Текст книги "Чистильщики (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Караван

Повесть крутых гор

Мне постепенно становилось лучше. В глазах уже почти не двоилось, а звон в ушах стал намного тише. Я уже мог сам перебирать ногами, но двое, что шли рядом, продолжали меня поддерживать.

– Подождите, – сказал я, – я попробую идти сам.

– Не торопись, – меня посадили на большой камень, а худощавый лысый мужик лет сорока пристально посмотрел на меня, – ты как?

Я задумался. В целом, наверное, хорошо. Силы возвращались, органы чувств начинали работать нормально, даже одышка сошла на нет. Всё нормально, если не считать, что я понятия не имею, кто я, где нахожусь и что здесь делаю. Напротив меня стояли двое. Один лысый, а второй старик лет шестидесяти, длинные волосы собраны в хвост, борода аккуратно пострижена. Оба одеты в камуфляж «Горка», при них разгрузки и автоматы АКМ. У старика их даже два. Такой же камуфляж на мне, а в разгрузке магазины. Ещё нож, даже кинжал, весьма зловещего вида, в ножнах, а в небольшом подсумке явно гранаты. На ремне фляжка и пистолет. Мы солдаты? Надо полагать, да, вот только солдат обычно коротко стригут, бреют и в пятьдесят лет отправляют на пенсию. Может, наёмники?

– Я… нормально, – ответил я неуверенно, – идти смогу, это точно. Просто я…

– Говори, – мягко поторопил меня старый.

– Не помню ничего, – честно признался я, – кто я, кто вы, где я и так далее.

Они удивлённо переглянулись.

– Такое вполне может быть, – уверенно сказал старый, – пси-удар может творить всякое, думаю, в баре пройдёт.

– Пси удар? – спросил я удивлённо.

– Короче, – начал объяснять лысый, – мы – боевая группа, меня зовут Глобус, а это…

– Заметно, – перебил я с улыбкой.

Он тоже улыбнулся.

– Так вот, я – Глобус, это – Старик, он у нас старшим в группе, вон те парни, – он показал рукой на ещё двоих бойцов которые стояли поодаль и смотрели в бинокль, – Робин, наш снайпер, а с ним Кактус.

Тот, кого назвали Кактусом, обернулся и с улыбкой помахал мне рукой, его прозвище тоже было говорящим, бриться парень не любил, а потому жёсткая чёрная щетина торчала во все стороны, напоминая колючки кактуса. Робин оказался худым долговязым парнем, на котором форма болталась, как на вешалке.

– Тебя самого Фомой дразнят. У нашей группы задача была найти караван с грузом и уничтожить. Груз и караванщиков. Мы в Средней Азии, в горах, точно место не назову, но, думаю, это и неважно. Годы тоже не скажу, ориентировочно, семидесятые.

– Так мы их догнали? – спросил я.

– Почти, – ответил за него Старик, – они знали, что мы их преследуем, поэтому выставили заслон. Небольшой, мы их покрошили быстро, да только среди них псионик был, от его удара вас двоих накрыло, тебя и Кирюху. Того сразу насмерть, кровоизлияние в мозг или что-то в этом роде, а тебя оглушило просто, сознание потерял, да вот память отшибло. Но это не повод сидеть, задачу всё равно надо выполнить, если ты в порядке, вставай и пойдём.

– Что за караван? – спросил я, поднимаясь на ноги.

– Караван, обычный, – начал объяснять Глобус, – мешки с грузом на мулах, что в мешках, точно не скажу, на месте увидим, охраны голов тридцать, но наших клиентов там всего трое или четверо, остальные обычные люди, набрали из местных.

– А справимся? – с сомнением спросил я, сомневаться была причина, нас всего пятеро, а их тридцать.

– Если ты не забыл, как автомат держать, то непременно справимся, – Глобус снова улыбнулся, забрал у Старика автомат и протянул его мне, – помнишь.

Я взял оружие в руки. К удивлению своему, моментально вспомнил, как им следует пользоваться, на какое расстояние стреляет, как надо прятаться под обстрелом и многое другое. Автомат был старого образца, годов шестидесятых, но в хорошем состоянии, воронение нигде не вытерто и не поцарапано, приклад тоже как новый, и надписей ДМБ – 1967 нигде не видно. В разгрузке было шесть магазинов, которые делали меня похожим на черепаху, за спиной висел вещмешок, надо полагать, там ещё есть патроны.

– Помню, – я поднял глаза, – пойдёмте, коли так.

Вся группа встала и направилась вперёд по горной тропе. Я мельком оглядел окружающую местность, действительно, горы. Вдалеке виднелись заснеженные вершины, частично скрытые облаками, но здесь было тепло, видимо, высота небольшая.

– У них скорость не больше нашей, – объяснял на ходу Старик, – мулы – это не автомобили, они быстрее, чем есть, не побегут. Будем догонять и постепенно отстреливать.

– А если засада? – спросил я.

– Когда это тебя пугало? – усмехнулся идущий впереди Кактус, – раньше Фома никого не боялся.

– Просто надо внимательней быть, – объяснил я. Не знаю, какой я был раньше, но помереть всё равно не хочется.

– У них оружие старое, – добавил Старик, желая меня подбодрить, – в основном, «буры».

– Буры? – переспросил я, но воображение тут же послушно нарисовало старую английскую винтовку с ручной перезарядкой.

– Да, буры, винтовка такая, у местных их завались ещё со времён английской экспансии. Оно, конечно, хорошо в плане дальнобойности, но вот снайперов среди них мало, вряд ли кто-то попадёт. Автомат в этом плане куда эффективнее.

– Кроме того, – добавил Старик, – они ставку на скорость делают, им отвлекаться нельзя, нужно обязательно груз доставить в какую-то точку, если доставят, то всё, мы проиграли, даже если их потом убьём.

– Тогда поторопимся, – сказал я и зашагал быстрее.

Тропа, как и положено, петляла и извивалась, словно змея, у которой болит живот. Кое-где приходилось лезть в гору, а в других местах, наоборот, спускаться. Но в целом, как мне показалось, уровень постепенно повышался, надеюсь, до проблем с кислородом не дойдёт. В этом мы горцам проигрываем. Наверное.

Надо сказать, что мы, действительно, оказались опытными солдатами, по крайней мере, с физподготовкой проблем никто не испытывал. Даже Старик, которому давно пора было на пенсию, спокойно перепрыгивал с камня на камень, карабкался по кручам, спрыгивал с обрывов и при этом никаких проблем не испытывал, даже дыхание не сбивалось. Нормально шёл и я сам. Амуниция не была тяжёлой, бронежилет отсутствовал, как данность. Голову прикрывала тонкая вязаная шапочка. Ботинки словно специально создавались для таких условий, подошвы отлично цеплялись за камень, нога не подворачивалась, при этом весили они не больше домашних тапочек. На ходу успевали даже парой слов переброситься. Я всё уточнял у них насчёт дела.

– Ты сказал, что в караване есть какие-то наши клиенты, что их трое или четверо?

– Да, так и есть, – ответил Глобус, карабкаясь по очередному склону, – а что?

– А остальные – люди? Значит эти не люди?

– Прости, забываю, что ты ничего не помнишь, короче, там всё сложно, воюем мы, наша контора то есть, в основном с нелюдями. Они бывают разными, например, холопы, мелкие, пакостные, в балахонах. Это самое простое, на раз убиваются. Для других опасны тем, что их не видно. Но есть и пострашнее, например змеелюди, так их назвали. За такими мы сейчас и гонимся. Они не то, чтобы сильные, но есть среди них мозги, вроде гениев с большой головой. Так вот, они способны на всякие хитрые приёмы, техника, излучение, ментальный удар. Тот, что вас с Кирюхой накрыл, тоже был из них. Собственно, если их отстрелять, остальные сдадутся, или просто груз бросят. Нас это устроит.

– Извини, Глобус, но звучит как бред сумасшедшего, – честно признался я.

– Ничего, – он не обиделся, – увидишь, всё поймёшь, а пока воспринимай их, как обычных врагов, тем более, что издалека не разберёшься в этих местных тряпках.

Я ничего не ответил, возражать было нечего, раз я тут, значит, один из них, на розыгрыш точно не похоже, а значит, нужно выполнять задачу, а там посмотрим.

– Ты говорил про бар? – напомнил я Старику, – а где здесь можно найти бар?

– Бар в нашем случае, – объяснил Старик, – это не просто питейное заведение. Это наш головной офис, склад вооружений, место инструктажа, а самое главное – госпиталь. Так уж получилось, что все раны и повреждения на его территории заживают за считанные минуты.

– Тоже звучит как бред? – спросил Глобус.

Я только грустно кивнул.

– А где он? – спросил я. В моём понимании, бар – неотъемлемый атрибут большого города, а здесь, в этих горах, таковых нет, или же они слишком далеко. Поход до бара пешком может занять пару недель, а то и месяцев. Хотя, может, вертолёт вызовут?

– Ну и держи на закуску ещё порцию бреда, – сказал Глобус, а Робин, идущий впереди, негромко засмеялся. – Мы найдём портал, который перебросит нас прямиком в бар, а потом, когда поправим здоровье и выпьем за успех, разойдёмся по домам.

– В порталы мы переходим по разным мирам, но все они, или почти все, замыкаются на баре. Это, как бы, перекрёсток всех миров. А выходя из бара, ты оказываешься в своём родном подъезде, или даже в квартире.

Я снова вздохнул. Вот увижу всё сам, тогда и буду думать, а если память вернётся, вообще хорошо будет. А пока буду делать, что говорят. Так лучше.

В одном месте тропа пошла вдоль пропасти, выступ шириной в метр, с одной стороны почти отвесная стена, а с другой обрыв, дно которого не получалось разглядеть. Старик остановился и развернул карту.

– Скоро мост будет, – он указал вперёд, – убитый, деревянный, на верёвках. Будь я на их месте, непременно бы его срезал. Ну, или повредил так, чтобы мы упали, когда пойдём.

– Предложения? – спросил Кактус.

– Обойти, это возможно, но отнимет пару часов.

– Давайте сперва мост посмотрим, – предложил я, – не факт, что будут резать. Они ведь местные, им этот мост нужен.

Так мы и сделали, прошли по опасной тропе ещё километр, или чуть больше, а потом повернули за угол большой горы. Поворачивала и пропасть, а до другого её края был перекинут мост. Я такой видел в фильме про Индиану Джонса, и ещё в каком-то, но ни в одном из фильмов поход по такому мосту ничем хорошим не заканчивался. Несколько длинных канатов, длиной метров семьдесят, дорога из хлипких (и, скорее всего, гнилых) досок. Верёвочные же перила. На том конце два каменных столба, чтобы, значит, привязывать. Вот угораздило.

Впрочем, выглядел мост вполне целым, подозреваю, что те, кто его сделал, всё же рассчитывали на вес человека. Глобус вызвался идти первый, вроде, правильно, он самый лёгкий, но только что-то мне подсказывало, что тут дело нечисто.

– А где гарантия, что они пошли туда? – спросил я негромко.

– Да, собственно, нет гарантии, то, что они в это место придут, было ясно, – сказал Старик, – а отсюда можно по мосту, можно направо, в сторону высокого перевала, но там снег лежит, на мулах не пройдут, точно. Или в обход, как уже говорил.

– Но они точно знали, что мы придём в это место?

– Именно.

– Надо быть идиотом, чтобы не попытаться устроить гадость или навести на ложный след, – совершенно серьёзно сказал я.

– Ты прав… – сказал Старик, но тут же осёкся.

– Не оборачивайся, – прошептал Глобус, в упор глядя на Робина, – у тебя за спиной, как повернёшься, на одиннадцать часов. Валун большой красный, на самой верхушке выпуклость серая, это наблюдатель, попробуй снять.

– Угу, – незаметно кивнул молодой снайпер, поудобнее перехватывая СВД.

Надо заметить, что, несмотря на молодость, снайпер наш оказался редким профессионалом. Не только в точности прицеливания, но и в скорости реакции. Между его разворотом и выстрелом не прошло и полсекунды. Серая выпуклость на большом красном валуне расцвела облаком красных брызг.

– Готово, – с улыбкой произнёс Робин, явно довольный собой.

Не успел он закрыть рот, как позади нас раздался взрыв. Совсем слабый, даже, наверное, не динамит использовали, а что-то, вроде обычного пороха. Да только и этого хватило, чтобы мост, распавшись на две половинки, рухнул вниз.

– Ещё один, – рявкнул Глобус и, перехватив автомат, ринулся обходить камень по кругу.

Увы, второго мы так и не нашли, да и не было его там. Труп застреленного Робином басмача лежал, распластавшись на камне, а рядом лежала старинная подрывная машинка, от которой в сторону моста уходил тонкий провод, умело замаскированный камнями. Свою винтовку, тот самый «бур», он оставил внизу.

– Успел нажать? – с сомнением спросил Кактус.

– Вряд ли, – Старик с интересом поднял машинку и стал её внимательно рассматривать, – скорее, просто в руке держал камень, а потом уронил. На кнопку.

– Так взрыв не сразу был, – заметил Глобус, – секунды три прошло после выстрела.

Ответа на этот вопрос мы, разумеется, не нашли. Да и некогда было его искать. Мы вовремя заметили ловушку, благополучно избежав смерти, количество противников уменьшилось на одного, а теперь оставалось только их догнать. Пожертвовав мостом и одним бойцом, караванщики получили два часа форы.

Группа снова пошла по тропе, стараясь увеличивать темп, благо, дорога почти везде шла под уклон, так, глядишь, и в долину спустимся. Старик на бегу придумывал новые способы.

– Через пару километров будет изгиб тропы, дорога, по которой идут они, проходит неподалёку, но гораздо ниже уровнем, по моим расчётам, они туда ещё не дошли, можно подождать немного, тогда сможем отстрелять кое-кого.

– А расстояние там какое? – с интересом спросил Робин.

Оно и понятно, отстреливать будет он.

– Сложно сказать, – Старик прищурился, вглядываясь в карту, – масштаб может быть неточным, но думаю, что метров пятьсот. Это по прямой, плюс перепад высоты.

– Попробую, но ничего не обещаю, – проворчал Робин.

До нужной точки добрались за час, Старик, ни разу не страдавший топографическим кретинизмом, заявил, что именно здесь ближайшая точка, а караван пойдёт вооон там, внизу, по тем камням. Взглянув внимательно в ту сторону, я не увидел никакой тропы, просто нагромождение камней, но, наверное, просто далеко. Глобус, глядя в бинокль, разглядел лучше.

– Дальномер показывает шестьсот сорок метров, – заявил он, – ставьте прицелы.

– Ты ещё скажи, что Бармен тебе бинокль с дальномером отвалил? – удивлённо сказал Кактус.

– Зачем отвалил, – Глобус хитро улыбнулся, – у меня свой есть, я его беру на дело. Надо ведь как-то жизнь облегчать.

– Один хрен, никуда не попадём, – сказал Кактус недовольным тоном, – не автоматная дистанция.

– Вообще-то попасть вполне реально, – напомнил Старик, – прицельно одиночными, конечно, ничего не выйдет, а очередями вполне можно кого-то достать. Валунов там немного, глядишь, все не спрячутся.

– Есть также мнение, – напомнил Глобус, – что лучше стрелять по мулам, тогда они останутся без транспорта, и станет им нехорошо. Очень может быть, что на этом всё и закончится.

– А что в тех мешках? – спросил я, – если взрывчатка, то всё закончится быстро, совсем быстро, возможно, и для нас тоже.

– Сюда не достанет, – уверенно сказал Старик, – да и не взрывчатка там. Или какие-то электротехнические приблуды, или образцы биоматериалов в пробирках или коконах.

– Бактерии, вирусы? – предположил я, и самому стало тошно.

– Скорее, эмбрионы, органы или что-то в этом духе, – сказал Старик, мне ещё показалось, что знает он гораздо больше, чем рассказывает.

– Тихо, – глухим голосом осадил нас Робин, – идут.

Мы заняли огневые позиции, взяли на прицел нижнюю тропу. Там, абсолютно не торопясь, показались караванщики. Неспешно шагали тяжело нагруженные мулы, рядом шли погонщики с винтовками на плечах, одетые в просторную одежду из светло-серой ткани.

– За вторым мулом идёт, – прошептал Глобус в сторону Робина, – думаю, он. Слышишь?

– Сам знаю, – буркнул тот, не отрываясь от прицела. – Его валю первым, а вы начинайте концерт. Прижмите всех к земле, а я буду развлекаться.

Я успел заметить, что на обычной армейской винтовке стояла совсем необычная оптика, подозреваю, немецкая, прицел явно был куда мощнее обычного ПСО.

Выстрел плетью ударил по ушам, заставив перепонки сжаться. Как раз вовремя, поскольку сразу за ним разразились огнём четыре автомата, сметая с дороги басмачей свинцовым дождём.

Справедливости ради, несколько попаданий я отметил. Потом стало хуже, караванщики рассредоточились, попрятались за валунами, хотя некоторые части тела, не поместившиеся там, стали добычей Робина. А на нашу долю пришлись несчастные мулы, которых никто не научил, как правильно вести себя под обстрелом.

Каждый из нас высадил по магазину, потом перезарядились, а Кактус, имевший автомат с подствольником, даже пальнул гранатой. В моей голове, которая до сих пор пыталась вспомнить собственное имя, внезапно всплыли цифры, говорящие о том, что максимальная дальность стрельбы из ГП-25 – четыреста метров, а потому чёрта с два он куда-то попадёт, только зря переводит боеприпас.

Так и вышло, граната разорвалась с большим недолётом, разве что, несколько каменных осколков долетели до цели, да сам звук взрыва добавил паники.

– Уходит падла! – едва не зарычал Глобус, снова приложившись к биноклю. – Один или два, с мешками, успели прорваться.

– Глобус, Фома, – скомандовал Старик, – выдвигайтесь, тех беглецов вы уже не догоните, попробуйте этих добить, вам по дуге километра четыре, если захватите одного живым, узнаем, куда они шли и направимся туда.

И мы выдвинулись. Едва не высовывая язык, мы вдвоём побежали по тропе. Кто-то из недобитых караванщиков даже выстрелил в нас из винтовки, но с такого расстояния, да одиночным, да в движущуюся цель… Пули бессильно выбили крошку из каменной стены, а мы продолжали бежать. Отчего-то у меня не было чувства страха, хотя я понимал, что врагов даже сейчас ощутимо больше.

Указанные четыре километра (а на деле гораздо больше) мы преодолели минут за двадцать, в той стороне продолжали звучать выстрелы, но уже гораздо реже. Короткие очереди из автомата встречались с одиночными выстрелами винтовок. Изредка наверху щёлкала снайперка, видимо, каждый раз обрывая очередную жизнь.

Скоро мы приблизились к месту бойни. Результат нашей деятельности был весьма впечатляющим, кровь в буквальном смысле текла по тропе рекой. Чуть поодаль, за тушей убитого мула, спрятался очередной моджахед, выцеливая наших из винтовки, причём, не старинного «бура», а довольно современной по местным меркам СВТ-40, откуда, интересно, в этих краях? Рядом лежал его товарищ с простреленной головой, вокруг которой растеклась большая лужа крови.

Там и сям валялись разорванные мешки, из которых выпали непонятные овальные предметы, длиной в двадцать и диаметром в десять сантиметров. Оболочка их была прозрачной, внутри колыхалась непрозрачная жидкость бурого цвета. Некоторые пробило пулями, жидкость вытекла на землю, оставив внутри непонятные красноватые комки.

Вскинув автомат, Глобус прицелился. Щёлкнул одиночный выстрел, а враг дёрнулся на месте и замер, винтовка выпала из безвольно разжавшихся рук. Ещё одного я срезал очередью, оставшиеся двое или трое, сообразив, что беда пришла, откуда не ждали, быстро переключились на нас. Пришлось залечь, а скоро над головами прострекотала очередь, в звуке которой я ясно различил голос старого доброго ППШ.

Не сговариваясь, мы достали гранаты. Обычные Ф-1, придержав на две секунды, бросили. Расчёт оказался верен. Взрывы прогремели точно над головами басмачей. А мы, почти одновременно с прогремевшими взрывами, кинулись в атаку. Не по прямой, а петляя по широкой дуге. Но предосторожности оказались излишни. Из оставшихся пятерых врагов, двое были убиты, один при смерти, а ещё двое легко ранены, кроме того, похоже, у них самих банально кончились патроны, а взять оружие с убитого не успели.

Тот, что попался мне, попытался вытащить нож, но не успел, получил прикладом в грудь, отчего и отлетел на три метра, а встать уже не смог, поскольку сверху на нём сидел я, связывая ему руки размотанной чалмой. Глобус своего живым брать не стал. Серебристой молнией блеснуло лезвие ножа, а молодой душман, схватившись за горло, начал оседать, из под сжатых ладоней ручьём хлынула кровь. Силён лысый.

Связанный уже никакой угрозы не представлял, мелькнула даже мысль, что и фиг с ним, пусть лежит, как-нибудь развяжется. Нам ведь надо других догонять, тех, кто вперёд ушёл. Но Глобус меня переубедил, сказав, что непременно следует уничтожить весь груз. Собрав в кучу все прозрачные коконы, мы нашли эффективный способ уничтожения. Просто положили в центр кучи шашку тротила на четыреста грамм, коконы не выглядели особо прочными, взрыв неизбежно разнесёт их в пыль. Немного подумав, Глобус достал ещё одну, чтобы с гарантией.

Детонатор был самый простой, с фитилём, кажется, даже самодельным. Мы отошли за угол, и присели, отсчитывая секунды до взрыва.

– Вот, полюбуйся, – сказал Глобус, откидывая кусок материи с лица убитого нами караванщика. – Примерно так наши враги и выглядят, но не все, разновидностей много.

Я взглянул на безносое бледное лицо, с выпирающим лбом и чёрными верёвками сосудов, вспомнить точно ничего не смог, но эта образина определённо показалась мне знакомой. Даже какие-то ассоциации на ум пришли.

– Бордель, – проговорил я задумчиво.

– Вспомнил? – он радостно встрепенулся, но тут же замолчал, втянув голову в плечи, поскольку поблизости грянул взрыв, камень, на котором мы сидели, больно ударил в копчик, а сверху посыпались мелкие камешки.

– Нет, – ответил я, стряхивая мусор с головы, – просто так в голове промелькнуло. Эта рожа и бордель. Не знаю почему.

– Всё правильно, говорю же, память восстановится, вопрос времени.

– А всё-таки, почему?

– Потому что, когда мы встретили впервые вот этих, – он легонько пнул носком ботинка труп, – занимались мы зачисткой борделя. Я, ты, Старик и ещё один молодой, Кротом звали. Ты тогда даже потрахаться успел, с самой тамошней мамкой. Вспомни.

Увы, таких подробностей я не вспомнил, но тот факт, что память понемногу возвращается, не мог не радовать.

Скоро вернулись остальные, к тому моменту пленный уже пришёл в себя и готов был давать показания. Допросом занялся Старик, а мы ещё раз обследовали склон на предмет сохранившихся коконов. Взрывчатка сделала своё дело, от большой кучи осталось только пятно на земле. Ещё несколько отыскали за камнями, видимо, закатились во время боя. Их положили под камень и старательно расстреляли из пистолетов. Я с удивлением обнаружил, что в кобуре, вместо привычных Макарова или Стечкина, лежит американский Кольт сорок пятого калибра. Ну, да ладно, наверное, так надо.

Пленный тем временем давал показания. Старик почти не применял пытки, только говорил что-то негромко на незнакомом языке, а тот старательно кивал, изредка вставляя реплики тонким голосом. Я заметил, что это довольно молодой парень, ещё даже борода толком не растёт, лет шестнадцать, не больше.

Наконец, закончив дознание, Старик повернулся к нам и объявил:

– Двое слуг Шайтана и с ними Хайрулла, как я понял, это их караван-баши, схватили два мешка и побежали вперёд, приказав задерживать нас. До конечного пункта им осталось всего километров десять, по прямой, так что шанс у нас есть. Мешки тяжёлые, быстро бежать они не смогут. Только у Хайруллы того пулемёт, судя по описанию, что-то, вроде древнего английского Брена. Если они не идиоты, а они не идиоты, точно, то посадят его где-то в засаду. Человек с пулемётом вполне может занять позицию на тропе и держать всю группу. А то и вообще всех завалит. Короче, идём в погоню.

– А с ним что? – я кивнул в сторону пленного, который лежал, закатив глаза к небу, и что-то шептал. Видимо, просил Аллаха даровать ему скорую смерть.

Глобус вынул нож и кровожадно ощерился, но Старик покачал головой.

– Незачем. Ноги.

Согласно кивнув, глобус подошёл к парню и, присев рядом, вогнал клинок ножа ему в бедро, пошевелив нож в ране, он так же грубо выдернул его обратно. Парень завопил от боли, но тут удар в челюсть моментально выключил его. Надо полагать, надолго. Протерев клинок ножа полой халата, Глобус аккуратно перерезал путы на руках парня.

– Выживет, – резюмировал Старик, отворачиваясь, – если на то будет воля Аллаха.

Глянув в последний раз на парня, лежавшего без сознания, я подумал, что воля упомянутого Аллаха должна быть суровой и непреклонной, потому что без неё ему точно ничего не светит. Штанина полностью пропиталась кровью, да ещё осколочное ранение в спину, да ещё сотрясение мозга. Может, конечно, молодость своё возьмёт, и парень очнётся, но вряд ли сможет двигаться. А на запах крови придут волки и шакалы, которым недосуг ждать, пока жертва умрёт окончательно.

Пока эти мысли пробежали в моей голове, я был уже далеко от места боя. Мы бежали вперёд, стараясь держаться максимально рассредоточено. Тропа стала широкой, метров тридцать между двумя горными склонами. Местность радовала ещё и тем, что засаду устраивать было негде, то есть, можно было вскарабкаться на самый верх, там есть уступы, где мог бы поместиться пулемётчик, но вряд ли караванщик на такое способен.

Через час наши старания были вознаграждены, изгибы тропы позволили увидеть, как далеко впереди мелькнули и пропали фигуры в белом одеянии. Три фигуры, засады пока нет. Робин выругался, но визуальный контакт был слишком кратким, чтобы успеть прицелиться. Да и не попал бы никуда, тут даже не его дистанция, больше километра.

Мы припустили бегом, силы подходили к концу, а кроме прочего, начинало темнеть. В отличие от дальномера, ПНВ Глобус контрабандой не пронёс, а потому придётся ориентироваться на ощупь. А преследуемые, по крайней мере, один из них, хорошо знает местность.

Всё же мы их догнали, когда разделявшее нас расстояние составило не более полутора сотен метров, двое с мешками, высокого роста и замотанные в белое тряпьё, ринулись вперёд, хотя скорость их была далека от олимпийских рекордов, тяжёлая ноша давала о себе знать. Третий же, одетый, казалось, побогаче, скинул с плеча старинный пулемёт и плашмя упал на камни.

Спустя секунду мы уже распластались на камнях, стараясь не попасть под очередь. Патроны он расходовал скупо, давая редкие очереди по два-три выстрела, попадал только в камни поблизости, но пока у него получалось эффективно нас удерживать. Впрочем, это ему так казалось, а на деле мы постепенно приближались. Редкие наши очереди заставляли его пригнуть голову, а в это время кто-то из нас переползал на несколько метров вперёд. Но время шло, и они работало на врагов.

Кактус сполз в какую-то расщелину и вскинул автомат. Замысел был неплох, достать гранатой, да только с закрытой позиции это сложно. Очень сложно.

– Глобус, корректируй, – крикнул он, досылая гранату.

Глобус, высунув из-за камня голову с биноклем, крикнул в ответ:

– На одиннадцать часов, расстояние сто десять.

С глухим звуком подствольник выплюнул гранату. Где-то впереди раздался взрыв.

– Недолёт, – крикнул Глобус, но второго выстрела дожидаться не стал, просто вскочил на ноги и побежал вперёд.

Сообразив, что враг сейчас не может стрелять, кинулся бежать и я. Недолёт был небольшой, всего метров шесть, контузия, осколки, каменная крошка и дым. Но пулемётчик был ещё в сознании, я видел, как лицо его заливает кровь, но он снова прижал приклад к лицу и дал короткую очередь.

Поздно, я и Глобус уже сместились вправо и влево, так, что стрелять в нас он уже не мог, пришлось бы поворачивать пулемёт, удобно пристроенный между двух валунов. Вскинув автомат, и даже особо не целясь, я вдавил спуск до упора. То же самое сделал Глобус. Пули буквально разорвали пулемётчика в клочья, не дав тому сделать ни выстрела. Готов.

Когда подошли поближе, увидели, что стрелять ему было банально нечем, последний магазин был пуст, рядом валялся ещё один, тоже пустой. Можно было и не заморачиваться, просто пройти мимо, или дать в зубы прикладом, как его молодому коллеге по опасному ремеслу.

Скоро нас догнали остальные. Глобус попенял Робину:

– А ты чего? Была ведь возможность издалека вальнуть.

– Не успел, – тот развёл руками, – только ствол поднял, а он уже стрелять начал, высунуться не давал, как будто глаза на затылке у него.

– У него, может, и нет, – заметил Старик, – а у двух других вполне могут быть, и не только на затылке. Идём.

И снова марафонский забег. Двое беглецов, оторвавшись от нас на пару километров, скоро показались на горизонте. Тропа стала ещё шире, а впереди вырастала огромная гора, чья белоснежная вершина терялась в облаках. Именно туда они и направлялись. Финишная прямая, надо, чтобы не успели.

Робин остановился. Припал на колено и вскинул винтовку. Целился недолго, выстрел прокатился эхом по окружающим скалам, один из беглецов упал, но снова вскочил и продолжил путь. Стали стрелять и мы, но никакого действия это не оказывало, хотя попадания были видны даже с расстояния в полкилометра.

Оказалось, что цель их находится не в самой горе, рядом было то, что так и тянуло назвать пристройкой или флигелем, столовидный отрог, высотой метров пятьдесят, имел почти отвесные стены. Они бежали к нему, хотя точно не смогли бы подняться по стене. Сошли с ума? Вряд ли. Скорее, там есть потайной вход. Снова остановившись, мы обрушили на них ураган огня, уже почти в упор, но было поздно. Как я и предполагал, в одном месте каменная стена поползла вверх, открывая проход, оба беглеца с мешками ввалились внутрь и странная дверь начала закрываться. К несчастью для них, хотя мы туда не успели, но в дверь залетела граната из подствольника. Створка ворот, не успев опуститься, заклинила, а обоих беглецов разбросало в стороны.

Задыхаясь от бега, мы ворвались внутрь. Я ещё подумал, что сейчас механизм заработает и запрёт нас тут до самой индийской Пасхи. Но ничего такого не произошло, створка осталась неподвижной, а мы получили возможность лицезреть помещение, в котором оказались. Это был огромный зал, прозрачный хрустальный потолок поддерживался четырьмя каменными колоннами. Внутри тепло и влажно, сразу потом прошибло. А стены его были унизаны точно такими же коконами, какие мы нашли в мешках. Только разного размера, формы и, кажется, с разным содержимым, хотя мутная жидкость не позволяла разглядеть подробности. Создавалось впечатление, что эти коконы здесь растут, вот эти маленькие, а с другой стороны уже подросли.

– Эмбрионы, – сказал Старик, проверяя трупы беглецов, снова всё те же змеелюди, что характерно, все в дырках от пуль, живого места нет, кровь вонючая вытекает толчками. Как только так далеко добежали? Я ведь помню, что в прошлый раз вполне легко ножами убивались.

Я вдруг осёкся. Помню. Точно. И их, и бордель упомянутый. Я подошёл к одному убитому чудовищу, наклонился и по какому-то наитию прикоснулся к его голове, которая всё ещё шевелилась в такт слабой пульсации вен.

– Не трогай, – крикнул Старик, но было поздно.

Меня накрыло. Я уже не был собой, не имел тела, не дышал воздухом. От меня остались только глаза, специально затем, чтобы я смог видеть. И я видел. Видел огромный мир, где небо было огненно красным, а земля казалась раскалённой лавой. Из недр вырывались струи горячего пара и вылетали мелкие камешки. Несколько змеелюдей с распухшими мозгами контролировали работу множества холопов. Те таскали коконы, будущее потомство, которое ещё даст жизнь, новую жизнь в других мирах и другом измерении. Нужно только доставить их туда. Коконы были сложены в странный штабель, а потом как-то скреплены между собой. Четверо полуразумных существ огромной силы, именуемых нами йети, взяли его с четырёх сторон и потащили к большому провалу в земле. Они скинули туда коконы, а следом спрыгнули четверо змеелюдей. Один из которых имел большие глаза и даже оттопыренные уши, которые у его сородичей, как я мог отчётливо видеть, отсутствовали, как данность.