Текст книги "Чистильщики (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Первым полез я, наверху был люк, но его запоры пребывали в ещё более плачевном состоянии, поэтому выбить его получилось легко. Я занял оборону наверху, а капитан, сумев правильно организовать спасательные работы, обеспечил подъём наверх личного состава, живых и мёртвых. Напоследок я указал на домик, где теперь топилась печь, и напомнил, что там находится один из учёных.

– Заберём, – деловито кивнул капитан, – а всё-таки, откуда вы? Из нашего ведомства?

Я только покачал головой.

– Не нужно гадать, капитан, мы сейчас добьём тварей, потом исчезнем и ты нас никогда больше не встретишь. А трупы тварей, к вашему возвращению, распадутся в прах, постарайся объяснить начальству. Не всё в мире подчиняется законам природы.

Я хотел было спрыгнуть вниз, но тут в наш разговор вмешался Гарик:

– Товарищ капитан, Миша Раков, он друг мой, можно я с ними пойду?

– Не стоит, – оборвал его я, – он, скорее всего, уже мёртв, так что ты мало чем поможешь. Лучше другим помогай, вам раненых спасти нужно. Если он вдруг выжил, то дождётся вас в домике, там печка есть, не пропадёт.

Их это убедило, теперь я смог спуститься вниз и присоединиться к своим. Оставалось найти ещё нескольких холопов, точная численность нам неизвестна, но, как только убьём последнего, Бармен нам об этом скажет.

– Они просекли, кто мы такие, – сказал Скелет, заглядывая за очередной угол, – теперь прятаться будут.

– Много их ещё? – спросил я у Бармена, догадываясь, что тот ничего не ответит. Но он меня удивил.

– Трое. Где-то здесь. Напуганы.

– И то хлеб, – удовлетворённо кивнул Глобус, и мы отправились дальше.

Через полчаса мы услышали одиночный выстрел, возвестивший нам, что рядовой Раков жив и активно сопротивляется. Ориентироваться в коридорах было сложно, но мы примерно установили направление и скачками побежали туда. Сначала мы увидели мёртвого холопа, застреленного одиночным выстрелом прямо в лоб. Чуть дальше лежал ещё один, этому досталась целая очередь, и убит он был уже давно.

Раков сидел в маленьком закутке, где, видимо, раньше хранили инструменты. Был он бледен и напуган, правый рукав бушлата пропитался кровью, но автомат держал уверенно и был готов стрелять на любой звук.

– Не стреляй, – крикнул ему я, – мы… люди.

Немного присмотревшись к нам, он отвёл ствол.

– Кто вы? – дрожащим голосом спросил он.

– Сказано же, люди, – проворчал Глобус. – Команда по зачистке тварей. Твои все свалили, так что, теперь ты с нами. Неплохо стреляешь.

– Они совсем тупые, – уверенно сказал Раков, – видят, что я с автоматом, а всё равно лезут.

– Погоди, ты что, видел их? – не понял я.

– Конечно.

– Хм, – многозначительно хмыкнул Глобус.

– Не, а что такого? – ухмыльнулся Скелет, – по статистике, один на десять тысяч, так что, вполне может быть.

– Идти можешь? – спросил его я.

Он слабо кивнул.

Дальше пошли уже впятером. Оставалась самая малость, добить оставшихся, да вот никак не получалось. В итоге наша группа упёрлась в очередную лестницу, что вела наверх. Шедший первым Бармен вдруг поднял руку, приказывая остановиться. Лестница была обычная, как в любом подъезде, несколько пролётов. Где-то выше послышался шорох. Вскинув оружие, мы начали подниматься. Только бы не ушли.

Первого мы встретили на площадке условного второго этажа, мелкий бес шарахнулся сначала к нам, но, сообразив, с кем имеет дело, попытался убежать. Градом пуль его просто размазало по стене. Но и нам досталось. Картечь срикошетила и ударила меня в бок, а Глобусу разодрала лысину. Но заниматься ранами было некогда, на пару пролётов выше послышался быстрый топот. Уходит.

Сразу забыв о ранах, мы кинулись вдогонку. Бежать ему некуда, только наверх, но там может затеряться между зданиями и ещё долго пить нам кровь.

Но последний холоп оказался воистину тупым. Прятаться он не стал, вместо этого попытался убежать. Приземистая фигурка быстро удалялась, тёмное одеяние было отлично видно между редкими деревьями. Шансов у него нет. Можно быть сколь угодно хорошим бегуном, но когда у тебя ноги вдвое короче, то ты, очевидно, проиграешь. Кроме того, нам ведь совсем не обязательно его догонять. Когда расстояние сократилось до приемлемых десяти метров, мы, не сговариваясь открыли огонь. Патроны никто не экономил, незачем. После первого попадания карлик начал хромать, потом его зацепила очередь из автомата Ракова, а добил уже я, зарядом картечи в спину. Готов.

Все пятеро встали над свежим трупом холопа. Я откинул стволом капюшон, чтобы парень смог подробно рассмотреть врага. Он помолчал, потом спросил:

– Это последний?

– Здесь, да, – ответил ему я, – а вообще, таких много, в самых разных местах. Где появляются, туда прибываем мы. Или другие, вроде нас.

– У тебя дембель скоро? – Скелет перевёл разговор в практическую плоскость.

– В мае, а что?

– А живёшь ты где? – спросил Глобус.

– В Астрахани.

– Хорошо, – завершил разговор Бармен, пожимая ему руку, выглядело, как благодарность, но мы-то знали, что он метку вешает, найдут потом, нас самих так же вербовали, – береги себя, мы тебя ещё найдём. И старайся своим не рассказывать, что тварей видел, для других они невидимы.

Мы расстались. Раков пошёл в сторону домиков, печка там топилась, не пропадёт. В нагрузку мы дали ему наши харчи. Шоколад и тушёнку. А скоро прибудет помощь.

А наша группа направилась к машине. Теперь, когда задание выполнено, оставалось только зайти в бар, а потом домой. Почему? Да кто бы знал. На дело самыми разными путями, а обратно – только через бар. Путь наш выглядел так. Мы ехали на машине, пока не заехали в какой-то тоннель. Открыли дверь машины и вошли в бар. Причём, момент перехода никто из нас не различил. Вот стальная дверь машины, открыл, шагнул в темноту, закрываешь, становится светло, а в руке деревянная ручка. Бар встретил нас приятным после мороза, почти домашним теплом. Свет был приглушён, играла тихая музыка. Бармен тут же выгнал из-за стойки заместителя и встал на его место. Плащ и шляпу он снял, очки тоже, приклеил на лицо улыбку и начал непринуждённо смешивать коктейль.

А мы присели за крайним столиком. Мешок с оружием остался в машине, приберут без нас, а нам теперь отдохнуть немного и по домам. Можно сразу по домам, да только ранения дают о себе знать. Отчего-то в баре все раны заживают. Видел, как одного занесли после неудачной операции, живого места на нём не было, половина костей сломана и обломки наружу торчат, непонятно, как жив остался. Его прямо на стол положили и ждали. А через час он глаза открыл, а раны как-то зарубцевались, и кости встали на место. А через сутки он и вовсе встал на ноги и ушёл отсюда.

Нам, разумеется, такое без надобности, нам и полчаса хватит. Заодно отдохнём, согреемся, да и, что греха таить, выпьем чего-нибудь. С такого дела положено.

Посетителей в баре нет, почти. За дальним столиком сидит Старик. Так его зовут. Человек, и правда, старый, но, по слухам, боец отличный. Мне с ним работать не доводилось, но те, кто работал, в восторге. Я легонько махнул ему рукой, он в ответ едва заметно кивнул. Сидит молча, перед ним кружка с пивом, из которой он медленно отхлёбывал. Одет в полинявший камуфляж, длинные седые волосы собраны в хвост, а борода аккуратно пострижена. Встретишь такого в парке на лавочке и не скажешь, что перед тобой опытный монстробой, способный в одиночку йети заломать. Голыми руками.

Скелет, не теряя времени, отправился к стойке, перекинулся парой слов с Барменом, после чего тот вручил ему бутылку с тёмной жидкостью. Коньяк?

В бутылке был ром, только вот этикетка странная. Видно, что бутылка старая, на каком-то складе лет двадцать пролежала, надписи на испанском. Бегло пробежав глазами, я выяснил только страну происхождения. Куба. Ну, и отлично. На столе появилось большое блюдо с нарезанными фруктами и три чистых стакана. Словно сами собой. Наверное, это тот официант принёс, что Бармена замещает. Вот только я его проглядел. Хотя, может, это сам Бармен своими фокусами развлекается.

Откупорив бутылку, Глобус с видимым удовольствием налил по пятьдесят грамм в стаканы. Мы взяли каждый свой стакан и какое-то время молчали. Наконец, Глобус, на правах старшего, сказал:

– Давайте выпьем, друзья, за всё хорошее, за нашу удачу, за то, что в очередной раз вернулись живыми и почти здоровыми.

С этими словами он достал платок и вытер с лысины запекшуюся кровь. Никакой раны под ней уже не было, даже шрама не осталось. Вот, что значит, волшебная сила бара. У меня рана на боку уже не болела, остался только слабый зуд, да свитерок поменять придётся, хотя, может, и зашью аккуратно.

Мы выпили. Напиток был крепким, куда крепче привычных сорока оборотов, но при этом провалился в организм легко и почти не требовал закуски. Я бросил в рот кусочек яблока, медленно разжевал и спросил:

– Интересно, как скоро мы солдата в наших рядах увидим?

– Не факт, что вообще увидим, – покачал головой Глобус, – из таких миров редко людей набирают. Там строгий учёт населения, эффективно работающие спецслужбы, наказания за тунеядство. Наша работа с жизнью там плохо сочетается.

– Так пусть мигрирует, куда-нибудь в буржуинство, да хоть к нам, – выдвинул свою идею Скелет.

– Можно и так, – согласился Глобус, – но не все готовы, а насильно не потащишь.

– Кстати, – напомнил я, – вы заметили, что нас стали чаще дёргать?

– Не просто чаще, – поддержал меня Глобус, – я вот заметил, что за последний год география вызовов сильно расширилась. До того, миров было всего десятка три, и все на наш похожи, разве что, время лет на триста гуляет. А теперь вообще непонятно другой раз, куда закинули. Хорошо если Бармен, или какой другой сопровождающий ликбез проведёт, что и как расскажет.

– А меня в прошлый раз, – начал рассказывать Скелет, – вообще без сопровождающего кинули, и одного, а своих уже там искал. Что-то с перемещением не заладилось. Еле как разобрались, что делать нужно.

– А что за мир? – поинтересовался Глобус, наливая по второй.

– Да фиг его знает, – развёл руками парень, после чего наколол на вилку кусок ананаса, – там дикость, джунгли, какие-то дикари, не совсем, конечно, дикари, вроде древних римлян. Или греков, я не разбираюсь. Короче тварей гоняли в стенах царского дворца, а нам ещё его слуги помогали. Они нас сначала замочить хотели, а потом сообразили, кто именно враг. Твари, кстати, необычные были, холопы – они вроде обезьян, а там рептилии двуногие, говорят, ещё и ядовитые, но нас миновало.

– Справимся, – философски заметил я, поднимая стакан, – нет таких тварей, которых бы мы не достали.

Снова выпили, я начал ощутимо пьянеть, твари, они, конечно, грозные, но у нас всегда получается, тем более, что есть и такие среди нас, что работают постоянно, вроде пожарной команды, если группа облажалась, дело не сделали, да ещё и сами погибли, сопровождающий помощь запрашивает. В итоге победа всегда за нами, хоть и дорого обходится иногда.

Выпили мы и в третий раз, как водится, за погибших. Бутылка быстро подошла к концу, продолжать никто не горел желанием, а потому, вежливо попрощавшись с коллегами по опасному ремеслу, я пошёл на выход, сделав небольшой крюк к стойке. Бармен, ни слова ни говоря и даже не поворачивая взгляда в мою сторону, вручил конверт с купюрами. Ну, да. Монстробои тоже на что-то жить должны. Не знаю, сколько там, сумма всегда разная. Что-то около зарплаты среднего работяги. Учитывая, что большинство из нас холостяки, всем хватает.

Открыв дверь бара, я вышел и оказался в своём подъезде, быстро поднялся на третий этаж и повернул ключ в замке. Сколько времени прошло? Часы отсчитали почти сутки, но это в том мире, а здесь? Настенные часы говорили, что отсутствовал я всего два часа, чай, разумеется, успел остыть, да и чёрт с ним, какой чай, после рома-то? И сериал смотреть не стану, завтра, или послезавтра. Новый вызов только через неделю, хотя, учитывая тенденцию, может быть и завтра. Быстро раздевшись, я щёлкнул выключателем, погрузив комнату в темноту и завалился на диван. До утра точно никто не тронет. Спать.

Новый враг

Ещё одна зарисовка

Лошадь уже едва переставляла ноги. Проклятый дождь превратил относительно сносную дорогу в реку жидкой грязи, куда лошадиные копыта проваливались едва не по колено. Я ехал уже четыре часа, стараясь не потерять в темноте дорогу, примитивный масляный фонарь светил исключительно себе под нос, позволяя разглядеть то, что было под брюхом лошади.

Меня самого пока худо-бедно спасал плащ, выданный мне Барменом в самом начале, он же посадил меня на лошадь и сказал напутственное слово, что, мол, мужики на месте всё знают. Они-то знают, да только до места того ещё предстоит добраться. Отчего-то все пространственные проходы открываются куда угодно, только не туда, куда нужно.

Покрепче завернувшись в плащ из тонкой кожи, я попытался поторопить лошадку, поддавая ей шенкелей. Бесполезно. Как шла, так и идёт. Может, наездник из меня плохой? По краям дороги потянулся редкий лес, уже лучше, теперь не собьюсь с пути.

Фонарь я погасил, толку от него всё равно никакого, пусть уж лучше глаза к темноте привыкают. Внезапно где-то за деревьями, совсем близко, раздался вой, лошадь встрепенулась и таки пошла быстрее. Волки. Их только мне сейчас не хватало. Рука сама собой нащупала в седельном чехле ружьё, двустволку-вертикалку, слегка укороченную, видимо, чтобы можно было с седла использовать, аки ковбой. Патронов при мне до чёрта, да только в темноте ещё попасть нужно. Вот смешно будет, ехал монстробой на работу, да не доехал, волки съели.

Нет. Волкам сегодня определённо не повезло. Впереди я различил огонёк, едва заметный среди редкого леса. Кажется, куда-то приехал. Огонёк этот постепенно приближался, становился ярче, пока, наконец, не превратился в большой фонарь, освещавший крыльцо придорожного трактира. Окинув взглядом здание, я попытался примерно вычислить технический уровень этого мира. Девятнадцатый век. Или даже восемнадцатый, хотя в этом случае чёрта с два бы мне современное ружьё дали, был бы мушкет кремнёвый или арбалет.

Снаружи была коновязь, вот только оставлять лошадь мокнуть – это не дело. Приземистое здание слева просто обязано было быть конюшней, такая дверь не для людей сделана.

Спрыгнув в грязь, тут же поглотившую ногу в сапоге до середины голенища, я взял лошадь за поводья и повёл в ворота. Так и есть, конюшня, стойла в ряд, пол соломой засыпан, а в дальнем углу, у коптящего светильника, сидя на чурбачке и прислонившись спиной к бревенчатой стене, подрёмывает паренёк лет четырнадцати в овчинной душегрейке. Подойдя к нему, я легонько постучал носком грязного сапога по чурбачку. Парень вскочил и поглядел на меня испуганными глазами.

– Что? Господин, чего изволите?

– Кобылу мою пристрой, – велел ему я, протягивая серебряную монетку, не знаю, какая тут валюта в ходу, но серебро почти везде ценится.

Видимо, ценилось оно и здесь, глаза паренька вспыхнули, он схватил монетку, взял лошадь за поводья и повёл её в стойло, по пути клятвенно обещая, что лошадь будет в лучшем виде, сбрую он тут положит, ничего не пропадёт, накормит, напоит и почистит, а овёс у них лучший в округе, ни у кого такого нет…

Я не слушал, мне, откровенно говоря, на животное это плевать с высокой колокольни, я её, наверное, больше и не увижу. И вообще, я здесь за другим. Придержав конюха, я вынул из седельных сумок всё нужное. Ружьё, рюкзак с патронами, большую флягу с водой и маленькую со спиртом. Остальное при мне, под плащом спрятано.

Снова накинув на голову капюшон, я быстро преодолел расстояние от конюшни до крыльца, стараясь не утонуть в грязи. Во дворе была насыпана дорожка из мелких камней, да только и её залило водой. Открыв дверь, я ещё некоторое время постоял на крыльце, дожидаясь, пока с плаща стекают струи воды. Когда стекло достаточно, и можно было не бояться наводнения, я шагнул внутрь.

В заведении царил полумрак, и почти не было посетителей, время уже позднее, да и вообще, неизвестно, кто здесь останавливается, кроме случайных путников. За ближайшим столиком сидели двое выпивох в овчинных душегрейках и дырявых сапогах, и о чём-то беседовали заплетающимися языками. Ещё один, не выдержав неумеренных возлияний, тихонько дремал на краю стола, изредка бормоча во сне. Чуть дальше мужик огромного роста что-то втолковывал старику, а тот тихонько поддакивал, слабо жестикулируя рукой.

За стойкой стоял приличного вида бармен, в рубашке и жилете, было ему лет пятьдесят, благообразное лицо обрамляли седые бакенбарды. Он протирал кружки и сонными глазами поглядывал в зал. Чуть поодаль дремала молодая официантка, положив голову на стойку.

Но меня интересовали другие посетители. В самом дальнем углу, едва видимый в полумраке помещения (полдюжины масляных ламп и небольшого кирпичного камина было явно маловато) сидел небольшого роста человек, которого отличала выбритая до синевы голова. Глобус. Сбросив плащ, я направился в его сторону.

Глобус, один из ветеранов нашей конторы, прозванный так за гладко выбритую голову, сидел за столиком, вяло отхлёбывая что-то из большой глиняной кружки, жевал вяленую рыбу неизвестной породы и откровенно скучал. Рядом с ним стояло ружьё, дорогое, не чета моему. Штуцер-двойник. Верхний ствол под двенадцатый калибр, нижний нарезной, под винтовочный, навскидку девять миллиметров. Сам монстробой был одет в пустынный камуфляж, разгрузку и новые кирзовые сапоги. На ремне я различил нож, самый простой, финку времён Войны. А на бедре висела кобура с каким-то древним револьвером весьма внушительных размеров.

– Здорово, Фома, – он оторвался от кружки и поднял на меня взгляд, – присаживайся, в ногах правды нет.

– Привет, – я протянул руку, – ты в курсе, что сегодня будет?

– Только в общих чертах, – запрокинув голову, он допил то, что было в кружке, потом сделал знак кабатчику, а тот, в свою очередь, толкнул официантку, а она, встрепенувшись и недовольно посмотрев в нашу сторону, отправилась на кухню, – Старика ждём, он обо всём знает. Плащ повесь на стенку.

Плащ свой я бросил на спинку свободного стула, а теперь под ним уже растекалась лужа, остальные посетители вешали верхнюю одежду на вешалку, что была как раз напротив камина, толково. Я встал и перевесил свой плащ туда.

– А что хоть за мир тут? – спросил я, – позднее Средневековье? Тогда подозрительно хорошие стволы нам выдали.

– Постап, – коротко сказал он, официантка как раз поставила на тол новый кувшин с пивом, кружку и тарелку с кусочками рыбы, – причину я точно не знаю, лет двести, как всё гикнулось, что-то восстановили, но в основном, восемнадцатый век. А оружие здесь делать умеют, кое-где даже капсюли производят, потому и нам такое выдали.

– Ясно, – я повернулся к официантке, – а можно поесть чего? Жаркое там, или суп?

Она поморщилась, но кивнула, а затем также неторопливо отправилась на кухню.

– А что Старик? – спросил я, – дело серьёзное, раз его послали.

Это была правда, Старик, один из лучших специалистов, насколько мне известно, редко участвовал в рутинных чистках, его бросали на самые сложные случаи, а попасть к нему в напарники могли только опытные бойцы, вроде нас, что свидетельствовало о большом доверии.

– Не знаю, – недовольным голосом ответил он, разливая пиво по кружкам, – он ведь не как мы, наше дело – стрелять быстро, а Старик больше разведкой занят, часто вообще в мирах неделями живёт, изучает обстановку, отчёты пишет, а по его наводкам уже мы выезжаем. В боях его редко используют. Если сегодня он с нами, то дело будет сложное, чтобы кого-то убить, его надо будет сперва найти, а сделать это непросто.

Я отхлебнул пиво из кружки. Неплохо, пены маловато, но здесь большего и ожидать сложно. Вообще-то, после многочасового заезда под дождём было бы неплохо и чего покрепче накатить, да работа опасная ожидается, а спьяну можно и головы лишиться.

– С ним ещё кто-то будет, – добавил Глобус после долгого раздумья, – мне Бармен сказал, кто-то молодой, недавно у нас, стажируется.

Разговор прервала официантка, на стол легла деревянная доска с половинкой жареной курицы, рядом миска с солёными огурцами и три толстых ломтя чёрного хлеба. Неплохо.

– А стоило на такое дело стажёра брать? – спросил я с набитым ртом, только сейчас понял, как сильно проголодался, – ему бы для начала чего попроще. Слышал, некоторых просто с пленными холопами натаскивали, типа боёв на арене.

– Бывало такое, – кивнул он, снова разливая пиво по кружкам, – да только мы ведь не знаем, что там за стажёр, может, он мастер боевых искусств, или спецназовец, десяток войн прошедший, или бандит-головорез, которому глотки резать не впервой.

– Вот бы узнать, – сказал я, отламывая ножку у курицы, – а ты чего не ешь?

– Пока тебя ждал, слопал свинячий окорок, – объяснил он, – у тебя серебро-то есть? Тут бесплатно не кормят.

Я достал из кармана тощий кошелёк и позвенел монетами.

– А что Бармен? Командировочных не дал?

– Дал, – Глобус поморщился, – только у Старика они, а пока его дождёшься, помереть можно от голода.

К счастью, кое-какие сбережения у нас были, в том числе и в серебре. Монеты, правда, не местные, но какая разница, серебро ведь. Тем более, что заплатили мы явно с лихвой.

Утолив голод мы заказали ещё пива, напиток был хорош, насколько он вообще может быть хорош в таком месте, спирт почти не чувствовался, да и опьянения мы не заметили. Разговор, плавно перетекая из одной сферы интересов в другую, наконец, перешёл на оружие.

– Дай револьвер посмотреть, – попросил я, – местный?

– Куда там, из нашего мира, – он выложил на стол блестящий хромированный револьвер с длинным стволом, – тут, конечно, делают, да только качество такое, что проще дубину взять.

– Что за модель? – спросил я, осторожно поднимая оружие, – американский? Прямо, гаубица карманная.

– Там написано, – он ткнул пальцем в строчку на стволе, – Ругер Суперрэдхок. Калибр четыреста пятьдесят четыре, хороший калибр, убойный, хотя оружейника того убить хочется за пренебрежение метрической системой. Одиннадцать с половиной по-нашему.

– Круто, – заметил я, выкидывая барабан, в гнёздах стояли шесть новеньких патронов с блестящими латунными гильзами, – на медведя?

– Угу, – кивнул он, – когда сзади подойдёт и лапу на плечо положит.

– А чего мне не дали? – спросил я, возвращая оружие владельцу, – а ну, как йети насядет, а я пустой буду?

– А нож тебе на что? – ехидно спросил он. Ну конечно, ему проще, он у нас ножевик-затейник, любую тварь своей финкой на фарш пустит, вот только не все такие. – У Старика ещё что-то будет, спрашивай, может, даст.

Старик пришёл только под утро, когда уже и мы смотреть не могли на пиво, и кабатчик благополучно заснул, передав командование всё той же официантке. Он был всё тот же, высокий мужик, на вид лет шестидесяти, длинные седые волосы спускаются на лоб, частично закрывая лицо, седая же борода намокла и висит сосульками. Стажёр был рядом, молодой парень, на ветерана нисколько не похож, хотя физически крепкий и глядит смело. За спиной у него висело ружьё, двустволка, причём, курковая, явно не первой свежести. У Старика оружия я не заметил, впрочем, просторный плащ, который он не стал снимать на входе, мог скрывать многое.

– Я думал, вы заблудились, – сказал Глобус беззлобно, – чего так долго шли?

– Можно и так сказать, – Старик присел за столик и налил себе выдохшегося пива, – кое-что хотели по дороге выяснить, в деревнях местных с людьми беседовали.

– Выяснили? – спросил я.

– Немного, но достаточно, чтобы понять, что это наша работа, – он выпил пиво, потом, слегка приободрившись, кивнул на своего спутника, – знакомьтесь, Крот, наш новый боец.

– Фома, – представился я, – а это – Глобус, ветеран, требующий к себе уважения. Что делать умеешь?

– Приходилось в людей стрелять, – туманно объяснил парень, – в монстров ни разу, только теорию изучал.

– Ладно, – равнодушно махнул рукой Глобус, – это разговор ни о чём, давай уже, излагай диспозицию, дед.

– Диспозиция такая, – начал объяснять дед, откинув с лица прилипшие мокрые волосы, – в пяти километрах к северу отсюда находится город, более того, морской порт. Там, с некоторого времени, завелась подозрительная нечисть. Стало много случайных смертей, люди тонут в ваннах, выбрасываются из окон, ломают шею на лестнице, вешаются, не используя табуреток. Естественно, всё это могло быть случайностью, но кое-кто всё же связал происшествия с маленькими существами, мелькавшими поблизости. Дело дошло до нашей конторы. Наша задача, как всегда проста, – вычислить, уничтожить, в случае обнаружения редких видов – захватить живыми, ну, или труп притащить.

– Куда там, – фыркнул я, – какой труп? Они ведь за полчаса в прах рассыпаются, ну, или за час, я не засекал.

– У меня фотоаппарат есть, – успокоил меня Старик, – да и словесное описание пригодится. Вопросы есть?

– Как в город попадём? – спросил практичный Глобус, – там пропускной режим или как?

– У меня есть пропуск, – спокойно сказал Старик, – вообще документы, которые мне выдали, избавят нас от многих проблем.

– Фуфельные? – с удивлением спросил я, – первый раз за конторой такое замечаю.

– Отчего же? Обычные, наши люди подсуетились и сделали, тамошний градоначальник в курсе, только просит свою деятельность не афишировать, дабы паники не было.

– А оружия больше нет? – спросил я о насущном, – а то у меня один дробовик.

– Нет, – старик улыбнулся, – да и не сомневаюсь я в ваших талантах.

Глобус вздохнул и стал ковыряться с ремнём. Через несколько секунд на стол легла кобура с его карманной гаубицей, а следом и патронташ с парой десятков толстых патронов с безоболочечными пулями.

– Владей, – он по-доброму улыбнулся, – мне с ножом привычнее.

Отказываться я не стал, он и так в гораздо лучшем положении, постараюсь оправдать доверие. У Старика был дробовик, но очень странный, обрез вертикалки с пистолетной рукояткой и складывающимся вбок прикладом. Какая-то кустарщина, но, видимо, очень удобная.

Мы встали и пошли в сторону выхода. Старик, прикинув количество съеденного и выпитого нами, вздохнул и бросил официантке кошель с монетами.

Дождь к тому времени прекратился, хотя грязь никуда не делась, хорошо, что все верхом, не придётся всё это сапогами месить. Лошади встретили нас в отличном состоянии, отдохнувшие, накормленные и бодрые, в отличие от нас самих. Кавалькада из четырёх всадников (чуть не сказал Апокалипсиса) медленно двинулась в сторону города.

– Поиски начнём с гавани, – объяснил Старик, – там больше всего необъяснимых случаев было, что-то можно списать на разборки местного криминалитета, но не всё и не всегда. Если повезёт, на тварей выйдем в первую же ночь, они пока непуганые.

На везение в нашей работе рассчитывать не приходится. Если в чём-то и везёт, то только потому, что твари, в массе своей, тупые, как пробки и переоценивают свою невидимость.

На входе в город, по средневековой традиции окружённый каменной стеной, нас встретили двое стражников с берданками. На них даже было что-то, вроде формы с непонятными знаками различия. Старик спешился, достал из-за пазухи какую-то бумагу, сложенную вчетверо, развернул и сунул стражникам под нос. К счастью, читать они умели, хоть и довольно плохо. Тот, что стоял справа, долго шевелил губами, но, кажется, так и не смог дочитать, второй, постарше годами и явно поумнее первого, всё же дочитал до конца, после чего посмотрел на нас с уважением и предложил проезжать в город.

Недалеко от входа располагались конюшни, куда мы с чувством облегчения сдали лошадей, а дальше направились пешком. Работа предполагала, что мы пробудем здесь несколько дней, в самый раз было решить вопрос с гостиницей. Я напомнил об этом Старику. Тот отрицательно покачал головой.

– Нам светиться нежелательно, о том, что мы в городе, знают единицы, о наших намерениях ещё меньше, а о том, откуда мы на самом деле, не знает никто.

– И что? – кисло сказал я, – как этому помешает тот факт, что мы заночуем в нормальной гостинице, на чистых простынях и с нормальной едой? Или командировочные не позволяют?

– Позволяют, – он сделал недовольное лицо, – градоначальник разрешил спать в казарме, там есть свободные помещения. Ну, если сильно надо, попробую в порту чего-нибудь снять.

– С клопами? – настороженно спросил я.

– Нет, здесь везде чисто, мир пережил несколько волн эпидемий, это заставляет серьёзно относиться к гигиене.

В городе, действительно, было чисто. Тротуары были выложены досками, которые регулярно подметались, а мостовая была каменной, из крепких булыжников. Дома были в четыре-пять этажей, из камня и красного кирпича, красивые и на вид надёжные. Народ, идущий по улицам, вовсе не напоминал забитых средневековых горожан, смеются, кричат, кто-то с утра уже напился. Мальчишка газеты продаёт. Кареты с пассажирами туда-сюда снуют.

Ближе к порту, конечно, красоты поубавилось, дома стали по большей части одноэтажными, приземистыми и деревянными. Зато появились какие-то хозяйственные постройки, ангары, склады, просто площадки для разгрузки товара. Ближе к пристани мы различили макушки мачт больших парусников. Запахло морем, только не тем, курортным, где золотой пляж, шашлык, холодное пиво и девушки в купальниках, а другим, холодным, грязным и с запахом угольного дыма. Я рефлекторно потянул носом, пытаясь различить в воздухе знакомую вонь йети, бесполезно. Местами воняло жутко, но всё не тем. Тухлая рыба, топлёный жир, свиное дерьмо, но на йети точно не похоже. Может, их вовсе нет? Хорошо бы.

Первым делом завернули в кабак, мне, если честно, спиртное уже опротивело, ещё от пива не отошёл, но именно сюда нам было нужно. Усадив нас за стол, Старик строго-настрого запретил напиваться, а сам ускользнул куда-то в сторону кухни. Напиваться, понятно, нельзя, да только и сидеть, ничего не заказывая, тоже стрёмно. Чего доброго, выкинут на улицу. То есть, попытаются выкинуть, что закончится скандалом и неприятностями с градоначальником. Вздохнув, я подозвал официантку.

– Пиво есть?

– Тёмное? Светлое? – голос был равнодушный, немолодая женщина устала и едва держалась на ногах.

– Тёмное, – сказал я, – три кружки.

– Четыре, – укоризненно поправил меня Глобус.

Она исчезла, а на нашем столе скоро появились четыре кружки пахнувшего хлебом пенного напитка. Только мы взяли их в руки, как появился Старик, поглядел на нас укоризненно, а потом присел рядом и взял кружку.

– Я поговорил кое с кем, – сказал он, пытаясь сдуть пену, – сейчас можно отоспаться, а вечером пойдём в бордель, не надо так радоваться, там уже две ночи подряд трупы появляются. И без всяких причин. Просто несчастные случаи.