Текст книги "Пустыня (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

  – Нэнси, – прошептал Шурик, – у тебя зеркало есть?

  – Нет.

  – Ты – женщина, – сообщил он ей страшную тайну.

  – И что? Зачем мне зеркало, причёсываться не нужно и косметикой я не пользуюсь, потому и зеркала нет.

  Раздался ещё один выстрел, пуля ударила в борт, но, вроде бы, не пробила. Могут двигатель зацепить, не смертельно, но жизнь нам испортят. Стреляют редко, может, патроны берегут, а может, просто какой-то допотопный карамультук, который долго перезаряжается.

  Набрав воздуха в грудь и крепче стиснув ружьё, я перевалился через борт на левую сторону, больно ударившись рёбрами о шпалу. Противник отреагировал с секундным запозданием, в борт ударили две стрелы. Значит, арбалета у них, минимум, два. И один мушкет. Будем знать.

  – Стёпа, – негромко крикнула из-за борта Нэнси, а следом вылетел непонятный металлический предмет, размером чуть больше спичечного коробка. – Это рация.

  – У нас рация есть? – удивлённо спросил я, потом нажал кнопку и проговорил в неё, – как слышно? Проверка связи.

  – Хорошо слышно, – отозвалась рация голосом Шурика, – ползи вперёд, попробуй им в тыл зайти.

  Выхода у меня не было, насыпь давала слабое прикрытие, высотой в сорок сантиметров, приходилось ползти так, чтобы не увидели, к счастью, подо мной был песок, а не острые камни, так что ползти было легко. Сзади послышался удар, это Шурик последовал моему примеру и тоже вывалился наружу, но никуда не пополз, а просто занял позицию за колесом. Учитывая, что его пока не застрелили, можно было делать вывод о местонахождении засады.

  А я полз по направлению к завалу, в руке был пистолет, но лучше бы не шуметь, попробую ножом. Мысль о том, что придётся резать живого человека, нисколько не смущала, видимо, успел привыкнуть. Когда до завала оставалось метра четыре, я вскочил и сделал рывок вперёд, за этим последовал выстрел, пуля прошла мимо, зато Шурик среагировал моментально, его пуля достала стрелявшего, до меня долетел сдавленный крик.

  За завалом никого не оказалось, что, впрочем, и так было ясно, будь тут хоть один арбалетчик, он бы меня уже подстрелил. Теперь нужно перейти на ту сторону дороги, до ближайшего укрытия метра три, один прыжок, и я там. Нога, правда, к таким прыжкам не располагала, но выбирать не приходилось.

  Я прыгнул и на лету сбил одного из нападавших, одетого в бесформенный балахон из лохмотьев, в руках он держал арбалет, но взвести его не успел, видимо, не ожидал от меня такой прыти. Человек этот, который не обладал ни силой, ни, хотя бы массой, просто отлетел назад, ударившись затылком о каменную глыбу. Пользуясь его замешательством, я вынул нож и навалился сверху. Руку мою он перехватить успел, но силы были несопоставимы, кончик ножа медленно, но верно приближался к его груди, он силился закричать, но из широко распахнутого щербатого рта вырывались одни только хрипы. Вот нож упёрся в плоть, прикрытую ветхой одеждой, вот он медленно начал входить между рёбер, противник мой затрясся и издал громкий стон. После этого он сдался, рука его расслабилась, а нож вошёл на всю длину, протыкая сердце. Тело его ещё пару раз дёрнулось, после чего мешком осело вниз.

  Я выдернул нож и, как смог, вытер его об одежду убитого. Крови вытекло относительно немного. Кинув последний взгляд на убитого, я не смог толком его рассмотреть. Человек, явно дикий, нечёсаные волосы, редкая борода, одет в лохмотья, на вид можно дать и тридцать лет и шестьдесят.

  Я убрал нож и пошёл дальше, держа наготове ружьё. Скоро увидел засаду. Расположились они довольно грамотно, насколько позволяла форма завалов, арбалетчиков было двое, вот только они не высовывались, видимо, Шурик уже показал, кто здесь хозяин положения. Всего я насчитал девять человек, вооружены копьями и тесаками, если убрать арбалетчиков, то победа будет за мной.

  Вскинув ружьё, я выстрелил в ближайшего арбалетчика, потом сразу перевёл прицел на второго, тот успел нажать спуск, стрела ударила в камень в метре от меня, сам же он сполз по каменной осыпи, обливаясь кровью. Вскочил ещё один, попытавшийся бросить в меня топор. Не знаю, на что он рассчитывал, возможно, это был профессионал уровня Чингачгука, но проверить не пришлось, встав и обернувшись, он показал затылок Шурику, за что и был моментально наказан, пуля разнесла череп, топор бросила уже мёртвая рука, и пролетел он всего метра три.

  Я шёл вперёд, стреляя из пистолета. Отдача подбрасывала руку, но я снова её опускал, промахнуться с такого расстояния было невозможно, тяжёлые пули отшвыривали врагов, словно удар копытом. Когда затвор замер в заднем положении, противников не осталось. То есть, это я так поду мал. Арбалетчик, получивший заряд картечи в спину, был ещё жив, арбалет стоял на взводе, а стрела лежала на направляющих. Медленно разворачиваясь из последних сил, он выдал себя невольным стоном. Я успел среагировать, прыгнув вперёд, выбил арбалет пинком и упал на него сверху, вгоняя нож под правую ключицу. Погрузил клинок до упора и сразу выдернул, следом выплеснулась струя алой крови. Прожил он ещё полминуты, потом глаза его остекленели, а дыхание прекратилось.

  Обессиленный, я сел на камень. Адреналин схлынул, меня стало мелко трясти, к горлу подкатила тошнота, захотелось помыться с мылом. Внезапно заметил, что левая сторона груди залита кровью, резал я аккуратно, насколько это вообще было возможно, значит, кровь моя. Расстегнув куртку, я увидел нечто, вроде небольшого сюрикена, четырёхконечную звезду, заточенную до бритвенного состояния. Видимо, отсутствие огнестрела заставляло бродяг изыскивать другие методы дистанционного поражения. Я даже не заметил, кто из них метнул это, чуть выше, и я бы уже умер, захлебнувшись кровью.

  На груди был горизонтальный разрез, длиной сантиметров восемь и очень глубокий, кровь текла обильно, пропитывая ткань.

  – Ты ранен? – спросила Нэнси, когда они с Шуриком перелезли через завал.

  – Есть немного, – признался я, – перевязать бы.

  Пока она возилась с аптечкой, Шурик осмотрел поле боя.

  – Да ты крут, – вынес он вердикт.

  – Это я с перепугу, – лениво отмахнулся я, – да и нет ничего сложного, когда у меня пистолет, а у них копья.

  – Не только, – поправил меня Шурик, показывая странного вида ружьё, – смотри, какой девайс? Снайпер их на отдельной позиции сидел, если я правильно понял, это какая-то очень старая винтовка, переделанная под раздельное заряжание. Порох, капсюль, пуля. Видимо, патронов нужных взять негде было, вот и извращались, как могли.

  Нэнси, тем временем, достала из аптечки всё нужное. Полив рану непонятным раствором, она моментально остановила кровотечение. Теперь нужно как-то стянуть края раны, в идеале, зашить. Некоторое время она соображала, как это сделать.

  – И зачем ты такой волосатый? – с негодованием спросила она.

  – Мы ведь из прошлого, – я улыбнулся, – к обезьянам ближе.

  Проблему решили с помощью одноразового станка, которым она сбрила волосы над раной и под ней, после чего начала клеить на края раны полоски пластыря, соединённые тонкой ниткой, когда их набралось восемь или девять, она выдернула нить, полоски стянулись в середину, прочно соединив края раны. Неплохо, даже лучше, чем шов.

  – Обезболивающее нужно? – спросила она. Я отмахнулся. Болит, конечно, но терпеть можно.

  Меня, как раненого, от работы освободили, а Шурик и Нэнси принялись разбирать хлам, наваленный на пути. Справились минут за десять, после чего, заняв места в экипаже, мы двинули дальше. Больше никаких приключений нас не ждало. Никакие бродяги не покушались на наше имущество и жизнь, и даже дикие обитатели пустыни оставили нас в покое.

  Знакомые пятиэтажки появились ближе к вечеру. Мы спокойно доехали на последних каплях горючего, перегнали транспорт с одного пути на другой, высадились на перрон и стали ждать. Иван и Василий появились чуть позже, мы, с видимым сожалением отдали им пистолеты, после чего засобирались домой. Нэнси, которая внезапно передумала уезжать, предложила изменить планы.

  – Ребята, вы езжайте и передайте профессору Ермолову вот это, – она протянула ноутбук с информацией, – ничего объяснять не нужно, я сама, когда приеду всё объясню, там надиктовано послание от меня и уйма полезной информации. А послезавтра приедете сюда и меня заберёте.

  – Не понял? – сказал Иван (или Василий).

  – Мне с этими людьми нужно ещё прогуляться, пару дней всего, послезавтра с утра.

  Оба кивнули и спокойно сели в дрезину, горючего не осталось, теперь только вручную, но они парни крепкие, справятся. Нэнси обернулась к нам:

  – Хочу в вашем мире побывать, возьмёте?

  Мы пожали плечами, отчего не взять? Она улыбнулась и помахала парням, которые уже удалялись. Золото мы спрятали в оборудованном тайнике, недалеко от перехода. С собой взяли по килограмму. Пять двухсотграммовых пластинок на каждого. Сбросив изорванный камуфляж, мы переоделись в цивильные спортивные костюмы и кроссовки. Нэнси осталась в своём, только плащ оставила, жарко в нём будет. Ружья тоже оставили здесь.

  У прохода Шурик привычно обнял меня, перетащил на ту сторону, после чего развернулся, вышел назад и проделал тот же фокус с Нэнси. Теперь, когда мы все стояли в нашем мире, девушка подозрительно оглядывалась по сторонам. Смотреть было особо не на что, хотя деревья и сочная зелёная трава уже вызывали чувство новизны.

  – Куда теперь? – спросил я.

  – Надо попробовать продать один слиток, – Шурик, как всегда, был практичен, – скупка в городе есть?

  – И не одна, – я начал вспоминать ювелирные отделы в торговых центрах, – только вот ёмкость у них ограничена, не факт, что даже на один слиток денег в кассе хватит.

  – А переводом?

  – Знаешь, я бы предпочёл не светить своими доходами, мало ли кто нас заметит, мало ли что заподозрит. Лучше всё наличкой.

  Мы дошли пешком до остановки и стали терпеливо ждать автобуса, который, несмотря на плотное расписание, на деле ходил, как захочет левая нога водителя. Ожидание заняло не один час, после чего старенький ПАЗик всё же соизволил забрать нас и отвезти в город. Я вынул из кармана скомканную сторублёвку и протянул кондуктору.

  – За троих.

  Автобус был полупустым, поэтому, когда мы раскрыли два боковых окна и впустили в салон свежий ветер, никто не возражал. Нэнси прилипла к окну и жадно рассматривала окружающий мир.

  – У вас не так? – спросил я, кивая на улицу.

  – Нет, не так, – задумчиво произнесла она, – нет столько людей. То есть, одновременно на улице. Нет таких красивых плакатов, дома другие. Одежда.

  – Привыкнешь, нам кое-куда зайти нужно, а потом свободны.

  На первом этаже одного из торговых центров находился ювелирный салон, где на входе висела многообещающая табличка «Скупка золота. Дорого». Зашли по отдельности. Шурик пошёл вперёд, а мы с Нэнси чуть отстали, сделав вид, что выбираем драгоценности на витрине. Продавцом была молодая девушка, красивая, в строгом деловом костюме. Увидев нашу заинтересованность, она тут же приблизилась с дежурной фразой:

  – Что-нибудь подсказать?

  – Пока нет, спасибо.

  Она поморщилась, видимо, ответ этот слышит много раз в день. Тут подошёл Шурик с вопросом о скупке. Девушка тут же перестала улыбаться и показала дальше. Там у кассового аппарата сидела немолодая женщина, скажем так, нерусской национальности, предположительно, армянка, которая, как видно, заведовала именно скупкой.

  – Вы крупные предметы берёте? – спросил Шурик.

  – Берём, конечно, деньги, если не хватит, ещё подвезут.

  К счастью, без этого обошлось. Женщина вышла куда-то в подсобку, где быстро объяснила ситуацию высокому худому мужчине с бородой, интеллигентного вида и тоже нерусскому. Он кивнул, быстро достал деньги, отсчитал сумму, передал ей и показал в сторону Шурика. Всё бы ничего, да только взгляд, которым он одарил моего напарника, был очень и очень нехорошим. Он его запомнил крепко, что это за собой повлечёт, пока неясно, но понятно, что ничего хорошего.

  Шурик вышел из отдела, по лицу было видно, что впечатления и у него не самые приятные. Деньги он просто засунул в карман. Потом, закрывшись в туалете, он аккуратно пересчитал сумму и разделил её на две части. Выходя к нам, он вздохнул и вручил мне стопку купюр красного цвета.

  – Расходимся? – спросил он.

  Я вопросительно взглянул на Нэнси. Она секунду подумала, потом сказала:

  – Саша, ты не обидишься, я со Степаном пойду, он мне больше нравится.

  Шурик с улыбкой кивнул.

  – Ничего страшного. Развлекайтесь. У меня девушка есть.

  Девушка у него действительно была, вот только отношения с ней были, мягко говоря, сложными. Они то сходились, то расходились, мирились и снова ссорились, расставались навсегда и опять не могли друг без друга. Короче, давно пора было пожениться, да всё не решались.

  Мы разошлись через разные выходы, я, на всякий случай проверил, нет ли слежки, но, не найдя таковой, отправился ловить такси.

  – Возьми меня за руку, – предложил я Нэнси.

  – Зачем? Я не потеряюсь.

  – Чтобы все видели, что ты со мной, – я улыбнулся, – у нас, дикарей, так принято.

  Мы прошли через оживлённую улицу, где был какой-то массовый наплыв народа, видимо, по причине выходного дня, прошли до конца, тут она попросила меня остановиться.

  – Что такое?

  – Прости, голова закружилась. Столько людей, шум, всё яркое...

  – Я понимаю, – кивнул я и вывел её дальше от тротуара, усадив на лавочку. – Посиди, отдышись, я пока вызову такси.

  Тут взгляд мой упёрся в вывеску магазина одежды.

  – Хочешь, купим тебе что-нибудь?

  – Что?

  – Одежду. Красивое платье, туфли.

  – Хочу, – кивнула она головой, – а как?

  В магазине, в отличие от улицы, было тихо и, благодаря кондиционеру, прохладно. Магазин был солидный, две молоденькие девушки, поглядев на нас, не сочли достойными внимания покупателями, и поэтому не стали нападать с предложениями. Мы спокойно прошлись вдоль рядов и выбрали, что хотели. Короткое летнее платье светло-зелёного цвета и туфли. Я постарался выбрать каблук поменьше, справедливо полагая, что в их мире длинные шпильки непопулярны. После примерки обуви я подвёл её к кабинке.

  – Надевай, потом покажешься.

  Через пару минут она высунулась и сказала:

  – Смотри.

  Я заглянул. Платье подошло отлично. Напоказ были стройные мускулистые ноги, а вот верх немного смущал. Ткань была тонкой и немного прозрачной, а бельё, по крайней мере, верхнюю часть она не носила. Вторичные половые признаки (кстати, довольно крупные), которые она раньше прятала под свитером и плащом, теперь были напоказ.

  – Красиво?

  – Пойдёт, – сказал я, – а что с бельём.

  Нэнси, нисколько не смущаясь, приподняла край платья, демонстрируя трусы из плотной ткани. Прикинув размер, я прошёлся в отдел белья и выбрал ещё несколько экземпляров, тонких, прозрачных, короче, как я люблю. Лифчиком решил не заморачиваться, нечего красоту прятать, пусть мне завидуют. Последним штрихом стали тёмные очки.

  Так мы и вышли на улицу, где нас уже ждало такси. Ехать было недалеко, около десяти минут. Машина притормозила у дома, где и находилась моя конура. Квартира-студия в двадцать квадратов. С туалетом и душевой кабинкой. Зато отдельное жильё. Покойный отец, прежде, чем умереть во сне от инфаркта, успел выплатить ипотеку. Всё же отдельное жильё, Шурику, например, проще, ему от родителей однушка досталась.

  – Вот здесь я и живу, – сказал я ей, плюхаясь на диван, – тесновато, но зато своё.

  – Нормально, – она присела рядом, – у нас квартиры не намного больше, только семьям с детьми большую площадь дают, а молодёжи такое.

  – Коммунизм, – прокомментировал я, – у нас тоже когда-то так было, а потом стало по-другому, как сейчас. Чем займёмся?

  – А можно у тебя помыться, – спросила она, – а то красивую одежду на немытое тело надевать неприятно.

  – Конечно, – я встал и подвёл её к двери санузла, – только ванны нет, душ.

  – Отлично, – она тут же взбодрилась, – подозреваю, что и вода не лимитирована?

  – Счётчик есть, но не принципиально, лей, сколько хочешь.

  Она улыбнулась во все тридцать два, потом стала снимать платье. Я несколько растерялся и подался назад.

  – Что-то не так? – спросила она, стоя передо мной в одних трусиках, что позволяло ещё раз оценить её фигуру. Отдельно отметил, что волос на теле нет, ни на ногах, ни в подмышках, то ли индустрия красоты у них тоже присутствует, то ли просто гены изменены должным образом. – А, прости, я забыла, мне следует стесняться.

  Мне стало смешно. Каждый мужчина хочет, чтобы его женщина с ним как можно меньше стеснялась, а я, встретив такую, чего-то мнусь.

  – Не стесняйся, я не настолько дикий, наоборот, постою и полюбуюсь.

  Одарив меня ещё одной улыбкой, она стянула последнюю деталь туалета и шагнула в кабинку. Кое-где на теле у неё волосы были, но совсем чуть-чуть.

  – А ты мыться не будешь? – спросила она, прежде, чем открыть кран, – залезай ко мне, а то я не разберусь в этих ручках.

  Это должно было случиться, я стянул с себя одежду и полез в душ, помыться мы смогли, на это мне терпения хватило. Когда же вода была выключена, я подхватил её на руки и донёс до дивана. Странно, мне раньше казалось, что девушка, полностью свободная от условностей и комплексов, в постели будем просто неинтересной, однако, всё вышло наоборот. Страсть и наслаждение завладели нами обоими, продолжалось это почти всю ночь. На постели, на полу, в душе, на стуле, на столе, лёжа и стоя. Любые техники, любые эксперименты, ей нравилось всё. Любопытства ради, я в перерыве включил ей порно на ноутбуке, она заявила, что это странный вид искусства, но смотрела с интересом. Заснули мы под утро, вымотанные, вспотевшие, но счастливые.

  Глава десятая

  Я проснулся первым, часы показывали одиннадцать, хотелось есть, но в холодильнике у меня, как обычно, мышь повесилась. Впрочем, это не проблема, я взял телефон и, порывшись в интернете, заказал еду на дом. Заказ прибыл минут через сорок, мы уже успели снова принять душ и ещё кое-что. При появлении курьера я снова напомнил Нэнси об условностях, она нехотя натянула на себя мою старую футболку. В этой футболке она и лопала потом роллы с рыбой и жареный стейк из говядины. Пища нашего мира определённо пришлась ей по вкусу.

  А дальше по сюжету была ознакомительная прогулка по городу. Я бегло набросал список заведений, где следует побывать, в их числе были зоосад, кинотеатр, музей, а завершить путешествие мы планировали в сауне.

  Нэнси попросила купить ей несколько учебников истории нашего мира, чтобы изучить и сравнить, но я убедил её не таскать бумагу, всё можно скачать с Интернета и записать ей прямо в голову. Такой вариант и ей показался более привлекательным.

  И мы начали, она непрерывно фотографировала всё, что видела. Вид животных, давно вымерших в её мире, приводил девушку в восторг. Она высказала надежду, что, с помощью добытых технологий, получится воссоздать хоть часть этого разнообразия.

  Музей такого восторга не вызвал, всё же она была историком и хорошо представляла себе жизнь в прошлом, а прошлое в наших мирах было примерно одинаковым. Тем не менее, она прочла все таблички, рассмотрела экспонаты и сфотографировала их со всех ракурсов, число снимков, как я понял, уже составляло несколько сотен.

  Кинотеатр удивил её тем, что здесь показывали кино с живыми актёрами. В её мире технологии позволяли натурально воссоздать человеческий облик и показывать 3D мультик, неотличимый от настоящего фильма. Исходя из этого, создание любого фильма было делом простым и касалось только сценаристов и программистов. Тем не менее, кино было у них популярным развлечением и входило в образовательные программы. Мы посмотрели два сеанса, до отвала наелись попкорна и, честно сказать, немного устали.

  Отдых ждал нас в водно-развлекательном комплексе. Здесь Нэнси была просто шокирована. Привыкнув экономить воду, она не могла представить себе бассейн, в котором можно плавать. Плавать, кстати, она не умела, но это и не требовалось, глубина позволяла стоять на носочках, а если это надоедало, всегда можно было вскарабкаться на меня, а потом снова спрыгнуть в воду, подняв тучу брызг. Мы кувыркались, дурачились и хохотали, как малые дети, забыв даже, что мы, вообще-то, взрослые, и нам положено другими вещами заниматься.

  Домой мы вернулись под утро, вконец измученные, но счастливые.

  Спать уже не стали, позавтракали, дождались рассвета, тогда я позвонил Шурику. Он всё понял и прибыл за нами на такси. Мы оделись, причём, Нэнси надела подаренное ей платье, чтобы её друзья полюбовались. Переход на ту сторону прошёл, как обычно, мы ещё немного постояли на камнях, а потом она поочерёдно поцеловала нас и побежала к станции, где её уже ждали друзья. Связь мы договорились поддерживать, оставляя сообщения там, где когда-то познакомились, в комнате над архивом.

  – Ну, как у вас? – спросил Шурик с интересом.

  – Отлично, – честно ответил я, – настолько отлично, что даже страшно.

  – Не понял.

  – Она хорошая, но нам ведь не это нужно. Мы, в отличие от них, остаёмся дикарями, которые понравившуюся девушку сажают под замок и никуда не пускают. А она так не может, для неё секс – это дружеский контакт, совершенно обыденный, такой, как еда или сон. Только что со мной, а на следующий день с Иваном, или Василием, или обоими сразу.

  – Так у них там промискуитет?

  – Ты где таких умных слов наслушался?

  – Вот не надо, я не меньше тебя книг читал.

  – Короче, – начал я объяснять, – семья, как таковая, у них есть, жена, муж, всё, как надо. Вместе живут, детей рожают. Но при этом, вроде как, и супружеской верности нет, а до свадьбы вообще... короче, да, промискуитет.

  – А антикоммунистических страшилках, – вспомнил Шурик, – всегда пугали обобществлением жён. Прикинь, правы оказались.

  – Твоя-то как? – решил я сменить тему.

  – Ну, мы помирились, потом нормально, потом поругались. В общем, кажется, всё.

  – Понятно, слитки ещё не продавал?

  – Нет, боюсь, налипнем мы.

  – Варианты?

  – Никаких, – он вздохнул, – попробуем ещё?

  – Давай, только в разных местах.

  Мы нашли ещё два пункта, и, почти синхронно предложили купить по слитку. Не знаю, как Шурик, но у меня начались проблемы. Нужной суммы в кассе не оказалось, мне предложили подождать, ждать пришлось недолго, вот только настораживало то, что скупщики были той же национальности, что и в прошлом месте. Семейное дело? Или просто диаспора? В любом случае, при необходимости и криминалом не побрезгуют.

  По звонку прибыл тот же мужик, которого мы видели в прошлый раз. Он вынул деньги из сумочки на поясе и, не считая, протянул мне. Вот только, когда я, также, не считая, сунул их в карман и попытался уйти, он меня остановил.

  – Притормози, молодой человек, разговор к тебе есть, – говорил он по-русски почти без акцента, чувствовалось образование, но это не мешало ему использовать угрожающий тон, – это ненадолго.

  – Слушаю вас, – ответил я как можно бодрее, а седалищный нерв уже чувствовал неприятности.

  – Ты, – длинный кривой палец ткнул в мою сторону, – и твой друг, продаёте золото.

  – Ну.

  – А теперь слушай внимательно, нам нужна вся партия, не нужно говорить, что это последнее, не нужно говорить, что золото ваше, оно не может быть вашим.

  – Почему?

  – Ты умным человеком выглядишь, не разочаровывай меня. Таким, как ты, наследство не достаётся и никто ни за что золотом не платит. В сказку по найденный клад я тоже не поверю, а значит, вывод один: золото принадлежит кому-то ещё, а вы – посредники. Так вот, я хочу говорить с ним, если договоримся, возьму всю партию. Вы двое комиссионные получите и свободны. Ясно.

  – Подождите... – начал, было, я.

  – Нечего ждать, мне нужны выходы на ваш источник золота, а вам нужна спокойная жизнь. Мы знаем, где ты живёшь, знаем, где твой друг живёт, твоя мать, и даже девку эту, которая после тифа, мы тоже найдём. Вздумаешь обмануть... короче, лучше не пытайся. И к ментам не беги, они ещё опаснее нас, их ваше золото тоже заинтересует.

  – Хорошо, – выдохнул я, – давайте завтра, на закате, за городом, где по трассе отворот на дачный посёлок. Кое-кто очень не хочет светиться в городе, там пустырь есть, и какие-то руины бетонные, найдёте?

  – На закате – это когда, время скажи?

  – Ну, пусть в десять вечера. Только, давайте так, я вас познакомлю и отвалю, дальше вы сами, я больше с этим дело иметь не хочу.

  – А ты мне больше и не нужен будешь, только языком не трепись и будешь жить.

  Подмигнув мне и улыбнувшись золотым ртом, он дал понять, что разговор окончен.

  На улицу я вышел озадаченный. Вытер вспотевшие ладони об штаны и достал телефон, хотел набрать номер Шурика, но он меня опередил, корпус завибрировал, и на дисплее высветилось его имя.

  – Алло, Стёпа, всё совсем хреново.

  – Я понял тебя...

  – Я как из скупки вышел, так меня эти даги в оборот взяли.

  – Это армяне.

  – Да? Ну, я не различаю, короче, они требуют источник золота и обещают массу неприятностей.

  Я заметил, что голос его слегка дрожит.

  – Давай не будем по телефону, у меня встретимся.

  – Угу, – сказал он и отключился.

  Следом набрал другой номер.

  – Мама?

  – Стёпа, ну куда ты пропал?

  – Мама, у меня неприятности, ты не могла бы уехать на время из города.

  – ???

  – Так нужно, мама, давай ты к бабушке съездишь, ей ведь тяжело одной, а тебе на пенсии делать нечего, вот и помоги. Хоть на недельку.

  Мама некоторое время молчала.

  – Хорошо, сынок, я всё поняла, сейчас соберусь и поеду, только ты позвони, когда можно будет вернуться.

  – Непременно.

  Через полчаса мы с Шуриком сидели у меня дома и обсуждали проблему.

  – Понимаешь, – выводил я мысль, – им источник нужен, настоящий хозяин золота, они с ним поговорят, если он им не по зубам, то золото купят, если же они сильнее, то просто заберут. Мы в эту формулу никак не вписываемся, нас в обоих случаях предпочтут убрать. Особенно, если учесть, что этого хозяина в природе нет.

  – Сваливать надо.

  – Куда?

  – Неважно, из города, туда, где диаспора не достанет, – Шурик был, как никогда, решителен.

  – Пойми, Саша, одну простую вещь, – я, в отличие от него, был спокоен, – достанут нас везде, не эти, так другие. Сидеть на мешке с золотом и не использовать его мы не сможем, а реакция на сбыт везде будет такой. И он прав был насчёт ментов, если они на нас внимание обратят, будет ещё хуже.

  – Короче, пока они живы, нам жизни не будет, – констатировал Шурик.

  Я резко поднял на него глаза. Он всё понял.

  – Стёпа, их много, у них оружие, они крови не боятся...

  – Я тоже.

  – Мы не справимся.

  – Не факт.

  – Может, с Нэнси свяжемся, можно там отсидеться, ну, или пусть автомат нам найдёт, тогда сможем, только потом ещё придётся от тюрьмы бегать.

  – Это долго, а у нас осталось только тридцать пять часов, – я посмотрел на дисплей телефона.

  – Ружья?

  Я покачал головой.

  Сорвавшись с места, мы отправились по магазинам. Охотничьим, хозяйственным, строительным и для садоводов-огородников. Моя крошечная квартира стала напоминать склад хлама, а запах стоял лютый, пришлось раскрыть окно, но и это помогло плохо. Шурика я пока отправил доставать нужную тару, он здесь мало, чем поможет. А сам принялся за работу. К счастью, у меня завалялись кухонные весы, позволявшие отмерять вещества в нужных пропорциях. Подходящую тару Шурик принёс через час, сойдёт. Я понимал, что делать всё это дома, подобно самоубийству, эксперты обязательно найдут следы, а последствия предугадать нетрудно. Плевать, проблемы следует решать по мере их поступления. Работал я почти до ночи, когда всё было готово и расфасовано по нужным ёмкостям, я сложил это в две больших сумки и позвонил другу.

  – Саня, ты ведь с электроникой работать умеешь?

  – Немного.

  – Нужно кое-что придумать.

  Он придумал. Совсем простой механизм, который приводился в движение пультом от автосигнализации. Нажимаешь нужную кнопку, и одна механическая штучка двигает другую штучку, нам, собственно, ничего больше и не требовалось. Уже глубокой ночью мы с сумками выехали на место, большую часть пути прошли пешком, таксист высадил нас далеко от места, нужно было, чтобы нас там никто не видел. Каждый тащил неимоверную тяжесть, но деваться было некуда, сумки я обильно полил дезодорантом и воздухоосвежителем, чтобы хоть как-то отбить запах солярки и ацетона. Интересно, что таксист подумал?

  Закончили мы уже к утру, всё было спрятано и замаскировано, лучше не придумать. Хотелось спать, но я потратил день на наведение порядка, драил квартиру всем, чем только мог, конечно, следы останутся, но лучше пусть их будет поменьше. Шурик в это время штурмовал продуктовые (и не только) магазины, закупаясь патронами, едой и водой для сидения в осаде. Время неумолимо подходило к критической точке. Нервы начинали сдавать. На месте мы были заранее, часов в восемь. Обошли все окрестности, проверяя, не сидит ли там дежурный снайпер, и нет ли приблудившихся грибников. Всё было в порядке, вот только спокойнее от этого не становилось. Малейшая оплошность, и нам станет очень плохо, скорее всего, до смерти.

  Они прибыли точно вовремя. В двадцать два ноль ноль. Две машины, я ещё обратил внимание на то, что транспорт отнюдь не роскошный, вполне бюджетные японки. Возможно, дежурные машины для дела, которые, если что, не жалко бросить. Мы сидели на завале из мусора, преграждавшем дальнейший путь, такая позиция была удобна тем, что подъехать можно было только с одной стороны. В мусоре у нас под ногами валялись два огнетушителя, старых, пенных, такие уже нигде не применяются, только сами корпуса кое-где ещё используют для бытовых нужд. Их почти засыпало прошлогодними листьями, никто бы и не заметил, что их соединяет пластиковая трубка. Дорога здесь, и правда, кончалась, позади завала был овраг, промытый небольшим ручьём. Это тоже было нам на руку.

  Когда машины остановились, из них вышло восемь человек. Явно бойцы, все, кроме одного, молодые, крепкие, со сломанными носами, ушами-пельменями и, почему-то, в кожаных куртках, несмотря на жару, видимо, чтобы удобнее было кое-что под них прятать. Я про себя отметил, что пока всё в нашу пользу, даже расстояние, на котором они остановились, прекрасно.

  – Ребята, – начал тот, с кем я разговаривал в магазине, – я что-то не понял, вы обещали человека привести.

  – Всё нормально, – сказал я, стараясь говорить без дрожи в голосе, – нужно было убедиться, он в машине сидит, я ему сейчас сообщу.

  С трудом нажав пальцем кнопку, я услышал медленное жужжание под ногами. Резко повернул голову в сторону Шурика, после чего мы оба, не сговариваясь, кувыркнулись через завал в овраг.