Текст книги "Оккультист. Книга 2"

Автор книги: Иван Снежный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4. Слава Королеве

Моральные принципы – крайне приставучая вещь. Даже если решил от них избавиться, сделать это окончательно не выйдет. Глубоко внутри всегда останется червячок сомнения, созданный воспитанием и окружением. Но кто сказал, что злодеям живется легко?

Когда лицо Наташи в третий раз с хрустом впечаталось в приборную панель джипа, мне стало ее искренне жаль. Избивать красивую женщину, наслаждаясь процессом, может только конченый садист. Я таким не был. Однако она не оставила мне выбора. Пришлось продолжать бить ее снова и снова, пока Куратор не обмякла, потеряв сознание. Все-таки женщины слабее мужчин, как бы ни хотели феминистки доказать обратное. Даже не выспавшись, в ужасной форме и с пулей в плече, я легко с ней справился.

Слава богам, на лобовом стекле наклеена тройная тонировка. Утренние прохожие не увидели, как я завел руки Наташи за спинку кресла и приковал наручниками. Лучше использовать чугунную батарею, но дорогой салон не предусматривал таких изысков. Надеюсь, я успею среагировать, прежде чем она освободит руки. Даже со сломанным носом и следами побоев женщина оставалась пленительно красива. Есть что-то ненормальное в излишнем сексуальном влечении к ней. Может, Наташа брызгается артефактными духами?

– Не лучшее начало рабочей недели, – пробормотал я, стараясь успокоиться.

В ходе потасовки мы отбросили раскрытый кейс на заднее сидение. По салону разлетелись папки с делами объектов, на полу валялся маленький дамский пистолетик и толстый планшет военного образца. Знакомство с этим добром я решил отложить до лучших времен.

Мандраж не отпускал, заставив крепко сжать руль. Не верилось, что великий Куратор оказалась настолько беспечна и пришла на встречу без прикрытия. Я завел машину и поехал за пределы города, подальше от шумных улиц и любопытных глаз. Планы менялись на ходу. Мне по-прежнему нравился Фонд, но нападение на Наташу не простят. Похоже, придется схлестнуться с организацией, как и мечтал Черный человек.

Добравшись до лесного массива, я сворачивал на все более узкие тропинки, опасаясь преследования. Хотелось забраться так глубоко в чащу, чтобы телефон перестал ловить сигнал и отключились возможные приборы слежения. Вокруг давно не осталось следов грибников и любителей шашлыка, но я не успокоился, пока внедорожник не уперся в толстые стволы деревьев. Дальше можно было только пешком.

Переводчица корейца оказалась права, ранение в руку довольно серьезная рана. Побледневшая конечность повисла безвольной плетью, не желая меня слушаться. Наташу пришлось практически выволакивать из машины и тащить к дереву, чтобы приковать там. Благо, приложил я ее достаточно сильно, женщина так и не очнулась.

Прикоснувшись оголенным запястьем к ее шее, я убедился, что все еще не могу читать мысли спящих. В сознании оглушенной женщины разворачивались красочные образы, но я не мог на них сфокусироваться. Словно смотрю через толстое стекло или мутное течение реки. Промучившись до головной боли, я оставил бесполезные попытки. Чем дольше занимаюсь магией разума, тем чаще натыкаюсь на ограничения. Чужие мозги вещь хрупкая и требующая осторожности.

Присев на покрытый мхом валун, я решил насладиться моментом. Хорошо все-таки за городом. Судя по всему, дождевые тучи досюда не добрались. Сухой хворост приятно трещал под ногами, редкие птицы щебетали в вышине. Когда я был маленьким, совершенно не понимал стремления старших выбраться за город. Подальше от пыли и суеты, говорили они. Отдохнуть.

Только потолкавшись несколько лет в многокилометровых пробках, я понял, что они имели в виду. Удобство магазинов у дома, доставка еды на дом и кинотеатры – это, конечно, здорово, но уличный воздух отравлен. Лучше всего это заметно в такие моменты. Меня окружала природа в лучшем ее проявлении. Царство тишины и покоя.

Ничего лишнего, каждая деталь на своем месте. Не то чтобы меня возбуждал беспомощный вид связанных женщин, но беззащитная Наташа приятно дополняла пейзаж. Резкий удар в живот заставил ее закашляться и проснуться. Не время для сантиментов. Может, сюда уже летит вертолет с агентами.

– Знаешь, до этой секунды я не осознавал, как сильно вы меня достали. Со своими рангами и казенными приказами. Нет, я благодарен за открывшееся возможности. Но мальчик на побегушках? Расходник? Это довольно обидно.

– Что ты творишь?! – прохрипела женщина, сглотнув слюну. – Отпусти меня быстро!

– Я больше не подчиняюсь приказам. Карьерная лестница в Фонде чересчур длинна. – Вернувшись к полюбившемуся валуну, с кряхтением сел на него. – Тебя ни разу не похищали? Для Куратора ты слишком беспечна.

Непонимание на ее лице было красноречивее любых слов. Мимика женщины безупречна, но последняя фраза на секунду выбила ее из колеи. Они действительно не видели во мне мага! Что за кучка дилетантов? Я отвернулся, чтобы Наташа не заметила разочарование. Когда представляешь могущественную организацию, кажется, что ей управляют достойные люди. Или хотя бы компетентные.

Понятно, что в мире осталось лишь два волшебника разума, и у Фонда хватает проблем без нас. Но каждый маг способен натворить таких дел! Мы же разумны и непредсказуемы. Впечатляет, что Агафья за века не раскрыла себя. Раз уж организация ничего не знает про живых магов, может, что-то помнит про мертвых? Нащупав в кармане холодный кусок картона, я показал его Наташе. Попытка не пытка:

– Видела такое раньше?

Женщина нахмурилась и отвернулась, явно не желая раскрывать корпоративные тайны. А может, и правда не знала. Вокруг было так много артефактов, что чудо, как я раньше их не замечал. Хотя стоп, я и не видел ничего особенного, до того как провел кучу времени на базе Фонда. Черный человек и леденцы не в счет. Зато потом целый ворох мистических существ.

– Добрый Доктор Андерсен мне что-то вколол, верно? Для лучшего восприятия неведомого.

На лице Наташи не дрогнул ни один мускул, умеет же держать себя в руках. Способности начали развиваться примерно в то же время. Может, демон был и ни при чем и присвоил чужие заслуги?

– Разговор с самим собой начинает утомлять. Один усатый вояка научил меня неплохой технике допроса. Скажи мне, босс: если тебя раздеть, ты будешь чувствовать неловкость или похоть? – Я подошел ближе, стягивая перчатки. – Сложно предсказать женскую реакцию. Начнем с простых вариантов.

Я мягко вошел в ее разум, стараясь не выдавать своего присутствия. Пока Наташа не знает моих возможностей, есть вероятность подсмотреть случайные мысли. Но в голове у женщины творился настоящий ад. Пять потоков мыслей раскручивались с такой скоростью, что буквы сливались в толстую белую линию. Вереницы цифр, позывные и координаты образовали сумбурный поток бреда. Она лихорадочно просчитывала последствия своей гибели.

Тусклые эмоции страха оказались загнаны глубоко в подсознание. Настолько мелкие, что почти не мешали основным расчетам. В пустоте ярко загорелся еще один поток мыслей. Поразительно! Мне бы уметь так хорошо использовать собственные мозги. Разорвав контакт, я иначе взглянул на дрожащую женщину.

– Прекращай концерт, ты отлично владеешь собой. Лучше предложи, как нам выйти из положения.

Ее спокойствие настораживало, что-то было не так. Перед лицом неминуемой гибели так себя не ведут.

– Отпусти меня!

– Вот заладила, как заевшая пластинка. Что же мне с тобой делать?

Вопрос прозвучал слишком зловеще. Наташа задергалась, пытаясь освободиться, но я специально закрыл наручники, сдавив ее запястья до красноты. Не хватало мне только фокусов в духе Копперфильда. У меня для эстрадного лицедейства недостаточно ловкости пальцев, но основные секреты знает даже ребенок. Смирительные рубашки и цепи не способны удержать умелого человека. К тому же мои колени болели, словно суставы разбило подагрой. На открытой местности у нее есть все шансы убежать.

– Время уходит, босс. Тебя наверняка уже ищут. Маячок в машине, кейсе или в твоем теле? Впрочем, неважно.

Скорее всего, в каждом названном месте их напихано несколько штук, и сюда уже мчится кавалерия. Не стоит затягивать. Быстрее начну – быстрее закончу. Схватив Наташу за лоб, я решил попробовать нечто новое.

Зачем вызывать один кинжал? В реальном мире этот предмет существовал в единственном экземпляре, но внутри сознания можно было представить все, что угодно. Моей ментальной силы должно хватить. Еще бы научиться ее измерять, а то сам не замечу, как деградирую до обывателя. Или стану архимагом мощнее древних. Хотя с чем сравнивать? Разве что с Агафьей.

Сотня клинков раскрутилась в воздухе, напоминая огромную дисковую пилу. Лезвия вгрызлись в ровные вереницы мыслей, уничтожая бегущие строки целиком. Кажется, Наташа кричала от боли, но кто услышит ее в этой чаще? Я мысленно улыбнулся и создал новую сотню кинжалов. Сейчас я достаточно взвинчен, чтобы творить чудеса. Ставки слишком высоки. Прекрасно понимаю, что похитил кого-то, обладающего не меньшей властью, чем президентская. И мой единственный шанс на выживание – вычистить любые мысли обо мне.

К сожалению для Наташи, выборочно стирать куски сознания я не умею. Разумный выход только один: сделать из женщины пустоголовую куклу. Новый метод позволил сократить время зомбирования вдвое. Еще до полудня разум моего бывшего босса превратился в чистый лист, готовый воспринимать мои команды. Причем высокая скорость мышления держалась до самого конца. Единственное, что вышло уловить, – опасения насчет какого-то «Американца», но я и раньше встречал эту кличку. Мощнейший разум предпочел сгинуть, не выдавая секретов хозяйки.

Агенты Фонда так и не появились. Щемящее чувство тревоги стало сильнее. Как будто я вступаю в смертельную ловушку. Но ведь я победил! Наташа в моей полной власти, угроза раскрытия миновала.

– Почему же тебя никто не спасает?

– А-а? – женщина повернулась на звук.

Отстегнув наручники, я вытер слюну, стекающую из ее приоткрытого рта. Вместе с мыслями из Наташи будто выдернули половину ее очарования. Тусклый взгляд, равнодушное выражение лица. Пустая оболочка, а не живой человек. Уверен, многие предпочли бы смерть подобному существованию. Впрочем, ни один из моих зомби не смог прожить достаточно долго.

– Вперед!

Женщина послушно дотопала до машины и беспомощно тыкалась в дверь, ожидая нового приказа. Но мне было не до зомби. Перед глазами все двоилось, а рукав пропитался кровью, вытекающей сквозь повязку. Я ослаб настолько, что едва шевелился. Мне требовалась срочная операция, причем, ее необходимо было провести пару часов назад. Похоже, этот пенек станет одинокой могилой. В таком состоянии мне не выбраться из леса. Чертовы пулевые раны, нож в этом плане куда честнее.

Наблюдая за нелепыми движениями Наташи, у меня возник новый план. Близость смерти неплохо пробуждает креативность. Я сегодня просто фонтанирую идеями.

– Лечь!

Женщина послушно завалилась на землю, запачкав костюм.

– Ползи ко мне!

Глупо конечно, но даже сейчас я экспериментировал, выясняя границы восприятия приказов. Хотя мне предстоял куда более необычный опыт.

По сути, в переносе сознания нет ничего сложного. В первую очередь я вытряс из Агафьи все подробности ритуала. Их оказалось прискорбно мало. Грубо говоря, мне предстоял обычный захват тела, только с последующим выбиванием сознания хозяйки. В этом состоит основная сложность, но Наташа ослабла ментально. Я надеялся, что переселение в пустую куклу пройдет проще. Не искать же мне в лесу маленькую девочку для донорства. Остаются формальности – убить себя прошлого, чтобы разуму было некуда вернуться. Сущие пустяки.

С первым этапом проблем не возникло. Я соприкоснулся лбом с пускающей пузыри Наташей и рванулся из тела в момент погружения в глубины чужого сознания. Идеальный переход. За последние часы мы почти сроднились. Руки, ноги, голос – все теперь в моей власти.

Переселение в женское тело. Сексуальная фантазия многих мужчин на деле оказалась несколько проблематичной. Вместо того чтобы хватать себя за гениталии и предаваться резвому разврату, пришлось учиться самому банальному – ходьбе. Центр тяжести из-за большой груди оказался смещен, и я постоянно заваливался вперед. Повезло, что Наташа не надела шпильки, ограничившись сапожками на широком каблуке. Но даже на них я умудрялся подворачивать лодыжки, заваливаясь на пожухлую листву.

Самые банальные вещи стали непривычны: одежда слишком узкая, воротничок натирал шею. Тонкий ремешок стягивал талию так сильно, что едва удавалось дышать. Женщины идут на страшные жертвы, лишь бы выглядеть чуточку лучше. Знай я, что буду использовать это тело, обращался бы с Наташей помягче. Сломанный нос и покрасневшие от наручников запястья еще можно потерпеть, но удар в живот явно был лишним. Приподняв блузку, аккуратно коснулся синюшного кровоподтека. Серьезно? Я бил-то вполсилы, кряхтя от перенапряжения. Очевидно, мое тело теперь более хрупкое.

Самоубийство прошло еще легче. Забрав из кейса дамский пистолетик, я аккуратно выстрелил своему телу в глаз. Дважды. Никакой жестокости, просто боялся, что маленький калибр застрянет в костях, не задев жизненно важные органы.

Довольно странное чувство – видеть со стороны свое мертвое тело. Все так знакомо. Вот плохо выбритый участок на левой скуле, я часто оставлял на нем порезы и предпочитал лишний раз не трогать. Залысина на макушке, так напугавшая меня в прошлом году. Пропитанная липким потом одежда, ни один дезодорант не справился с моим ритмом жизни. Небрежно подвернутый рукав, который постоянно пачкался едой. Я внимательно рассматривал себя, понимая, – это чужой человек. В нем больше нет меня. Свихнуться можно.

Забрав с тела свои вещи, я бросил его в лесу. Хватит с меня трупов в багажнике. Сентиментальных чувств недостаточно, чтобы таскать за собой старую оболочку. Она уже отслужила свое, пусть теперь станет кормом для червей, сгнив в этом лесу. Забавно, но большинство моих мыслей были сугубо материальны. Совсем не о бессмертие души или сиянии чистого разума. Я думал о том, что зря вернул кредит. В следующий раз возьму кучу займов перед сменой оболочки. С мертвого не спросят.

Сюрпризы женской физиологии не закончились на походке. Обхватив руль, я сломал ноготь на мизинце и взвыл от боли. А длинные волосы постоянно мешались, падая на лицо. Придется Наташе стать более мужеподобной для моего удобства. В первую очередь сменю узкий костюм на что-то мягкое и менее откровенное.

Я не уловил, в какой момент все изменилось. Кажется, началось с покалывания по всему телу. Словно поднялся ветер из иголок и их острия протыкали мою кожу. Терпимо, но неприятно и становится только хуже. Причем кондиционер в салоне был выключен, а в лесу не шевелился ни один листик. Значит, все это мне кажется. Обычно, поняв такое, люди успокаиваются. Однако не в моем случае. Несмотря на зомбирование, женщина сопротивлялась вторжению!

– Упрямая, – процедил я сквозь зубы, но получился эротичный шепоток.

Над голосом тоже предстоит поработать. Покалывание усилилось. В какой-то момент сознание окончательно помутилось, и я ощутил как сползаю с сиденья вниз.

– Упрямая, – повторил я уже внутри пространства мыслей. Примечательно, что здесь мой голос снова был мужским.

– Как ты посмел? Тварь! – Звук слабый, но это все еще Наташа.

– Человечность сильно переоценивают. Прости, красотка, мне лишние пассажиры не нужны.

Создав кинжалы, я принялся раскидывать их во всех направлениях, разрезая воздух. Отступать некуда. Простреленное тело Сергея давно перестало дышать.

– Все так удачно начиналось, и вот ты выбрал легкий путь.

Змееподобное лезвие полетело на голос, но встретило лишь пустоту. Сложно сражаться с тем, что не имеет формы. Неожиданно пространство вокруг закружилось, и вместо темноты я оказался перед зданием старинной английской школы, потом в больничной палате и в уже уничтоженном коридоре базы Фонда. Наташа перебирала места, в которых бывала, создавая поле для последней схватки. Я терпеливо ждал, вспоминая рекомендации Агафьи:

– Обыватели не готовы к смертельному бою, но легкой победы не жди. Обычно они бегут в самое волнующее их место, сталкивая тебя со своими страхами. Ужас вызывает мощнейший выброс энергии. Тупые не-маги. В пространстве собственных мыслей они – боги, и могли бы раздавить нас за секунды. Но лишь пугают, сами дрожа от ужаса. В худшем случае ваши страхи совпадут. Не дай себя запутать: всегда помни, кто ты есть и следи за временем. У тебя не больше получаса. Найди хозяина тела среди фантомов и убей. Скудоумные всегда создают самих себя. Раскрывают уязвимости.

Собственно, поэтому так важен этап подготовки и знакомство с целью. Зная, где окажешься, можно заранее продумать план, выяснить, в кого превратится жертва. А то и самому сформировать поле боя. Узнав механику захвата тела, я поклялся никогда не вселяться в Гаитянца. Бегать по улицам выдуманного Порт-о-Пренс, отстреливаясь от дочерей Папаши Эша – та еще затея.

Только бы не база Фонда, шептал я про себя. Куда угодно, лишь бы не обратно в эти чистые коридоры с болезненным цветом стен и опасными тварями за каждой дверью. Но мне повезло: Наташа не боялась своей работы. Калейдоскоп окружения крутанулся еще дважды и застыл консервативно серыми стенами – школа.

Поразительно, как часто детские переживания остаются с нами навсегда. Незаметно отравляя каждый день жизни. Причем неважно сколько в этих воспоминаниях реального. Дети склонны преувеличивать.

– Тупица! Никчемная дрянь! Опять ошибка! Твое место на помойке!

Гипертрофированно мерзкая учительница отчитывала у доски всхлипывающую девочку. В руках педагога покачивалась длинная деревянная указка. И хотя она ни разу не ударила, школьница вжимала голову в плечи от каждого замаха. Как и трое учеников за партами. Забавно, но я оказался четвертым малышом: короткие штанишки и смешной галстук. Ведьма не упоминала, что жертва изменяет мага.

Впрочем, во всем остальном Агафья оказалась права. Как ни умна была Наташа, ей не хватало воображения, смелости или опыта в подобных делах. Ничего не стоит обратить меня в червяка и запереть в банку на полчасика. К чему такие сложности? Начинаю понимать презрительный термин «не-маги», который так часто употребляет старушка.

Зомбификация все же повлияла на женщину. Ее сил едва хватило на создание одной классной комнаты. За окном вместо деревьев чернело пространство безмыслия, за приоткрытой дверью – тоже. Тем лучше для меня. Включая училку, всего пять человек. Куда проще, чем проверять целую школу.

Наверняка для магов прошлого подобные выверты чужого сознания были настоящим шоком. Однако в век кинематографа и мощных компьютеров я просто представил, что играю в квест. Ставка в которой – мое будущее. Нет смысла отыгрывать порядочного школьника. Я знаю кто я и зачем здесь.

– Кинжал!

В руках ничего не появилось. Похоже, в чужом воспоминании придется играть по иным правилам.

– Молодой человек, я разрешала вам подать голос? – Учительница горячилась все больше. – Невоспитанное ничтожество! Знай свое место!

Отвечать фантому показалось излишним. Сколько я уже здесь сижу? Слушаю этот бред, смотрю в пустоту за окном. Часы на стене идут в обратную сторону. Отпущенное мне время невозможно засечь! Я лихорадочно огляделся в поисках оружия: ручки, карандаши, стекло из окна. Лучше, чем ничего. Скорее всего Наташа – плачущая девочка у доски. Но начать стоит с учительницы. Здоровенная тетка может ее защитить. Единственная взрослая в комнате легко скрутит меня.

– Вставать запрещено! Вернитесь на место! Так, это последняя капля: немедленно к директору! Завтра родителей в школу! Хулиган!

Не обращая внимания на ее крики, я взвесил в руке стул с железными ножками. Тяжелый. Как раз то, что нужно. Дрожащая от возмущения учительница подошла очень близко, нависая сверху. Я почувствовал ее зловонное дыхание и окончательно убедился: происходящее нереально.

Крутанувшись на пятках, я запустил ей стулом в лицо. Ножка с чавкающим звуком смяла висок. Однако женщина не умерла, а разлетелась на осколки, будто фигура изо льда. Минус одна иллюзия. Причем исчезновение преподавателя заметил только я, остальные дети восприняли все как должное.

Мне крайне повезло с локацией. Школа не вызывала у меня никаких чувств, кроме легкой скуки. Я учился средне, особо не напрягаясь. Много читал на уроках и почти не общался со сверстниками. Уже в те годы реальность казалась мне слишком серой и пресной, чтобы реагировать на придирки учителей. Или становиться объектом травли. Но, как и любой ученик, я знал, что это такое. Девочка у доски всхлипнула, а школьники начали показывать на нее пальцами и громко смеяться.

– Бога ради, Наташа! Сколько же у тебя тараканов в голове?

Мои слова потонули в общем шуме. Плевать, теряю время. Я начал с ближайшего мальчика у окна. Воткнул ему ручку в глаз и повернул, засаживая поглубже в мозг. Он повторил финт учительницы, расколовшись на кусочки. Убивая одно дитя за другим, я подумал, что не испытываю никаких эмоций. Разумеется, они не настоящие, но ощущения вполне натуральны. Неужели смерть ребенка больше для меня ничего не значит? Когда я стал таким бездушным?

Я прекрасно знал ответ.

Павел. Парнишка был мне как сын. Со своими целями, которые теперь абсолютно не важны. Не поеду же я завоевывать Мистера Олимпию вместо него. Его гибель что-то надломила во мне. Вспоминая вкус чужой мечты, я не заметил, как уничтожил всех детей. Они не сопротивлялись. Даже девочка у доски покорно приняла смертельный удар, разлетевшись осколками.

– Эм, что дальше?

Живых в классе не осталось, но воспоминание не закончилось. Если есть мысль, значит, ее кто-то думает. Наташа все еще жива! Часы равнодушно тикали задом наперед. Заметавшись по классу, я открывал шкафы, срывал портреты бородатых ученых, выкинул в окно раздражающие часы и перевернул учительский стол. Меня начала охватывать паника.

– Где ты?

Так, надо успокоиться, это просто игра. Небольшая проверка интеллекта. Наташа не могла обойти правила: она где-то здесь. Может, в облике крысы или чего-то подобного. Плюхнувшись в учительское кресло, я снова осмотрел разгромленную комнату. Надо искать лишний предмет, не вписывающийся в обстановку. Может, сломать всю мебель? Точно, мебель! С чего я взял, что Наташа обратится в человека?

Ассоциировать себя с предметом интерьера! Думал, меня уже не удивить вывертами чужого подсознания. Мне стало ее почти жаль. До тех пор, пока я понял, что не могу встать. Мои детские ручки намертво приклеились к подлокотникам. Стоило догадаться чуть раньше.

Самым странным предметом в комнате был именно учительский стул. Точнее, мощное резное кресло с кожаными вставками. Слишком гротескное даже для воспоминания. Оно больше подошло бы директорскому кабинету. Наверняка на нем маленькая Наташа не раз принимала наказание. Я проваливался в спинку и сиденье, словно в вязкое тесто. Кресло теряло форму, стараясь проглотить меня. Становилось тяжело дышать.

Раскачавшись на пока еще твердых ножках, я упал на четвереньки. Аморфная масса давила на плечи, я с трудом пополз в сторону двери.

– Это все нереально, комната – иллюзия, – бормотал я, просто чтобы успокоиться.

Но ощущения упорно твердили: мне конец. Липкое тесто стекало со щек и лба, стараясь соединиться и проглотить мое лицо. Из последних сил я перекатился через порог, и начал падать в темную пустоту. Размякший стул принял форму Наташи, обнимавшей меня сзади.

Она все еще была в своем разуме, способная превратиться во что угодно. Однако классная комната всколыхнула слишком неприятные воспоминания. Наташа напугала саму себя. Отличный шанс для меня. Развернувшись, я оказался с ней лицом к лицу. Маленькие ручки сомкнулись на тонкой белоснежной шее. Будь я сильнее, рискнул бы свернуть ей голову, но габариты позволяли только сдавливать. Наташа почти не сопротивлялась, как будто потратила всю энергию на неудачный трюк с тестом. Даже измученно улыбнулась в конце, встречая окончательную смерть. Ее тело не разлетелось осколками, а безвольно зависло в пустоте, раскинув руки. Однако я понял, что все кончено. Тело мальчика, которым я управлял, рассыпалось, и я снова мог вызывать кинжалы. Первое переселение сознания завершилось в мою пользу!

Сложно сказать, насколько тяжело мне далось это сражение. Слишком странный опыт, чтобы его можно было уложить в какие-то рамки. Главное, что все закончилось, но деревянные кресла еще долго будут вызывать приятные чувства. Пожелав вернуться в реальность, я тут же ощутил себя лежащим в неудобной позе внутри салона джипа. Кажется, я немного отлежал грудь. Придется привыкать спать на спине.

Покалывание прошло. Теперь я ощущал тело куда лучше. Оно признало во мне хозяина. Прежде всего это выразилось в запахах: я начал их чувствовать! И довольно сильно: стертая кожа салона, сладковатые нотки собственного парфюма. Десятки ароматов перебивали друг друга, соревнуясь за мое внимание. Прекрасные ощущения. Словно раньше я был пассажиром, а теперь меня пустили за руль.

Новое тело просто распирало от энергии. В нем жить куда лучше, чем в моем старом скафандре. Выскочив из машины, я с легкостью сделал сальто, сел на шпагат и пробежался вокруг хаммера, чувствуя лишь приятную тяжесть в ногах. Грудь все еще перевешивала и пришлось отводить плечи назад, но я приноровился куда быстрее, чем рассчитывал. Включилась мышечная память.

Единственная беда – вместе с сознанием перенеслась усталость от бессонной ночи и схватки с Наташей. Впрочем, я не видел ни одной причины отказывать себе в удовольствии. Свернувшись клубочком на заднем сидении машины, я погрузился в крепкий сон без сновидений.

Я проснулся от противного писка из кейса, но еще долго не мог прийти в себя. Что-то неладное с сердцем. Оно бьется чуть быстрее, чем я привык за долгие годы жизни. Опустив взгляд вниз, увидел белую блузку и окончательно понял: переселение в Наташу мне не приснилось.

Пищала странная штука, похожая на смесь навигатора с встроенным чатом. Стоило взять его в руки, как экранчик загорелся. На интерактивной карте России горели сигналы: зеленые, желтые, красные. Особенно много их было в районе Ленинградской области. Чат постоянно мигал сообщениями: «Требуется помощь», «Обнаружен неклассифицированный объект», «4666 расширил зону влияния, необходимо вмешательство», «5664 двигается к югу, преследуем», «Найден 7734-3, запрос на устранение». «Схвачена безопасная аномалия, просим взять на содержание».

Вспомнился недавний разговор с корейцем. Куратора оставляли в живых совсем не из-за ее способностей или мести со стороны Фонда. Наташу не трогали даже отморозки от мира оккультизма потому что она была всем нужна: «Кому-то необходимо разгребать инфернальное дерьмо». Пока я осознавал масштабы катастрофы, загорелись три новых сигнала, а затем еще пять. Я не сразу понял, что означает легкое чувство голода, поднимающееся чуть выше желудка. Новому телу хотелось курить.