Текст книги "Реликт (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Но тут отблески угасшего костра высветили в ближайших зарослях огромную фигуру, она напоминала волка, вот только не бывает таких волков. Хотя, это в его мире не бывает, а здесь… Может быть, всех мелких волков уносит буря, а остаются только крупные. Улыбнувшись собственной мысли, он сгрёб охапку прошлогодних листьев и бросил их поверх углей угасающего костра. Через пару мгновений взвилось яркое пламя.

Так и есть, волк. Огромный, неправдоподобно крупный волк, стоит за деревьями, буквально в двух шагах, и смотрит на него немигающими жёлтыми глазами. Некоторое время они играли в гляделки, волк, очевидно, был сыт, поскольку не делал никаких попыток атаковать. Складывалось впечатление, что зверю просто интересен человек, который так бесстрашно остановился один в лесу.

Виньер бросил в костёр ещё одну охапку листьев, на этот раз с мелкими веточками, прогорят не так быстро.

– Иди сюда, – сказал он негромко и протянул вперёд вторую тушку зайца.

Волк, некоторое время подумав над его словами, вышел из-за деревьев и направился к нему. Огня он по-прежнему опасался, а потому зашёл с другой стороны, присел рядом, всё ещё с недоверием глядя на странного человека. Виньер с некоторой опаской протянул ему половину добычи. Волк, тоже опасливо присматриваясь, вытянул шею и принял из рук человека мясо. Некоторое время они молча ели, при этом волк громко хрустел разгрызаемыми костями. Закончили трапезу одновременно. После этого Виньер подбросил ещё мелких веток и листьев в костёр, после чего завалился на заранее расстеленное одеяло. Спать на земле, пронизанной толстыми корнями, было неудобно, но привыкший к походной жизни Виньер мог терпеть лишения. Волк, всё так же безразлично улёгся рядом, стараясь как и прежде держаться от огня на почтительном расстоянии.

Утром волка уже не было, а в воздухе висела противная мелкая водяная взвесь. Погода ощутимо портилась. Возможно, это предвестник грядущей бори, а может быть просто дождь, что не долетал до земли.

Встав на ноги, Виньер продолжил путь. К реке он вышел после обеда, изрядно проголодавшись и сбив ноги, земля здесь была на удивление каменистая с повсеместными выходами гранита на поверхность. Река была широкая, полноводная и вполне судоходная, несколько вёсельных баркасов он разглядел с большого расстояния. Скоро нашёл и саму пристань, которая располагалась всего в полумиле выше по течению, кроме пристани там располагался небольшой посёлок. Домов на двадцать или даже меньше, трудно было рассмотреть со стороны, причём, дома были точно такие же, капитальные, которые не сможет разрушить буря.

Подойдя ближе, он расслышал стук множества молотков, в домах располагались мастерские, навскидку это были кузница, скорняжная, а попутно производство древесного угля. А на самой пристани толпился народ. Тут тоже была заметна нездоровая суета, все старались поскорее нагрузить суда и отбыть, пока не началось. Остановившись на окраине, Виньер поймал за рукав пробегавшего мастера (судя по почерневшей роже, кузнеца или угольщика) и спросил:

– Скажите, уважаемый, где мне найти Выдру?

– Выдру? – мастер презрительно сплюнул в сторону. – Вон он, в тулупе, на самой пристани, кровопийца.

Мастер указал в нужном направлении кривым грязным пальцем.

Означенный персонаж явно не пользовался популярностью. Выдра обнаружился именно там, где указал мастер, он чем-то напоминал старосту деревни, и тоже был одет в тулуп, но в отличие от могучей фигуры старосты, этот персонаж был болезненно тощим, так, что даже тулуп смотрелся на нём чужеродным предметом, туда таких выдр можно было затолкать троих. Вытянутое лицо с седыми бакенбардами и блестящей плешью, хитрые бегающие глаза. На лбу было написано, что это хитрозадый купец, мастер по обману доверившихся.

– Простите, это вы – Выдра? – спросил Виньер, осторожно подходя сзади.

– Что? – голос был скрипучий и противный. – Да. Я и есть он. А чего надо?

– Староста из деревни (Виньер так и забыл спросить его имя) передал письмо.

Из рукава тулупа высунулась тонкая костлявая рука, похожая на бледную лапку паука, схватила свиток и поднесла к лицу. Некоторое время он, подслеповато щурясь, читал текст, потом, поднял взгляд на Виньера и, скорчив недовольную гримасу, сказал:

– А чего он тебя послал? Такие вещи самому надо. В общем, так. Писать я ничего не буду, у меня бумаги мало, передай ему на словах…

– Я не почтальон, – перебил его Виньер. – Просто оказал услугу хорошему человеку, возвращаться в деревню я не намерен, а здесь хочу нанять лодку.

– Не почтальон? Не намерен? – Выдра пожевал тонкими губами и спросил. – А лодка тебе зачем?

– Отвезти меня на двести миль к западу. Вон туда, – он указал пальцем. – По реке я смогу это сделать?

Сможешь, конечно сможешь, только вот… Сам знаешь, какое время. Все торопятся, лодки товаром набивают доверху, а тебя мало кто согласится взять.

– Я заплачу, мне не нужны роскошные условия, я хочу просто быстрее добраться, до того, как начнётся буря.

Через некоторое время, получив золотой цехин, Выдра всё-таки выдал идею. Конкретно сейчас на пристани стояло небольшое парусное судно. Загрузиться оно должно было завтра к вечеру, груз небольшой, бочонки с водкой и больше ничего. О команде только ничего сказать не может, люди новые, выглядят мутно, придётся ухо держать востро, не ровен час, пристукнут и в воду спустят.

Чего-то подобного Виньер и ожидал, но выбора не было никакого, он согласился и отправился знакомиться с командой. Таковая оказалась поблизости, точнее, под пристанью. Восемь крепко поддатых мужиков откровенно разбойничьего вида.

– Добрый день, – поздоровался он, тщетно пытаясь выделить в общей массе старшего.

– И тебе не хворать, – произнёс один, тощий, в овчинной душегрейке, из которой торчали длинные худые руки. Лицо его почти полностью скрывала войлочная шапка. – Чего хотел?

– Я слышал, что вы завтра отбываете на запад. Я плохо знаю эту местность, но мне тоже надо туда. Можно поинтересоваться, насколько далёк ваш путь?

– Далёк, два дня добираться. Или три, если ветер слабый.

– Отлично, что нужно, чтобы вы взяли меня с собой?

– Деньги нужны, ну и так, по мелочи, в дороге молчать и нос свой никуда не совать. Идёт?

– Идёт, – согласился Виньер, меньше всего ему сейчас хотелось вмешиваться в местные дрязги.

– Пять золотых, – очнулся второй речник, небольшого роста, крепкий, с огромной гривой нечесаных чёрных волос, в которых запуталось немало мусора.

– У меня столько нет, – Виньер с виноватым видом развёл руками. – Могу дать четыре и ещё одну наберу серебром.

– Эх, себе в убыток, – проворчал тот, что был в шапке. – Давай две в задаток, завтра отплываем, вечером. Если товар раньше привезут, то раньше и выйдем. Никуда не пропадай, а то без тебя уйдём. Харчи свои, место тебе предоставим.

Виньер кивнул, отдал два золотых цехина и пошёл обратно, желая пока осмотреться в деревне. Цехины капитан речников принял с подозрением, здесь явно привыкли к другим деньгам, но вес у них был нормальный, возможно, даже больше, чем у местной монеты, да и чистота металла бросалась в глаза.

Первым делом он зашёл в кузницу, где полуголый кузнец, одетый в кожаный фартук, старательно расплющивал на наковальне раскалённую заготовку. Небольшая кувалда совершала короткие отточенные удары, от которых кусок металла на глазах приобретал нужную форму.

– Извините, что отвлекаю, – громко сказал Виньер, пытаясь перекричать удары молота. – Мне нужен нож, то есть, боевой кинжал, вы умеете такое делать?

– Я всё умею, – кузнец недобро посмотрел из-под густых бровей. – Тебе какой сделать?

Это был немолодой могучий дядька с атлетическим телом, заросший густыми чёрными волосами, что покрывали всё тело, переходя на голове в густую бороду и чёрную гриву.

– Могу нарисовать, – предложил Виньер. – Мне нужно к завтрашнему дню.

– Можно и сегодня, – кузнец протянул ему кусок гладкой доски. – Рисуй.

Осмотрев чертёж мудрёного ножа, кузнец хмыкнул, потом поднял глаза на заказчика.

– Есть сталь, хорошая, из Огненной горы, ничего лучше не придумать, если согласен, то два золотых.

Это был явный грабёж, впрочем, Виньер не знал, что такое сталь из Огненной горы, очень может быть, что большой дефицит, потому и стоит так дорого. В целом, расстаться с цехинами было не жалко, нож сейчас точно важнее.

– Согласен, – сказал он со вздохом.

– Сядь вон там, – приказал кузнец, указывая на невысокий чурбак, стоявший в углу. – Смотри, всё без обмана.

Он вытряхнул из большого мешка кучу разнообразного железного хлама, отыскал среди него небольшой брусок, который бросил в горн. Следом подсыпал угля и взялся за меха.

– Может, помочь? – спросил Виньер. В его мире у кузнеца всегда был помощник, который и занимался второстепенными делами.

– Помоги, только не усердствуй, – сказал кузнец. – Тут только докрасна калить нужно, сталь эту так куют.

Когда брусок стал ярко-красного цвета, кузнец подхватил его клещами и положил на наковальню. Тут уже помощь Виньера не понадобилась, он просто не успевал бы вертеть заготовку с такой скоростью. Удары молота сыпались один за другим, а раскалённая сталь принимала тот самый облик. Нож имел широкий листовидный клинок с продольным гребнем по центру. У основания клинок имел ширину в два пальца, потом расширялся до трёх, а потом сводился на кончик. Гребень в центре, где сходились грани, тоже сильно выступал в середине и спускался на концах, это позволит править клинок, всегда выдерживая угол заточки.

Когда-то у Виньера уже был такой кинжал, который он не раз опробовал в бою. Обоюдоострый листовидный клинок наносил страшные раны, а если воткнуть его на всю длину, то рана точно будет смертельной, такая форма позволяла рассекать надвое внутренние органы.

Скоро клинок принял свою окончательную форму, что говорило о высоком мастерстве кузнеца, большинство изготавливало ковкой только плашку, из которой потом вытачивался клинок, этот же полностью создал форму ударами молота.

– Сойдёт? – спросил он, сунув изделие под нос заказчику.

– То, что нужно, – согласился Виньер, осматривая изделие со всех сторон. Длина была чуть меньше, чем у прошлого ножа, а грани были чуть вогнутые и при этом абсолютно симметричные, несмотря на то что кузнец не пользовался никакими измерительными приборами, всё отмеряя на глаз. Такое мастерство пропадает в богом забытой деревне.

– До вечера отшлифуем и заточим, ученик займётся, – объяснил кузнец, бросая клинок в воду, – рукоятку тоже он будет мастерить. Из рога большого ворла.

Виньер понятия не имел, кто такой ворл и насколько он большой, но, по всей видимости, его рог был популярным материалом для рукоятей кинжалов.

В перерыве Виньер смог оценить местную корчму, где кормили вкусной ухой из речной рыбы, а к ней прилагался чёрный хлеб в изобилии, предлагали ещё порцию водки, но пить он не стал, сейчас ему нужна была ясная голова. Потом, за неимением лучшего места для отдыха, вернулся в кузницу, работа кузнеца выглядела завораживающе, на неё можно было смотреть вечно.

Сам кузнец сейчас занимался своими делами, мастерил какие-то скобы, надо полагать, для крепежа корабельных досок. Зато появился ученик, который старательно шлифовал готовый кинжал, а тот постепенно приобретал зеркальный блеск.

Через пару часов (работал парень без отдыха) шлифовка была закончена, настал черёд рукояти. В куске рога было высверлено круглое продольное отверстие, в которое с усилием входил хвостовик клинка. Потом с помощью точильного круга ей придали нужную форму, чуть позже клинок был вмонтирован в глиняную форму, куда потом залили бронзу из керамического тигля, тут уже у ученика не хватило рук, пришлось мастеру помогать. Полчаса работы напильником сделали бесформенный слиток бронзы вполне удобной гардой, которую тоже предполагалось отшлифовать. После этого хвостовик снова вбили в кусок рога, а с противоположной стороны залили свинцом, излишки которого образовали навершие. Рукоять стала тяжёлой, как раз для того, чтобы при работе клинок «прилипал» к ладони.

После долгой доводки Виньер получил готовый кинжал, почти такой, как и хотел. Теперь он стал намного опаснее, а значит, вероятность доплыть до места с ненадёжной командой возросла. Оставалась только чистовая заточка, которую проводил всё тот же ученик. Сначала на грубом бруске, потом на мягком, который смазали маслом, потом на ремне. В конечном итоге, взяв кинжал в руку, Виньер провёл лезвием по щеке, четырёхдневная щетина осыпалась вниз.

– Отлично, – прокомментировал он. – Возьмите.

Вместо двух цехинов он протянул четыре, и добавил:

– Один отдайте ученику.

Глава седьмая

Виньер

Судно вышло в путь уже после обеда. Речники, хоть и по-прежнему пьяные, дело своё знали, а торопливость в это время года свойственна всем. Как только те самые бочонки с водкой покинули телегу, их тут же перехватили грузчики, а через пять минут драгоценный груз уже стоял на палубе судна.

– Не передумал? – спросил капитан, тот самый, в шапке.

– Нет, мне нужно туда добраться, непременно нужно.

– Прошу на борт, – сказал капитан и тут же потерял интерес к пассажиру.

Вместо этого он начал гонять по палубе своих людей, отдавая им мудрёные приказы. Виньер был немного знаком с морским делом, но у речников были свои термины, к тому же его знание языка не распространялось на лексикон моряков.

Как бы то ни было, а уже через четверть часа над судном взвился парус голубой расцветки, который тут же наполнился ветром и потянул снявшийся с якоря кораблик вверх по течению. Бочонки постепенно перетаскивали в трюм, при этом Виньеру предложили спать на палубе, где, собственно, спать будут все, кроме капитана, имевшего крошечную каюту на корме. Трюм представлял собой простую нишу под палубой, где передвигаться можно было, исключительно согнувшись пополам. Когда туда относили бочонки, под ногами матросов регулярно гремело что-то железное. Сделав вид, что хочет прогуляться, Виньер прошёл на корму и боковым зрением заглянул в трюм. Света было мало, но цепи, лежавшие на полу, он увидел. Почему их не уберут? Размышления на эту тему не отняли много времени, ответ был прост: их нельзя убрать. Цепи эти прочно вмонтированы в борт судна, это кандалы, в которые заковывают раба или заложника.

Оставалось только понять, команда приготовила ему такую же участь, или этот корабль используется ими для разных нужд. А вопрос не праздный. При желании, он сможет положить всю команду, даже не вынимая пистолет. Вот только управлять таким судном он не умеет, корабль сядет на мель или просто затонет. В конце концов, они сейчас движутся против несильного, но всё же течения, а для этого нужно постоянно работать с парусом, чего он один делать никак не сможет. Что тогда? Опять же, если они всё же собрались его похитить, продать в рабство или требовать выкуп с родственников, когда они это сделают? Вряд ли сразу, скорее всего, этой ночью, когда он будет спать.

Присев у борта, Виньер задумался. Придётся сегодня не спать. А завтра? Две бессонные ночь плохо повлияют на его способность к драке. Если же они соберутся его вязать только на третью ночь, то он, скорее всего, проиграет.

А стоит ли дожидаться третьей ночи? Пути их пока совпадают, но уже к завтрашнему вечеру он пройдёт достаточное расстояние, чтобы покинуть судно и отправиться дальше пешком. Точно, так он и сделает. Только для этого нужна остановка, а остановок корабль не делал. Спали речники по очереди и питались сухомяткой.

Повернувшись так, чтобы боковым зрением видеть действия команды, Виньер стал смотреть на воду. Река была достаточно полноводной, вот только на ней регулярно встречались перекаты. Река в таких местах разливалась широко и ощутимо мелела, настолько, что даже такое небольшое судно с плоским дном вынуждено было пробираться по узкому фарватеру в середине. Если прыгнуть за борт в таком месте, погрузиться можно максимум по пояс. Но это не так страшно, потом он дойдёт до берега и обсушится, оставив команду с носом.

Первый раз он прилёг ещё засветло, выбрал удобное место на носу, куда обычно никто не заходит, прилёг прямо на палубу, положив под голову рюкзак и накрывшись одеялом. Солнце пригревало, спать хотелось сильно, но чувство опасности не отпускало. Пришлось ему закрыть глаза и делать вид, что спит.

В итоге он всё же заснул, а уже через полчаса или около того проснулся, услышав тихий скрип палубных досок, кто-то приближался. Виньер не стал открывать глаза, разглядел сапоги капитана, которые были всё ближе.

Решив, что дальше притворяться ни к чему, он открыл глаза. Капитан остановился в одном шаге от него, глаза его смотрели куда-то в сторону, а в руке была увесистая палка со стальным крючком на конце. Сделав вид, что увидел всё, что ему было нужно, капитан отошёл назад и бросил палку одному из матросов.

Картина вырисовывалась ясная, они точно решили его захватить, при этом будут использовать самые примитивные средства, как то: удар по голове тяжёлым предметом с последующим заковыванием в кандалы. Вот только крови и лишнего шума не хотят, поэтому и ждут, пока заснёт. Ну, ждите.

Ближе к ночи рядом с ним сел один из членов команды. Это был наиболее прилично выглядевший персонаж, довольно молодой, облик которого хранил тень интеллекта, короткая бородка на круглом лице аккуратно подстрижена. Сам он больше походил на крестьянина, зажиточного крестьянина, который всю жизнь хорошо питался, высокого роста, широкий в плечах и при этом довольно подвижный, а руки его, совершенно очевидно, могли гнуть подковы. Когда начнётся драка – а она неизбежно начнётся – валить его предстоит первым. Остальные опасений не вызывали, разве что сам капитан, да и тот богатырской комплекцией не отличается.

– Скажи-ка мне, путешественник, а как твоё имя? – спросил матрос, присаживаясь рядышком.

– Дрего Вассер, – назвался Виньер, выдумывать что-то новое не было ни сил, ни желания. – А к чему ты спросил?

– Да так, – матрос некоторое время помялся. – Просто интересно узнать, кто с нами плывёт. Странное у тебя имя. А откуда ты? Родня у тебя есть, друзья?

Спросил бы сразу, есть ли те, кто даст за тебя выкуп. Святая простота, они так в себе уверены, что уже сейчас прикидывают его цену. Ну, дело хозяйское. Завтра их планы поменяются, а если кто-то будет не согласен, то ему же хуже.

– Я с востока, далеко отсюда, в пути уже много месяцев, – начал рассказывать легенду Виньер. Рассказывать подобное он любил и умел, недаром в разведке служил, там пользовались популярностью бойцы, умеющие складно врать. – Родственники у меня есть, но им нет до меня никакого дела.

– Как это? – не понял собеседник. – Родственники, и вдруг дела нет. У нас такого не бывает, родню никогда бросать нельзя.

– У вас многое иначе, – Виньер сделал свой голос печальным. – Я изгой, тот, кого исключили из рода, моё наследство получили младшие братья, а сам я был вынужден бежать, иначе меня бы убили.

– Вон как, – матрос солидно покивал головой. – А чего ты там натворил?

– Не натворил, а только хотел натворить, хотел помириться и завязать отношения с теми, с кем давно враждовали, вызвался быть послом, захотел дружбы с ними, не для себя, для всех. Но мне запретили это делать, тогда я попытался сам и… теперь я изгой.

– Понятно, – голос матроса был разочарованным, оказалось, что выкуп за такого пленника не светит. – А чем ты в пути занимался? Чем на жизнь зарабатывал?

Если уж нельзя взять выкуп, то хоть в рабство продать.

– Поначалу у меня был запас денег, потом я охранял караваны, иногда дрался на поединках за деньги, играл в кости и немного торговал. К другой работе я не склонен.

Матрос замолчал, что-то прикидывая в уме. Ум его, впрочем, со сложной задачей не справился, а потому матрос встал и отправился к капитану. Некоторое время они совещались на корме, при этом активно жестикулируя, а потом замолчали, при этом Виньер сделал вывод, что от своих планов они не отказались. В конце концов, его ведь можно просто убить и ограбить. На нём добротная одежда, есть какие-то деньги, нож и шпага, последняя довольно богато украшена, а потому стоит куда дороже человеческой жизни. Тем более, если это жизнь странника, который даже не имеет своего рода, что мог бы за него мстить.

А у самого Виньера были другие проблемы, наличие рядом агрессивных аборигенов напрягало, но не так уж сильно. Куда важнее было другое, река пока соответствовала его планам, он довольно быстро приближался к цели, амулет скоро начнёт греться. Главное, чтобы русло не изогнулось, карта нужна, но где её взять, выяснять же у речников не было желания.

Ночью он не стал провоцировать спутников и просто не ложился спать, стоял, опёршись спиной на фальшборт, или же ходил туда-сюда, опираясь на шпагу в ножнах, как на трость. Матросы поглядывали злобно, но ничего не предпринимали, команды не было.

Когда наступило утро, а над вершинами деревьев на берегу засветилась жёлтая полоска, он присел на палубу, переводя дух, и дотронулся до амулета. Ночь прошла напряжённо, настолько, что в отдельные моменты он сам был готов на них напасть. Восемь человек – пустяк, у него в пистолете двадцать патронов, а стреляет он отлично. Но всё же первым начинать не хотелось, оставалась ничтожно малая вероятность того, что путешествие пройдёт гладко. Глупая надежда, но именно она не позволяла ему убить всех сейчас. За это пришлось расплачиваться бессонной ночью и постоянным напряжением, как только он окажется в непосредственной близости врат, нужно будет передохнуть, желательно в виде суточного сна. Если, конечно, буря позволит.

А амулет совершенно точно стал теплее, врата приближались, и он их уловил. Интересно, а что там с погоней? У него фора в три-четыре дня. Местные предпочитают спрятаться в убежища с запасом времени. За неделю до катастрофы, тем более что календарь всемирной бури год от года сильно гуляет. Вот они придут в пустой мир, допустим, сообразят, что он направился к ближайшим вратам (тут без вариантов, были вторые врата, но они на другом конце земли, да и ведут не туда). Отправятся следом, но… теоретически, могли проскочить и до начала бури. Тогда станет невесело, придётся не просто идти по неизвестным мирам, а ещё и постоянно оглядываться и заметать следы.

Ближе к обеду амулет нагрелся ещё сильнее. Пора. Встав у борта, он стал смотреть на реку. Прямо по курсу приближалась очередная отмель, осталось только спрыгнуть с борта и помахать рукой спутникам, уже поделившим выручку за него. Единственное, в чём его никогда нельзя было упрекнуть, так это в мошенничестве. Вынув из кармана три золотых цехина, он бросил их на палубу, подхватил мешок и, вскочив ногами на фальшборт, шагнул в реку.

Вот только вместо того, чтобы лететь вниз, он полетел назад. Могучая рука ухватила его за пояс и дёрнула с такой силой, что кожаный ремень шириной в ладонь едва не порвался. Виньер шлёпнулся на палубу, больно отбив копчик, боль на мгновение его ослепила, а когда он открыл глаза, над ним уже возвышался тот самый могучий матрос, что выспрашивал о родственниках.

Рука ухватилась за эфес шпаги, но тут же была придавлена ногой в сапоге огромного размера. Матрос присел и замахнулся кулаком для удара. От такого удара Виньер мог не подняться вовсе, но в самый последний момент рука матроса ослабла, и удар получился смазанным.

Команда так и не поняла, что случилось, колени матроса громко стукнулись о палубу, а сам он замер. Только взглянув спереди, можно было увидеть, как листовидный кинжал вошёл в его живот по самую гарду. Виньер потянул рукоять на себя, потом снова погрузил её во внутренности жертвы (что секунду назад полагала себя охотником), но уже под другим углом, он успел повторить процедуру трижды, прежде чем команда сообразила, что что-то пошло не так.

Двое бросившихся на помощь товарищу были немедленно остановлены выпадами шпаги. Два коротких топорика шумно стукнули по палубе, один из матросов откатился, зажимая шею, сквозь пальцы у него хлестала алая кровь. Второй рухнул навзничь, на серой рубахе расплывалось тёмно-красное пятно, точно напротив сердца.

Капитан оказался самым умным в команде, поняв, что сила, как это ни странно, не на их стороне, а численное превосходство тает на глазах, он придержал остальных, нырнул в каюту, откуда уже через секунду показался с коротким мушкетом в руках. Мушкет был довольно древний, с кремнёвым замком, но и с его помощью можно было наделать отменных дырок в добыче.

Последнее, что сделал капитан, – успел взвести курок, а следом пуля из пистолета прилетела ему прямо в лоб, мушкет выдохнул облако белого дыма, но его пуля ушла в сторону и пробила фальшборт. Следом за ним рухнул с пулей в груди обладатель огромной причёски, остальные замерли на своих местах, надеясь, видимо, что столь опасный пассажир не станет их убивать, если они не представляют опасности.

Так и вышло. Виньер, снова подхватив мешок с вещами и бросив шпагу в ножны, одним прыжком перемахнул через борт и выпрыгнул в реку. Драка заняла всего секунд тридцать, за это время корабль ещё не успел преодолеть песчаную отмель. Стоя по пояс в ледяной воде, он проводил уплывающий корабль стволом пистолета, напрасно, никто из команды не решился даже выглянуть.

– А ведь могли разойтись миром, – сказал Виньер негромко себе под нос. – Получили бы свои деньги и отпустили меня.

Как бы то ни было, а большую часть пути он преодолеть успел. Оставалось миль шестьдесят, но за оставшиеся дни он легко их пройдёт. С пищей, правда, было кое-как, он плотно поел на пристани, а в дорогу приобрёл несколько вяленых рыбин, небольшую флягу вина и чёрствый каравай хлеба. В плавании он к этому не притронулся, но теперь, после всех нервов и холодной воды, аппетит разыгрался зверский.

Выбравшись на берег, он немедленно разулся и начал собирать хворост, потом, поняв, что хвороста будет маловато, наломал сучьев потолще, а через полчаса уже сидел у огромного костра, впитывая тепло и высушивая одежду. Вяленая рыба оказалась удивительно вкусной, особенно после суточной голодовки, да и чёрствый хлеб заходил отлично, а вино, пусть и кисловатое, зато крепкое, прекрасно согревало после вынужденного купания.

Попутно прикинул расходы. Получалось терпимо, десять цехинов и шесть пистолетных патронов. Скоро он покинет этот мир. Неплохо, вот в следующем его ждут… насчёт того, что ждёт его в следующем мире, Виньер сомневался. Мир считался развитым, агенты Империи изредка туда наведывались (правда, каким-то другим ходом), приносили некоторые технические диковины, но спросом он начал пользоваться только в последние лет сорок, а до того техническое развитие не превышало имперский уровень, а если и превышало, то ненамного.

Он понятия не имел, какой там язык, какие обычаи, не представлял, какие имеются средства передвижения. Но это не пугало. Зато в таких мирах обычно всё в порядке с законностью, а значит, прорываться к порталу с боем не придётся. Наоборот, он сможет на некоторое время лечь на дно, постепенно выучить язык, выяснить местную географию и освоить какие-то средства передвижения. Нужны будут деньги, но золото ценится везде, обменять полновесные цехины труда не составит. Потом он забьётся в недорогую гостиницу, найдёт учителя языка, и несколько недель будет сидеть смирно.

Скоро его сморил сон, крепкий сон, занявший часов двенадцать, проснулся он от холода, поскольку костёр всё-таки прогорел, хотя он неоднократно просыпался, чтобы подбросить сучьев. Одежда просохла, а еда закончилась, только на дне фляги ещё плескалась пара глотков вина. Оставалось только двигаться вперёд, даже если не встретит никого на пути и не найдёт пищи, то всё равно доберётся до цели. Два или три дня, больше ему не потребуется.

Виньер подхватил вещи и бодро зашагал по тропинке в лесу, натоптанной неизвестными зверями. Вот только пройти удалось всего шагов сто, после чего он упал, прокатился по земле и спрятался за ближайшим стволом дерева. Пуля ударила в ствол.

Вот как, не ожидал, значит, жилище речников было где-то поблизости, они причалили, показали трупы и рассказали, куда направился обидчик. А он-то, дурень, расслабился. Его счастье, что не нашли его ночью, хотя столб дыма ясно обозначил его убежище. Определив направление выстрела, Виньер осторожно выполз из-за дерева и на четвереньках перебрался за следующее. Противник был близко, стрелять издали мушкет не позволит, точности нет, а пуля прошла почти у него перед носом, да и звук выстрела был отчётливо слышен. Разве что облако дыма не разглядел, торопясь скрыться за деревом.

Несколькими перебежками он приблизился к месту предполагаемого нахождения стрелка. Так и есть. Двое, один старательно заряжает мушкет, второй держит в руках саблю, готовый прикрыть товарища в ближнем бою. Может, это другие люди, с теми речниками не связаны? Обнаружили у себя под боком человека, решили убить и ограбить, дело житейское. Такое тоже возможно.

Вот только размах этого дела впечатлял, скоро к первой группе присоединилась вторая, уже из трёх человек, хоть и вооружённых арбалетами. Впятером они направились в сторону, где только что прятался Виньер, а с другой стороны заходили другие, численность которых он не разглядел.

Соотношение сил было слишком неравным, а потому Виньер благополучно уклонился от боя, пробравшись под самым носом у преследователей и побежав в сторону, которую указывал амулет.

Но и те отнюдь не были слепыми и глухими, а след на мягкой лесной земле оставался отчётливый. Очень скоро он услышал погоню за спиной. Плохо, пройти всё расстояние бегом не получится, рано или поздно он упадёт от усталости. Впрочем, преследователи тоже были не железные, имелась надежда, что устанут раньше.

В течение следующего часа они двигались последовательно, Виньер уже различил, что до преследователей около двухсот шагов, что в условиях густого леса достаточно для отсутствия прямой видимости. Также он понимал, что их стало больше, человек пятнадцать или около того. Если хоть у троих есть огнестрельное оружие, в схватке ему придётся туго.

Туго ему стало ещё раньше. Оставалось сделать вывод, что в этой местности расположено несколько деревень, населённых исключительно его врагами. Они стягивались со всех сторон, вливались в толпу преследователей, атаковали сбоку, пытались перерезать путь к бегству. Пока ему удавалось опережать всех, но скоро послышался стук копыт, причём, судя по звуку, лошадей было больше одной. А впереди, как назло, открывалась большая поляна, кроме прочего, сильно заболоченная. На другой стороне виднелся лес, но преодолеть эти двести-триста шагов быстро не получится.