Текст книги "Некромант Империи. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Иван Гримкор

Соавторы: Дмитрий Лим
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Эй, психованная! – проорал я, стараясь перекрыть шум с той стороны. – Если сейчас же не прекратишь меня морозить, клянусь, я найду способ добраться до тебя! И поверь, летальный исход будет самым милосердным вариантом!

Ответом мне был только приглушенный гул голосов за стеной льда. Я развернулся и… застыл. В буквальном смысле. Тварь стояла в двух шагах от меня – безмолвная, с обвисшей башкой. Её мертвые глаза неотрывно следили за каждым моим движением.

Медленно, очень медленно я сделал шаг влево. Существо синхронно переместилось, сохраняя дистанцию. Шаг вправо – тот же результат. Назад – тварь отступила.

– Да что тебе от меня надо? – процедил я сквозь зубы.

И тут произошло нечто… Существо медленно опустилось на колени, его суставы хрустели, как старые петли.

– Что прикажете, сир? – прохрипело оно. Вот это поворот! За годы целительской практики я повидал немало странного, но говорящий труп с явными признаками подчинения мне любимому… это что-то новенькое.

С той стороны ледяной стены послышался грохот – похоже, на подмогу прибыли другие преподаватели. Доносились приглушенные голоса и звуки ударов.

И тут меня словно молнией пронзило. Некромантия! В моем мире это искусство было под строжайшим запретом. Некромантов выслеживали, пытали, казнили. Специально обученные охотники, что-то вроде инквизиции.

Я быстро прикинул варианты. Если в этом мире отношение к некромантии хотя бы вполовину такое же параноидальное… мне конец. Уже сейчас за дверью Полозов объясняет коллегам:

– … живой мертвец! Значит, где-то появился сильный некромант. Нужно немедленно связаться с особым отделом… Твою ж… А ведь это даже логично. Некромантия – слишком опасное искусство, чтобы его оставили без контроля.

Я посмотрел на коленопреклоненный труп. С профессиональной точки зрения, это был интересный феномен. Столько вопросов, столько возможностей для исследований! Какой механизм контроля? Как сохраняется сознание? Почему он признал во мне хозяина?

Но рисковать… нет, рисковать я не готов. Не сейчас, когда я только начал обустраиваться в этом мире. Значит, придется тебя еще раз упокоить, приятель.

– Эй, ты можешь сдохнуть? – спросил я, разглядывая своё невольное творение. Тварь стояла, слегка покачиваясь.

– Как прикажете, сир, – прохрипел труп. При этом его лицо передернуло, лицевые нервы нехило так свело.

Твою ж мать! Угораздило же поднять такого искалеченного красавца.

– А как ты поднялся? – продолжил я допрос, параллельно сканируя его мозговую активность. Картина была… удручающей. Словно смотришь в пустой колодец – темно, сыро и на дне что-то булькает.

– Вы захотели, и я поднялся, – ответил он. С каждым словом из его рта вытекала струйка черной жижи.

– Понятно. С тобой особо не поговоришь, – я поморщился, глядя, как эта дрянь капает на пол.

Сканирование показало – мыслительных процессов почти не наблюдалось. В лучшем случае активность на уровне улитки, и то – контуженной. Существо могло выполнять команды, но собственного разума у него не осталось. Так, примитивный набор рефлексов, завязанных на подчинение.

А ведь я слышал, что есть практики, позволяющие поднимать по-настоящему разумных мертвецов. Но это в моём прошлом мире, где магия была в разы сильнее. Но здесь, видимо, придётся довольствоваться тем, что есть.

– Ну ладно! – я нахмурился, принимая решение. – А если я прикажу сдохнуть, ты сдохнешь?

– Как прикажете, сир, – его перекошенное лицо снова дёрнулось.

– Ну тогда сверни себе шею! – скомандовал я, морщась от этого зрелища. – И сдохни. Окончательно.

Тварь с пугающей готовностью вцепилась в собственную шею.

За ледяной стеной снова послышался грохот. Похоже, группа спасения активизировалась.

– Давай быстрее! – поторопил я труп.

Существо тут же с удвоенной энергией принялось за дело. Голова почти повернулась в нужный «градус».

Безжизненное тело рухнуло следом, как сломанная кукла, раскинув конечности.

И в этот самый момент воздух наполнился оглушительным треском – ледяная стена пошла трещинами, похожими на паутину из серебристых линий. Я успел заметить яркую вспышку, а затем…

БАМ!

Массивная дверь, выбитая чудовищной силой, пронеслась в каких-то миллиметрах от моего лица.

ХРЯСЬ!

Дверь обрушилась прямо на останки моего незадачливого подопытного. Раздался отвратительный хруст костей. По полу во все стороны брызнула тёмная жидкость.

В дверном проёме, заполненном клубами морозного пара, показалась голова Полозова. Рядом маячили ещё двое профессоров. А позади них… позади возвышалась внушительная фигура.

Высокий, широкоплечий мужчина в чёрной военной форме. В его руках пульсировал магический посох. Голубоватые разряды энергии пробегали по древку, на навершии которого поблескивал огромный кристалл.

– Все целы? – Полозов обвёл взглядом помещение, задержавшись на расплющенной массе под дверью. – А где…

– Где что? – я старался говорить как можно более невинным тоном, незаметно отпихивая носком ботинка откатившуюся голову. – Ах, труп? Так вот же он, – я указал на размазанную по полу массу.

Полозов медленно перевёл взгляд с останков на меня. В его глазах читалось столько вопросов, что мне стало не по себе. Но он промолчал, только желвак на его щеке едва заметно дёрнулся.

* * *

Я сидел в центре круглого зала, чувствуя себя как подсудимый. Тяжёлые бархатные портьеры на высоких окнах были задёрнуты, и единственным источником света служили светильники под потолком.

Вокруг полукругом расположились люди в дорогих костюмах.

Полозов, стоявший за моей спиной, положил руку мне на плечо. От его пальцев исходило едва заметное тепло.

– Не волнуйся, ты здесь просто как свидетель, – сказал он.

– Кто все эти люди? – тихо спросил я у Полозова.

– Аристократы. Но не простые – те, кто занимается поиском оставшихся некромантов.

От группы аристократов отделился высокий мужчина с острой серебристой бородкой. Его глаза, неестественно светлые, почти белые, буравили меня, словно пытаясь просверлить насквозь.

– Итак, молодой человек, – его голос был обманчиво мягким, – расскажите нам – как эта тварь поднялась из мёртвых?

– Понятия не имею, – я пожал плечами, стараясь казаться максимально равнодушным.

– Может быть, это вы её подняли?

– С чего вы взяли? – я позволил себе нотку искреннего возмущения. – И вообще, почему меня допрашивают как виновного? Я, между прочим, жертва! Меня эта припадочная второкурсница чуть заживо не заморозила! Кстати, я её ещё и спас от…

Пальцы Полозова впились мне в плечо с такой силой, что я едва не охнул.

– Молчи про девчонку, – прошипел он мне.

– В общем, – я прокашлялся, – я убил эту тварь. А как она потом воскресла – я в душе не знаю!

– А как же вы выжили, – седобородый прищурился, – оставшись с ней один на один в лаборатории?

– Тварь была медлительная, – я снова пожал плечами, стараясь, чтобы это выглядело естественно. – Я уворачивался. А потом ваши ребята расплющили её дверью. Хорошо хоть не меня!

Аристократы начали переговариваться между собой. До меня долетали обрывки фраз, произносимых вполголоса:

– … возможно, тот паренёк купил на чёрном рынке…

– … артефакт с душой твари…

– … никакой некромантии, просто побочка артефакта…

– Нет смысла бить тревогу, – подытожил кто-то. – Зачем искать несуществующих некромантов?

– И всё же, – подал голос мужик с длинными белыми волосами, сидевший в тени. Его руки сложились домиком на трости. – Нужно запросить у столицы артефакт определения тёмной силы.

Я почувствовал, как внутри всё похолодело. Что ещё за артефакт?

– Михаил Николаевич, зачем просить у столицы? – вдруг подал голос Полозов. – У нас в академии есть такой артефакт.

Мужик в тени медленно улыбнулся:

– Прекрасно.

Он поднял руку, и мой взгляд зацепился за массивный перстень на его указательном пальце – точная копия того, что я видел у Марка на распределении. Та же вычурная вязь, тот же герб… Видимо, папаша.

– Я бы даже сказал, отлично, – мужик повертел перстень. – А теперь уведите мальчишку. Взрослым нужно кое-что обсудить… без лишних ушей.

Меня повели к выходу, но у самой двери я услышал обрывки разговора:

– Незачем пока докладывать в столицу, – произнёс Михаил Николаевич. – Не хватало ещё, чтобы министерство начало совать нос в наши дела.

– Полностью согласен с Приклонским, – подхватил другой голос. – Если выяснится, что у нас тут завёлся некромант, полетят не только его голова, но и наши. За недосмотр.

– Именно, – снова заговорил этот Михаил. – И у меня появилась одна идея… Мы установим артефакт там, где проходят все студенты. В месте, которое невозможно миновать… – он сделал многозначительную паузу. – И когда некромант… которого я уверен, не существует, пройдёт мимо… мы узнаем об этом. А уж потом решим, что докладывать наверх.

– Пу-пу-пу… – только и смог выдохнуть я.

Глава 9

Софья Златомирских.

Пилюля лежала на черной замшевой подушечке, похожая на крошечную жемчужину. Обычная с виду – белая, чуть прозрачная, с легким перламутровым отливом. Кто бы мог подумать, что внутри этой невзрачной оболочки заключена душа существа из другого мира?

Софья медленно приблизилась к столику, чувствуя, как привычно немеет левая рука – верный признак очередного приближающегося всплеска. Последние дни они участились, как сказал Шульман, это синдром отмены пилюль подавления.

– Ты уверена, что хочешь этого, душа моя? – дедушка взял дрожащую руку внучки в свои.

Его пальцы были теплыми и надежными, как в детстве, когда он часами держал ее за руку во время особенно сильных приступов.

Но хочет ли она?

Перед глазами Софьи пронеслись картины прошлого. Вот она, пятилетняя, рыдает в углу, потому что снова не может пойти на праздник – всплеск силы заморозил половину детской. Вот ей двенадцать, и она умоляет дедушку отпустить ее в обычную школу, но он качает головой – слишком опасно. Домашнее обучение, вечное одиночество, косые взгляды редких гостей.

«Нестабильная» – это слово преследовало ее всю жизнь. Его шептали служанки за спиной, его с тревогой произносили целители, качая головами над результатами обследований. Его со страхом повторяли потенциальные женихи, спешно откланиваясь после первого же знакомства.

Только Дима… Дима был другим. Он не шарахался от неё, не боялся прикоснуться. А теперь он в академии. Там, куда Софье, с ее проклятым нестабильным ядром, путь заказан. Разве что…

Она решительно кивнула и, пока не передумала, схватила пилюлю. Пилюля была неожиданно теплой, почти горячей. На мгновение девушке показалось, что она пульсирует, как крошечное сердце.

– Софья! – в голосе дедушки прозвучала тревога. – Не торопись, подумай…

Но она уже сунула пилюлю в рот и запила водой из стоящего рядом хрустального бокала. Проглотила, почти не почувствовав вкуса.

Несколько секунд ничего не происходило. Совсем ничего. Софья даже начала паниковать – неужели обман? Пятьсот тысяч империалов за пустышку?

А потом началось.

Первой замерзла кровь. Софья буквально чувствовала, как она превращается в лед, как кристаллы льда царапают вены изнутри. Боль была такой острой, что из глаз брызнули слезы – они тут же замерзли на щеках крошечными льдинками.

Кожу покрыла изморозь – прекрасные морозные узоры расползались от сердца к конечностям, как кружево. Софья словно превращалась в ледяную статую, чувствуя, как каждая клеточка тела кристаллизуется.

Волосы заиндевели, став похожими на тончайшие серебряные нити. В какой-то момент она поймала свое отражение в зеркале – существо из льда и снега, с пылающими голубым пламенем глазами. Красиво и жутко.

– Неужели я сейчас умру?

Но нет…

Потом пришла Сила.

Она хлынула в девушку потоком, заполняя каждый уголок. Чистая, первозданная мощь воды – но не бушующий шторм, как раньше, а спокойный, величественный океан. Софья чувствовала её всю – каждую каплю в воздухе, каждую молекулу влаги вокруг.

Внезапно всё закончилось – так же резко, как началось. Иней на коже растаял, превращаясь в сотни крошечных ручейков. Вода струилась по телу, пропитывая тонкую батистовую блузку насквозь. Ткань мгновенно прилипла к коже, став почти прозрачной.

По телу пробежала волна холода, заставив поёжиться. Прохладный воздух покрыл кожу мурашками.

Краем глаза она заметила, как Семён, застывший в дверях, смотрел на нее, не скрывая интереса, с открытым ртом. И Софья, разумеется, невольно засмущалась.

– Что вылупился? – рявкнул дедушка, заставив юного слугу отвернуться. – Как ты, девочка моя? – его голос тут же смягчился, когда он накинул на её плечи свой сюртук.

– Не знаю, – прошептала Софья, кутаясь в тяжёлую ткань и пытаясь унять дрожь. Она чувствовала, что стала ближе к своей стихии, чем когда-либо прежде. – Кажется, всё хорошо. Очень хорошо.

Дедушка тут же отправил Семёна за мастером Тихомировым – древним как мир целителем, который наблюдал внучку с младенчества. Старик появился удивительно быстро, словно только и ждал, когда позовут.

– Дайте-ка взглянуть на ваше ядро, голубушка, – пробормотал он, прикладывая морщинистую ладонь к моему животу.

Софья почувствовала знакомое прикосновение диагностической магии – теплое, чуть щекотное. Но в следующий момент старик отдернул руку. Его выцветшие голубые глаза расширились от изумления.

– Матушка-заступница… – прошептал он. – Да что же это такое?

– Что там? – дедушка подался вперед. – Говорите же!

– Не могу я сказать, что там, – старик покачал головой. – Потому как не вижу я там госпожи Софьи. Совсем другой человек передо мной. Ядро… оно стабильное. Прекрасное, мощное. Но не её это ядро, вот хоть режьте меня – не её! А ведь я эту девочку с пелёнок знаю…

Он снова потянулся к Софье, но дедушка перехватил его руку:

– Благодарю вас, мастер Тихомиров. На этом всё.

– Но позвольте… – старик заёрзал, его глаза загорелись любопытством. – Как вам удалось добиться такой стабильности? Это же невероятно! Может, поделитесь секретом? В медицинских целях, разумеется…

– Не вашего ума дело, – отрезал дедушка, подталкивая целителя к выходу. – До свидания, до свидания!

Дверь захлопнулась за спиной опешившего старика. Дедушка повернулся к внучке, и она поняла – пора. Сила буквально требовала выхода. Софья вытянула руку, сосредотачиваясь на ощущениях.

Между пальцами заструилась вода, собираясь в идеально круглую сферу размером с яблоко. Раньше у нее никогда не получалось создать что-то настолько… совершенное.

Софья прищурилась, и водяной шар начал замерзать – кристаллизация шла от центра к краям, превращая воду в прозрачный лёд.

Резкий бросок – и ледяной снаряд врезался в стену, оставив на дорогих обоях аккуратную круглую вмятину, окруженную инеем.

– Я готова! – выдохнула она, чувствуя, как по телу разливается эйфория. – Поехали сейчас же, ни дня больше ждать не могу! В академию! – Софья повернулась к дедушке. – Машины ждут?

Он кивнул и улыбнулся – той особенной улыбкой, которую приберегал только для нее. Софья очистила кожу магией, переоделась, и через четверть часа вышла из своей комнаты. Спустилась по лестнице и распахнула тяжелые двери, замерла на крыльце.

Во дворе уже выстроились три автомобиля – длинный черный лимузин в центре и два черных БМВ по бокам. Солнце играло на полированных боках, а в темных стеклах отражалось её сияющее от счастья лицо.

«Наконец-то! Наконец я смогу быть как все. Нет – лучше всех! Я представила, как войду в академию с высоко поднятой головой, как удивится Дима, увидев меня среди студентов.»

В лимузине их уже ждала тётя Лиза. Она сидела, закинув ногу на ногу. Её светлые волосы были уложены в безупречную причёску, а губы накрашены любимой алой помадой – ни дать ни взять светская львица. Только холодные серые глаза выдавали истинную сущность.

Машины тронулись, и тётя тут же подалась вперёд:

– Софьюшка, дорогая! – её голос сочился мёдом. – Как я рада, что ты наконец решилась! Академия – это твой шанс. Твой единственный шанс.

Софья поморщилась. Она терпеть не могла, когда Лиза называла её «Софьюшкой». Словно она до сих пор та маленькая девочка, которую можно задобрить леденцом.

– Дмитрий Волконский – прекрасная партия, – продолжала она, промокая уголки губ шелковым платочком. – Последний мужчина в роду, прямой наследник. А уж какое состояние!

Её глаза алчно блеснули. Софья живо представила, как эти холёные пальчики тянутся к чужому наследству.

– Главное – действовать быстро, – тётя понизила голос до заговорщического шёпота. – Пока он не присмотрел себе кого-нибудь в академии. Эти девицы из благородных семей – они же как коршуны! Уж я-то знаю…

Ещё бы ей не знать. Три мужа, три развода – и каждый раз она выходила из ситуации с солидным кушем.

– Ты должна очаровать его, – она положила одну руку Софье на колено, а другой расстегнула пуговку на блузке. – Показать прелести. Окружить заботой. Стать незаменимой. А когда он окончательно влюбится…

– Я люблю Диму.

Голос Софьи прозвучал неожиданно резко. Тётя осеклась на полуслове.

– Так уж совпало, – девушка смахнула руку тети с колена, – что мои чувства случайно совпали с вашими… финансовыми интересами.

Повисла звенящая тишина. Краем глаза Софья заметила, как дёрнулась бровь у дедушки. А тётя… тётя побледнела так, что стала заметна тонкая сеточка морщин под слоем тонального крема.

– Я… я просто хотела помочь! – она прижала платочек к груди. – Как-никак, ты дочь моей покойной сестры…

Оставшуюся дорогу они провели в молчании. Тётя демонстративно уткнулась в телефон, Софья разглядывала проносящийся за окном пейзаж, а дедушка… дедушка время от времени бросал на внучку задумчивые взгляды.

Кортеж остановился у парковки. Неподалеку стояла будка КПП со шлагбаумом.

– Дальше только пешком, – пробормотал дедушка, помогая внучке выйти из лимузина.

В неприметной будке их встретил старичок в строгой серой форме.

– Сканирование сетчатки, – произнёс он, указывая на устройство. – Прошу вас, прекрасная леди.

Софья подставила глаз под сканер. Холодный красный луч скользнул по сетчатке, а после последовал зелёный одобрительный сигнал на мониторе, и их пропустили дальше.

За воротами их ждал гвардеец.

– Прошу за мной, – он развернулся на каблуках и пошёл вперёд.

Компания двинулась по извилистой дорожке через лес. Вскоре он расступился, открывая вид на комплекс общежитий.

– Первый курс живёт в восточном крыле, – гвардеец махнул рукой вправо.

За общежитием показался административный корпус – тоже внушительное здание. Ну наконец-то, дошли!

В прохладном вестибюле Златомирских встретил профессор. Точнее, сначала они услышали его радостный голос из-за угла:

– Борис! Чтоб мне провалиться, неужели ты⁈

А потом уже Софья увидела его – высокий, сутулый, с длинными сальными волосами. Его чёрный сюртук блестел на локтях, а ботинки выглядели так, словно помнили основание академии. Цепкий взгляд тёмных глаз словно просвечивал насквозь.

– Николай, старый ты чёрт! – ответил ему дедушка.

Они обнялись как братья, похлопывая друг друга по спинам.

– Сколько лет, сколько зим! – Полозов отстранился, разглядывая дедушку. – А ты всё такой же франт! Только седины прибавилось.

– На себя посмотри! – хмыкнул дедушка.

– А это, значит, ваше сокровище? – Полозов повернулся к Софье.

– Да, моя внучка! – в голосе дедушки прозвучала такая гордость, что Софья невольно покраснела.

Сударыня присела в реверансе, как учили с детства – легко, изящно, самую малость наклонив голову.

Затем они двинулись по коридору. Полозов с дедушкой шли впереди, погрузившись в воспоминания.

– А помнишь, как десять лет назад на скачках… – начал было Полозов.

– Кстати, – дедушка вдруг остановился. – У вас тут есть один студент, первокурсник Дмитрий…

Софья тут же затаила дыхание. При упоминании этого имени лицо Полозова изменилось – словно туча набежала.

– Ох, – он потёр переносицу, – есть такой… уникум. Я, знаешь ли, повидал всяких студентов за свою карьеру. Но этот… – он покачал головой. – Два дня! Всего два дня в академии… не знаю как, но он упорно выискивает приключения на свою задницу!

– Правда? – удивлённо переспросил дедушка. – А какие, например?

– О, это интересная история! – Полозов нервно усмехнулся. – Представляешь…

ХЛОП!

Сначала раздался странный, громкий звук, похожий на хлопок. В конце коридора, из-за массивной двери, мелькнула яркая вспышка.

А потом…

БАБАХ!!!

Взрывная волна ударила так неожиданно, что у Софьи заложило уши. Дедушка инстинктивно дёрнул внучку на себя, прикрывая собой.

Стены содрогнулись, с потолка посыпалась штукатурка, припорашивая пылью чёрный сюртук профессора Полозова. Тот даже не шелохнулся, только поджал губы с выражением бесконечной усталости на лице.

Где-то вдалеке со звоном вылетели стёкла. А из распахнутой взрывом двери лаборатории валил густой дым.

– А вот и он… – обречённо пробормотал Полозов, стряхивая с плеча штукатурку. – Я уверен, что и это его рук дело! Вот ведь… – он не договорил, закашлявшись от едкого дыма. – Да что ж такое! ВОЛКОНСКИЙ!

* * *

Латунная табличка на стене поблёскивала в лучах закатного солнца: «Клиника имени Маня. Главный целитель. Лекарь высшей категории». Под ней – мои регалии, список научных степеней и должностей.

Взгляд упал на настенное зеркало в тяжёлой бронзовой раме. Оттуда смотрел мужчина средних лет – породистое лицо с правильными чертами, седина на висках, морщинки в уголках глаз.

Я машинально поправил узел галстука, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Как я вообще оказался в этом мире? Какого чёрта? Почему меня предали?

Воспоминания путались, наслаивались друг на друга, как слайды в старом диапроекторе. Вспышка боли, темнота, а потом… Потом я очнулся в теле мальчишки, в каком-то странном мире. Или это ещё будет? Или уже было?

Я потёр виски.

Тут размышления прервал грохот – дверь кабинета распахнулась с такой силой, что едва не слетела с петель. В проём хлынула толпа людей, они буквально ввалились в кабинет.

– Раз, два… – я начал машинально считать незваных гостей. – Три, четыре, пять… Господа, в очередь!

Гвардеец – высокий, в начищенных до блеска сапогах, дворянин в расшитом золотом камзоле, какой-то тип с окладистой бородой, похожий на купца… И все – маги. Я чувствовал их ядра – пульсирующие, наполненные силой.

Не успел я открыть рот, как меня буквально выдернули из-за стола.

– Господин лекарь! – купец упал на колени, хватая меня за руку. – Умоляю! Только вы можете помочь!

– Лучший целитель в столице! – подхватил дворянин.

– Гений! Светило! – добавил кто-то из толпы.

– Да погодите вы… – начал было я, но меня уже тащили к выходу. – Куда⁈

– К пациентам, разумеется! – гвардеец крепко держал меня за локоть, не давая вырваться. – Дело государственной важности!

Меня буквально пронесли по коридорам – стерильно-белым, пахнущим спиртом. Распахнули двери палаты – огромной, залитой закатным светом.

У первой кровати они остановились. На белоснежных простынях лежал старик – худой, измождённый, с длинной седой бородой.

– Не может ходить, – скорбно произнёс дворянин, теребя золотой шнур на камзоле. – Совсем никак. Лучшие лекари бессильны!

– И давно? – я привычно перешёл в режим профессионального осмотра.

– Третий месяц, – прохрипел старик с кровати.

Я склонился над пациентом, автоматически отмечая детали. Атрофия мышц нижних конечностей – запущенная, но не критичная. Отёчность в поясничной области.

Мои пальцы скользнули вдоль позвоночника, считывая информацию. Так, воспаление седалищного нерва, компрессия спинномозговых корешков, защемление в пояснично-крестцовом отделе. Что ж, диагностика окончена. Теперь лечение.

Целительская энергия привычно откликнулась на мой зов. Я направлял энергию точно, как скальпель – снимая воспаление, восстанавливая проводимость нервных волокон, укрепляя мышечный корсет.

– Готово, – я выпрямился. – Встань и иди!

– Правда? – прошептал старик. – Прямо вот так встать и пойти?

– Ну не лежать же тебе тут до второго пришествия, – я позволил себе усмешку.

Старик осторожно спустил ноги с кровати. Толпа зрителей затаила дыхание. Первый шаг… второй…

– Чудо! – завопил купец, падая на колени. – Истинное чудо!

– Спаситель! – подхватили остальные.

Старик, уже успевший рухнуть мне в ноги, рыдал в голос:

– Благодетель! Век не забуду!

– Да ладно вам, – я попытался освободить полу халата из трясущихся рук старика, но не успел.

– Сюда, скорее! – чьи-то руки уже тащили меня к соседней кровати. – Умоляю, спасите её!

На белоснежных простынях лежала молодая девушка. Её лицо приобрело синюшный оттенок, губы посерели. Астматический приступ, тяжёлый – я сразу определил по характерным хрипам и судорожным движениям грудной клетки.

Спазм бронхов, отёк слизистой…

Я направил энергию тонкими струйками, снимая воспаление, расширяя дыхательные пути. Лёгкие постепенно расправлялись, насыщаясь живительным кислородом.

– Встань и дыши! – скомандовал я, завершая лечение.

Девушка села, делая первый глубокий вдох, потом второй. На её щеки возвращался румянец.

– Чудо! – снова завопил неугомонный зритель. – Ещё одно чудо!

Толпа вокруг ликовала. Кто-то пытался сунуть мне кошелёк с золотом, кто-то норовил поцеловать руку. Я отступил на шаг, другой, пытаясь выбраться из кольца восторженных почитателей.

И тут заметил его.

В самом тёмном углу палаты, на дальней кровати, лежал… старик. Он был настолько древним, что казалось, сама смерть забыла о его существовании. Кожа, похожая на пергамент, обтягивала череп, пустые глазницы слепо таращились в потолок, отвисшая челюсть.

Что-то в этом зрелище притягивало меня. Ноги сами понесли к кровати. Целительская энергия хлынула потоком в дедулю.

– Встань и иди! – мой голос прозвучал неожиданно низко.

Дедуля дёрнулся. По иссохшим конечностям пробежала судорога. А потом… потом старик открыл глаза. В палате повисла мёртвая тишина. Эй! А где овации?

– Мёртвый встал – пипец настал… – прошептал кто-то.

Я обернулся. Толпа отшатнулась.

– Вы чего? – я недоуменно оглядел присутствующих. – Я же просто его вылечил…

– Вылечил⁈ – истерически расхохотался дворянин. – Ты мёртвого поднял! Некромант!

– Какой некромант? – я попятился. – Я целитель! Просто нашёл остаточную жизненную силу и…

– Что прикажете, мой сир? – прохрипело сзади.

Я медленно повернулся. Старик стоял, покачиваясь. Его пустые глазницы горели фиолетовым огнём, с отвисшей челюсти капала чёрная жижа.

– Хватайте его! – заорал кто-то. – Некромант! Смерть некромантам!

– Да я не… – начал я, но договорить не успел.

Я дёрнулся и… проснулся. Открыв глаза, я обнаружил прямо над собой одну из рыжих голов. Близнец залез, сука, на второй этаж двухярусной кровати и с интересом меня разглядывал.

– Че надо? – прохрипел я спросонья. – Вали от меня подальше! Это ж надо, на второй этаж залез, придурок рыжий.

– Тебе пойдут очки, – задумчиво протянул он.

– С чего бы это? – я потёр лицо, пытаясь стряхнуть остатки кошмара.

– Да знаешь, есть в Великобритании один такой… избранный выпендрёжник, – он ухмыльнулся. – Вылитый ты! Такой же – вечно влипает в неприятности, все вокруг только о нём и говорят. Тоже, между прочим, во сне орёт.

– И при чём тут я?

– Ну как же! – рыжий наконец спрыгнул с кровати. – Он тоже постоянно ищет приключения на задницу. Правда, сам толком ничего не умеет.

– И поэтому он выпендрёжник? – я приподнялся на локте.

– Не-е, – близнец махнул рукой. – Они там все выпендрёжники! Представляешь, магию творят палочками! Машут ими, как дирижёры, и орут на латыни, как экзорцисты.

– Палочками? – я фыркнул. – Серьёзно?

– Ага! И ещё на мётлах летают. Хотя, казалось бы – создай нормальный левитационный круг и лети себе спокойно. Так нет же, им обязательно нужно верхом на швабре!

Я застонал и натянул одеяло на голову:

– Ой, всё. Отвали. Ты больной.

– Я больной? – возмутился рыжий. – Это не я ору во сне «Встань и иди!», как припадочный проповедник.

Так и тянулось время до обеда. То один рыжий начинал травить байки про какого-то тёмного властелина, то второй подхватывал и начинал рассказывать про магическую школу, где дети летают на мётлах.

Мы с Костей только переглядывались – он со своего угла, я со своего. Хотя, признаться, к этому рыжему бедламу я начал привыкать.

На занятиях близнецы, хвала всем богам, затыкались. Особенно на печатях – там они вообще превращались в каких-то других людей, строчили конспекты как заведённые. А вот преподаватель…

Как бы я ни тянул руку, как бы ни пытался ответить – этот трус упорно делал вид, что меня не существует.

Сыкло! После случая с призывом решил, видимо, что от греха подальше лучше меня игнорировать.

И вот – фехтование. Огромный светлый зал, стены сплошь зеркала. Везде стоят манекены в защитной амуниции. В углу громоздились стойки с деревянными мечами разных размеров.

Тоска смертная. Вот честно – что может быть глупее размахивания деревяшками?

– А есть что-нибудь посерьёзнее этих палок? – я повернулся к рыжим, которые как раз примеряли тренировочные мечи.

И тут словно из-под земли вырос какой-то парнишка. Я его, кстати, приметил ещё в столовой – он пялился на меня весь обед, причём как-то странно.

– Хочешь что-то посерьёзнее? – он шагнул вперёд, глядя мне прямо в глаза. – Давай устроим настоящий поединок. Прямо сейчас.

– Это ещё что за предложение? – я смерил его взглядом.

– Дуэль, – он усмехнулся. – Ты же хотел чего-то настоящего? Вот и проверим, так ли ты хорош, как о тебе говорят. Ты и я, один на один.

– Я, пожалуй, откажусь, – я лениво отвернулся. – Мне эти игры неинтересны.

И тут произошло нечто странное. Парень извлёк из кармана белоснежный носовой платок и швырнул его мне в лицо.

По залу прокатился многоголосый шёпот. Студенты застыли как по команде, и в звенящей тишине было слышно, как кто-то нервно хихикнул.

– Уууууууу! – раздался многоголосый вой студентов.

– Ты нормальный вообще? – я с недоумением уставился на платок. – Это что сейчас было?

Костя, обычно молчаливый как рыба об лёд, вдруг материализовался рядом:

– Ну всё, это война! – в его голосе звучало небывалое оживление. – Отказаться нельзя, иначе тебя будут чмырить до выпуска.

– Да плевать. – я скомкал платок.

– Ты что творишь⁈ – зашипел один из рыжих. – Это же Стрешнев! Их род с Волконскими пять лет воевали. Ваши гвардейцы половину их людей положили.

– А твоя сестра потом два года налаживала мир, – добавил второй.

Я медленно повернулся к Стрешневу. Значит, сестра всё уладила, а этот… решил поиграть в вендетту? Покрасоваться перед публикой?

А ведь он специально выбрал момент. Дождался занятия по фехтованию, когда весь первый курс в сборе. Чтобы все видели, чтобы слухи разошлись. Неплохо. Для малолетнего интригана – очень неплохо.

Я поймал его взгляд – цепкий, расчётливый.

– Отказаться нельзя, – мрачно подытожил Костя. – Платок в лицо – это… – он замялся.

– Оскорбление чести рода, – подсказал кто-то из толпы.