Текст книги "Амурские звери"

Автор книги: Иван Кошкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Подозвав свистом Ондатру, Топтыгин обстоятельно почистил зубы, отпустил потрепанного зверька обратно в Амур и повернулся к Волку:

– Ну, что там у тебя? – недовольно спросил Медведь.

Волк, приплясывая, метался вдоль кромки воды, слегка поскуливая, и Михайло Потапыч вдруг почувствовал, как в животе заворочались нехорошие предчувствия. Серый был чем-то очень, очень взволнован, но принюхавшись, Медведь с облегчением понял, что страха Волк не испытывает. Предчувствие из живота, впрочем, не уходило, и Медведь подумал, что, пожалуй, эту оленью тушу он передержал – мясо следовало съесть еще неделю назад, а теперь пристрастие к тонкому ароматом и нежному вкусу тухлятины обернулось бурлением в кишках.

– Слушай, Миша, тут у нас такое! – от избытка чувств Волк трижды крутанулся на месте, – Идем скорей!

– Да в чем дело-то? – уже с интересом повторил вопрос Топтыгин.

– Пойдем, сам увидишь! – ответил Серый.

– Ну, смотри, – для порядка погрозил Медведь, – Если ерунда какая-то – уши надеру!

Идти пришлось довольно долго, Волк вел Топтыгина от реки, через сопки, пока Хозяин Тайги не начал ощущать в воздухе еле уловимый запах горелого бензина. Где-то впереди, очень далеко послышалось гудение, и Медведь резко остановился:

– Ты что, к шоссе меня ведешь, что ли?

– Ну да, – ответил Волк, – Давай, тут близко уже.

– Ты с ума сошел? – Топтыгин сел на задницу, – Что я там забыл? Еще пальнут из машины на ходу для забавы!

Серый уже чуть не подпрыгивал на месте:

– Да мы уже почти пришли! Ну ты чего?

Медведь тяжело покачал головой, но затем поднялся и вновь пошел за Волком. Через сто шагов ноздри поймали знакомый запах и Топтыгин снова остановился. Встав на задние лапы, он громко заревел, потом уперся в молодую березку и начал гнуть ее, пока та с громким треском не сломалась. Через полминуты кусты впереди раздвинулись и на поляну вышел Тигр:

– Ну чего ты ревешь? – издевательски сказал Полосатый, – Я тебя давно учуял. Стареешь, что ли?

– А если учуял, что сам голос не подал? – подавив раздражение, ответил Медведь, – Договаривались же предупреждать друг друга, чтобы не наскочить внезапно!

– Да такой глухой старый пень как ты, все равно бы не услышал, – усмехнулся Тигр.

Медведь, склонив голову, посмотрел на Полосатого. На первый взгляд, Тигр явно нарывался на драку, но ни в голосе, ни в запахе его Топтыгин не чувствовал злобы. Со старостью приходит мудрость – Михайло Потапыч вдруг ясно понял, что Тигр взволнован не меньше Волка. Это уже было по-настоящему интересно.

– Хватит выпендриваться, – беззлобно сказал Медведь, – В чем дело?

Тигр ухмыльнулся во весь рост и шагнул в сторону:

– Иди, сам посмотри.

Косясь на Полосатого, Медведь шагнул в заросли, проломился через кусты и внезапно вывалился на полянку.

– Осторожней, ты, туша! – мяукнуло недовольно сверху.

Рыся, наконец, отправила детей во взрослую жизнь и теперь наслаждалась коротким покоем. Характера ее это, впрочем, не улучшило.

– Чего осторожней-то? Ты же наверху сидишь? – буркнул Медведь, глядя вверх, – Привет, кстати.

– Привет, – Рыся свесила лапу с ветки и указала куда-то вниз, – Ты что, совсем ослеп?

В конце поляны начинался небольшой взлобок, с которого свесилась сломанная недавним ураганам сосна. Там, в тени под ветвями явно кто-то сидел, и Медведь шагнул вперед:

– Эй, кто там прячется? – настороженно спросил Топтыгин.

– Здравствуйте, – робко ответили из темноты.

Голос был мягкий, но сильный, хотя и женский, и явно кошачий.

– Ты бы вышла на белый свет, что ли? – заметил Медведь, – А то ты меня видишь, я тебя – нет. Некрасиво получается.

– Извините, – ответили из темноты.

Ветки зашуршали, раздвинулись, и Топтыгин хлопнулся на задницу:

– Ни фига себе, – ошарашенно сказал Медведь, – Ты, вообще, кто?

Перед ним переминалась с лапы на лапу огромная, больше Рыси (хотя и меньше Тигра) кошка. Сложением она, скорее, напоминала Полосатого, хотя морду имела узкую, но самым странным оказался цвет: от носа до кончика хвоста зверюга была черной, как уголь, с едва видимым узором.

– Это Лакшми, – ответила за гостью Рыся.

Рысь легко спрыгнула на землю и подошла к черной кошке.

– Она из зверинца сбежала.

– Откуда? – все еще пребывая в полном обалдении переспросил Медведь.

– Из зверинца, – повторил неслышно подошедший сзади Тигр.

– Из зверинца... Ты – пантера! – во внезапном озарении Медведь хлопнул себя по лбу, – Вот черт!

– Я не черт! – обиженно сказала черная кошка.

– Это фигура речи, – успокоил ее Медведь, – Так как сбежала-то?

– Из грузовика выскочила, – объяснила Пантера, – Замок расшатался – и я выпрыгнула.

– А зачем?

Кошки – все три, уставились на Топтыгина.

– То есть как зачем? – недоуменно спросила Рысь.

– Дурацкий вопрос, если честно, – фыркнул Тигр.

– Я хотела на свободу, – объяснила Пантера.

– На свободу. Да, прекрасно, – кивнул Медведь, – Подожди пока тут. Тигр, Рыся, отойдем на минутку.

Проломившись обратно через кусты Медведь повернулся к кошкам:

– Ее надо вернуть обратно.

– Что? – выпучила глаза Рыся.

– Не понимаю, – напряженно сказал Тигр, – Объяснись, пожалуйста. Ты хочешь вернуть ее в зверинец? В клетку три на три метра?

– Именно, – кинул Медведь.

Рыся зашипела и припала к земле, но Тигр положил ей лапу на спину и маленькая кошка умолкла.

– Я знаю тебя давно, – медленно начал Тигр, – Всю жизнь мы были если не врагами, то соперниками, но при всей твоей злобности, жадности и неопрятности, я всегда считал, что ты честный Медведь. Одно дело – напасть сзади и съесть, другое – выдать зверя людям в клетку. Если бы это сказал кто-то другой, я бы уже напал, но, ты – другое дело. Возможно, мы тебя неправильно поняли. Я снова прошу – поясни, что ты имел в виду.

Медведь вздохнул и сел, положив передние лапы на колени.

– Она выросла в зверинце, – просто сказал Топтыгин.

– И что? – злобно прошипела Рысь.

– А, – Тигр тоже сел, обвив хвостом задние лапы, – Теперь понимаю.

– Что понимаешь? – робко спросил подошедший Волк.

– Она не выживет в тайге, – тяжело ответил Медведь, – Она не умеет охотиться. У нее короткая шерсть и слабые лапы. И она черная.

– Не знала, что ты расист, – фыркнулая Рыся.

– Я не расист, – не совсем уверенно ответил Медведь, – Просто...

– Я понял тебя, – Тигр встал и несколько раз прошел вдоль кромки кустарника, хлеща себя хвостом по бокам, – Ты прав, но я все равно не могу... Не могу заставить себя сделать это. Это я ее нашел. Сперва думал съесть, но потом почему-то удержался. Она шла по лесу, глазела по сторонам, прыгала на каждый шорох, как... Как детеныш. Я не смог ее убить.

– А еще говоришь, что это я старею, – усмехнулся Медведь, – Да, она – детеныш. Кто-то возьмется кормить и обучать ее? Так, чтобы она сама могла жить в лесу? Да она не то что кабана – зайца не задавит!

Звери замолчали.

– Слушайте, – внезапно сказал Волк, – А эта пантера... Вам не кажется, что она на леопарда очень похожа?

– Она и есть леопард, из Индии, – кивнул Тигр, – Просто черный. Так бывает – мутация.

– Не знаю насчет мутаций, – Волк переступил лапами, – Но Лапочкин говорил, что к нам в лес недавно пришел Леопард.

– Откуда? – удивился Медведь.

– Вроде бы с юга, из Китая, – ответил Серый.

– А почему мы об этом ничего не знаем? – спросил Тигр.

– Прячется хорошо, – пояснил Волк, – Их ведь совсем мало осталось.

– Хорошо, мы поняли, – сказала Рыся, – Что дальше?

– Ну-у-у, – Волк посмотрел в землю, – Это ведь самка...

– И?

– А он самец, – теперь Серый скосил глаза в сторону, – Так Лапочкин сказал, Леопард к нему ходил, регистрироваться.

Звери переглянулись.

– То есть ты намекаешь... – протянул Тигр.

– Леопардов осталось мало, – начал объяснять Волк, – Два десятка, что ли. Вообще. Всего. И этот наш – один на сотни километров. А тут – самка! Понимаете?

– Не-а, – помотала головой Рыся, – Он – наш, местный, Дальневосточный Леопард. Она... Откуда она там? Из Индии? И как ты себе это представляешь?

– А что тут такого? – возмутился Серый.

– Ах да, вечно забываю, кто у тебя жена, – насмешливо мяукнула Рысь.

– И что не так с Бертой? – зарычал Волк.

– Ну и кто тут у нас расист? – хмыкнул Медведь, – Так ты, Серый думаешь, его можно с этой Лакшми... Повязать?

– Грубиян ты, – вздохнул Тигр, – Познакомить.

Медведь задумался. В последнее время он все чаще ловил себя на мысли, что ведет себя не как полагается добропорядочному Медведю. Медведь от века – индивидуалист, кулак, которому нет дела ни до чего, кроме собственного сала и шкуры. Жрать, покрывать медведиц, драться с тиграми и другими медведями, зимой спать в берлоге – таков от века медвежий закон. К сожалению, для простой, правильной, ор-то-док-сальной медвежьей жизни нужно очень много места и, по возможности, чтобы вокруг не было людей. Реальность же была совсем иной – места мало, людей много. Чтобы выжить, пришлось измениться – поддерживать мир с Тигром, таскать из берлоги в берлогу карабин, ноутбук и енота, договариваться с лосями и постоянно советоваться с Лапочкиным. Раньше ему было наплевать на то, сколько осталось леопардов и не случится ли беда с детенышами Рыси, но сейчас... Сейчас, по большому счету, наверное, тоже наплевать, но с упрямой ожесточенностью Топтыгин решил не уступать губителям своего Леса ни пяди, а Лес заключал в себя и его обитателей.

– Хорошо, – он встал и встряхнулся, – Ведем ее к Лапочкину. Тигр, ты говорил, что в Сихотэ-Алинском заповеднике есть что-то вроде приюта для тигров, которые не могут жить сами по себе.

– Есть, – кивнул Тигр, – площадка в лесу, их там кормят. В основном те, кого подобрали тигрятами, когда их матери погибли.

– Значит, так тоже можно, – подумал вслух Медведь, – Ладно, пошли к Лапочкину. Рыся, зови пантеру.

Лесничий был дома и встретил их на крыльце, от греха подальше загнав собак в дом. Не то, чтобы зоолог не доверял Тигру, но лишний раз решил его не искушать: собака для гигантской кошки – что шоколад для человека. Скрестив руки на груди, Лапочкин хмуро осмотрел компанию, и, наконец, остановил тяжелый взгляд на Лакшми. Пантера припала к земле и спрятала морду в лапы.

– Вы что, совсем обалдели? – тихо спросил Лесничий.

– А что такое? – нагло спросила Рыся, но встретившись глазами с зоологом немедленно отвернулась и принялась вылизываться.

Медведь вдруг понял, что уже и забыл, когда Лапочкин смотрел кому-нибудь из них в глаза. Лесничий знал и уважал звериные обычаи и не оскорблял друзей прямым вызовом. Похоже, дело и впрямь серьезное.

– Михалыч, ты чего такой нервный? – осторожно спросил Тигр.

Зоолог вздохнул и вдруг сел на ступеньку:

– Азмун, выходи – это свои, – крикнул он назад.

Медведь вдруг понял, что в доме есть кто-то еще. Он знал, что жена и дети лесничего живут в городе, иногда навещая Лапочинка на кордоне, но их запах был старый – недели три, не меньше. Здесь был кто-то другой. Волк с шумом принюхался, затем попятился:

– Вот, черт, – прорычал он, – Как я его не заметил?

– Он зашел с другой стороны, – ответил Лапочкин, – а потом я тут все вымыл и подмел. Рисковать нельзя.

Дверь открылась, и на крыльцо вышел великолепный зверь. Он казался больше пантеры, с тяжелой круглой головой и маленькими круглыми ушами, с великолепной, желто-пятнистой шкурой.

– Здравствуйте, – голос зверя был спокойным, – Меня зовут Азмун, я – Леопард.

– Здравствуй, – кивнул Топтыгин, – Я – Медведь.

– Приветствую, я – Тигр.

– Рысь, очень приятно.

– Э-э-э, Волки мы. Серый.

Медведь решил, что Азмун очень напоминает Тигра: такие же спокойные, плавные движения, такая же сила, разве что величия чуть поменьше, зато, сразу видно, этот будет побыстрей. Взгляд Леопарда остановился на Пантере, и его зрачки расширились, хвост вытянулся и задрожал.

– Я Лакшми, – тихо сказала черная кошка, – Я – Пантера из зверинца. Я убежала.

Леопард медленно спустился с крыльца и осторожно, плавными тягучими шагами, начал приближаться к Лакшми. Та припала к земле, черный хвост дергался, Пантера словно не знала, что ей делать: бежать или напасть самой.

– Азмун, – позвал Лапочкин, – Отойди, не время.

Леопард замер и искоса посмотрел на зоолога, потом угрожающе то ли зарычал, то ли заурчал.

– А ну!

Медведь шагнул было вперед, когда прямо перед Леопардом, нос к носу, оказался Тигр. Топтыгин в очередной раз порадовался про себя, что у него с Полосатым пусть хрупкий, но мир – гигантский кот двигался быстро, очень быстро. Над поляной загремел знаменитый тигриный рык, и Азмун припал к земле. Тигр навис над ним, опустил огромную, оскаленную пасть прямо к голове Леопарда, и рыкнул снова. Лапочкин побледнел – даже зная, что ярость зверя направлена не на него, зоолог почувствовал первобытный ужас, от которого подгибаются ноги. Внезапно Полосатый убрал клыки и сел, словно ничего не произошло.

– Азмун, – мягко, даже вкрадчиво заговорил Тигр, – Ты у нас недавно, и не знаешь наших законов. Лапочкин – друг и защитник этого Леса еще с тех времен, когда я не родился, и даже моя мать не родилась. Рычать на него не позволено никому. Он помогает нам, он, как я вижу, помогает тебе. Не надо ему угрожать.

Леопард, припавший было к земле, медленно выпрямился, шерсть на его загривке улеглась.

– Хорошо. Я запомню это. Я не собирался на него нападать, ведь он действительно мне помогает. Впрочем, я тут ненадолго.

– Почему? – подала голос Рыся.

– Завтра за ним придет машина, – сказал зоолог, – Его увезут в заповедник, в Кедровую Падь, я договорился.

Он спустился с крыльца и подошел к Пантере.

– А вот что делать с тобой? Ну, что молчишь?

Лакшми вздрогнула и посмотрела на Лапочкина снизу вверх:

– Ты говоришь? Ты можешь говорить? – в голосе черной кошки был священный ужас.

– Да уж, как-то вот могу, – он опустился на колено рядом с Пантерой так, что ее голова оказалась на одном уровне с егог лицом, – Зачем ты убежала, Лакшми?

– Я всю жизнь прожила в клетке, – Лакшми опустила голову, – Когда нас везли, я почуяла запахи этого леса и поняла, что больше я так жить не смогу.

Зоолог вздохнул.

– Боюсь, ты и в лесу жить не сможешь. Я должен вернуть тебя обратно.

– Я не пойду, – кошка припала к земле, – Не хочу!

– Здесь ты не выживешь.

– Ну и пусть!

– Ты не понимаешь, что говоришь, – жестко сказал Лапочкин, – Хорошо, если ты просто умрешь от голода. Хуже, если ты попробуешь напасть на человека – тебя будут искать, лес прочешут, кроме тебя пострадают многие другие.

– Не пойду!

Лакшми метнулась прочь и скрылась в кустах.

– Тигр, прошу, проследи за ней, – быстро сказал зоолог.

– Хорошо, – могучий кот кивнул и бесшумно исчез в лесу.

– Вот, не было печали, – вздохнул Лапочкин.

– Думаешь, ее будут искать? – спросил Медведь.

– Мне пока никто не звонил, – пожал плечами лесничий, – Похоже, они там до следующей остановки ее не хватятся, а так – сотни километров, если что, я постараюсь убедить их, что искать Пантеру тут бесполезно – не зима, следы так просто не найдешь.

– Так ты уже согласен ее оставить? – насмешливо мяукнула Рыся.

– Вот черт, – Лапочкин развел руками, словно удивляясь сам себе, – И впрямь... Жалко ее. Но здесь она не выживет.

– А если как на Сихотэ-Алине сделать? – спросил Волк, – Ну, подкармливать ее? А что шерсть короткая – так на холоде отрастет. Азмун, а ты чего молчишь?

Леопард, лежавший в стороне, удивленно поднял голову:

– Я?

– Ты-ты. Это же твоя самка.

Леопард положил голову на лапы и посмотрел куда-то мимо Волка.

– Не знаю. Она моего рода, хоть и черная, но... С тех пор, как я ушел от матери, я не видел больше других Леопардов. Может быть, я уже последний.

– Так тем более, – вступил в разговор Медведь, – а так – будешь не последний.

– Для чего? – Азмун холодно посмотрел на Медведя, – Если у нас будут котята, если бы даже они родились – их ждет то же, что и нас. Я – последний.

– Ты не последний, – сказал Лапочкин, – Только на нашей стороне таких как ты – двадцать. И через границу – еще восемнадцать.

– Это ненадолго, – Азмун зевнул, – Люди убивают нас. Сам же говоришь – нас осталось меньше сорока.

– Не понимаю, – тихо сказала Рыся, – Вас так мало – зачем вас убивать?

– Наверное, как раз поэтому, – Леопард перевернулся на бок, – Я не думаю об этом. Мне все равно.

– Ну ладно врать-то, – раздраженно рыкнул Медведь, – Что мы, не видели, как ты на нее смотрел?

Азмун повенул голову в его сторону:

– Хорошо, я соврал. Она мне понравилась. Что это меняет? Меня увезут в заповедник, ее – в зверинец.

– А если не увезут? – тихо спросил Лапочкин.

– Что? – Леопард выглядел озадаченным.

Лесничий молчал, глядя перед собой, и Медведь вдруг почувствовал, что, похоже, его друг-человек принял какое-то важное решение.

– Я могу сообщить, что ты ушел с участка, – медленно начал зоолог, – После того, как утонул губернатор, – он ядовито посмотрел на Медведя, который сделал вид, что ничего не понял, – Вскрылись некоторые другие аферы, к тому же, кажется, Президенту у нас понравилось. Со следующего месяца охота здесь запрещена. Совсем. Ходят слухи о том, что здесь будут делать если не заповедник, то национальный парк. Даже если пантера не сможет охотиться сама – кабанов здесь будет в достатке, в крайнем случае, буду покупать ей мясо...

– Зачем тебе это все? – удивленно спросил Азмун.

– Затем, что пока я жив – это мой лес, – просто ответил Лапочкин.

Леопард медленно поднялся и подошел к зоологу.

– Теперь я понимаю, почему Полосатый чуть не разорвал меня. Да, я хочу остаться. Я хочу... Хочу не быть последним. Спасибо.

– Михалыч, а тебе не влетит? – озабоченно спросил Медведь, – Рано или поздно ведь все выплывет.

– Ну, губернатор-то не выплыл, – ехидно заметил Лапочкин.

– Так то губернатор, – осклабился Медведь, – Амур-батюшка – он широкий и бурный.

– Ну и я как-нибудь выкручусь. Если уж пятнадцать лет назад они меня не достали, то теперь и подавно. Ладно, пойду звонить, что леопард отсюда ушел.

Зоолог поднялся и ушел в дом.

– Ну вот, мало нам кошек в лесу, – вздохнул Волк, – Зимой придется от вас на заставе отсиживаться. Бывайте.

Серый поднялся и затрусил в лес.

– Бывайте, мальчики, – Рыся потянулась и тоже было двинулась к лесу, но потом обернулась, – Она симпатичная, эта твоя Лакшми. Будет с кем поболтать, пока у нее котята не появятся.

Проводив кошку взглядом, Медведь грузно поднялся:

– Ну, значит, соседями будем. Ты не думай, у нас лес дружный, без крайней нужды друг друга не едим.

– Я заметил, – Леопард посмотрел на Топтыгина и осклабился, – Знаешь, вы здорово похожи на людей.

– С кем поведешься – от того и наберешься, – Медведь с хрустом потянулся, – А Лапочкин говорит, что люди все больше становятся похожи на зверей. Слушай, один вопрос только, можно?

– Спрашивай.

– Тебя не смущает что она... Черная?

Леопард удивленно посмотрел на Медведя, и вдруг зачихал-засмеялся:

– А как ты думаешь, у меня большой выбор?