Текст книги "Метафизика возникновения новизны"

Автор книги: Иван Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Часть 2. Бытие как возникновение

интеллектуальной новизны и нового сущего

Предисловие к Части 11

Сколь это ни звучит странно, но чем разумнее, как, казалось бы, становится человечество, тем все более сгущается вокруг нас наступающая, подобно вечерним сумеркам, духовная неопределенность. В чем именно это проявляется?

Так мы существуем посредством процесса бытийствования среди мира, наполненного сущим, но при этом у нас нет достаточно четкого представления о том, что такое бытие и что такое сущее (не говоря уже о том, что такое Хаос (Ничто).

Мы не только восхищаемся красотами Природы, но и сами все еще создаем прекрасные произведения литературы и искусства, но при этом мало чего вразумительного можем сказать о том, что такое красота, как она возникает и какое воздействие оказывает на самого человека и общество в целом.

Мы мыслим посредством генерирования новых идей и тем самым пока что обеспечиваем относительную устойчивость существования этого мира, его многообразие и обновление, но при этом мало что можем определенного сказать о том, что такое Новизна сама по себе и что такое идея.

Мы буквально на каждом шагу – и в жизни и в искусстве – постоянно говорим о проявлениях своей и чужой души, но продвинулись ли мы со времен Античности в вопросе, что именно относится к компетенции душевных проявлений нашей психики и чем они выделяются от прочих проявлений в том числе и духовных.

Мы все время заняты поисками Истины и путей приложения ее в собственную практику, но при этом плохо себе представляем саму суть этого понятия, методологию ее формирования и применения.

И примеров таких можно привести великое множество. Но как это ни печально, с течением времени мы все более и более уходим от осознания истинности вышеотмеченных понятий, впервые представленных и можно даже сказать подаренных нам древнегреческими мыслителями. Что это: закономерность духовной эволюции человека и человечества в целом или признак все более и более надвигающейся на нас деградации?

Два с половиной тысячелетия развития цивилизации, но продвинулись ли мы хотя бы сколько-нибудь не столько в развитии, но в понимании вышеозначенных вопросов. Наоборот, как нам представляется, мы все более отстраняемся от разрешения поставленных древними греками вопросов, поскольку происходит отчасти неосознаваемое нами самими, но неуклонное выхолащивание душевной, нравственной и духовной составляющих нашей психической, общественной и интеллектуальной жизни. Единственной и основной нашей заботой становится наше материальное благополучие, постепенно вытесняющее, – буквально выдавливающее подобно соку из плода – вышеозначенные понятия нашей жизни и культуры. Но добром это не может кончиться. Неужели тысячелетия духовного становления человечества были направлены только на то, чтобы создать цивилизацию, благоденствующую в материальном плане, но деградированную в плане духовном и нравственном. А ведь к этому мы движемся. И даже не заметно на горизонте какой-либо силы, которая могла бы воспрепятствовать этому совсем недавно наметившемуся, – особенно в Новейшие времена, – но неуклонно нарастающему процессу.

Создается такое впечатление, что, чем «умнее» и совершеннее становятся создаваемое нами машины, аппараты, устройства, тем глупее становимся мы сами. Передоверяя машинам и механизмам часть своей физической и интеллектуальной энергии, мы утрачиваем саму способность душевного, нравственного и духовного совершенствования, а потому деградируем до уровня придатков, физически и умственно зависимых от того, что мы создаем. Иначе говоря, мы попадаем в ловушку рабства, расставленную нами самими на самих же себя. Душевность, нравственность и духовность становятся тем захолустьем, которое однажды разросшись, поглотит и нас самих и нашу цивилизацию. Ведь мы же знаем: то, что в Природе – в том числе и природе нашего организма – не функционирует, не совершенствуется, не обновляется, то постепенно утрачивается и гибнет.

Вот где нужна нам наша мудрость, то есть духовность, соединенная с нравственностью и душевностью. Нам хватает ума создавать то, что мы создаем, но нам не хватает мудрости в создании гармонии между тем, что мы способны создать и тем, что мы собой представляем в духовном и нравственном отношении. Но как мы знаем, в том, что мы собой представляем слишком много природного, эгоистичного, ресентиментного. Вот это негативное – источник того диссонанса, под угрозой которого все время находится то равновесие, которое мы пытаемся создать. Нам все время надо держать в голове ту истину относительно нас же самих, которая выражается в народной мудрости в виде пословицы: как ни корми волка – он все в лес смотрит.

Мы слишком недавно вышли из Природы и слишком быстро обрели возможность получения материальных благ, но мы еще не успели обрести хотя бы возможность создания устойчивой платформы нашего нравственного и духовного благосостояния. Последнее нам очень плохо удается. Но нами создаваемое не должно приходить в противоречие с тем, чем мы являемся сами. Разрыв между первым и вторым – это та пропасть, в которую мы неизбежно свалимся, если оставим в забвении собственное психологическое, нравственное и духовное воспитание и образование. И наша беда не столько в том, что мы слишком быстро и поспешно, – а потому и необдумано – переделываем под себя свою среду обитания, а в том, что мы не можем также быстро переделать свою психолого-нравственную природу. Ее скорее всего нужно долго и упорно воспитывать и образовывать в плане той пайдейи, которой была озабочена мудрая Античность и которая (пайдейя) была уже забыта Средневековьем и Новыми временами. Дело осложняется и тем, что чем более мы становимся благополучными в материальном отношении, тем менее у нас тяга к тому, чтобы стать полноценными в нравственном и духовном отношении. (Вот уж воистину – сыто брюхо к ученью глухо). А это является следствием отсутствия у нас духовности и ответственности за те последствия, которые могут быть с этим сопряжены. Ведь духовность это не только образованность и умение ловко ориентироваться в наличной обстановке, но и видение той перспективы, в которой мы можем очутиться при тех или иных неблагоприятных или просто несвойственных нам обстоятельствах.

Да, действительно, ум заключается в том, чтобы производить интеллектуальную и материальную новизну. Но как оказалось на поверку, этого слишком мало. Для того чтобы уметь распоряжаться этой новизной и регулировать те направления, в которых она должна производиться, для этого нужна мудрость. Мы же себе в ней отказываем, склоняясь только к материальному потребительству. И величайшая заслуга Хайдеггера и других мыслителей в том, что они обратили и заострили внимание на процессе нравственно-духовного, метафизического застоя и деградации общества в быстротекущем потоке все нарастающего прогресса научной, технической и технологической оснащенности нашей цивилизации. Но не окажется ли этот застой той «пробкой», которая, разрастаясь в своих размерах, перекроет сам поток развития? Вот в чем вопрос. И этот вопрос, скорее всего, призвана разрешить не какая-либо научно-техническая дисциплина, а именно, дисциплина метафизика, поскольку ее предметом одновременно являются и сам человек производящий (обнаруживающий, «понимающий») новизну и сама новизна во всех формах ее проявления.

А теперь в самых общих чертах о том, что нас будет занимать во второй части нашей книги. В первой части мы уже предприняли некоторые попытки, во-первых, отделить душевные проявления нашей психики от того, что мы называем духовным в нас и в нашей культуре; во-вторых, определить, что такое прекрасное и какие именно феноменальные проявления нашего интеллекта и нашей психики побуждают нас признать прекрасным то или иное произведение искусства, и в-третьих, более четко представить себе интеллектуальную новизну в форме объективной идеи.

В данной же части книги нами будет раскрыта тема ранее никем еще не затронутая, а именно, тема внутренней сущности понятия объективной идеи. Это, во-первых. А во-вторых, будут определены и расмотрены те понятия, которые непосредственно взаимосвязаны с понятием идея, то есть понятия бытия, истины, сущего, красоты и т. д. Но наша задача, с одной стороны, будет состоять не в том, чтобы дать несколько иное толкование тому, что ранее в метафизике уже было определено под символами имен «идея», «истина», «прекрасное», «бытие» и т. д., и не в том наша задача, чтобы уточнить (конкретизировать, сузить, расширить) эти уже существующие понятия. Наша задача в том, чтобы, во-первых, на фоне уже имеющегося знания об этом «определенном» сначала вычленить то, что имело бы смысл определить, во-вторых, определить его как бы сызнова, то есть определить не обращая внимания на прежде приданные ему смыслы, на смыслы ранее уже сопряженные с этими именами, и в-третьих, определить его так, чтобы оно вписывалось в систему остальных понятий не только вполне естественным образом, но и в их вполне объяснимой и понятной в своем происхождении взаимосвязи друг с другом. И последнее, по сути дела, является основным нашим требованием и главной целью.

И с другой стороны наша задача будет состоять не в том, чтобы в дальнейшем, во что бы то ни стало сохранять логическую последовательность изложения текста, а в том, чтобы в процессе изложения нам была понятна вышеозначенная взаимосвязанность и взаимовытекаемость понятий, которыми мы оперируем. Поэтому, как в археологии, наткнувшись на какой-то объект или сооружение, начинают раскопки именно с этого места, а затем продолжают их в тех местах, где можно обнаружить, хотя еще и не видимые, но уже предполагаемые детали этого сооружения, так и в нашем случае, «зацепившись» за концепцию структурно-функционального состава идеи (раздел 5.1), мы попытаемся не только «вытянуть» и обосновать метафизические понятия бытия, сущего, сущности, Истины, идеи, новизны, Ничто (Хаоса), красоты, и т. д., но и рассмотреть их с разных сторон: положим, со стороны размежевания этих понятий, их взаимодействия, причин забвения, оценки трудности их восприятия нашим сознанием и т. д. и т. п. Так что в процессе изложения возможны повторы и возвраты к обсуждению ранее затрагиваемых вопросов. Основанием, а заодно и оправданием этому все же служит, во-первых, сама по себе сложность предмета изложения, во-вторых, запутанность и «затененность» его исторического развития и, в-третьих, многослойность и многозначность доставшегося нам в наследство понятийного аппарата.

Вот почему нижеследующие разделы, – да и разделы первой части книги, – это всего лишь очерки отдельных моментов понимания того, как (а главное, из чего!) возникает (складывается) интеллектуальная новизна и как она преобразуется в новизну материальную. И эти очерки изложены примерно в той последовательности (за исключением данного Предисловия и отчасти следующего раздела), в какой они возникали, формировались и оформлялись по мере написания текста. Поэтому не следует искать в них изложения логически выстроеной целостной концепции. Наоборот, концепция слагалась по мере прояснения тех или иных вопросов, непосредственно относящихся к данной теме. Так, наверное, слагается мозаичная картина по мере нанесения на стену более или менее значимых в своей сути фрагментов.

Глава 5. И опять об идее и иррациональном мышлении

Здесь мы рассмотрим структуру идеи: из чего она состоит, в какой взаимосвязи находяться ее элементы, и какую роль исполняет каждый из них. Кроме того, будет высказано предположение об «одновременности» возникновения у человека способностей как иррационльного мышления, так и мышления логического. А это, в свою очередь, повлекло за собой необходимость к речевому общению и обмену мыслями по поводу претворения в практику повседневной жизни смыслов внове создаваемых идей.

5.1. Структурно-функциональный состав идеи

Мы уже не счесть сколько раз употребляли слово «идея» и оперировали понятием, за ним скрывающимся. Но при этом не вникали в саму суть этого понятия. Мы говорили о том, что новая идея представляет собой объективную интеллектуальную новизну, что она является основным элементом продуктивного (творческого) мышления во всех сферах человеческой деятельности, говорили и о внезапности явления ее в наше сознание, и о связи ее с новизной, красотой и истиной, говорили и о том, что явление ее в наше сознание сопровождается как спонтанным возникновением интеллектуального чувства удовольствия-удивления, так и неизвестно откуда взявшейся уверенностью в ее истинности и надежности.

Но все это лишь внешние атрибуты, характеризующие внове образуемую идею. А потому мы еще не сказали самого главного: из чего она состоит, посредством каких факторов формируется и что является самой сутью ее содержания, то есть, что скрывается за тем новым смыслом, который она с собой приносит. Иначе говоря, нам предстоит заглянуть туда, куда, как нам представляется, еще никто не удосужился заглянуть. А именно, заглянуть «внутрь» идеи и попытаться разобраться в том, что она собой представляет: какие объекты являются составными ее частями, посредством чего эти объекты между собой соединяются и каков механизм образования ее ценностно-смыслового содержания.

Но для того чтобы нам проще было разобраться в этом, представим себе мысленно следующую ситуацию, демонстрирующую в наглядном виде процесс образования совершенно новой идеи. Так вот, положим, мы сидим за столом, а напротив больной человек с повышенной температурой тела. И перед нами поставлена задача измерить температуру его тела. (При этом нас будут интересовать не столько детали проведения данного мысленного эксперимента, сколько сам принцип создания абсолютно новой идеи, идеи, которая еще никому и никогда не приходила в голову). И непременным условием проведения этого эксперимента является то обстоятельство, что у нас нет никакого представления о градуснике или каком-либо другом способе измерения температуры. Но на столе перед нами множество (куча) предметов самого разного вида и назначения, и среди этого множества в разных местах стола находятся: колбочки со спиртом, водой и ртутью, трубочки из металла, стекла и резины, равномерно расчерченная шкала на бумажной ленте и т. д. Кроме того, у нас есть знание того, что коэффициент температурного расширения некоторых жидкостей прямо пропорционален температуре этих жидкостей.

Итак, имея множество предметов и ту задачу, которая стоит перед нами, зададимся вопросом: в какой последовательности мы будем действовать. Во-первых, скорее всего мы постараемся из имеющихся предметов отобрать те, которые, как нам кажется, могут пригодиться для выполнения нашей задачи. Причем, не исключено, что мы отберем те, которые нам в дальнейшем не понадобятся вовсе, и наоборот, не отберем те, которые нам необходимы. Во-вторых, мы начнем прилаживать друг к другу отобранные нами предметы с учетом вида, размера, цвета и других свойств этих объектов. То есть, мы будем пытаться взаимосвязывать их друг с другом и с телом больного человека. При этом мы можем менять одни предметы на другие и снова и снова производить эту операцию взаимосвязывания. Наконец, мы отберем то, что, как нам представляется, имеет отношение к конструкции данного прибора. В-третьих, мы более основательно примемся за решение стоящей перед нами задачи: с учетом вида и свойств отобранных нами элементов, мы начнем думать о том, как бы из имеющихся объектов получить прибор данного назначения. И на это обдумывание у нас может уйти достаточно много времени. Но далее – и это уже, в-четвертых – начнется самое интересное и самое таинственное: сколько бы мы ни сидели за этим столом и сколько бы ни обдумывали данный вопрос на рациональном уровне, решение его нами не будет найдено, и не будет оно найдено только потому, что рациональное мышление – как мы уже не раз заявляли об этом – в принципе не способно к тому, чтобы создать интеллектуальную новизну в виде идеи. Но это вовсе не значит, что этап предварительного логического мышления безрезультатен: наоборот, чем интенсивнее мы размышляем над задачей и чем с более разных сторон мы подходим к ее решению, тем вероятнее в последующем получение положительного результата. Можно сказать, что «интеллектуальное усилие» (Бергсон) – это хорошо проведенная «артподготовка», которая в дальнейшем дает нам возможность беспрепятственного овладения тем материалом, который прежде вызывал у нас затруднения.

Так вот, в обязательном порядке нужна какая-то временная и пространственная (смена обстановки) отстраненность от того, что мы пытались найти посредством рационального мышления. А нужна она нам только для того, чтобы к окончательному разрешению задачи подключилось наше более мощное в своей креативности бессознательное. И это подключение осуществляется совсем незаметно для нашего сознания. Мы даже не знаем, когда оно происходит: то ли после того, как мы уже отчаялись разрешить нашу задачу рациональным путем, то ли уже в процессе попытки логического ее решения.

Вот оно-то, бессознательное, – если нам, конечно, повезет, – в какой-то последующий момент (во время прогулки, сна, отдыха и т. д.) внезапно явит нам вид нашего прибора во всем комплексе его деталей и взаимосвязей между последними. (И это уже будет, в-пятых). Но явит его не в последовательности составляющих отдельных элементов и взаимосвязей, а как «сгусток» смысла, который мы должны раскрыть в эту последовательность. Явление этого «сгустка» в наше сознание – это и есть то, что в философии называется, инсайтом, озарением, интуицией.

И только в процессе раскрытия этого смысла (и это уже на шестом этапе) мы увидим: рабочим веществом, положим, должна быть ртуть, так как она обладает и свойством пропорционального изменения своего объема при изменении температуры, и темным цветом, позволяющим увидеть уровень ртути в трубке; трубочка должна быть стеклянной, чтобы был виден уровень подъема столбика жидкости; шкала должна быть жестко соединена со стеклянной трубочкой, и многое другое мы увидим в процессе развертывания идеи из «сгустка» смыслового содержания в сам смысл, показывающий нам, что с чем должно быть взаимосвязано и каким именно образом соединено. Кроме того мы увидим, что все нами отобранное должно быть взаимосвязано не только друг с другом, но и со зрением человека, обладающего способностью (свойством) видеть шкалу и столбик ртути, и с телом больного человека, температура которого обладает свойством повышаться. Так что основными объектами (сущими) этой идеи являются: сам изобретатель этого устройства, человек, температура которого измеряется и градусник (как комплекс вполне определенных объектов), являющийся искомым сущим, тем объектом, который внове образуется и посредством которого может быть исполнена определенная функция (деятельность). (Более подробно вопрос формирования искомого сущего в общем процессе возникновения новизны любого рода будет нами рассмотрен в основном в Разделах 6.1. «Где… прячется бытие?» и 6.12. «К вопросу о единстве методологии возникновения как «рукотворного», так и природного сущего»).

Как видим, главенствующим фактором образования идеи является создание (обнаружение, «понимание») вполне определенных взаимосвязей между свойствами объектов причастных к ее созданию (обнаружению, «пониманию»). И эти взаимосвязи осуществляются не столько посредством физического соединения («столкновения») этих объектов, сколько путем взаимосочетания и «зацепления» тех свойств, которыми эти объекты обладают.

Так, положим, способность (свойство) человека видеть столбик ртути и шкалу коммуницирует со свойством последних отражать свет и быть видимыми за счет этого. Не будь какого-либо из этих свойств, не могла бы даже возникнуть идея градусника в данном виде. Для того чтобы понять, насколько важным элементом идеи являются свойства объектов и взаимосвязи между ними, напомним, что даже столкновение двух предметов будет иметь разный характер в зависимости от массы, упругости и формы последних. То есть все зависит от того, какие свойства одного объекта с какими свойствами другого объекта будут взаимосочетаться. (Так в последнем случае масса, положим, одного тела будет взаимодействовать и с массой, и с упругостью, и с формой другого тела, но она не будет взаимодействовать ни с цветом, ни с электропроводностью этого тела). И, главное, от этого будет зависеть результат. Идея обнаруживает этот результат, вернее, она и есть искомый результат. Причем, она обнаруживает и выявляет как сами объекты, так и те свойства, которые привели к взаимодействию и данному результату.

Как видим, взаимосвязи между объектами – это производные от их свойств. Не было бы свойств – не было бы и взаимосвязей между объектами. А не было бы взаимосвязей – не было бы и идей. Такова диалектика взаимоотношений структурных элементов идеи: объектов, свойств, взаимосвязей. (О роли свойств объектов-сущих и взаимосвязей между ними в деле формирования идеи речь у нас будет в основном идти как в Разделе 6.1. «Где… прячется бытие?», так и в Разделе 6.9. «Взаимосвязи как «серые кардиналы» внове образуемых идей»).

Как суть человеческой личности заключается в тех отношениях, в которых она находится с окружающим его миром и обществом, так и суть какого-либо объекта-сущего или явления заключается в тех связях, в которых он находится с другими объектами и явлениями. Но понимание сути новых, то есть ранее неизвестных связей, возможно только в иррациональном (интуитивно-инсайтном) акте «схватывания» смысла идеи как комплекса тех ценностно-смысловых взаимосвязей, которыми соединены эти объекты и явления. Положим, идея электромагнетизма – это комплекс таких объектов и явлений как проводник, источник питания (напряжения), электроны в процессе движения, электромагнитное поле, предмет на который оно воздействует. И все эти объекты и явления между собой взаимосвязаны посредством определенных свойств: проводник должен обладать свойством электропроводности, источник питания – свойством создавать разность потенциалов, объект, на который воздействует электромагнитное поле – свойством электромагнетизма, да к тому же должен находиться в непосредственной близости от проводника и т. д.

И вообще, сущность объекта состоит в том свойстве, благодаря которому он находится во взаимосвязи с другими объектами в контуре вполне определенной идеи. Так, Земля обладает сущностью (свойством) тяготения, если она рассматривается во взаимодействии с другими объектами Солнечной системы. Но ее, Землю, можно рассматривать и с точки зрения места развития органической жизни, поскольку она обладает свойствами (сущностью), способствующими ее зарождению и развитию (температура, давление, наличие атмосферы и т. д.). То есть каждый объект может иметь множество своих сущностей в зависимости от того, какими своими свойствами он взаимосвязуется с другими объектами тех или иных идей. Объект сам по себе, обладай он сотней превосходных свойств, не будет иметь какой-либо ценности вне взаимосвязи с другими объектами. Только взаимосвязи придают ему смысл существования и ценность. Как писал Ницше:

«557. Свойства какой-нибудь вещи суть ее действия на другие «вещи»: если мысленно устранить другие «вещи», то вещь не будет иметь никаких свойств, т. е. не существует вещи без других вещей, т.е. не существует «вещи в себе».

558. «Вещь в себе» есть понятие, лишенное смысла. Если я мысленно устраню все отношения, все «свойства», всю «деятельность» какой-нибудь вещи, то вещи не останется: потому что вещественность лишь присочинена нами под давлением логических потребностей…»¹.

Так что сущность отдельной вещи множественна и зависит от того, в каких идеях эта вещь участвует. Положим, сущностью воды в идее гидроэлектростанции будут ее свойства текучести и плотности, в идее кругооборота воды в природе – свойства испарения, конденсации и т. д., в идее гомеостаза – свойства текучести и способности растворять в себе и переносить по организму соли и минеральные вещества. Но сущность объекта не есть его идея, как это можно себе представить. А что же тогда называется идеей?

Идея – это внове про-изведенная (или внове обнаруженная, или внове «понятая») сущность какой-либо взаимосвязи нескольких объектов, каждый из которых взаимосвязан посредством определенных своих свойств со свойствами других объектов этого же комплекса. То есть идея – это функциональная взаимосвязь комплекса объектов, обладающая ценностным смыслом с той или иной интересующей нас стороны. Вопрос же, в чем смысл внове образуемой идеи будет нами рассмотрен далее как в разделах данной Части 11, так и в разделах Части 111.

Так в идее электродвигателя взаимосвязаны воедино статор, обладающий свойством пропускать электрический ток и тем самым создавать переменное магнитное поле; обладающий ферромагнетизмом ротор, способный свободно вращаться вокруг своей оси; пространство между ними, способное передавать электромагнитные волны и т. д. Таким образом, если сущность вещи – это ее свойство, которое необходимо для взаимодействия с другими объектами-сущими, то идея – это комплекс взаимосвязанных сущих, комплекс, обладающий и смыслом и ценностью для нас.

Но тогда спрашивается, откуда появляется ценностно-смысловое содержание идеи, то есть, какие факторы формируют это содержание и в то же время придают ему ценность (потому что возникновение нового смысла всегда сопряжено с появлением новой ценности). Скорее всего, смысловое содержание является результатом создания нового комплекса из объектов, определенные свойства которых объединены ранее неизвестными нам взаимосвязями.

То есть, новое смысловое содержание идеи создается Новизной: новизной взаимосочетания самых разных объектов, новизной использования их свойств (в определенном назначении) и новизной взаимосвязей между ними.

Вообще говоря, идея обладает качеством новизны только потому, что этим качеством обладает тот комплекс взаимосвязей, который соединяет объекты, хотя новыми для нас не являются – кроме, конечно, искомого сущего, то есть того объекта, который мы должны найти и сформировать, – ни сами объекты, входящие в идею, ни свойства этих объектов, ни каждая из отдельных взятых взаимосвязей между соединяемыми объектами. Все вышеперечисленные элементы идеи – объекты, свойства и взаимосвязи, – не обладая качеством новизны по отдельности (кроме искомого сущего), в то же время высвечиваются в новом свете при явлении идеи, в формировании которой они участвуют. Отблеск новизны идеи как бы сообщает дополнительную ценность каждому из этих элементов.

При этом следует заметить, что объекты, обладая достаточно большим количеством самых разнообразных свойств, в каждой конкретной идее объединены между собой не хаотичным образом, а посредством использования вполне определенных своих свойств. (Так в идее гидроэлектростанции существенными свойствами воды являются ее текучесть и весовая характеристика (плотность), а не свойство, положим, растворять в себе другие вещества, что является уже сущностным свойством воды в идее гомеостаза). Задача же остальных свойств объекта только в том и заключается, чтобы не препятствовать осуществлению сущностной функции. Если бы вода обладала низкой плотностью или свойством взрывоопасности, то это вряд ли способствовало бы рождению самой идеи гидроэлектростанции.

И не надо думать, будто бы свойствами могут обладать только чувственно воспринимаемые нами объекты (предметы, явления и т. д.). Свойства могут принадлежать также какой-либо духовной или даже абстрактной сущности. Так, например, свойство какого-либо математического знака или формулы – это те действия, посредством которых можно производить операции с тем или иным числом аргументов. Но взаимосвязи самих объектов, обладающих своими свойствами, могут быть обнаружены или сотворены нашим интеллектом только в акте иррационального мышления (положим, инсайта) и представлены в виде комплекса (идеи), описывающего какую-либо значимую для нас зависимость. Это подтверждается тем, что идеи могут являться нам в виде формул. И если учесть, что соединяемыми объектами может быть все что угодно, то посредством создаваемых (обнаруживаемых) нашим интеллектом идей в конечном счете могут быть выявлены искомые сущие самого разного вида: таблица (Менделеев), схема-кольцо (Кекулия), формула (Ньютон, Эйнштейн), устройство, вещество, сооружение, моральное правило (Кант), психологическая концепция (Фрейд, Юнг), принцип (Оккам, Бор, Гейзенберг, Паули), произведение искусства и т. д. (Примеры некоторых идей из самых разных сфер знания приведены нами в Разделе 6.1. «Где… прячется бытие?»). (См. также Р. S. 1).

Выше мы сказали о смысловом содержании идеи. Что же касается ценностного ее содержания, то оно, скорее всего, формируется теми выгодами, которые принесет применение идеи в действительности, будь она материальной, нравственной или эстетической. Так идея или сущность дома не в его абстрактной «домности», а в том, что это место постоянного совместного проживания и укрытия от превратностей непогоды и нежелательного нападения хищников и противников. Функциональная сущность этой идеи (или ценностно-смысловое содержание ее) в том, что она полезным образом упорядочивает определенные отношения (взаимосвязи) как между человеком и окружающей средой, так и внутри определенного сообщества. И это та неизвестная ранее новизна (идея), которая однажды была привнесена в существование самого человека, общества и природы. Потому что в идее дома заключен комплекс взаимосвязей человека

– с Природой (непогода, хищники и т. д.);

– с социальной структурой общества (семья, забота о потомстве и родителях и т. д.);

– с соответствующим качеством жизни (очаг, запасы пищи, занятия ремеслом и т. д.);

– с самим собой, поскольку дом предоставляет возможность стабильного проживания и появления досуга для занятия ремеслом, искусством, творчеством.

Так что одна и та же идея может быть задействована и взаимосвязана со множеством других идей, объектов, явлений. Мир – это сеть (переплетение) идей, в узловых точках которой находятся объекты (искомые сущие), однажды явившиеся нашему сознанию в актах интуиции, инсайта, озарения. В дальнейшем мы изложим, каким образом из смысла идеи нами формируется идеальное искомое сущее, и как оно материализуется в реальное подручное средство.

Это сейчас дом для нас всего лишь чувственно воспринимаемый объект. Мы уже не видим исконной его сущности, которая на заре человеческого бытия явилась человеку в интуитивном акте «усмотрения» сущности данного сооружения как идеи. А потому идеи – это устойчивые ментальные структуры, изымаемые нашим креативным мышлением из сферы Хаоса (Ничто). Целью же подобного изымания является как упорядочение собственного житийствования, так и приумножение много и-разнообразия нашего мира. Если опустить местопребывание платоновских идей из занебесной сферы на нашу грешную Землю и преобразовать их в нами предлагаемый вид, то можно сказать, что идеи – это те колоны, основание которых находится в зоне «вечной мерзлоты» – отсюда их незыблемость и устойчивость.