Текст книги "Удивительные приключения подмастерье Хлапича"

Автор книги: Ивана Брлич-Мажуранич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

IV
На карусели

 Наконец, когда все продавцы охрипли от своего крика, – а это верный признак что ярмарка подошла к концу – Хлапич и Гита оказались в той части площади, где крутились карусели и стреляли маленькие пушки.

Вот где было настоящее веселье! Известно же, что у того, кто хоть раз прокатится на карусели, так закружится голова, что он забудет все! И все свои невзгоды, и все свои печали!

Итак, пушки палили, карусели вертелись… – все кроме одной.

А была это самая красивая карусель, вся разукрашенная маленькими серебряными колокольчиками.

А дело было в том, что от хозяина этой карусели сегодня сбежали два его работника. Один должен был продавать билеты, а другой зазывать народ и всячески показывать какое это удовольствие – кататься на деревянных лошадках и лебедях. Конечно, оба работника должны были непрестанно крутится на карусели.

Не бог весть, какая сложная работа и хозяин, наверное, мог бы её выполнять сам, но он был так толст, что не мог взобраться ни на одну деревянную лошадку, ни на одного деревянного лебедя.

– Вот как здорово! – захлопала в ладоши Гита. – Мы могли бы взяться за эту работу и заработать себе ужин и ночлег!

Так они и поступили. Когда Хозяин карусели увидел красную рубашку, зеленые штаны и блестящую картуз, и лаковые сапожки Хлапича, да ещё зелёного Попугая и расшитый серебром наряд Гиты – он так обрадовался, что и слова вымолвить не мог! Эти дети выглядели прямо, как готовые заправские клоуны, наряженные будто специально под эти карусели – и он тут же принял их на службу!

Хозяин сразу же запустил механизм, а Хлапич и Гита сели каждый на свою лошадку. Затрубила труба: тра-та-та! Зазвенели колокольчики: динь-динь-динь! И серебряная карусель закружилась, завертелась, точно заводная юла.

Вот это была радость – так радость! Гита стояла на своей лошадке и раскланивалась налево и направо. Хлапич зычным голосом кричал:

– Только два крейцера!

А карусель, сияя серебром и звеня всеми колокольчиками, крутилась вместе с ними.

Люди, побросав другие карусели, валом валили к ним, ведь нигде не было такой красивой девочки с распущенными волосами, в сияющем серебром наряде, и такого веселого парня, в сверкающих лаковых сапожках.

Продолжалось всё это до самой ночи. Всем было очень весело на этой карусели, а веселее всех – её хозяину, собравшему целый мешок денег.

Хлапич непрестанно носил ему блюдо полное монет. Так много кататься на карусели, как довелось в этот день Хлапичу, не приходилось, наверное, никогда в жизни, ни одному ученику сапожника. Да и где бы кто взял денег на такую забаву? Думаю, что это даже халифу, было бы вряд ли по карману.

Только пёс-Бундаш, следя за каруселью никак не мог понять, с чего это Хлапичу вдруг понадобилось столько вертеться?

Было уже поздно, а карусель всё вертелась и вертелась, а людей было всё больше и больше. Поэтому Хлапич и Гита очень удивились, когда карусель замедлила свой бег, а Хозяин карусели заорал:

– Большое всем спасибо! Уже поздно! Пора и честь знать! Завтра мы продолжим! До свиданья, всем!

Люди стали расходится, а хозяин карусели принёс огромный брезент. Гита, Хлапич и он сам накрыли карусель, и больше не было видно ни лошадок, ни лебедей, ни тысячи колокольчиков – теперь карусель выглядела, как огромный гриб.

Потом Хозяин карусели отвёл Гиту и Хлапича в шатёр, где продавали еду.

Гите и Хлапичу уже не казалось на ярмарке так же весело, как днём. Было пусто, только несколько мужчин, все с длинными усами, сидели возле этого шатра.

Хозяин карусели заказал ужин для всех и вскоре Гита, Хлапич и Бундаш принялись за еду. Но ужин этот проходил в полном молчании – дети страшно устали, а всё вокруг выглядело как-то невесело и даже угрюмо.

Когда с ужином было покончено, Хозяин карусели расплатился и все они пошли обратно, но тут Хозяин сказал:

– Однако, до свиданья, ребятки, всем спасибо!

Хлапич и Гита были удивлены. Они-то думали, что хозяин карусели примет их на ночлег.

Хлапич даже сказал это ему.

Но Хозяин карусели ответил, что внутри карусели есть только одна кровать – для него, а для Гиты и Хлапича там просто нет места.

Это была правда, ведь хозяин карусели был так толст, что и сам еле помещался между мотором и стеной.

– А рядом с лошадками и лебедями я вам спать не позволю, не полагается! – сказал хозяин карусели и ещё добавил, – ничего, не зима теперь… а базарная площадь вон какая большая… спите где хотите! Пока! Спокойной ночи! До свиданья!

Сказав это, он отвернул полу брезента, и исчез под ним, где-то в недрах карусели. Больше дети его не видели.

Говорят, что той же ночью толстый Хозяин карусели неловко повернулся во сне и сломал механизм, заставлявший двигаться деревянных лошадок и лебедей. На починку у него ушли все деньги заработанные в тот удачный день – ну и поделом ему! Не надо быть таким жадным и не надо обижать никого, особенно, своих помощников!

Но это было потом, а пока Гита, Хлапич, Бундаш и Попугай стояли одни во мраке посреди огромной площади.

На площади больше никого не было, только густой сумрак.

Из всех палаток доносился храп торговцев, спавших на мешках со своим товаром.

Да, это было очень обидно. Ведь город был так велик – в нём было сто улиц, и на каждой по сто домов, но ни в одном из них не было места для Хлапича и Гиты. И двум детям предстояло ночевать на улице, потому что в этом большом городе, где чего только не было, нигде не было двери, в которую они могли бы постучаться и попроситься на ночлег…

V
Без крова над головой

 Хлапич взглянул на Гиту – во мраке было плохо видно – и он скорее догадался, чем увидел, что она опустила голову и начала руками старательно разглаживать складочки на юбочке… Хлапич уже знал, – это верный знак, что Гита сейчас заплачет, а уж этого и сам Хлапич вынести бы не смог. И поэтому он весело сказал:

– Ничего, не бойся! Сегодня ночь теплая и ветра нету! Спать придётся на площади, под небом – ну так что же! Зато, будет полно свежего воздуха, хотя у нас и нет ни одного открытого окна! Правда, смешно?!

Так говоря, он хотел рассмешить и успокоить девочку. Он был из тех, кто в любых обстоятельствах старается видеть лучшее, по крайней мере – смешное.

– Идём, поищем место!

Где-то рядом с каруселью должны были лежать пустые мешки, в которых торговцы привезли на ярмарку свой товар. Хлапич ещё раньше, мимоходом заприметил их, и сейчас решил отправиться прямо туда. Правда, в темноте ничего не было видно, и они крутились по площади без всякого толку.

– Лучше бы мы пошли с тем корзинщиком, к нему домой… – вздохнула Гита.

– Ну, а как бы мы тогда покатались на карусели? – ответил Хлапич. И оба засмеялись, вспомнив, как весело звенели колокольчики, и как здорово крутилась карусель.

А пока они смеялись, Хлапич как раз наткнулся в темноте на целую кучу пустых мешков и они разместились на них, со всеми возможными удобствами.

– Вот видишь, – сказал он Гите – ты будешь спать, как настоящая «Принцесса на горошине».

Гита, пристроив возле себя своего зеленого Попугая, устроилась и сама на этих мешках. А Хлапич и Бундаш легли прямо на голую землю рядом.

Бундаш жалобно заскулил, конечно, не из жалости к себе – он же всю жизнь спал на голой земле, ему наверное, было жаль своего друга, Хлапича.

Ребятам, хотя они и не показывали вида, было так страшно на этой пустой площади, что они никак не могли уснуть и поэтому начали тихонько переговариваться.

– А кто была эта принцесса на горошине? – спросила Гита. Она обожала рассказы о принцессах, и готова была слушать их и днём, когда сияет солнце, и ночью, когда темно и страшно, как оно и было на самом деле.

– Да это та принцесса, которая заблудилась и попала в непогоду, и пришла наконец в золотой дворец, – принялся рассказывать Хлапич. – Дворец был весь из золота и даже лестницы и пороги там тоже были из чистого золота. Вот. А во дворце жила одна старуха-королева, ну, такая недоверчивая, что никому вообще не верила. И этой принцессе, которая к ней пришла – тоже не поверила, ну, что она – настоящая принцесса, и всё такое. Поэтому, она подложила в её кровать горошину, а поверх положила три матраца и девять перин. Потому, что только же самая, что ни на есть, настоящая принцесса может почувствовать горошину под тремя матрацами и девятью перинами! Понимаешь? Ну, на следующий день, эта старая королева спросила ту молодую, как она спала? А та, как начнёт реветь, мол, она всю ночь не спала, потому что было очень жёстко, и она сильно намяла себе бока. Тогда старая королева смекнула, что она и есть настоящая принцесса. Ну, ведь, только настоящая принцесса может быть такая неженка. Ну, и тогда она отдала молодой принцессе и свой королевский жезл, и свою золотую корону, потому что она была старая, и у неё вообще голова шла кругом от этого всего королевства! Вот и всё.

Так Хлапич рассказал эту сказку. А вообще-то, это была очень красивая и весёлая история. В ней были и забавные приключения, и золотой дворец, а в конце, как и полагается – счастливый конец, и много чего ещё такого хорошего, что Гита и Хлапич, наконец, совсем перестали бояться и могли спокойно уснуть на этой пустой площади, под открытом небом.

Так наступила седьмая ночь путешествия Хлапича. Конечно, всё что случилось с ним этой ночью больше похоже на сказку. Но знаете, на земле случается столько чудес, что наверное, и все люди на свете сообща, не смогли бы придумать такую сказку, в которую бы поместились все эти чудеса. И поэтому те необычные приключения, случившиеся с Хлапичем во время его странствий по белу свету, совсем не сказка, а просто самые обыкновенные чудеса. Иногда весёлые, а иногда и очень страшные…

Но вы не бойтесь слишком сильно! Хлапич хотя и мал, но так добр и храбр, и так доброжелателен, что наверняка спасётся от всех ужасных бедствий, подстерегающих его в этом опасном путешествии…

Глава восьмая
Седьмая ночь путешествия

I
Знакомый голос

 Едва они заснули, как Гита сквозь сон услышала что-то, от чего ее сердце весело застучало.

Она села на своих мешках и прислушалась. Где-то ржал конь!

Гита прислушалась повнимательнее.

И тут конь заржал опять. О-о-о! Гита отлично знала этот голос!

А когда конь заржал третий раз, у Гиты уже не было сна ни в одном глазу и она принялась будить Хлапича:

– Хлапич, ну Хлапич! Вставай! Ты слышишь? Ты знаешь, что это за конь? Хлапич скорее пойдём со мной!

Луна уже высоко взошла и вокруг было светло как днем.

Хлапич со псом-Бундашем и Гита со своим зелёным Попугаем на плече, пробирались по площади мимо всех этих базарных лотков и палаток, в ту сторону откуда доносилось лошадиное ржание.

Через некоторое время они выбрались из скопления палаток и рядов на открытое место, посреди которого стоял огромный круглый шатёр. Он был закрыт и тих, как будто спал. А над воротами красовались большие красные буквы, на которых было написано… Ну, конечно, там было написано – «ЦИРК».

Разумеется, это был тот самый, Гитин цирк!

– Ой, Хлапич! Хлапич! – закричала Гита. – Это мой Соколик! Мой дорогой! Мой любимый! Мой ненаглядный Соколик!

Гита в это время больше не думала ни о своём страхе перед хозяином, ни о своём недавнем решении никогда больше к нему не возвращаться. Она думала только о своём коне Соколике, с которым столько лет делила и добро, и зло, и которого любила больше всех на свете. Гита так хотела увидеть его, что никто не смог бы остановить её.

– Хлапич! Скорее идём туда, я познакомлю тебя с моим Соколиком! – заторопилась Гита.

– Ага, и мы, конечно, разбудим твоего хозяина, а уж он-то тебя точно сцапает! – отозвался Хлапич. А сам подумал: «и он нас точно разлучит…»

– Конечно, нет! Я не хочу и я не буду оставаться у него! – перешла на шёпот Гита. – Идем же, в цирке сейчас все спят и никто ничего не услышит. Знаешь, какие они все усталые после представления, – твердила своё Гита. – Ну, прошу тебя, давай войдем вовнутрь!

Стояли они рядом с конюшней, которая, как и весь цирк, была покрыта брезентом.

Гита, которая прекрасно знала все ходы-выходы в своём цирке, потянула за край брезента, и тут же отворился небольшой проход. Весело подмигнув Хлапичу, она прошептала:

– Видишь, Хлапич, как это легко!

С этими словами она проскользнула вовнутрь. А вслед за ней последовали и Хлапич, и Бундаш, и Попугай.

Конечно, это было полным безумием…

II
Ночь в цирке

 Рядом с тем местом, где ребята проникли в цирк, спал на соломе какой-то человек.

– Не бойся! – прошептала Гита. – Его сейчас и пушкой не разбудишь! Я-то знаю, как спят после представления…

Рядом на шесте висел стальной обруч и это было то место, где обычно спал Гитин зелёный Попугай.

Гита посадила Попугая на этот обруч, и он, увидев что оказался в знакомом месте, где он прожил столько лет, произнес про себя: «Ну, наконец-то, всё в порядке!», и сунув голову под крыло, тут же уснул.

И действительно, на этом все опасности для Попугая закончились, правда для него закончилось и путешествие. Но кто знает, любят ли попугаи путешествовать?

Зато для Хлапича и Гиты главные опасности были ещё впереди.

Конечно, они очень ловко проникли в цирк, и спящего человека они миновали совсем без проблем. Но как знать, будет ли и дальше сопутствовать им удача?

В конюшне горела всего одна свеча. И в её свете Хлапич разглядел, что с каждой стороны в стойлах стояло по четыре лошади. Восемь лошадей для цирка – это не очень много, но для Хлапича, не видевшего до этого сразу всего столько – и этого было слишком.

– Ого! Ты только погляди! – тихо воскликнул он. – Столько лошадей и все такие прекрасные!

Но Гита его даже не слушала, она обнимала своего дорогого коня.

– Соколик! Мой милый Соколик! – шептала она коню, обняв его за шею и гладя рукой по белой спине.

А Соколик, наклонив свою красивую голову, положил её Гите на плечо, и тихонько заржал от радости и удовольствия.

– Соколик, мой милый! Как же я могу тебя оставить? Как же я буду без тебя? – тихонько плакала Гита.

Хлапич, немного освоившись в конюшне, спросил Гиту:

– А что, этот вот, вороной, наверное, самый красивый у вас?

– Нет у нас никакого вороного… – отозвалась Гита.

– А это тогда что? – удивился Хлапич.

Гита повернула голову к Хлапичу, и действительно, перед ней стоял прекрасный вороной жеребец – чёрный как уголь, и блестящий как солнце. Грива и хвост у него были коротко острижены, а повыше копыт красовались новенькие ярко-желтые обмотки.

Изумленная Гита долго глядела на коня, и наконец, произнесла:

– Вот так чудеса! Это же тот самый вороной, на котором вчера умчались Чёрный человек и Рыжий Грг. Только у него теперь короткая грива и подстрижен хвост, и ещё эти желтые обмотки… Но я-то вижу – это тот же самый конь!

Хлапич никак не мог поверить в это, и они вплотную подошли к яслям вороного, чтоб рассмотреть его поближе.

Но в тот же миг страх сковал Гиту и Хлапича…

Они услышали как кто-то пробирается сквозь цирк в конюшню. Послышались густые мужские голоса и тяжёлая поступь по песку арены.

– Боже мой! Что же делать? – испугано зашептала Гита, – это же мой хозяин! Хлапич, миленький! Я не хочу здесь оставаться! Ой, как я боюсь!

Но Хлапич уже знал, что делать. Он толкнул Гиту под ясли с овсом, и сам шмыгнул туда же.

И вот Хлапич, Гита и Бундаш уже сидели под яслями. Хлапич быстро закидал соломой и себя, и своих товарищей. И все они затаились.

И как раз в этот момент в конюшню вошли двое…

III
Новая беда

 «О, Господи, пронеси!» – Думал Хлапич сидя под яслями. Конечно, солома не была особо хорошим укрытием, и он притаился как мышонок, почти не дыша и стараясь не проронить ни звука, только сердце отчаянно стучало: «Тук-тук-тук».

Когда же два незнакомца приблизились к ним, и вошли в круг света горящей свечи, Гита и Хлапич испугались ещё больше, ведь они узнали, кто были эти двое…

Один из незнакомцев был Владелец цирка, а вторым был… Чёрный человек.

«Откуда они знают друг-друга? И что делают здесь так поздно ночью?» – спрашивали себя Гита и Хлапич, а их сердца стучали всё громче и громче…

Но тут положение стало ещё хуже! Владелец цирка и Чёрный человек подошли к ним вплотную, и теперь их разделяла всего охапка соломы.

Ребята затаили дыхание, чтобы ни одна соломинка не шелохнулась…

«Бундаш, мой дорогой Бундаш, только не залай! Умаляю тебя!» – молил про себя Хлапич, почувствовав, как напрягся пёс, почуявший ненавистного ему Чёрного человека. Но Бундаш, на то и был умным и очень умным псом, – он всё понял! И чтобы не выдать себя и своих друзей, затаился и лежал тихо-тихо, как мертвый.

А Чёрный человек и владелец цирка продолжали свой разговор…

IV
Два злодея

 Наверное, если бы Хлапич не был таким бедняком, он никогда бы не увидел сразу двух злодеев, да ещё таких страшных, коварных и жестоких, каких он сейчас слышал и видел перед собой, лежа под соломой на полу конюшни. На свете, к счастью, не так уж много попадается настоящих злодеев, так же, как в стручке редко встречаются негодные горошины. В те времена в этом краю имелось всего два злодея. И вот, оба были здесь! Но Хлапич был бедным ребёнком, а бедные дети быстрее познают мир.

Конечно, не будь Хлапич таким бедным, не лежал бы он сейчас под яслями и не слушал бы злодейский разговор, который вели между собой Владелец цирка и Чёрный человек:

– Так вот, завтра цирк уезжает, – говорил в это время Владелец цирка.

– Куда это? – поинтересовался Чёрный человек.

– А тебе очень надо знать? – огрызнулся Владелец цирка. – Мимо семи городов в восьмой! Ты лучше погляди, как я твоего ворованного вороного приукрасил. Ещё сбрую и седло побогаче и – точно никто его не признает! Так, что не бойся…

– А я и не боюсь! Я же знаю, какой ты проныра, любого вокруг пальца обведёшь, – ответил Чёрный человек. – А теперь давай, гони деньги – мне и самому этот конь не одним только везением достался…

– Деньги ты свои получишь, но прежде скажи мне, куда подевался его хозяин? Проблем у меня с ним не будет?

– Не-а, проблем не будет! Он, ясное дело, не местный, кто о нём спохватится? А ему и вовсе не до того, чтоб строить проблемы – он в лесочке стоит, в самой чащобе… Ха-ха! Привязанный к здоровенному дубу. Не шелохнётся – я сам вязал! Он, вообще, нарвался: нам с Гргом кой-чего понадобилось с ярмарки в лес переправить, в тот, через который старая дорога идёт… и вдруг, видим – едет! Сам один, да ещё такой важный! Ну – и… кто ж откажется!? Одним словом: Конец! Доездился купец по ярмаркам! А нет человека – нет и проблем! Ха!

И оба, ударивши по рукам, засмеялись, да так противно, как умеют смеяться только настоящие злодеи, когда завершают свои злодейские дела.

Владелец цирка развязал кошель и начал отсчитывать золотые монеты прямо в ладонь Чёрного человека. Но руки у Черного человека были такие чёрные, что в них и золото сразу будто тускнело…

– Ну, вот и всё! Порядок. А теперь прощай! Меня ждёт моя быстроходная повозка и много разных дел. Надо спешить, пока ночь… – говорил Чёрный человек.

– И что же это за такие срочные да важные дела у тебя посреди ночи? – поинтересовался Владелец цирка.

– Ты же знаешь, я – деловой человек! – ухмыльнулся тот. – Теперь, мне бы вздремнуть часок-другой, а потом, ещё до рассвета, надо успеть умыкнуть одну красивую и весьма дорогую корову… Я уже послал туда своего подельника. Но этот Рыжий Грг, – его как подменили, странный стал… Не доверяю ему… Эх, дела…

– Ну, и где же у тебя свидание назначено, с этой твоей коровой? – подтрунивал над ним Владелец цирка.

– Я сам-то, там не был, но по наводке знаю, что домишко стоит в стороне от села, на самой дороге, и в нём, считай, никого и нет, кроме женщины и мальчишки… Не думаю, что это будет сложная работа, но туда тащится – всю ночь на повозке… так что – я поехал!

– А как же ты узнаешь этот дом, если там никогда не был? – удивился Владелец цирка.

– Легче простого! Дом этот, старый и покосившийся – один такой на этой дороге, да ещё, прикинь! – на нём, как специально, какой-то дурень нарисовал голубую звезду… – промахнуться нету шанса! Ха! – ха!

И они вышли из конюшни. Затем, уже вдали прозвучало: «Прощай!» и «Прощай!», и всё смолкло…

V
Решение Хлапича

 Когда всё стихло, Гита и Хлапич с Бундашом вылезли из-под яслей… Никто не может представить, каково сейчас было Хлапичу!

Из этого разговора двух злодеев Хлапичу стало ясно, что это Чёрный человек вместе с Рыжим Гргом ограбили того купца, ехавшего на ярмарку, того самого о котором ему утром рассказывала нищенка Яна. Ограбили, отняли товар, лошадей и повозку, и бросили помирать, привязанным к дубу в лесной чащобе. Но и это было ещё не всё – злодеи теперь собирались ограбить его приятеля Марко и его маму, сведя у них их единственную кормилицу-корову. Хлапич сразу догадался, что речь идёт об их домике, ведь в этом краю только дом Марко был таким старым и таким покосившимся, и только на нём была нарисована голубая звезда.

Обдумав всё это, Хлапич сказал, по-прежнему шёпотом:

– Прощай Гита! Я должен спешить. Оставайся здесь, у своего хозяина и не надо плакать.

Но Гита и так горько плакала, ещё до того, как он сказал эти слова…

– Куда же ты уходишь, Хлапич? – тихонько всхлипнула она.

– Я должен быть в доме Марко быстрее, чем Чёрный человек доберётся туда! Нужно предупредить Марко и его маму, чтоб они береглись от разбойников… – пытался объяснить ей Хлапич.

О, бедный Хлапич! Какое же у него доброе сердце, ведь он даже не подумал, как далека эта дорога и что проделать её придётся собственными ногами.

– Хлапич, Хлапич! Это же страшно далеко! И Чёрный человек туда поедет на повозке, а ты-то пешком! – ужаснулась Гита, которая хоть и ревела, но понимала что к чему, куда яснее Хлапича.

– Ну, поэтому я и должен спешить! – ответил Хлапич, – а тебе лучше остаться… Прощай!

– Ну, уж нет! Я иду с тобой! – решительно заявила Гита и перестала плакать.

Хлапичу было не до разговоров, поэтому он ничего не ответил, а только направился к пролазу, через который они проникли в шатер, поднял брезент и вместе с Бундашом, шагнул в ночь.

Вслед за ним выскочила и Гита.

Хлапич ничего не говорил, только его сапожки твёрдо ударяли по брусчатке самой длинной улицы этого города. И им, как эхо, отвечали лёгенькие туфельки Гиты. А рядом совсем беззвучно ступал Бундаш.

Они вышли из города, где за каждым темным окном им чудился Чёрный человек, и перед ними легла дорога, освещённая лунным светом. И этой дороге не было ни конца, ни края.

И Бог знает, виден ли был с Луны, далеко-далеко, на дороге, маленький покосившийся домишко с нарисованной голубой звездой, и двое ребят с верным псом, спешивших к этому домику изо всех своих сил…