Текст книги "Стальной лев революции. Восток"
Автор книги: Иван Евграшин
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Через какое-то время под виселицами появились священники. Они пришли целой процессией из большого собора, на башне которого виднелись часы. Попы торопливо, стараясь не смотреть обреченным в глаза, пробежались по Гимназической набережной, быстро выполнили необходимые ритуалы и удалились в сторону своего монументального храма. Здесь их пассы никто не ценил, поэтому и задерживаться сверхнеобходимого священники не стали. Андрей немного понаблюдал за суетой служителей церкви и перевел взгляд левее. На другой стороне пруда, за домами, стремилась ввысь колокольня какой-то церкви. Некоторое время красноармеец рассматривал изящный силуэт, а потом перевел взгляд на небо, гадая – есть ли на самом деле Бог или это все поповские выдумки?
На какое-то время шум толпы стих.
Внезапно раздался рев.
Наступила пауза.
Снова крики.
Опять слышен только свист ветра и чей-то хрип.
Гомон.
Тишина.
Хрип.
Вдруг справа раздался треск, и Горшков повернул туда голову.
Балтийский флот не собирался идти ко дну без последнего парада. По недосмотру ли подрядчика или по какой-то иной причине, перекладина не выдержала веса здоровяка-матроса и, треснув по всей длине, сломалась.
Толпа ахнула и затихла, жадно впитывая в себя происходящее.
Упавший, полузадушенный человек, с вылезающими из орбит глазами, хрипел и дергался, пытаясь сделать что-то.
– Чего таращитесь?! Добить сейчас же! – Истерично заорал кто-то. – Немедленно!
Раздались выстрелы. Братишка дернулся и затих.
Криков не последовало, люди внизу в ужасе молчали. Кто-то, таща за собой детей, пробирался к противоположному берегу.
Андрей почувствовал на себе чей-то взгляд и посмотрел вниз. Он увидел смертную тоску в знакомых глазах подпоручика Михеева и даже успел, как бы извиняясь, пожать плечами, перед тем, как из-под него прикладом вышибли табурет.
Документы и переписка.
Депеша.
30 декабря 1918 года.
Все шифром.
М.Д. Бонч-Бруевичу. Москва. Управление военной инспекции.
И.И. Вацетису, С.И. Аралову, Ф.В.Костяеву, Э.М. Склянскому.
Серпухов. Полевой штаб.
Копия Дзержинскому.
Товарищи, прошу вас в срочном порядке по моему личному поручению произвести инспекцию Полевого штаба в Серпухове. По участившимся в последнее время сигналам политический настрой и рабочая атмосфера там совершенно неудовлетворительные. По сообщениям в Полевом штабе работают на своих должностях сорок-пятьдесят бывших офицеров. Совершенно неясно, что там делает остальная тысяча штатных единиц, приписанных к этому учреждению? Поступают сигналы о нерадении и даже неисполнении приказов. Систематически нарушается субординация, некоторые управления страдают крайним бюрократизмом. Производятся бесконтрольные выдачи денежных сумм. Злостно нарушается Декрет о родственниках. Служащие страдают излишней болтливостью, отсутствием дисциплины, требования секретности зачастую не выполняются.
Почему не можете навести порядок? Не понимаю, по каким причинам не принимаются меры по противодействию контрреволюции и саботажу? Почему до последнего времени работала машинисткой гражданка Троицкая, находившаяся на подозрении, как шпионка? Почему Предреввоенсовета обязан вмешиваться в работу, отдавая соответствующие вашему уровню ответственности указания и просить о содействии лично председателя ВЧК для решения этого вопроса?
Вполне возможно, что многое – не более чем слухи и сплетни, но повод для них дают сами военные специалисты, видимо, до сих пор ощущающие себя неким офицерским привилегированным сословием. С этим необходимо бороться, как и разбираться в конфликте с Серпуховским исполкомом для нормализации работы РВСР.
В этой связи приказываю:
1. Создать совместную инспекционную комиссию.
2. Начальником означенной комиссии назначить М.Д. Бонч-Бруевича.
3. Назначить членами комиссии с правом голоса: С.И. Аралова, Ф.В. Костяева, Э.М. Склянского.
4. Контроль над действиями инспекции возложить на И.И. Вацетиса.
Инспекционной комиссии во взаимодействии с приданными работниками ВЧК из контрразведки и комиссарами ПШ поручается:
1. Установить точное количество специалистов действительно работающих на благо Республики на соответствующих должностях в Полевом штабе.
2. Определить точно с учетом двадцати процентного запаса число действительных военных специалистов необходимых для бесперебойной и эффективной работы учреждения.
3. Остальных направить в распоряжение командования Южного фронта.
4. Ввести режим секретности.
5. Всех лишних уволить, некомпетентных заменить проверенными рабочих и коммунистами. Кадровый вопрос решить через Серпуховской исполком.
6. Проследить за соблюдением положений Декрета о родственниках.
7. Наладить учет лиц приезжающих и покидающих Серпухов.
8. Установить контроль работы почты и телеграфа города.
9. Разобраться с расходованием средств не по назначению.
10. Уничтожить излишний бюрократизм и волокиту.
11. Навести порядок в Полевом штабе любыми мерами.
12. Всех виновных снять с должности и передать суду военного Трибуна.
13. Наладить бесперебойную и эффективную работу штаба.
14. Увеличить количество комиссаров, контролирующих работу военспецов.
15. Об исполнении в кратчайшие сроки доложить.
16. Представить на утверждение списки на увольнение и замену, с указанием причин.
17. Бонч-Бруевичу и Вацетису докладывать о ходе проверки мне лично.
18. Ответственным за работу инспекции назначить М.Д. Бонч-Бруевича.
19. Срочно разобраться в делах всех арестованных в настоящее время штабистов для чего М.Д. Бонч-Бруевичу поручается организовать особую комиссию из состава работников управления военной инспекции и контрразведки.
Планирую в ближайшее время инспекторскую поездку в Серпухов. Предупреждаю, что в случае неисполнения вышеизложенных указаний виновные будут наказаны Ревтрибуналом по всей строгости за саботаж и контрреволюцию, невзирая на должности и предыдущие заслуги.
Троцкий.
Депеша.
31 декабря 1919 года.
Все шифром.
Заместителю Предреввоенсовета Склянскому.
Серпухов.
СРОЧНО.
Командование Южфронтом доложило о состоянии частей Восьмой, Девятой и Десятой армий, в котором сообщило, что несмотря на предпринятые меры:
1. Организация войсковых частей все еще слабая, а их боеспособность невысока.
2. Управление войсками несколько улучшилось, но командный состав во многом не подготовлен к полевой работе.
3. Оставление командирами и комиссарами своих боевых участков в критические минуты для поездки с докладами в высшие штабы происходит постоянно, отчего боевые участки остаются без управления. При этом подрывается доверие солдатских масс к командному составу и комиссарам.
4. Политическая работа в войсках налажена плохо.
5. Выявленные ранее недостатки в вопросах комплектования частей местными призывными, слабая организация запасных частей и плохая связь с последними до сих пор не устранены.
6. Система снабжения и контроля до настоящего времени толком не налажена.
В этой связи, приказываю:
1. Согласовать с ЦК партии и провести мобилизацию коммунистов Москвы и Петрограда на борьбу с Красновым.
2. Обязать Всероссийское бюро военных комиссаров принять срочные меры для улучшения политической и воспитательной работы в частях Южного фронта.
3. Заставить командный состав, высший и низший, выполнять боевые приказы ценою каких угодно средств.
4. Руководствуясь постановлением ЦК РКП(б) от 26 ноября 1918 года «Об укреплении Южного фронта», ужесточить дисциплину в войсках. Ни одно нарушение воинской дисциплины, а тем более измена, саботаж, трусость или дезертирство не должно остаться безнаказанным.
5. Всероглавштабу. Согласно «Временным правилам о резервах лиц командного состава и административно-хозяйственной службы» выделить из числящихся на учете Управления по командному составу Всероглавштаба потребное количество военспецов для полного комплектования Южфронта. При необходимости провести мобилизацию бывших офицеров в Москве и Петрограде. Предпочтение отдавать военспецам, семьи которых проживают в указанных городах. Обеспечить лояльность мобилизованных взятием в заложники членов их семей.
6. Организовать обеспечение семей мобилизованных военспецов всеми видами довольствия и денежным содержанием в зависимости от полученных должностей.
7. Взять под личный контроль исполнение Всероглавштабом указаний по мобилизации бывших офицеров в ряды РККА.
Требую немедленного исполнения указанных мер для увеличения боеспособности войск Южфронта.
Предреввоенсовета Троцкий.Уфа.
Депеша.
6 января 1919 г.
Все шифром.
Главкому Вацетису. Заместителю Предреввоенсовета Склянскому.
Серпухов.
Копия Аралову.
СРОЧНО.
Для пополнения наиболее крепких и боеспособных полков Восьмой и Девятой армий срочным порядком на Южный фронт направить сто рот, взяв таковые из числа плановых формирований дивизий Московского военного округа.
Роты должны быть полного штатного состава с трехлинейными винтовками русского образца.
Красноармейцам выделить по 150 патронов на винтовку.
Каждой роте выделить два совершенно исправных пулемета.
В состав пополнения отбирать только здоровых людей.
При каждой роте должна быть ячейка коммунистов.
Обеспечить пополнение исправной одеждой, сапогами, зимним бельем.
Бойцы должны быть вполне подготовлены к ведению боевых действий, т. е. из числа прошедших теоретический и практический курс обучения.
Роты направить согласно указанию штаба Южного фронта.
Прошу вас принять энергичные меры для скорейшего формирования и отправки пополнения в распоряжение командования Южного фронта.
Склянскому. Прошу вас взять это распоряжение под свой личный контроль.
Предреввоенсовета Троцкий.Уфа.
Глава 1
9 января 1919 года.
Уфа. Поезд-штаб Троцкого. 14:00.
Захваченный город замер в тревожном ожидании. Уфа настороженно отнеслась к вступившим в город большевикам. В госпиталях находилось большое количество больных и выздоравливающих белогвардейцев, в один момент оказавшимися пленниками. Офицерские семьи, проживающие в городе, тоже переживали за свою судьбу. Беспорядков и грабежей в Уфе не наблюдалось. Предварительно я отдал приказ самыми жестокими мерами пресекать насилие, грабежи и мародерство, и внимательно следил за исполнением. Четверых насильников, пойманных на месте преступления, расстреляли перед строем, их командиры получили строгое взыскание.
Только что я вернулся с митинга. Морозило. День выдался очень пасмурным и снежным. Выступление перед жителями Уфы и окрестных деревень, длившееся сорок минут, далось нелегко – я продрог настолько, что даже через полчаса, после возвращения знобило. Стоило войти в теплый вагон, как пенсне моментально запотело, и я практически перестал видеть. Глазман помог снять припорошенную снегом шинель и подал второе пенсне. Нацепив его на нос, я вытер платком смерзшиеся усы и выпил поданную рюмку водки. Алкоголь никогда не пользовался моим уважением, но сейчас не тот случай, чтобы просто отмахнуться от практически единственного доступного средства профилактики простуды.
Наскоро перекусив, я влил в себя несколько стаканов горячего крепкого чая и, наконец, сумел согреться. После чего приступил к делу, прерванному ради выступления перед местными жителями.
С самого утра я сидел за оперативными картами фронтов молодой республики Советов и пытался осмыслить происходящее. Обстановка на востоке страны складывалась благоприятная. Колчаковцы направили все свои усилия на то, чтобы избежать окружения и разгрома основных ударных соединений белогвардейцев на Пермском направлении, поэтому Восточным фронтом я сегодня не занимался. Моего повышенного внимания настойчиво требовали другие театры военных действий.
Стол, заваленный оперативными картами фронтов, донесениями и директивами Главного командования Красной армии и командования фронтов за последний месяц, навевал тоску, но разбираться со всем этим необходимо срочно.
Более всего меня беспокоил созданный 8 декабря Каспийско-Кавказский фронт, комфронта – Михаил Степанович Свечников. Карту этого направления я сейчас изучал. В состав фронта входили две армии: Одиннадцатая, созданная из частей Таманской армии и бывшей армии Сорокина, и Двенадцатая. Первая располагались на фронте Заветное – Петровское – Ремонтное – Приютное – Сухая Буйвола – Дубовый – Курсавка – Воровсколесская – Кисловодск – Нальчик. Позиции армии образовали полудугу и тылом примыкали к безводной и песчаной Прикаспийской пустыне. Фронт от Грозного через Кизляр до станции Теречное на Каспийское море держала слабая Двенадцатая армия, имевшая операционное направление на Петровск, то есть почти на сто восемьдесят градусов расходившееся с операционным направлением Одиннадцатой армии на Тихорецкую.
Общее количество своих сил в начале декабря командование Каспийско-Кавказского фронта определяло в сто пятьдесят тысяч бойцов, из них на позициях – до шестидесяти тысяч, в обозах – тыловых гарнизонах и на военных дорогах – до тридцати тысяч солдат, больных и раненых – сорока тысяч красноармейцев и, наконец, в бегах числилось до двадцати тысяч человек.
Трудность положения на Северном Кавказе увеличилась тем обстоятельством, что Одиннадцатая армия, отделялась пустыней от своей основной базы – Астрахани, связываясь с ней военной дорогой протяжением в четыреста километров, проходившей сначала параллельно фронту армии через Георгиевск – Святой Крест – Яшкуль и далее на Астрахань. На всем протяжении этого пути не имелось оборудованных путей сообщения, воды и складов с запасами. В октябре из Астрахани через Яшкуль доставлялось лишь по сто тысяч патронов в неделю, то есть менее чем по одному патрону на бойца. Большие трудности Одиннадцатая армия испытывала также в снабжении продовольствием и обмундированием. Не имея средств на покупку продовольствия и фуража, армия была вынуждена реквизировать их у населения, это порождало недовольство и колебания среди крестьянства. В войсках, несколько месяцев находившихся в боях, осенью началась эпидемия тифа. Необходимо предпринимать срочные меры. Возможности, хоть и ограниченные, для этого имелись.
В ноябре 1918 года успешно завершилась операция по разгрому белоказачьих войск на Тереке. В ней участвовали Первая Ударная советская шариатская колонна, части георгиевского боевого участка и Первая Святокрестовская дивизия. Шариатская колонна была образована из Первой Внеочередной дивизии, пополненной горскими частями, в составе которых были кабардинцы, осетины, ингуши, чеченцы, черкесы. Ее боевое ядро составляли Дербентский, Выселковский и Таганрогский полки. 2 ноября части красноармейцев начали наступление и, преодолевая сопротивление противника, 8 ноября подошли к станице Прохладная, где размещался штаб терской казачьей дивизии. Поражение Кавказской армии генерала Бичерахова северо-западнее Прохладной вынудило командование терской контрреволюции ослабить осаду Грозного и Кизляра. Противник сосредоточил свои силы в районе Прохладной, чтобы дать здесь генеральное сражение наступающим частям Красной Армии. Однако атакующие войска разбили контрреволюционные отряды и Девятого ноября овладели Прохладной. С 13 по 20 ноября наши части очистили от противника все станицы по Тереку до Моздока, а 23 числа освободили и Моздок. Под Котляревской и в районе Червленной Одиннадцатая армия соединилась с частями Двенадцатой армии, что позволило восстановить железнодорожное и телеграфное сообщение от Георгиевска до Кизляра и связь с Астраханью. Это был серьезный успех, так как в отношении снабжения Двенадцатая армия находилась в лучших условиях, поскольку ее коммуникации шли вдоль берега Каспийского моря через Кизляр, Черный Рынок и Алабужскую на Астрахань. Местность здесь более населена, и с начала декабря именно по этому пути стало организовываться снабжение Одиннадцатой армии. Также существовала возможность доставки пополнений и боеприпасов морем, но, к сожалению, только с началом весны. Другой мерой, позволившей в какой-то мере облегчить положение Каспийско-Кавказского фронта, стал перевод военной базы Одиннадцатой армии из Элисты в Арзгир и Старый Крест. Военная база имела три с половиной тысячи подвод и вьючных верблюдов с имуществом: около шести миллионов патронов, сорок тысяч снарядов, шесть тысяч винтовок, пятьдесят пять тысяч комплектов обмундирования, много продовольствия, медикаментов и других видов военных припасов, в которых так отчаянно нуждался фронт. Самым интересным оказалось то, что сначала предполагалось наступать, а только потом получать боеприпасы. Спешили настолько, что при разработке плана наступления не обратили внимания на то, что армейские запасы на складах левого фланга Одиннадцатой армии на 17 декабря 1918 года составляли: орудийных снарядов – 2104, винтовок – 2100, патронов – 33 405, ручных гранат – 90, пулеметов разных систем – 53, пулеметных лент – 242.
После того, как в десятых числах декабря я узнал, что командование и Реввоенсовет Каспийско-Кавказского фронта находятся аж в Астрахани, в четырехстах-пятистах километрах от войск, у нас с комфронта Михаилом Степановичем Свечниковым состоялся достаточно нелицеприятный разговор. Командование фронта фактически не принимало никакого участия в руководстве боевыми действиями и не имело постоянно действующей связи ни с Одиннадцатой, ни с Двенадцатой армиями. Во время разговора со Свечниковым я выяснил, что командование фактически занимается только проблемами снабжения войск. Это было понятно, так как доставка припасов для Одиннадцатой и Двенадцатой армий, вызывала огромные трудности. Вопрос снабжения отнимал все время Кофронта.
Кроме всего прочего, Реввоенсовет фронта оказался втянутым в конфликт полномочий с Астраханским губкомом партии. Губком требовал полной подотчетности политорганов фронта и пытался контролировать оперативную и политическую деятельность РВС Каспийско-Кавказского фронта. В итоге потребовалось личное вмешательство Ленина, с которым я немедленно после получения этой информации связался, так как уговоры ЦК партии и увещевания ВЦИКа не помогали решить эту проблему.
Конфликт уладили, и руководство армиями вновь сосредоточилось в руках командования фронтом. Тем не менее, я снял с должности увязшего в дрязгах председателя РВС Каспийско-Кавказского фронта Александра Шляпникова и на его место назначил проявившего хорошие организаторские способности Константина Александровича Мехоношина. В самой Одиннадцатой армии тоже произошли изменения. Командующим стал Михаил Карлович Левандовский. Его кандидатуру выдвинул Орджоникидзе, с которым я связался для выяснения всех аспектов дела. Григорий Константинович в это время занимал пост председателя Совета обороны Северного Кавказа и был в достаточной мере осведомлен о происходящем и лично знал многих красных командиров на Кавказе. Это улучшило руководство и, в какой-то мере, тоже помогло решить проблему снабжения фронта.
Разбираясь с положением на Северном Кавказе, я отменил директивы и приказы о наступлении на Ставрополь, Новороссийск и Ростов-на-Дону, в помощь Южному фронту, изданные в первых числах декабря Восемнадцатого года, и во второй половине декабря отдал приказ об отходе Одиннадцатой армии из района эпидемии тифа, закреплении на рубеже Маныч – Арзгир – Благодарное – Минеральные воды – Моздок – Кизляр и переходе к обороне. В задачу Двенадцатой армии входила оборона участка Кизляр – Нальчик, с целью обеспечения снабжения Одиннадцатой. Других вариантов особо не было.
Во-первых, можно оставить все как есть и спокойно ожидать удара Первого конного корпуса генерала Врангеля по растянутым в линию частям Одиннадцатой армии. Я не помнил, на стыке каких частей белогвардейцы нанесли этот удар в прошлой истории, но в данном случае это представлялось не столь важным. Растянутая в линию, больная тифом, без боеприпасов, обмундирования и продовольствия Одиннадцатая армия не сумеет организовать оборону. Если так поступить, то Деникин будет громить Каспийско-Кавказский фронт по частям, что, конечно, задержит его, но ненадолго. Потерять сто тысяч бойцов – большая ошибка.
Второй вариант представлялся много интереснее. Закрепившись на указанном рубеже, Одиннадцатая армия уйдет из района эпидемии, через который придется двигаться частям Деникина, сократит линию фронта, что позволит создать резервы, и заставит Добровольческую армию приложить громадные усилия для уничтожения группировки сил фронта. Деникин не бросит на Царицын и в Донбасс свои основные силы до тех пор, пока на Северном Кавказе находится стотысячная группировка Красной армии, которая в любой момент сможет ударить по его флангам и в тыл. В любом случае, хоть как-то организованная оборона фронта задержит Добровольческую армию и позволит осуществить операции по уничтожению Краснова.
Возникло несколько проблем, настоятельно требовавших решения для обеспечения флангов Одиннадцатой армии Каспийско-Кавказского и Десятой армии Южного фронтов на их стыке. Отданный в середине декабря приказ о создании Особой Степной группы войск решал вопрос прикрытия пространства на протяжении около трехсот верст, в середине которого, примерно в районе Большого Лимана, находится условный стык между Десятой и Одиннадцатой армиями. Существовала опасность, что противник, нанеся удар на Элисту, сумеет выйти по прямой линии Элиста – Яшкуль на Астрахань. Кроме того, в этом случае Деникин получал возможность прервать сообщение Астрахани со Святым Крестом по степной дороге через Яшкуль и Арзгир. Командующим группы прикрытия стал опальный Дмитрий Петрович Жлоба, бывший командир легендарной Стальной дивизии. Он прекрасно знал театр боевых действий на Кавказе, Кубани и на Дону. Красная Стальная дивизия под его командованием в середине осени совершила восьмисоткилометровый поход от станицы Невинномысской до Царицына и нанесла 15 октября удар по тылам войск генерала Краснова, оказав решающую помощь защитникам Царицына и сохранив город от сдачи. В конце ноября Жлоба был отправлен в двухнедельный отпуск в Саратов, откуда его и вызвали в Астрахань. В распоряжение Дмитрия Петровича выделили часть резервов Каспийско-Кавказского фронта, которые все равно находились в Астрахани. Кроме того, командующий фронтом Свечников отдал приказ по войскам гарнизона Астрахани: оказывать всестороннюю помощь Жлобе и не чинить препятствий бойцам и командирам, изъявившим желание служить в Особой Степной группе войск. Для формирования отряда Дмитрию Петровичу потребовалось всего две недели. Удалось набрать два пехотных полка, три конные сотни, пулеметную команду и две четырехорудийные батареи. Жлоба сумел организовать Степную группу в кратчайшие сроки и 1 января 1919 года уже выступил в направлении на Элисту. Базой действия группы назначен яшкульский продовольственный и вещевой магазин. Снаряды и патроны отряд Жлобы также получал со склада в поселке Яшкуль. Эти меры позволили создать подвижную боевую группу во главе с опытным командиром, которая действовала в целях прикрытия прежде всего правого фланга Одиннадцатой армии на направлении Элиста-Астрахань, что позволило укрепить оборону Каспийско-Кавказского фронта в конце декабря. Для подкрепления левого фланга Десятой армии Южного фронта в районе Черного Яра командование создало резерв из двух пехотных Саратовский полков, с артиллерией и конницей, усиленных батальоном моряков.
Отход и перегруппировка войск Каспийско-Кавказского фронта осуществлялись под постоянным давлением со стороны противника. Однако, когда Первый конный корпус Врангеля 3 января нанес удар на стыке Третьей Таманской стрелковой и Четвертой стрелковой дивизий, Одиннадцатая армия оказалась более-менее готова к отражению атаки. Командование правого боевого участка, по которому пришелся удар Врангеля, смогло сориентироваться в обстановке и ликвидировать прорыв деникинской кавалерии. Политический комиссар участка Ивницкий лично повел в бой Третью кубанскую стрелковую бригаду, действия которой остановили кавалеристов Врангеля. Начиная с первых чисел января деникинцы последовательно нанесли ряд ударов по оборонительным позициям Одиннадцатой армии, но решающего успеха добиться не смогли. Таким образом, оставалась надежда, что войска Каспийско-Кавказского фронта сумеют задержать Добровольческую армию Деникина на срок, достаточный для проведения операции по уничтожению Донской армии Краснова. Войска несли серьезные потери, но и урон наносили достаточный для отказа Деникина от помощи казакам. К слову, Владимир Ильич принимал живейшее участие в организации фронта. Именно благодаря его вмешательству, хотя и по моей просьбе, оборудование линии снабжения Астрахань – Кизляр пошло хорошим темпом, а в распоряжение командования Одиннадцатой и Двенадцатой армий были переданы суммы средств, достаточные для снабжения войск провизией, избегая реквизиций продовольствия у местных жителей, что также позволило улучшить положение Красной армии на Северном Кавказе. Эпидемия тифа в войсках не прекратилась, но количество вновь заболевших уже снизилось. На Кавказ всеми силами перебрасывались не только военные припасы, но и медикаменты.
Я отложил карандаш, снял пенсне и потер лоб. Посидев немного, невидящим взглядом уставившись в заиндевевшее окно вагона, позвал ординарца и попросил принести чай. Немного отдохнув, опять занялся положением на фронтах. Еще одним важным направлением, требовавшим повышенного внимания, был север страны. Рассматривая карту Северного фронта, я обратил внимание, что на северо-восточном и северном участках сплошная линия обороны отсутствовала. Природные условия (тундра, заболоченные леса и болота, суровая и снежная зима) на этих направлениях определили методы и формы боевых действий, которые в основном велись вдоль основных транспортных коммуникаций (рек и дорог).
В полосе Шестой армии войска осуществляли активную оборону на направлениях Вологда-Архангельск и Котлас-Архангельск (по Северной Двине). Стратегическая задача армии состояла в недопущении соединения вооруженных сил Белого движения на Севере и Востоке России.
Назначив Александра Александровича Самойло заместителем Главкома, я столкнулся с решительным протестом Вацетиса, у которого, оказывается, тоже были виды на товарища Самойло, но в качестве командующего Шестой армией. Кроме Иоакима Иоакимовича протест выразил также командовавший фронтом Дмитрий Николаевич Надежный. В течение декабря 1918 года Вацетис требовал от командования фронта активных действий по захвату Архангельска. В свою очередь, бывший генерал-лейтенант Надежный и Александр Александрович Самойло, который и командовал Шестой армией до вызова в Бугульму 16 декабря, уже начали прорабатывать план наступательной операции по захвату Шенкурска и ликвидации так называемого Шенкурского выступа, использовавшегося интервентами для наступления через Котлас и Вятку навстречу колчаковцам. У противника плохо получалось наступать, но это не являлось поводом для пассивной обороны на севере. По этой причине Главком и Комфронта протестовали против смены командующего до окончания разработанной операции. Я согласился с Иоакимом Иоакимовичем и не смог отказать Надежному. Дмитрий Николаевич в 1940 году еще станет генерал-лейтенантом Красной армии. Таким образом Самойло продолжил работу на посту командующего Шестой армией. Александр Александрович прекрасно справился с планированием предстоящей операции. Командование Северным фронтом и Главком сумели выделить достаточно большие силы для проведения наступления. Для подкрепления Шестой армии выделены два полка из резерва Северного фронта, Уральский морской батальон, батальон лыжников. Кроме того, в распоряжение Самойло прибыли: две бригады Седьмой армии, один полк железнодорожной охраны, один полк ВЧК, Пятый полк Первой дивизии. В резерве сосредотачивались полки Четвертой Петроградской дивизии и Либавский латышский полк. Предстоящая операция, в случае успеха, давала возможность нанести серьезное поражение белогвардейцам и войскам интервентов на севере, и создать опасность Архангельску.
Город Шенкурск расположен между двумя важными оперативными направлениями – на Москву и Котлас. Владея городом, интервенты угрожают флангам наших позиций и имеют возможность развивать наступление на обоих направлениях. Шенкурск сильно укреплен и служит основой для действий противника на одноименном выступе. Кроме того, захват города не только позволял ликвидировать выступ, но и давал возможность выйти через устье Ваги на Двину, а по ней спуститься вниз к Архангельску в обход сильно укрепленных позиций интервентов на железной дороге Архангельск-Вологда. В расчет также приняли разницу во времени между освобождением Двины ото льда в ее верховьях и низовьях. Это позволяло рассчитывать с наступлением весны на содействие нашей военной флотилии на Двине и бездействие более сильной флотилии противника. Подготовка к операции велась полным ходом.
В декабре в районе Печоры ненадолго появился отряд чехословаков под командованием князя Вяземского, который явно стремился обойти позиции Красной армии под Пермью и части Северного фронта для соединения с войсками Антанты в Архангельске. В случае удачи, Вяземский мог серьезно содействовать созданию сплошного фронта Пермь-Архангельск. События на Востоке страны начала Девятнадцатого года сделали пребывание отряда чехословаков в районе Печоры бессмысленным, и князю Вяземскому пришлось в начале января увести своих людей на соединение с основными силами колчаковцев.
На Мурманском направлении относительно спокойно. Фронт стабилизировался и до начала весны, наступающей в апреле, активных действий противника можно не ждать. Тем не менее, уже сейчас необходимо задумываться о противодействии войскам Маннергейма.
Финны активизировались в Карелии и Прибалтике прошлой осенью. Еще 15 октября они оккупировали Ребольскую волость, а 13 декабря высадили войска под командованием генерала Ветцера в Эстонии, для оказания помощи эстонскому правительству в борьбе с частями Красной армии. В данный момент финское командование ведет переговоры с командованием белогвардейской Северо-Западной армией Юденича о совместных боевых действиях против большевиков. Кроме того, в первых числах января наступившего года финны явочным порядком захватили Поросозерскую волость, соседнюю с Ребольской. Военные столкновения в Карелии пока приостановились, так как никакой возможности вести боевые действия в суровых условиях севера не представлялось. Очевидно, что Финляндия на этом не успокоится, так как исчез фактор, сдерживавший их притязания на территорию РСФСР, в лице немецкого командования, заинтересованного в использовании финнов для борьбы с войсками англичан на Севере. До момента проигрыша Германией войны и заключения Версальского мирного договора Финляндия находилась в сфере немецкого влияния и немцы рекомендовали финнам не создавать угрозу Петрограду, чтобы Советское правительство могло снять войска из-под Петрограда и направить их против чехословаков и англичан на Север. Теперь обстоятельства изменились.
