Текст книги "Некромант Империи. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Иван Гримкор

Соавторы: Дмитрий Лим
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7

Существо, еще минуту назад бывшее обычным парнишкой, продолжало перемещаться по стенам. С профессиональной точки зрения это было… завораживающе.

Мой опыт целителя буквально кричал о невозможности происходящего. При таких травмах связочного аппарата и суставов конечности должны были просто болтаться, как тряпичные – разорванные связки, поврежденные сухожилия.

Да что там конечности – шейные позвонки при такой степени ротации должны были полностью разрушить спинной мозг, а головешка свисать и безвольно болтаться…

Но тварь двигалась. Более того, двигалась с пугающей скоростью и ловкостью. Её конечности цеплялись за малейшие неровности стен. Словно у многоножки, каждый сустав работал независимо.

Существо замерло на потолке. Его вывернутая на сто восемьдесят градусов голова уставилась прямо на нас. И тут начались… изменения.

Череп начал деформироваться. Одни кости увеличивались, другие уменьшались, менялись. Лобная кость выдвинулась вперед, скуловые дуги расползлись в стороны. Челюсть удлинилась, и между губ показались ряды неправильной формы зуб… клыков!

Кожа… вот она оставалась прежней – человеческой, просто натягивалась как резина. В некоторых местах она собиралась складками, в других – истончалась до прозрачности.

Там, где натяжение становилось слишком сильным, появлялись рваные раны, обнажая то, что уже не было ни мышцами, ни костями – какую-то чужеродную биомассу.

Но тут я заметил, что что-то не так. Мои соседи по комнате застыли как статуи. Пальцы автоматически потянулись к шее Ведминова, нащупывая пульс.

Сердце билось, но очень медленно. Я прощупал его ауру – жизненные потоки были в норме, просто… замедлились.

Краем глаза я заметил движение – тварь на потолке дернулась, явно примериваясь к прыжку. И в этот момент я осознал, что даже пылинки застыли в воздухе. Рыжие тоже замерли, их лица застыли в одинаковых гримасах.

Внезапно изо рта вырвалось облачко пара. Температура резко упала – я буквально чувствовал, как холод пробирается под кожу, заставляя мышцы непроизвольно сжиматься. Подняв голову, я увидел, как по потолку к твари медленно ползет корка инея, покрывая старинную лепнину тонким слоем кристаллов.

Обернувшись на источник холода, я увидел её. Девушка стояла в нескольких метрах от нас, вытянув вперед руки. Её волосы удивительного голубоватого оттенка развевались от невидимого потока воздуха.

Глаза того же цвета светились, зрачки почти исчезли, поглощенные ледяным сиянием. На форменном пиджаке академии поблескивала эмблема второго курса.

Её губы двигались, шепча что-то – не разобрать слов, но от этого шёпота иней на стенах разрастался с утроенной скоростью. Воздух вокруг её ладоней начал кристаллизоваться, формируя что-то… острое.

В следующий момент из её рук вырвалась ледяная пика – идеально прямая, прозрачная как стекло. Я едва успел проследить её полет – настолько молниеносным был бросок.

Тварь оказалась быстрее, резко отскочив в сторону. Острие впилось в потолок, оставив паутину трещин на кладке.

– Чего встал как первач⁈ – голос девушки прорезал звенящую тишину. – Бежим отсюда, идиот!

Тварь, явно заинтересовавшись новой добычей, развернулась в сторону девушки. Оставить грубиянку было бы… неправильно.

А так как она уже мчалась по коридору, я бросился следом, заметив, как тварь, сорвавшись с потолка, приземлилась там, где я стоял секунду назад.

Мы неслись по коридорам академии, девушка уверенно вела, словно точно знала, куда бежать. Её волосы развевались впереди меня как голубой маяк. За спиной слышалось быстрое цоканье множества конечностей по камню – тварь преследовала нас, перемещаясь то по стенам, то по потолку.

На очередном повороте мы влетели в широкую винтовую лестницу, ведущую вниз. Девушка перепрыгивала через несколько ступеней, я старался не отставать. Где-то наверху раздался влажный шлепок – существо приземлилось на лестничный пролет и теперь спускалось за нами.

Наконец лестница закончилась, и мы влетели в просторный зал по типу музея. Вдоль стен тянулись витрины с артефактами, экспонатами, доспехами и оружием. В центре на постаменте возвышалась хрустальная чаша, наполненная жидкостью цвета молока.

Девчонка уверенно рванула вперед. А я замер в проеме – инстинкты кричали об опасности. Что-то было не так…

БАХ!

Массивный стол, простоявший у стены, наверное, не одно столетие, с треском оторвался от пола и по широкой дуге пролетел через зал. Я мельком заметил его траекторию и, надо признать, чертовски точный бросок. Девчонка не успела среагировать – её снесло вместе с витриной, забитой свитками.

– Вот же приколяхи пошли… – пробурчал я себе под нос, наблюдая, как девчонка впечаталась в постамент с цепями.

При падении она умудрилась извернуться, но всё равно приложилась знатно. Её ноги запутались в свисающей декоративной цепи, а сама она оказалась в весьма пикантном положении. Из её горла вырвался сдавленный писк, когда она поняла, что запуталась намертво.

Положение было нелепым… форменная юбка задралась, демонстрируя весьма спортивные ноги в гольфах.

Голова болтается где-то внизу, руки шарят по полу в поисках опоры. По крайней мере, судя по активности движений, серьёзных травм нет. Разве что задета гордость.

В воздухе засвистело – тварь методично швыряла в меня всё, до чего могла дотянуться. Скамья, следом полетел шкаф, который разлетелся в щепки о колонну за моей спиной.

Я нырнул за постамент, успев заметить, как в стену рядом впился топор. Лезвие вошло в камень как в масло – отличная сохранность, чтоб его.

Выглянув из-за укрытия, я увидел, как девчонка медленно поднимается из груды обломков. Её лицо исказилось от ярости – по виску стекала струйка крови, форма превратилась в лохмотья, но глаза… глаза горели таким бешенством, что я невольно порадовался, что не я был причиной её засвеченного белья.

В следующий момент я заметил, как тварь повернула голову в сторону девчонки, которая наконец выпуталась из цепей. В её глазах мелькнул хищный интерес, а торец искривила клыкастая ухмылка. Но нет, хрен ты угадал… только не в мою смену…

Взгляд упал на разбитую витрину. Среди осколков стекла поблескивала массивная кувалда с рунами вдоль рукояти.

Даже на вид она казалась неподъёмной для моего нынешнего тела – рукоять толщиной с руку, навершие размером с голову. Но выбирать не приходилось.

Я перенаправил энергию в мышцы рук. Подняв кувалду, я встал между девчонкой и тварью. Металл заскрежетал по каменным плитам, высекая сноп искр.

– Эй, хренодел! – прокричал я, волоча кувалду за собой. Искры разлетались во все стороны, подсвечивая снизу мою кривую ухмылку. – Как насчёт чего-нибудь покрупнее мелкой девчонки? Слабо?

Мышцы горели. Ещё немного, и они просто откажут – нельзя так издеваться над неподготовленным телом с таким никчемным ядром. Но если повезёт, мне хватит сил на пару хороших ударов. А если не повезёт… что ж, будем решать проблемы по мере поступления.

Хотя… да ладно, кого я обманываю? Вон, девчушка лежит, идеальный донор для силы. Хех. Лекари, они такие, да… всякие бывают.

Существо развернулось ко мне. Тварь наклонила голову, будто оценивая добычу.

А потом оно прыгнуло. Движение было молниеносным. Но я ждал этого. В последний момент я ушёл с линии атаки, одновременно выбрасывая свободную руку.

Пальцы сомкнулись на шее твари. И тут я почувствовал это. Жизненная энергия существа была… странной. Густой, вязкой, совершенно непохожей на привычные потоки силы живых существ. Но главное – её было очень, очень много.

В первую секунду я даже не понял, что происходит. Энергия хлынула в меня неконтролируемым потоком – словно прорвало плотину. Я пытался направить её по привычным каналам, но она не поддавалась контролю, растекаясь по телу, как жидкий огонь.

Сердце забилось как бешеное. Удары были такими сильными, что, казалось, ребра вот-вот треснут. Кровь стучала в висках, перед глазами поплыли цветные пятна. Твою ж мать, что это за дрянь?

Голова кружилась всё сильнее. Меня начало трясти, словно в лихорадке. Эта сила… она была чужой, неправильной. Я чувствовал, как она приближается к магическому ядру.

Нет, только не ядро! Неизвестно, что может случиться, если эта дрянь доберётся до источника моей силы, меня прошиб холодный пот. Собрав остатки самообладания, я начал возводить энергетические барьеры, запечатывая один за другим каналы.

Что за отраву я хапнул? Наконец, последний барьер встал на место, и я почувствовал, как постепенно возвращается контроль над телом.

Тварь за это время отползла на несколько шагов. Видимо, оно тоже ощутило, что я переборщил с заимствованием её жизненных сил. Движения стали заторможенными, неуверенными. Существо сделало ещё пару шагов и рухнуло мордой вниз.

Я подошёл к поверженному противнику, опустился рядом и постучал костяшками пальцев по его черепу:

– Эй, ты там жив? И вообще, что ты за тварь такая?

Существо издало странный набор звуков – словно смесь древних языков, но с совершенно чужой, нечеловеческой интонацией. Я никогда не слышал ничего подобного, хотя мне кажется, в прошлой жизни изучал множество наречий.

– Слушай, ты же в человеческом теле сидишь, – я снова постучал по его лбу. – Давай по-человечески, а?

Повернувшись к девчонке, я крикнул:

– Эй, может, сбегаешь за преподавателями? Пока эта тварь…

Закончить я не успел. В следующий момент тварь сбила меня с ног, подмяв под себя. Удар о каменный пол выбил воздух из лёгких. Тварь нависла сверху, её челюсти щёлкнули в опасной близости от моей шеи.

– Фу, сука, фу! – я вцепился в её голову обеими руками, пытаясь свернуть шею. – А ну, на место! Нельзя!

Но что-то было не так. Там, где должны были быть хрящи и позвонки, ощущалась сплошная кость. Существо извивалось, пытаясь дотянуться клыками до моего горла, а я держал из последних сил.

Времени на размышления не было. Я частично снял блок с одного энергетического канала, на свой страх и риск направляя силу в руки. От резкого притока непонятной энергии мышцы словно вспыхнули изнутри. Боль была адская – словно кто-то залил в вены расплавленный металл.

Но эффект того стоил. С влажным хрустом шея твари начала поддаваться. Я чувствовал, как трескается монолитная кость, как рвутся жгуты изменённых мышц. Существо издало пронзительный визг, его конечности заскребли по полу в попытках вырваться.

Последний рывок – и голова твари развернулась на сто восемьдесят градусов. Тело обмякло, придавив меня. Из разорванных тканей сочилась кровь.

– Ты что, блин, такое⁈ – прошептала рядом девчонка, и я понял, что она имеет в виду не тварь.

* * *

Влада и Дмитрий притаились у дверей лаборатории, стараясь не дышать. Внутри шло экстренное собрание преподавательского состава.

Сквозь неплотно прикрытую створку они видели, как медики в белых халатах склонились над изуродованным телом на стальном столе. Даже после смерти тело сохраняло следы чудовищной трансформации – искаженный череп, деформированные конечности под человеческой кожей.

– Это мальчик из «В»? – шепнула Влада, привстав на цыпочки. – Уроды из «А» начали над ним издеваться с первого учебного дня.

Дмитрий молчал, вглядываясь в происходящее через щель. Из лаборатории доносились приглушенные голоса.

– Очередной случай использования запрещенного артефакта, – в голосе Полозова сквозила усталость. – Мальчишка отчаянно хотел в класс «Б». А с его мизерным даром… – он кивнул на тело. – Результат перед вами.

– Поразительная трансформация, – пробормотал один из целителей, делая надрез вдоль грудной клетки. – Полная перестройка костной структуры.

– Бедный мальчик, – всхлипнула полная женщина – преподавательница составления заклинаний. – Что мы скажем его родителям?

– Что сказать? – резко отозвался сухопарый профессор зельеварения. – Пусть лучше следят за своими детьми! Это уже пятый случай за год. Хорошо, что не все у нас в академии. Но пятый раз – это уже серьезная проблема! – он в сердцах пнул ближайший стол. – Все чаще отпрыски обнищавших родов или слабоодаренные идут на это… не побоюсь этого слова – преступление!

– Раньше хоть цена останавливала, – мрачно заметил Полозов. – Артефакт с душой мага стоит целое состояние. А теперь… – он брезгливо поморщился. – Подпольные мастерские штампуют дешевые подделки. Запихивают туда души монстров из бездны, твари низшего порядка. И продают по бросовым ценам отчаявшимся детям.

– И ведь не объяснишь им, что это верная смерть, – вздохнула преподавательница. – Душа монстра не усилит дар. Она просто… пожрет носителя изнутри.

– Посмотрите сюда, – целитель склонился над шеей трупа, аккуратно разрезая кожу вокруг перелома. – Невероятно… В процессе трансформации тварь модифицировала шейные позвонки. Они срослись в единую кость, прочнее, чем бедренная. Обычно такие существа усиливают уязвимые места – это их базовый инстинкт выживания.

Он отложил скальпель и провел пальцем по краю перелома:

– А теперь взгляните на характер повреждения. Кость не просто сломана – она буквально раздроблена. Такой эффект бывает при попадании под поезд или при обрушении бетонной плиты. – Целитель выпрямился, обводя коллег недоверчивым взглядом. – Вы действительно хотите сказать, что это сделал первокурсник? Голыми руками?

Полозов устало потер переносицу:

– Да, – он скривился, словно у него разболелась голова. – К сожалению, я в этом абсолютно уверен.

– К сожалению? – переспросил кто-то из присутствующих.

– Именно, – Полозов мрачно усмехнулся. – За пару дней это… это стихийное бедствие по имени Дмитрий Волконский умудрился сломать распределяющий артефакт, устроить погром в лаборатории печатей, вызвав тварь, и теперь вот это, – он обвел рукой изуродованный труп. – Боюсь представить, что будет к концу семестра…

В наступившей тишине отчетливо прозвучал нервный смешок одного из преподавателей.

– Может, стоит пригласить виновника торжества? – предложил профессор зельеварения.

– Да, – Полозов направился к двери. – Думаю, юному господину Волконскому есть что нам рассказать.

Влада и Дмитрий едва успели сделать пару шагов назад, когда дверь лаборатории распахнулась, и им позволили присоединиться к взрослым. В лаборатории повисла напряженная тишина. Преподаватели разглядывали Волконского.

– Итак, молодой человек, – начал профессор зельеварения, – расскажите нам о своей специализации. Каким видом магии вы обладаете?

– А если проверить его специализацию… – сказал другой преподаватель, с азартом выхватывая из кармана свиток. – У меня как раз есть определитель! – он с гордостью продемонстрировал пергамент, испещренный замысловатыми рунами. – Простейший тест. Положите руку, молодой человек, и мы сразу узнаем…

Дмитрий бы и так ответил про свой дар, но ему даже рта раскрыть не дали, сунув свиток под нос. Он со вздохом опустил ладонь на пергамент.

То, что случилось дальше… скажем так, нечто подобное ожидал увидеть Полозов! Это было заметно по его красноречивому выражению лица. Свиток вспыхнул ослепительным светом. Руны засветились ядовито-зеленым, потом багровым, а затем… пергамент с тихим «пуф» рассыпался мелкой серебристой пылью, которая осела на начищенные ботинки профессора.

В лаборатории повисла такая же тишина.

– Простите, – Дмитрий невозмутимо отряхнул руку от пепла. – Видимо, китайская подделка…

Профессор, всё еще завороженно глядя на горстку пепла у своих ног, издал какой-то сдавленный звук, подозрительно похожий на всхлип.

– Принесите еще один… – пробормотал целитель, но Полозов его перебил:

– Хватит переводить артефакты!

– Так что у вас за способности, Волконский? – нетерпеливо спросил кто-то из присутствующих.

– Я целитель, – спокойно ответил Дмитрий. – Вижу жизненные потоки в живых существах. Могу их… корректировать.

– Целитель? – недоверчиво переспросил один из медиков, покосившись на изуродованный труп на столе. – И это все?

– Целительство – благородный дар, – медленно произнес Полозов, внимательно глядя на Дмитрия. – Если, конечно, применять его по назначению, а не заниматься… разрушением академического имущества. – Он сделал паузу. – Надеюсь, вы направите свои таланты в более созидательное русло…

* * *

После получаса бурных дебатов преподаватели начали расходиться. В лаборатории остались только Полозов, голубоволосая второкурсница и я. Стоя над трупом, я пытался осмыслить произошедшее.

Что это была за дрянь? Я помнил, сколько жизненной энергии выкачал из существа за те несколько секунд контакта. Слишком много. Неестественно много.

За такое короткое время я не должен был получить столько силы – это противоречило всем известным мне законам энергетического обмена.

И где был разум существа? Обычно при контакте я чувствую проблески сознания, эмоции, мысли… Здесь же – пустота.

Словно высасывал энергию из какого-то резервуара, а не из живого существа. Даже умирающие оставляют след своего разума, последнюю вспышку сознания. А тут – ничего, будто пустой сосуд.

Душа монстра из бездны? Может, в этом дело? Иномирское создание, чуждое этому миру… а мне так тем более? Другие законы, другая физиология. Нужно будет тщательно разобраться с этим вопросом. Слишком много странностей для одного дня.

Я рассеянно забарабанил пальцами по металлической поверхности стола, погрузившись в размышления. И вдруг заметил нечто странное – между пальцами и столом проскакивали крошечные фиолетовые искры.

Не обычные электрические разряды, а что-то… потустороннее. Они словно тянулись к мертвому телу, создавая между нами едва заметную фиолетовую паутину.

Желудок неприятно сжался. Та энергия, которую я заблокировал… она словно искала выход. В висках застучало, к горлу подкатила тошнота. Перед глазами поплыли темные пятна. Не хватало еще в обморок грохнуться.

– Эй, Волконский! – резкий голос Полозова вырвал меня из размышлений. – День был долгий, все устали. А ну бегом отсюда! Хватит на сегодня… происшествий.

Я медленно повернулся к выходу, где уже стояли Полозов и девушка, потом обратно. Воздух словно сгустился.

Краем глаза я успел заметить, как безжизненные пальцы трупа дрогнули, медленно согнулись и с мерзким, зубодробительным звуком поцарапали металлическую поверхность стола.

Глава 8

Я замер, не в силах оторвать взгляд от кривой борозды на металлическом столе. Пять параллельных линий, каждая приличной глубины и стружка под когтями.

Мертвые не двигаются – это аксиома. Конечно, бывают случаи посмертных сокращений мышц, когда остаточные ионы кальция вызывают спонтанные мышечные фибрилляции, трупное окоченение, газы там в кишечнике… все это заставляет тело немного двигаться – но это нормальные процессы распада.

Но то, что я видел сейчас… это было что-то совершенно иное. Координированное движение, требующее согласованной работы десятков мышц и сухожилий.

За десятилетия целительской практики я видел достаточно трупов, чтобы знать – когда всё кончено, оно кончено. Нет исключений.

И всё же эти царапины на хирургической стали выглядели до боли реальными.

«Что за… – я почесал затылок. – Мне показалось?»

Но ни хрена!

Пальцы мертвяка снова дрогнули, медленно проводя новую борозду по металлу. Звук был… омерзительным. Как гвоздь по стеклу, только хуже.

А потом его челюсть медленно отвисла, обнажая ряды деформированных зубов. И глаза… глаза открылись, демонстрируя пожелтевшие белки с полопавшимися капиллярами.

Я действовал на рефлексах – пальцы сами метнулись к запястью. Привычное сканирование жизненных потоков… которых не должно быть. Их и не было – ни пульса, ни движения энергии.

– Какого… – я углубил сканирование, проникая дальше, в ткани мозга. Ощущение было не из самых приятных.

Словно я залез по ноги в дерьмо, далеко не голубиное, и выискиваю там свой мобильник, который уронил только что.

И тут я это почувствовал. Там, в глубине серого вещества, происходило что-то невозможное. В первичной моторной коре – теплились крошечные искры активности. Микроскопические вспышки энергии пульсировали в гигантских пирамидных клетках, отвечающих за произвольные движения.

Префронтальная кора, мозжечок – всё мертво. Но перицентральная извилина продолжала работать, посылая слабые импульсы по нисходящим путям к спинному мозгу.

Перелом шейных позвонков был катастрофическим… некоторые из них буквально раскрошились, разорвав твёрдую мозговую оболочку, белое вещество превращено в кашу. Но каким-то невероятным образом проводимость сохранялась.

Как целитель я знал каждый миллиметр этой области. Тысячи раз приходилось восстанавливать повреждения нейронных связей, запускать заново остановившиеся процессы. Но сейчас… сейчас всё было иначе.

Двигательная кора сохраняла подобие жизни, но чем она питалась? Эта зона упорно продолжала функционировать, питаясь какой-то неизвестной мне энергией.

– Волконский! – раздраженный голос Полозова ворвался в мои размышления. – Ты что там, корни пустил? А ну живо на выход! Или запру тебя здесь с этим… – он брезгливо поморщился, – образцом до утра!

– Минуточку! – отозвался я, не отрывая взгляда от этого «чудика». В голове крутилась безумная идея.

Что-то подсказывало мне…

А могу ли я…? От одной мысли к горлу подкатила тошнота, но любопытство пересилило.

По рукам пробежали фиолетовые искры. Ну же, посмотри на меня!

Ничего…

Двигай глазным яблоком, зараза!

Пожелтевшая склера едва заметнo дрогнула. По коже побежали мурашки.

Влево! ВЛЕВО, я сказал!

И оно повернулось. Медленно, с каким-то непонятным звуком, но глаз послушно повернулся в указанном направлении. Я почувствовал… связь. Странную, тошнотворную, но определенно существующую. Словно дергал за ниточки марионетки, только нити были сделаны из той жуткой энергии.

Губы сами растянулись в ухмылке. Кто бы мог подумать? Интересно, что еще я могу…

«Как он ожил? – вопрос не требовал ответа, я и так все прекрасно понимал. – Я ли это сделал? И как все это… хех, скрыть?»

Я медленно повернулся к Полозову и девушке, чувствуя, как по спине стекает холодный пот:

– Эй, а это вообще нормально? – мой голос прозвучал неестественно хрипло.

И поднял палец, указывая на труп. Который в этот момент, повинуясь моему мысленному приказу, медленно поднял голову.

Реакция была… впечатляющей.

Полозов среагировал как боевой маг с многолетним стажем. В долю секунды его правая рука взметнулась вверх, окутываясь пламенем. Жар ударил мне в лицо даже через несколько метров – похоже, он собирался не просто сжечь труп, а испепелить его вместе со мной.

Девушка издала какой-то писк и активировала печать усиления. В следующую секунду она с такой силой толкнула Полозова в грудь, что тот, не ожидавший подобной наглости от студентки, вылетел в коридор и впечатался в противоположную стену.

Однако, девочка-то с характером. И явно не первый год качает печать усиления. Я сделал последний шаг к выходу, где она застыла, бледная как мел. Её трясло, но в глазах читалась решимость загнанного в угол хомячка, готового на всё.

– Ты что тво… – начал подниматься Полозов, потирая ушибленную спину.

А после я услышал, как она едва слышно, но очень выразительно прошептала:

– Мертвый встал – пипец настал…

И тут она окончательно слетела с катушек. Её глаза вспыхнули холодным голубым светом, как два факела. Температура в коридоре рухнула так резко, что у меня зуб на зуб не попадал.

– Эй, ты чего удум… – я даже руку протянул, но договорить не успел.

Дверь захлопнулась прямо перед моим носом. А в следующую секунду проём, вместе с дверью затянула толстая стена льда – не меньше метра толщиной.

Влада Нестерова

Мертвец встал – пипец настал…

Эти слова она никогда не забудет. Их говорила её бабушка, светлая ей память, к слову… когда рассказывала о тёмных временах. Её голос всегда дрожал, а в глазах появлялся странный блеск, когда она вспоминала, как род Нестеровых сражался с восставшими мертвецами во время Великой Чумы.

Трупы дохли, снова оживали… И с каждым разом их было всё больше и больше…

Тогда некроманты, обезумевшие от собственной силы, подняли целые армии. Бабушка рассказывала, что сама природа восстала против них.

С тех пор с каждым поколением дар некромантии становился всё слабее, а одарённых с такой силой – меньше. А те редкие некроманты, что рождались, были и есть на учёте у империи.

Влада усилила поток энергии, направляя её в ледяную стену. Метровая толща льда отделяла её и профессора от лаборатории, где остался этот… Волконский. И труп, который он поднял. Самый настоящий труп с переломанной шеей, который двигался и смотрел.

– Нужно укрепить барьер, – пробормотала Нестерова, вычерчивая в воздухе древние руны. Пальцы двигались сами, вспоминая узоры, которым учила бабушка. – Печать Северного Ветра должна укрепить лёд.

– ВЫПУСТИ МЕНЯ, ЧОКНУТАЯ! – донёсся приглушённый рёв Волконского сквозь лёд. – Тут очень холодно…

– Нестерова! – голос Полозова прозвучал устало и раздражённо. – Вы будете строго наказаны за это самоуправство. И если немедленно не прекратите, встанет вопрос о вашем отчислении. Вы понимаете, что творите?

– А вы понимаете? – она не отрывалась от создания печати, наблюдая, как синие искры магии впитываются в лёд. – Там живой мертвец! Вы что, не слышали пророчества? Когда мёртвые восстанут по воле живущих, грань миров истончится, и бездна поглотит свет.

– Бездна уже поглотила твои мозги! – проорал Волконский. – Выпустите меня отсюда! Я тебе устрою пророчество, когда выберусь!

– НЕТ!

– Влада, – Полозов сменил тактику, его голос стал мягче. – Там всё ещё наш студент. Даже если… если вы правы и там действительно какая-то некромантия, мы должны помочь ему. Спасти его.

– Мир не забудет его жертвы! – торжественно произнесла девчушка, заканчивая очередной виток печати. Ледяные кристаллы разрастались по стенам, укрепляя барьер.

– Чего⁈ – возмущённый вопль Волконского прорвался сквозь толщу льда. – Какая жертва⁈ Я тебя саму сейчас в жертву принесу, психованная! Я. ЦЕЛИТЕЛЬ. ДУРА ТЫ ОТМОРОЖЕННАЯ! – последовал особенно громкий удар в лёд.

Влада поморщилась, когда из-за ледяной стены донеслась целая тирада отборных ругательств. Волконский, похоже, знал такие выражения, от которых покраснели бы даже портовые грузчики.

– Не сквернословь! – прогремел Полозов, и его пламя с утроенной силой ударило в печати. – Сейчас я тебя освобожу!

Влада в ужасе наблюдала, как одна за другой тают защитные руны. Полозов – один из сильнейших магов огня. Лёд начал плавиться, с шипением превращаясь в пар.

– Хватит! – в отчаянии крикнула сударыня. – Вы же видите, пророчество сбывается! Нельзя его выпускать!

– Н-ну всё, магика! – прорычал Волконский сквозь тающий лёд, дрожа от холода. – Я ща вы… выберусь, и голову тебе оторву! Посмотрим, как ты тогда з-запоешь про свои пророчества!

* * *

Глубоко под Саратовом, в древних катакомбах, куда не проникал даже слабый отблеск дневного света, возвышалась гора из человеческих останков. На ее вершине, среди моря черепов и костей, сидела фигура. Старик – неподвижный, сгорбленный и косматый.

Его спутанные седые волосы и всклокоченная борода давно превратились в один огромный колтун. Лохмотья, некогда бывшие богатыми одеждами, свисали клочьями, едва прикрывая иссохшее тело.

Глаза старика были открыты, но в них не было проблеска сознания. Он не моргал. Вообще. Радужки его глаз медленно меняли цвета.

Тишину нарушил звук осыпающихся костей. По склону этого кургана карабкалась фигура – быстро, отчаянно и неуклюже.

Существо, некогда бывшее человеком, почти не сохранило плоти на костях. Его иссохшая кожа напоминала пергамент, натянутый на скелет, местами прорванный, обнажающий пожелтевшие кости.

Там, где должно было быть лицо, зияла пустота – ни глаз, ни носа, только тонкие растрескавшиеся губы, обтягивающие череп.

– Сир! – существо рухнуло у ног старика. – Всплеск! Мощнейший всплеск некромантии в Саратове!

Радужки старика на мгновение застыли, окрасившись в насыщенный пурпур.

– Я только что почувствовал его! – продолжало существо, его безглазое лицо было обращено вверх. – Такой силы… такой чистоты! Это определенно некромантия высшего порядка! Чистая, незамутненная!

– Бред, – ответил старик. Он раздраженно дернул бородой, выпутывая из нее застрявший там черепок. – Зачем ты побеспокоил меня? Мне известны все некроманты в мире. Все до единого. Новых не появлялось! Жила мертва! – в его голосе звучала абсолютная уверенность. – Комитет по некромантии давно принял решение – мы уходим в тень, копим силы. Каждый некромант учтен, каждый находится под наблюдением. Каждый! – последнее слово он почти прорычал. – То, что ты говоришь… просто невозможно!

– Н-но, мой сир! – безликое существо в отчаянии заскребло костлявыми пальцами по черепам. – Я уверен! И это не просто поднятие мертвеца. Был поднят труп после мутации, иномирного происхождения! Тварь из бездны!

Старик застыл. Его глаза начали менять цвета с бешеной скоростью – зеленый, синий, белый, красный.

– Что ты сказал? – его голос упал до шепота. – Повтори.

– Тварь из бездны, мой сир, – безликое существо припало к костям еще ниже. – Мутировавшая, с измененной структурой тела. И кто-то… кто-то поднял ее. Контролировал. Управлял! Я чувствовал отголоски силы – чистой, незамутненной. Такой… как раньше, мой сир.

Старик медленно поднялся. Его борода волочилась по останкам, цепляясь за выступающие кости.

– Не может быть… – прошептал он. – Это невозможно. Слишком много искажений, слишком сложная структура… – он нервно теребил бороду, выпутывая из нее мелкие кости. – Для этого нужна сила, тех первых некромантов, что…

Он резко оборвал себя и вгляделся в безликое существо, словно пытаясь найти признаки лжи. Но создание, не имевшее глаз, не могло солгать – это был один из древнейших законов некромантии. Мертвые не лгут. Никогда.

– Твою ж мать… – выдохнул старик. – Я забыл, что ты не можешь врать.

Он начал спускаться по горе из костей, путаясь в собственной бороде и длинных лохмотьях. Пытаясь хоть немного привести себя в порядок. Черепа и кости катились вниз лавиной. Безликое существо заскользило следом, лавируя между осыпающимися останками.

– Нужно срочно собрать совет, – бормотал старик себе в бороду. – Если появился некромант, способный на такое… это меняет все наши планы.

* * *

Холод становился невыносимым. С каждой минутой температура падала всё ниже, и даже мои целительские техники с трудом справлялись с переохлаждением.

Пришлось задействовать практики замедления метаболизма. Медленно, очень медленно я снижал частоту сердечных сокращений, замедлял кровоток в периферических сосудах, уменьшал потребление кислорода тканями.

Я колотил в ледяную стену, параллельно отслеживая состояние своего тела. Пальцы уже онемели – периферическая нервная система первой страдает от гипотермии. Скоро начнется кристаллизация межклеточной жидкости.