Текст книги "Сила Чести (СИ)"

Автор книги: Иван Щукин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

Не спешите с выводами!

Владимир Северский

– Маркус, подожди! – догнал меня здоровяк и пошёл рядом.

Я только-только вышел на улицу. Причём ушёл очень быстро, иначе не факт, что сдержался. Очень уж хотелось свернуть Салтыкову шею. Такая злость навалилась, что аж в глазах темнело.

Это надо же, какой ушлёпок! Сам напился, сам накосячил, а виноват Северский? Кстати, интересно, почему именно я? Так-то дрался с ними преимущественно Богуслав. Подстрекал его Зарубин. Выгнал директор. А виноватым он решил сделать меня. Очень неосмотрительно. Мог бы хотя бы подумать, отчего я такой молодой, а уже боярин. Или он исходит их того, что если такой шкет является главой рода, то род точно слабый? Впрочем, не важно.

Тут вообще может никакой логики и не быть. Молодой, горячий. Выпил, огрёб, вылетел из академии. Зол на весь мир, а я просто под руку подвернулся. Но чёрт подери! Как же меня выбесили его слова! И директор выбесил! И академия эта сраная!

– Маркус, ты в порядке? – поинтересовался Каменев.

– В порядке, – рыкнул я в ответ.

– Я и вижу, – хмыкнул он. – Ладно, твоё дело. Я просто сказать хотел… За моей спиной сейчас нет рода. Я теперь сам по себе. Думаю, что даже если меня убьют, то никто мстить не придёт. Но, тем не менее, я с тобой в этой войне. Этот Салтыков определённо не прав. А так как всё отчасти из-за меня…

– Ты-то тут причём? – остановился я и удивлённо посмотрел на парня.

– Ну я же их там пинал по коридору, – смутился Каменев. – Пусть и недолго.

– Вот уж кто-кто, а ты тут точно не при делах. Просто у этого дебила вообще никаких тормозов нет.

– Не важно, – чуть-чуть подумав, покачал головой здоровяк. – Просто покажи, где именно мне ударить и я ударю. Понимаю, что в войне толку от такого как я мало. Но в стороне не останусь!

– Вот как… – пробормотал я, пристально всмотревшись в его лицо. И не увидел там ни капли сомнений. Он действительно пойдёт воевать за меня. – Ты не передумал ко мне в боярские дети идти?

– Не передумал, – вообще не думая ответил Богуслав.

– Тогда считай, что принят. Только оформим всё позже. У моего рода не самые спокойные времена.

– Я понимаю, – кивнул он. – Война…

– Да не будет никакой войны, – отмахнулся я. – По крайней мере – пока не будет.

– Как⁈ – искреннее удивился парень. Даже сильнее, чем когда я его в род принял.

– Да вот так, – хмыкнул я. – Если этот Петя идиот, то это не значит, что весь род Салтыковых такой. Никто не будет начинать войну из-за пьяной драки в академии.

– А зачем же ты сказал, что принимаешь объявление войны?

– Ну, во-первых, по-другому в данной ситуации я поступить не могу. Иначе подумают, что боярин Северский струсил. Во-вторых, если война уже объявлена, то вира, которую я стрясу с рода Салтыковых, которые точно придут извиняться за своего оленя боярича, будет намного больше, что если бы мы просто полаялись. Ну и в-третьих, хоть это и маловероятно, но родственники этого дебила Пети могут оказаться такими же идиотами. И, подумав, его слова подтвердят. А так как война уже объявлена, то можно будет бить первым, не дожидаясь, когда удар нанесут они.

– То есть, война всё-таки возможна? – уточнил здоровяк. Правда, с таким выражением лица, словно я его окончательно запутал.

– Война всегда возможна. Даже если тебе вообще войну никто не объявлял. У меня сейчас как раз такая ситуация. Кто-то со мной воюет, а вот кто – я понятия не имею. И те же Салтыковы могут попросту воспользоваться ситуацией. Да и не только они.

– Знаешь, мне кажется, что ты прав, – немного подумав, произнёс Каменев.

– Насчёт чего? – уточнил я.

– Насчёт того, что Салтыковы не будут воевать. Я вот представил себя на месте этого Пети. Да меня бы батя убил просто, если бы я, по собственной глупости, род в войну втянул.

– Не факт, – покачал я головой. – У меня уже была подобная ситуация. Конфликт с одним парнем в гимназии. Так вот его отец решил меня попросту убрать. За то, что дитятку его обидел. Без всяких объявлений войны.

– И что? – заинтересовался Богуслав.

– Ну как что? Убрал. Да шучу я, чего ты так удивляешься? – рассмеялся я, глядя на офигевшего Каменева.

– Шуточки у тебя, – пробурчал сосед. Но затем не выдержал и спросил: – Значит, никто тебя не хотел убрать?

– Хотел. Всё, что я сейчас рассказал – правда. Но убить меня у него не вышло. И вообще, для этого боярина всё плохо закончилось. Но сейчас ситуация другая. Тот боярский род был довольно слаб. И дело происходило в моём родном княжестве. А вот про Салтыковых я не знаю ничего. Потому что в столице недавно. И, как выяснилось, спросить особо и не у кого. И это мне совсем не нравится. Кстати, Богуслав! А для тебя очень важна академия?

– Академия? – не понял здоровяк. – В смысле?

– Ну, тебе очень важно тут учиться? – уточнил я.

– Да не очень, – покачал он головой. Правда видно было, что сомневается.

– Ты честно говори. Я вообще к чему это спрашиваю? Возможно, что из академии придётся уйти. Мне, по крайней мере. Что-то ещё учиться даже не начал, а впечатления об этом заведении резко отрицательные.

– Мне сама академия не сильно важна. Я сначала вообще сюда пришёл на экзамен, чтобы тебя найти. Мне Ярик Корнев сказал, что ты поступать собираешься.

– Ярик⁈ – удивился я. – Вы знакомы?

– Шапочно. У наших отцов общие дела когда-то были. Но давно уже. Вот я к Ярику и пришёл. Так что в академию попал случайно, можно сказать. А потом, когда уже поступил, то решил – почему бы и нет? Всё же тут многому могут научить. Деньги у меня ещё были…

После упоминания денег Богуслав помрачнел. Видимо, последнее заплатил за обучение. Чёрт! А зачем мне его вообще дёргать отсюда? Из-за того, что он боярским сыном стал? Так а толку? Пусть парень учиться. Кому воевать, в случае чего, и так найдётся. А Каменеву и в самом деле нужно становиться сильнее.

А вот нужно ли оно мне? Да, тут я смогу исправить перекос в развитии. Но такую вот комнату, как тюремная камера, я, скорее всего, и сам смогу построить. Мысли, как это сделать, теперь имеются. Пример был перед глазами. А ещё, возможно, что получится обойтись более простой вариацией в виде артефакта, который бы гасил Искру. Думаю, что сделать такой получится.

Что ещё? Научусь чему-то новому? Возможно. Даже, я бы сказал, вероятно. Взять хотя бы ту технику, которой Зарубин «Кольчугу» Каменева сломал. Рукопашник! Использовал какую-то технику! Это же пипец как интересно! И какие возможно даёт именно мне! Даже на нынешнем уровне! Ведь маг, который может сбивать чужие щиты кулаками, а потом гасить противника магией… В общем – это реально круто!

Но вот порядки в академии – бесят! И директор тот ещё олень, оказывается. А ученики старших курсов вообще придурки. Да и пьянство это. Как-то это пипец неправильно! А Елецкий даже внимания не обратил. Ну пили и пили. Подумаешь! Нет, я понимаю, что это не мой мир со своими порядками и правилами. Но разрешать бухать подросткам, которые сами по себе являются оружием? Это просто какой-то запредельный идиотизм!

– Забудь! – произнёс я. – Отучиться тебе тут будет полезно.

– А если война?

– Вдруг война, а ты уставший? – хохотнул я.

– Что?

– Не важно. Учись. Есть кому воевать. Да и говорю же, скорее всего никакой войны не будет. Салтыковым просто смысла нет из-за такой мелочи дёргаться.

– А та война, что у тебя уже идёт? – не сдавался Богуслав.

– А тут я и в самом деле не знаю, с кем воевать. Какая-то сволочь сильно меня не любит. А вот кто именно… Не знаю. Не верю я, что это Дёмины.

– Дёмины? Это тот род, из которого ты вышел?

– Чёрт! Я это вслух сказал? – нахмурился я. Реально заговорился. Устал, что ли? По-хорошему, поучиться в академии и в самом деле стоит. А то события в последнее время несутся, словно кони обезумившие. То ли дело предыдущие полгода. Тишь да гладь.

– Вслух, – подтвердил Каменев. – Так это Дёмины против тебя?

– Вряд ли, – всё же ответил я. – Но такое ощущение, что меня подводят именно к этой мысли. А воевать с Дёмиными…

– Страшно?

– Стрёмно! Я треть рода у них увёл. Понимаешь? Мои люди просто не смогут воевать с родом Дёминых. У них там друзья, знакомые. Да даже родня у некоторых. Род-то не молодой. За века все со всеми успели породниться. И именно поэтому мне и не верится, что Дёмины против меня играют.

– Так ведь сам говоришь – исподтишка действуют, – пожал плечами здоровяк. – Может как раз для того, чтобы людей своих не тревожить.

– Хм… – задумался я. – Иван Васильевич такое провернуть вполне мог бы. Но не в его это характере. Он скорее пришёл бы, да убил меня. Просто и без интриг. А вот дед Михаил… Этот, в принципе, мог. Но опять же, есть ещё дед Иван, который не одобрил бы. Так что вряд ли. Чёрт! Нужно людей моих вызывать сюда. В столицу. Хватит на других надеяться.

– Это ты сейчас сам с собой разговариваешь? – уточнил Богуслав.

– Ага, – хмыкнул я. – Оказывается, так лучше думается.

– Ну тогда ладно. А насчёт войны – всё равно можешь на меня рассчитывать! – абсолютно серьёзно произнёс он. – Даже если ради этого надо академию бросить. Хрен с ними, с деньгами.

– Хорошо. Но бросать не надо. Учись.

– А ты?

– А я не знаю ещё, – вздохнул я. – Ещё пару месяцев назад поступление сюда было удачной идеей. А вот сейчас не уверен. Отчего-то мой род становится слишком заметным в столице. Не к добру это.

– Слушай, Маркус… – начал говорить Каменев, но отчего-то замялся.

– Говори, не парься, – подбодрил я.

– А? Не париться? Где?

– Забей. Тьфу ты! В общем, не обращай внимания. Говори.

– Ладно. Ты мне шесть рублей не займешь? А то на штраф не хватает…

– Насчёт этого вообще не думай! – снова начал злиться я. – Хрен им, а не штраф! И не в деньгах дело. У них тут бардак в академии, а мы должны за это платить? Не дождутся!

– А как же директор?

– А никак! Сейчас пойду с ним говорить на эту тему. Штраф, блин! Это они нам штраф должны. За моральный ущерб. Меня вон, вообще, молнией приложили и в камеру засунули. А за что?

– Но…

– Но если что, то займу. А сейчас иди, отдыхай. Выспись, что ли.

– Да скоро уже занятия начнутся. Солнце встало.

Солнце, действительно, почти встало. Но ученики академии, похоже, всё ещё спали. По пути к главному зданию, я не встретил ни души. Даже дворников не видно. Кстати, а кто тут территорию убирает? Нанятый персонал, или субботники проводят и студентов эксплуатируют? Если последнее, то хреново. Очередной скандал может случиться. Невместно мне с граблями тут бегать!

От последней мысли настроение снова чуть-чуть улучшилось. Я даже хохотнул тихонько.

А вообще, что-то у меня эмоции туда-сюда скачут. То злюсь, то радуюсь, как дурак. Искра так шалит? Если в ней дело, то хочешь, не хочешь, а хоть немного поучиться придётся. Не дело это, когда эмоции собственные не контролируешь. Хм. А может дело в гармонах? Мне ведь семнадцать сейчас. В таком возрасте надо за девчонками бегать, а не в политику играть.

После мысли о девчонках вспомнил Эльзу. И настроение снова поползло вниз. Поэтому в кабинет директора я заходил не радостным, а злобненьким.

В приёмной перед кабинетом, из-за раннего времени никого не было. Даже секретаря, стол для которого присутствовал. Потому коротко стукнул в дверь и, не дожидаясь ответа, вошёл.

– А, Северский. Заходи, садись, – директор приветливо махнул рукой, и поставил на стол чашку, из которой как раз пил. – Чай будешь? Я только заварил.

– Не откажусь, – кивнул я, усевшись на стоявший перед столом стул.

– Сейчас тогда, – встал Горислав Михайлович и собственноручно налил в кружку заварки из чайничка и кипятка из небольшого красивого самовара, что стоял в углу на специальном столике. – Держи. Бери сахар, если хочешь. И вот, сушками угощайся. Голодный, небось?

– Есть такое дело, – кивнул я. И, добавив в голос побольше сарказма, продолжил: – Не поверите, только-только с тюрьмы откинулся.

Для достоверности я ещё и носом шмыгнул. Хотел ещё сплюнуть в угол, но решил, что это точно будет перебором. Директор и обидеться может. А меня потом не найдут. Типа, был Северский, да вышел весь. И с тех пор его никто не видел. А пепел, что останется, Елецкий в уголок заметёт. Собственноручно. Ведь судя по чаю, что-то сделать своими руками он не чурается.

– Я чего тебя позвал, – глотнув из своей кружки, начал директор. – Тут вот справку мне передали. От кремлёвской целительницы. Написано, что нельзя тебе пока напрягаться.

– Ага, – кивнул я, тоже отпив чаю. – Обещали такую.

– Вот я и думаю, – продолжил он, словно не заметив моей реплики, – а как ты учиться будешь?

– А никак, – в тон директору ответил я, целиком закинув в рот маленькую сушку.

– В каком смысле? – непонимающе нахмурился Елецкий.

– Не хочу я тут больше учиться. Разонравилась мне академия, – пояснил я.

– Из-за драки что ли?

– Скорее, из-за её последствий. Ведь что сегодня ночью было? Я спал, никого не трогал. Заявились какие-то пьяные черти и стали права качать. А потом вообще нас с другом убить попытались. Затем прибежала стража и глушанула меня за каким-то хреном молнией. А после этого вообще в камеру определили. Словно я не боярин, я холоп чей-то. Вот и ответьте мне, Горислав Михайлович, это нормально? Я сюда поступил, чтобы учиться? Или для того, чтобы какие-то упыри могли чувство собственной важности потешить, боярина унижая?

Пока всё это говорил, реально снова разозлился. Хотя поначалу думал, что изложу в полушутливой форме, а дальше посмотрю. А н-нет! Вскипел, как тот самовар.

Зато любо-дорого было посмотреть на озадаченное лицо директора. Видимо не ожидал он, что я с претензий разговор начну.

Хотя, если так посмотреть, то ничего удивительного в этом нет. И ожидать ему чего-то такого стоило.

Да, не каждый студент рискнёт высказать всё это директору в лицо. Тот же Каменев вон, ищет где деньги занять. А о том, что несправедливо наказан, даже не думает.

Но тут же и княжичи учатся, которые молчать не будут. И бояричи из знатных родов.

– Так ты что, Маркус Святославович, обиделся? – с иронией в голосе спросил Елецкий. А я после этого разозлился ещё сильнее.

– На обиженных воду возят. Меня, Горислав Михайлович, на слабо брать не надо. Я боярин по праву, а не по наследству! И причинять урон своей чести не позволю!

– Тут ты не боярин, а студент, – поправил меня директор.

– Верно. Вот именно поэтому и не хочу учиться. Тут. Не стоит оно того.

– А как же перекос в развитии? – вкрадчиво спросил Елецкий. – Вот, у тебя даже справка есть.

– Да разберусь как-нибудь, – отмахнулся я. – Оказалось, что никакого великого секрета у вас тут нет. Блокирующую способности комнату и заказать можно.

– А ты знаешь, сколько она стоит?

– Так я не бедствую.

– Не бедствуешь, значит, – хмыкнул он. – А то, что специальная программа нужна, знаешь? И постоянное наблюдение и помощь целителей? Причём целителей хороших, заметь. Целители у тебя тоже есть?

– У меня в усадьбе жрица Живы есть. Сильная. Она на моих глазах Перуновых жрецов разогнала. А уж с такой малостью, думаю, точно справится.

– Ладно, боярин, твоя взяла, – немного подумав, махнул рукой директор. – Говори, чего хочешь?

– А я разве чего-то хочу? – удивился я. Точнее – изобразил удивление. Умный он дядька, всё же. Хотя другого вряд ли на такую должность назначили бы.

– А разве нет?

– Я не то чтобы хочу. Я, скорее, не хочу. О как! Стихами заговорил, – хмыкнул я. – Я предупреждение не хочу. И штраф не хочу. И стражи такой не хочу, которая сначала бьёт, а потом думает.

– Стража, в данном случае, действовала по инструкции, – перебил меня Елецкий. – Если бы вы где-нибудь на улице бились, то стражники просто растащили бы драчунов. Заблокировали. А в помещении только так. Тем более, что уже пострадало несколько студентов.

– А в камеру тащить нас с Каменевым обязательно было?

– А как ты хотел боярин? Всё по той же инструкции, дебоширов сначала надо изолировать, а потом уже разбираться кто прав, а кто виноват.

– Ладно, тут, в принципе, соглашусь, – кивнул я. – Тогда насчёт правых и виноватых поговорим. С какого перепугу мы с Каменевым получили предупреждения? В чём наша вина? Или надо было старшакам за жрачкой сбегать?

– Нет вашей вины. И предупреждения у вас нет. Как и штрафа. Со всех сторон вы правы в данной ситуации.

– Не понял… – даже растерялся я. Готовился спорить и спорить, но добиться своего, а тут нате вам! Не виноватые вы!

– Салтыков зарвался, – пояснил директор. – И вот он как раз предупреждение получил за дело. И выгнал я его тоже за дело. На самом деле, давно пора было его исключить. Но просили за него… Впрочем, это тебе не интересно, боярин. Так вот сегодня по-другому я поступить просто не мог. Бить массовой техникой по выглянувшим в коридор ученикам – это слишком. А предупреждение у него и в самом деле последнее. Так что только исключение.

– Всё равно не понимаю, – произнёс я. – Мы-то с Каменевым причём? Исключили бы этого Салтыкова и всё.

– Эх, – вздохнул Елецкий, и хлебнул из своей кружки. – Как бы тебе объяснить, боярин?

– Да как есть.

– Ладно, как есть, так есть. Салтыкова, за время его учёбы, я успел узнать довольно хорошо. И человек он не самый лучший. Я бы даже сказал, что плохой он человек. Тот же Зарубин, товарищ его, яростный, беспощадный, но отходчивый. А Пётр Салтыков другой. И обид он не прощает. Причём во всех своих проступках почти всегда винит других.

– Я заметил, – кивнул я, соглашаясь.

– Да? Ну, тем лучше. Проще будет объяснить. В общем, человек он не очень. Но ко всему прочему, он ещё и наследник рода. Ты вообще что-нибудь знаешь про Салтыковых, боярин?

Хотел было брякнуть, что только про Ирину слышал, но сдержался. Не поймёт он прикола. А объяснить не получится.

– Первый раз о них сегодня узнал, – ответил я.

– Салтыковы – довольно древний боярский род. А ещё они очень богаты, сильны и влиятельны. Являются одним из основных поставщиков продовольствия в Государевы легионы…

Ну нихрена себе! Армейские контракты! Ещё бы им богатыми не быть.

– Так что по силе и богатству они не сильно некоторым князьям уступают, – продолжал рассказывать директор. – Иметь свои легионы им, конечно, никто не разрешит. Но и без этого дружина у них большая, хорошо обученная и отлично снаряжённая. А ещё Салтыковы очень мстительны. Пётр – типичный представитель их рода. Отец его, глава рода, немного поспокойнее. И поумнее, я бы сказал. Но дело в том, что не так давно он официально представил наследника обществу. То есть, Пётр получил возможность вести дела от имени рода. В том числе и объявлять войну. Вот я и решил минимизировать репутационные потери Салтыкова за ваш счёт. Влепил всем предупреждение, чтобы у него и мысли не возникло искать виноватого. Тебе ведь не нужна война родов? Так что предупреждения у вас с Каменевым не будет. Но знать об этом никому какое-то время не нужно.

– Мда-а… – протянул я, удивлённо глядя на Елецкого. Вывел он нас, называется, из-под удара. Хотя, в принципе, если подумать, могло сработать. Кто же знал, что этот Петя такой кретин. – Задумка у вас, Горислав Михайлович, была хороша. Но дело в том, что сразу же после вашего ухода Салтыков объявил мне войну.

Директор некоторое время недоверчиво смотрел на меня, а когда понял, что я говорю серьёзно, то со злостью долбанул кулаком по столу.

Стол выдержал. Чего не скажешь о чашках, которые подпрыгнули от удара и перевернулись. К счастью, чай мы успели допить.

– Вот же Темнобогово отродье! – прорычал Елецкий. – Ведь как знал! Давно хотел его выгнать! Но нет же! Уговорили. Обещали укоротить его норов. Укоротили, как же. Ладно, разберёмся. Вот пусть эти укоротильщики и решают теперь. Раз уж поручились.

– Вы о чём Горислав Михайлович? – осторожно спросил я. Осторожно, потому, что вместе со вспышкой ярости, в директорском кабинете произошёл и спонтанный выброс Силы. Да такой, что меня аж в спинку стула вдавило. Даже захотелось «Щит» поставить. Несмотря на палево. Правда, к концу его гневной речи, Силу директор всё же под контроль взял. Но страшненько было, чего уж там.

– За Петра в прошлый раз серьёзные люди просили. Поручителями назвались, – пояснил Елецкий. – Вот пусть и решают теперь с Салтыковыми. Иначе я с них лично спрошу. Но ты, боярин, всё равно ко всякому готов будь.

– То есть, глава рода может это объявление войны подтвердить? – удивился я.

– Может. Вполне может. Но даже если не подтвердит, то Пётр этого так не оставит. Захочет отомстить, уж будь уверен. И ресурсы у него для этого имеются.

– Хм, – задумчиво хмыкнул я. – Наверное, всё же вам не стоило вообще Салтыкову о нас с Каменевым напоминать. Выгнали бы и всё. Хотя, теперь-то чего говорить.

– Если бы просто выгнал, то тогда он бы точно зло затаил. Хотя да, чего уж теперь, – досадливо поморщился Елецкий. – Ладно, с этим я постараюсь помочь. Но имей в виду, что я не всесилен. Сам тоже готовься. Людям своим письма напиши и отправь с посыльным. Я распоряжусь. Лично пока территорию академии не покидай. Думаю, в ближайшие два-три дня всё прояснится.

– Понял, – согласно кивнул я. Ну а что ещё остаётся? Если получится обойтись без войны, то я только обеими руками за. Терять людей из-за малолетнего дебила совсем не хочется. А судя по словам директора, быстро раздавить Салтыковых у меня не выйдет. Разве что пойти всю их верхушку лично поубивать. Но в этом случае очень много вопросов ко мне возникнет. А я и так к себе лишнее внимание привлёк буквально только что.

– Тогда поговорим об учёбе, – Елецкий нашёл на столе мою справку. – Насколько я понял, тебе пока можно заниматься только теорией и развитием тела. А это значит, что о боевом факультете придётся забыть. Надо выбрать какой-нибудь другой. Я бы предложил артефакторику. Как на это смотришь?

– Положительно, – снова согласился я. А что? Создание артефактов – это интересно!

– Ну вот и отлично, – отчего-то очень довольно потёр руки директор. – В таком случае, сегодня можешь взять ещё один отгул. Отдай распоряжения своим людям, а затем отдохни и как следует выспись. Завтра с утра сходи к нашим целителям. Пусть осмотрят. Если всё будет нормально, то с завтрашнего дня приступай к учёбе.

– Так и сделаю, – кивнул я, но подниматься и уходить не стал.

– Что-то ещё хочешь спросить? – удивлённо посмотрел на меня Елецкий.

– Хочу. Как бы это сформулировать, только?

– Говори как есть. Не наводи тень на плетень.

– Ладно, как есть, так как есть. Мне вот интересно, то, что студенты пьют и потом дебоширят – это вообще нормально?

– Ах вот о чём ты, – хмыкнул Горислав Михайлович. – Думаешь, что в стенах академии надо алкоголь строго запрещать?

– Ну как бы да.

– Ладно, раз уж пошёл такой разговор, то объясню. Понимаешь, боярин, у нас академия, а не ясли. Если студент сам не может ограничить себя в употреблении спиртного, то это его проблемы. Но в личном деле этот факт будет указан. Студенты не дети, чтобы что-то им запрещать. Вон, целые бояре, да наследники есть. Войну могут объявлять. Так же имей в виду, что учиться сюда вы пришли самостоятельно. Заплатили за это немалые деньги. Но если студенту вместо учёбы больше нравится пить вино, то, повторюсь, это только его проблемы. И ничего путного из такого человека не выйдет. А из академии он рано или поздно вылетит. Как это и произошло и Салтыковым.

– Хорошо, это я понял, – кивнул я. – А тот факт, что старшекурсники ходят по комнатам младших и отправляют их в столовую? Ладно ещё, они на нас с Каменевым нарвались. Но ведь, насколько я знаю, тут ещё и простолюдины учатся.

– Ты имеешь в виду, что гоняли бы они потом этих простолюдинов, как хотели? – улыбнулся директор.

– Именно.

– Если бы кто-нибудь из студентов проявил слабость и побежал на поводу у старшекурсников, то мы бы его сразу же исключили. Такие люди здесь не нужны.

– Но… – начал было я, но был перебит.

– Тест на сообразительность помнишь? – спросил Елецкий. – Все слабые духом на нём отсеиваются. И Салтыков с Зарубиным об это тоже знали. Они шли просто подраться. А драки мы не то что не запрещаем, а только приветствуем. Тут всё же академия боевых искусств, а не пансионат для боярышень. Очень часто именно после драки студенты берут очередной ранг.

– А зачем тогда штраф такой большой? – совсем растерялся я.

– А вот этого тебе, боярин, знать не нужно. Всё, ступай. И так слишком уж с тобой разоткровенничался.

И я пошёл. Хватит с меня информации. И так уже голова пухнет.

Чёрт! Оказывается, я совсем забыл о том, что хотел на директора слегка надавить и выторговать каких-нибудь плюшек. Совсем он меня заговорил. И к выбору факультета Елецкий так красиво разговор подвёл, что у меня и мысли не было отказаться. Силён, однако!

На нашей с Богуславом комнате красовалась новая дверь. В комнате напротив – тоже. Оперативно.

Правда, общий коридор всё ещё носил следы ночной драки. Но, думается мне, и их быстро устранят.

Каменев, вопреки своим словам, спал. Причём крепко, как сурок. На моё появление вообще не отреагировал.

Мне же сейчас не до сна. Нужно написать несколько писем. И своим людям в столице. И некоторым боярским детям в Ульчинске. Будет война или нет, я не знаю. Но быть к ней готовым надо.

Но стоило мне лишь сесть за письменный стол, как в дверь постучали.

– Чёрт! – ругнулся я, поднимаясь.

– Северский? – спросил меня обнаружившийся за дверью стражник. – Там тебя какой-то проходимец у ворот требует. Настойчиво. Говорит, что по поводу Огненного Стихийника.

– Какого ещё Огненного Стихийника? – недовольно буркнул я. И замер, сообразив.

Огненный Стихийник!

Эльза⁈