Текст книги "Мы - 'Таллинские'"

Автор книги: Иван Орленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

В письмах домой он успокаивал родителей, радовался успехам. В одном из них он писал: "Меня наградили орденом Красного Знамени, думаю, что не последним. Положение дел на фронте радует, так что скоро увидимся. Ах, как хотелось бы вас повидать, поговорить!"

Но увидеться не пришлось...

Раннее февральское утро. Погода явно нелетная. Но полк находился в боевой готовности. В повышенной готовности к вылету и группа заместителя командира эскадрильи старшего лейтенанта В. Фоменко. В ее состав, кроме самолета самого Фоменко с торпедой, входят самолет лейтенанта Е. Еникеева с торпедой и два самолета-топмачтовика с бомбами: лейтенанта В. Носова и младшего лейтенанта П. Колташенко.

В штаб поступили данные воздушной разведки о движении фашистского конвоя в составе трех транспортов и двух кораблей охранения курсом на северо-восток. И тут сразу все завертелось. В 13 часов 34 минуты на аэродроме загудели моторы. Тяжело загруженные самолеты один за другим поднялись в воздух. Штурман ведущего самолета лейтенант Г. Чернышев дал курс. Ведомые быстро пристроились, а сзади заняли свое место истребители прикрытия. Следуя заданным курсом, группа точно вышла на цель.

По команде "Приготовиться к атаке!" группа рассредоточилась попарно. Фоменко решил нанести удар по головному транспорту. По команде "Атака!" Носов вышел вперед ведущего Еникеева и на максимальной скорости огнем крупнокалиберных пулеметов и бомбами стал расчищать путь своему торпедоносцу. Перед ним встала сплошная завеса огня.

Фашисты стреляли с кораблей охранения и с транспортов. В воздухе образовалась масса серо-черных облаков от разрывов. Многие снаряды рвались совсем рядом и осколками поражали самолеты. Огненные трассы пронизывали воздушное пространство.

"Пора бросать бомбы? Нет, торопиться не следует, – подумал летчик. Из-за спешки может получиться недолет, и все пойдет насмарку. Еще несколько секунд и судьба транспорта будет решена".

Когда до транспорта оставалось метров 700 – 800, в самолет Носова попал снаряд и он загорелся. Летчик направил этот горящий факел с бомбами на вражеский транспорт. Последовал взрыв. Огромный столб пламени и дыма поднялся в воздух, и судно быстро стало оседать на корму. В своем шестом и последнем боевом вылете погибли Виктор Носов, Александр Игошин и Федор Дорофеев. Столб черного дыма, словно траурное покрывало, опустился на их могилу в глубине Балтийского моря.

В этом бою Фоменко потопил еще один крупный транспорт, а Колташенко сторожевой корабль. Но все экипажи с болью в сердце расстались с местом, где погибли их боевые товарищи.

Мы не слышали слов, которыми обменялись в кабинах горящего самолета Виктор Носов и его товарищи. Неизвестно, что сказал командир своему экипажу, что ответили ему штурман и стрелок-радист. Но те, кто сражался в одном строю с Носовым над волнами Балтики, помнят его слова: "Если подобьют над целью – пойду на таран!"

15 февраля 1945 года Совинформбюро сообщило о подвиге экипажа В. Носова: "Самопожертвование в целях выполнения боевого задания" – так говорилось в сводке. Политическое управление Краснознаменного Балтийского флота выпустило специальную листовку, посвященную экипажу героев. В ней записано: "...Ясно каждому из нас: неукротимая сила ненависти к врагу, пламенная любовь к своей Родине управляла сознанием каждого члена экипажа. Эти непреодолимые силы воодушевляли их на героический подвиг, звали вперед к победе. Для этой победы балтийские соколы не пожалели самого дорогого своей жизни. Подвиг героя-балтийца Виктора Носова и его боевых товарищей Александра Игошина и Федора Дорофеева будет всегда служить образцом выполнения воинского долга летчикам и морякам Балтики".

Поздно вечером, когда самолеты находились уже в капонирах, весь летный состав собрался на командном пункте для разбора боевых вылетов. Но настоящего разбора не получилось. Люди думали о погибших. Состоялся импровизированный митинг. Мы дали клятву отомстить фашистам за гибель своих товарищей, и слово свое сдержали.

Троих героев помнят оставшиеся в живых однополчане. Не забыты они и в памяти народной. В городе Сенгилее, в честь бессмертного подвига улица Скрипинская переименована в улицу В. Носова, а на площади перед речным вокзалом установлен памятник-бюст летчика. На нем надпись:

"Герою Великой Отечественной войны Виктору Петровичу Носову (1923 1945) от молодежи района".

Память об отважном пилоте чтут и в городе Тольятти, где он учился и работал. Улица его имени есть и в Ставрополе и в Калининграде. Многие пионерские отряды носят имя Носова.

В цехе завода имени Ф. Дзержинского в Перми, где работал А. Игошин, установлена мемориальная доска.

Не забыты герои и в Воздушных Силах флота. Среди авиаторов ВМФ развернуто социалистическое соревнование за получение приза им. В. П. Носова. Этот приз учрежден командованием авиации Военно-Морского Флота и ежегодно вручается подразделению, добившемуся лучших результатов в боевой и политической подготовке.

Чтут память освободителей наши польские друзья. На польской земле тоже поставлен памятник советским морским летчикам: Виктору Носову, Александру Игошину и Федору Дорофееву. Его можно увидеть со стороны моря, на крутом обрывистом берегу мыса Розеве, на Ястребиной горе у старинного уездного города Пуцка Гданьского воеводства. Летчики совершили свой бессмертный подвиг неподалеку от этого места. Памятник посещают десятки тысяч туристов из разных стран мира. Они приходят сюда, чтобы воздать должное героям, возлагают живые цветы.

13 марта 1968 года протяжные гудки сирены маяка пронеслись над мысом и морскими просторами, напомнив всем о предстоящем торжестве. Митинг по случаю открытия памятника советским морским летчикам открыл председатель комитета сельской молодежи Зигмунд Домбровский. Потом выступил председатель координационного комитета фронта единства Александр Телюс. Он вкратце рассказал о подвиге героического экипажа Виктора Петровича Носова. Затем слово взял брат погибшего штурмана Алексей Иванович Игошин. Он поблагодарил Президиум Рады Народовой города Пуцка и его граждан за высокую почесть, оказанную погибшим советским летчикам.

Пришли отдать последний гражданский долг героям председатель городского Совета Станислав Яниковский и заместитель секретаря горкома ПОРП Бронислав Милош, председатель комитета польско-советской дружбы Юлиан Фицек и другие представители городских организаций, польские моряки, трудящаяся молодежь.

Замер почетный караул польских моряков и советских воинов. Далеко в море разносятся звуки гимнов Советского Союза и Польской Народной Республики. Затем раздается оружейный салют. Генеральный консул СССР в Гданьске Борисов спускает покрывало с памятника. На мемориальной доске, вмонтированной в камень, надпись:

"Советским летчикам Виктору Носову Александру Игошину Федору Дорофееву, которые 13 февраля 1945 года пали богатырской смертью за нашу и вашу свободу. ГРАЖДАНЕ ПУЦКОГО ПОВЯТА".

* * *

В праздники Великой Победы наш народ чтит память своих героев, вспоминает тех, кто не вернулся с войны. И это стало хорошей традицией. Многие идут на берег, опускают в море венки, живые цветы, чтобы волны, эти немые свидетели истории, унесли их к тому месту, где на дне морском покоятся верные сыны нашего народа, погибшие в тяжелой схватке со злейшим врагом человечества – немецким фашизмом.

Твои, Отечество, сыны

...Осенью и зимой 1944 – 1945 гг. у нас из-за плохой погоды нередко случались нелетные дни. Их использовали для учебы. Основное внимание обращалось на отработку техники пилотирования и тактические приемы боя. Не забывали и об огневой подготовке – учили летчиков, штурманов, стрелков-радистов одинаково точно поражать воздушные и надводные цели, метко сбрасывать торпеды и бомбы, одним словом, учили всему, из чего слагается успех в бою.

Мы взяли за правило систематически проверять тактическую и огневую зрелость летного состава. И если кто не отвечал предъявляемым требованиям на боевые задания не посылали. А что значит для летчика или штурмана сидеть на земле, когда другие воюют? Перед командирами и товарищами стыдно. У каждого есть гордость, самолюбие. К счастью такое бывало крайне редко. Люди, как говорится, в поте лица зарабатывали право на бои с врагом, усиленно тренировались.

Повышение огневой и тактической выучки заметно сказалось на боевой деятельности полка. Летчики, штурманы, стрелки-радисты стали чувствовать себя в воздухе смелее, увереннее.

Большую работу в решении всех вопросов провели политработники. В личных беседах с людьми, на партийных и комсомольских собраниях тема смелости, инициативы, дерзости и умения в бою была главной. К этому же призывали авиаторов боевые листки, "молнии".

Не один раз выступал на собраниях с докладом о своем боевом опыте командир звена младший лейтенант Александр Александрович Богачев. К его словам внимательно прислушивались не только новички, но и ветераны полка. Несмотря на то, что ему было всего двадцать два года, он считался опытным мастером торпедных и бомбовых ударов.

– Нашему Саше, – с уважением говорили однополчане, – дай только боевое задание. У него сразу настроение поднимается. И что главное – всегда возвращается с победой.

Богачев действительно любил и умел "драться". Он был как бы рожден для боя, обладал особым талантом находить и топить вражеские транспорты, корабли.

В бою, в период наибольшего нервного напряжения, когда нужно идти в атаку, обычно важным мобилизующим средством является какой-либо клич, патриотический призыв. Пехотинцы, например, шли на врага и побеждали с призывом "Вперед за Родину!". Богачев взял на вооружение патриотические слова: "Други, не посрамим земли русской!". Это был сигнал развертывания его группы в атаку.

Командир звена А. А. Богачев стал наставником молодых летчиков, прибывавших на пополнение. Новички часто просили его:

– Саша, расскажи, как надо драться!

И Саша, по складу характера человек немногословный, с увлечением рассказывал, как лучше бить врага, раскрывал "секреты" боя. Советы бывалого воина были так необходимы необстрелянным экипажам.

Весь состав полка как родного сына любил Александра за его боевые дела, за храбрость и мужество. Мне хорошо запомнился случай, когда его группа возвращалась с задания, а машины Богачева не было. Какой переполох тогда у нас поднялся! Обычно технический состав встречает при посадке свой самолет и сопровождает его к месту укрытия. Но на этот раз ничего подобного не произошло, все застыли в ожидании.

Но вот появился торпедоносец Богачева. Он прошел над командным пунктом на малой высоте и на максимальной скорости сделал "горку". Это был своего рода радостный "салют" – потоплены два крупных вражеских транспорта.

Технический состав как бы вышел из шокового состояния и все с криком "Саша вернулся!" бросились встречать Богачева.

Оказалось, что летчик задержался у цели: нужно было зафиксировать результаты удара по вражеским судам, а это входило в обязанность командира группы или его заместителя. Вот и отстал от своих.

Это только один пример из боевой деятельности Александра Богачева. А сколько их можно привести! У него из всех экипажей полка наибольшее количество потопленных вражеских транспортов и боевых кораблей – 15. Он принимал участие также в потоплении фашистского линкора "Шлезиен".

* * *

6 марта 1945 года стало памятным для всего полка. В тот день Президиум Верховного Совета СССР присвоил командиру звена лейтенанту Александру Александровичу Богачеву высокое звание Героя Советского Союза. Тем же Указом орденом Ленина и Золотой Звездой награждались: заместитель командира 3-й эскадрильи старший лейтенант Михаил Владимирович Борисов, штурман звена лейтенант Иван Ильич Рачков и посмертно майор Григорий Антонович Заварин.

Мы от души поздравляли награжденных. Звание Героя – самая высокая оценка их боевых дел. Летчик Борисов и его штурман Рачков стали первым экипажем героев в нашем полку. У этих молодых офицеров, одетых в морскую форму, много общего. Оба комсомольцы. Вместе начали службу перегонщиками и вместе прибыли в наш полк. Оба рвались в бой, стремились встретиться с ненавистным врагом лицом к лицу.

Первая страница в их боевой жизни открылась 22 сентября 1944 года, когда экипаж Борисова в группе командира полка Ситякова дважды вылетал на боевое задание по коммуникациям, ведущим к Таллину. В тот день войска Ленинградского фронта освобождали столицу Эстонской ССР, а летчики полка топили фашистские транспорты, пытавшиеся увезти награбленное добро.

Экипаж в паре с прикрывавшим его Богачевым при первом же вылете потопил вражеский транспорт водоизмещением 7000 тонн. При повторном полете вместе с майором Ситяковым, летчиками Богачевым и Пудовым было уничтожено самое крупное судно из фашистского каравана – океанский теплоход водоизмещением 15000 тонн.

– Две торпеды и несколько бомб почти одновременно попали в теплоход, хотя корабли конвоя охраняли его. Не помогли и маневры капитана. Наши самолеты еще не вышли из зоны огня зенитной артиллерии, как последовали два мощных взрыва и судно навсегда ушло на дно Балтики, – рассказывал, возвратившись на аэродром, Борисов.

За день полк потопил семь крупных фашистских транспортов. Погода благоприятствовала и результаты были запечатлены на фотопленку.

Вскоре Борисов стал ведущим группы в своей эскадрилье и выполнял весьма трудные и ответственные задания. Его атаки отличались смелостью, решительностью и, как правило, заканчивались успешно.

14 декабря 1944 года Борисов повел группу топмачтовиков для удара по скоплению фашистских кораблей в порту Лиепая. Вылет в этот район считался подвигом. У торпедоносцев и топмачтовиков никогда легких атак не бывало, но бои над Лиепая оказались самыми тяжелыми. В районе цели топмачтовики потеряли экипажи летчиков С. И. Ликомидова и А. Я. Соболева. Перед решающей атакой огонь зенитной артиллерии стал еще сильнее. Появились фашистские истребители. Борисов, оценив обстановку, подал команду: "В атаку на врага! За Родину, за мной!" и смело повел группу на цель... Три вражеских транспорта пошли на дно Балтики.

Так в жестокой схватке с ненавистным врагом к Михаилу Владимировичу Борисову и его экипажу приходила заслуженная слава.

Вместе с членами своего экипажа Борисов воевал до дня Победы. Он первым ушел в запас в звании майора, затем уволился из Вооруженных Сил в чине полковника и Иван Ильич Рачков.

Сейчас оба живут в Ялте и трудятся в городских организациях.

* * *

Мужеством и отвагой прославились во время войны многие летчики, штурманы, стрелки-радисты нашего полка. О Валентине Павловиче Полюшкине хочется рассказать подробнее.

...Этот декабрьский мирный день для морских летчиков был необычным. Стреловидные, с откинутыми назад крыльями, всем своим видом устремленные в полет, застыли на земле могучие машины. Рядом с ними в молчаливом напряжении замер строй авиаторов. Они сегодня в парадной форме.

На правом фланге воинского строя легкий ветерок шевелит алое знамя. Знаменосец, один из лучших летчиков послевоенного поколения, с двумя ассистентами уверенно держит древко так же крепко и гордо, как штурвал воздушного корабля в полете.

В морозной тишине отчетливо звучит голос командира. Он сообщает о награждении. Орден Ленина прикрепляется на боевое знамя. Теперь рядом с фронтовым засиял и второй орден – за успехи в ратном труде в мирные дни.

Вручая заслуженную награду, командир подчеркнул:

– Боевые дела ваших предшественников в годы войны, сегодняшнее мастерство личного состава служат для всех ярким примером верности воинскому долгу.

На митинге выступили офицеры, сержанты и матросы. Они горячо благодарили Коммунистическую партию и правительство за высокую оценку их труда. Взволнованно прозвучали слова Валентина Павловича Полюшкина:

– Награда, которую нам вручили, – это оценка боевого мастерства наших старших товарищей, ковавших победу в годы Великой Отечественной войны. Это и высокая оценка труда тех, кто принял эстафету у фронтовиков, кто служит под нашим боевым знаменем и ныне. Ее мы воспринимаем как проявление партией, правительством и советским народом отеческой заботы о вооруженных защитниках Родины. Наше знамя пронесено через огонь сражений. Нам есть чем гордиться. Но мы отдаем себе отчет и в той ответственности, которую несем за неприкосновенность священных рубежей Родины. Наш долг быть всегда начеку, в постоянной готовности к решительному отпору врагу. Для этого мы обязуемся и впредь учиться военному делу настоящим образом, как завещал Владимир Ильич Ленин!

Валентин Павлович не сказал о том, что в заслуги летчиков, отмеченных высокой наградой, вложен и его большой личный труд на протяжении почти десятилетия. Но каждый, кто стоял в строю, не только знал это, а ощущал непосредственно на себе. Поэтому все с искренней радостью поздравили его с получением ордена в этот же день. Это был пятый орден Красного Знамени на груди ветерана.

О Валентине Павловиче можно твердо сказать, что он рожден для профессии летчика. Авиация стала неотъемлемой частью его жизни, вернее, самой жизнью.

Среднюю школу Валентин окончил в Егорьевске под Москвой в сорок первом. Школьную скамью сменил на аэроклубовскую и завершил обучение в Коломне, когда пламя войны уже перекинулось через западную границу на родную землю и гитлеровские головорезы кованым сапогом топтали поля Украины, Белоруссии, Молдавии, Прибалтики, двигаясь к Москве.

Во время сражения у стен древнего Смоленска в августовские дни 1941 года, не имея полных восемнадцати лет, Полюшкин добровольцем пошел в военно-морское авиационное училище. Учиться приходилось по законам военного времени, втискивая программу многих месяцев в недели.

Сложная военная обстановка оказывала влияние на курсантов. Комсомольцы, воспитанные в духе любви к социалистической Родине, рвались в бой с врагом и каждому казалось, что именно его присутствие на фронте внесет перелом в неравную борьбу. На стол начальника училища стопкой ложились рапорты с просьбой направить на передовую, хотя бы рядовыми. И каждый раз все получали отказ. Требование было одно – настойчиво учиться.

После учебы началась короткая, но яркая боевая биография летчика Полюшкина. В наши дни Валентин Павлович, часто встречаясь с молодыми воинами или школьниками, часами может рассказывать о мужестве и смелости, безграничной верности воинскому долгу своих однополчан, в ряды которых прибыл осенью того года, когда победы Красной Армии и Военно-Морского Флота гремели на весь мир. О себе никогда не рассказывал, отшучиваясь, говорил:

– Воевал-то я всего несколько месяцев!..

А когда уж дотошные начнут донимать расспросами, откуда у него за такое короткое время столько орденов Красного Знамени, коротко отвечал:

– Мне посчастливилось воевать в прославленном 51-м минно-торпедном авиаполку ВВС КБФ. Летал на задания, топил фашистские корабли...

В какой-то степени судьба благоприятствовала молодому летчику. Он попал после училища в дружный, сплоченный коллектив, обогащенный боевым опытом. 51-й минно-торпедный полк имел на боевом знамени уже не один орден, а на груди многих летчиков красовались Золотые Звезды Героя Советского Союза. Учиться, перенимать опыт было у кого.

Полюшкин настойчиво требовал у командира эскадрильи разрешения слетать на боевое задание, приходил к командиру полка, но получал отказ.

– Всему свой черед, – успокаивал его командир эскадрильи капитан Мещерин. – Не спеши, еще успеешь топить фашистские корабли.

Наконец наступил долгожданный день, когда Полюшкин поднялся в воздух и свой первый боевой полет, чтобы вместе со штурманом И. Н. Яковлевым и стрелком-радистом В. К. Арчаковым уничтожать фашистские корабли.

...Механик доложил о готовности самолета к вылету, помог летчику поудобнее устроиться, поправил парашют, шлемофон.

– Не забудь переключить баки, – почти вдогонку крикнул инженер полка Александр Иванович Медведев, хотя его голос заглушал гул моторов.

– Счастливого полета! – напутствовали оставшиеся на земле.

Вздрогнули на приборной доске стрелки приборов и самолет покатился по рулежной дорожке, занял место для взлета. Вскоре он был уже в воздухе.

Первая победа пришла к Валентину в первом же боевом полете. Тогда их группа потопила транспорт врага.

На фронте молодые летчики быстро мужали и становились не по годам взрослыми, суровыми и сосредоточенными. Война щедро раскрывает человека, высвечивая его со всех сторон. Так случилось и с Полюшкиным. После первых победных боевых вылетов перед нами уже был человек сильной воли, готовый ценой собственной жизни добиться победы. Не замечая усталости, он просил, требовал: летать как можно больше, летать, летать...

Пять раз Полюшкин приводил самолет на аэродром подбитым. Однажды его торпедоносец приземлился с 52 пробоинами. Был оторван кусок руля глубины, во многих местах перебита внутренняя проводка... Техники ахнули.

– Наш Валентин сегодня на энтузиазме прилетел, – шутили они.

А летчик, как ни в чем не бывало, улыбаясь, заявил:

– Сейчас полечу добивать фрицев.

Получив разрешение, он тут же улетел на другом самолете.

Было и так, что после возвращения на аэродром механик Б. М. Зац насчитал на самолете около 300 осколочных и пулевых пробоин. В другой раз в море на подходе к цели враг повредил левый мотор. Но летчик не свернул с боевого курса, на одном моторе вышел на транспорт и потопил его. Посадку на своем аэродроме совершил благополучно.

Одним из памятных дней стало 12 марта 1945 года. Тогда мы потопили четыре крупных вражеских транспорта общим водоизмещением в 30 000 тонн. Экипаж Полюшкина пустил на дно фашистское судно водоизмещением в 8000 тонн.

– Молодцы, торпедоносцы, – подбадривая, кричали по радио истребители прикрытия.

На стоянках и на командном пункте висели специальные боевые листки и плакаты, прославлявшие имена летчиков-победителей: Полюшкина, Петрова, Кулинича и Башаева. В тот день вечером каждому отличившемуся экипажу преподнесли именной торт. Московские артисты, выступившие с концертом, тоже похвалили героев-летчиков.

Подводя итоги боевой работы за день, пристально изучая тактику боя, нельзя было не заметить, что в каждую атаку Полюшкин старался внести что-то новое, свидетельствующее о постоянном росте мастерства летчика-торпедоносца, увлеченного тяжелой и опасной для жизни профессией.

Проходили месяцы, множилось число орденов на груди героя. Время чеканило лучшие черты его характера.

13 марта Валентин Полюшкин вылетел на задание вместе с боевым другом Виктором Кулиничем. Погода стояла туманная.

– Действовать попарно, – скомандовал ведущий в районе предполагаемой встречи с врагом.

Самолеты Полюшкина и Кулинича с ходу вышли на фашистское судно и потопили его. Самолет Валентина получил повреждение: пробиты бензобак центроплана и фюзеляж. Бензином облило штурмана Яковлева и стрелка-радиста Плеханова. Казалось, пожар неминуем, но победила сила воли. Летчик перекрыл бензобак и продолжал полет. Кулинич не бросил в беде своего товарища, все время прикрывал его, давал полезные советы. Полет закончился благополучно.

И еще не один раз Полюшкин атаковал вражеские корабли и выходил победителем. Его мужество и смелость заражали других. Молодые летчики, прибывшие на Пополнение, учились у него метким торпедно-бомбовым ударам. На его груди сверкали четыре ордена Красного Знамени. Сфотографирован у боевого знамени, как один из лучших летчиков в полку.

9 мая, в День Победы, после митинга, проведенного в честь великого праздника, в 20 часов 14 минут Валентин Павлович вылетел в паре с одним из своих лучших боевых друзей лейтенантом Кулиничем. Оба с торпедами, а с ними младший лейтенант Петров – с бомбами. Им приказано вместе с другими преградить путь фашистам, пытавшимся уйти в Швецию. Экипаж Полюшкина в группе потопил еще один, десятый по счету транспорт водоизмещением в 2000 тонн, переполненный до отказа фашистскими "вояками".

– Маловато, конечно, один транспорт на троих, – выразил сожаление штурман Яковлев.

– Повреждений в группе нет. Враг сокрушен, – сделал свой последний боевой доклад отважный летчик 51-го авиаполка Валентин Павлович Полюшкин.

Война на Западе кончилась. Многие ветераны уходили в запас. Но флотская боевая авиация оставалась на страже Родины. И военный летчик Полюшкин, не задумываясь, остался служить в ней. Ему и после войны не мыслилась иная жизнь, как стоять на защите родного неба.

В послевоенные годы многое изменилось на аэродромах морской авиации. Качественно иными становились авиационная техника и оружие, возрастала сложность задач боевой учебы. Знания, приобретаемые в учебных классах, на аэродроме, самостоятельно, уже не соответствовали современным условиям. Требовалась фундаментальная подготовка в учебном заведении, безусловно, в высшем. Полюшкин – один из первых кандидатов в военно-воздушную академию, слушателем которой он вскоре стал.

Пролетели нелегкие годы учебы. Характерная черта Валентина Павловича старание, упорство в достижении цели – и здесь проявилась в полную силу. Успешно закончив академию, получил назначение. В характеристике к ранее отмечавшимся положительным качествам прибавилось: успешно освоил новую технику, все упражнения выполнил отлично, обладает хорошими командирскими навыками.

К месту службы он приехал летчиком второго класса. К привычной обязанности учить других прибавилась одна из самых хлопотных – быть во всем объеме стражем летных законов. Окрыляло то, что влился в воинскую часть, заслуженную, Краснознаменную, богатую славными боевыми традициями.

Валентин Павлович все время – на стремнине жизни. С прибытием новых самолетов вначале сам переучился, потом обучал других. Одним из первых приступил к освоению сложных видов летной подготовки днем и ночью. Не сразу рождалось мастерство. Оно накапливалось по крупицам.

Не стеснялся сам учиться у других.

Мастерски освоив сложный вид летной практики, Полюшкин подготовил не одного летчика к самостоятельному его выполнению.

Днем и ночью, в непогоду и в солнечные дни, уходят на задание экипажи. И снова одним из первых Валентин Полюшкин стал первоклассным летчиком-инструктором.

За высокие показатели в боевой подготовке В. П. Полюшкина наградили ценным подарком.

Почти три десятилетия находится за штурвалом самолета Валентин Павлович, с честью несет боевую эстафету морских летчиков. На вопрос: "Сколько часов провел в воздухе?" – он с удовлетворением говорит:

– Перевалило за четвертую тысячу. Сколько километров? Сосчитать трудно. Во всяком случае несколько миллионов.

На многих аэродромах Военно-Морского Флота можно встретить воспитанников Полюшкина. Не один десяток летчиков он обучил мастерству. И каждый из них перенял у наставника главное – отличное знание сложной техники, строгое соблюдение правил полета, высокую тактическую грамотность и, разумеется, дисциплинированность.

Несмотря на большой круг обязанностей и забот, Валентин Павлович активно ведет общественную работу. Он неоднократно избирался членом партбюро, депутатом местного Совета.

Из года в год в часть приходят новые люди. Сменилось уже несколько поколений, но незыблемыми остаются традиции – постоянно идти вперед, добиваться большего. Сквозь годы авиаторы с честью несут фронтовую эстафету, строго оценивают свои дела, взыскивают по полному счету. Высокая принципиальность, требовательность идет от командиров, от коммунистов. Идет непрерывная борьба за высокую боевую готовность. Все хорошее ставится в пример. Никто не успокаивается на достигнутом.

Нет предела боевому мастерству. Под знаменем части увенчанном орденами, люди уверенно штурмуют высоты знаний. Днем и ночью, в любую погоду поднимаются экипажи в воздух и уходят на задания в удаленные районы воздушного океана. И каждый экипаж уносит с собой частицу души и труда ветеранов.

За заслуги в освоении авиационной техники, высокие показатели в воспитании и обучении летных кадров и многолетнюю безаварийную работу в авиации В. П. Полюшкину присвоено звание "Заслуженный военный летчик СССР".

* * *

В боях за Кенигсберг и Пиллау погибли наши замечательные боевые товарищи, кавалеры четырех орденов Красного Знамени командиры звеньев Д. К. Башаев и И. И. Репин. Они относились к той когорте летчиков, которые умножали ратные успехи полка, создавали ему боевую славу. Они шли в огонь, чтобы защитить Родину, и смерть отступала, а корабли с техникой и фашистской нечистью отправлялись на дно Балтийского моря.

– Надо бить врага еще крепче! – говорили они и без устали поднимали тяжелогруженные машины в воздух. Такие с полпути не свернут. Такие или доходят до цели и побеждают или гибнут как герои.

Когда наши войска штурмовали Кенигсберг, самолет-торпедоносец, пилотируемый И. И. Репиным, в бою потопил фашистский сторожевой корабль, но и самолет был подбит над Данцигской бухтой. Дотянуть до своего берега летчику не удалось и он вынужденно приводнился в море. Вскоре наш торпедный катер подобрал членов экипажа. Но на обратном пути к берегу, налетели фашистские истребители, подожгли катер и он взорвался. Все, кто на нем находился, погибли. Вместе с командиром приняли смерть штурман звена В. П. Лонский, стрелок-радист Н. С. Самойлов.

Старший лейтенант Д. К. Башаев, штурман звена А. Г. Арбузов и стрелок-радист С. А. Иванов погибли 13 апреля 1945 года. На счету экипажа Башаева 14 потопленных вражеских транспортов и кораблей.

Башаев отличался инициативой, боевым порывом, которые органически сливались с большим искусством ведения боя. Экипаж не вернулся с задания. И сегодня, 35 лет спустя, они, словно живые, стоят перед нами.

Таков облик наших боевых друзей-однополчан, для которых солдатский долг остался до конца жизни мерой человеческого достоинства.

Есть сотый!

...Наше базирование в Паланге беспокоило фашистов. Им явно не по вкусу пришлись "соседи", расположившиеся в непосредственной близости от их военно-морской базы в Лиепае. Чтобы защищать ее от ударов нашей авиации, гитлеровцы постоянно держали там до сотни истребителей, установили большое количество зенитных орудий разного калибра, эрликоны. Стремясь избежать потерь своего флота на пути от Лиепаи до портов Германии, они стали использовать темное, более безопасное время суток, выводя конвои вечером под мощным прикрытием "мессеров" и "фоккеров".

Несмотря на это мы за короткое время все же успевали нанести чувствительные удары по караванам врага.

...Наступали сумерки. Из землянки, где разместился командный пункт, не просматривалась даже окраина аэродрома. В это время нам и сообщили: "Западнее Лиепаи разведчики обнаружили конвой противника из двух транспортов в сопровождении миноносца, сторожевого корабля, двух тральщиков и семи сторожевых катеров".