Текст книги "С чего начинается смута (СИ)"

Автор книги: Иван Радаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Какого мрака, Гелиосор! Слезь с меня, пока я тебе шею не свернул,– не сказать, что некромант чувствовал физическую боль, но вот унижение он не терпел. Вообще у многих долгоживущих есть такой пунктик – гордость.  Больше всего этим грешат, конечно же, эльфы. Когда ты не собираешься умирать в ближайшем веке, то невольно начинаешь испытывать потребность в уважении к своей персоне, ведь, как минимум, долголетие – это уже достижение, а чего достиг и можешь достигнуть за столько лет!

Потому положение снизу пусть даже и магистра магии, но, боги, как же это унизительно, тем более в окружении этих жалких, ничего из себя не представляющих людей, эльфов и прочих.

Вообще, испокон взаимоотношения у лорда с Гелиосором не сложились. Виноваты в том боги или предрассудки, но ещё когда некроманты не были отдельным народом в сознании рас, а маги – самодостаточной иерархической единицей, между этими двумя деятелями возникла не то, чтобы вражда. Даже наоборот, вполне себе симпатия. Которой мешал один нюанс – они правители. А значит, интересы народа должны стоять выше. И город Семи Башен долгое время косо глядел на Одинокую гору, ожидая прихода армии обыгравших смерть, желающих заполучить пустыни Запада в свои владения. А Одинокая гора много лет посматривала на горизонт в ожидании войск магов, что, наверняка, хотят устроить обсерваторию вблизи от столицы. Но то было давно, и маги облагородили прилегающий к их землям Резкий хребет, и некроманты пустили силы на прокладывание туннелей под горой. Кто-то даже поговаривает, что обманувшие смерть нашли пути в царство тёмных эльфов, но доказательств тому нет.

Энрико Бланш знал тайну Гелиосора. Так себе, конечно, тайна, да и знают о ней многие, а кто не знает – подозревает. Но этот факт делал их ещё большими друзьями, пусть и соперниками.

Но мысли отвлекали от главного: нужно было подчеркнуть свой статус.

– Извольте, многоуважаемый маг, объясниться. Как вы посмели оскорбить меня, лорда всего рода неживого, при столь благоверных гостях? Это оскорбляет не только меня, но и весь мой народ.

Маг был, не скрывая, плох: кожа белее мела, будто, присоединился к некромантам, потеряв перед тем своё сердце, а вид одежды говорил о спешном путешествии. На тяжелом выдохе Гелиосор бросил, не обращая внимания на тон Бланша:

– Изволю. Я тороплюсь. Мне нужно к венценосцу.

Мертвецки белое лицо Энрико, казалось, покрылось ещё более светлыми пятнами. Похоже, магистр магии не знал, что случилось. А потому он мог помешать расследованию и навести панику, которой так яростно пытались избежать, что даже устроили этот бал…

– Пойдемте,– обиду как ветром сдуло, Энрико стал самой любезностью,– нам стоит поговорить по душам, мы так давно не виделись, старый друг.

Обняв за плечи, некромант отвёл мага обратно на балкон, с которого они только что вкатились в зал. Гелиосор же всячески отнекивался от потуг отвести его в сторону, но вовремя спохватился, ведь прилюдно Бланш никогда бы не стал заострять внимания на их дружбе. Что-то случилось. И явно не из хорошего.

Правда поразила магистра магии, пусть он и не дал этого понять своим видом.

– Нам остается только ждать.

С чем некромант согласился. Благо представления бала помогали скрасить ожидание конца расследования.

Два старых друга и соперника прошли в главный бальный зал. Когда-то пыльное и не использовавшееся за ненадобностью (с балами в стране была всегда проблема из-за расовых разногласий), теперь помещение сияло блеском полированных полов и золотом орнамента на малиновых шторах, прикрывающими витражные окна, за которыми веранда второго этажа открывала чудесный вид на гуляющий город. Вся столица в празднике! А атмосферу добавляла невероятно виртуозная игра малого дворцового оркестра, занявшего уверенную позицию посреди зала. Две барабанщицы, три трубача и саксофонист будто и не были подняты шутом в рань несусветную, исполняли танцевальные композиции с неподдельным воодушевлением.

Кстати, о шуте. Этот умора, как называли его благородные дамы, был тут же, как всегда мешая танцующим парам, вмешивался в беседы чинных господ, а когда видел, что кто-то удаляется в импровизированные приватные комнаты, расположенные вдоль стен за каркасными шторами с удобными диванчиками, врывался с гомоном и нарушал весь покой уединения. А если успевал к объявлению конферансье пришедших гостей, то…

– Гости бала, разрешите представить вам почтенного посла степного ханства, Уру-Тула.

Фраза не успела слететь с уст чинного объявляющего, как шут плеснул в лицо орка вином и помчался прочь, улюлюкая.

Эльфы и люди, преобладавшие на балу, не обращали внимания, уже привыкшие к шуту, тогда как редкие гости из других рас пожирали глазами все события вечера. И закуски. Особенно орки. Особенно Уру-Тул, который пытался заесть злость, так и выплескивающуюся наружу. Но шута ему не поймать, слишком вёрткий. А если свернуть шею, то император не простит… Который, кстати, где?

От мыслей Уру-Тула, как и всех отвлёк очередной возглас конферансье (спасибо магическому амулету на шее, усиливающему голос, который иначе был бы сорван).

– Гости бала, а теперь праздничный подарок от корпуса дворцовых магов!

И будто свет погас. Хотя да, так оно и было: все свечи были погашены, зал погрузился в полумрак, освещаемый только огнями города да пробивающимся сквозь щели стыков штор солнцем. Оркестр куда-то делся, его место заняли пять магов, о чем свидетельствовали их посохи, навершия которых в один миг загорелись красным пламенем. И в стороне заиграла музыка… Чарующая, загадочная, выводимая невероятным саксофоном. Ему вторили трубы. А два барабана оповещали о кульминации каждого элемента танца. А танец был. Седобородые маги выкручивали посохи, приковывая взгляды всех гостей бала. Вот пять огоньков сорвались с наверший и взметнулись ввысь, к семиметровому потолку, где закружились в хороводе, а пока зрители наблюдали за ним, маги запустили ещё синий и зелёный сгустки. Три цвета – один круг. Калейдоскоп, подобный гипнозу. И никакой магии. Воздействующей на разум, конечно. Только кружащиеся под атмосферную музыку огни. Они сплетались в один тон, разрывались на мелкие сгустки. То поднимались выше, то опускались до самых голов, чуть не опалая тончайшие шелка дамских платьев. Но никто не мог оторвать взгляда от феерии огня. От герба Конфедерации.

Трёхцветное кольцо символизировало суть Лунаэнриза, где зеленый – её молодость, синий –  предел, а красный – потерянные в войнах годы. И все с благоговением следили за пляшущим под потолком гербом, умело выкручиваемым магами.

Но трое не смотрели за представлением. Трое откровенно скучали, не находя в этом ничего интересного или необычного.

Потому появление в парадных дверях бледного Калира возымел следующий эффект: магические огни погасли, зажглись вновь свечи. Это Гелиосор остановил представление своим магическим вмешательством. Вмиг затихший зал недоуменно стал озираться по сторонам, а маги оглядывать посохи, искать причину сбоя подачи энергии огня.

– Бал окончен. Всем спасибо, до новых встреч. Всегда вам рады.

Посаженный во время первой смерти на дне порта голос Энрико не оставил сомнений в серьезности заявления. Кто он, знали все. А рискнувших оспорить его заявление – не было. Потому все гости в скором порядке стали покидать зал, не заметив появившегося мастера Сил, да только причитая, что придется вернуться к наскучившей жизни там, за дверьми дворца, тогда как немногие подумывали о продолжении праздника уже на улице, с простым народом. Почему бы и нет?

– Что случилось?– спросил Гелиосор, когда все, как они втроем с некромантом и Калиром думали, ушли.

– Император,– военачальник с секунду подумал, стоит ли оповещать ещё кого-нибудь, помимо Энрико, но всё же решился, ведь, как ни крути, перед ним один из правителей конгломератов.– Император мёртв.

Глава 9. Присяга.

“Фундамент просел!”– фраза, которая пугает каждого градостроителя, ведь последствия могут быть катастрофическими: разрушение здания и цепная реакция, жертвы и паника. А если это муниципальное учреждение? Помимо прочего ещё и штрафные санкции. Потому, как правило, подрядчики ответственно подходят к своей работе. Тем более, что с архитектурой в странах Конфедерации есть некоторые проблемы. Нужно искать универсальное решение для столиц, чтобы удовлетворить все расы, а для частных заказов – знать особенности. Из-за разнообразия проживающих на территории Лунаэнриза народов возникают неприятные казусы, ведь только попробуй перепутать традиционные особенности – можешь головы лишиться. Мало ли какие у кого нравы…

Другое дело, когда эту фразу слышит следователь из отдела, подконтрольного неизвестному даже им самим мастеру. Мастеру Дел. Теневых. Жестоких и решительных. Добивающихся результата. Его команда полна таких специалистов, что ни у кого не возникает вопросов по поводу их вмешательства во все события Конфедерации.

Структура канцелярии столь сложна, что называющие её “воровской гильдией” даже не подозревают, сколь далеки они от истинного порядка вещей. И следственный отдел – малая часть. Самое грандиозное, что, большей частью, между собой организации не пересекаются, все работают только в им выделенных сферах. Пока не случится что-нибудь страшное.

Как сегодня.

В крыло расположенной под столицей Союза Семи Свободных Рас сети туннелей, где располагались следователи, ворвался растрепанный парнишка из аналитического отдела, который, единственный, контактировал со всеми прочими, донося актуальную информацию и, по необходимости, волю самого мастера. И своим вскриком смог остановить время в шедшей суматохе: “Фундамент просел!”

Глаза каждого приковались к в момент сжавшемуся в неприглядную точку информатору. Каждый пытался разглядеть ту черту, что раскроет лишь шутку в сказанной фразе. Нет. Паренёк был испуган, но честен. Фундамент просел…

Десяток находившихся в помещении следователей испугались. Они не побелели лицом, их руки не задрожали, не покрылись испариной, но внутренне содрогнулись. Всего на мгновение. И ведь действительно было из-за чего.

Рушился государственный аппарат. Рушился его фундамент.

Профессора Города Семи Башен слепо преподавали своим ученикам, что основанием любой структуры власти является народ. Глупцы, как они ошибались, ведь жители государства всего лишь глина, которой смажут стены державы. Они придают внешний вид, но держит всё нелицеприятная монументальная вязь из секретных служб и весомых фигур.

Что-то случилось с одним из таких людей. Иначе не было бы здесь этого парня. Не было бы роковой фразы.

Замершее на мгновение время начало набирать обороты, подобно выплеснувшейся из вновь открывшейся раны крови. Возобновилась суета. На такой случай у каждого был индивидуальный план действий.

Так, пока большая часть готовилась к только им ведомым действиям, один следователь встал со своего места и, накинув серебряный, отличительный для членов канцелярии плащ, направился к выходу. Парень с аналитического отдела засеменил за ним, вскоре обогнал и уже направлял в переплетениях коридоров вплоть до располагающейся за неприметной дверью с характерным идентификатором “Д” винтовой лестницы. Их уже ждали. Ещё один парень из аналитического. А рядом закутанный в такой же серебряный плащ, как у следователя, человек из оперативного отдела канцелярии.

Дознаватель.

Внешне, благодаря плащам, они не сильно отличались друг от друга. Кому-то даже могло показаться, что они братья. Но то лишь легкая дымка магии. Они разные. Чертовски. Лучше всего это видно по глазам. Там, где следователь обжигал пространство всепоглощающим взглядом, полным любопытства и интереса, желанием собрать воедино кусочки окружения, в одну картину, дознаватель разрывал саму материю реальности, разбирая её на компоненты, своим холодным, лишенным эмоций взглядом.

Им предстоит работать вместе. Старая присказка, что сталь закаляется огнем и льдом, применима и в работе канцелярии. Когда времена требуют радикальных мер, два разных по принципам работы отдела объединялись. Только вместе они могли достичь желаемого результата – удержать государство.

По винтовой лестнице поднимались молча. Им не нужно было говорить, все их действия были прописаны задолго до получения должностей. Возможно, все, кто был до них, чьи должности ныне занимали они, имели такую же папку, если не эту же. И главное, они знали все действия наизусть.

Лестница вывела их во внутренний двор императорского дворца. Каждый из членов канцелярии увидел в раскинувшемся действии своё, но услышали одно, отчетливо:

– А где следователи?– спросил Архивариус, которого сложно было не узнать из-за растрепанной бороды длинною в пол и надменного вида.

– Мы здесь.

За двоих ответил следователь. Он же отправил восвояси обоих мастеров, сам подходя к поддерживаемому магами порталу. В то же время дознаватель прошел к группе участвовавших в вылазке гвардейцев.

Каждый занялся только ему ведомым делом.

Следователь собрал картину произошедшего: оба мастера во дворце, маги держат портал, гвардейцы белее луны, а канцелярия на ушах стоит. Что-то с венценосцем. Теперь понять, что тела нигде нет, даже намека на него. Зачем держат портал? Для кого? Того, кого нет... Император не перешел на эту сторону. Ранен? Нет, ведь уже транспортировали бы. Убит? Тогда тем более не нужен был бы портал. Взят в плен? Нет, гвардейцев тут не было бы тогда, они давно перешли на ту сторону бы. Пропал. Куда? Хотя, правильнее спросить, где… Интересно. А возможно ли это вообще. Пропасть нигде. Маги держат портал уверено, значит, артефакты работоспособны. Сами они хоть и бледные, но то скорее от страха, нежели потери сил. Что имеем: пропал император на переходе, хотя портал исправен. А что у коллеги?

Дознаватель с ходу взял  гвардейцев в оборот. Та небольшая часть полка, что принимала участие в недавнем походе, уже наверняка жалела о привилегиях службы у императора, ведь ему предстояло сыграть на человеческом противоречии. Три десятка человек не скрывали ужаса перед нависшей над ними угрозой. Член гильдии воров не стеснялся подливать масла в огонь: вот этот авторитет, десятник, с трудом прорвался на свой пост. Не хочешь лишится звания? Говори! Ты виновен? Ах, пропажа императора не твоих рук дело… А вот этот чересчур спокоен. Надавим на больное, скажем, угроза потери поддержки отца. Его должность в аппарате не защитит сыночка. Ну и что, что ты видел, как венценосец заходил в портал, а после уже нет. Ты обязан был проследить за ним, это твоя воинская обязанность. Эй, а ты куда собрался? Меня не интересует, что тебя жена дома ждет, слишком подозрительно подслеповаты глаза твои. Небось, купил медкомиссию, чтобы на должности остаться. Но никто не причастен. Тридцать человек, а никто из  них не виновен в пропаже императора. К тому же в портале. Как можно было потерять его?!

Два серебряных плаща подошли друг другу столь близко, что острия капюшонов соприкасались. Все наблюдающие думали, что они разговаривают, но ни слова не сорвалось с уст воров. Шла немая беседа. Где итог одного совпадал с узнанным вторым.

Пропал император. В переходе через портал. Причастных здесь нет.

Оба члена канцелярии подошли в упор к порталу. Шаг, они уже на той стороне. Запах утренней свежести с привкусом соли от характерно названного озера ударил в ноздри. И ни души в округе. Разве что редкие всплески рыб в воде.

Но ни следа венценосца.

Дознаватель разбрасывал полки окружения, выискивая намек на прольющую свет деталь: прибрежная галька разворошена копытами гвардейских коней, тогда как иных следов, к воде ли, прочь, в другую сторону, нет. Воду не содрогает рябь рвущих мертвое тело хищников. Ни следов крови, ни борьбы. Нет, пропал правитель явно не здесь. Осталось дождаться вердикта коллеги.

С которым он не тянул. Поскольку беззаботность окружения не давала сомнений, что здесь не было пропажи, ведь целостна картина, нет изъяна потери или лишнего. Только уходящие в портал следы говорили о реальности произошедшей потери.

Вдвоем, шаг в шаг, они вошли в портал. Но одновременно замедлились, насколько позволял переход. Что-то не так с порталом.

Два разных в подходе человека увидели, а вернее почувствовали одно и то же. Легкую тягу в сторону.

А на той стороне, во дворе дворца, всё те же маги, гвардейцы. Никто не ушел, все боятся последствий. Ждут вердикта. Два вора переглянулись и повторили переход в обе стороны. Ощущение повторилось.

Теперь жертвы допросов поменялись.

Следователь обжигал гвардейцев, не знавших, что ждать от вора. Входившие парами, они были в общей картине здоровыми. Хотя у некоторых виднелись только начинавшие проявляться пятна лёгкой экземы. Пространственные ожоги. Бывает во время искривления портального перехода. Совпадение?..

Чародеи-путеводы в страхе потеряли контроль над в спешке закрывшимся порталом, когда на них насел дознаватель, готовый отправить в имперские казематы любого неосторожного дворцового мага, по чьей вине в пузыре перехода исчез император. Но нет, их вины здесь не было. Подобный эффект был предостережен стабилизирующими артефактами. При всём желании, у них не хватило бы сил противостоять искусной работе мастеров Города Семи Башен.

Очередной общий вердикт: вмешательство со стороны. И неутешительный отчет мастеру Дел: император мертв. Сгорел в портале. Либо очень сильным магом с набором необходимых артефактом, либо чем-то более могущественным.

Какую-то игру затеяли боги?

Но это уже не их работа. Следователь с дознавателем отправились восвояси, напоследок оставив предостережение не забывать о своей присяге венцу Конфедерации. Гвардейцы мигом рассредоточились по городу, готовясь к предстоящему, как они узнали, празднику и соответствующим подобному мероприятию беспорядкам. Маги удалились только им ведомо куда. Один только шут вылетел во двор (откуда, куда он, кто бы уследить мог) да развел руками, что, дескать, представление пропустил.

Но члены канцелярии уже спускались в свои подземелья, чтобы в скором порядке со всеми отделами покинуть столицу Союза Семи Свободных Рас и передислоцироваться, куда ведомо только определенным людям из аналитического отдела.

Нет, они не бежали, как крысы с тонущего корабля. Ведь ещё ничего не кончено. Да, фундамент просел, но это не конец. Смена угла обзора ещё никому не мешала. Тем более каждый из них давал присягу. Присягу государству. Присягу мастеру.

Глава 10. Совет Семи.

– Приветствуйте, атаман восточных берегов Лунаэнриза, капитан клипера “Нарцисс”, Криволап Буйный. Прошу, займите своё место за круглым столом Совета, специально отведенным для представителей аморфов.

– Атаман мог бы хоть помыться, а то воняет рыбой, я со своего конца стола чую, не правда ли мой дорогой друг, Энрико? Глашатай, больше ждать представителей Совета мы не будем, затворяйте двери зала.

– Ты всерьез думаешь, что больше никто не придет? В Союз входят семь рас, по три представителя от каждой, а здесь разве что чуть больше половины собралось. И да, запах рыбы я не чую, обонятельные чувства спалены в угарном дыме моей второй смерти. Надо же было так напиться… Стоп! Незачем ворошить на подобных собраниях прошлое. Благо его тут хватает. Вон эльфийский консул щеголяет в слепящем серебряным бисером винтажном платье. Это всяко противнее мне, нежели запах моря.

– Три месяца мы ждали, пока соберутся все. Все, как всегда, не собрались. Вообще, ты помнишь, когда ещё, кроме первого Совета, присутствовали все двадцать один представитель? О времена! Годы идут, проблемы множатся, а решать некому, все по вотчинам сидят, старые мозоли чешут. Ну посмотри, ну что за дела. Я, конечно, стар и сварлив, но это ни в какие створы не лезет. Скажи любому торговому союзу или, сберегите боги, мастеру Дел, что на важнейшее собрание глав Конфедерации неполная явка… Засмеют. И заплюют такую власть. Считай, кто присутствует? Мы с тобой, от людей, живых и одаренных, император мертв, потому только двое от расы…

– Один аморф, что уже и так удивительно.

– Двое эльфов. Вон, смотри, опять цапаются из-за своих богов. Славься Рэндом! Да здравствует Ая! Сейчас глаза друг другу повыдавливают, благо, за эфесы не тянутся. Дети. По не одной сотне лет, а всё те же дети. Один в помпезном наряде, другой такого же зеленного цвета, как и его замшевый костюм, да по короне у каждого. У одного выборного консулатом, у другого принца княжества. А спеси, будто только от кормилец оторвались, вон, пена у рта, что молоко, не обсыхает.

– Да, дорогой мой друг, давно ты в свет не выползал из своей Башни. Эк тебя пробило. Считаем дальше? Орки все здесь. Кстати, почему ты не акцентируешь внимание на, в теории, распространившемся по залу запахе тины от болотного. Или носорожьей вони от хана степных орков?

– Да, ещё вспомни, что лесному омовения не ведомы. Я уже привык к такому букету за последний месяц.

– От обелисков одни стеклянные скульпторы. Забавный народ, ты не находишь? Прозрачные, лица без эмоций. До сих пор дивлюсь их природе.

– Конечно, как тут не дивиться. Что там поют барды? В пылу горячего спора между Рэндомом и Люцифером за права света и тьмы на земле Лунаоло сплелись их речи в одну искру. И упала она на песок, своим жаром оплавив его, вдохнув в образовавшееся стекло жизнь. И была искра столь сильна, что прошила землю, тонким звеном пройдя насквозь адамантиевый слой, подарив жизнь названным после адамантиевыми же ювелирами существам. И на последнем миге жизни искра повисла посреди пещер подземного царства, вобрав в себя всю тьму, пожрав её и в ней же растворившись. Так появились уборщики мыслей, что есть, но их нет… И так далее, в том же духе. Правда о последних мы и вправду с первого Совета не слышали. Как они выглядели, помнишь? Я уже и забыл. Что-то вроде каракатиц, которых иногда находят на побережьях. Только в разы меньше. Где-то со взрослого лесного орка. Я прав?

– Да, Гелиосор, где-то в тех пределах метра семидесяти. То-то скульпторы, рослые, худые, чувство, что кисть, их тела сжавшую, выгни, и сломаешь хрупкий стан. Да… То ли дело, ювелиры. Эти коренастые негодники настолько искусны в своем ремесле, что… Так, мы отвлеклись. Продолжаем счет. Дети Холи.

– Вон один представитель. Горные не явились, проклятых тоже можно не ждать. Бедный род. Когда-то был великим. А теперь что? Посмотри на них. Ни капли былой силы. Дряхлые тела. И такие же души.

– Право, тебе ли говорить о душе?

– Не зарекайся, мой друг. До тебя мне ещё далеко.

– Кстати, о душах. Демоны все в сборе. Разве не удивительно? И в то же время так мило. Самые пунктуальные те, кто живёт в самой дали. Будто бы заранее знали о Совете.

– Чего явно не сказать про аморфов. Всего один морской здесь. Где от западных морей и лесных? С последними мне бы хотелось поговорить приватно…

– Полно тебе. Давай начинать.Раз уж императора больше в этом свете нет, то право переходит в твои руки. И, конечно, зарекаться о смерти венценосца не стоит, сам знаешь, что тогда начнётся...

– Да, ты прав. Правители! Совет Семи, нареченный по количеству входящих в него рас, Конфедерации Лунаэнриза объявляется по праву гегемонии людей открытым. Прошу протянуть свои печати в круг стола. Силой, что наделены перстни, да будет создана договорная сфера! Узрите её, излучаемую мощь, величие сосредоточенной в ней магии, первозданной, чистой, безумной. Я, Гелиосор, магистр магии, председательствую от имени императора Пиила Шестого Строителя перед двенадцатью членами Совета. Приступим. На повестке дня пара вопросов…

– Погоди, колдун, где император, какой бескрылой чайки ради процесс ведёшь ты?

– Ц-ц-ц-ц к-к-к-а-а-к-к ц-ц-ц-ц!!!

– Тише, господа! Позвольте напомнить, где вы находитесь. Это не поле боя и не базарная площадь, а зал собраний Совета. Потому, Саволи, брат свободного народа, детей Холи, перейдите на язык гегемонии, человеческий язык. Хотя нет, молчите, все и так знают, что вы хотели высказаться язвительно в адрес хана, которому, да-да, я сейчас к вам, Уру-Хурун, стоит попридержать своих носорогов и дослушать до конца новости повестки дня. Итак, первоочередно стоит вопрос о краже пятерых детей, находящихся под защитой Города Семи Башен, злоумышленниками были установлены члены экипажа корабля одного из атаманов западных морей. Криволап Буйный, что вы можете сказать на это?

– Ничего. Моё братство никак не пересекается с западными атаманами, так что сбавьте тон, уважаемый магистр. С чего вы вообще взяли, что это именно аморфы? Где доказательства?

– Доказательства – это проторенные дюны пустыни Ил носом корабля, подгоняемого магией мне неизвестного чародея. И таким клипером похвастаться может только ваш род.

– Ха! Ты бы ещё обвинил пернатых чаек в том, что на пик твоей башни кто-то нагадил, маг. Видано ли дело, корабль на моего брата похожий. Может кому продали лишний. Не знаю, как там сейчас, но раньше у них с финансами всегда проблемы были, вот и решили избавиться от лишнего балласта, который тяжело стало обслуживать, возможно, тому самому чародею. Мало ли, вон, у императора в штате тоже пара наших клиперов, что-то ты своих не проверяешь, маг.

– Не увиливай, морской волк, кто угодно мог украсть детей, но контрабандой славитесь вы. Как и разбоем. Что помешало нанять какого-нибудь чародея для рейда?

– Да кому нужны дети, маг! С ними только морока. И продать некому. Беспризорников было бы легче схватить наверняка, за ними контроля никакого. А вот за одаренными или выученными магии, чародейству и прочему вроде как неусыпный контроль в Союзе, разве нет? Вот и спросил бы ответственных за это. Чего на меня сейчас волны гнать?

– Кстати, Гелиосор, ты не ответил, где император. Что случилось-то?

– Не отвлекаемся от насущного, консул лесных эльфов. Вопрос о детях не терпит отлагательств…

– А как же нарушение права Мьоры? Этот вопрос разве можно отложить?!

– Что, кто-то посмел нарушить право Мьоры?

– Вы слышали? Право Мьоры…

– Энрико, подобное заявление очень громогласное, вы уверены, что…

– Да, консул, сегодня было нарушено право Мьоры. Незыблемое для каждой расы. Скажи мне, маг, кто возьмёт ответственность за такое преступление против законов наших предков?

– Суд был вынесен на месте, вампиры заслужили смерти.

– Опять вампиры?

– Слышали, право Мьоры шло от вампиров?

– Право Мьоры свято для всех, вампиры не исключение, я, как лорд Одинокой горы и неживых всего Лунаэнриза, требую должного уважения к нам!

– Требуй уважения от праха наших предков, которые тебя уважали. Ты лишь история, некромант. Твой век минул уже давно.

– А твой нет, молодой отпрыск княжны? Где твоя повелительница? Она столь стара, что не смогла поднять свою ветхую тушу от запыленного трона? Твой род канул в небытие подземелий много лет назад, а сам ты лишь мелкое подобие тех эльфов, что даже я помню, так что не открывай рот, когда разговаривают действительно правители.

– Да как ты смеешь…

– Тихо! Ещё раз требую соблюдения порядка, это Совет, а не балаган.

– Как скажешь, магистр, но за нарушение права богини я ещё спрошу…

– А кто судил-то?

– И где император?

– Правители! У нас неразрешённые вопросы, незачем поднимать шум из-за…

– Я, Война, гонец самого Люцифера, требую ответа, где Пиил Шестой, почему от его имени говоришь ты, кто дал тебе полномочия. Мы были собраны на Совет Семи, здесь присутствуют представители каждой расы, в той или иной степени. И все мы, здесь присутствующие, по праву договорной сферы, что сияет магией посреди стола, вправе знать правду.

– Я говорю по праву гегемонии, мне не требуется одобрение одного из вас, потому что мы, перворожденные, дети Рэндома, были избраны на Первом Совете Семи, как превосходящие всех вас.

– Ох, друг, зря ты так…

– Перворожденные?! Да вы ошибка, мы, эльфы, апогей творения матери нашей, Аи.

– Вы блеклое пятно от рода Рэндома сынов, что вынуждены скрываться в тени подземелий!

– Ц-ц-ц-ц к-к-к-ц-ц-х-х-х ц-ц-ц-ц!

– Правители, прошу, сфера нестабильна, ваши волнения колеблют её контур, может произойти невообразимое!

– Да кто вы такие, сухопутные крысы, чтобы приказывать морскому волку!

– Кого ты назвал крысой, волосатая мышь?! Вертел я таких как ты на роге носорога в день жатвы!

– Правители!

– Что со сферой?

– О боги…

Эпилог.

Суеверие – основа понимания сущего всеми жителями Лунаэнриза. Когда не знаешь, что происходит, обратись к знамениям, которые однозначно подкинут боги. Мир достаточно молод. Потому зиждители не покинули его, а даже иной раз проявляют не дюжий интерес к своим детям. Ведь что может ещё развлечь бессмертных богов, как не вмешательство в события жизни не вечных.

Амор, вожак стаи проживающих во Вой-лесе аморфов, грустным взглядом провожал стелющийся над столицей огненный шельф.

Сегодня боги не вмешались.

И погибли сотни невинных жителей и гостей главного символа мира и процветания Конфедерации. Сладкий запах обгорелой магическим огнем плоти людей и эльфов, орков и детей Холи сплетался с едким отголоском камня дворца и домов, бывших на островке в центре города, где сейчас бурлила вода реки Перемен, поглощая остатки катастрофы.

Влажный нос нещадно ловил эти запахи, пусть и сидел Амор на сопке, что была на расстоянии горизонта. Волки чуют на больших расстояниях. Аморфы способны и дальше. Но в этот день вожак стаи лесных братьев жалел о своих способностях.

Он не боялся смерти – она естественна. Только столько бессмысленных смертей ставили его в ступор.

Что произошло? Ясно, что эпицентр – дворец. Он опоздал на Совет? Тоже не особо удивительно, ведь он не добрался на него и за три месяца – дела рода первоочерёднее. Неужто представители рас были настолько неосторожны в своих словах, и мыслях, и поступках, что взорвалась сфера? Ну, рано или поздно это должно было произойти. Ещё отец Амора, да будет бесконечной его охота на рэндомых полях, рассказывал щенятам, что цивилизации и союзы не вечны, что рано или поздно они рассыпаются, чтобы, пройдя долгий путь забвения, вновь восстать. Возможно, именно об этом дне и предупреждал он Амора? Что Союз Семи Свободных Рас изживёт себя?

Вереницы идущих в разные стороны прочь от столицы людей, орков, эльфов, детей Холи, редкие обелиски, несколько демонов, все они не оставляли сомнений – когда-то великой Конфедерации подошёл конец.

Что станет с Лунаэнризом? Пошатнулся хрупкий, выстроенный предками мир. Опять начнётся религиозная война между эльфами? А вампиры? Если на Совете был лорд Одинокой горы, то кто остановит их жажду крови или, наоборот, защитит их от слепой ненависти, коли обыгравший смерть не смог победить в шестой раз Аю? Что станет с потерявшими контролирующую верхушку власти магами? Ударятся ли они в безумные эксперименты, али остановятся в своём преподавании, ища нового “избранного”? Или устроят геноцид на всём западном побережье, борясь за магическую власть? Демоны. Куда направит их светлый бог? Люди потеряли уважение прочих рас с этим Советом, печальным и последним для Конфедерации. Каков будет их следующий шаг?