Текст книги "Любовь Без Права Передачи (СИ)"

Автор книги: Иван Власов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

   После чего с радостью разбежались по своим домам, порядком надоев друг другу, договорившись о завтрашней встрече, с трудом привыкая к несуразностям новоприобретенных тел...

  По пути домой я был не в силах удержать себя от отнюдь не платонических взглядов на по летнему открытые женские тела, на их соблазнительные подвижные округлости.

   В маршрутке же, куда я с трудом протиснулся, недовольный, зажатый в проходе, вдруг неожиданно для себя почувствовал немалое удовольствие от давления, прижатого к моему животу, пышного женского зада далеко не юной женщины, стоявшей на ступеньку выше.

   Ну и ну! Что дальше?..

  Пришел, наконец, домой, устав от потрясений дня, направился в ванную охладиться, разобраться в себе, рассмотреть внимательней свое тело.

   Уверенно, как будто не в первый раз, мыл его, внимательно разглядывая.

   Почему-то захотелось облиться холодной водой.

   Мужское начало все настойчивей вытесняло из меня женщину, хотя в пристальном изучении отражения в зеркале она присутствовала.

   Вытираясь, услышал звонок в дверь.

   Обернув полотенце вокруг бедер, вышел в коридор.

   В ответ на мой вопрос послышалось:

  – Наташа! А Оля есть? – Получив отрицательный ответ, Наташка все же проявила настойчивость:

  – Можно войти? – это таки заставило меня открыть дверь, натянув предварительно шорты и футболку.

   Наташка, удивленно, но не без интереса разглядывала меня:

  – Кто вы, и где Оля?

   Пришлось на ходу придумывать:

  – Я двоюродный брат Оли, она со своей мамой гостит у нас.

   Моя и ее мамы – сестры.

  Я смотрел на нее совсем другими глазами, так как видел перед собой вовсе не ту знакомую Наташку, а другую, неведомую мне.

   Предо мной стояла изумительно красивая, высокая тоненькая девушка.

   Лишь большие тяжелые груди, являя дерзкий контраст с тонким станом и не слишком широкими бедрами, полнили ее.

  Хотелось помочь бюстгальтеру поддержать эту вожделенную тяжесть.

  – Не знал, что у моей сестры столь красивая подружка, – неожиданно для себя бросил я.

  – Не знала, что у моей подружки столь привлекательный брат, – отпарировала девушка.

  – Кстати, она обещала, что вы покажете мне город, – продолжил я игру.

  – И когда вы это придумали? – насмешливо улыбнулась Наташка.

  – Только что, – честно признался я, с трудом отрываясь от выреза в блузке, – Ну, так что? Окажете милость, покажете город?

  Я ведь прекрасно знал, что у Наташки сейчас никого нет.

  – Может быть, – согласилась она – а пока я поищу свой диск...

  И включилась в игру (диска-то ведь не существовало!), кажется, я ее тоже заинтересовал. Мне хорошо было известно, что Наташка умела нравиться и любила играть парнями, но с удивительной регулярностью через короткое время почему-то отшивала их...

  Поискала на столе, затем, став на стул, порылась на стеллаже.

   Груди упрямо потянулись вверх за руками, короткая юбка, нисколько не скрывая стройные ноги, приподнялась, открыв соблазнительную складку начала ягодиц.

   Не найдя того, чего там и не могло быть, она спрыгнула со стула с моей помощью, намеренно прочесав всей упругой тяжестью грудей сверху вниз по мне.

   Чуть дольше необходимого придержал ее, заглядевшись в синеву глаз. Наташка, что-то решая для себя, продолжила поиски не существующего диска...

  При этом мы внешне спокойно разговаривали об Оле, обо мне, о жаре.

   В разговоре я чуть было не попался, спросив про то, как у нее решилось с работой, зная, что недавно она ушла с прежней фирмы. Наташка удивленно спросила:

  – Откуда вы знаете?

  На что я неубедительно промямлил, что об этом мне рассказала Оля.

  – Вы говорили обо мне?

  – Да, Оля много рассказывала о вас, намериваясь в будущем познакомить, – на ходу придумывал я.

  – Зачем?

  – У меня нет девушки, я трудно с ними схожусь.

  – Неужели, и когда это с вами произошло?..

  Что-то в моем поведении беспокоило девушку, неся опасность, что еще сильнее разжигало ее интерес ко мне.

  – Хорошо, давайте встретимся в шесть часов вечера у почтамта.

  Ушла, задержав напоследок на мне взгляд, полный не заданных вопросов.

   Ее состояние передалось и мне.

   Зачем мне все это?..

  Захотелось есть.

   Следуя былой памяти, сделал тоненький бутерброд с ветчиной, проглотил, даже не почувствовав.

   Тело возмутилось!

   Отрезал большой ломоть мяса, толще хлеба, почувствовал удовлетворение...

  Решил пройтись, поразмыслить, хоть немного разобраться в произошедшем.

   Вышел на улицу.

   До встречи с Наташей было еще время.

   Куда податься? Направился в парк.

  Купил любимое мороженное.

   В былые времена (в женском теле) я наслаждался им, сейчас с трудом доел. Лучше бы выпил пива.

   Какие мы разные!..

  Не слишком жарко – конец лета.

   С удовольствием разглядывал проходящих женщин, ловя их ответные взгляды, поражаясь всеядности мужчин.

   Странное состояние испытывал я, объединив в себе два начала – мужское и женское, находившиеся в постоянной борьбе, в неприятии.

  С одной стороны я – привлекательный молодой человек, не имеющий прошлого, не знающий его. Как бы все впереди, и что ждет впереди?

   Меня ничто не тревожило, а что может тревожить мужчину, не имеющего прошлого?

   Память хранила только женское прошлое, что находилось в глубоком противоречии с телом. Суть-то моя исключительно мужская. Плоть определяла сознание, поступки, действия.

   Как принять такое?

  В очередной раз бессознательно провожаю взглядом хорошенькую девушку.

   Стройные длинные ножки едва касаются земли.

   Летит!

   Их даже не пытается прикрыть коротенькая облегающая юбка, под которой вызывающе ходят округлые, плотно обтянутые бедра.

   Женская память насмешливо со стороны наблюдает за мной. Обращается через внутренний голос:

  – Не хочется ли шлепнуть по попке это солнечное создание?

  – Очень, – мужская плоть не скрывает возникшего желания.

  – Вперед!

  Легко насмехаться!

   А ведь как непросто урезонивать мужское начало!

  Оно рвется из меня в прямом и переносном смысле.

   И вместо того, чтобы разбираться в сложившейся нелепейшей ситуации, я порхаю взглядом с одной юбки на другую, открываю неизведанный мир чувственности, красоты и совершенства женского тела.

  Интересно, мое бывшее тело так же мается?

  Ведь оно – темпераментное, голодное, избалованное любовью. Не натворило бы...

  В моем же теле разум безуспешно пытался примирить мужское и женское.

   На все происходящее женская память смотрела, как на некую игру.

   Каждое намерение, действие, воспринималось с уничтожающей иронией, демонстрируя стойкую несовместимость.

  Единственная надежда, что все скоро вернется на круги своя, или сквозь женскую память все же прорастет мужская.

   А пока? Пока следовало удерживать себя в рамках приличия...

  Думая обо всем этом, я почему-то свернул в боковую аллею.

   И понял причину лишь, когда почувствовал, что помимо воли с удовольствием обласкиваю взглядом ладную фигурку девушки, идущей впереди меня, прямую спинку, красивые бедра, раскачивающие юбку.

   Она остановилась, почувствовав мой взгляд, оглянулась.

   Милое личико, в глазах немой вопрос. У меня нет опыта знакомства с девушками, точнее, я его не помню.

   Но ведомый прошлой памятью, легко включился в игру:

  – Вы знаете, я с удовольствием смотрю на вас, и стараюсь найти причину – что меня так привлекает, притягивает?

  – ???

  – И, наконец, сообразил – это то, что вы в юбке. В джинсах вам, вероятно, тоже недурно, но в юбке вы изумительно хороши, у вас невозможно красивые бедра, юбка вроде и скрывает, на самом деле, напротив, подчеркивает их совершенство.

  – И что? – Ее глаза округлились от изумления.

  – Это, пожалуй, все, что я нашелся пока сказать, разве что, мы бы могли продолжить наше знакомство, но это зависит от вас.

  – ???

  – Меня зовут Алекс, а вас?

  – Лена, – улыбнулась девушка. Ее глаза со все большим интересом разглядывали меня.

  – Давайте сбежим отсюда!

  Ответить она не успела – к нам торопился лысеющий мужчина кавказской национальности, негодующе схватил ее за руку и потащил, упирающуюся с явным сожалением в глазах.

  Не успел!

   Оставалась самая малость, впрочем, что мне с ней было делать, ведь впереди – встреча с Наташей...

  Иду дальше.

   Две славные девушки, опершись на перила, глядят вдаль на противоположный берег реки. Подхожу, оперся о перила, неожиданно даже для себя заговорил:

  – Девушки, вы замечательно красивы, но не могу понять, кто красивее?

  – ???

  – Точнее, знаю, но не решаюсь сказать об этом – это небезопасно, вспомните яблоко раздора, погубившее Трою.

  Девушки округлили глаза от удивления, а я улыбнулся и пошел дальше, отчего их удивление переросло в досаду...

  Так я ходил, развлекаясь, теша самолюбие.

  Впереди навстречу шла не слишком высокая девушка в открытом сарафане с потрясающей фигурой.

   Пышная грудь, роскошные бедра, талия выгодно подчеркнута пояском, и что удивительно, приветливо улыбается.

   Я улыбнулся в ответ и искал, что сказать, но она заговорила первая:

  – Почему не звонишь? Еще дуешься? Я была не права, но и ты хорош! Мог бы и позвонить!

  – ???

  – Что-то ты странный какой-то – перегрелся?

  – ???

  – Почему молчишь, так и будешь дуться?

  – Знаешь, я немного не в себе.

  – Чувствуется! Слушай, а почему по твоему телефону отвечает женский голос? Утешился? Так быстро?

  – Нет, просто поменялся телефонами с двоюродной сестрой, – соврал я.

  – Что-то ты сегодня какой-то не такой, иначе на меня смотришь, как будто в первый раз видишь! Но такой ты мне даже больше по душе! Может, проводишь?

  – Извини, мне на почту.

  – Тогда давай провожу тебя я.

  – Не стоит, в другой раз.

  – ???

  Повернулся и пошел, оставив девушку.

   Изумление и оскорбленное самолюбие выражали ее глаза.

   Вдруг в памяти всплыло имя. Остановился, проверяя себя:

  – Кристина!

  Мужская память, похоже, стала пробиваться сквозь женскую.

   Это обнадеживает!..

  Она повернула голову, качнулась ко мне, но не ответила, развернулась и обиженно пошла прочь.

   С немалым удовольствием проводил взглядом. Походка ее могла бы и мертвого возбудить!..

  Почтамт.

   Скоро 6 часов. Наташи еще нет.

  Невдалеке цветочный ларек.

  'Не купить ли розочку?' – подсказывает мне внутренний голос.

   Дельный совет – хоть какая-то польза от былой памяти...

  Стою, в руках цветок.

  – Не меня ждете? – обращается ко мне симпатичная девушка, в глазах насмешливый интерес.

  – Вас, но не сегодня.

  – Молодой человек, подарите розочку, – цепляет меня другая милашка.

  – Не могу – это мой опознавательный знак, у меня встреча с агентом.

  Идет изумительно красивая высокая девушка – Наташа!

  Походка стремительная!

   Сколько в ней грации!

   Полные груди играют, волнуются, пляшут в восхитительном танце, завораживая взгляд. Увидела меня.

   Протягиваю розу и неожиданно (для себя) целую.

   Не отшатнулась, но и не ответила.

  Упругое касание грудей – остановись мгновенье!..

   Заглядываю в озеро глаз.

   Они выражают меняющуюся гамму чувств – в них и радость, и тревога, и сомнение, и вопросы...

  Что она видит во мне, где мужское и женское столкнулись, рвут на части, не уживаются, не помирятся?

   Может быть, такое: 'Недавно познакомились, а смотрит как на давнюю знакомую, глаза добрые, а видит насквозь, в них чуть ли не женское понимание, сочувствие, но и мужской интерес'...

  ...Теплый вечер.

   Солнце, теряя яркость, задумчиво катится к горизонту, толкая впереди себя упирающийся день.

   Сказочный закат зажигает пожар в окнах домов. А что в нас?..

  Прогуливаемся по парку.

   Неспешный разговор.

   Остановил, повернул к себе.

   В ее глазах – невысказанные вопросы: 'Кто ты, что ты, зачем?'

  Неведомая сила неудержимо притягивает.

   И эти невозможные округлости!

   Нет сил! Прижался, сомлел.

   Груди упруго расплескиваются о меня..

   И вдруг неожиданная реакция.

   Мне неловко, смущен, обескуражен. Дрогнула, в глазах – замешательство...

  Тело же живет отдельной жизнью.

   Руки сами по себе потянулись к девушке.

   Опыта нет, то есть, наверное, существует, но не со мной – забыт.

   Мужское начало требует немедленного продолжения, женское же – урезонивает: 'Не спеши, наслаждайся, все впереди'...

  Отодвинулась, выдохнув:

   – Как странно! Что ж ты со мной делаешь?..

  Неудержимое желание ощутить упругую мягкость груди, вжаться лицом.

   И, конечно же – остаться наедине.

   Похоже это обоюдное желание.

   Держась за руки, подходим к ее дому.

   Уверенно веду к знакомому подъезду, придерживает меня:

  – Откуда ты знаешь, где я живу? Что происходит? Я всем сердцем чувствую – здесь что-то не так! Мне кажется, что давно тебя знаю, и ты обо мне знаешь слишком много. Кто ты? Зачем все это? Я боюсь тебя, но не в силах противиться тебе. И себе?

  Наполненная тревогой синева глаз!

   Пожал плечами, испытывая странную раздвоенность.

   С одной стороны, я – мужчина, с трудом сдерживающий неодолимое влечение к этой красивой девушке, воспринимая ее, как 'прекрасную незнакомку'.

   С другой – действительно о ней я знал столько, что ставило нас в неравное положение.

  – Может, еще погуляем?

  Ну, уж нет!

   Наташа, взяв меня за руку, решительно потянула в подъезд.

   Необходимо следить за собой, чтобы не попадаться.

   Зайдя в знакомую квартиру, делаю вид, что мне здесь все внове.

   Как вести себя дальше?

  Мне, мужчине, еще не постигшему соответствующей выдержки, хотелось ее немедленно! Хотелось целовать, ощущать полноту грудей, упругость бедер.

   Стоило огромных усилий, не приступить к этому тотчас же.

   К тому же я знал, что у нее сейчас нет парня.

   На самом деле все это какая-то дурь! К чему приведет!?

  Наташа с недоумением воспринимала мою нерешительность, не понимая причины сомнений.

   Перехватила инициативу.

  – Мне жарко, – бросила она, направляясь в ванную, – приму душ.

  Полилась вода, затем шум воды затих.

  – Принеси, пожалуйста, полотенце, – послышалось из ванной, что я и сделал, порывшись в известном мне шкафу, но потянул время, якобы на поиски, и протянул ей полотенце через приоткрытую дверь.

  Дверь, 'случайно' открылась и перед моим взором предстала прекрасная в своей наготе нимфа...

  Немая сцена – моя смущенная физиономия, разинутый рот и восхищенные глаза, расстреливающие сверкающую красоту в капельках воды, и победный взгляд девы, осознающей свою неотразимость!

   Вызывающе раскинулись в стороны полные тяжелые груди с напряженными от прохлады крупными бутончиками, тонкий стан продолжила прекрасная линия бедер, черный треугольник, сверкая алмазами, разделял точеные ноги, завершая это великолепие.

  – Не забыл прикрыть двери? – насмешливый вопрос вывел меня из ступора, поспешил притворить двери, сопротивляясь неодолимому желанию немедленно ощутить тяжесть ее грудей в руках.

  Вышел на балкон остудить голову. Почувствовал спиной ее присутствие, оглянулся.

   Волнующее, притягивающее меня тело в легком халатике, более подчеркивающем формы, не скрывающем, стояло в дверях на балкон, ожидая продолжения предыдущей сцены.

  – Мне тоже нужно принять душ, – пролепетал я, с трудом протискиваясь – груди упруго прочесали по мне.

   Насмешливый взгляд проводил меня к дверям ванной комнаты.

   Открыл холодный душ, с удовольствием подставляя разгоряченное тело под освежающие струи. Некоторое время спустя, закрыл кран и, не найдя полотенца, лихорадочно соображал...

  Дверь ванной распахнулась, и на пороге появилась девушка с сухим полотенцем в руках.

   Ее глаза с лукавым интересом рассматривали мою наготу, а рука протягивала полотенце:

  – Долг платежом красен.

  Прикрылся полотенцем.

  – Не вытереть спинку?

  Дева не уходила, продолжая с загадочной улыбкой меня разглядывать.

   Наконец, дверь закрылась, я растер тело, и, обвязав полотенце вокруг пояса, направился из ванной комнаты на балкон.

  Решительности моей как не бывало!..

  Наташа задумчиво ожидала завершения, задуманного ею же сценария.

   Обратилась лицом ко мне, но насмешливость в глазах исчезла без остатка, сменившись тревожным ожиданием, даже некоторым испугом.

   Очевидно, она зашла слишком далеко, и не знала, как выйти из всего этого, не знал это и я...

  Мне было известно о ней многое, в том числе некоторые интимные подробности, что делало меня хозяином положения.

   Например, то, что Наташка легко сходилась с парнями, но быстро их бросала.

   Что-то у нее не ладилось с ними.

  Как-то (в той жизни) она спросила меня, что я испытываю в финале близости с мужчинами, и после моего неохотного описания того, что трудно, да и невозможно описать, была крайне обескуражена...

  А еще раньше она как-то проговорилась, но не стала углубляться в подробности, что в юности с ней произошли нехорошие вещи, связанные с насилием, что, очевидно, и отложило отпечаток на ее отношение к мужчинам.

  В некотором раздумье смотрел в эти полные сомнения глаза словно вопрошающие: 'Может быть, ты именно тот, кто снимет с меня это проклятье?'

  Мужское и женское во мне разрывало на части.

  И хотя плоть откровенно ее желала, срывая тормоза, мне стало даже боязно (страх первого соития?), я ведь никогда 'этого' не делал, мужской опыт напрочь отсутствовал (вернее, не сохранился в памяти), а женская память – совсем иное.

  В это время наши же тела, не спрашивая, сами взяли инициативу на себя.

   Руки легли на плечи девушки, приближая влажные приоткрывшиеся губы.

   Два тела задохнулись в поцелуе.

   Халат девушки, медленно сполз, приоткрыв, сначала вырвавшиеся на свободу груди, затем талию, немного задержался на бедрах и, наконец, мягко пал к ногам...

  Спустя некоторое время, увлеченные любовники, обнаружили, что одежды давно уже не укрывают их тела, и они обнаженные целуются на балконе, на виду у всего города.

   Переместились в комнату и вновь устремились друг к другу...

  Я находился в преддверии самого загадочного, самого непостижимого и желанного действа на земле, неотвратимо надвигающегося, и ничто на свете уже не могло помешать, при том, что все было как бы внове, полно тайн и ожиданий...

  Девушка охнула, затрепетала, ее ноги подогнулись, откинулась на постель.

  Непередаваемая картина – распростертая женщина в ожидании любви!..

   Разбросанные волосы, бездонные глаза!..

   Застыл в оцепенении, не в состоянии постичь.

  Достойное кисти художника тоненькое стройное безупречной формы тело, изумительные плавные линии!

   И вдруг (какой контраст!) – эти разметавшиеся груди, неожиданно полные, роскошные!

  Тем комичнее выглядел я, расстреливающий глазами ее красы, стоя над ней, с нелепо торчащей частью меня...

  – Иди ко мне! – ее просьба, сняла оцепенение.

  Все, что происходило в дальнейшем, стало странным сочетанием (или противоборством?) во мне мужского и женского начал.

  Лишенный собственного опыта, я то следовал мудрым подсказкам женской памяти, то срывался на торопливость мужских притязаний, то выбирал нечто иное (третье), что на уровне подсознания впитывало весь предыдущий опыт поколений.

  Порой мне казалось, что мужская память, тоже потихоньку просачивается в меня...

  Но было еще одно – и это было самое невероятное!

   Во мне вдруг проявилась зеркальность ощущений (двойственность).

  Похоже, метаморфоза, приключившаяся с плотью, сыграла со мной злую шутку, впрочем, как считать.

  Постигая собственные чувства, я одновременно и вполне определенно переживал ощущения девушки (как свои), будто это моего тела касались мужские руки и губы.

   Более того, я, безусловно, знал, как мне действовать – казалось, существовал некий клубок чувственной нити, ведущий меня по лабиринту ее ощущений, безошибочно находя единственно правильный путь.

  Опустился на колени рядом с лежащей девушкой.

   Тонкий, едва ощутимый аромат полевых цветов.

   Ресницы дрогнули, прикрыли глаза, коснулся их губами.

   Шея, плечи, губы, грудь...

   Охватил руками, зарылся лицом в мягкую полноту, задохнулся!..

  Упругая мягкость или мягкая упругость? Только женская (девичья) плоть позволяет объединить эти два взаимоисключающих свойства. И мягкая, и упругая одновременно – непостижимо!

  Ласкал ее и одновременно чувствовал – это мои соски набухают, напрягаются, стреляя острыми стрелами в пах.

  Ощущал губами бархатистость ее кожи, и вновь тут же, вместе с ней, упивался нежностью ласкающих губ...

  Без моего участия рука сама потянулась...

   Девушка дрогнула, застонала, и тотчас же сам явственно почувствовал сокровенные касания.

   Жгучие ощущения!..

  Внимала ласкам, прислушиваясь к себе, вдруг замерла, притихла, ожидая, боясь чего-то, и я (вместе с ней) также почувствовал этот нечаянно возникший страх...

  Что-то в ней нарушалось, сминая первоначальный всплеск желания, кто ж ее так напугал?

   Как избавить от кем-то навеянных страхов.

  Тревожное ожидание передалось и мне.

  Отгонял нетерпение, опасаясь напугать ее еще больше.

  Мои же губы не теряли понапрасну время на поиски заветных местечек, о которых не очень то ведали мужчины, впрочем, не особенно утруждаясь, но точно знали и неохотно говорили женщины.

   А то, что это ей исключительно приятно я определенно знал, чувствовал.

   И тут она натянулась, забеспокоилась – уста достигли, добрались...

  Девушка резко дернулась, сдвинув ноги:

   – Не надо, я не хочу!..

   Но меня уже было не удержать!

   Преодолел сопротивление, и, раздвинув языком влажные лепестки, уткнулся в пока еще безжизненный чувственный бугорок в излучине губ.

  Она вскрикнула, завибрировала, отталкивая мою голову.

   Но меня не обманешь! Ощущал сам, каково ей.

  Она испытывала такое впервые!

  Еще пыталась удержать, затем выпустила мою голову, вновь охватила, но теперь уже не отталкивала, а напротив, прижимала все сильнее:

  – Не надо, нет! Нет?.. Да, да... дааа! – выдохнула она и распустила согнутые ноги.

   А клубок чувственной нити катился дальше к самым потаенным и сокровенным местечкам.

  Вздрагивания и стоны сопровождали каждое прикосновение.

   Прерывистый шепот:

  – Миленький, что ж это! Как же, как хорошо!

  Затем вовсе бессвязное лопотание, бессмысленное, исступленное.

   Оторвался.

  Заглянул в ее глаза.

  В них и удивление, и восторг, и радость, и наслаждение, и вопросы, и ожидание, и недовольство?

  И тут произошло непредвиденное!

   Я совершил грубую, типично мужскую ошибку – поторопился, разорвав нить чувственной связи.

  Не в силах был более сдерживать себя, свое мужское нетерпение...

  Девушка охнула, затрепетала.

   Раздавленные груди упруго сопротивлялись.

   Начала отвечать. Через некоторое время оставила притворство, безвольная, безучастная.

  Уже приближался исход, а девушка лишь едва реагировала, привычно постанывая.

  Меня это заело чрезвычайно, завело!

  И вот ее ноги на моих плечах...

  И ненависть уже не сдерживаемой страсти!..

  С криком оттолкнула меня, забилась в угол дивана, в глазах дикий ужас.

  С помутневшей от возбуждения головой недоуменно взирал на нее.

   Что не так, что случилось?

  – Прости, я не хотел напугать тебя, поторопился, прости, но уж очень ты меня завела.

  Сделал попытку успокоить ее погладить, приласкать.

   Девушка отодвигалась, дрожа, всхлипывая, глядя на меня с мольбой, страхом и ненавистью?..

   – Мне уйти?

  Она не отвечала, и лишь спустя некоторое время, немного успокоившись, заговорила:

  – Прости, ты не виноват.

   Просто давно, когда-то надо мной жестоко надругались таким вот образом.

  – Кто?

   – Я не могу (не хочу) сейчас об этом говорить.

   Я хочу, хочу... не так, а как вначале, только прошу тебя, пожалуйста.

   Как же было хорошо, как здорово, ты все испортил!

  Нить чувственной связи нехотя восстанавливалась.

  Я вновь стал ощущать ее, как себя.

  Губы, плечи, груди, бедра...

   Замершее в ожидании тело, дрогнула, согнула ноги, прижимая руками мою голову...

  Ее наслаждение умножалось на мой восторг...

  Господи! – исступленно выдохнула она, почувствовав вдруг в себе мои пальцы, в то время как язык и губы управлялись с ее комочком нервов.

   Тело рванулось навстречу, упиваясь новизной ощущений.

  – Да, да, да, – со стоном согласилась она, выгнулась, нетерпеливо задвигала бедрами. С ее губ срывались стоны, лепет, бессмысленная вязь слов.

   Пальцы продолжили сладкую ее пытку, неспешно исследуя, впрочем, они знали, что, сколь долго и как действовать, уверенно и точно находили тайные сокровенные местечки.

  Последующее же было внове даже для моей памяти. Что меня вело?!

  – О, боже! – вырвалось изо рта пораженной девушки, когда один палец проник в анус, другой – в лоно, образуя 'скобу', почти касаясь друг друга через тоненькую чувствительную стеночку.

   Ее зад подскочил, нетерпеливо запрыгал, девушка захлебнулась стонами!

   Я же вместе с ней переживал это изысканное безобразие!..

  Но что дальше?

   Как удержать себя?

  Оторвался от нее.

  Мужская суть вновь разрывала чувственную связь, протянувшуюся меж нами.

   Она же была настроена бесконечно долго наслаждаться непривычными ласками.

   В ее глазах давно отсутствовал страх, лишь нетерпение, требование!

  Вдруг столкнулись с предметом моей неудовлетворенности.

   Потянулась рукой, заворожено разглядывая.

   Приблизилась лицом.

  – Можно я? Я еще...

  – Что?

  Не ответила.

   Коснулась губами, обвила...

  Всхлипнул! В глазах поплыло!

   Откинулся на спину, переживая неизведанные ощущения!

   Так вот она какая нирвана!

   Меня не стало – исчез, пропал, испарился!

   Осталась одна восторженная, ликующая плоть – ничего более!

   Выпустила...

  Приоткрыл веки.

   Надо мной изумленное лицо, глаза, подернутые мутью вожделения:

  – Господи, как же это!..

  И в упоении вновь впустила в кольцо ласковых губ с игривым языком.

   Захлебнулся невыносимыми ощущениями!

   Теперь нить сопереживания потянулась в обратную сторону – от меня к ней, теперь она стала соучастницей моих блаженств и наслаждений (и своих?).

   Заласкала, затерзала, приближая неминуемый взрыв.

  – Погоди, я сейчас взорвусь!

  Замычала в ответ, остервенело мотая головой, предвкушая мое сладостное поражение.

  Точка не возврата! Чувственный беспредел!..

  Но у меня иная миссия!

  С трудом освободился, глянул в ее безумные глаза, лицо в красных пятнах.

  Можно и очень хочется войти в нее, но тогда я тотчас же 'прольюсь'.

   И чтобы она не остыла, вновь припал к ней, вливая в нее поток нежностей.

   Нить соучастия повела нас дальше.

   Девушка захлебнулась стонами, настроенная бесконечно наслаждаться, все сильнее прижимая мою голову, ритмически подталкивая.

   Ее стоны перешли в повизгивания.

  Все, терпение покинуло меня.

  Мужское начало упрямо и безнадежно разрывало незримую нить чувственной связи.

  А напрасно!

  И в угоду своей нетерпеливой плоти, стоя на коленях, сел на пятки, приподнял ее бедра...

  И отпустил на волю свою страсть, упиваясь созерцанием колышущихся волнами, летающих грудей, меняющих цвет глаз.

  Приложил пальчик к ее чуткой жемчужине (подсказала женская память)...

  Стоны, ускоренные встречные движения, невероятный их размах, учащенное дыхание, остановившийся взгляд, облизывание губ – все это предвосхищало близость исхода!

  Ну, давай же!

   Где ты наша нить соучастия? Я совершенно не чувствовал ее.

  А моя прелестница не торопилась, казалось, намерено испытывая меня.

  ...Наконец!

  Уже ни на что не надеялся, готовый сдаться, все же увидел кривящийся рот, краснеющее пятнами лицо, распахнутые сладчайшей мукой глазищи.

   Тело девушки прекратило пляску, затем затрепетало, стало выгибаться, натянулось, пало, по нему волнами пробежала рябь, замерло.

  Вдруг уста низвергли неожиданно низким утробным голосом:

  – Аааах!

  Скривилась в плаче, зарыдала, запричитала, завыла...

  Непередаваемое зрелище – женщина, переживающая восторг наслаждения!

  Замутненные утоляемой страстью безумные глаза!

   Некрасивое, донельзя искаженное гримасой наслаждения лицо!

   Корчащееся, содрогающееся в сладких муках тело!

  Стон, плач, хохот, рыдания – нет в мире лучшей музыки, большей награды для мужчины!

  Ощутил ее конвульсии, что не оставляло сомнений в подлинности происходящего.

  Едва успел выхватить, осквернив мутными плевками, живот агонизирующей девы, как из моей глотки вырвался победный рык, провозгласивший славное завершение длительной схватки мужского и женского начал, где нет побежденных – лишь победители!..

  Девушка, еще переживая наслаждение, с изумлением созерцала мою безобразную агонию.

  Затем потянулась рукой, охватила, продлевая сладостную муку, пока я с мольбой о пощаде не свалился рядом.

  Долго лежали притихшие, умиротворенные...

  Возобновил ласки.

  Просветленный лик.

   С глаз девушки катились слезы счастья и благодарности:

  – Боже, как хорошо, божественно!

   Ведь так не бывает, так не может быть!

   Мне не с чем сравнить, даже не представляешь, что ты со мной сделал!

   Теперь можно и умереть, мой милый, мой славный, мой ласковый зверь!..

  Переживая одновременно ее и свои чувства, я гладил, успокаивая утомленное любовью расслабленное тело – потерявшие напряжение груди, живот, бедра.

   Она безучастно воспринимала ласку, и уже никак не реагировала. Переживания были слишком велики!

  Счастливая мученица даже не пыталась бороться со сном, прикрыла глаза и ровно задышала, забыв убрать с лица блаженную улыбку.

  Тихо последовал за ней...

  VIII

  Вдруг мой глубокий сон что-то упрямо разорвало!

  Узы Морфея неохотно отпускали меня, смертельно хотелось спать, но тупая настойчивость этого кого-то упрямо возвращала в реальный мир.

   Приоткрыл глаза.

   Какой бред!!!

   Алексей?!!

   Тогда кто я?

   Он продолжал настойчиво трясти меня:

  – Конечная остановка, нужно выходить, вам куда?

  Меня охватил дикий ужас!

  Где я?!

  Где сон?!

  Где явь?!

  Дальнейшие мои действия уже повергли в дикий шок молодого человека.

  Руки стали лихорадочно ощупывать собственное тело, сначала охватили груди, мягкая, упругая полнота не оставляла ни малейшего сомнения в их половой принадлежности.

  Затем опустились к промежности, приподняли юбку, открыв, округлившимся от удивления глазам юноши, белые трусики.

   Не находя ничего лишнего, вновь вернулись к груди.

  Когда же мои руки расстегнули рубашку пораженного попутчика, оголив его плечо (да, на правом плече действительно темнела знакомая родинка!), он шарахнулся от меня, и с ужасом оглядываясь, поспешил к выходу из вагона.

  Я должна была до конца убедиться (в чем?):

  – Алексей! – позвала я, – постойте!

  Он с еще большим ужасом поворотился ко мне и выскочил из вагона.

   Двинулась было за ним, но оставила затею, и в тяжелом раздумье пошла по перрону.