Текст книги "Шаровая молния"

Автор книги: Иван Черных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ПО ДАЛЬНИМ МАРШРУТАМ

Ему достался «Ан-72», транспортный самолет с двумя мощными двигателями поверх крыла, имеющий преимущество посадки на полевых аэродромах без бетонного покрытия. Лайнер далеко не новый и не такой элегантный, как «Су-24», но Геннадию он понравился: дальность полета до 2000 километров, крейсерская скорость – 720. И грузоподъемность до 7,5 тонны. Экипаж – 3 человека: еще второй пилот и бортинженер.

Повезло и с подчиненными: опытный бортинженер Виктор Иванович Макаров, сорока семи лет, налетавший на «Ту-4» около 5000 часов и на «Ту-16» более тысячи. В общем, профессионал. И по характеру покладистый, вдумчивый, рассудительный. Второй пилот – его протеже, ведомый и сосед по гостиничному номеру Коля Соболев. Помыкавшись после сокращения по аэропортам ГВФ, он нигде востребован не был. Геннадий созвонился с ним, рассказал о корпорации Чудородновой, аренде досаафовского аэродрома, и тот принял предложение летать в его экипаже вторым пилотом. Других вакансий здесь пока не было.

Члены экипажа хорошо изучили «Ан-72», излазили всюду и ощупали каждую деталь, отработали все действия на тренажере и сделали несколько тренировочных полетов с инструктором, Камилем Аскаровым. И вот, наконец, первое задание: доставить в Саратов мотоциклы, а оттуда привезти приборы к автомобилю «Иж-4». С ними полетел и представитель мотоциклетного завода по торговой части, некто Алексей Никонович Хорьков, маленький тщедушный мужичонка лет пятидесяти, которого Геннадий приметил на новогоднем банкете: он танцевал с могучей толстушкой, и пара смешно выделялась среди всех.

Январь подходил к концу, погода, по заключению метеорологов, «устаканилась», метели прекратились, и наступила стабильная морозная зима с температурой 15–20 градусов ниже нуля.

Экипаж взлетел в 8.30, как и было запланировано. Геннадий набрал высоту, пробил первый слой слоисто-кучевых облаков и повел самолет на пяти тысячах. Выше стелились неровные перисто-слоистые грядки, обнажая временами чистое голубое небо. «Ан-72» шел спокойно и уверенно, будто плыл в тихом океане при полном штиле. Двигатели пели ровно, обнадеживая членов экипажа в благополучном выполнении задания.

Второй пилот Соболев, как и командир, не выпускал штурвал из рук, следил за приборами.

«Соскучился, – догадался Геннадий. – Более трех месяцев не летал, а для настоящего, любящего свое дело пилота это все равно, что сидеть в заточении.

– Веди, – кивнул он на штурвал. – Я вздремну. Что-то не спалось ночью. Устанешь, можешь автопилот включить.

– Хорошо.

Геннадий, разумеется, не собирался дремать – такой привычки и в мыслях не допускал, – но, чтобы Николай убедился в полном ему доверии, закрыл глаза. И тут же в воображении всплыла новогодняя ночь, как танцевал с Ланой, как продолжали встречу Нового года у нее дома, пили, целовались и как оказались в ее шикарной постели…

Он не видел, когда Лана Петровна вышла из зала, запоздало глянул на часы – без двух минут два, – и поспешил на улицу. «Императрица» была уже в машине, держала дверь приоткрытой. Едва он сел с нею рядом, водитель включил скорость. Следом за ними двинулся джип. Охрана, догадался Геннадий.

Да, у такой Властелины немало конкурентов и врагов. Не случайно чуть ли не каждый день по радио и телевизору передают об убийствах. Правда, в эту новогоднюю ночь на самую видную и знаменитую в городе женщину вряд ли кто-то собирается нападать.

Они благополучно добрались до ее особняка. Железные ворота тут же открылись, едва машина приблизилась к ним, и двое охранников в камуфляжных куртках поприветствовали хозяйку по-военному, заглянули в салон.

– Это со мной, – сказала Лана Петровна.

В прихожей он помог хозяйке сбросить белую соболью шубку, снять такие же белые меховые сапожки, подал тапочки. Лана Петровна принимала все молча, как и подобает облеченной властью женщине. Когда прошли в просторный зал с мягким, ворсистым ковром на полу, яркими картинами пейзажей неизвестного художника на стенах, Лана Петровна остановилась и, ласково глядя ему в глаза, сказала:

– Вот тут живет сестра твоей недавней покровительницы Люды. Скучаешь о ней?

– Я больше думаю о вас…

– Я просила тебя общаться на «ты».

– Извини.

– Вот и хорошо. Чем займемся? Выпьем еще, потанцуем?

– Как прикажешь, – вырвалось у него.

– Только давай без этого. Я тебе не командир и даже не начальник. Ты мой гость, весели меня, развлекай и… – рассмеялась, – делай со мной, что хочешь.

И он обрел уверенность.

– Тогда еще немного выпьем…

До танцев дело не дошло. После второй выпитой рюмки они стали целоваться. Лана оказалась темпераментной, страстной женщиной. Ее дурманящие поцелуи бросили его в дрожь. Лана нервно стала расстегивать на нем рубашку, путаясь в петлях, сорвала пуговицу и, оттолкнув его, указала рукой в другую комнату:

– Быстро в ванну. Хотя нет, вначале пойду я.

Она не дала ему ни минуты сомкнуть глаз. Но какая это была сладострастная ночь! Он и теперь весь напрягся от воспоминаний.

Проводила она его на рассвете. Предупредила:

– То, что произошло, запомни, ни к чему ни тебя, ни меня не обязывает. Это просто приятный эпизод нашей жизни. Мне не звони. Когда понадобишься, я позвоню сама…

Пока не позвонила. Что ж, он не в обиде, у «императрицы» других дел и поклонников хватает. Лана понравилась ему так, как ни одна еще женщина не нравилась. Даже Тоня, первая его любовь. Потом были другие, которых он забывал на второй день…

В Саратовском аэропорту их уже ждали. Быстро разгрузили самолет, разместили в отсеке привезенные ящики с приборами, и после обеда «Ан-72» взял обратный курс.

Вечером, сдав груз и самолет под охрану, Геннадий со вторым пилотом и бортинженером отправились к командиру отряда докладывать о выполнении задания. На стоянке у офиса Ланы Петровны стояло много иномарок. Не доходя до третьего подъезда, Геннадий услышал голоса людей, выходивших из апартаментов предпринимательницы. Обернулся и увидел Лану Петровну в сопровождении (глазам своим не поверил) генерала Дмитрюкова, который курировал летчиков в Чечне и приложил руку (теперь Геннадий был уверен в этом) к ликвидации отдельной эскадрильи в Бутурлиновке. Теперь генерал был в штатском, в меховой шапке и фасонистой кожаной куртке с меховым воротником. За ними семенили предприниматели рангом пониже. Лицо Ланы, как показалось Геннадию, сияло счастьем.

Так вот кто ее высокопоставленный обожатель и покровитель, с горечью подумал он. «Красивая женщина, что красивая игрушка, предназначена для многих», – вспомнилось где-то прочитанное. Что ж, пусть играют с нею другие, а ему целовать зацелованную генералом вдруг расхотелось…

Аскаров куда-то торопился. Выслушал доклад, махнул рукой.

– Свободны. – И к командиру: – Зайдешь завтра в восемь ноль-ноль.

На улице Макаров придержал Геннадия и Николая.

– Минутку, я позвоню домой. – Достал мобильник. – Это я, голубка. Мы прилетели. Готова ты принять нас?.. Вот и отлично. Через час мы будем. – И к Геннадию: – Мы же получили квартиру. Надо обмыть, а то домовые не дадут спокойно жить.

Геннадий и Николай переглянулись, засмеялись.

– Может, в другой раз? – все еще не принял решение командир.

– Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, учит нас народная мудрость, – возразил бортинженер. – Завтра будут другие вводные.

– Тогда пошли в магазин, – твердо заявил Геннадий. – Новоселья без подарков не бывает.

Они купили красивый многоволновый радиоприемник фирмы «Витек» и, поймав такси, отправились на новоселье.

Их встретила довольно молодая, лет тридцати, симпатичная женщина в легком цветастом платье, белом переднике. Поздоровалась, пригласила в комнату.

Однокомнатная квартира средней величины была почти пустая: двуспальная кровать, стол, шкаф, тумбочка с телевизором и четыре стула. Но все было аккуратно расставлено, сияло чистотой и создавало уют. Больше всего внимание Геннадия было обращено на жену Макарова, Анастасию, назвавшуюся просто Настей. Ее простецкое лицо, походка, манера разговаривать выдавали ее сельское происхождение. Но по сравнению с мужем она выглядела красавицей. Что заставило ее выйти замуж за мужчину старше ее почти на двадцать лет? Прожили они вместе, рассказывал Виктор Иванович, шесть лет, но детей, к сожалению, пока не заимели.

– Вы извините, стол я накрыла в кухне, там свободнее и как-то уютнее, – смущенно произнесла Настя.

– Хорошо, голубушка, – одобрил Виктор Иванович. И к друзьям: – Мойте руки и за стол.

Геннадий распечатал коробку с радиоприемником, достал покупку и, водрузив на тумбочку рядом с телевизором, подключил к сети. Будто специально для него раздался голос Аллегровой с песенкой «Гуляй, шальная императрица…».

– Вот и мы сейчас погуляем, – сказал с улыбкой Виктор Иванович.

– Не очень, – охладил его настрой Геннадий. – Аскаров приказал явиться к нему завтра в восемь ноль-ноль. Значит, ждет нас новое задание. Да и московский генерал не случайно прилетел. Он, как вам известно, курирует торговлю коммерческих предприятий Минобороны.

– А мы-то тут при чем? – не понял Соболев.

– Я и сам еще не разобрался – так мне объяснил мой сосед по комнате Юрий Лаптев. Он здесь с первого дня создания авиаотряда Ланы Петровны и кое-что знает.

– Понятно. Все равно выпьем, – Николай первым отправился в ванну.

Так называемое обмывание затянулось до полуночи. Правда, больше говорили, чем пили. Виктор и Настя изрядно захмелели и разоткровенничались, рассказали, как создали семью.

Виктор Иванович служил в Бобруйске, в полку Дальней авиации. В 1995-м, когда началась война в Чечне, полк перебросили в Моздок. Оттуда совершали боевые вылеты по уничтожению бандитских группировок в горах. Макаров был уже женат на студентке мединститута. Через год, вернувшись на свой аэродром, попытался найти Александру, уже окончившую институт и получившую свободное назначение. Но в больницах и поликлиниках Бобруйска она не работала, и куда уехала, подруги не знали. Так вот Виктор Иванович снова стал холостяком. Как-то он познакомился с начальником отделения милиции подполковником Янаевым, и тот пригласил его домой настроить вновь купленный плазменный телевизор. В квартире, кроме подполковника и его жены, жила еще вот эта самая Настя, родная сестра Янаева. Виктор познакомился с ней, увидел как-то в городе, они поговорили и стали встречаться. Потом еще пару раз побывал на квартире начальника милиции и понял, что жена его держит Настю за прислугу, издевается над ней. Ему стало жаль милую девушку, и он сделал ей предложение. Настя с радостью приняла его, и вот с того времени живут в согласии и благополучии. Оба жалеют, что до сих пор нет детей.

Покидали «обмытую» квартиру Геннадий и Николай с хорошим настроением: раньше Макаров, который казался обоим несколько замкнутым и скрытным человеком, открылся добрым и душевным, что в их профессии немаловажно.

СИБИРСКИЕ МОРОЗЫ

Аскаров, как и накануне, куда-то торопился и о новом задании не разглагольствовал: летите в Якутск. Везете туда мотоциклы, ружья, малокалиберные и травматические пистолеты. Аэродромы для заправок – Кемерово, Усть-Кут, Мирный.

– А запасные? – спросил Геннадий.

– Возьмете у диспетчера. Постарайтесь без них. А уж если прижмет, садитесь там, где нет таможенников. Из Якутска возьмете ценный груз – минералы для Москвы. Адрес поставщика в конверте с накладной. Плюс пароль: «Привет вам от Оскара Мироновича. Ответ: «Жив еще курилка?» Ясно? Повторите.

Геннадий, затем Соболев и Макаров повторили.

– Хорошо. На непредвиденные расходы возьмете в кассе «лимон» баксов. Отчитаетесь за каждый цент.

– Ясно. Когда вылетать?

– По готовности. Хоть сегодня.

– Сегодня не получится. Груз с разных предприятий, а там всегда задержка.

– Я сказал: по готовности, – повысил голос Камиль. – Все, свободны…

Они вылетели на второй день. Погода на маршруте, как обещали синоптики, благоприятствовала: слоисто-кучевая облачность местами разрывалась на несколько километров, и они летели при ясном, голубом небе.

Геннадий отнесся к заданию равнодушно, а вот Соболев и Макаров долго высказывали возмущение: в такую даль и в такой морозище! С тремя посадками! Будто нельзя послать «Ил-76», у которого дальность полета 5000 километров и грузоподъемность до 40 тонн… Однако приказ есть приказ; оделись потеплее, прихватили побольше продуктов и вот успокоились, подремывают в креслах. Правда, Соболеву не до дремоты, он старается держать курс и высоту.

На промежуточных аэродромах, к счастью, никаких заминок не произошло, таможенники досмотр не производили, топливозаправщики заранее были предупреждены о «пришлых» и сноровисто заполнили баки керосином. Вечером экипаж «Ан-72» приземлился на Якутском аэродроме.

И места экипажу были заказаны: диспетчерская служба Аскарова работала безупречно. Ужинали в гостиничном ресторане, выпили с устатку по сто пятьдесят, – больше Геннадий не разрешил, ссылаясь на суетный, трудный предстоящий день.

После ужина Хорьков пытался созвониться с руководителем коммерческого предприятия «Стрела» Ильей Борисовичем Дроботенко, но мобильный отвечал: «Абонент временно недоступен». Решил перезвонить утром. Но и утром тот же ответ. Других номеров телефона и адреса офиса коммерсанта у Хорькова не имелось.

– Дозванивайся, а я поеду к Черноглазову, утрясать груз с минералами, – распорядился Геннадий. На его звонок предприниматель тут же отозвался и послал за Геннадием машину.

Принял он гостя, произнесшего пароль, как давнего знакомого, с распростертыми объятиями, весело повторив дважды: «Жив еще, курилка?» Тут же вызвал секретаршу и приказал приготовить чай и кофе.

– Вы, наверное, еще и не завтракали?

– Позавтракали в гостинице. Все в порядке.

Секретарша принесла не только чашки с кофе и чаем, но и графин с коньяком и рюмками. Черноглазов, не спрашивая желания, налил коньяк.

– За встречу и знакомство. Меня зовут Макар Олегович.

Геннадий назвал себя.

– А выпьем в другой раз, сегодня надо решить много вопросов.

– А я выпью. – Черноглазов одним глотком осушил рюмку. – Вы сегодня же будете забирать груз?

– Если успеем разгрузиться. – Геннадий взглянул на часы. Хорьков должен был уже позвонить о переговорах с коммерсантом, но тот молчал. Летчик достал мобильник и набрал номер Алексея. – В чем дело, почему не докладываешь?

– Тут такое дело, – с запинкой стал докладывать Хорьков. – Оказывается, Дроботенко арестован, и начальник уголовного розыска просил передать, чтобы вы явились к нему.

Такая заварушка Геннадию была ни к чему.

– Придется с вашим грузом подождать, – сказал он предпринимателю. – Там с вашим коллегой какие-то проблемы, и мне придется заняться привезенным товаром.

– Вы, наверное, с Дроботенко имели дело? – спросил Черноглазов.

– Да.

– Я слышал эту историю. Его арестовали за контрабанду. Так что будьте осторожны. Вы что ему привезли?

– Мотоциклы, ружья, игрушечные и травматические пистолеты.

Черноглазов помотал в задумчивости головой.

– Неприятная история. В случае чего, я смогу перекупить у вас этот груз.

– Я подумаю. Надо решить с начальством. – Геннадий поднялся из-за стола…

Начальник уголовного розыска подполковник Назаркин, представившись и проверив документы у Геннадия, сразу приступил к выяснению вопросов, с какой целью и с каким грузом прилетел экипаж, давно ли существует связь с коммерсантом Дроботенко, известно ли, на каких условиях он осуществляет торговлю со своими клиентами. На все вопросы Геннадий лишь пожимал плечами.

– В Якутске я первый раз и с Дроботенко еще не знаком. Груз, который доставили, на законных основаниях, накладная у коммерческого представителя. С кем Дроботенко торгует и как, члены экипажа не имеют представления. – И попросил: – Разберитесь побыстрее. Нам придется еще искать других покупателей мотоциклов и игрушечных пистолетов. А время пребывания в вашем городе у нас ограниченно.

– Быстро, наверное, не получится, – подумав, ответил начальник угро. – И прошу вас далеко не отлучаться. Таможенники проверили груз?

– Наверное. В самолете мой заместитель и бортовой инженер.

– Хорошо. Разберемся.

Подполковник изъявил желание побывать на аэродроме и осмотреть самолет. Геннадий не возражал, зная, что «Ан-72» уже облазили таможенники и, понятно, ничего контрабандного не нашли.

Назаркин пригласил двух помощников, и, разместившись в бронированном джипе, они помчались на аэродром.

Соболев и Макаров находились на месте, второй пилот доложил, что таможенники груз осмотрели, претензий нет, но Хорьков его еще не забрал, звонил, что договаривается о реализации.

– А можно и нам посмотреть ваши игрушки? – спросил Назаркин.

– Пожалуйста, – улыбнулся Геннадий. – Можете забрать вместо Дроботенко, коль его арестовали.

– С Дроботенко серьезно, следствие работает.

Макаров открыл один ящик с пистолетами, другой – с мотоциклами, те, которые уже осматривали таможенники. Но Назаркин указал на другие ящики:

– Вот эти.

– Да какая разница?! – возмутился Макаров. – Потом их паковать, кантовать. А они нелегкие.

– Открывайте, – спокойно, но твердо повторил подполковник.

Милиционеры около часа рылись в ящиках, осматривали пистолеты и мотоциклы. Приехал Хорьков на грузовом «ЗИЛе» с тремя грузчиками и самим хозяином фирмы, господином Черноглазовым. Тот увидел Назаркина и расплылся в улыбке.

– И тут вы меня опередили, – пошел к нему, расставив в сторону руки, словно для объятий. Назаркин пожал руку более сдержанно. Но было видно, что они не только знакомы. – Ну, что тут? – кивнул на ящики предприниматель.

– Можешь забирать, – разрешил Назаркин. – Кроме вот этих двух, – указал на раскрытые ящики, которые осматривали. – Надо кое-что уточнить с министерством. – И к Геннадию: – Вам придется еще задержаться до выяснения правомочности ваших торговых связей с Дроботенко.

Когда милиционеры и Черноглазов, загрузив «ЗИЛ», уехали, Геннадий позвонил в Ижевск Аскарову, доложил о случившимся.

– Плохо, – только и констатировал командир отряда. – Буду докладывать Властелине. Ждите.

– Сколько ждать? – возмутился Макаров. – У нас уже кишки марш играют.

– Езжайте в город. Пообедайте и поужинайте заодно. Я с Хорьковым здесь побуду.

Аскаров позвонил через полчаса.

– Не беспокойтесь, все в порядке. Пусть проверяют, уточняют. У нас все согласовано с самим гендиректором торгпредства и министром МВД Якутии.

«Ан-72» разгрузили поздно ночью, и Геннадий, сдав самолет под охрану, с членами экипажа отправился в гостиницу.

ПОДПОЛКОВНИК НАЗАРКИН

Утром его снова пригласил к себе начальник уголовного розыска. Поинтересовался, как отдохнул, и извинился:

– Я не по делу вашего груза, там работают специалисты и следователи. А мне захотелось просто пообщаться с вами, поговорить о жизни в центре России. У нас тут на отшибе и обстановка другая, и люди, и, соответственно, порядки. Золотой край называется. А за золото, как известно, всегда убивали. Особенно теперь, когда в стране кризис. Кстати, ранее не приходилось бывать в Якутске?

– Нет, – помотал головой Геннадий.

– Город красивый, нравится мне. Но не раз вспоминаю сетование мамаши, не одобрившей мой выбор служить в милиции. Извините, заговорил вас, не поинтересовавшись, вы позавтракали?

– Так, перекусил на бегу.

– Тогда заедем ко мне. Сегодня же Масленица, жена блинов напекла. Она у меня из Подмосковья, женился, когда в Академии МВД учился, а она в пединституте. Кулинарка отменная, и любит готовить.

– Стоит ли?

– Приказ старшего по званию, товарищ отставной капитан, не обсуждается, – засмеялся Назаркин.

Подполковник оказался веселым и общительным человеком. Прежде чем ехать домой, решил показать гостю город, убеждая, что здесь есть что посмотреть. И действительно, Дворец культуры, драматический театр, университет и много других зданий вызвали у Геннадия искреннее восхищение. В Ижевске тоже много изумительных новостроек, но в Якутске они были особенные, монолитные, недоступные никаким морозам.

Разъезжая по улицам, Назаркин рассказывал разные истории из жизни Якутска и расспрашивал Геннадия об Ижевске, о работе воздушным перевозчиком. Он был заочно знаком с Ланой Петровной, хорошо осведомлен о ее успешном руководстве фирмами и с улыбкой интересовался, зачем такой красивой женщине вешать на свою шею тяжелый хомут, будто и сокровенная тайна Геннадия об интимной связи с «императрицей» ему известна. В вопросах его, понял Геннадий, не простое любопытство, а профессиональное чутье. Он, как ищейка, напавшая на след, шел по нему, стараясь выяснить малейшие подробности тайных сделок современных «новых русских».

– Я в воздушных перевозчиках всего три месяца, а это коммерческое задание – второе в моей практике, – решил уйти от щекотливых вопросов Геннадий, боясь, что и в самом деле выдаст какую-то профессиональную тайну своей хозяйки. – В душе я остаюсь еще военным летчиком, и если бы не обстоятельства, не снял бы капитанские погоны.

– А знаете, что глава корпорации «Янот» Лана Петровна Чудороднова берет в свою фирму только проверенных людей?

– Знаю. Меня рекомендовала ее сестра, Людмила Петровна.

– Не только, – хитро стрельнул в его сторону пронзающими глазами Назаркин. Помолчал. – И генерал Дмитрюков, – с улыбкой дополнил милиционер.

– Дмитрюков? – удивился Геннадий. – Совсем не ожидал. Мы встречались с ним в Чечне, в Бутурлиновке, но походя, по-военному.

– Умному человеку иногда достаточно одного взгляда, чтобы понять, кто перед ним. Вот я почему с вами откровенничаю? Потому что вижу в вас порядочного, бесхитростного человека, и хочу предупредить, что вы не по своей вине попали в не очень-то простую ситуацию, и надо все время держать ушки на макушке. Разговор между нами: и этот, на первый взгляд, не вызывающий никаких подозрений полет на самом деле не такой безобидный. Не задумывались вы, скажем, над таким вопросом: а зачем якутянам малокалиберные, шоковые пистолеты в таком количестве?

– Думал. Для спортивных клубов, для школ. Пацаны любят стрелковое дело.

– А сколько в Якутии спортивных залов, школ?

– Не знаю.

– То-то. Этого оружия хватит и на все старательские артели. А их здесь… Государственные артели давно прекратили свое существование, а частные, самостийные мы не в состоянии не только учесть, но и уследить, где и что добывают, куда и как реализуют. Сейчас еще затишье, а через месяц… Да и какое затишье! Кризис, сокращение производства, выбросили на улицу сотни, тысячи людей. А есть-то каждый хочет. Вот и приходится милиции крутиться, как белке в колесе.

– Но малокалиберные и травматические пистолеты – малоэффективное оружие для старателей. От медведя, даже от волка не защитишься.

– А вот от конкурентов, мелких групп старателей – в самый раз. Ко всему, местные умельцы и игрушечные пистолеты переделывают в боевые. Так что дремать нам не приходится… Заговорил я тут вас своими байками, пора и за стол.

Водитель подвернул к кирпичной девятиэтажке с металлическими дверьми, фигурными ручками и выложенными паркетом ступеньками. В холле, в стеклянной комнатушке, сидел сержант милиции. При виде начальника бодро подскочил, лихо поприветствовал.

Назаркин махнул ему рукой – занимайся, мол, своим делом.

Поднялись на лифте на четвертый этаж. Их встретила несколько располневшая русоволосая женщина с большими серыми глазами, излучавшими доброту и приветливость.

Квартира у начальника уголовного розыска была просторная, из трех комнат, не загроможденная излишней мебелью, без ковров и картин на стенах. Только цветной календарь да портреты стариков, видно, родителей Александра Викторовича – черты лица подполковника походили на черты отца.

Стол был накрыт по-сибирски: рыбные закуски и горячие сибирские пельмени. Выпили по одной, по другой и продолжили разговор. Теперь инициативу в свои руки взял Геннадий, расспрашивая милиционера о его службе и жизни. Подвыпивший подполковник распахнул душу.

…Александр Викторович не жалел, что выбрал стезю милиционера. Тяжело, разумеется, не со всем и не во всем согласен с начальством, но самым главным в своей профессии считает – безопасность людей. После академии предлагали место в Москве. Отказался: в Воронеже имел квартиру, обзавелся семьей. И не только из-за квартиры – не понравилась субординация между младшими и старшими: очень уж генералы любят подобострастного чинопочитания.

Служба в Воронеже устраивала: не задерживался ни в званиях, ни в должностном росте. Когда предложили ехать в Якутск начальником уголовного розыска, жена и дети стали отговаривать:

– Якутия? Ты слышал, морозы там какие? За пятьдесят. А летом жара выше полсотни. Да и что там хорошего?

– Алмазы, – улыбнулся Александр Викторович. – И золото. Разве вам, женщинам, не нравятся украшения?

– Вот-вот, – поддакнула Елена Дмитриевна, – алмазы, золото. Из-за них-то больше всего и убивают людей. А тебе отвечать. Об этом ты подумал?

– Разумеется. У меня, наверное, в крови еще от деда воинственный дух и желание бороться с преступниками остались. Да и мир хочется посмотреть. Что я видел, кроме Москвы, Воронежа да Чечни? А Якутия… Зря вы так о ней. Там не только морозы – там много необычного, прекрасного, чего мы еще не видели…

И он не ошибся. Прилетел в Якутск в начале ноября. Морозец был уже за двадцать, выпал снежок. Семья пока осталась в Воронеже, дети учились, и жена приболела.

В тот же день состоялось знакомство с министром МВД Якутии и президентом республики, строгими, принципиальными руководителями, глубоко вникающими в проблемы жителей.

Нелегко было без жены и детей, отдался полностью работе. Первое время суток не хватало, чтобы войти в курс дела, подумать над серьезными проблемами, найти пути их решения. А проблем оказалось больше, чем он предполагал. Главная из них – пьянство, из-за чего совершались преступления: грабежи, воровство, убийства. Немало людей страдало от суррогатной водки, которую производили местные «умельцы». Некачественный спирт дельцы привозили из соседних городов, даже государств. Надо было положить этому конец. Но как? Одним запретом делу не поможешь. Народ привык к зелью как к лекарственному напитку, без которого руки опускаются. А вот с тем, что суррогат завозят, можно кое-что сделать. Позвонил своему воронежскому приятелю, связанному с руководством области, и договорился приобрести у них ликеро-водочный завод, чтобы выпускать качественную водку. А со злостными пьяницами бороться лечением, наказанием вплоть до выселения…

В крайней мере – выселении – необходимость была не только из-за пьянства. Существовавшие при советской власти артели по добыче золота, иных благородных металлов теперь оказались нерентабельными. Государство в состоянии было содержать, а хозяин – увольте. Ему нужна хорошая прибыль. И многие артели распались, люди остались не у дел. А уезжать не хотели. В городе появилось много бомжей. Попробуй, удержи их от воровства, преступности. Но коль взялся за гуж…

Порядок начал наводить в своем угро: тех, кто считал, что в таких условиях борьба с преступностью бесполезна, попросил написать рапорт об увольнении…

– Кое-что удалось сделать, но далеко не все, – подвел итог своей исповеди Назаркин. – Есть такие препятствия, которые не в силах преодолеть и более могущественные начальники. К чему все это я рассказал вам?.. Вижу, и вы в подобной ситуации, выполняете чужую волю и совершаете, на первый взгляд, вполне безобидные перевозки. Но это только на первый взгляд. Я знаю вашу Властелину, чем она занимается, ее сообщников и конкурентов. У нее в столице высокопоставленные покровители, с которыми и нам пока бороться не под силу. Вы и сами знаете о коррупции, опутавшей всю нашу страну. Борьба с нею уже началась, и я уверен, что вскоре придут такие руководители, которые сумеют переломить ей хребет. И мы с вами должны быть готовы помочь им. А пока вести себя разумно, чтобы не оказаться козлами отпущения…

На многое подполковник милиции Назаркин открыл Геннадию глаза, и несмотря на это, «Ан-72» был загружен тяжелыми ящиками, судя по накладным, драгоценными минералами, предназначенными для Москвы; ранним утром самолет взял обратный курс.