Текст книги "Удивительные приключения подмастерье Хлапича"

Автор книги: Ивана Брлич-Мажуранич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

III
Грг и Хлапич

 Когда Грг и Хлапич остались одни, Хлапич тихонько сказал шепотом: – Грг, я сейчас починю эти поводья и можно будет ехать. Только, смотри, не возвращайся в село! Там тебя уже ждут крестьяне, они очень сердиты и хотят тебя убить…

Грг, понурившись, слушал, а сам всё время глядел на сапоги Хлапича. Теперь-то Гргу было ясно, что его односельчане уже знают, чем он занимается вместе с Чёрным человеком.

– Грг – продолжил Хлапич, – твоя мать просила передать тебе кое-что. Но я тебе это не отдам, пока ты мне не дашь своё честное слово!

– Что я должен тебе обещать?

– Дай слово, что ты оставишь Чёрного человека и пойдёшь своим путем. И где-нибудь, на краю света, начнёшь новую, почтенную и честную жизнь. Так тебя просила твоя мать, когда передавала тебе вот это.

С этими словами Хлапич достал из сумки платок с завязанной в него золотой монетой и отдал Гргу. Сделав так, Хлапич принялся рассказывать: и о пожаре, и о том, как нашёл украденное добро, и как крестьяне хотели с Гргом расправиться. Ничего не знавший о том Грг, страшно испугался, а когда увидел платок своей матери и услышал её наказ, – заплакал как ребёнок. Потому что когда и совсем взрослые люди вспоминают о своей матери, они становятся как дети. Вот и Гргу очень хотелось рассказать Хлапичу какая у него добрая мать, какая хорошая… но у него не было времени это сделать, так как Чёрный человек, закончив осматривать повозку, уже направился к ним. Грг быстро спрятал платок и монетку, и шепнул Хлапичу:

– Хорошо… и спасибо тебе, добрый друг, Хлапич!

В этот момент к ним подошёл Чёрный человек.

– Готово! – выкрикнул Хлапич. – Пожалуйста!

– Коней сюда! Быстро! – заорал Чёрный человек.

Гита и подпаски привели коней.

Один из них был особенно хорош – чёрен как вороново крыло, а на солнце – сиял как солнце! У него была благородная стать, длинная грива, длинный хвост. Настоящий вороной красавец!

– Только Бог знает, доведётся ли мне увидать тебя ещё раз! – вздохнула Гита, прощаясь с конём когда он был уже в упряжи.

– Точно, не увидишь, попрыгунья! – зло усмехнулся Чёрный человек. – Туда, куда направляется этот конь, тебе – ходу нет! Всё! Хватит болтать! Поехали!

И Чёрный человек вскочил в повозку, и Рыжий Грг уселся рядом с ним…

Хлапич посмотрел на него внимательно и заметил, что Грг был очень печален и очень задумчив.

«Это хорошо» – подумал Хлапич – «так как, тот, кто может быть печальным, может быть и добрым!»

Тут Чёрный человек хлопнул поводьями, и кони полетели стрелой по большой дороге.

Хлапич, Гита и все пять пастушков глядели им вслед. А один пастушок сказал:

– Во! В миг удрали! Будто у них совесть нечиста!

– Пусть удирают – отозвался Хлапич. – Я никогда не хотел бы снова повстречать этого Чёрного человека.

– Да как ты его встретишь? По твоим же словам, земля такая огромная? – спросила Гита.

– Это я так думал… – ответил Хлапич – когда свои сапоги искал. Мне она тогда казалась огромной, как семь царств, а сейчас, когда я боюсь снова встретиться с Чёрным человеком, она мне кажется такой маленькой и тесной, прямо, с овчинку размером…

Тем временем, все снова расселись вокруг костра.

Хлапич достал из сумки печёное мясо, пироги и всякие другие припасы. А так как их было семеро, достал он почти всё, что положили ему крестьяне. Теперь его сумка не была больше похожа на толстого объевшегося шмеля, а выглядела как книга, в которой всего три страницы…

IV
Ночь на печи

 Ещё долго подпаски говорили с Хлапичем и Гитой обо всём, что случалось им тут видеть и слышать, и даже не заметили как начало смеркаться, и уже пора было вести коров по домам. А они всё говорили и говорили, глядя в огонь, не обращая внимания на то, что солнце уже зашло и появились звезды, а им давным-давно пора было возвращаться.

В конце-концов, большая белая корова, которая паслась рядом, подошла к Мышонку и лизнула его голую ногу, словно говоря:

– «Идём, Мышонок, к до-му… Му-уу…!»

Тот поднял голову и увидел, что солнце-то давно зашло.

– Ой! Глядите! Уже стемнело! – крикнул он.

И все подняли головы и, поняв, что им давно пора домой, бросились собирать стадо.

Видя всё это, Гита спросила у Хлапича:

– А куда пойдём мы?

Хлапич и сам этого не знал. Было уже совсем поздно чтобы продолжать путь, а ночлега у них не было.

Что делать было неведомо и Хлапичу, и Бундашу…

Зато Гита прекрасно знала, как поступить. Она теперь знала, что у Хлапича в его сумке есть шило и дратва, а в руках – мастерство, и она хорошо понимала, какая это большая удача – путешествовать с таким умелым парнем!

– Предложи крестьянам починить их обувь, а за это они нас пустят переночевать! – сказала она.

Хлапич немного удивился, что вот, он такой умный и в шегртской школе учился… а без Гиты ему и в голову не пришло бы, что он может прокормить их обоих своим сапожным ремеслом.

Пастушки пообещали их пристроить на ночлег и все вместе они двинулись в село, которое было тут неподалёку.

Впереди шли коровы, позвякивая своими колокольчиками.

За ними гордо шествовал Бундаш, изображавший из себя заправскую овчарку. А за Бундашом шагали: три пастушка, две пастушки, Хлапич в своём сияющем картузе и Гита со своим зелёным Попугаем на плече…

Попугай весь этот день провел с Хлапичем, с которым очень сдружился. За это время он столько раз слышал имя «Грг», что оно застряло у него в голове. А, что у Попугая в голове – то и на языке! И поэтому когда они вошли в село, Попугай галантно раскланивался с каждым встречным и говорил:

– Добрый день, Грг! Грг! Грг!

Это очень всех веселило, и тех, кого звали этим именем, и тех, кого этим именем не звали.

Так целое село, ещё этим вечером узнало о Хлапиче и Гите.

Хлапич и Гита проследовали вслед за коровами, Мышонком и его старшим братом во двор их дома.

Хлапич обещал родителям Мышонка завтра с утра починит всю их обувь за то, что они пустят их с Гитой переночевать. И это, конечно, их очень обрадовало, хотя, они и так бы их пустили в свой дом, поскольку, крестьяне всегда добры к бедным детям…

После ужина все отправились спать.

Дети спали на печи. А печь – это удивительное место. Зимой здесь было тепло, а летом прохладно. Там, на лежанке, было широко и просторно. И несмотря на то, что сейчас их было четверо, они все там удобно разместились, и спокойно уснули.

Только зелёного Попугая пришлось посадить в корзину с крышкой, висевшую под потолком.

– У этой зелёной совы такой хищный нос, совсем как у ведьмы, – заявил Мышонок, – как бы она нам ночью сердце не выклевала!?

И его бабушка, спавшая внизу на кровати, тоже внимательно посмотрела на эту неведомую птицу и подумала: «Да… – а внучок мой, пожалуй, что и прав!..». Бабушка и Мышонок были очень дружны и всегда думали одинаково, то-то и пришлось Попугая посадить в корзину с крышкой, и подвесить под потолок. Да, он и не возражал, приняв это, как знак почтения!

И вот все уснули.

Засыпая Хлапич думал: а далеко ли он сейчас находится от мастера Мркони?

По его подсчетам получалось, что не очень-то далеко, и за один день можно было бы проехать весь тот путь, который он пешком прошёл за пять. Это было потому, что с Гитой невозможно было идти быстро. Но Хлапич уже не мог даже и помыслить о том, что он расстанется с Гитой, и будет путешествовать, как в начале пути, только вдвоём с Бундашом…

Он на самом деле, был даже рад, что они ещё не нашли хозяина Гиты с его цирком, и надеялся, что им предстояло ещё много дорог пройти вместе, пока они его разыщут. А может, и вовсе не разыщут… Кто знает…

Так размышлял наш Хлапич, засыпая. Конечно, всё это были заботы, но очень небольшие заботы. И Хлапич подумал:

«Заботы приходят и уходят сами по себе. Не надо о них думать, больше чем требуется. Вот, Грг, например, – сам-собой свалился к моим ногам в придорожную канаву! А я бы, наверно, десять лет думал, как его разыскать, чтобы передать платок с монетой… Видишь, как всё хорошо получилось… то-то!» – сказал он мысленно сам себе и на том успокоился.

И он заснул.

В комнате теперь все спокойно спали.

А спокойнее всех спали Мышонок и его бабушка, потому что точно знали: «ведьма» эта, зелёная, висит, в корзинке, надёжно запертая, под самым потолком!

А никаких других бед и страхов у них не было…

Глава седьмая
Шестой день путешествия

I
Маленький сапожник и нищенка Яна

 С первой зарей Хлапич, зная что его ждёт много дел, первым проснулся и соскочил с печи.

Хозяев – отца и матери Мышонка и мышонкова брата, уже не было дома. Ещё затемно они ушли на работу.

Никто на свете, сколь бы рано он не проснулся, не сможет проснуться так рано, чтоб не застать крестьян уже проснувшимися! Потому что никто-никто на свете не поднимается так рано, как крестьяне.

Ещё на печи, только открыв глаза, Хлапич хлопнул в ладоши и закричал по-хозяйски:

– Эй! Опанки мне сюда, быстро! Хватит спать! Дети проснулись и посыпались с печи. Были они тёплыми, сонными и взъерошенными, как птенцы выпавшие из гнезда.

И вот, во мгновение ока, перед Хлапичем уже лежала целая гора старых и совсем старых опанок, ботинок, сандалий, сапог и туфель. «Эх, придётся хорошенько поработать!» – подумал Хлапич.

Солнце только взошло, а Хлапич уже устроился перед домом, в прохладном месте со всей своей работой. А когда он начал работать, он больше ни о чём не думал. Только напевал, да насвистывал. Таков он был!

Гита, которой совсем не нравилось следить за его работой, сразу оставила Хлапича и побежала вместе с деревенскими девочкам прыгать через полотна белёного холста, разложенные женщинами на траве. Гита, конечно, прыгала лучше всех девочек, поскольку, в цирке это было её основным занятием. Она за раз перескочила сразу три полотна и упала как раз на четвёртое. К счастью, в это время все были в поле, и никто этого не видел. А то бы – Гите хорошенько влетело!

Итак, Хлапич работал, а Гита прыгала, – каждый был занят своим делом!

В это время селом проходила нищенка Яна.

Она поравнялась с Хлапичем, и остановилась, присматриваясь к нему – её очень заинтересовал маленький сапожки в дорогих блестящих сапожках, расположившийся со своей работой во дворе, посреди села.

И нищенка Яна спросила Хлапича:

– А не можешь ли ты, молодой господин, сапожных дел мастер, и старой Яне починить её старые опанки?

– Ещё как могу! – весело ответил Хлапич. – Меня же сам Король отправил ходить по этой земле и помогать всем, кому нужна помощь!

– А-а-а, ясно! И раз так, хорошо бы, чтобы вас таких было побольше… – усмехнулась бабушка.

– Предлагали, думаю, и другим! Но никто пока не захотел, кроме подмастерье Хлапича – то есть меня!

Конечно, это не была правда, хотя и выглядело, ну, совсем как правда. Это была шутка и старая нищенка, которая хорошо понимала – что к чему, рассмеялась. Она давно жила на свете, много чего видела и знала, была мудрая и добрая.

А Хлапич, порадовавшись, что рассмешил старушку, взял её старые опанки, и тут-же принялся их чинить.

Нищенка села рядом и стала рассказывать Хлапичу, что где слышно, и что случилось в Большом городе и в тех хуторах и сёлах, через которые она сама сегодня спозаранку прошла, возвращаясь с ярмарки. Новости в тех краях разлетались быстро, особенно плохие…

– Сынок, послушай, ты давай, поберегись на дороге! Ночью ни за что не ходи! Да и днём – смотри в оба! – предупредила она Хлапича, когда тот сказал, что сегодня ему надо идти этой дорогой дальше. – Похоже, в эти вот дни, тут большая беда приключилась! Где-то на старой дороге, наверно в том страшном лесу, на горах, человека одного ограбили, а может и убили!? Этот человек, значит, ехал на ярмарку, и товара у него было видимо-невидимо! Но – не дождались его на ярмарке! Ни днём, ни вечером, ни ночью, ни следующим утром! Видать, напали на него разбойники и всё забрали: и товар, и повозку, и коней. И никто не знает, жив он или нет! Пропал человек! А злодеи-то, вместе с повозкой, исчезли… Как сквозь землю провалились! Вот как страшно! Храни тебя, Господь!

Хлапичу совсем не понравился страшный рассказ нищенки Яны. Для путешественника последнее дело слушать истории о том, какие неприятности случаются с другими путешественниками. Да и, по-правде сказать, история, рассказанная старой нищенкой, показалась ему выдумкой.

А зря. Всё что ему рассказала старенькая Яна было самой настоящей правдой. Да и как же могло быть иначе – она же всюду ходила, всё слышала и всё знала…

А главное, она всегда старалась предупредить доброго путника на дороге, потому что не зря же существует поговорка: Кто предупреждён – тот спасён!

II
На ярмарке

 Когда миновал полдень, Хлапич, переделавший уже всю свою работу, сказал Гите:

– Пора нам идти, путь не близок. Надо же найти твоего хозяина… – Хлапич – отозвалась Гита. – А знаешь что? Я тут подумала и решила – я больше не хочу возвращаться к своему хозяину! Не хочу и не буду!

Услышав это, Хлапич обрадовался. Да так сильно обрадовался, как еще никогда в жизни не радовался. Да, конечно, положа руку на сердце, он понимал, сколько новых забот ложится на него. Но зато теперь он, по крайней мере, не будет один на своём пути, как прежде. И это было здорово!

Затем, Гита и Хлапич распростились с Мышонком и его старшим братом. Они поблагодарили их и велели кланяться, с благодарностью, их родителям! И наконец, двинулись в путь.

Долго-ли, коротко-ли, шли они, но пришли они, наконец, в Большой город!

Был этот город так велик, что помимо большего собора с двумя колокольнями, было там ещё десять церквей поменьше, каждая с одой колокольней. В городе было сто улиц и по каждой сновали люди, как муравьи. И всякая улица имела по четыре угла, а на всяком углу стояло по два стражника. Вот какой большой был этот город.

Правда, Хлапичу и Гите не пришлось пройти по всем этим улицами, а только по одной, начинавшейся у городских ворот, которая и привела их на огромную площадь.

А на площади была ярмарка!

А на ярмарке было, наверное, ну никак не меньше, чем две сотни шатров и палаток, и больших, и маленьких… И чего там только не было! И красные платки, и чёрные шляпы, и голубые горшки, и желтые дыни… Да всего и не счесть!

Громыхали бубны и свиристели дудки и свистульки, всё кружилось, шумело и сверкало, к тому же, на ярмарке было полно игрушек!

– Как же здесь красиво и весело! – закричала Гита.

– Давай останемся тут, ну, хоть на немножечко!

«Вот те на!» – подумал Хлапич – «Этого-то я и боялся! Ну, прямо, как знал, что она так и скажет, оказавшись на ярмарке!».

Но ему не хотелось огорчить Гиту, и он громко сказал:

– По-моему это не самая разумная идея – оставаться на ярмарке.

– А почему – нет? – возразила Гита.

– А потому, что я здесь могу встретить мастера Мрконю – вот почему! Он, вообще-то, на ярмарки никогда не ездит, но перед тем как я от него сбежал, он как-то говорил: «Поеду на первую-же ярмарку, которая будет, хотя от этих ярмарок – одни неприятности».

– А какие-такие неприятности с ним происходили на ярмарках? – не унималась Гита.

– Этого я не знаю, но он вечно повторял, что все его беды от ярмарок, – ответил Хлапич. А потом добавил. – Знаешь что, – неправильно тут оставаться! На ярмарке кого только не встретишь: и мастера Мрконю, и Чёрного человека, и даже твоего хозяина – со всем его цирком.

На это Гита, которой очень хотелось остаться здесь, только развела руками:

– А с чего бы это им всем тут оказаться?

– Да потому, что здесь полно разного народу! А где много людей, там всякое может случится!

– А вот и не правда! – беспечно засмеялась Гита. – Вот, в городе Вене, например, людей куда больше, чем здесь, а твоего мастера и Чёрного человека – в Вене точно нет!

Хлапич, который, не умел так ловко говорить как Гита, и который совсем не любил пререкаться, только рукой махнул, и они, конечно, остались на ярмарке…

Правильно они поступили или нет – это ещё предстояло узнать тем же вечером. На ярмарках люди всегда так суматошны и суетливы, что никому из них даже и в голову не придёт среди дня задуматься, а что же произойдёт с ними вечером…

III
Два корзинщика

 А пока Гите и Хлапичу было действительно очень весело на ярмарке. Вначале они оказались в ряду, где раздавался самый зычный голос на ярмарке.

Это был ряд корзинщиков.

У одного, богатого корзинщика был здоровенный, белый с голубым шатёр. В нём стояли ровные ряды корзин – сиявших как золото. А над ними висели на веревках сотни разных лукошек, коробов и плетёнок: красные и голубые, большие и маленькие, ярко раскрашенные и позолочённые. А ещё выше, над всем этим, красовался огромный плетеный сундук.

– Сюда! Сюда! А вот корзины – кому!? – орал Богатый корзинщик. – Корзины! Корзины!

 
Золотом плетёные!
Шёлком скреплённые!
Синие и красные!
Оч-чень распрекрасные!
Кому корзины! Кому!?
 

И покупатели, как осы на мёд, валили в его шатёр. Ведь покупатель, он куда идёт? Где голос лужённый, да товар золочённый.

А тут же невдалеке сидел на земле другой корзинщик. Он был беден, и никакой палатки у него не было.

Перед ним на пустом мешке стояло только с десяток простых, обычных корзин – больше ничего у него не было. Корзины были отменные, сработанные на совесть, но зазывать народ он не умел, вот и сидел молча. Дома его ждали голодные дети и, конечно, было жаль, что никто не покупал его товар.

Если же какая-нибудь женщина останавливалась возле него, то Богатый корзинщик, который торговал в шатре, начинал кричать:

– Красавица! Оставь ты эту рухлядь, что за отбросы ты там нашла! Не покупай с земли! Дурная примета! Ты что это – хочешь соседок насмешить? Иди ко мне, у меня не корзины, а чистое золото! Всем на зависть!

И все отворачивались от Бедного корзинщика и уходили покупать товар к Богатому, в его роскошную палатку.

Гита и Хлапич поглядели на всё это, и так разозлились, что Гита, у которой, сердце было доброе, характер справедливый, а язык острый – сердито произнесла:

– Да, чтобы молния разразилась на этот шатёр! Да, что бы сундук свалился на голову этому нахальному хвастуну!

В это время в ряду корзинщиков собралось так много народу, что Богатый корзинщик совсем разошёлся и ещё громче начал расхваливать свой товар:

– Сюда! Сюда! Что за корзины! Не корзины, а золотые яблочки!

 
Эй, дивись честной народ!
Что стоишь, разинув рот?
Кто ушёл – скорей назад!
Мой шатёр, как райский сад!
 

И Богатый корзинщик начал размахивать руками, и тыча всем и каждому под нос свой товар, показывая какие у него «распрекрасные!» корзины.

Тут Гита, как-то хитро взглянув на Хлапича, выпалила:

– Хлапич! Я кое-что придумала! Скорей! Скорей! Дай мне твой острый ножик! Ох, сейчас будет потеха!

И Гита, не дожидаясь пока Хлапич сообразит в чём дело, сама вытащила из его сумки острый сапожный ножик и скрылась за шатром. «Ох, не к добру всё это!» – подумал Хлапич. – «Ну да ладно, посмотрим!».

И в этот момент, когда возле шатра собралась целая толпа, случилось удивительная вещь, да ещё такая смешная, что все начали хохотать. Да так громко, будто всем тут собравшимся, вдруг захотелось лопнуть от смеха.

Корзинки, лукошки, короба и плетёнки – висевшие на верёвке, ни с того, ни с сего, начали падать. Сначала одна, потом четыре, потом десять! Хлоп! Хлоп! Падали корзинки, красные и голубые, большие и маленькие, раскрашенные и позолоченные! Хрясь-хрясь!

Каким-то странным образом лопнула веревка, на которой всё это висело. Интересно, с чего бы это? А?

А среди всего этого беспорядка метался Богатый корзинщик, заслоняясь от своего товара руками и голося во всю свою могучую глотку: «Ой! Уф! Оф! Ах! Спасите! Помогите! Ай! Ой! Вау! У а! Ой-уй-уф-о!»…

Но тут лопнула ещё одна веревка и корзинки, лукошки и короба ещё гуще посыпались на его голову. Не выдержав такого напора, Богатый корзинщик упал на землю, прикрывая голову руками и жалобно, совсем по-бабьи причитая:

– Ой-ой-ой! ой-ой-ой! ё-ё-й!

Тем временем, дело дошло и до большого плетёного сундука. Этот сундук как-то медленно и очень торжественно двинулся сверху вниз и плавно спланировал – прямо на Богатого корзинщика. «Бум!» И уже только ноги хвастливого торговца торчали из кучи.

Корзинки продолжали лететь во все стороны, Богатый корзинщик продолжал вопить и махать ногами и руками, а весь честной народ – хохотал и приговаривал:

– Ну что? Поопадали твои золотые яблочки!

А из-за шатра через маленькую щёлочку смотрела Гита и весело смеялась.

Она-то смеялась, как никто другой. Ведь это она, пробравшись в палатку Богатого корзинщика, перерезала ножом обе веревки.

Её никто не заметил, кроме Хлапича, разумеется. Он-то, конечно, сразу понял, что корзинки начали падать не сами по себе.

Нельзя сказать, чтобы он одобрял эти шалости и проказы Гиты, но в этот раз, глядя как Богатый корзинщик, словно огромный черный жук, мечется между своими золотыми корзинами – не сдержался и начал так хохотать, что сумка чуть не слетела с его плеча.

Тут Гита, еле сдерживаясь от смеха, прошептала: – Бежим, пока нас не поймали!

– Ага! Но не раньше, чем мы продадим корзины этого бедолаги – ответил Хлапич, указывая на Бедного корзинщика.

Гита подбежала к Бедному корзинщику и крикнула: – Если вам взаправду нужно, продам для вас ваш товар! Давайте-ка вашу тарелку! – и схватив железное блюдо, которое Бедный корзинщик приготовил для денег, но на котором ещё не было ни одной монетки, ударила в него, как в бубен и ловко приплясывая, закричала:

– Корзины! Корзины!

А вслед за Гитой и её зелёный Попугай, сидевший теперь на её плече, начал кричать:

– Корзины! Корзины!

И Хлапич начал кричать:

– Корзины! Корзины! Настоящие корзины!

А Гита колотила в железное блюдо из всех сил.

И тут же весь народ, который только что хохотал перед шатром Богатого корзинщика, повернулся к ней. И надо сказать, что одного только вида зелёного Попугая да грохота железного блюда, было достаточно чтобы все поняли, что эти простые корзины куда лучше, крепче, и надёжнее, чем те раззолочённые. Не зря ведь народ говорит: «Не всё то золото, что блестит!»

Вот какие вещи приключаются порой на ярмарках, а впрочем, и не только на ярмарках!

Корзины Бедного корзинщика раскупили нарасхват! Да так быстро, что не взбешённый Богатый корзинщик, даже не успел вытащит свою несчастную голову из собственного сундука…

А Бедный корзинщик, от свалившегося на него нежданного везенья, радовался и смеялся как ребёнок. Похоже, ему казалась, что эта девочка с её красивыми распущенными волосами – ангел, специально сошедший с неба, чтобы ему помочь.

Когда все корзины были проданы, Гита собрала все деньги, сложила их горкой на железное блюдо и вручила Бедному корзинщику. Ах, как он начал её благодарить!

Конечно, он звал ребят в свой бедный домишко, предлагая и ужин, и ночлег. Но Гита и Хлапич, которые не успели пока даже поглядеть на ярмарку – отказались:

– Спасибо вам большое, но нам хочется по ярмарке погулять! Да и, пожалуй, нам надо побыстрее убираться отсюда, пока вон тот жук не вылез из своего сундука…

На том Хлапич с Гитой распрощались с Бедным корзинщиком и ушли. И вряд ли кто-нибудь смог бы их разыскать среди такой толпы народа.

А Бедный корзинщик пересчитал деньги на железном блюде, и было их там, ну, никак не меньше трёх форинтов!

– Пусть Бог благословит этих добрых ребят! И пусть никогда удача не отвернётся от них!