сначала в клуб или в офис. Время тянулось так медленно.
Сьюзен остановилась в магазине, купила немного лосося на ужин и все ингредиенты для салата. Она приготовит хороший ужин, чтобы разделить его с Бриджит, прежде чем медсестра отправится домой, и, возможно, Сьюзен перестанет беспокоиться о том, что ей придется просто ждать.
ГЛАВА 17
– Семья, черт возьми, – раздраженно пробормотал Боксер, стоя рядом с Джимом возле сарая. По эту сторону гор было жарче, чем на седьмом уровне ада, и Джиму хотелось вскарабкаться на байк и прокатиться, главным образом, чтобы остыть, но и вернуться к Сьюзен. Поездка была безупречной, и они без особых хлопот отнесли бумаги и бланки в сарай.
Нужно было застелить пол одеялом, чтобы он оставался чистым, и накрыть его большим количеством простыней, чтобы избежать солнечных ожогов от нескольких трещин в крыше. Со стопкой денег, которую он оставлял людям, которые владели сараем, эти трещины лучше исправить к концу недели.
Однако их маленький русский братец, которого вполне уместно было прозвать Файвел (прим.пер.: Файвел Московиц – мышонок, герой мультфильма «Американская сказка»), великодушно преувеличивал, называя хозяйку амбара и ее брата семьей. Когда они приехали сегодня около трех часов ночи, Файвел поднял женщину – Джим подумал, что ее зовут Дейзи – на руки, отнес в другую комнату и так громко отымел, что было слышно в сарае.
Джиму было все равно, но в этот момент он согласился с Боксером и хотел убраться из Спокана. Тем не менее, Файвел и его маленькая подружка очень страстно, очень прилюдно и очень отвратительно целовались во дворе дома. На самом деле Джим курил уже третью сигарету с тех пор, как они пытались расстаться. У него мелькнула мысль потребовать, чтобы Файвел остался здесь и защитил их средства к существованию на пару недель, чтобы остальные могли уехать; но, по правде, парень был одним из немногих в своем клуба, с кем «Даймондбэкс» были готовы встречаться. Это означало, что он нужен Джиму.
Он отправит его обратно, как только оружие перейдет в другие руки.
– Эй, Файвел! Я растаю в лужу, которая идеально подходит для разведения плотоядных комаров! И когда я это сделаю, то надеюсь, что они нападут на твое лицо и оставят тебя без губ и языка! – Джим не смог удержаться от смеха, услышав нетерпеливое требование Диггера. Жаль, что он сам не подумал об этом и не решил приберечь слова на черный день.
Он перекинул ногу через мотоцикл и скомандовал.
– Пора, Файвел, и никто не едет один. Оторвите его от нее, или я это сделаю, и использую пулю, чтобы сделать это!
Неохотно, бросив уничтожающий взгляд на братьев, Файвел тяжело зашагал к байку.
– Блудный сын возвращается, – пробормотал Боксер.
Джим закатил глаза.
– Не волнуйся, Файвел, – заверил он. – Через несколько дней я отправлю тебя обратно для охраны. Но если мы не выберемся отсюда сейчас, к тому времени, как выедем на дорогу и доберемся до перевала, мы будем по колено в грязи и воде, и умрем под ледяным дождем.
– Я понял, – прорычал Файвел писклявым голосом, что только сделало его имя более подходящим. Он был внешне слабаком, но давным-давно доказал, что являлся одним из самых безжалостных в своей компании. Джим вспомнил, что Сьюзен говорила о том, чтобы посмотреть, что внутри, и ухмыльнулся, заводя двигатель, думая о том, что, возможно, она думала, что его внутренности плюшевого мишки будут более уместны в таком теле, как у Файвела. Конечно, тогда она и близко не получит удовольствия от их физических отношений.
Они заехали на заправку в западной части Спокана, чтобы заправить грузовик и мотоциклы, и Джим направился в туалет, позвонив Сьюзен.
– Привет, красавица. Знаешь что?
Она хмыкнула, как будто думала.
– Ты встретил кого-то еще и оставляешь меня здесь, чтобы быть грустной и одинокой старухой с моим отцом?
– Никогда, – твердо сказал он. – Но я возвращаюсь, чтобы улыбнуться тебе и сохранить молодость и жизнерадостность как можно дольше.
– Звучит заманчиво.
– Хорошо, в этом-то все и дело. В любом случае, мы уже выезжаем из Спокана, так что я надеюсь быть рядом с тобой после полуночи. Я собираюсь поручить паре моих парней вернуть грузовик туда, где он должен быть в безопасности, так как они все равно живут в Оли. Таким образом, я могу сократить лишний час. – Он похлопал себя по карману с подписанными бумагами, которые подаст завтра. Сегодня у него была одна цель – найти тепло, покой и облегчение в постели со своей женщиной.
– Просто будь осторожен, Джим. Говорят, шторм будет самым сильным в этом году. Если станет опасно, съезжай на обочину и оставайся в безопасном месте. Я бы предпочла, чтобы ты появился на несколько часов позже, чем не появился вообще.
Это чувство сжало его сердце, и он улыбнулся.
– Даю слово. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. А теперь бросай телефон и отправляйся в путь, – хихикнула она и повесила трубку. Покачав головой, Джим засунул телефон поглубже во внутренний карман куртки и поспешил к братьям.
ГЛАВА 18
– Спасибо за ужин. Знаешь, я уже неделю сижу на этой отвратительной очищающей диете и не чувствую себя лучше, – сказала Бриджит Сьюзен, когда они вместе мыли посуду. – На самом деле, я просто чувствую себя пустой, а не раздутой; но это была хорошая, здоровая, твердая еда, которая утолила мой голод, не заставляя чувствовать себя тяжелой.
Сьюзен улыбнулась.
– Я рада, что тебе понравилось. – Она смотрела на Бриджит, пока медсестра упаковывала остатки еды и убирала их в холодильник. Было интересно делить кухонное пространство с другой женщиной. С тех пор как ее мать отказалась готовить. Кроме того, она никогда ни с кем не жила, пока у нее была кухня. Ей нравилось разделять ответственность, и Сьюзен подумала, будет ли так уютно, когда Джим вернется домой. – Почему ты сидишь на диете?
Бриджит громко вздохнула и закинула руки за голову.
– Не столько необходимость похудеть – хотя я действительно хочу сбросить около десяти фунтов. Просто потому, что это более удобно для меня. Больше фактор здоровья. Я медсестра, и веду очень нездоровый образ жизни. Раньше я курила, а когда бросила, стала ужасно есть – в основном, нездоровую пищу и большие порции, которые больше подходили мужчинам в три раза больше меня. Я начинала чувствовать себя вялой и неактивной, что не могла допустить. Итак, это третье очищение, которое я пробовала. Я скажу, что диета определенно очистила меня, но также оставила без какой-либо энергии вообще.
Сьюзен кивнула, вытирая руки и прислоняясь к стойке.
– Я поняла. Ну, если хочешь, я могу помочь с диетой, которая вернет тебя в строй. Там нет голодовок и нет жидких дней, и это не пресно или скучно. – Бриджит подняла бровь, и Сьюзен ухмыльнулась. – Я вроде как не говорю людям, что помимо оказания скорой помощи – я также лицензированный диетолог. Я полагала, что если репутация моего отца разрушит мои шансы на медицинскую карьеру, я смогу на это рассчитывать.
– Твой отец – хороший человек. Я много слышала о нем, и хотя он пил, был на высшем уровне. Несправедливо, когда люди помнят о падении феноменального человека. Это одна из причин, по которой я хочу помочь тебе с иском. Я ненавижу больше половины персонала в «Сент-Пит», и хочу видеть, как их поджаривают за плохое отношение.
Сьюзен расхохоталась, радуясь, что хоть кто-то на ее стороне.
– Что ж, я приму любую помощь, какую смогу. В ближайшие пару дней должен позвонить крупный адвокат, и мой напарник получит информацию, которую мы сможем использовать для начала процесса. Если анализ крови подтвердиться, больница будет закрыта.
– Отлично. Просто не теряй концентрацию на самых важных вещах. – Теперь настала очередь Сьюзен хмуро смотреть на Бриджит. – Твой отец здесь, и у него все хорошо. Все его жизненные показатели в норме, и он снова ест. Возможно, он даже наберет несколько фунтов. Я не врач, но я бы сказала, что у него еще есть месяцы. Прости меня за сплетни, но твой отец хотел поговорить сегодня утром, и рассказал мне о вас с мистером Уэйдом. Это новое и особенное время для него, чтобы насладиться яркими впечатлениями. Так что, воспользуйся тем, что у вас есть, даже, если вам придется пройти через сумасшедший суд.
– Я собираюсь, – сказала Сьюзен. Как сказал Джим, пока у нее есть отец, и она не сделает ничего, что все разрушит. Девушка проводила медсестру и с нетерпением ждала встречи с ней на следующее утро, странное чувство, учитывая то, что она не очень ладила со многими женщинами. Она надеялась, что Бриджит станет первой подругой, и часть ее задавалась вопросом, помогло ли то, что медсестра была немного старше. Сьюзен считала, что женщины ее возраста еще не доросли до совершеннолетия, и, кроме того, она начинала думать, что Бриджит похожа на ту женщину, какой она хотела бы видеть свою мать, и на ту женщину, которой хотела бы стать.
Слишком взволнованная, чтобы анализировать события на более глубоком уровне, Сьюзен пошла в комнату отца, обнаружив, что тот проснулся и улыбался ей.
– Привет, пап. Что ты сейчас читаешь?
– Бриджит читала мне "Одинокого голубя" (прим.пер.: роман Ларри МакМёртри, получившем Пулитцеровскую премию в 1985 году). Я не знаю, как она узнала, что это мой любимый роман или – если уж на то пошло – как Джим узнал, и принес его сюда. Она просто подошла к полке и взяла наугад. – Он указал на книгу. – Мне нравится ее голос, но сегодня вечером я хочу услышать голос своей дочери. Не хочешь почитать мне?
– Ну, я бы не отказалась от приглашения и за десять миллионов долларов, и за полет на Луну, – сказала она, широко улыбаясь. Сьюзен села в кресло у его кровати, взяла книгу и нашла то, на чем они остановились.
ГЛАВА 19
Дождя еще не было, но дул сильный ветер, и Джиму захотелось остановиться и застегнуть куртку. Она была застегнута на молнию, но дополнительный клапан на шее был открыт, и ему было бы теплее, если бы он закрыл его. Он также мог натянуть перчатки.
Он помахал Боксеру, ехавшему рядом с ним, чтобы тот знал, что он догонит их. Боксер просигналил в ответ, что притормозит и подождет Джима. Даже не потрудившись дождаться его, Джим свернул на первый же широкий съезд и включил аварийку. Этот проход не был предназначен для того, чтобы останавливаться на обочине дороги, особенно в темноте, и у него было ограниченное количество времени, чтобы находиться в относительной безопасности.
Джим укутал шею, натянул перчатки и включил сигнал, чтобы вернуться на дорогу, вся остановка заняла меньше трех минут. Тем не менее, движение было интенсивным, и полосы были узкими и влажными от вчерашнего дождя, поэтому он не мог безопасно ехать. Это было забавно, год назад он не думал об этом. Теперь он должен сдержать обещание и не подвести Сьюзен.
Джим выругался, понимая, что ему потребуется добрых пятнадцать миль, чтобы догнать братьев с такой скоростью. Он не чувствовал беспокойство; потому что ездил один так много раз, что не было проблемой для него. Тем не менее, стало обычной практикой для клуба не ездить в одиночку, особенно с надвигающейся войной. Он просто хотел догнать Боксера, а потом они вместе догонят парней.
Кто-то просигналил, и Джим посмотрел налево, как раз когда начался дождь, медленный стук, который обещал быстро стать резким и тяжелым. Затем он услышал раскаты грома над головой, когда ударила молния, и еще один яркий свет взорвался перед его глазами. Мотоцикл вильнул, и он почувствовал, как лопнуло заднее колесо. Ему нужно было съехать в сторону, прежде чем он упадет посреди движения, но Уэйд уже падал.
Джим увидел еще один выстрел из темного внедорожника, и в нем лицо Речончо. Разъяренный и отчаявшийся, он резко затормозил, и мотоцикл опрокинулся на его правую ногу, переехав через две полосы движения и съехав в кювет. Поскольку никто не ударил его, он предположил, что поблизости никого не было или что они затормозили. Он только надеялся, что больше никто не пострадает.
Жгучая боль пронзила ногу и бедро Джима, и он закричал, когда остановился, придавленный весом мотоцикла. Ему нужно было предупредить Боксера и остальных о том, что каким-то образом «Дьяволы» все это время были у них за спиной. Он должен был сказать им, чтобы они убирались с дороги, и должен был позвать на помощь.
Однако голова пульсировала, а вся правая сторона тела онемела. Он не мог поднять руку, чтобы дотянуться до телефона, и в этой неловкой позе Джим изо всех сил пытался расстегнуть молнию на куртке и залезть в карман. Наконец, ему удалось высвободить руку, но перед глазами все расплывалось, и дождь лил как из ведра. Он вытер воду с лица, сморгнул с ресниц, но это не помогло. Уэйд не мог видеть сквозь туман боли, и выругался, затем прищурился и понял, что экран на его телефоне разбился.
Как такое вообще возможно? Он упал не с той стороны, чтобы телефон был поврежден. Откинув голову назад, Джим почувствовал круглое углубление в устройстве и понял, что оно остановило пулю, которая прошла бы прямо через его сердце.
В последней попытке выбраться, прежде чем он потеряет сознание и замерзнет насмерть, дождь теперь шел вперемешку с маленькими льдинками, Джим безуспешно дернул правую ногу левой рукой, крича в агонии. Боль пульсировала в его венах, и когда он потерял сознание, его последним желанием было то, чтобы Сьюзен не ненавидела его за то, что он нарушил свое обещание быть с ней всю жизнь.
ГЛАВА 20
– Господи, женщина, ты вообще спала? – игриво спросила Бриджит, входя в дом Джима.
Сьюзен просто покачала головой, которая лежала на ее руках на столе, а волосы были всклокочены от того, что она проводила по ним пальцами всю ночь, вне себя от беспокойства. Сегодня выпускной экзамен, но она не могла даже мечтать о том, чтобы пойти в класс, не получив вестей от Джима.
– Он должен был быть дома восемь часов назад, – сказала Сьюзен голосом, который показался ей далеким и слишком спокойным.
Бриджит нахмурилась, и Сьюзен едва могла видеть сквозь опухшие глаза, которые горели и, вероятно, налились кровью.
– Мистер Уэйд? Разве он не проехал через перевал прошлой ночью? Вероятно, он попал в шторм и остановился где-нибудь, чтобы переждать его.
Сьюзен хотелось бы так думать, но у нее было ужасное чувство внизу живота.
– Он бы позвонил.
– Есть много мест, где пропадает сигнал. Я думаю, ты преувеличиваешь. Даже если он не в месте, которое обычно без связи, шторм мог уничтожить некоторые из башен и спутников.
Сьюзен кивнула, но почему-то не поверила.
– Полагаю, что так.
– Как твой отец сегодня утром? – спросила Бриджит, явно пытаясь сменить тему разговора.
Сьюзен шмыгнула носом. Слезы высохли несколько часов назад.
– Хорошо. Мы еще немного почитали "Одинокого голубя". Надеюсь, ты не возражаешь. К тому же сегодня утром он крепко спит.
– Конечно, я не возражаю. Ты его дочь. – Вместо того чтобы направиться в спальню, Бриджит села напротив нее и взяла Сьюзен за руку. – Я уверена, что с мистером Уэйдом все в порядке, Сьюзен. Просто дай ему пару часов. Бьюсь об заклад, он позвонит, и ты будешь спать как ребенок после экзамена.
Сьюзен знала, что должна идти. Это был жизненно важный экзамен, и при нормальных обстоятельствах она бы его сдала и значительно повысила свои оценки. Однако, если она пойдет сейчас в состоянии тревоги и почти паники, то, вероятно, потерпит неудачу. Вместо того чтобы ответить Бриджит, она смущенно спросила:
– Откуда ты знаешь, что "Одинокий голубь" – любимая книга моего отца? – по какой-то причине Сьюзен решила, что должна знать. В конце концов, она никогда бы не догадалась, и не думала, что ее мать даже знала о том, что ее отец любил читать. Ей было так странно, что кто-то, с кем они познакомились всего сорок восемь часов назад, знал что-то подобное.
Бриджит дружелюбно улыбнулась.
– У меня есть чутье на людей. Я не знаю, способность ли это видеть ауры или просто чувствовать их энергию, но такие вещи случаются часто. – Она отвела взгляд. – Но он не сказал мне, что это его любимое. Я этого не знала. У меня просто было ощущение, что он прочитал ее и полюбил, и что она будет успокаивать и исцелять его. – Она подняла палец, словно что-то вспомнила. – Я бы спросила, хочешь ли ты хороших или плохих новостей, но в данном случае это одно и то же.
Немного придя в себя и попытавшись поверить в то, что Бриджит права, Сьюзен выпрямилась.
– В чем дело?
– Я получила результаты анализа крови твоего отца. – Она сунула руку в сумку, которая больше походила на сумку, чем на сумочку, и вытащила листок бумаги, который пододвинула девушке. Сьюзен еще не научилась по-настоящему читать результаты анализов, поэтому нахмурилась и стала ждать объяснений. – Плохая новость – и хорошая новость – заключается в том, что, судя по дозам «Гидроморфона», которые должен был принимать твой отец, накопление в его крови примерно в четыре раза больше, чем должно быть. На самом деле, мой знакомый сказал мне, что он невероятно сильный, счастливый человек, чтобы все еще быть живым с его печеночной недостаточностью. Похоже, у него передозировка почти с того дня, как он появился в больнице, и это смертельные уровни.
Ярость и ненависть, полностью привели Сьюзен в чувство, и она встала, расхаживая по комнате с бумагой в руке.
– Не знаю, что и думать, – сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к Бриджит. – Это обычная практика ленивых, злых людей? Или это был личный удар против моего отца кого-то, кто чувствует, что он мерзость? Или, может быть, кто-то действительно имеет на меня зуб? Черт, это может быть случайность или оправдание Ангела Смерти.
– Не знаю, Сьюзен. Проблема в том, что это была бы постоянная передозировка от каждого санитара, который вошел в его комнату. Это было какое-то сосредоточенное действие. – В голосе Бриджит звучало такое же личное оскорбление, как и в голосе Сьюзен, и было приятно, что с ней работает не один возмущенный человек.
Приняв решение, Сьюзен швырнула справку на стол.
– Положи в безопасное место. Я собираюсь принять душ и пройти тест. А потом объявлю в розыск, если не получу известий от Джима. Затем, пока я жду, пока полиция выследит его и удостоверится, что он в безопасности, я собираюсь пойти на работу, встретиться со своим напарником и позвонить адвокату. Я хочу, чтобы для этих людей запахло жареным.
– Я тоже, милая, – услышала она бормотание медсестры, закрывая дверь в спальню Джима и спеша в душ.
Она добралась до класса за считанные секунды, и в течение следующих полутора часов Сьюзен выбросила из головы все, кроме теста. Когда она сдала его, то была уверена в себе и даже в первый раз улыбнулась профессору. Только когда она вышла из машины, проверила свой телефон – что не разрешалось в классе в дни экзаменов – и не нашла ни слова от Джима, чувство обреченности снова охватило ее.
Стук в окно заставил ее подпрыгнуть, и она посмотрела в встревоженное лицо Боксера. И ее страх усилился. Она не потрудилась опустить стекло, а вместо этого вышла из машины.
– Что случилось? – отрывисто спросила она.
У Боксера отвисла челюсть.
– Именно поэтому я и искал тебя. Медсестра в доме Джима сказала, что я найду тебя здесь. Джим не вернулся домой прошлой ночью?
Сьюзен уставилась на Боксера, чувствуя, что ее вот-вот вырвет.
– Разве он не был с тобой? Что, черт возьми, случилось, что ты потерял его?
От виноватого румянца Боксера Сьюзен готова была упасть в обморок.
– Становилось холодно, и он дал понять, что съезжает на обочину и догонит нас. Я думал, он просто застегнет куртку или что-то в этом роде. Я немного отстал, чтобы он мог догнать меня, и мы могли поехать к братьям, но Джим не появился, поэтому я заставил остальных остановиться. Мы вернулись к тому месту, где он остановился, но его нигде не было видно. Я позвонил ему, но звонок сразу перешел на голосовую почту. Не было ни полицейских, ни машин "скорой помощи". Мы подумали, что он, должно быть, остановился где-то и потерял сигнал; но, мы все еще ничего не слышали от него.
Сьюзен грязно выругалась.
– Пошли, мы вернемся домой к Джиму и обзвоним все больницы и полицейские участки в радиусе двадцати миль от перевала. – Она обвиняюще указала на Боксера. – Я не говорю, что это твоя вина, потому что это не так. Ты сделал то, что должен был сделать. Но ты обязан помочь мне, так что позвони своим братьям и скажи им, что не вернешься, пока мы не найдем Джима.
ГЛАВА 21
Длинные шаги Боксера не шли ни в какое сравнение со стремительным бегом Сьюзен, когда она проходила мимо него в приемном покое больницы «Снокуолми—Вэлли». Она бросилась к регистратору, мимо людей, ожидающих регистрации, и потребовала:
– Мне нужно знать, где найти Джима Уэйда.
Женщина начала спорить, вероятно, собираясь сказать ей подождать своей очереди, но что-то в глазах Сьюзен, должно быть, сказало женщине, что все серьезно, и она не примет отказа. Быстро посмотрев данные в компьютере, женщина сказала:
– Третий этаж, палата 327. Поднимитесь на лифте направо! – она кричала, но Сьюзен уже бежала, и Боксер не отставал от нее.
По дороге Сьюзен позвонила отцу, который был вне себя от беспокойства, когда узнал об аварии. Его голос звучал намного лучше, и это принесло ей облегчение. Она не могла сейчас волноваться за обоих своих мужчин. Боксер разговаривал с Ари, который выкрикивал множество непонятных вещей, но по звуку его голоса она поняла, что он сердит.
Повесив трубку, Боксер хрипло сказал Сьюзен:
– Ари говорит, что патруль штата звонил несколько минут назад с информацией о пулях в канаве, где нашли Джима. Они проводят баллистическую экспертизу и, основываясь на том, что Джим пробормотал медикам на месте происшествия, а также на свидетельских показаниях, они отправляют людей в клуб «Диабло» и проверяют все их оружие.
Сьюзен посмотрела на Боксера.
– Скажи мне прямо сейчас, здоровяк, это было преднамеренное убийство или случайный поступок. А также скажи мне, почему так произошло. Не детали, просто причина, по которой эти «Диабло» снова придут за Джимом.
– Ну, я уверен, они все еще верят, что Джим застрелил их человека. Кроме того, мы ворвались на их территорию без предупреждения, и они немного обижены. Джим пытался все исправить, но Ари надулся и все испортил. Давай просто скажем, что мы все еще пытаемся разобраться, и, похоже, что у кого-то с другой стороны не было веры, что мы все сделаем хорошо. – Глаза Боксера затуманились тревогой, горем и чувством вины, и Сьюзен отступила.
Теперь, когда они бок о бок бежали по коридору к палате 327, Сьюзен была слишком озабочена здоровьем Джима, чтобы обращать на него внимание. Она ворвалась в палату и затаила дыхание. Джим выглядел так, словно побывал в аду и вернулся, сражаясь с каждым демоном и отгоняя каждую измученную душу.
Его правая нога была забинтована до середины бедра, а выше, от бедра до подмышки, он был сильно перевязан. Его правая рука выглядела не слишком пострадавшей, в основном в синяках, но не разорванной дорожным ожогом. Его лицо тоже было в синяках. Голова была обмотана повязкой, а на правом боку виднелось большое пятно крови.
Не дожидаясь разговора с врачом, она схватила с двери его карту и просмотрела ее, бормоча вслух для Боксера.
– Сложные переломы большеберцовой и малоберцовой костей, вывих коленной чашечки, серьезные повреждения кожи от ожога на дороге, два сломанных ребра, множественные ушибы правой руки, но без переломов, вывих плеча, еще одно сотрясение мозга и сильный ушиб правого виска. Когда он поступил, у него тоже было переохлаждение, и он был без сознания до 9:30 утра.
Сьюзен покачала головой. Могло быть и хуже; она ничего не видела о внутреннем кровотечении, но когда веки Джима открылись, Сьюзен почувствовала его боль. Он заставил себя улыбнуться, что выглядело мучительно и съязвил хриплым голосом:
– Вау, не знаю, в раю я или в аду. Передо мной ангел, но ее тень похожа на самого дьявола.
– Перестань шутить, придурок, – проворчал Боксер позади Сьюзен, явно не находя в ситуации больше юмора, чем она. – Что, черт возьми, случилось?
– Не хочу повторяться. Я только что сделал заявление в полицию. Прямо сейчас я хочу поцелуй от ангела, чтобы доказать себе, что я в хорошем месте и не спустился ниже.
Сьюзен нежно коснулась его щек, целомудренно поцеловала в губы, но тут же наполнила поцелуй всеми своими страхами и тревогами.
– Делай, что говорит большой парень. Прекрати просерать время и расскажи мне вкратце.
Улыбка Джима исчезла, и он вздрогнул, все его тело напряглось.
– Эти чертовы люди не дают достаточно обезболивающих. Все дерьмо проходит каждые пять минут, и моя нога чувствует себя так, как будто кто-то засунул в нее слона, и проклятое животное в припадке пытается вырваться. – Встретившись взглядом со Сьюзен впервые с тех пор, как она вошла в комнату, он сказал ей низким скрипучим голосом: – Начинался дождь, и я не мог догнать остальную команду. Я собирался сделать то, о чем ты просила, и остановиться где-нибудь на ночь, отправить Боксеру сообщение; но тут раздался гудок, и я обернулся посмотреть. Я не мог отличить вспышку молнии от вспышки выстрела, но она ударила в заднее колесо, и меня занесло. Байк упал мне на ногу, и был еще один выстрел... – мужчина замолчал, выглядя напуганным. – Я не мог позвонить тебе, Сьюзен, и мне очень жаль.
Она обняла его.
– Я не сержусь, Джим. Я просто рада, что ты здесь, и по большей части, в порядке.
ГЛАВА 22
Джим вцепился в Сьюзен, как в спасательный круг. Он только что осознал, как близок был к смерти во многих отношениях. Выстрел в телефон, дорожная авария, ледяной дождь и травма головы, которую он получил, могли убить его. Уэйд не хотел умирать, у него было слишком много причин для того, чтобы жить. Борясь со слезами, он обменялся взглядом с Боксером поверх головы Сьюзен, и тот улыбнулся ему, приложив сжатый кулак к сердцу в приветствии, прежде чем покинул комнату.
