Текст книги "Погребенные (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Погребенные
Иван Шаман

Глава 1. Рассвет

Ещё минуту назад чистое ночное небо заволокло тонкой пленкой серых облаков. Звезды начали меркнуть и теперь казались мутными пятнами. Джонатан стоял, чуть сгорбившись под тяжестью черной технологической моторизированной брони с эмблемой на груди в виде двух пересекающихся треугольников. Батареи сервомоторов давно сели, и вместо того, чтобы поддерживать броню невесомой, при каждом движении глупо щелкали своими реле.

Он устал, господи, как он устал. От бесполезных действий, от вечно серого неба, от боли в указательном пальце из-за слишком сильного спускового крючка, от быстро садящихся батарей брони и уже в третий раз урезанного продовольственного пайка. Уже которую неделю не он проходил очищение, а приказы старших братьев казались все абсурднее.

Его шлем с системой управления стимуляторами валялся в паре метров, но сил до него дотянуться уже не было. Чуть покачнувшись, Джонатан наклонился и упал на бок, затем перевернулся на спину. Но вместо столь желаемых звезд на небе были серые облака: они заполняли собою все небо, слой за слоем, накатывая, будто накрывая пыльным одеялом. Не в силах больше выносить эту гнетущую бескрайность, он впервые за долгое время обратил внимание на человека, сидящего неподалеку на груде оплавленных камней.

Будто вырезанный из темно-зеленого камня, тот казался ожившей статуей и на человека был похож не очень. Шишковатые образования почти скрывали руки от пальцев до локтей, всё тело, кроме головы, покрывала толстая чешуя, похожая на панцири тысяч крупных жуков, не скрывавшая атлетическую мускулатуру, из-за спины выглядывали длинные прозрачные крылья.  Только лежащий рядом шлем – голова диковинного насекомого с тысячей глаз, подсказывал, что всё это не более чем органическая броня. Панцири иногда шевелились, будто идя волнами, бугры на руках и ногах пульсировали, а крылья непроизвольно вздрагивали совсем не в такт движениям человека. Зеленоватая кожа на лице, коротко остриженные волосы и щетина цвета водорослей на острых скулах казались окрашенными, однако Джонатан знал, что это естественный цвет зооморфов.

– Тебе не жарко на них сидеть? – спросил Джонатан, с трудом ворочая языком и показывая глазами на камни.

– Нет, нормально. – Человек вопросительно поднял брови. –  Хочешь поговорить?

Он тоже явно устал. Крупнокалиберный револьвер Джонатана человек положил себе на колено и придерживал правой рукой. В левой руке у него были малахитовые четки, он медленно перебирал их.

– Да, если ты не против.

 Мужчина на камнях коротко кивнул.

 – Ты христианин?

– Что? А, ты про четки. Нет, мне просто понравился цвет: лаконично и не выбивается из общей системы.

Они помолчали немного.

–  Меня зовут Алексей, а тебя?

– Джонатан. – чуть подумав, он добавил: – Старший сержант второго механизированного полка города Дианета, Джонатан Левски, личный номер...

– Не надо, – поморщившись, прервал его Алексей. – Ты же понимаешь, в плен я тебя брать не буду. То, что мне пришлось гнаться за вашей группой почти неделю, не значит, что я нарушу приказ и оставлю тебя в живых. Это зеленая зона, и ты это прекрасно знал, судя по тому, как сопротивлялся. – Он махнул рукой с четками, делая полукруг и указывая на выжженную землю, из которой торчали только обгоревшие пни и камни.

Да, зеленая зона. Зона, в которой не действует соглашение о ненападении, не летают эвакуаторы ни одной из рас, кроме зеленых, запрещено передвижение без сопровождения, и так далее, и тому подобное. Зона зеленой смерти, как её часто называли в обиходе наёмники и военные. Не только жестокость патрулей заставляла чужаков сторониться этих мест. Не меньшую опасность представляли собой джунгли, где хищные растения кишели стаями ручных и диких плотоядных насекомых и животных.

– Вы нам существенно подпортили экосистему. Придется заново выращивать и рассаживать целый пласт растений, на это не одна неделя уйдет. – Алексей чуть прищурился. – Странно, что вы дошли так далеко, где вы смогли раздобыть целых три разных секреции ферментов? Ведь на вас почти не нападали.

Джонатан улыбнулся краешками губ. Три! Если бы этот зеленый знал, сколько для их разведгруппы на самом деле подготовили планов отступления, отходов, оборудования и этих самых ферментов, то удавился бы от зависти на собственных крыльях. Хотя и он был не так прост. Что их выследили, стало понятно только два дня назад, когда атаки косарей, этакого странного симбиоза богомола и паука, стали почти постоянными. Джонатан должен был просто выжечь напалмом эти джунгли и догнать остальных, а вместо этого лежал на импровизированной поляне из пепла и камней.

– Знаешь, Алексей, ведь вскоре все эти наши распри, все эти зеленые, черные, серые и красные зоны могут исчезнуть. Просто люди всей планеты могут сказать: хватит! Давайте жить в мире! Тебе не хотелось бы так сказать?

Алексей неприятно, глухо рассмеялся. Его пальцы сжались на рукояти револьвера так, что слышно было, как потрескивает, сминаясь, верхний слой пластмассы.

– Ты чудной, вольный. Говоришь, все обнимутся и пойдут плясать вместе? Вот так просто, забыв о почти сотне лет беспрерывной войны? О тысячах людей, которых превратили в послушные машины, когда Разум осознал себя и взял под контроль почти всё выжившее после техночумы человечество? О ядерных бомбардировках городов и лабораторий, которые устраивали вы, вольные, во славу чистоты человеческого рода: и против нас, и против киберов? Говоришь, просто так исчезнут зоны? Ты хорошо подготовлен, не спорю, но знаешь ли ты, что такое черная зона? Не серые города киберов, а именно черная?

– Да. Да, конечно, знаю! Но ты можешь мне рассказать то, что считаешь верным. – Он закрыл глаза.

 Разговора по душам явно не выходило, и шансов выжить было все меньше.

– Что я считаю верным? – Алексей набрал полные легкие воздуха, чуть закашлялся от пыли и гари, сплюнул в пепел на земле. – Чтоб ты знал, я из второй волны. Той самой, которая в девяностых своими телами прикрывала отходы последних гражданских в до этого необитаемые районы. Ты думаешь, что знаешь, что такое черная зона, но это не так. Понять, что это такое, можно только побывав там самому. Чумные с постоянно восстанавливаемыми наномашинами телами, у которых остались только базовые инстинкты, автоматические турели, пушки и дроны, включенные в режим зачистки территории, свихнувшиеся рои наномашин.

– Не забудь про нескончаемые стаи ваших любимцев, которые пожирают все подряд, даже танки. Резня в Канаде – ваших рук дело, ведь там оставалось множество гражданских, когда вы начали свое очищающее возмездие. Сколько тогда погибло? Сотни тысяч? Миллионы?

– Ну вот видишь. О каком мире может быть речь? Наши взаимные обиды едва дали нам заключить стабильный пакт о ненападении в День Внезапного Мира. И все равно вы лезете на наши территории. А ведь мы даже специально вывели предупреждающее растение, которое светится днем и ночью, недвусмысленно объясняя, что будет с теми, кто нарушит границы.

 Алексей легко встал. Он больше не выглядел усталым, движения стали плавными, так что заметить, как и куда он движется, обычным взглядом было почти невозможно.

– Как хочешь умереть? – Спросил он, подойдя почти вплотную к Джонатану и наведя прицел револьвера ему на голову.

– От старости, во сне. – Джонатан улыбнулся: если Алексей не преувеличивал, и он действительно из второй волны, то ему больше девяноста лет, люди перестают следить за новинками в таком возрасте, это был его шанс. – Спуск тугой. Заканчивай уже, меня ждут друзья.

Алексей слегка кивнул и нажал на спусковой крючок. Сканер ДНК на рукояти давно отметил отсутствие стрелка в базе пользователей оружия и, согласно инструкции, при нажатии на спуск запустил программу самоуничтожения. Направленным взрывом Алексею оторвало руку, осколки рукояти ударились о броню, множество из них впилось в незащищенное лицо, порвало встрепенувшиеся крылья.

Не мешкая ни секунды, Джонатан кинулся к своему шлему. В длинном прыжке он схватил его, и в спешке нахлобучивая на голову, услышал за спиной полузвериный рев. Оглядываться было некогда. Джонатан включил подачу в организм боевого коктейля из стимуляторов, болеутоляющих препаратов и восстанавливающих наномашин. Тело выгнуло дугой, и он непроизвольно упал на одно колено, что спасло ему жизнь. Прямо над головой прошелестел тонкий полупрозрачный углеродный клинок, освещаемый изнутри ярко-зелеными венами, живой алмаз. Капли кислоты, слетавшие с клинка, зашипели на броне, оставляя небольшие ямочки.

Клинок пошел в обратную сторону наискосок, но Джонатан отскочил и за доли секунды смог разглядеть, во что превратил Алексея взрыв. Правой руки не было по локоть, но кровь уже остановилась, на месте раны была густая иззелена-черная корка. Половина лица была покрыта такой же коркой, и без того короткие волосы обгорели, правый глаз закрывала пленка. Однако зеленый был спокоен и сосредоточен. Все его мышцы вздулись, и, казалось, готовы были лопнуть в любой момент. Вероятно, мышцы Джонатана под броней выглядели так же. Сознание было кристально чистым.

У Джонатана осталось не так много оружия в привычном понимании слова. Огнемет с напалмом он давно бросил, автомат был разрезан пополам при прошлой стычке, а от револьвера, сослужившего ему такую хорошую службу, осталось только покорёженное дуло. Обходя Алексея по широкой дуге, он достал из внутренней секции брони на бедре короткую электропилу, перебирая варианты. Все они были не в его пользу.

Боевой коктейль действует максимум пять-десять минут, затем он упадет абсолютно обессиленный и сможет двигаться только через час, противник же легко продержится в таком состоянии полчаса, возможно и больше. Хотя сейчас фактор регенерации зооморфа был ограничен, рано или поздно правый глаз восстановится, как и крылья, а значит, нужно все закончить быстро. У него оставалась пара тузов в виде неиспользованных боеприпасов и последней заначки, бить нужно было наверняка.

Запустив левую руку в разгрузочный жилет брони, он достал последний магазин к автомату. Без самого автомата толку от него было немного, но лучше, чем ничего. Джонатан первым бросился в бой, пригнувшись и разведя руки. Его расчет оправдался: парировав клинком нож, Алексей пропустил удар магазином по лицу. Удар коленом в пах был заблокирован, вновь клинки скрестились, но следующий удар Алексей блокировал правым предплечьем.

Теперь в оборону пришлось уйти Джонатану: он старался обойти противника справа и оказаться в слепой зоне, однако Алексей был опытным бойцом, каждое его движение было выверенным, свои ранения он с лихвой компенсировал навыками. Первые удары оказались проверочными, вскоре каждый второй взмах клинка зеленого начал снимать с Джонатана последние бронеэлементы. Пластины лопались с легким щелкающим звуком, поглощая кислоту, выделяемую клинком, и Джонатан с ужасом понял, что его сердце вскоре станет абсолютно беззащитным.

Это была какая-то давно забытая школа фехтования. Алексей безостановочно наносил быстрые сильные колющие и рубящие удары, отскакивая и мгновенно приближаясь к противнику, не давая контратаковать, не оставляя времени на передышку. Казалось, он получал от битвы на клинках удовольствие и моральное удовлетворение. Джонатан надеялся, что это сделает противника уязвимым. Когда Алексей отскочил после очередного выпада, Джонатан бросил в него горсть патронов. Инстинктивно Алексей рубанул воздух перед собой, отмахиваясь от мелких предметов, летящих в голову, и в этот момент лезвие электропилы стремительно врезалось в его правый бок.

Джонатан что есть мочи давил на вгрызающуюся в плоть пилу, стараясь вести её к сердцу. Он перехватил пилу левой рукой, а правой старался блокировать удары Алексея.  Ответные удары начали ослабевать, и в какой-то момент начало казаться, что победа уже на его стороне. Алексей упал на левый бок, увлекая за собой противника, резко развернулся вокруг себя и с размахом ударил по лезвию пилы. Цепи не выдержали многократных ударов, лопнули и отлетели в сторону.

Широкая рваная рана через половину торса фонтанировала кровью. Кажущаяся сплошной чешуйчатая броня медленно сползалась, закрывая порез. Алексей стоял пошатываясь и внимательно следил за Джонатаном, который, вместо того, чтобы атаковать, пятился. Клинок на руке медленно втягивался в шишковидные наросты, где что-то хлюпало и, казалось, даже чавкало.

Джонатан отошел на расстояние метров десяти и, откинув в сторону бесполезную рукоятку от пилы, резким движением дернул за маленький тросик под левой подмышкой. Тяжелая передняя пластина брони отвалилась и оставила его в легком бронежилете. Прямо на животе была пристегнута маленькая тонкая пистолетная кобура и несколько магазинов к пистолету. Отработанным движением он извлек пистолет из кобуры и взвел его.

– Знаешь, – обратился он к Алексею, – я действительно люблю поговорить. И действительно считаю, что всё это мракобесие – зоны и прочее. Вся эта тьма скоро закончится и настанет рассвет.

Он взял пистолет двумя руками, прицелился, действие стимуляторов кончалось, руки начали трястись. Выдохнув, он задержал дыхание и увидел, как Алексей в простом жесте выставляет ладонью наружу единственную уцелевшую руку. Он выстрелил в тело как учили и как он сам делал множество раз. Всё еще держа перед собой раскрытую ладонь, Алексей дернулся. Попадание пришлось в грудь, но броня была не пробита. Еще один выстрел, чуть ближе к затягивающейся ране, и снова пулю остановила толстая чешуя. Джонатан выстрелил ещё, на этот раз организм подвел его, он резко выдохнул, и пуля ушла чуть ниже, уткнувшись в землю.

Оставалась минута, может быть, меньше. Нужно было бить наверняка, и он двинулся к Алексею, все силы которого, казалось, были сосредоточены на заращивании раны, на том, чтобы удержаться на двух ногах. Сделав несколько шагов и сосредоточившись на пистолетной мушке, он выстрелил ещё и еще раз. Стало понятно, что зеленый не просто так держит перед собой руку, а защищает лицо-голову. Единственное не покрытое толстой броней место. Тогда Джонатан подошел ещё на два шага, чтобы сделать всё наверняка. Вновь прицелившись в голову Алексея, он замешкался: что-то было не так.

Алексей улыбался краешками губ и смотрел на него двумя вполне зрячими глазами.  Внезапно улыбка превратилась в оскал хищных острых зубов, и Джонатан на автомате выстрелил несколько раз подряд, он все нажимал на спусковой крючок, не понимая, что происходит, впав в ступор от этой хищной улыбки полуубитого, израненного человека.

Алексей прищурился, чуть отодвинул ладонь от лица, и резко сжал её в кулак. Тонкая прозрачная игла с огромной скоростью вылетела оттуда, где ещё недавно был длинный и широкий клинок.

Игла пробила легкий бронежилет насквозь, и плотная струя кислоты, летящая за ней, с противным шипением начала разъедать керамику, многослойную защитную ткань, плоть и кости. Джонатан упал. Ему совсем не было больно, он просто переставал чувствовать свое тело участок за участком.  Обезболивающее ещё действовало, но смысла в нем не было. Джонатан отчетливо понял, что уже мертв. С трудом поднявшись, Алексей подобрал пистолет и выкинул его. Затем присел у хватающего ртом воздух и стремительно угасающего противника.

– Ты прав: вполне возможно, что вскоре тьма отступит и придет рассвет. Что настанет утро, когда все будут жить не в перманентном состоянии войны, а в худом, но мире. И серые, и зеленые, и вольные. Но пока это время не настало, я буду выполнять свою работу. А ты – ты точно этого не увидишь.

Джонатан умер. Посидев минуту, Алексей закрыл ему глаза и рот, а затем начал снимать с себя броню. После первой мысленной команды с него сползла сколопендра Меченосец, перебирая сотней маленьких лапок. Затем Носитель отцепил свои мягкие, но мощные лапки от его спины и, взмахнув сетчатыми крыльями, опустился на землю. Стая небольших жуков-броненосцев последовала приказу в последнюю очередь, они просто отвалились от тела мелким дождем и посеменили к Джонатану. Сбросив куски погибших питомцев, и оставшись только в коротких шортах, он отошел подальше от тела. Несмотря на свой огромный опыт, он никак не мог привыкнуть к тому, как питаются его симбионты. Через малое время от тела Джонатана не останется даже костей, а если симбионтам понадобится для восстановления какой-то из микроэлементов, содержащихся в броне, тогда они сожрут и её.

Он лег на землю, уперев голову в камень, и начал смотреть на восток. Насытившись, симбионты начнут отдавать пищу его телу и раны затянутся, возможно, даже удастся, не возвращаясь на базу, отрастить руку. С мыслью, что нужно будет найти оставшуюся группу нарушителей, он уснул.

Пробиваясь сквозь плотные облака серых наномашин, всходило солнце.

Глава 2. Пробуждение

Кромешная темнота взорвалась воем сирены. Его стошнило куда-то вперед, и он понял, что стоит. Стоит, привязанный к металлической кушетке. Пошевелив пальцами, он нащупал под правой рукой кнопку и нажал на неё. Раздался тихий приятный женский голос:

– Внимание, пользователь подтвердил экстренное извлечение. Извлечение произойдет через 3,2,1...

Ремни, сдерживающие его, резко ослабли, и он упал на четвереньки, оказавшись в луже из собственной блевотины и непонятной жидкости. Повалившись без сил набок, он мгновенно задремал, но резкий вой сирены вновь вернул его в отвратительную реальность. Трясущимися пальцами он снял с глаз повязку, и ослепительный красный свет ламп заставил его зажмуриться, зажать глаза ладонью.

Здание легонько подрагивало, а может, это был озноб. Глаза постепенно привыкали к освещению. Он лежал на кафельном полу непонятного цвета, белого или серого – невозможно было понять из-за красной мигающей лампы. Комната была размером три на три метра, в стене рядом с дверью мерцал встроенный терминал, на котором крупными буквами снова и снова пробегала одна и та же надпись.

– Это не учебная тревога, немедленно пройдите в пункт эвакуации. Это не...

Повалившись на спину, он увидел кушетку, к которой раньше был привязан. Она, казалось, выехала из огромного цилиндрического устройства, в голове возникло слово «автоклав». На автоклаве слабо горело информационное табло: 2078 – Борис – 2141. Снова взвыла сирена, уже привычно громко. Она звучала откуда-то извне комнаты.

Рядом с автоклавом была аптечка. На это указывал красный крест и недвусмысленная надпись «аптечка». Борис бы этого не заметил, если бы не красная стрелка, которая на неё указывала, и надпись: «Срочно принять!». Срочно, значит... До неё было метра два, и проползти их оказалось не так просто. Он скользил в луже, и, только вцепившись пальцами в койку, смог подтянуть себя к аптечке. Дотронувшись до коробки с крестом, Борис вскрикнул и попытался отдернуть руку, но слишком медленно. Запястье прочно зафиксировал стальной браслет и прижал к холодному металлическому корпусу ладонью вниз. В тот же миг в руку впились иглы, и Борис провалился в медикаментозный сон.

Он очнулся так же внезапно, как и уснул. Сирена, казалось, гудела уже совсем негромко, и теперь стало понятно, что дрожит не он, а пол под ним. В теле чувствовалась спокойная сила. Браслет больше не сдерживал руку, игл в ней не было. Борис сначала сел, затем неуверенно встал. Он пошатнулся от головокружения и опёрся на корпус автоклава. 2078 – Борис – 2141. Призывно мигающее информационное табло рядом с дверью явно старалось его заинтересовать. Оттолкнувшись от автоклава, в шесть неуверенных шагов он добрался до встроенного в стену десктопа и нажал на единственную мигающую кнопку на экране, кнопку «Помощь». Изображение тут же изменилось, на экране появилась миловидная девушка.

– Добрый день! Мы приветствуем вас в научном центре имени Дмитрия Ивановича Менделеева. В данный момент в здании активирована автоматическая тревога, уровень опасности красный. Вы не прошли авторизацию. Пожалуйста, назовите себя.

Какая, к черту, авторизация, если опасность смертельная?! Собравшись с силами, он попробовал назваться, но получилось только слабое шипение.

– Борис, – его голос был хриплым и булькающим, а при попытке говорить начало тошнить.

– Извините, в авторизации отказано. Вы не прошли авторизацию. Пожалуйста, назовите себя.

Ах ты, бесчувственная машина, – подумал он, – Меня зову... – дальше он не смог ничего сказать, его вырвало снова. Согнувшись пополам, он отхаркивал синюю жидкость, которая, казалось, никогда не кончится.

– В вашем поведении замечено проявление ПКС синдрома. Для попытки авторизации без идентификации по голосу приложите правую руку к терминалу.

Чертыхаясь про себя, Борис вытер ладонь о халат и приложил к терминалу.

– Авторизация подтверждена. Приветствую вас, Борис Иванович. Вы пробыли в криогенном сне 63 года. Подтвержден ваш статус добровольца-испытателя. Разблокирован отсек одежды и снаряжения, – позади автоклава открылся шкаф с висящей темной одеждой и каким-то чемоданом. – Разблокирован доступ к личным вещам, – чемоданчик тихо щелкнул и приоткрылся. – Разрешен доступ к информации. Уведомляем вас, что в данный момент здание находится в состоянии повышенной опасности. Персонал был эвакуирован 57 лет 3 месяца 6 часов 24 минуты назад.

Кто-то явно допустил ошибку в проектировании интерфейса: просто не могло быть, чтобы все эвакуировались 57 лет назад.

 – Биологическая и нанотехническая тревога, отмечены случаи сумасшествия и нанотехнологического заражения мозга. Отмечены случаи суицидов и убийств, отмечены случаи проникновения враждебной фауны, отмечены случаи выхода из строя автоматических защитных систем.

Терминал радостно продолжил длинный список того, что было замечено. И, в общем, картина была не из приятных. Охрана и персонал уже эвакуированы или вышли из этой категории. В здании творится черт знает что. И всё это смертельно опасно. Для полной картины не хватало только пришествия антихриста и нападения инопланетян. Продолжая внимательно слушать, Борис медленно подошел к шкафу и начал одеваться. Одежда была явно великовата: рост подошел идеально, но она висела, где только можно. В чемоданчике лежал небольшой рюкзак. С непонятными коробочками и...кобурой. Он слабо улыбнулся своей запасливости в прошлой жизни. В кобуре был пистолет, а сбоку приторочена запасная обойма.

Автоматическим движением, которое помнили мышцы, он извлек обойму из пистолета. Всего шесть патронов. В запасной – тоже шесть. Значит, на то, чтобы выбраться, у него 12 патронов. Повесив кобуру подмышку, ему пришлось подтягивать ремни – он явно потерял в телосложении. Компьютер всё еще продолжал вещать о положении дел, что-то о политических кризисах и смене руководства, террористических атаках и эпидемиях. О том, что системы внешнего наблюдения и связь с глобальным интернетом пропали 57 лет и сколько-то месяцев назад. Он слегка улыбнулся: ведь явный же бред. Даже если опасность была, скорее всего, это террористическая атака на центр. Одновременно хакерская атака и нападение фанатиков. Но нужно в любом случае быть осторожным. Память неохотно возвращалась. В одной из коробочек в рюкзаке оказалась автоматическая индивидуальная аптечка. Поморщившись, он ввел себе иглы в плечо и закрепил аптечку ремнем на бицепсе. В другой коробочке лежали часы-коммуникатор и гарнитура. В задней стенке рюкзака – торсовый легкий бронежилет.

Теперь он чувствовал себя значительно увереннее. Встал и направился к терминалу. Спустя секунду уверенность улетучилась. Он поскользнулся на криожидкости и чуть не упал, в последнее мгновение ухватившись за койку.

– Пожалуй, хватит уверенности, – подумал Борис и тихонько по стеночке дошел до терминала. Девушка продолжала вещать, рассказывая о плане здания. Дотронувшись до терминала часами, он скопировал на коммуникатор карту здания со всеми служебными помещениями. В первую очередь нужно добраться до поста охраны. Там гарантированно должна быть связь с внешним миром, да и оружие тоже.

На кнопку открытия двери пришлось жать трижды, соглашаясь с тем, что снаружи опасно, и он сам несет ответственность за свои действия. Судя по карте, слева должен был быть коридор, несколько таких же криокамер, общий лифт и пост охраны. С правой стороны лаборатория наномашин, служебные помещения и служебный лифт. Значит, нужно идти налево.

– Ох, твою ж..., – пронеслось в голове. Сразу за дверью начинался завал, который полностью перекрывал левую часть коридора. С правой стороны завал доходил почти до потолка, и только красные отблески сирены позволяли разглядеть, что там достаточно места для взрослого человека. По всей видимости, потолок обвалился из-за взрыва. В обычной ситуации он бы просто вернулся в комнату и остался ждать спасателей. Но связь отсутствовала, и было неизвестно, как скоро за ним придут. Паническую мысль, что могут вовсе не прийти, он категорически отмел.

Лежа всем телом на завале, чтобы уменьшить нагрузку на отдельные камни и не вызвать оползня, Борис начал медленно подниматься. Каждое движение вызывало небольшое облачко пыли, поэтому жутко хотелось чихать. Он слегка чихнул, зажав рот ладонью. С той стороны завала послышалось кряхтение. Но какое-то нехарактерное.

– Есть кто? – неуверенно позвал Борис, и пополз быстрее. Снова взвыла сирена. Наверное, именно она и спасла его. Поднявшись на завал, он увидел человека, уставившегося на громкоговоритель. Если, конечно, это можно было назвать человеком. Черный рабочий комбинезон со светоотражающими вставками был порван в лоскуты. На теле были широкие темно-фиолетовые шрамы. Один из них шел от плеча до середины спины и явно пересекал пару жизненно важных органов. Существо сгорбленно стояло, едва шевеля руками. Но самое страшное Борису удалось рассмотреть только в очередной вспышке света сирены. От основания шеи вверх поднималось множество фиолетовых отростков, они впивались в череп и были похожи на диковинные фиолетовые дреды.

Поколебавшись минуту, Борис решил все же перебираться через завал. Во-первых, позади тоже завал и пустая комната без продуктов. Во-вторых, впереди, кроме этого существа, лифт, и ему явно нужно на ту сторону. Он перекатился через гребень и, матерясь про себя, попробовал обойти существо вдоль противоположной стены. Не сводя взгляд с существа, он медленно, на цыпочках, почти бесшумно двигался по стене, стараясь пальцами угадать шероховатости. Существо же смотрело на громкоговоритель, который регулярно взвывал, разнося эхо по коридору. Всё внимание существа было приковано к динамику, а внимание Бориса к существу.

Внезапный дикий крик, скорее даже визг, начинавшийся с инфразвука, нечеловеческий, жуткий, раздался за спиной Бориса. Существо мгновенно обернулось. Так же мгновенно, на мышечной памяти, Борис выхватил пистолет и снял его с предохранителя, досылая патрон. Увидев, что стоит перед ним, он не колебался ни секунды. Кинувшийся на него монстр получил первую пулю в колено, но не замедлился, вторая вошла в область сердца, третью Борис выпустить не успел: тварь одним ударом опрокинула его на пол, порвав когтями бронежилет, как лист бумаги. Она набросилась сверху, и Борис, инстинктивно сгруппировавшись, выставил вперед ствол пистолета. Случай был к нему благосклонен: тварь упала прямо на ствол ртом. Не сомневаясь ни мгновения, Борис выстрелил.

Автоматическая аптечка мигала зеленым, выкачивая адреналин на запасы и вводя в кровь сворачивающие средства и антибиотики. Скинув с себя существо, Борис перезарядился и огляделся. Прямо перед ним, на противоположной стороне от сирены, было большое панорамное окно. Не заметить его в обычном состоянии было невозможно. А в окне, сгрудившись и глядя прямо на него, стояли ещё пять похожих тварей. Стекло покрывали следы когтей, но, к счастью, оно было пуленепробиваемым. Над ним висела надпись «Лаборатория наномашин».

Он еще не прошел до лифта и пяти метров, а осталось только девять пуль. Ни ножа, ни монтировки у него с собой не было. Нужно срочно найти что-то увесистое, что могло бы размозжить череп такой твари. Быстро осмотрев труп, Борис вздрогнул. Тварь по всей видимости была мертва, мертва давно. Вернее, давно был мертв человек, который стал этой тварью. Мозг окружала пленка из твердого фиолетового вещества. В сморщенных сосудах вместо крови текла фиолетовая жидкость. Лицо твари было почти человеческим, если не считать синюшного оттенка, сморщенной высушенной кожи и черных глаз с фиолетовыми же зрачками. Конусообразные когти на кончиках пальцев  напоминали острие долота.

Раздался скрежет – одна из тварей в лаборатории провела рукой по стеклу, оставив очередные глубокие царапины. У Бориса не было никакого желания подходить к стеклу, но его крайне смущало, что выход из лаборатории был левее. Как раз в той стороне, куда ему нужно идти, чтобы оказаться у служебного лифта. Ещё раз осмотрев тело и не найдя ничего подходящего, он медленно пошел к лифту. Борис шел боком, приготовившись к стрельбе в случае необходимости. Однако дверь не открылась, и он спокойно смог дойти до конца коридора. Прямо перед ним был лифт, сбоку какая-то старая дверь, не автоматическая, а с ручкой. Пережиток прошлой эпохи. Чуть выдохнув, Борис нажал на кнопку вызова лифта.

– Внимание, во время красной тревоги служебным лифтом может пользоваться только охрана и управляющий лабораториями персонал. Пожалуйста, воспользуйтесь общим лифтом или обратитесь на пост охраны.

Ничего приличного в голову Бориса не приходило. Нажав еще несколько раз и услышав такое же сообщение, он понял, что нужно искать альтернативу. Идти в лабораторию, в которой стоит пять тварей и потратить еще пять пуль, если повезет, совсем не улыбалось, а значит, был только один выход – служебное помещение. Взяв наизготовку пистолет, Борис резко открыл дверь. На полу служебного помещения валялось женское израненное тело в белом халате. Оно как будто давно истлело, и это никак не укладывалось в голове. Рана, от которой скончалась женщина, была посередине живота: черная зияющая дыра, обрамленная черной кровью и рваными кусками плоти. На халате оказался приколот ключ доступа. Обыскав подсобку, Борис с удивлением обнаружил ящик с инструментами и большой разводной ключ. Повесив разводной ключ на пояс, он подошел к лифту и провел карточкой по кнопке вызова лифта.

– Добрый день. Во время красной тревоги вы не можете пользоваться лифтом без разрешения руководителя. Пожалуйста, обратитесь к вашему руководителю или на пост охраны.

Матерясь про себя, Борис попробовал засунуть ручку гаечного ключа между створок. Возможно, с общим лифтом у него бы получилось, но это был не тот случай: плотно закрытые дверцы не поддавались. Набрав несколько камней, Борис попробовал кидать их в стекло для создания шума. Твари отвлекались на секунду, но потом их взгляды снова впивались в него. Отвлечь их не так-то просто. Борис взял гаечный ключ и подошел к убитой им твари. Нужно быть точно уверенным, что он сможет проломить её череп. Размахнувшись, он ударил, держа ключ двумя руками, как будто колол дрова. Череп хрустнул, и ключ вошел до половины – его остановила фиолетовая защитная пленка.