Текст книги "Пустыня (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

  – А сколько таких городов?

  – Здесь всего десять, расстояние между ними в сотни километров, связь поддерживается по железной дороге и радио. Авиация используется в экстренных случаях. Общая численность населения – около двенадцати миллионов. Есть ещё такие же анклавы в Северной Америке и Азии, вроде бы, ещё в Австралии, но с ней связи почти нет.

  – А какой у вас строй? – с интересом спросил я, – ну, то есть, общественно-политическая формация?

  – Строй, – она усмехнулась, – в старой литературе мне попадался такой термин «казарменный социализм», я думаю, больше всего подходит к нашему строю.

  – То есть, богатых и бедных нет?

  – Да, даже термины такие не в ходу, я их понимаю только потому, что историк. Деньги есть, но они мало что решают, большинство благ распределяется бесплатно, жильё, вода, почти все продукты. Та сумма, что люди получают за работу, – это, по сути, карманные деньги, вы понимаете, о чём я?

  Мы дружно кивнули.

  – Вам крупно повезло, что я историк, большинство современных людей и терминов таких не знают. Думаю, знакомство с вами и для меня будет полезным.

  – А если кто-то захочет сто пар обуви? – спросил Шурик.

  – Я таких людей не знаю, – она усмехнулась, – если у вас в мире есть такие, значит, не так он хорош.

  – У нас и не такие есть, – грустно согласился я.

  – Лично мне хватает трёх пар, когда они порвутся или износятся, я пойду и возьму новые.

  – Бесплатно?

  – Почти, только распишусь, где следует, и сдам старые туфли на утилизацию, с этим строго, часть поверхности планеты до сих пор завалена не до конца разложившимся мусором. У геологов даже термин есть, мусорная порода – прослойка слежавшегося мусора.

  – А преступники у вас есть? Я имею в виду в городе?

  – Преступления – редкость, воровства нет, даже термин почти забылся, бывают драки на бытовой почве, администрация иногда поднимает вопрос о запрете или ограничениях на продажу алкоголя, но пока безрезультатно. Убийства бывают раз в несколько лет.

  – А полиция есть?

  – Есть, только называется она охраной. Это общее название военизированных частей, полицейские функции для них не главное, главное – защита города от нападений извне, сопровождение составов, поисковые операции.

  – А они вооружены?

  – В городе обычно нет, там всё их оружие – это большая физическая сила и боевые навыки, а вот за пределы города без оружия не пускают, даже я, как видите, с пистолетом, хотя в этих местах, разве что, волк изредка объявится.

  – Так, с этим, вроде, понятно, – подвёл итог я, – а что насчёт животного мира? Мы недавно тушканчика подстрелили, огромного, откуда он.

  – Насколько я знаю, выведен искусственно около ста лет назад, крайне неприхотлив в еде, быстро размножается, они и волки поддерживают замкнутую экосистему. Генетики много чего изобрели в последние столетия.

  – Например, чай, растущий в северных широтах?

  – Не только чай, апельсины, ананасы, бананы. Их немного, площади пока не позволяют, но мы их активно расширяем.

  – Что ещё опасного в здешних широтах?

  – Джинны, не знаю, что вас так удивило.

  – То, что они есть, – удивлённым голосом заявил Шурик, – в нашем мире, представь себе, никаких джиннов не было, только в сказках, да и там они всё больше в лампах сидели.

  – Использование джинна в качестве светильника возможно, – объяснила она, услышав про лампу, – вот только лучше этого не делать, слишком непредсказуемо себя ведёт, может нанести ожоги.

  – Давай начнём издалека, – я вздохнул, с предыдущей информацией всё было ясно, а вот как быть с этим? Джиннов не может быть, потому что их не может быть никогда, впрочем, и окон между мирами тоже быть не может, – как эти джинны выглядят, где водятся и чем опасны?

  – Феномен джиннов был подробно исследован в двадцатом веке. До этого они действительно считались сказочными персонажами. Часть учёных считала их просто огоньками в пустыне, где были месторождения природного газа. Однако, когда в страны Средней Азии пришла наука и образование, нашлись и учёные, которые выяснили, что это вовсе не сказки и не горящий газ. Джинн представляет собой существо высотой около полутора метров, состоящее из пламени, которое может иметь голубой или красный цвет, оно свободно перемещается над землёй, может исчезать и появляться, реагирует на внешние раздражители.

  – Видят и слышат?

  – Не только, часто они опережают намерения человека, знают, куда и зачем он идёт. Обладают интеллектом на уровне обезьяны, но тут вопрос спорный, исследования почти ничего не дали. Часто бывают агрессивны.

  – Чем опасны?

  – Как огненные существа опасны ожогами, вот только температура их сильно колеблется, от слегка тёплой, до плазменной горелки.

  – То есть, людей они могут обжечь намеренно?

  – Да, ещё опасны страхом, в большинстве случаев человек погибал не от непосредственного контакта с джинном, а потому, что, убегая от них, сбивался с дороги и падал падал в пропасть. Могли также сбить его с пути, и человек просто пропадал в пустыне. Изредка случались положительные контакты, очевидно, что разные особи имеют разные повадки. Попытки поимки и приручения результатов не дали. Сейчас джинны вышли за пределы пустынь Средней Азии и расселились по всему континенту.

  – Напоминает статью из Википедии, – сказал Шурик.

  – Не знаю, что такое Википедия, статья взята из научного журнала, – скромно объяснила Нэнси.

  – Будем думать, – сказал я.

  – Вот и думайте, это полезно, – она забросила в рот последний кусочек шоколада и встала, – а мне работать нужно, завтра с утра возвращаться.

  Нэнси вышла из комнаты и спустилась по лестнице в подвал, вооружившись мощным фонарём, а мы остались сидеть. Чай в кружках давно остыл, но нас это нисколько не волновало.

  – Что думаешь? – спросил я Шурика.

  – Что тут думать, – он развёл руками, – думаю, фигня какая-то, не бывает такого. Да ты сам знаешь.

  – А окно в другой мир бывает? – напомнил я.

  Он только помотал головой.

  – Итак, – начал я собирать мысли в кучу, получалось плохо, – этот мир – не просто наше будущее, это именно один из вариантов, причём точка бифуркации лежит гораздо раньше того момента, из которого мы сюда попали.

  – Сам-то понял, что сказал? – он подозрительно посмотрел на меня.

  – Разумеется, – я отхлебнул холодного чая из кружки и стал рассуждать дальше, – есть мнение, что миров таких много, отличия могут быть в чём угодно, время, пространство, наличие людей. Допустим, в нашем мире ты закончил школу и пошёл в армию, а в каком-то другом тебя сбила машина и ты стал инвалидом...

  – Не надо, а?

  – Ну, или вообще не родился, твоя мама когда-то была в плохом настроении и отвергла твоего папу. Вышла замуж за другого, и ты не родился. Могло такое быть?

  – Ну, допустим.

  – И каждое отличие порождает новую ветку, два варианта событий порождают два мира, чем раньше ветки разошлись, тем больше в мирах отличий. Например, в этом мире имеется небелковая форма жизни, но она почти ни на что не влияла, поэтому мир похож на наш в будущем. В других мирах подобные изменения более существенны.

  – Это как?

  – Вот смотри, предки человека, в своё время, пережили так называемое бутылочное горлышко, когда численность популяции сократилась до двух тысяч особей, представь, две тысячи, одна деревня. Современная.

  – Почему?

  – Вопрос открытый, какая-то катастрофа. А в другом мире катастрофа была чуть сильнее и на большей площади, в итоге вид исчез совсем. То есть, земля есть, а людей нет.

  – Ну, всё, уговорил, верю, теперь дело за малым, как туда попасть, в эти миры?

  – Никак, думаю, если и есть где-то окно, мы его не найдём, а если найдём, то не откроем.

  – Чего теперь-то делать? – спросил он после долгой паузы.

  – Ещё расспросим девочку, пусть расскажет про дальние заброшенные города, если получится, туда смотаемся. Как тебе мысль?

  – Мысль нормальная, джинны покоя не дают, возьмут за задницу и...

  – Мне тоже. Неорганическая форма жизни, где и как история свернула не туда, что здесь они появились, а у нас нет?

  – Из космоса прилетели?

  – Допускаю. Но можно представить и другой вариант, возможно, что и у нас они были, а потом исчезли. Или никуда не исчезали, до сих пор светят где-нибудь в безлюдной пустыне.

  – Сказки – вовсе не сказки?

  – Я не историк, но большинство исторических источников, особенно азиатских, содержит массу мифологических моментов, так принято было писать. Представь, ехал по пустыне учёный книжник Абу Омар ибн Абдул ибн Хаттаб, скажем, караван сопровождал. А потом в своих записках написал: «Ночью десятого дня путешествия, встав на ночлег в оазисе Мёртвый Осёл, мы видели странные огни, местные говорят, что это джинны и приближаться к ним опасно».

  – Ну.

  – А тысячу лет спустя историк вынул этот текст из архива, сдул с него пыль, сидит и думает: а что это вообще? Книжник пересказывает сказки, услышанные от проводника? Или, в самом деле, что-то видел? Или это мираж? Или он гашиша перебрал и глюки у него?

  – Всё может быть.

  – Вот и я о том же, короче, пока не увидим вживую, выводы делать рано. Дороги разведывать нужно, сомневаюсь, что колея во все вкусные места подведена.

  – Сюда бы транспорт какой протащить, – мечтательно сказал Шурик, квадроцикл, или лошадь, на худой конец.

  – Как я понимаю, протащить можно то, что по объёму сопоставимо с человеком, а лошадь несколько крупнее.

  – Угу, – кивнул он, – я опыты ставил, самое крупное, что проходит, – это ты.

  На этом обсуждение свернули. Чтобы не страдать от безделья, продолжили поиски. Обошли несколько зданий, нашли кое-какую полезную мелочёвку, прочитали несколько листов с текстом, что, впрочем, было бессмысленно, поскольку имелся в доступе большой бумажный архив. Всё это позволило нам скоротать время до вечера, когда Нэнси поднялась наверх с наполовину разряженным фонарём и несколькими книгами в руках.

  – Ребята, помогите мне, там ещё папки остались, я до утра их таскать буду.

  Мы спустились в подвал, достаточно просторный, сухой и с отличной системой вентиляции. Отличное место для хранения книг, могут лежать десятилетиями, разве что, мыши съедят. Кстати, мыши здесь есть?

  Огромный зал своей площадью, кажется, даже превышал стоявшее над ним здание. Стеллажи с книгами стояли в несколько рядов, над каждым была деревянная табличка с буквами алфавита. Вдоль одной стены стояли полки с папками, здесь сортировка шла не по буквам, а по годам и месяцам. Несколько папок было сложено на одном из столов для чтения, видимо, там содержалось нечто, что заинтересовало молодую архивистку. Наверх подняли в два приёма, завтра утром всё сложим на дрезину, а девушка отвезёт домой.

  – А не тяжело будет вот так, вручную? – заботливо спросил Шурик.

  – Деваться некуда, – развела руками Нэнси, – двигатель там есть, хоть и слабый, но горючее ценится высоко, дают его совсем мало, а я предпочитаю на нём чай кипятить. Но, в целом, не так уж и тяжело, дорога почти идеально ровная, подъёмов и спусков нет, выматывает сильно, зато заменяет спорт.

  – Что будешь делать дальше? – спросил я.

  – Переночую здесь, а завтра с утра отправлюсь обратно.

  – Ещё увидимся?

  – Конечно, – с готовностью ответила она, – если честно, у меня кое-какие планы появились, вам ведь тоже нужно по мёртвым городам пошарить, так?

  – Ну, – хором ответили мы.

  – Вот и я этого хочу, а дальние экспедиции разрешены только вооружённой группой, вот я и думаю, как сделать так, чтобы вас посчитали такой группой. Мне тогда выделят горючее и припасы, а потом мы вместе пойдём в такой город, где каждый возьмёт своё.

  – А паспорта у вас есть? – спросил я.

  – ???

  – Ну, какой-то документ, подтверждающий, что ты – это ты, что ты гражданка города и постоянно в нём живёшь?

  – Конечно, без учёта населения никак. Но я что-нибудь придумаю. Попрошу двух друзей пойти со мной, а потом они останутся, а я поеду с вами.

  – А их не спалят? – спросил Шурик.

  – Спалят?

  – Увидят, что они дома, хотя должны быть в экспедиции.

  – А они в другом месте отсидятся, а я потом три отчёта напишу. Ещё и благодарны мне будут.

  – Идёт, а как далеко твой город?

  – Чуть больше сорока километров.

  – А до цели экспедиции?

  – Сто пятьдесят по железной дороге и ещё пешком километров десять.

  – Ясно, терпимо, давай ужинать?

  На ужин у нас была мясная каша, хлеб (достаточно свежий), да всё тот же шоколад. А для закрепления успеха Шурик достал спирт, чтобы, так сказать, знакомство обмыть. Нэнси к спиртному отнеслась спокойно, тоже подставила кружку и выпила с нами. Вообще, пить с малознакомыми людьми чревато, но её этот аспект почему-то не волновал. Можно было назвать девушку наивной, если бы не ловкость, с которой она управлялась с пистолетом. Впрочем, в нашей компании ей ничто не угрожало. И я, и мой друг воспитаны так, что перепившую девушку, если она вдруг заснёт, просто накроем одеялом.

  А мне в эту ночь не спалось, алкоголь (по крайней мере, в такой дозе) не помогал, тонкое одеяло не спасало от холода, а рюкзак под головой был жёстким и неудобным. Проворочавшись с боку на бок, я нажал кнопку подсветки на часах, показывали почти половину третьего. Вполголоса матерясь, я встал и вышел наружу. Там в небольшом дворике, огороженном красивой фигурной решёткой высотой в полметра, прямо на земле сидела Нэнси. Фигура её была отчётливо видна в свете луны и звёзд, а глаза неотрывно смотрели в небо. Перешагнув через ограду, я присел рядом с ней и тоже посмотрел вверх. Красиво, из города такого не увидишь, а здесь, вдали от городских огней, можно было все звёзды пересчитать. Большие и мелкие, одиночные и большие скопления, а посередине через всё небо проходила молочная дорога. Наша (или не наша?) Галактика.

  – Нравится? – спросила она, голос у неё был сонный и немного заторможенный, видимо, алкоголь ещё действовал.

  – Красиво.

  – Только ради этого стоит отправляться в экспедиции, – так же медленно проговорила она, – ради этого неба, ради звёзд и облаков, ради свободы и одиночества.

  – Любишь быть одна?

  – Не обязательно, просто люблю ощущать себя частью огромного мира. Люди – муравьи, а мир огромен.

  Сказав это, она подняла голову ещё выше и начала медленно заваливаться назад. Я успел раньше, чем она ударится затылком о забор. Аккуратно подхватив её за плечи, положил на траву, пусть немного отдохнёт, потом отнесу в дом.

  – Ты очень беспечна, – заметил я.

  – Почему? – в неверном свете звёзд было видно, как она улыбнулась.

  – Напилась в компании двух малознакомых мужчин, это, знаешь ли, иногда кончается плохо.

  – Да? И чем же?

  И как ребёнку объяснить взрослые вещи?

  – Ну, ты же понимаешь, что мы мужчины, а ты женщина, причём, довольно красивая, мы могли бы тебя напоить, а потом...

  – Что? – она то ли впрямь не понимала, то ли пыталась изображать дурочку. – Украсть пистолет?

  – Нет, хотя и это тоже. Я имел в виду то, что иногда происходит между мужчиной и женщиной. Интим, секс, спаривание, какие термины у вас в ходу?

  – Все, – она заинтересованно подняла голову, – а причём тут алкоголь?

  – Ну, женщина, когда пьяна, не может сопротивляться и отказать, мужчина овладеет ей помимо воли.

  – Вы какие-то странные, – она приподнялась на локтях и посмотрела на меня уже совершенно трезвыми глазами, – а не проще сделать это по моей воле?

  – То есть?

  – Я не против делать это, будучи трезвой. У вас какие-то предрассудки, связанные с половыми отношениями?

  – Ну... – я растерялся, – чувства, любовь, взаимная симпатия, цветы-конфеты, походы в кино.

  – Да, – она снова села, хотя и с большим трудом, – всё это нужно для создания семьи и рождения детей, – а половые отношения могут быть и без этого.

  – Так просто?

  – В нашем обществе осуждается частая смена партнёров, некоторые виды извращений, но, в целом, на это смотрят обыденно. Не нужно меня для этого поить или принуждать, просто предложи.

  – А венерические болезни?

  – Давно исчезли.

  – А случайная беременность?

  Она взяла мою руку и приложила к своему плечу.

  – Потрогай.

  Под кожей я нащупал твёрдый квадрат, совсем маленький, размером с сим-карту.

  – Что это?

  – Имплант, предохраняет от беременности. Приходится контролировать численность населения. Взрослым людям создание семьи и рождение детей, двух или трёх, вменяется в обязанность. А пока семьи нет, можно всё.

  – Однако. А у тебя есть кто-нибудь.

  – Есть пара друзей, с которыми я иногда... а ты хотел тоже.

  – Ладно, – отмахнулся я, – забыли, идём спать.

  Глава пятая

  Прошло четыре дня. Именно сегодня мы с Шуриком договорились снова перейти на ту сторону и встретиться с Нэнси. Что она придумала, мне было неведомо, но, на всякий случай, мы сделали на той стороне запас продуктов и, что куда важнее, питьевой воды. Она сказала, что прибудет рано утром, мы решили не опаздывать. Сложилось всё идеально: когда мы, сгибаясь под тяжестью мешков с едой, приближались к станции, вдалеке показалась уже знакомая дрезина, вот только на ней теперь сидели трое. Нэнси я узнал, а рядом с ней было двое парней. Молодых, её возраста, или ещё моложе. Сразу отчего-то подумалось про «пару друзей», но я эти мысли отогнал подальше, здесь чужой монастырь, нефиг со своим уставом, они меня старше на четыреста лет, лучше знают.

  Встретились на перроне. Парни были на удивление похожи друг на друга, не близнецы, но, видимо, братья. Представились, как Иван и Василий. В отличие от самой Нэнси, они плащей не носили, только плотные серые штаны из непонятной ткани, да водолазки в обтяжку, подчёркивающие крепкую фигуру.

  Процедура знакомства закончилась быстро, псевдоблизнецы выгрузили на платформу два больших мешка с неизвестным содержимым, после чего предложили нам занять их место. Мне хотелось кое-что уточнить, но Нэнси махнула рукой и сказала, что по дороге всё расскажет. Дальше случилось удивительное: Иван (или Василий) достал из мешка пистолет и протянул его мне. Его родственник протянул оружие Шурику.

  – Патроны у меня, – напомнила Нэнси, – поехали.

  – А как они без оружия? – спросил я, слегка растерявшись от такого безалаберного обращения со стволами.

  Ответ не понадобился, поскольку они уже достали из мешка детали и теперь быстро собирали арбалет, судя по огромному количеству непонятных деталей, самый мощный и современный, способный на равных поспорить с винтовкой.

  Дальше понадобилось перебраться на другой путь, тот, который уходил на запад, прокатив транспорт чуть дальше, мы перевели стрелки и поехали обратно, теперь уже по правильному пути.

  Нэнси помахала парням рукой, мы попрощались вежливым кивком. Они сами, проводив нас, прихватили мешки и исчезли в недрах ближайшего здания.

  – Они просто отдохнут, отоспятся и позагорают, – сказала она, включая двигатель, видимо, с горючим в этот раз было получше. – А мы поедем на разведку в заброшенный город.

  – Что за город? – спросил я, – то есть, название мне не нужно, опиши его.

  – С-452. Там проживало около полумиллиона жителей, теперь никого. Много высотных зданий, жилых и производственных, есть хранилища, но они, подозреваю, разграблены давно. Наши там однажды брали металл и кое-что ещё, но, насколько я знаю, работали на окраине, глубоко в город не входили. Просто не было такой задачи. Ещё охрана отправляла несколько поисковых групп, одна из них не вернулась, причина неизвестна.

  – А как давно он пустует? – спросил Шурик, оглядывая окрестности, дорога была извилистой, часто огибала скалы и какие-то руины. Рука моего напарника лежала на карабине, пистолет он пока спрятал.

  – Больше двадцати лет, – она задумалась, – да, где-то так.

  – Отчего ушли жители?

  – Не ушли, умерли, какая-то мутация простого вируса и целый город вымер, отчасти поэтому он ещё не разграблен, дикие люди просто боятся туда ходить.

  – Так, – я поискал глазами тормоз, не обнаружив его, снова поднял глаза на неё, – надеюсь, вируса больше нет?

  – Не факт, – она пожала плечами.

  – То есть, большая вероятность, что мы там сдохнем? – Шурик начал закипать.

  – Расслабься, – Нэнси хихикнула, – я знала, куда мы идём, держите.

  – Из-за пазухи она достала коробочку, а из неё – два продолговатых предмета, в которых даже я без труда опознал шприц-тюбик.

  – Универсальная вакцина, даёт иммунитет к нескольким модификациям вируса. Тяжёлая штука, через пару часов у вас температура поднимется, но зато, к моменту прибытия на место, бояться вам будет нечего.

  – Допустим, – Шурик взял свою дозу, – можно через штаны?

  – Да хоть как, игла прочная.

  Взяв пример с друга, я напрягся, но всадил толстую иглу в мышцу бедра, прикрытую камуфляжными штанами. Шурик всё же уговорил меня переодеться, правда, не в «горку», а в пустынный натовский камуфляж. Было больно, лекарство сразу растеклось по бедру, оно на какое-то время отнялось. Впрочем, скоро неприятные ощущения исчезли, и я вернулся к созерцанию окрестностей. Назрели новые вопросы к нашей спутнице, но задать я их не успел.

  Мы выехали на открытую местность, горизонт раздвинулся на много километров. Здесь несколько десятилетий назад стоял лес, о наличии которого говорили засохшие пни вдоль насыпи. Нэнси вдруг дотянулась до рубильника и заглушила двигатель.

  – Помогите мне, – сказала она, доставая из вещей нечто, похожее на доску, – в скорости потеряем, зато топливо будет цело, нам спешить особо некуда.

  После непродолжительной возни, «доска» раскрылась, подобно вееру, и над нашей повозкой появился зонтик, подозрительно напоминающий солнечную батарею.

  – Как видите, – начала объяснять спутница, присоединяя провода, – транспорт у нас уже другой, не тот, которым я обычно пользуюсь, более продвинутый.

  – На солнечной батарее? – удивлённо спросил Шурик, – да у неё мощи не хватит эту дуру с места сдвинуть.

  – Батарея зарядилась от двигателя, а благодаря зонтику будет не так быстро расходовать заряд, можно и на одном зонтике ехать, но медленно, проще руками поработать. Скорость и теперь упадёт, но не критично, к ночи доберёмся.

  После перевода рубильника в другое положение, шайтан-арба снова покатилась вперёд, даже, кажется, не особо потеряв в скорости.

  – Ещё вопрос, – продолжил я, – про тех парней, кто это был, зачем они нам помогают и почему отдали оружие?

  – Мои коллеги, помогают потому, что мы (я) делаем их работу. Я залезу в городской архив, натаскаю оттуда документов, напишу огромный исследовательский отчёт, а они просто будут валяться на солнце. Ну, а вы в это время попытаетесь что-нибудь стащить для себя.

  – А зачем тебе брать нас? – не понял Шурик, – почему они туда с тобой не поехали?

  – Только не смейтесь, но им страшно. Меня они останавливать не стали, даже помогли, да и оружие на себя получили. Сказали, что я свихнулась.

  – Мы ещё чего-то не знаем? – подозрительно спросил я.

  – Там опасно, – ответила она, – риск большой, но я готова, а вы, как истинные дикари из прошлого, сочтёте для себя унизительным отставать от женщины.

  Я поморщился. Она была права.

  – Кстати, об оружии, – Шурик вытащил пистолет, я последовал его примеру, – как называется, какие характеристики, как пользоваться?

  Пистолеты напоминали Парабеллум, только калибр был ощутимо больше и, вместо воронения, имелось блестящее хромовое покрытие. Вещь была красивой и довольно тяжёлой. Я нажал на кнопку и выщелкнул обойму, пуста.

  – Сейчас дам, – она перегнулась через сидение, дотянулась до мешка в багажном отсеке и, немного покопавшись в нём, извлекла бумажные пачки с патронами, пока мы, разорвав упаковку, набивали обоймы, начала объяснять дальше, – ПТ-51, так он называется, калибр двенадцать миллиметров на тридцать три, магазин на одиннадцать патронов, весит килограмм с небольшим, очень мощный, пули есть простые и разрывные.

  – Прицельная дальность? – спросил Шурик, щёлкнув затвором и прицелившись куда-то вдаль.

  – Да, не помню я, – честно ответила она, – как любой пистолет. Патроны есть, можно потренироваться.

  – Это предохранитель? – уточнил я, показывая на железку сбоку.

  – Да, вниз – стреляет, вверх – нет.

  Тренировки мы отложили до обеда. А пока просто молча любовались окружающим пейзажем. Сказать по правде, пейзаж был довольно унылый, каменистая пустыня, на которой кое-где пробиваются участки, заросшие зелёной травой и кустарником, да редкие развалины каких-то деревень. Нэнси объяснила, что впереди мост, за исправность которого она поручиться не может, поэтому наш поход мог закончиться, едва начавшись.

  Сказать по правде, я вообще недоумевал, как эта колея вообще держится. Здесь ведь никто не занимается ремонтом, просто пользуются тем, что осталось. Необязательно мост сваливать, можно путь разобрать, и мы встанем здесь намертво, дрезина – это не паровоз, но тоже на руках не перенесёшь. Тяжеловата. Впрочем, рельсы тут монолитные, стыков мало, разобрать не так просто.

  На обед решили остановиться, тем более, что аккумулятор, видимо, подсел, скорость наша ощутимо упала. Впрочем, Нэнси сказала, что по времени идём хорошо и до темноты успеем приехать, хорошо, если так.

  Задерживаться никому не хотелось, поели быстро, причём, каша с тушёнкой с трудом пролезла в организм, а шоколад и вовсе вызвал тошноту. Я хотел собираться, но нужно было ещё проверить оружие. Шурик отсчитал условные двадцать метров и соорудил из подручного хлама мишени. Встав на рубеж, он вскинул пистолет одной рукой, пару секунд прицеливался и нажал на спуск. Выстрел ударил по ушам, руку стрелявшего отбросило назад. Пистолет остановился в двух сантиметрах от его носа.

  Приняв к сведению сильную отдачу, Шурик перехватил оружие двумя руками и продолжил стрельбу. Надо сказать, что стрелял он, и правда, хорошо. По крайней мере, все предметы, назначенные им на роль мишеней, получили по пуле.

  – Теперь ты, – сказал он, вынимая обойму. – Почему запасной нет?

  Нэнси развела руками.

  – Не дали.

  Я достал свой пистолет и встал на его место. Мишенью я выбрал обломок доски, на котором так удачно находился тёмный сучок. Его я и выбрал мишенью. Учитывая пример товарища, я разу вцепился в пистолет двумя руками и сжал покрепче. Впрочем, хватку сразу пришлось ослабить, потому что руки от напряжения стали дрожать, а мушка плавать перед глазами.

  «Нажимать плавно» – снова вспомнил я. Палец надавил спуск, но ничего не произошло, сделав вид, что ничего и не пытался сделать, я большим пальцем сдвинул предохранитель вниз.

  Не знаю, насколько плавно получилось нажать, но выстрел ударил по ушам уже гораздо сильнее, а пистолет лягнул меня с силой лошадиного копыта. Дыма почти не было, я присмотрелся к доске и, даже с такого расстояния увидел огромную дыру, сантиметров пять в диаметре. В сучок при этом я не попал, но ошибся ненамного. Снова совместив мушку и прицел с сучком, я повторил опыт, потом ещё и ещё. Сучок вынес третьим выстрелом, а после одиннадцатого доска перестала существовать, превратившись в несколько мелких щепок, рассыпанных по песку.

  В ушах звенело, но на заднем плане я расслышал жидкие хлопки Шурика.

  – Это ведь первый раз? Отлично. Враг обычно не меньше этой доски, а при таком калибре, место, в которое попадёт пуля, непринципиально. Леди, может быть, вы нас порадуете своим мастерством?

  Он повернулся к Нэнси.

  Девушка вздохнула и вынула свой «Маузер». Её пистолет имел тот же калибр, но обладал куда более длинным стволом, из чего следовало, что и дальнобойность выше. С самого края осталась пустая консервная банка, сбитая первым выстрелом Шурика и теперь одиноко лежавшая на земле. Выстрел был чуть тише, чем у нас, а может, просто слух притупился, потом второй, третий, четвёртый. Разорванная в лохмотья жестянка отлетала всё дальше, пока затвор пистолета не встал на задержку. Девушка обернулась к нам и посмотрела снизу-вверх, несмотря на то, что была ниже ростом.

  На этом тренировку решили свернуть, оружие чистить будем в дороге, а время дорого. Теперь уже горючее экономить не стали, включили нормальный двигатель, отчего скорость снова выросла до приемлемых тридцати километров в час.

  – Интересно, – сказал Шурик, пропихивая в ствол пистолета, который уже успел разобрать, шомпол от карабина, – что за порох такой, нагара почти нет?

  Он достал из кармана формы салфетку, скомкал, протолкнул её через ствол, вынул с другой стороны, развернул и осмотрел. Бумага была девственно чистой.

  – Чистить рекомендуется после двухсот выстрелов, механизм надёжен, от нагара не заклинит, – Нэнси просто убрала свой пистолет в кобуру.

  – Угу, – сказал я и, на всякий случай, просто протёр оружие тряпочкой.

  – Всё же, не могу понять, – снова начал Шурик, – как эти двое могли отдать оружие незнакомым людям?

  – А что не так? Я ведь им вас представила, а они мне доверяют.

  – Ну, вот смотри, если мы из них кого-то убьём, кто отвечать будет?

  – Никто, какая разница, кого и где убьют за пределами анклава?

  – Так, а если я продам его диким? Ну, или просто прое... потеряю?

  – Дикие ничего у тебя покупать не станут, просто возьмут с трупа, у тех, кто покультурнее, как правило, оружие есть, могут только патроны купить, если есть на что. В любом случае, напишут объяснение об утрате оружия, как о любой материальной ценности и возьмут новое. Не такая большая потеря.

  Шурик замолчал и продолжил натирать и без того сверкающие потроха пистолета. А я, спрятав оружие, отхлебнул воды из фляги и откинулся на сидении назад. Настроение отчего-то упало, навалилась усталость, словно вагон разгрузил, хотелось спать, но глаза отчего-то не закрывались. Через некоторое время Нэнси снова заглушила двигатель и включила батарею, развёрнутый зонтик скрыл от нас палящее солнце, сразу стало холодно. Я застегнул воротник и спрятал руки в карманы, пальцы, нос, уши были ледяными, а в груди, наоборот, начинался пожар. Моё состояние не укрылось от спутников.

  – Вакцина действует, – констатировала Нэнси, – температура скачет, но сбивать нежелательно, часа через два дам тебе таблетку.

  Я поскорее достал из мешка тёплое одеяло и закутался в него, словно индеец в резервации. При таком состоянии нужно больше пить, я снова достал флягу и присосался к горлышку, провалившись в организм, прохладная вода принесла короткое облегчение.

  Скоро ко мне присоединился и Шурик, ему было, кажется, ещё хуже, по крайней мере, дрожал он так, что дрезина покачивалась. Никто уже не смотрел, куда мы едем, оба пытались сжаться в комок, чтобы было не так холодно. Не заметили даже, как настал вечер и наш транспорт начал постепенно замедляться, пока не остановился совсем. На горизонте показались расплывчатые силуэты города. Приехали.