Текст книги "Амурские звери"

Автор книги: Иван Кошкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Я вас приветствую! Хррр. Хрррр. Ххуррагх!

Проснувшись, медведь потянулся, почесал пузо и выполз из берлоги. Амур сверкал в лучах восходящего солнца, ветер гудел в верхушках кедров, утро обещало быть замечательным. Медведь поревел на всю тайгу, чтобы разбудить соседей, сломал для порядка и без того разбитую молнией березку и полез к воде умываться. Он уже начал чистить зубы, когда почувствовал, что на плечо легла чья-то мягкая лапа. Медведь слегка напрягся. В принципе, он не боялся почти никого.

Единственным зверем, который доставлял ему неприятности, был тигр. Но тот не стал бы подкрадываться сзади. С тигром они выясняли отношения открыто, честно и по-мужски, а главное, как можно более громко.

– Ну, кто там балуется? – спокойно спросил медведь и прополоскал пасть. Отпустив в воду потрепанную ондатру, которая работала у него зубной щеткой, Миша повернулся, собираясь объяснить неизвестному дураку, почему с медведями следует быть вежливым.

– Хм-м-м, – сдержанно сказал Хозяин Тайги, глядя на сидящую на задних лапах рысь. Рысь медведь не то, чтобы побаивался, а просто не любил связываться. Во-первых, она приходилась дальней родственницей тигру, а с тигром Миша старался драться не чаще, чем раз в месяц. Во-вторых, рысь и сама по себе была не подарок. Как-то по молодости медведь сцепился с одной такой, с кисточками. Он до сих пор просыпался в холодном поту, вспоминая, как скакал по лесу, ударяясь о деревья, чтобы стряхнуть с загривка воющий клубок когтей.

– Рыся, тебе... в смысле, ВАМ, чего?

Рысь посмотрела на Топтыгина невозможно круглыми желтыми глазами и вежливо мяукнула:

– Михаил, у вас не найдется морковки?

Миша почесал голову тяжелой лапой. Не каждый день к тебе ни свет ни заря заявляется рысь и просит овощей. «На диету, что ли, села?» – подумал медведь, а вслух спросил:

– А Вам, простите, зачем?

– Как зачем? – удивилась кошка, – Чтобы есть.

– Худеете? – несколько бестактно поинтересовался медведь.

– Почему худею? – продолжала недоумевать Рыся. – Я кушать хочу.

«Интересно», – лихорадочно соображал Топтыгин. – «Где эти сволочи-пчелы собирали мед, который я вчера у них украл? И ведь съел-то немного».

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – лопаясь от вежливости осведомился Миша, – Но рыси, кажется, едят мясо?

– Так это рыси, – мило улыбнулась кошка.

«Я схожу с ума», – понял медведь, но виду не подал и, придвигаясь бочком к деревьям задал главный вопрос:

– А, позвольте поинтересоваться, ВЫ сами кто будете?

– Как кто? – еще шире распахнула очаровательные глаза Рыся. – Ой, Миша, вы такой смешной. Я же Заинька!

Медведь перестал карабкаться вверх только когда почувствовал, что вершину кедра опасно раскачивает.

– Заинька... – повторил Хозяин и глупо захихикал. Больше всего пугали глаза кошки – круглые, желтые и чистые.

– Миша... Ми-и-иша... – донеслось с соседнего дерева. Медведь обернулся и глубоко вздохнул: – А ты у нас кто, белочка?

Волк весил поменьше и залезть сумел повыше. Теперь он висел, обхватив ствол передними и задними лапами, и судорожно пытался обвить кедр коротким хвостом.

– Вот ты с-с-смеешься, а... а.. ко мне она п-п-первому подошла!

Оба помолчали.

– Миша, слушай, а как ты так ловко за дерево держишься? А то у меня лапы затекли, сейчас как грохнусь...

– Когтями цепляйся, – ответил медведь, чувствуя, что он и сам, похоже, провисит недолго. Не медвежонок, чай... – С-серый, у нас пожаров вроде в последнее время не было? Может она дыма какого-то нанюхалась?

– Да не было пожаров, я уж сам думал, – с надрывом ответил волк.

– Тогда не понимаю. Слушай, надо что-то делать. Нам только сумасшедшей рыси в лесу не хватало. Ладно она себя пока зайцем считает. А то решит, что горностай – вот наплачемся.

Волк вздрогнул. Даже по суровым таежным меркам горностай считался зверем не по-звериному лютым.

– Да кто спорит... – оба опять замолчали. Внезапно волк как-то нехорошо посмотрел вниз и окликнул топтыгина: – Миш, а Миш... А она к тебе лезет...

Медведь с ужасом оглянулся и видел под собой улыбающуюся морду с бакенбардами.

– Я, собственно, насчет морковки... – вежливо сказала рысь, – А то Вы так быстро на дерево побежали, я даже подумала, что чем-то Вас обидела...

– Нет-нет, что Вы, это у меня такая китайская гимнастика для похудения, – быстро ответил Михайло Потапыч.

– Как у волка? Он тоже очень быстро на дерево залез.

– Так это он меня и научил! – с вымученной улыбкой ответил Топтыгиин.

– Ой, как интересно. Так как там насчет морковки?

Медведь лихорадочно соображал. Он где-то слышал, что сумасшедших не следует беспокоить, а то они могут сделаться буйными. Представив себе буйную рысь, Хозяин чуть не свалился с кедра. Значит говорить, что морковки у него нет, никогда не было и вообще он ее не ест, нельзя.

– А-а-а... – озарило медведя. – А зайцы не лазают по деревьям!

– Как не лазают? – удивилась кошка.

– А вот так! Совсем не лазают. Это противоречит Пути Зайца. Правда-правда, кого хочешь спроси.

Рысь почесала физиономию передней лапой.

– А как же я тогда тут оказалась?

– А ты, наверное, задумалась. но сейчас опомнишься и сразу спустишься вниз.

– В самом деле, – задумчиво сказала Рыся и спустилась с дерева. Медведь облегченно выдохнул.

– Вы не возражаете, если я подожду, пока вы закончите зарядку и спуститесь? – донеслось снизу. – Понимаете, очень хочется кушать.

С соседнего кедра донесся сдавленный всхлип.

«Если Рысь представляет, что она заяц, то что ей помешает решить, что я – морковка?» – в ужасе подумал медведь. Может, лучше разжать лапы? По-крайней мере, будет быстрее и не так больно...

– Привет Рыся! Хочешь морковки?

Михаил открыл один глаз и осторожно скосил его вниз, пытаясь разглядеть, что за идиот отважился говорить с психованной кошкой. Внизу стоял заяц и кормил огромную кошку с лап. Рысь хрумкала морковь за морковью и, похоже, была счастлива. Скушав последнюю, она уселась на задние лапы и поскакала прочь.

– Спускайтесь! – махнул лапой заяц. Медведь не помнил, как он оказался на земле. Растирая передние лапы, Топтыгин решил, что на диету, пожалуй, пора садиться ему.

– Слышь, косой, – нервно спросил он, – А чего это с ней?

Заяц пожал плечами.

– Валерьяна зацвела, однако...

– Валерь... кто?

– Трава такая, – ответил заяц. – У кошек с ее корня башку срывает – только держись.

– Да откуда она взялась-то? – взвыл волк. Серый лежал на боку и безуспешно пытался шевелить лапами.

– Ботаники из Москвы акклиматизировали, – ответил плечами заяц. – Мне кот с заставы говорил. Да ты, серый, и сам бы знал, если бы к овчаркам не только за этим бегал.

– Так что на нам делать-то? – встревожено спросил медведь.

– Откуда я знаю? – пожал плечами косой. – Может ее отпустит. Морковка у меня пока есть.

Медведь тяжело вздохнул.

– Ладно, спасибо тебе, заниька.

– Не за что. Если что – зовите. – кивнул заяц и ускакал. Топтыгин покачал головой и понес волка к реке отмачивать лапы...

На следующее утро медведь чистил зубы, когда на плечо ему легла мягкая тяжелая лапа.

– Рыся, ну ты достала, – простонал, оборачиваясь, Топтыгин. Прямо на него невозможно чистыми глазами смотрел его старый знакомый Тигр, – Экх-кх... – закашлялся Хозяин Тайги. Тигр застенчиво улыбнулся и спросил:

– Простите, у вас не найдется морковки?

Медведь, переминаясь с лапы на лапу, тревожно всматривался в кедровый бор у подножия сопки. Время от времени он дышал на стекло стереотрубы, подзывал зайца и вытирал ии объектив. Стереотрубу Мише подарили геологи, как и карабин, теодолит и кучу другого бесполезного в хозяйстве барахла. Той весной Топтыгин поднялся поздно, и, продирая глаза обходил свои владения, когда внезапно наткнулся на лагерь. При виде медведя люди в лагере обрадовались, начали кричать, бегать, но когда тот подошел поближе, засмущались и быстро уплыли на лодке. Миша и сам был зверь застенчивый, поэтому просто перетаскал подарки в берлогу и долго разбирался, что тут к чему. Большинство приборов так и остались непонятными игрушками, но трубу Топтыгин полюбил и, прихватив с собой зайца, часто бродил по сопкам, любуясь видами.

Наконец между между стволами замелькало серое, и Хозяин Тайги облегченно вздохнул: до последнего момента он не был уверен, что Волка отпустят с заставы живым.

– Он что, всю дорогу бежал, что ли? – мяукнула Рысь.

Гигантская кошка обладала удивительно острым зрением и без всякой трубы видела ходящие ходуном бока соседушки. Багровый язык, свешенный чуть не до земли, говорил о том, что Волк действительно преодолел все двадцать километров без остановки. Наконец, Серый забрался на сопку и свалился прямо у ног Медведя.

– Все, больше не могу, – прохрипел он, – Дайте отдышаться.

И немедленно заснул. Медведь подождал пять минут, затем взял Волка за шиворот и слегка встряхнул.

– Сейчас-сейчас, еще минуточку, – пробормотал Волк, не открывая глаз.

– Серый, хватит придуриваться, – рявкнул Медведь.

– Все-все, уже проснулся, – Волк открыл глаза и протер их лапами.

– Так что тебе сказали? – спросил Топтыгин.

– Э-э-э, а можно меня на землю поставить? – робко поинтересовался Серый.

– А. Извини.

Волк встряхнулся и обвел собравшихся нехорошим взглядом:

– В общем, информация подтвердилась, – сказал он, – Целая бригада браконьеров, работает по заказу китайцев.

– И что им нужно? – нервно спросил Медведь.

– Ну... – помялся Волк, – Лапы медведя, уши рыси и тигриные...

Он приподнялся на задние лапы и что-то прошептал в ухо Тигру. Полосатый, обычно оранжевый, вдруг пожелтел со шкуры и очень плотно припал к земле.

– Яйца, значит, – вздохнул Медведь, – А что пограничники? Не помогут в этот раз?

– У них и так забот полон рот, – мрачно ответил Волк, – Косоглазые через Амур лезут – спасу нет, еле успевают отлавливать.

– Я бы попросил! – возмутился Заяц.

– Извини. Берта вот согласилась с нами поработать, у нее отпуск.

– Это твоя знакомая? – уточнил Медведь.

– Ну, почти, – Волк посмотрел в небо, – У нас через полтора месяца щенки будут. В порядке эксперимента разрешили.

– Понятно, – Топтигин осмотрел собравшихся, – Ну, стало быть, обороняться будем сами.

– Милиция велела передать, – добавил Серый, – Что искать их, если что не будут.

– Поня-я-ятненько, – мяукнула Рысь.

– Ладно, Заяц, можешь быть свободен, тебя это не касается, – приказал Хозяин Тайги.

– Фигу! Это мой лес! – храбро ответил Косой, – Сегодня вас, завтра им мои глаза потребуются или еще что-нибудь.

– Молодец, – Медведь осторожно потрепал Зайца по ушам, – Значит, план у нас будет такой...

Волк и Берта неспешно трусили по тайге, уткнувшись носами в свежий след. браконьеров было семеро, и эти идиоты не нашли ничего лучше, чем, разделиться. Медведь взял на себя троих, за двоих отвечал тигр, Рыси и Волку с Бертой досталось по одному. Теперь нужно было только настигнуть своего мерзавца и наброситься на него сзади. Они гнали браконьера уже полтора часа, подбадривая его бодрым воем.

– Городской, – удовлетворенно заметил Волк, – Местный бы костер развел и за ним отсиделся.

– Не забывай, – нервно заметила овчарка, – У него карабин. Один раз бахнет – будешь потом свинец переваривать.

За время службы на границе Берта была ранена дважды и в таких вопросах считалась экспертом.

– Да брось, – хвастливо ответил Серый, – Он уже от страха не видит, куда бежит, еще немного...

– Стой, – овчарка замерла, и Волк, не успевший остановиться, проехал вперед на заднице несколько шагов.

– Что такое? – удивленно обернулся Волк

– Запах сильный, кажется он...

Над кустами медленно поднималось дуло винтовки.

– Берегись!

Берта рванулась вперед, но Серый сшиб ее плечом и кинулся в кусты сам. Раздался выстрел, короткий вой. Не помня себя от горя и ярости, овчарка бросилась в атаку, целясь туда, куда положено целиться служебной собаке...

Заяц нашел Тигра посреди широкой старой гари. Могучий кот внимательно рассматривал широкую полосу распаханной и развороченной земле. Время от времени он опускал нос вниз, пытаясь принюхаться, но, вдохнув пыль и старую золу, чихал и опять усаживался на задницу. Заяц осторожно приблизился к Полосатому. Вообще-то, тигры не удостаивали косых своим вниманием, предпочитая зверей покрупнее, но кто его знает. Ополчение ополчением, а вдруг ему жрать захочется?

– Гумус, – задумчиво произнес Тигр, цепляя лапой землю.

– Что? – вежливо спросил заяц.

– Почва, плодородный слой, – все так же величественно ответил могучий зверь, – Все мы возвращаемся в гумус, давая жизнь травам, от трав кормятся благородные олени и прочие копытные, а они питают нас, мы же, когда придет срок, вернемся сюда, в гумус.

Заяц тактично помолчал. Тигров нередко пробивало на философию, Волк как-то рассказывал, что его зимой поймала одна Тигрица, и вместо того, чтобы разорвать, три часа читала выдержки из «Лунь Юй» и «Парадоксов».

– Понятно, – наконец нарушил молчание Косой, – А где браконьер?

– Ну... – пожал плечами Тигр, – где-то тут должен быть. Я на него стадо кабанов выгнал...

Полосатый встал и прошелся вдоль перепаханной полосы.

– В общем, похоже, он вернулся в гумус. Ладно, пойду второго искать.

– А что его искать? – Заяц, ждавший этого момента, надулся от гордости, – Пойдем, он тут, недалеко валяется.

– В каком смысле? – переспросил Тигр.

– Завалил я твоего второго, – чуть лопаясь от сознания собственного величия ответил Заяц.

– Хм-м-м, интересно, – пробормотал Тигр, – Ну, показывай.

Браконьер лежал в кустах без движения с закаченными глазами.

– Нда, действительно, – протянул Тигр, – Ладно, рассказывай, как ты его?

– На самом деле очень просто, – заторопился Заяц, – он идет такой, идет, а я прямо перед ним из травы как подпрыгну! Он брык – и лежит.

– Забавно, – позволил себе улыбнуться Тигр, – Причем, судя по запаху, еще и обделался. Ладно, оттащи куда-нибудь ружье, а я постараюсь преодолеть природную брезгливость и отнесу засранца на сборный пункт.

Заяц с трудом сдвинул винтовку с места и подумал, что, похоже, придется звать на помощь родственников. Полосатый, уже закинувший бесчувственного браконера себе на спину, внезапно обернулся.

– Заяц?

– Да? – Косой, пыхтя, пытался тянуть ружье за ремень.

– Ты молодец. Спасибо!

– Ну ладно, ну перестань, – успокаивала Берта Волка.

– Что значит перестань? – визжал Серый, – Как это перестань? Думаешь я не видел, куда ты его кусала?

– Я очень испугалась, что он тебя застрелил, и сделала то, что нас учат делать, – объяснила овчарка.

– Вот так вот и положено? – кипятился Волк, – Думаешь мне приятно, что моя женщина хватала пастью за...

– Ну хватит! – гавкнула Берта, – Все овчарки хватают именно за это! Нас так готовят!

Волк несколько притормозил и недовечиво покосился на подругу.

– Все? И кобели тоже?

– И кобели, – твердо ответила овчарка.

Некоторое время оба бежали молча.

– Тяжелая у вас работа, – вздохнул Волк.

Дикий, протяжый вопль разорвал тишину ночного леса. Вопль столь жуткий, что Берта прижала уши к затылку, припала на живот и тихо заскулила.

– Эт-то что было? – заикаясь спросила отважная овчарка.

– Это? – шерсть на загривке у Волка встала дыбом, – Я тебе скажу что это было. Это рыси трахаются, вот что это было. Ну, скотина с кисточками, мы тут жизнью рискуем, а она... Можно подумать, это наши уши им нужны! Так, пойдем разбираться.

Припадая на раненую ногу, Волк похромал туда, где в ночи раздавались душераздирающие вопли. Взобравишись на сопку, Серый заорал:

– Рыся, ты где? Вылезай, скотина, опять валерьянки обожралась? А кто за тебя браконьеров ловить будет?

– Ну чего ты орешь, – ответило из кустов мягким, рокочущим баритоном.

В темноте зажглись две пары зеленых глаз, и Волк попятился. Ирис, супруг Рыси, считался мужчиной серьезным, ходили слухи, что с ним даже Топтыгин иногда здоровается первым. Однако праведный гнев, помноженный на боль в поврежденной лапе, взяли верх, и Серый грозно уткнулся носом в широкую хитрую рожу с бакенбарадми.

– В то врремя как весь лес в едином поррыве боррется с угррозой, – порыкивая начал Волк, – кое кто...

– Да ладно тебе, Волчик, – Рыся, потягиваясь, вышла из кустов и встала рядом с мужем.

– Привет, Берта. Мы своего браконьера обезвредили.

– Да? Ну и где он? – кипятился Волк.

– А вон, на дереве.

Ирис подошел к здоровенном кедру с абсолютно гладким стволом, и, встав на задние лапы, с душераздирающим скрежетом поточил о кору огромные когти.

– Муарррроуумуамуа, – произнес Рысь, тщательно выговаривая каждую букву.

Откуда-то из кроны донесся задушенный всхлип.

– Мы, собственно, его выследили, – объясняла Рыся Берте, – А когда он сел под деревом, занялись любовью. Он даже сапоги скинул, не говоря уж о винтовке.

– Пусть посидит пока, – лениво заметил Ирис, – Утром сам свалится. А ружье я пойду в болоте утоплю.

Медведь сменил позицию и осторожно выглянул из-за камня. Пули цвикнули в полуметре от рыла и он откатился назад.

– Ну, скоро вы там? – прорычал Топтыгин.

– Сейчас все будет, Миша, – торопливо ответи енот, загоняя маленькими лапками последний патрон в обойму.

Огромные когти не давали Хозяину тайги перезаряжать карабин самому, пришлось привлечь старого знакомого. Енот пару зим пользовался топтигинской берлогой и теперь пришло время вернуть должок.

– На, держи.

Медведь подхватил карабин и, просунув коготь в спусковую скобу, выпалил в сторону кустов. В ответ прогремело несколько выстрелов, правое ухо обожгло болью.

– Миша, – осторожно сказал енот, – А у тебя в ухе дырка.

– Ничего, – сквозь клыки ответил Топтыгин, выпуская еще несколько пуль в сторону противника.

– Патронов у тебя еще на одну обойму, – добавил енот.

Медведь потер кровоточащее ухо лапой и осторожно высунулся из-за камня. Пуля ударила рядом, и осколки гранита больно посекли нос. Пора было менять позицию. Перестрелка продолжалась уже час, за это время медведь успел расстрелять большую часть оставшихся от геолгов патронов, но хуже всего было то, что вражеские пули разбили любимую стереотрубу. Вообще говоря, теперь все зависело от того, сработает ли вторая часть его гениального плана. Патроны кончались, горизонт уже засветлел, еще немного – и взойдет солнце. Топтыгин вздохнул, переполз за куст и открыл огонь. Он стрелял за свои лапы, за лапы всех медведей и медведиц, за уши рысей, за яйца тигров, за свой лес и свой Амур. Чувство собственного героизма и отважной обреченности переполнило косолапого и он громко заревел, бросая вызов браконьерам. Снова загрохотали выстрелы, вокруг падали срубленные пулями ветви.

– Врешь, не возмешь, – прохрипел Топтыгин.

– Туруру! Ла-ла-ла! Какой чудесный день! Какой чудесны пень! Кто лось – тот не олень!

Басовитый, трубящий рев раздался над лесом, сопровождаемый сучьев, ударами по чему-то мягкому и сдавленными воплями. Медведь обессиленно привалился к камню – помощь подошла вовремя.

– Это что? – осторожно спросил енот, прислушиваясь к звукам снизу, где, судя по всему, кого-то топтали ногами.

– Это лоси, – расслабленно ответил косолапый, – Я этих уродов отвлекал, а они бесшумно с тыла зашли.

Кому-то прописали крепкую саечку и тот же бас продолжил на мотив румынско группы, которую постоянно крутили на заставе:

– Хо-хо-хо! Как по лесу пробежал олень, озорной олень, зажигательный олень! Зацепился на бегу за пень!

– А... – енот собрался с духом и продолжил, – А чего это они?

– Понимаешь, – медведь прикладывал к простреленному уху подорожник, – У них сейчас гон. Поэтому они гонят. Постоянно. Не обращай внимания.

Из кустов вылетел огромный лось, недавно сбросивший рога.

– Ха-ха-ха! Мой добрый друг медведь! Ого-го-го! и маленький зверек с полосатой мордой!

– Енот, извините, – застенчиво представился Енот.

– Енот, уху-ху, какой великолепное, величественное, сексуально привлекательное имя! Не обращайте внимание, я гоню.

– Сексуально привлекательное? – робко спросил зверек у Косолапого.

– Не обращай внимания, он гонит, – заверил Медведь, – Нормальное имя, мужское такое, крепкое. Лось, спасибо, уж выручил так выручил.

– Да-да-да! Мы мужественные звери, мы должны помогать друг другу! Тем более, что им нужны были наши хвосты. У-дю-дю-дю, у-дю-дю-дю-дю, баю-баюшки баю, не ложися на краю. Там трое то ли пленных, то ли, мва-ха-ха, безвозвратных потерь. Ладно, мы поскакали, гон все-таки.

Лось большими скачками скрылся в лесу.

– Ну, брат Енот, пошли брать в плен, если осталось кого, – подытожил Медведь.

– Итак, подведем результаты, – начал Медведь.

Амур сиял на солнце, ветер гудел в кедрах, на сопке было тепло и ветренно. Среди трофеев нашлась зрительная труба и Косолапый был наверху блаженства. Партизанский отряд собрался на вершине каменной горки на том самом месте, где позавчера они получили страшное известие о браконьерах.

– Берта и Волк – один, покалечен.

– Жить будет, – заверил Волк.

– Любить – вряд ли, – оскалившись во всю пасть, добавила Берта.

– Тигр – один, тело не найдено, – продолжал Медведь.

– Эти кабаны... – досадливо поморщился Полосатый, – Впрочем, он вернулся к земле, чего еще может желать Совершенномудрый... Кому-нибудь другому.

– Заяц – один, целехонький. Молодец, Косой, не ожидал.

– Служу...

Донельзя гордый собой Заяц несколько секунд подыскивал, кому же он служит, затем рявкнул то, что не раз слышал от пограничных собак.

– Служу России!

Все на минуту замерли по сидке «смирно».

– Рыся и Ирис – один. Мертвый.

– Мы ни при чем, – оторвался от умывания Русь, – он сам свалился с дерева и шею свернул.

– Ага, после того, как ты забрался туда и поточил когти об его ветку. Ладно, проехали, искать их не будут. Ну и троих мы с лосями. Двух они затоптали совсем, а один вроде ничего. Вот его и допросим. Тигр, давай его сюда.

Еще позавчера Полосатый за такой тон вцепился бы Медведю в толстую морду, но теперь лишь хлестнул себя по бокам хвостом и притащи за шиворот зажмурившегося и тихо подвывающего мужика.

– Где-то у меня был разговорник, – кряхтя поднялся медведь, – Серый, куси его там, чтобы глаза открыл, только не до смерти...

Василий Дормидонтович Плюев, браконьер со стажем, сквозь ватные штаны почувствовал мощные челюсти на своей заднице и, взвизгнув, открыл глаза. Прямо на него в упор смотрела огромная медвежья харя. Харя открыла пасть, обдав Плюева зловонием и продемонстрировав ужасные желыте клыки, и хрипло произнесла:

– Превед, кросавчег.

– По какому поводу сбор? – спросил Волк.

– Подожди, – махнул лапой Медведь, – Все подтянутся – тогда расскажу.

– Так, собственно, уже... – мягко рыкнули сзади.

Топтыгин подпрыгнул и обернулся: за его спиной, как ни в чем ни бывало, сидел на заднице тигр и демонстративно лизал правую лапу. Поймав взгляд маленьких, налитых кровью глазок, гигантский кот ехидно улыбнулся, демонстрируя шестисантиметровые клыки:

– Стареешь, косолапый.

Медведь, пыхтя, старательно отогнул средний коготь на правой лапе. Раньше пробовал складывать кукиш, но длинные когти перепутывались так, что енот как-то раз провозился полчаса, да и то два пришлось подгрызть. С тех пор Топтыгин перешел на заморский американский жест – говорят, такой же оскорбительный.

– Все в сборе, Миша, – заметил Заяц.

– Давайте уж, – нервно сказала Рыся, – У меня дети дома одни. Четыре шкета, как бы из дупла не выползли.

– Ну, добро, – кивнул Потапыч, и повернулся к берегу – Виктор михайлович, прошу!

Под обрывом завозились, и внезапно на поляну поднялся крепкий бородатый человек в резиновых сапогах, брезентовых штанах и могучем, грубой вязки свитере. На спине у человека висел мощный современный рюкзак, впрочем, почти пустой.

– О! Михалыч! – обрадовался Тигр, – Опять снимать будешь? Ты же еще с прошлого раза карточки зажал!

Человек молча снял со спины рюкзак, достал из него объемистый пакет и бросил Тигру, тот ловко припечатал подарок мягкой лапой.

– В «Нэшнл Джиогрэфик» пристроил, – объяснил бородач.

– Все? – обрадовался Тигр.

– Нет, конечно, – усмехнулся человек, – Шесть штук. Там где ты лежишь, там где дерешь сосну, где лакаешь из ручья...

– Мне эта не очень понравилась, – недовольно заметил Тигр.

– Зато дети и женщины в восторге...

– Кхм! – внушительно кашлянул Медведь, – Михалыч, право слово, потом поговорите. Давай о деле. Друзья, позвольте представить, это Виктор Михайлович Лапочкин, наш охотовед.

– Опять браконьеры, что ли? – нервно спросила Рысь.

Бородач помотал головой:

– Все гораздо сложнее. В общем, чтобы долго не тянуть, сюда едет Президент.

У зверей отвисли челюсти, а Заяц от неожиданности брыкнулся на спину.

– Ты чо гонишь-то, мужик? – ошарашенно рявкнул Волк.

– Серый, а ну брось гопничать, – спокойно приказал Медведь, – Михалыч, продолжай, пожалуйста.

– Главное я уже сказал, – заметил охотовед, – Гарант знакомится с владениями, теперь прилетел на Амур.

– А нам-то что за дело, – фыркнула, поднимаясь, Рыся, – Ладно, мальчики, я побежала, у меня дети...

– А ты заповедник хочешь? – мягко спросил в спину кошке Медведь.

Рысь затормозила так резко, что едва не кувыркнулась через голову.

– Хрена себе... – пробормотал Тигр, – Здесь, у нас? Как на Сихотэ-Алине?

– Есть проект, – кивнул Виктор Михайлович, – Дело такое, надо показать Президенту, как бы так сказать... Очарование животного мира Приамурья.

– Животного, – протянул Тигр.

– ну, извини, – развел руками Лапочкин, – Заповедник для вас. Идея в том, чтобы президент умилился, глядя на красивых зверей в естественной среде обитания и подписал Указ. С бурундуками я уже договорился, они будут сидеть на пеньке и грызть орешки. Белки побегают по кедрам, аисты красиво полетают туда-сюда. Вопрос за главными героями.

– И что нам делать? – спросила Рыся.

– В общих чертах: каждый выгодно демонстрирует себя Президенту, – начал объяснять Лапочкин, – гаранта везут на катере по Амуру, через каждые сто метров мы разыгрываем какую-то сценку: Медведь встает на задние лапы и ищет мед в дупле...

– Ближайшее гнездо в километре от берега, – заметил Топтыгин.

– Мы положим соты в дупло на берегу, – сказал Лапочкин, – Я уже купил. Тигр выходит из зарослей и царственно ревет...

– ни фига себе, – возмутился Медведь, – Почему это он царственно, а я мед ворую? Что за глупые стереотипы?

– Ты на себя в озеро когда последний раз смотрел? – ехидно спросил Тигр, – Корноухий царь.

Ухо Медведю прострелили в бою с браконьерами, и намеков на это он не терпел.

– Сейчас тут кто-то довыеживается! – рявкнул Топтыгин.

– ну давай, попробуй, – подзадоривал Тигр, напружинив лапы.

– Хватит! – с подвыванием рявкнула Рыся.

Оба гигант разом заткнулись – Рысь и без того была кошкой нервной, а окотившись постоянно пребывала на грани срыва. Ни Тигр, ни Медведь не горели желанием иметь дело с Рысью, которую сорвало.

– Все мужики одинаковы! – продолжала орать кошка, – Лишь бы померяться! Чтобы я такого больше не слышала!

– Ладно, ладно, – пробормотал Тигр, опуская шерсть на загривке.

– А мне что делать? – спросил Заяц.

– Ты будешь сидеть на лужайке и трогательно есть травку.

Заяц посмотрел на свои длинные поджарые лапы:

– Слушай, а ты меня с кроликом не перепутал? – робко спросил он, – Кролики – они да, пушистые, скакать не умеют, а я-то...

– не перепутал, – успокоил Косого охотовед, – Ты будешь трогательно кушать травку, а к тебе станет подкрадываться Серый Волк. Все по законам жанра.

– А что, я не против, – осклабился Волк.

– Я так не буду! – возмутился Заяц.

– Не бойся, – вступил вдруг Тигр, – Ты меня тогда с браконьерами подстраховал, теперь я тебя подстрахую.

Под пристальным взглядом желтых глаз Волк как-то сразу стушевался:

– Да я что, мы же понарошку, – забормотал он.

– Рад. что ты это понимаешь, – мягко заметил Тигр, – А то мало ли что...

Волк припал к земле и заскулил.

– И, наконец, Рысь, – сказал Медведь, – Ты будешь играть с котятами на лужайке...

– Ты что, косолапый, совсем охренел? – взвилась кошка, – Чтобы я детей на потеху толпе вытащила?

Медведь, которому эта истерика надоела, опустил голову так, что его огромное, все в шрамах рыло оказалось на одном уровне с бешеными желтыми глазами Рыси:

– Если хочешь, чтобы дети росли в заповеднике, приведешь и поиграешь, – четко сказал Топтыгин.

Рыся негромко зашипела, прижав уши, но потом вдруг уселась и принялась, как ни в чем не бывало вылизываться.

– Ладно, придем, – между делом бросила она.

– Так сколько у нас времени? – спросил Медведь.

– Гарант приедет завтра, – вздохнул Виктор Михайлович.

– Ох ты, – сел на зад Топтыгин,– Ладно, гаврики, за работу – времени в обрез.

Еще затемно Топтыгина разбудил рев вертолетов. Железные птицы раз за разом проносились над Амуром, иногда зависали на месте, потом снова куда-то летели. По лесу незаметно, как им казалось крались вооруженные люди в камуфлированной форме. Выждав, когда один подойдет поближе, Медведь аккуратно сократил дистанцию и похлопал парня по плечу:

– Слышь, мужик, а вы кто вообще? А ну тихо, тихо!

Прижав автомат лапой, Хозяин Тайги осторожно оттолкнул человека. Тот смотрел круглыми глазами, то открывая, то закрывая рот.

– Скажешь «превед» – съем, – предупредил Топтыгин.

– Товарищ капитан? – робко спросил воин.

Медведь вздохнул – иногда он просто не знал, что делать с этими двуногими. Впрочем, ребята с заставы были, вроде, посмекалистей, они, по-крайней мере знали, кто такой Медведь.

– Полковник я, дурья твоя башка, – проворчал косолапый.

– Товарищ полковник! – воин радостно выкатил грудь и кинул руку к голове в странной повязке, – Разрешите...

– Не разрешаю, – строго ответил Медведь.

На память пришел оборотец, слышанный от Берты, и Топтыгин рявкнул:

– Продолжайте выполнять боевую задачу!

– Есть! – сияя от счастья ответил парень, – А можно автомат?

– Держи, – медведь подцепил оружие когтем и бросил воину, – И вот еще, встретите тут такого полосатого, в желтой форме – так с ним вообще не разговаривайте. У него это, особая задача.

– И «Вымпел» здесь? – удивился боец.

– Цыц! – приказал медведь, – Кругом, марш!

Он подождал, когда солдат проломится через кусты и осторожно пошел за ним. Человек подбежал к еще одному, в такой же одежде и затараторил:

– Представляешь, на самого полковника Бурластого нарвался! Ну! Вот это ас – скрутил меня, я и не заметил! Настоящий зверь! И камуфло у него новое – я таких еще не видел. вроде просто бурое, а в двух шагах уже не видно. Кстати, он сказал, что «Вымпел» тоже здесь.

Медведь махнул лапой и бесшумно побежал к Амуру – первой должна была выступать Рыся, и Топтыгин немного волновался за кошку. Все-таки четверо детей, а лес кишит идиотами с оружием.

Президент плыл по Амуру на двух больших катерах – он заранее предупредил свою Администрацию, что хочет увидеть Амур, а не две тысячи ее сотрудников. О том, что в заливах и протоках замаскированы боевые катера и моторки, набитые солдатами, сотрудниками службы безопасности и милицией Гаранта тактично не проинформировали. Стеклопластиковые плоскодонные кораблики почти бесшумно скользили вдоль самого берега, Президент шумно восторгался природой: благородными оленями (Топтыгин по своим каналам договорился с Лосями, те, когда не гнали, были абсолютно вменяемые ребята, копытных мобилизовали за одну ночь), грозными кабанами (этих организовал-выгнал на берег Тигр с женами), бойкими бурундуками (полосатым Лапочкин просто отвалил полтонны кедровых орехов, и теперь те старательно изображали из себя Очаровательных Озорных Зверьков). Внезапно Гарант буквально задохнулся от счастья: